"Скелеты в шкафу" - читать интересную книгу автора (Ниммо Дженни)

Глава 3 ОГНЕННЫЕ КОТЫ

Чарли застыл. Неужели дядя его заметил? Быть того не может! Но дядя повторил вопрос:

– Чарли, зачем ты за мной пошел? Тебе что, друг мой, не спится?

Чарли выступил из-за дерева.

– А как вы узнали? – шепотом поинтересовался он.

Вот тут-то Патон и обернулся:

– Глаз на затылке у меня нет – ты ведь об этом подумал?

– Ничего такого я не думал, – возразил Чарли. – Но как вы догадались?

– Мальчик мой, я заметил тебя, когда сворачивал за угол. По правде говоря, я именно этого и ожидал. Я полагал, что ты вряд ли сможешь уснуть после такого кошмарного вечера. – Патон изобразил невеселую улыбку.

– Так это и есть ваш особый дар, да, дядя Патон? – решился Чарли. – Взрывать лампочки?

– Душераздирающее зрелище, верно? И какая, позволь спросить, с этого польза? Мне жаль, что ты застал меня за этим занятием. – Патон оглядел свои худые пальцы. – Пойдем, надо отвести тебя домой. Мне на сегодня определенно хватит. – Он взял Чарли за руку, и они двинулись в обратный путь.

Теперь Чарли смотрел на дядю новыми глазами. Еще бы – мало кому удается взорвать лампочку одной лишь силой собственного присутствия. Вообще-то на памяти Чарли ни одного подобного человека просто не было. А ведь фонари играли в жизни города немалую роль. Дядя Патон мог бы как следует потешиться в центре – там на каждом углу, на каждой стене сверкали разноцветные огни.

– А скажите, вы… вы когда-нибудь устраивали… ну вот как сейчас, но там, где много лампочек сразу? – решился Чарли. – Ну, в каком-нибудь таком месте, где полно театров, и дискотек, и кино?

Сначала он подумал, что дядя предпочтет не отвечать вообще. Эх, зря я с вопросом сунулся! И тут дядя Патон пробормотал:

– Было дело. Как-то раз, давным-давно, я учинил это для знакомой барышни.

– Ух ты! И как – она впечатлилась?

– Убежала она, – печально поведал дядя Патон. – И больше никогда и словом со мной не обмолвилась.

– А… ясно. А может, вам лучше гулять днем, а, дядя Патон? Спокойнее, и лампочек вокруг меньше.

– Да ты что, шутишь? – мрачно откликнулся дядя Патон. – Днем лампочки везде. В каждой витрине их полным-полно. И потом, днем меня могут заметить. Кроме того, ночной образ жизни вошел у меня в привычку. Я терпеть не могу день, и соваться на дневной свет не намерен.

Так они добрались до дома номер девять, и Чарли поскорее забрался в постель, пока никто из домашних не проснулся. Уснул он почти сразу. Ему снилось, что дядя Патон разжигает звезды все ярче и ярче, будто они – лампочки. Под конец все звезды на небе вспыхнули и взорвались, как целый фейерверк.

Утром, едва Чарли открыл глаза, у него противно засосало под ложечкой. Хочешь не хочешь, а совсем скоро ему придется идти в академию Блура. При одной мысли об этом его мутило. За завтраком он с трудом впихнул в себя одну-единственную гренку, а к яичнице с беконом, которую поставила перед ним Мейзи, даже притронуться не смог.

– Волнуется, бедный ребенок. Да, солнышко? – заквохтала Мейзи. – Ох уж мне эти Юбимы! И зачем тебе ходить в эту противную школу? Ну ничего, мы купим тебе шоколадку и ты сразу взбодришься.

Бабушки Бон в кухне не было. Завтрак она всегда кушала у себя в комнате. А дядя Патон, насколько было известно Чарли, подкреплялся исключительно по ночам.

Чарли посмотрел на маму – она о чем-то глубоко задумалась и вид у нее был отсутствующий.

– А форму мне надо будет носить? – спросил он.

Мама встрепенулась.

– Да-да, синий плащ, – отозвалась она. – Музыканты в академии носят синее. Сапфировый оттенок, прелестный цвет.

– Но я же не музыкант, – возразил Чарли.

– Строго говоря, нет, – согласилась мама. – Но специального отделения для твоего дара у них нет, Чарли, так что тебя зачислили на музыкальное. Как и твоего отца.

С музыкой у Чарли никогда не ладилось, и он насупился:

– А когда мне идти в эту дурацкую академию?

