"Золотые колдуны" - читать интересную книгу автора (Джентл Мэри)10. АРИКЕЙСуБаннасен сидела на стуле с высокой спинкой, к подлокотнику которого была прислонена украшенная серебряной рукояткой палка. Сетин наблюдала за ней через небольшой столик, а у окна сидела молодая женщина и кормила грудью ребенка. — Извините меня, — сказала я — я ищу т'ана Фалкира. Мне жаль, что я помешала. — Нет, не уходите, входите же, — попросила Сулис н'ри н'сут СуБаннасен. — Я как раз хотела уходить, — заметила Сетин. Лицо ее побледнело, когда она вставала. — Вы извините меня, Сулис, если я не стану завершать нашу игру. — Да, конечно, — сдавленным голосом ответила старуха. — И без того детям уже пора отправляться спать… Якан, — позвала Сетин молодую женщину. Окно этой комнаты в башне выходило на север через амфитеатр у подножия скалы, оно находилось достаточно высоко, так что можно было видеть весь город и дальше, где в холодной дымке исчезали равнины. Для Южной земли подобный вид из окна является нетипичным. Толстые, освинцованные оконные стекла задерживали холод. СуБаннасен посмотрела вслед уходящим Сетин и женщине, потом наморщила лоб и покачала головой. — Какая жалость, — сказала она, обращаясь более к себе самой, а ведь она такая хорошая женщина. Не присядете ли, т'ан Кристи? Вы играете? На столе лежала шестиугольная доска для игр охмир. Это вечная игра Южной земли, в которую на двухстах шестнадцати треугольных полях играют одним и тем же количеством двусторонних фишек. В противоположность многим нашим играм она основана не на владении, а на манипуляциях. Фишки являются двусторонними (традиционная их расцветка — синее на белом и белое на синем), имеется три их вида: феррорн, турин и леремок. В ходе игры они не глядя вынимаются из мешочка. Цель игры — достижение ее может потребовать поразительно много времени — заключается в том, чтобы все фишки имели один цвет, выбранный игроком. Чтобы получить право перевернуть фишку, требуется достичь преобладания своего цвета в одном из малых шестиугольников, каждый из которых образуется шестью треугольными полями. Фишки проигрывающего после этого переворачиваются и показывают, таким образом, цвет обратной стороны. В дополнение к сказанному следует также иметь в виду, что феррорн может быть положен только один раз и после этого его нельзя передвигать, турин, напротив, кладется на доску и после этого может перемещаться по установленным правилам, а редкие леремок можно передвигать как угодно. Кроме того, следует помнить, что — как показывает недолгое размышление — расположение малых шестиугольников на доске постоянно изменяется, что они перекрывают друг друга и что то, что с верхней стороны является феррорном, не обязательно является таковым и с обратной стороны, но может оказаться турин или даже леремок… Начинаешь понимать, что охмир — это запутанная и безгранично сложная игра. Здесь важна подвижность, а не застывший порядок, ловкое манипулирование, а не захват территории; темам обоюдной зависимости и контроля в мышлении обитателей Южной земли придается главное значение. Я достаточно знала об игре охмир, чтобы увидеть, что Сулис была намерена выиграть оставленную партию. — Благодарю, нет, — отклонила я предложение. — Я еще не особенно хорошо разбираюсь в этой игре. — Иногда я думаю, что можно было бы всю свою жизнь потратить на то, чтобы овладеть всеми приемами и ходами. — Она улыбнулась, когда я села напротив ее. — Я услышала, что вы здесь, и надеялась встретить вас, прежде чем уехать. — Вы приехали из… — мне опять вспомнилось название ее города в Мелкати, — …Алес-Кадарета? — Мне удалось попасть на корабль, который регулярно плавает вдоль восточного побережья, а оттуда я поднялась вверх по реке на лодке. Я несколько стара для неудобных поездок по дорогам Ремонде, да и, как мне сказали, поездки по стране небезопасны. К тому же, по морю получается быстрее. — В ее полуприкрытых глазах угадывалась веселость. — Да, езда верхом на мархаце утомляет, — Я подумала, что мне тоже нужно было бы плыть на корабле и что тогда бы не пришлось остаться навсегда кривоногой. — Но я хотела увидеть вас, — повторила она. Ее руки, похожие на когти птицы, обхватили набалдашник тростниковой палки. Она наклонилась вперед. — Когда мы встречались в последний раз, я была… возможно, несколько официальна. Это не из-за вас, посол. Однако я презираю общество неаккуратных агентов. Ее извинение