"Защитник прекрасной дамы" - читать интересную книгу автора (Беннет Дженис)

Глава 2

Холодный утренний ветер хлестал пассажиров двуколки, закидывая в глаза Адриана бахромчатые концы его шарфа. В одной руке он держал поводья, а другой протирал глаза, залепленные снегом; поминутно приходилось направлять бег его коня Ахилла, когда тот сбивался с дороги. Когда им удалось без особых препятствий проехать какой-то отрезок пути, Адриан обратился к спутнице:

– В этой ситуации ни у кого из нас не оставалось выбора. – Он произнес это самым равнодушным тоном.

Дафна Селвуд, которая сидела, ссутулясь, под объемистыми складками своего широкого дорожного пальто, тут же отозвалась.

– Если бы не появились вы, я бы его упросила. Ну почему вы не могли подождать с возвращением до следующей недели, как Хлоя и Ричард? Или, например, остаться в замке?

– Вы знаете такое выражение: делать хорошую мину при плохой игре? – поинтересовался Адриан, которого забавляла ее упорная враждебность. Ее прекрасные глаза – а что они действительно прекрасны, он заметил сразу, – вспыхивали недобрым огнем, встречаясь с его взглядом.

Не дождавшись от нее ответа на предыдущий вопрос, он задал следующий:

– Почему вы предпочли ехать в моем экипаже? В ландо вам было бы намного удобнее. Она стиснула зубы.

– Мне нужна была возможность сообщить вам кое-какие подробности наших семейных дел без посторонних ушей.

– Продолжайте, прошу вас.

Она одарила его негодующим взглядом.

– Ваше присутствие в школе совершенно необязательно.

– Вы достаточно ясно дали это понять еще вчера вечером, – признал он, не покривив душой.

– Ваше появление может только всколыхнуть нежелательные пересуды.

Адриан сохранял спокойствие, но это давалось ему нелегко.

– Я попытаюсь вести себя осмотрительно.

– Мы абсолютно способны сами управляться со своими делами.

– По-моему, вы вчера упоминали и об этом. Нет ли у вас в запасе какого-либо нового соображения, к которому вы желали бы привлечь мое внимание?

– Есть!!! Вы – самый противный, упрямый, надоедливый, отвратительный… – она запнулась, очевидно, не находя достаточно бранных слов для его характеристики.

– Дурень? – услужливо подсказал он. – Наглец? Прохвост? Может быть, «балда чертов» будет самым уместным определением?

– Нет, проныра! – ее губы дрогнули, как будто она сдерживала желание засмеяться; но вместо этого она лишь повела плечами и плотнее закуталась в пальто.

Адриан наклонился и заботливо подоткнул углы меховой полости вокруг обутых в ботинки ног спутницы.

– Сдается мне, что нечто подобное я уже слышал от вас сегодня утром.

Она расхохоталась.

– Нет, вы совершенно невыносимы!

– А вот об этом меня известили мои сестры. Ну, а я отказываюсь в это поверить. Никто не стал бы отдавать предпочтение этой неудобной, продуваемой насквозь двуколке исключительно ради удовольствия высыпать на мою голову целый мешок бранных слов и оскорблений. Не соблаговолите ли сказать, что вы на самом деле собирались мне поведать?

Она внимательно разглядывала свою муфту, в которую перед тем снова засунула руки в перчатках.

– Может быть, вы просто доставите меня до пансиона, а потом… потом поедете дальше? Может быть, вам лучше вернуться в Оксфорд?

Произнеся эти последние слова, она подняла на него глаза, в которых читался тот же вопрос.

Адриан долго не отрывал от нее испытующего взгляда.

– Мое присутствие – это действительно столь тяжкое бремя для вас?

Она глубоко вздохнула, и облачко пара поднялось у нее перед лицом, а потом постепенно рассеялось.