– Через две недели.

– Так скоро?! – Чарли пришел в ужас. – Прямо в середине четверти? Я думал, я пойду туда только после Рождества!

– Мне очень жаль, сынок, – виновато сказала мама. – Но Юбимы решили, что так будет лучше всего. Сказали, нельзя терять ни секунды, раз ты… раз теперь они точно уверены.

– Бедный мальчик, – пробормотала Мейзи.

За окном опять заморосило, и Мейзи закуталась в дождевик, а мама сняла с вешалки зонтик – плащи она не любила.

– Мы недолго – просто пройдемся по магазинам, – сказала она. – Хочешь, я отнесу фотографию обратно?

Чарли уже почти успел забыть про открытку для Бенджамина. Но почему-то отдавать таинственную фотографию прямо сейчас ему расхотелось.

– Нет, не надо. А ты купишь деньрожденную открытку для Бенджамина? Пожалуйста! Я подумал и решил – мне что-то совсем не хочется делать открытку со Спринтером-Бобом.

Как только Мейзи с мамой удалились, Чарли помчался наверх – за оранжевым конвертом. Он едва успел извлечь фотографию, как раздался звонок в дверь. Но открывать никто не спешил. Видимо, бабушки Бон дома не было, потому что дядя Патон днем даже к телефону не подходил, не то что к дверям.

По-прежнему с фотографией в руке Чарли распахнул дверь.

На пороге стоял очень странный человек. А у ног его терлась троица еще более странных котов – громадных и прямо-таки огненного цвета.

– Комшарр и Огнецы, – представился человек. – Уничтожение грызунов. – Он вытащил из кармана мохнатого пальто визитную карточку.

– Кошмарр? – переспросил Чарли.

– Ничего подобного. Совсем наоборот, – поправил его человек. – Комшарр. Орвил. Орвил Комшарр. – И он улыбнулся Чарли во все свои тридцать два острых сверкающих зуба. – Насколько я понимаю, у вас тут возникла небольшая проблема. Мыши одолели? – И он одним скачком перенесся за спину Чарли.

– Не знаю… – Мальчик растерялся. Ему было строго-настрого запрещено пускать в дом незнакомых людей, но этот незнакомец уже вошел. – А вас кто-нибудь вызывал?

– Кое-что меня вызвало. Пока что я не могу открыть вам, что именно, – отвечал Комшарр. – Вряд ли вы мне поверите.

– Да ну? – Чарли заинтересовался. Коты проскользнули вслед за мистером Комшарром и теперь кружили по прихожей. Размера они были необычайного, да и расцветки тоже: первый кот – медно-рыжий, второй – ярко-оранжевый, а третий – ослепительно желтый. Медный кот, похоже, знал Чарли. Он встал на задние лапы перед кухонной дверью, а передними затеребил дверную ручку.

– Терпение, Феникс, – урезонил его мистер Комшарр. – Тебе давно пора научиться.

Коту удалось нажать на ручку двери. Та распахнулась, и медный кот влетел внутрь, а за ним – двое других.

– Приношу свои извинения, – склонил голову мистер Комшарр. – Феникс у нас излишне горяч. Везувий тоже довольно бесцеремонный малый, зато Саламандр – сама воспитанность. Прошу меня простить, я должен за ними приглядеть.

Чарли и глазом не успел моргнуть, как мистер Комшарр просочился мимо него и скользнул в кухню, покрикивая:

– Огнецы, смотрите не подведите. Делайте свое дело как следует.

Коты между тем сновали около кладовки. Чарли вспомнил про переспелые фрукты. Он решил помочь котам, чтобы не ломились в кладовку, и распахнул дверцу.

Поднялся шум, писк и возня. В кладовке явно было полно мышей. Впрочем, совсем скоро их там не стало. Коты вытаскивали из кладовки одну мышь за другой и выкладывали вдоль стены ровненьким, аккуратненьким рядком.

Чарли попятился. Он даже не подозревал, что в кладовке завелись мыши. И как это Мейзи с мамой просмотрели? А, наверно, мыши набежали только сегодня утром – почуяли подгнившие фрукты. Вообще-то мыши Чарли даже нравились, так что теперь, при виде того, как рядок маленьких серых телец делался все длиннее, ему стало не по себе.

На пятнадцатой мыши коты закончили свои труды. Они уселись и принялись тщательно вылизывать и без того безукоризненную шерстку.

– А нельзя ли чашечку кофе? – просительно сказал мистер Комшарр. – Признаться, я что-то притомился.