звучало правдоподобно. «Нет никаких доказательств того, что за покушениями стояла она», — подумала я. Не было, однако, и доказательств обратного. В этой нецивилизованной стране нет недостатка в людях, способных на такое. И все же: если это была не СуБаннасен, то кто тогда? — Не знаю, есть ли у вас какие-то планы, — продолжала она, — но когда вы закончите здесь ваши дела, то, можете быть, сочтете возможным съездить со мной на юг, в Мелкати. Я здесь из-за Берис, ребенка моей дочери — ке уже достаточно подросло, чтобы жить при дворе Ремонде, — но в конце третьей недели торверна я отправлюсь обратно. — Но, кажется, расти здесь — с недавних пор вышло из моды. — В данном случае речь идет о давно заключенном соглашении. Ховис… — ее брови поднялись, — у меня нет намерения допустить, чтобы Ховис Талкул перечеркнул мои планы. А Колтин был моим другом. Несмотря ни на что эта старая женщина нравилась мне. Но даже приблизительно я не была готова к тому, чтобы доверять ей. — Ваше предложение очень любезно, Т'Ан Сулис. Может быть, мы еще раз сможем поговорить об этом, когда вы соберетесь уезжать; тогда, вероятно, у меня будут более точные представления о том, что предприму. — Конечно. Я надеюсь, что это получится, — сказала она. — Мои старые кости не перенесут зиму в Ремонде. Здешние зимы плохи для здоровья — слишком холодны. Зимы в Мелкати, напротив, мягкие. Вы будете чувствовать себя там гораздо приятнее. Мне хотелось спросить: «Это приглашение или угроза?» Она взяла одну из фишек «леремок». — Возможно, у меня даже будет время объяснить вам, как играют в охмир. В один из полудней я вернулась с прогулки верхом вместе с Фалкиром и нашла Марика очень взволнованным. — У вас гость, т'ан. — Он улыбнулся. Я отбросила назад мою вышитую накидку и прошла в свои комнаты. — Привет, Кристи. — Халтерн! — Он схватил меня за руки. Наверное, я не оставила в его легких воздуха, пока хлопала его по спине. — Хал, я очень рада вас видеть. Когда вы прибыли? Что вы здесь делаете? Он рассмеялся. Сапоги его были в грязи, а бекамиловое пальто потрепано; я предположила, что он прибыл в Корбек лишь недавно. Что-то было верное в замечании Сулис насчет неаккуратных агентов. — Наверное, вы не встретили гонца Рурик, — предположила я. Хо-Телерит отправилась в дорогу всего четырнадцать дней назад. — Мне не встретился никакой гонец. Он взял чашу с чаем из лекарственных трав, когда с ним вошел Марик. Мы сели на кушетку рядом с горячими углями. — Меня послала Сутафиори — одной лишь Богине ведомо, почему она выбрала меня; я ненавижу провинции, — получив сообщение от одного говорящего с землей. — Это была случайно не Телук? — Имя звучит похоже. Наверное, Сутафиори послала Халтерна, потому что доверяла ему, а я его знала. И потому, что мое присутствие здесь было взрывоопасным, чего я не могла отрицать, хотя разногласия между Телук и Арадом имели место уже до того, как я появилась в городе. — Я лишь незаметно всюду сую свой нос. — сказал Халтерн. — Но что с вами, разве у вас была приятная поездка? — О, боже мой! Вы себе этого даже не можете представить! Нам нужно очень многое успеть сделать. А вы должны мне рассказать, как идут дела в Таткаэре. — Лучше, чем на севере, полностью зараженном насекомыми, — проворчал он. Марик возился на кухне, а вскоре принес нам поесть. Мы все еще рассказывали друг другу о событиях, когда прозвучал полуночный колокол. Марик уже спал, свернувшись в комок возле чаши с углями. — Без оружия, — сказал Халтерн, когда я закончила свой рассказ. — Без оружия против наемного убийцы! Я показала ему заживающую рану на руке и сказала: — Вот без этого все же не обошлось, если соблаговолите принять во внимание. — Что тут скажешь? Обычно требуются годы тренировки, прежде чем можно отделаться ранами. Я засмеялась так громко, что разбудила Марика. — Я достаточно наговорился, пойду спать. — Халтерн встал. — Вы как посол представляете собой хорошего агента; вы улавливаете очень многое из того, что происходит. Следовательно, некоторые из моих предположений совпадали с сообщением Телук. Я сказала: — Есть еще одно обстоятельство. Здесь находится Сулис н'ри н'сут СуБаннасен. — Вот как? Это интересно. Да, действительно. Я вспомнила, что здесь существовали и личные распри, о которых я ничего не знала, и что они не обязательно имели ко мне какое-то отношение. Мое доверие Т'Ан Мелкати могло бы оказаться оправданным. — Возможно, я