– Неужели все мужчины такие тупые? Дело не в вашем присутствии, а в вашем назойливом стремлении вмешаться; вот этого я и вправду не могу вынести. Почему люди вечно отказывают мне в праве самостоятельно принимать простейшие решения? Я вполне в состоянии вести своя дела.

Адриан благоразумно промолчал. Как бы защищаясь от упреков, она продолжала:

– Уж не собираетесь ли вы сказать мне, что любой женщине – в силу законов самой природы – требуется руководство со стороны мужчины?

– С чего это я стал бы делать подобные заявления?

– Дядя Тадеус придерживается именно такого мнения.

– Он привык к обществу менее решительных женщин.

– Вы, видимо, хотели сказать – упрямых. – Она фыркнула носом, хотя, возможно, это был просто насморк.

– Это ни к чему не приведет, вы же знаете. – Он оставил без внимания ее последнее замечание и вернулся к более важному предмету. – Мистер Денверс согласился на ваш отъезд в школу, но поставил условие: вы живете в доме ваших кузин ровно столько, сколько там проживу я.

Несколько минут она молчала. Адриан сосредоточил все свое внимание на жеребце, поскольку они пробирались по занесенной снегом узкой дороге. Сучья деревьев низко нависали над землей, отягощенные своей белой ношей. В легкие вливался морозный воздух, чистый, свежий и бодрящий, несущий ароматы сосен и елей.

– Ну что ж, – сказала она наконец. – Как видно, выбора у нас нет, и вам придется остаться в пансионе. Но вам нет никакой необходимости что-нибудь делать.

Адриан поднял брови.

– Даже играть роль священника?

– Вам придется играть эту роль просто во избежание скандала. Но сверх этого ничего не предпринимайте. Если вы попытаетесь действовать, это будет величайшая бесцеремонность с вашей стороны.

– Вот как? Мне даже нельзя попытаться взглянуть на ваше привидение?

– Нельзя! – она отвернулась и столь выразительно передернула плечами, что он счел за благо не продолжать беседу.

Следующие несколько миль они проехали в каменном молчании. Наконец они заметили, что маячившее впереди ландо, взятое на время из каретного сарая поместья Чемпфорс-Мэнор, замедлило ход и, свернув вправо, въехало в открытые чугунные ворота; черные решетчатые створки отчетливо виднелись на фоне снежного пейзажа. Адриан, ловко управляясь с поводьями, описал тот же поворот, почти не сбавляя скорости.

На железных поперечинах ворот красовалась большая медная доска, извещающая путника, что он вступает на территорию «Селвудского пансиона для благородных девиц».

Подъездная аллея, обсаженная живой изгородью из тиса, оказалась короткой. Менее чем в пятидесяти ярдах впереди стояло большое приземистое здание времен последних Тюдоров. Его бревенчатые стены были покрыты вьющимся плющом, и их украшали ряды окон с изящными переплетами в виде узора из крошечных ромбов. Над тремя каминными трубами вился дымок, сулящий долгожданное тепло после дорожной стужи.

Когда ландо остановилось перед входом, из дома навстречу приезжим поспешно вышел пожилой слуга и начал отвязывать багаж. Мисс Джейн выпорхнула на землю, весело помахала пассажирам приближающейся двуколки, а потом сказала старому слуге что-то такое, что заставило его улыбнуться. Не дожидаясь попутчиков, она взбежала по ступенькам и скрылась в доме.

Адриан остановил своего гнедого, привязал поводья и соскочил на землю. Снег и гравий хрустели под его ботфортами, пока он обходил двуколку вокруг, чтобы подать руку мисс Селвуд и помочь ей спуститься. Предложенной помощью она пренебрегла и даже не вынула рук из муфты. Она ловко выпрыгнула из двуколки; при этом Адриан получил приятную, хотя и кратковременную возможность полюбоваться стройной лодыжкой над верхнем краем ее ботинка.

– Конюшня – позади дома, – сообщила она. – Хотите, я пришлю кого-нибудь помочь вам?

Он взглянул на нее, и было видно, что вопрос его позабавил.