Он же пальцем о палец не ударил, подумал Чарли. От чего тут притомиться? Всю работу выполнили коты!

Но мистер Комшарр уже устроился за кухонным столом и с вожделением созерцал кофейник, так что у Чарли духу не хватило ему отказать. Только тут мальчик заметил, что все это время не выпускал из рук фотографию, так что теперь он положил карточку на стол и пошел ставить чайник.

– Хм-хм, вот и ответ, – удовлетворенно промурлыкал мистер Комшарр. – Разумеется, это все объясняет.

– Что? – Чарли оглянулся.

Мистер Комшарр повернул фотографию так, чтобы на нее падал свет.

– Это же Феникс, – пояснил он. – Дело было много лет назад, но Феникс все прекрасно помнит. Он был уверен, что ты его признаешь, поэтому и привел меня сюда.

Коленки у Чарли ослабели. Он сел.

– Чего? – спросил он. – То есть вы хотите сказать, что Феникс, – Чарли кивнул на медного кота, – заранее знал, что я увижу фото?

– Ну, положим, не совсем так. – Мистер Комшарр вдумчиво почесал в косматой голове. Чарли заметил, что ногти у мышелова длиннющие и загнутые, их не мешало бы подстричь. По крайней мере, Мейзи никому бы не позволила отращивать такое безобразие.

Тут вскипел чайник, и Чарли приготовил мистеру Комшарру долгожданный кофе.

– Но как же тогда все так вышло? – спросил он, поставив перед удивительным посетителем чашку.

– И три ложечки сахару, будьте любезны, – попросил мистер Комшарр.

Чарли нетерпеливо плюхнул сахар в кофе и как можно быстрее размешал его.

Мистер Комшарр просиял. Он отхлебнул кофе, потом улыбнулся еще шире, наклонился к Чарли и сказал:

– Феникс знал, что ты связан со всем этим. О да, Феникс знал. И точно, так оно и есть – ведь у тебя оказалась фотография. Эти коты – необычные коты. Они многое знают. Они выбрали меня в хозяева, потому что я умею общаться с животными. Они водят меня там и сям и стараются восстановить справедливость, а я просто следую за ними и помогаю чем могу. Данный случай, – ноготь мышелова уперся в мужчину на фотографии, – один из худших. Феникс давно им недоволен. Время от времени он пытался навести порядок, но тщетно – нам был нужен ты, Чарли.

– Я? – удивился Чарли.

– Ты ведь принадлежишь к одаренным, правда? – приглушенно поинтересовался мистер Комшарр, как будто выспрашивал тайну, о которой не пристало говорить громко.

– Ну, взрослые так считают, – отвечал Чарли. Он невольно покосился на фотографию – на лицо мужчины, в которое обвиняюще упирался палец мистера Комшарра. И тут же в ушах Чарли раздался плач младенца.

Феникс подбежал к мальчику, положил передние лапы ему на колени и издал ушераздирающий мяв. К нему тотчас присоединились оранжевый Везувий и желтый Саламандр. Кошачий ор и детский плач невыносимо резали слух, и Чарли пришлось заткнуть уши.

– Цыц! – скомандовал мистер Комшарр. – Чарли думает.

Когда кошачье трио стихло, мышелов продолжал:

– Вот видишь – ты и впрямь связан с этим, Чарли. А теперь расскажи мне все.

Мистер Комшарр был, конечно, странноватый тип, но на вид добрый и внушал доверие. А Чарли так нуждался хоть в чьей-то помощи! И он рассказал мышелову о неразберихе с фотографиями, о голосах, о грозных тетушках Юбим и их приговоре насчет академии Блура.

– А я туда ходить не хочу, честное слово, – закончил Чарли. – Лучше умереть, чем учиться в этом Блу… Блуре.

– Но ведь она там, Чарли! – возразил мистер Комшарр. – Пропавшая девочка там! По крайней мере, так считают коты. А они никогда не ошибаются. – Мышелов поднялся. – Ну, Огнецы, нам пора.

– Погодите, вы хотите сказать, что этот младенец с фотографии потерялся? – переспросил Чарли. – Но как можно потерять младенца?

– Не мне об этом судить, – отозвался мистер Комшарр. – Отнеси фотографию законному владельцу, и, возможно, он тебе все расскажет.

– Но я же не знаю, чье это фото! – Чарли испугался: мистер Комшарр вот-вот уйдет, а помочь он так и не помог.