отправлюсь в Алес-Кадарет, — добавила я. Его глаза омрачились. Через некоторое время он сказал: — Вы это уже решили? — Я еще думаю над этим. — Ваши дела известны вам лучше всех. Но мне следует тщательно поразмыслить над этим, — заявил он. — Да. Очень тщательно. Спокойной ночи, Кристи. Шла обычная череда встреч и обедов в Корбеке, где собирались с'ан Телестре Ремонда. Очень часто присутствовали Ховис или Арад и всегда было большое число священников в коричневых мантиях. Я обнаружила, что ремондцы гораздо менее интересуются торговлей, нежели имирианцы, но гораздо более — техникой. Я посетила некоторые горнорудные телестре на востоке в сопровождении Сетин Фалкира. Фалкир, казалось, сам себя назначил лицом, сопровождающим посла, однако его участие в беседах зачастую ограничивалось саркастическими замечаниями. Когда я отправилась поискать Халтерна, Марик сообщил мне, что тот находится в городе инкогнито. Я подумала, что он, без всякого сомнения, помалкивает, но многое замечает. Погода стала холодной, начались сильные морозы, в сухом воздухе кружил первый снег и покрывал купола белой пудрой. Я не могла во всем Корбеке найти теплого места и всюду ходила, закутавшись в шубу из меха зилмеи. Фалкир смеялся надо мной, над южанкой. — Вы и ваш мир, полный чудес, — сказал он с иронией в один из вечеров. Мы находились в его комнате, расположенной в верхней части башни. Его внимание раздваивалось в попытках научить меня играть в охмир и понять Землю, и в результате ему не удавалось сделать достаточно хорошо ни того, ни другого. — С машинами, которые переносят вас по воздуху, которые делают за вас работу, которые согревают… и, без сомнения, сжигают, когда вы умираете. Что же вы с собой делаете? — Чаще всего то же самое, что и любой другой. — Я передвинула «турин» в малый шестиугольник и таким образом получила двойное преимущество. Обе его фишки, которые сейчас были перевернуты и имели мой цвет, оказались «турин» и «феррорн». — Ваш ход. А когда мы сыты нашими машинами, то прилетаем и смотрим, как вы здесь живете, помня о том, как мы счастливы. — Вы уверены, что еще никогда не играли в эту игру? — Он с досадой посмотрел на доску. — Совершенно точно. Он встал, прошел по мозаичному полу и поставил на стол кувшин с вином. Я снова наполнила свой бокал. Он встал позади моего стула и стал изучать положение фишек с моей стороны. — А вы другая, — сказал он как бы в завершение хода мыслей. В этот миг произошло неожиданное: одна его рука приподняла мои волосы, а другая погладила мою кожу на затылке. Руки были мягкими, не такими, как ортеанские гривы. Я ощутила дрожь желания: одна плоть страстно желала другой. Внезапно мне стало понятно значение некоторых чувств, которые я испытывала в последние дни. Я подняла голову и увидела, что его лицо было человеческим, ни холодным, ни ироничным, но только просящим, просящим о том, в чем нуждаемся все мы: чтобы не обидели, не ранили. Я воспринимала его как человека: это было наказанием за то, что так хорошо можешь поставить себя на место других… и причиной того, что на нас не слишком полагаются в Ведомстве Внеземных Дел, хотя наши услуги оказываются для него бесценными. В собственных представлениях не являешься ни мужчиной, ни женщиной, ни молодой, ни старой, ни с Запада, ни из «третьего мира». Поэтому сейчас я не могла воспринимать нас как человека и обитателя чужого мира, но только как Линн де Лайл Кристи и Сетин Фалкира Талкула. Фалкир обладал блестящим умом и был разочарованным существом, которому были присущи вся подвижность и вся опасная привлекательность ортеанцев и который был рожден аутсайдером в своей собственной стране, что являлось неизбежным. — Кристи, — сказал он, — не могли бы мы с вами стать арикей? — Этому аширен потребовалось довольно много времени, чтобы разыскать вас, — проворчал Халтерн. Я была поражена, увидев его в главном зале. Только что закончился ужин. — Не вините в этом Марика. Ему пришлось до комнат Фалкира. — Сетин Фалкир? Да, я его встретил. — Выражение лица Халтерна внезапно и полностью переменилось. Потом он улыбнулся. — Это так заметно? — Видимо, это было так. Я была разгорячена. — Не принимайте этого близко к сердцу, Хал, все происходит согласно обычаю «арикей». — Поздравляю. — Он, так же, как и Марик, казалось, считал это обстоятельством, о котором следовало официально объявить. Поскольку я не являлась жительницей Южной земли, то хотела