– Смею надеяться, что сумею отыскать дорогу и не заблудиться.

Не удержавшись, она улыбнулась. Впрочем, в следующее мгновение она уже согнала улыбку с лица и, приняв пародийно-высокомерный вид, наклонила голову, словно знатная дама, которая милостиво позволяет слуге удалиться. После этого она направилась к дверям, и ее длинное пальто оставило заметный след на свежевыпавшем снеге.

Адриан вернулся к двуколке, снова уселся на свое место, аккуратно развернул экипаж и, проследовав в указанном ему направлении, обогнул дом. Там его взгляду открылась опрятная, мощенная булыжником площадка, окруженная каменными стойлами, и каретный сарай с несколькими надстройками. Из старинной печной трубы в дальнем конце двора лениво поднимался дым.

Булыжники на площадке были лишь едва припорошены снегом; очевидно, те немногие животные, которые здесь содержались, служили предметом неустанной заботы.

При появлении Адриана к нему навстречу вышел старый конюх, на ходу натягивая толстую куртку. Он приветствовал молодого человека коротким кивком и сразу же принялся распрягать Ахилла. Адриан помог ему снять сбрую и уже через несколько минут смог завести коня, от которого валил пар, в свободное стойло. Пока конюх закатывал двуколку в сарай, рядом со старой дорожной каретой – «берлиной», Адриан успел обтереть пучком соломы лоснящиеся бока гнедого.

Конюх принес бадью с чистой водой. Спустя еще несколько минут Адриан вышел из конюшни, убедившись, что Ахилл устроен наилучшим образом. Он взял саквояж, на прощание похлопал коня по крупу и пошел к дому. Обернувшись в последний раз, он увидел, что гнедой с удовольствием жует щедро подсыпанное ему сено, а конюх старательно стирает с боков животного следы пота.

По песчаной дорожке Адриан снова обогнул дом и успел заметить перед фасадом ландо, на дверцах которого красовались изображения герцогского герба. Древняя колымага одолевала поворот на подъездной дороге, чтобы пуститься в обратный путь, в конюшню Чемпфорсского поместья. Адриан подумал о мисс Селвуд: включила ли она в перечень своих горестей необходимость воспользоваться этим экипажем, некогда принадлежавшим отцу лорда Ричарда? Адриан догадывался, что она более охотно поехала бы в почтовой карете, не обращаясь ни к кому за помощью такого рода: зависимость от кого бы то ни было ей претила. Похоже на то, что ни содержимое ее кошелька, ни ее дядюшка не позволяли ей такой роскоши.

Проходя мимо одного из окон фасада и заглянув внутрь, он увидел мисс Селвуд в помещении, которое, вероятно служило гостиной. Подняв голову, она встретилась с ним взглядом, и на ее лицо набежала тень. Она вышла из гостиной. Адриан продолжил свой путь вдоль фасада и, войдя через парадный подъезд, обнаружил мисс Селвуд, которая ожидала его в холле.

– Мои кузины горят желанием с вами познакомиться.

Произнесено это было насмешливо, с очевидным намерением показать, сколь мало сама она разделяет подобные чувства. Проводив его через холл, она рывком отворила дверь напротив гостиной.

– Преподобный мистер Карстейрс, – объявила Дафна, сохранив в интонации лишь легчайший оттенок сарказма.

Переступив порог, Адриан очутился в маленьком помещении, которое меблировали, по-видимому, не особенно заботясь о соблюдении какого-то одного стиля. Обстановка состояла из двух письменных столов, нескольких книжных шкафов и некоторого количества кресел. Можно было предположить, что это кабинет. На единственном окне висели золотисто-кремовые шторы, а плотный коричневый ковер закрывал пол. В воздухе витали ароматы пчелиного воска, лимонной эссенции и дров, горящих в камине, который явно нуждался в прочистке.