– А ты пошевели мозгами, Чарли. Эта фотография переснята с увеличением, видишь? Отыщи оригинал, тогда узнаешь имя и адрес хозяина.

– Вы так считаете?

– И не сомневайся. – Мистер Комшарр пригладил мохнатый ворс пальто, поднял воротник и скользнул за дверь вместе с котами.

Чарли нерешительно последовал за ним. В голове крутились десятки вопросов. Но когда мальчик очутился на пороге, мистер Комшарр уже превратился в маленькую удаляющуюся фигурку, за которой мчался яркий огненный хвост – ни дать ни взять комета.

Чарли запер дверь и помчался на второй этаж. Он перевернул оранжевый конверт, яростно затряс, и оттуда вылетела маленькая фотография. Тот самый оригинал! Чарли перевернул фотокарточку – и точно, на обороте четким плавным почерком было выведено имя и адрес:

Мисс Джулия Инглдъю Соборный переулок, дом 3

Где же он, Соборный переулок? И как туда попасть? Надо смотаться из дому, пока Мейзи с мамой не вернулись, подумал Чарли. А то они ни за что не отпустят меня одного, да еще неведомо куда. И потом, если я буду мешкать, то не успею к Бенджамину на его день рождения. Чарли решил сказать кому-нибудь из взрослых, куда он идет, чтобы мама не разволновалась.

Сколько Чарли себя помнил, ему ни разу в жизни не случалось попасть в комнату дяди Патона. На дядиной двери неизменно висела табличка «Не беспокоить». С недавнего времени Чарли стал спрашивать себя – а что, собственно, дядя делает весь день взаперти? Изредка из комнаты раздавалось мягкое постукивание, но обычно там царила тишина.

Сегодня Чарли пришлось побеспокоить дядю.

Он постучался в дверь – сначала робко, потом посильнее.

– Что такое? – отозвался строгий голос.

– Дядя Патон, можно войти? – спросил Чарли.

– Зачем? – осведомился дядя.

– Мне нужно кое-куда уйти, я хотел вас попросить объяснить маме…

Из комнаты раздался глубокий вздох, но Чарли не смел толкнуть дверь, пока дядин голос холодно не сказал:

– Что ж, входи, раз тебе так приспичило.

Чарли осторожно повернул дверную ручку и заглянул внутрь. Он очень удивился. Дядина комната была погребена под бумажной лавиной. Бумаги лезли с полок, сыпались с подоконника, где громоздились целыми стопками, устилали письменный стол и, как белая пена морского прибоя, плескались вокруг дядиных щиколоток. Чарли повертел головой. А где же постель? А-а, наверно, вон под той горой книг. Книжные полки занимали все стены, от пола до потолка, и мало того – стопки книг башнями высились на столе.

– Итак? – Дядя неохотно оторвал взгляд от бумажного кургана.

– Вы не могли бы мне сказать, где Соборный переулок? – нервно спросил Чарли.

– Ну а как ты сам думаешь? Разумеется, рядом с собором. – В дневное время дядя Патон был совсем другой человек. Строгий и холодный.

– А-а-а. – Чарли почувствовал себя круглым дураком. – Ну, я сейчас туда как раз пойду. Вы не могли бы передать это маме? А то она будет спрашивать, где я.

– М-м-м… да-да, – отсутствующим тоном отозвался дядя и плавным жестом велел Чарли идти восвояси.

– Спасибо, – поблагодарил Чарли, как можно тише прикрывая за собой дверь.

Он быстро накинул куртку и, уложив обе фотографии в оранжевый конверт, запихал его в карман.

Бенджамин увидел в окно, как Чарли с озабоченным видом спешит по улице. Он открыл окно и окликнул друга:

– Ты куда, Чарли?

Чарли поднял голову:

– Я к собору.

– А можно мы со Спринтером-Бобом тоже пойдем? – спросил Бенджамин.

– Нет, – отозвался Чарли. – Я иду за твоим подарком, это будет сюрприз.

Бенджамин закрыл окно. Интересно, что это за подарок Чарли собирается купить в соборе? Ручку с названием собора? Но у него, Бенджамина, ручек и так полным-полно.

– Но я не в обиде, – поведал Бенджамин псу. – Главное, чтобы он пришел ко мне на день рождения.

Пес постучал хвостом по Бенджаминовой подушке. Лежать на постели ему не полагалось, но, по счастью, никто, кроме самого Бенджамина, этого не видел.

Собор располагался в старой части города. Улицы здесь были мощеные и узкие, а в мягко подсвеченных витринах маленьких лавочек на шелке и бархате красовались драгоценности и самая модная одежда. Место было уединенное, и Чарли уже стало казаться, будто он вторгся в чужие владения.