сохранить это в тайне. — По какой причине вы хотели меня вообще видеть? — Что? Э-э… конечно. — Он посерьезнел. — Получено сообщение из черепной крепости. Рурик останется там еще на некоторое время. Она больна. — Как она себя чувствует? Это опасно? — Только повышенная температура, как я слышал, но ей нельзя пускаться в дорогу. Т'Ан Ховис намерен послать туда одного из своих врачей, чтобы тот убедился, что нет ничего серьезного. Я молчала и старалась пропустить все это в свое сознание; я чувствовала себя почти виноватой оттого, что была счастлива, тогда как ортеанка была больна. — Может быть, нам нужно туда поехать? — Потребуется не менее недели… и если следующий рашаку-курьер не принесет более добрых вестей, я поеду туда, — сказал Халтерн. — Я поеду с вами. Но сообщение, прибывшее через неделю, носило успокаивающий характер, а врач Ховиса добрался до гарнизона и подтвердил, что речь идет только о повышенной температуре, возникшей вследствие непривычного для жителей Таткаэра холода. Халтерн проворчал что-то в том духе, что известный некто, связанный с Ховисом Талкулом, не может вылечить даже больного мархаца, но, как было видно, радовался, что может остаться в городе. Первая волна дипломатических обязанностей схлынула; я была свободна от дел и могла проводить свое свободное время с Фалкиром. Встреч с Сулис н'ри н'сут СуБаннасен я избегала под тем предлогом, что была очень занята. Мне нужно было принять решение в ближайшем будущем, но не сейчас. Не ранее, чем я смогла бы быть уверена, что Рурик находится в добром здравии. Не ранее, чем я бы поняла, что происходило между Фалкиром и мной. Все сложности, какие мы испытывали, коренились в привычках, а не в физической сущности; в этом Адаир был прав. Что касалось всего прочего, то это было время, когда живешь, полностью погрузившись во внимание другого человека. Лучшее время, пока не предъявят свои права сомнения и повседневная жизнь. И до того момента, когда оно закончилось, оставался лишь очень короткий срок. — Могу ли я пойти в город, т'ан? — спросил Марик. — Что? Конечно, сегодня вечером ты мне не будешь нужен. — Я плотнее закуталась в меховой домашний халат, разыскивая мои брюки для верховой езды. Мы с Фалкиром собирались выехать в телестре Делу, где эти разбойники и убийцы хотели зажарить убитую каццу. — Ты видел мою сорочку? — Она поступила назад из прачечной. Я повесил ее в стенной шкаф. Если бы у меня было больше здравого смысла, я бы поискала свою одежду, прежде чем раздеться для переодевания. Ведь в Корбеке не стало теплее. — Ты помнишь дом-колодец, куда меня брала с собой Т'Ан Рурик, прежде чем уехать? Марик кивнул. — Ты смог бы снова найти его? — Да, т'ан. — Хорошо, если ты там будешь случайно проходить после обеда то зайди и попроси хранителя колодца. Спроси его, не знает ли он, где Телук. Это хотел бы знать Халтерн. Уже несколько дней не удавалось ее найти. — Возможно, я пойду этой дорогой. — Марик улыбнулся. — Хорошо, тогда иди, исчезни, пока я не придумала для тебя еще какое-нибудь дело. Он ушел. Я села на кровать и начала расшнуровывать сапоги. Через некоторое время я услышала шаги. Кто-то отдернул в стороны портьеры, не давая о себе знать. В комнату вошел Ховис Талкул. — Линн де Лайл Кристи, мнимая посланница другого мира… Я встала босиком не холодные камни и плотнее обернулась мехом зилмеи. «Мнимая посланница. Возникла проблема, — подумала я. — Большая проблема». Позади него стояло с полдюжины мужчин и женщин с обнаженными «харурами». Я узнала в двоих братьев Фалкира. У всех них было лицо Талкулов; они были молодыми сыновьями и дочерьми телестре. — …ввиду сомнения, возникшего относительно статуса мнимой посланницы и некоторых показаний, касающихся названной Линн де Лайл Кристи и гнуснейшей из всех рас, Золотого Народа Колдунов… Ховис читал с каменным лицом написанное на бумаге. В нем не было и следа от того вежливого и приветливого человека, который был столь предупредителен прежде к посланнице Земли. — …мое желание, чтобы поместить ее в надежное место, в котором она должна содержаться до заседания суда по этому делу. Распоряжение отдано в восьмой день третьей недели торверна и подписано моей рукой в Корбеке: Тельвелис Колтин Талкул, Т'Ан Ремонде. Ховис скрутил пергамент в трубку и с яростью ударил ею себя по руке. Я стояла и смотрела на него, словно идиотка. — Должно ли это означать, что вы меня арестовываете? |
||
|