Адриан сделал еще шаг вперед, а затем остановился в нерешительности, поскольку увидел перед собой сразу трех дам преклонного возраста; их взгляды были устремлены на него. Стараясь сохранить серьезное выражение при этом забавном зрелище, он отвесил им элегантный, но сдержанный поклон.

– О, но он же так молод, – пробормотала старшая из сестер Селвуд. Ей было далеко за шестьдесят, и годы оставили на ее круглом лице множество морщин, но в карих глазах светились благожелательность и радушие. Седые волосы, заплетенные в толстую косу, короной лежали на голове. Полные руки, сложенные на груди, подрагивали от волнения и непроизвольно теребили бледно-розовые ленты, которые оживляли строгое черное бомбазиновое платье.

Средняя сестра покачала головой, не потревожив при этом ни единой пряди из зачесанных назад седеющих волос, которые она укладывала в виде гладкого узла, спускающегося на шею. Своему лицу она постаралась придать суровое выражение, которое плохо вязалось с ее матерински-добродушным обликом.

– Слишком красив.

– О да, – вздохнула старшая, рассматривая Адриана с туманной улыбкой.

Адриан едва удерживался от смеха.

– Об этом мне уже сообщила мисс Джейн Селвуд. Однако она, кажется, считает, что сан священнослужителя лишает меня всякого интереса с точки зрения ваших подопечных.

– Я бы не стала слишком на это полагаться, – подала голос младшая из троих, поразительно красивая женщина с темнорусыми волосами, тронутыми сединой, и глазами газели. – Я весьма опасаюсь, что маленькие проказницы будут строить вам глазки самым возмутительным образом. Как, по-вашему, вы станете возражать против этого?

– Элспет! – запротестовала старшая. – Ах, дорогая, ты же в самом деле не… – Она не договорила; весь ее вид выражал крайнее смущение.

– Разрешите мне познакомить вас, – проговорила Дафна Селвуд, воспользовавшись паузой. – Мисс Софрония Селвуд, глава школы.

Старшая сестра покраснела и одарила его улыбкой.

– Очень приятно. Вы уж простите нас. Мы не ожидали вас, хотя, конечно, можете мне поверить… То есть, я нисколько не сомневаюсь, что вы справитесь с работой великолепно, только… в чем именно она должна заключаться?.. Или, точнее…

Так и не доведя мысль до конца, она снова замолчала и кончила тем, что мягко, хотя и неуверенно, пожала его руку.

– Такой превосходный молодой джентльмен, какие тут могут быть сомнения.

Губы Дафны скривились, но она сказала только:

– Мисс Беатриса Селвуд. – Средняя сестра наклонила голову. Ее рот был все так же плотно сжат, но в глазах светился юмор. Ее крепкое рукопожатие сопровождалось всего лишь двумя словами:

– Очень-рада.

– И мисс Элспет, – завершила Дафна церемонию представления.

Адриан вновь повернулся к младшей из сестер и встретил ее испытующий взгляд. Весь ее облик красноречиво свидетельствовал о безупречном воспитании, уме и характере. Даже сейчас, когда ее молодость осталась далеко позади, она сохраняла легкую грацию движений; этого нельзя было не заметить, даже когда она просто шла к своему креслу.

Мисс Софрония Селвуд сердечно улыбнулась Адриану и жестом предложила ему сесть, указав на одно из двух кресел, предназначавшихся для посетителей и составлявших украшение кабинета. Сами же сестры расположились в трех креслах по другую сторону стола. Дафна придвинула низенькую скамеечку к окну, где оставалось несколько дюймов свободного места, примостилась на ней и стала наблюдать за происходящим, не принимая участия в беседе.

– Дафна объяснила нам позицию своего дяди, – возвестила мисс Беатриса. – Мы благодарны за то, что вы помогли ей возвратиться. Не знаю, что бы мы без нее делали. С преподобным мистером Денверсом мы несколько раз встречались. Отдаем должное его мудрости. Если он считает ваше присутствие здесь необходимым – мы согласны!