Когда над Чарли нависла темная громада старинного собора, лавочки уступили место старым домам, верхние этажи которых были деревянными. Дом номер три тем не менее оказался книжным магазином. На вывеске, написанной старинным причудливым шрифтом, значилось «Инглдью». Книги, разложенные в витрине, выглядели старинными и пыльными. Некоторые даже были переплетены в кожу, и у них был золотой обрез.

Чарли глубоко вдохнул для храбрости и отворил дверь. Тут же над головой у него звякнул колокольчик, и из задней комнаты, отодвинув занавеску, навстречу Чарли вышла какая-то женщина. Чарли почему-то ожидал, что она окажется старше, но женщина выглядела ровесницей его мамы. У нее были густые темные волосы, уложенные в узел, и добрые карие глаза.

– Да? – сказала она. – Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Наверно, – ответил Чарли. – Вы – Джулия Инглдью?

– Да, – кивнула она.

– Я вот насчет вашей фотографии, – начал Чарли.

Мисс Инглдью прижала ладонь ко рту.

– Не может быть! – воскликнула она. – Вы ее нашли?

– Похоже, что да. – И Чарли протянул ей оранжевый конверт.

Мисс Инглдью вытрясла на прилавок две фотографии.

– Спасибо вам большое, – произнесла она. – Вы и представить себе не можете, какая для меня радость – получить их обратно.

– А мои фото у вас? – поинтересовался Чарли. – Меня зовут Чарли Бон.

– Идемте со мной. – И мисс Инглдью поманила Чарли за собой в заднюю комнату.

Чарли осторожно обогнул прилавок и шагнул за занавеску, висевшую прямо между книжными полками. Он очутился в комнате, почти не отличавшейся от самого магазина. Те же книги вокруг: на полках, в коробках, в связках, на полу, на стульях – повсюду. И все же в комнате было уютно; здесь пахло умными мыслями и витиеватыми мудреными словами. В маленькой железной жаровне горел огонь, и настольная лампа мягко сияла сквозь пергаментный абажур.

– Вот, пожалуйста. – С этими словами Джулия Инглдью извлекла из ящика письменного стола оранжевый конверт.

Чарли взял его и поспешно открыл.

– Ага, это Спринтер-Боб. Пес моего друга. Я хотел сделать из фотографии открытку.

– Отличная идея, – отозвалась мисс Инглдью. – Мне всегда нравилось все самодельное. Сразу понятно, что тот, кто делал, вложил в подарок всю душу.

– Угу, – неуверенно отозвался Чарли.

– Я вам очень благодарна, Чарли Бон, – продолжала мисс Инглдью. – Мне хочется как-то вас отблагодарить. Правда, с деньгами у меня так себе, но есть кое-что другое…

– Спасибо, мне ничего не надо. – Чарли стало неловко. Хотя, конечно, деньги бы не помешали – можно было бы купить подарок Бенджамину.

– Нет-нет, погодите. По-моему, вы самый подходящий человек. Правда же, я чувствую, что эта вещь как будто именно вас и дожидалась. – Она указала куда-то в угол, Чарли обернулся и понял, что в комнате были не только книги. На угловом столе громоздились коробки: деревянные коробки, металлические коробки и картонные коробки.

– А что в них такое? – заинтересовался Чарли.

– Это все, что осталось от мужа моей сестры, – объяснила мисс Инглдью. – Он скончался на прошлой неделе.

В горле у Чарли возник комок.

– Гхм… – выдавил он.

– Ой, мамочки! Нет, это не его прах, Чарли, – поспешно развеяла его замешательство мисс Инглдью. – Это его… как бы вам сказать… изобретения. Их только вчера доставили. Он отправил их с посыльным за день до смерти. Понятия не имею, почему он оставил их мне. – Она открыла одну из коробок и извлекла нечто вроде кибер-собаки.

– Мне оно ни к чему, – сказала мисс Инглдью. – Хотите такое?

Чарли подумал про Спринтера-Боба, потом про Бенджамина.

– А она что-нибудь умеет делать? – спросил он. Ведь роботы обычно что-нибудь да умеют делать.

– Конечно. Сейчас проверим. – Мисс Инглдью потянула собаку за хвост.

Робот тявкнул два раза, а потом чей-то голос сказал:

– Я – номер два. Вы уже дернули меня за хвост, так что знаете, как меня включить. Чтобы продолжить, нажмите мне на левое ухо. Чтобы перемотать назад, нажмите на правое ухо. Для записи нажмите мне на нос. Для выключения задерите мне правую заднюю лапу. Если хотите поменять кассеты, откройте мой живот.

Голос, доносившийся из металлической собаки, показался Чарли знакомым.

– Ну как, вам такое пригодится? – спросила мисс Инглдью. – Или показать вам остальных?

– Отличная игрушка, – восхитился Чарли. – Просто класс. Здорово сделано. А голос – это?..

– Да-да, голос принадлежит моему покойному зятю, доктору Толли. Это одно из его первых изобретений, которое он так и не удосужился продать. Просто делал очередную модель и тут же забывал о ней. Доктор Толли был ленив, Чарли. Ленив, но очень талантлив.

– Это он на фотографии, да?

О том, что он узнал голос изобретателя, Чарли смолчал. Да и как о таком скажешь?

– Да, это и есть доктор Толли. Однажды он совершил ужасный, непоправимый поступок. – Губы мисс Инглдью мрачно сжались.

– Тогда зачем вам его фото? – удивился Чарли.

Мисс Инглдью смерила его быстрым взглядом.

– Мне нужна фотография девочки, – помолчав, произнесла она. – Фотография – единственное, что мне о ней напоминает.

И вдруг, ни с того ни с сего, мисс Инглдью выложила Чарли ужасную историю. В тот страшный день, когда умерла ее сестра Нэнси, маленькой племяннице мисс Инглдью еще и двух лет не исполнилось. Не прошло и недели, как муж Нэнси, доктор Толли, отдал свою дочку чужим людям.

– Да разве можно вот так взять и отдать дочку? – в ужасе спросил Чарли.

– Нельзя, – отозвалась мисс Инглдью. – С меня взяли клятву держать язык за зубами. Конечно, я должна была взять племянницу к себе. Но, видите ли, я тогда была эгоистична и безответственна. Думала, что с малышкой мне не справиться. О, сколько раз впоследствии я горько жалела о своем решении! Я пыталась вызнать, кому отдали девочку, куда она делась, но доктор Толли так ничего мне и не сказал. А девочка пропала, мне ничего не удалось узнать. Ей бы сейчас было десять лет. Я бы отдала что угодно, лишь бы ее вернуть.

Чарли стало не по себе. Ну и в историю он вляпался! А всё эти несчастные голоса с фотографий – не услышь он их, ничего бы и не случилось. Разве у него хватит духу сказать мисс Инглдью, что, по мнению трех котов, девочка в академии Блура? Да она ни в жизнь ему не поверит.

Откуда-то из темного угла старинные часы пробили двенадцать, и Чарли спохватился:

– Ой, мне пора домой. Мама разволнуется.

– Конечно, Чарли. Только возьмите собаку и… – мисс Инглдью вдруг метнулась к заставленному коробками столу и извлекла из груды длинный серебристый ящик, – … и возьмите еще вот это.

Не дожидаясь ответа, она уложила ящик в пакет с надписью «Книжная лавка Инглдью». Потом протянула пакет Чарли:

– Собака тоже поместится, пакет вон какой большой.

Не только большой, но и тяжеленный. Чарли осторожно положил коробку с кибер-собакой поверх загадочного металлического ящика. Потом, шатаясь под тяжестью пакета, двинулся к двери. Интересно, подумал он, как я доволоку все это до дому?

Мисс Инглдью распахнула перед ним дверь. Над головой у Чарли опять тренькнул звонок.

– Извините, а можно спросить? – пропыхтел Чарли. – А в ящике что?

– Я не знаю. Чарли окаменел.

– И не уверена даже, что хочу это выяснять, – продолжала мисс Инглдью. – Доктор Толли выменял ящик на дочку. И что бы в нем ни хранилось, вряд ли это что-то стоит двухлетней девочки.

– Д-да уж, – пробормотал Чарли. Он поставил пакет наземь.

– Чарли, я вас очень прошу, возьмите его. Мне кажется, вы самый подходящий человек. Понимаете, мне надо куда-то деть этот ящик. Убрать подальше из дому. – Она понизила голос и бросила быстрый взгляд на улицу. – И пожалуйста, держите это в секрете, хорошо?

– Знаете, это не так-то просто. – Чарли совсем расхотелось брать непонятный ящик. – Что, и лучшему другу нельзя рассказать?

– Только тому, кому вы готовы доверить свою жизнь, – очень серьезно ответила мисс Инглдью.