Взгляд, исподтишка брошенный Адрианом на Дафну, натолкнулся на каменно-бесстрастную маску. Он мог ей сочувствовать, но и только; кроме того, он и сам придерживался о ситуации того же мнения, которое отстаивал мистер Денверс. Он вновь перевел глаза на мисс Беатрису.

– Я всецело в вашем распоряжении на ближайший месяц, если могу быть здесь полезным.

– Он должен писать трактат, – отметила Дафна.

– Это не будет занимать все мое время, – уверил Адриан собеседниц. – С чего, по вашему мнению, мне следует начать?

– Милый мальчик, – пробормотала старшая мисс Селвуд, – это так ценно… чтобы поблизости был джентльмен.

Адриан старался не смотреть на Дафну. Он прекрасно представлял, какое негодование вызывают в ней высказывания подобного рода.

– Может быть, вам удастся разобраться в том, что нас тревожит? – спросила мисс Беатриса в своей прямолинейной манере, переводя разговор в официальное русло. – Выясните, если сумеете, кто стоит за всей этой бессмыслицей.

– Если хотите, я попытаюсь, – отозвался Адриан, взглядом принося Дафне молчаливые извинения. Поскольку задача его пребывания здесь сводилась именно к этому, приступать к делу следовало немедленно. – Этот ваш призрак являлся кому-нибудь во время каникул?

Сестры обменялись взглядами.

– За все то время, когда отсутствовали девочки, мы его не видели, – ответила мисс Элспет и добавила, как бы оправдываясь: – Но по вечерам мои сестры и я рано расходились по своим комнатам. Они расположены в задней части дома, а призрак всегда являлся только в саду перед главным фасадом.

Адриан кивнул, размышляя. Похоже было на то, что в деле замешана одна из учениц.

– Вы не расскажете мне немного о пансионе?

– Это такой старый-старый дом. – Старшая мисс Селвуд подалась вперед. – По правде говоря, даже удивительно, почему призрак никогда не являлся здесь раньше. Просто идеальное место для привидений.

Мисс Элспет бросила на сестру шутливый взгляд.

– Вероятно, он принимает во внимание наши обстоятельства. Знаете, – снова обратилась она к Адриану, – просто невозможно догадаться, с какой стати кому-то вздумалось нас преследовать. И это не выглядит так, как будто наш призрак ищет доступ к чему-то, что хотел бы у нас украсть. Я могла бы еще подозревать наличие какого-то мотива, будь у нас в доме кладовая, набитая золотом. Но наш дедушка – вам следует это знать – был чрезмерно азартным игроком. Он проиграл все семейное состояние и в отчаянии застрелился. Все, что представляло хоть малейшую ценность, пошло на продажу для уплаты его долгов… кроме поместья, которое не подлежит продаже – это наследственный майорат.

– Это так ужасно, – прошептала старшая мисс Селвуд. – Беатриса, дорогая, ты помнишь?..

Мисс Беатриса ответила коротким кивком и пояснила:

– Во время описи имущества пропало несколько ценных картин.

На глаза мисс Софроиии Селвуд набежали слезы, и она стала сокрушенно качать головой, как будто и сейчас, по прошествии чуть ли не пятидесяти лет, не в силах была поверить, что бывают люди, способные на такие низкие поступки.

– Так, значит, поместье унаследовал ваш отец? – спросил Адриан, возвращая разговор к истории пансиона. И снова рассказ повела мисс Элспет:

– Да, но содержание главной усадьбы требовало больших средств, поэтому мы все переехали из особняка сюда, в Дауэр-Хаус. Когда же отец скончался, все содержимое этого дома, от самого высокого чердака до самого глубокого подвала, перешло во владение нам троим. Наш кузен, мистер Джордж Селвуд, унаследовал сам дом и остальную часть поместья. Он подписал документ, в котором подтверждал свое согласие на то, чтобы мы использовали Дауэр-Хаус для содержания школы-пансиона в течение всего того срока, пока будем в состоянии выплачивать положенную ренту.

– Весьма солидную ренту, – выразительно добавила мисс Беатриса.

– Мы управляем пансионом более тридцати лет, – продолжала мисс Элспет, – и все годы он пользовался безупречной репутацией. Но, боюсь, из-за этой отвратительной мистификации доход от пансиона может уменьшиться, и его не хватит, чтобы вносить необходимые платежи.

– Это несправедливо! – мисс Софрония приложила к глазам кружевной платочек. – Это так угнетает, и наши милые, бедные девочки так напуганы…

– Нельзя допустить, чтобы страх разогнал их отсюда, – заявила мисс Беатриса. – Надо выяснить, что происходит, как можно скорее.

– Понятно, – сказал Адриан скорее себе самому. Похоже было на то, что удары судьбы, как псы, преследовали семейство Селвудов. Эти пожилые сестры прилагали героические усилия чтобы противостоять всем напастям в течение тридцати с лишним лет. И вот теперь над их головами снова нависла катастрофа, грозящая разрушить все, чего они достигли, и попросту лишить их средств к существованию. Но этому не бывать, если он сумеет им помочь. Мисс Беатриса остановила на нем свой суровый взгляд:

– Скажите, мистер Карстейрс, вы верите, что сумеете докопаться до сути этих событий?

Решимость Адриана еще более укрепилась.

– Во всяком случае, я приложу все усилия.

Дафна сверлила его взглядом.

– Какой добрый джентльмен, – вздохнула мисс Софрония Селвуд.

Мисс Элспет встала.

– Дафна, ты не проводишь его в комнату для гостей? Сейчас обставлена только одна, но я уверена, мистер Карстейрс, что вам будет там вполне удобно.

– Утренняя служба! – неожиданно вырвалось у мисс Беатрисы. – Вы не согласились бы проводить ее для девочек? Конечно, не очень длинную?..

– О Господи, – старшая мисс Селвуд казалась сконфуженной. – Я надеюсь, вы не будете… то есть, такая нагрузка. Вы и так уже помогаете нам…

Мисс Элспет улыбнулась.

– Вы знаете, сестра совершенно права. Родители девочек сочтут ваше присутствие несколько неуместным, если вы не будете исполнять роль священника.

Адриан наклонил голову.

– Я буду исполнять ее с радостью.

– Какое редкое для нас удовольствие. – Дафна поднялась с места. – Пойдемте, мистер Карстейрс, я покажу вам вашу комнату, – предложила она, сухо улыбнувшись.

Адриан вышел следом за ней. Как только она закрыла дверь кабинета, он сказал:

– Я очень сожалею, мисс Селвуд.

– Этот снисходительный тон со мной ни к чему, – отрезала она. – Вы ни капли не сожалеете. Я видела ваше лицо. Вы просто с радостью предвкушаете предстоящие события.

– Ну, допустим, предвкушаю, – признался он. – А вы – нет?

– Я предвкушала раньше. – Она повернулась на каблуках и через холл проследовала к лестнице. – Они отводят вам комнату подальше от всякого шума.

– Вот замечательно.

Ее пальцы, сжимавшие перила, побелели.

– Я сильно опасаюсь, что кузина Элспет права. Все девочки постарше будут ходить за вами хвостом, куда вы ни повернете.

– О, только не те, у кого честолюбия побольше, – он весело улыбнулся. – Священник – не такая уж завидная добыча.

Дафна подозрительно покосилась на него, но от комментариев воздержалась.

Адриан не переставал наблюдать за ней; при всей скупости жестов гордость и независимость сквозили в каждом движении девушки.

– Вы уже обдумывали, что будете делать, если все наши усилия пойдут прахом? – отрывисто спросил он. – Если школу придется закрыть?

Она поджала губы.

– Буду подыскивать себе другую работу, конечно. Такую, чтобы там же могла учиться Джейн, и чтобы моего жалованья хватало для оплаты ее обучения. И не будьте похожи на дядю Тадеуса, – она твердо взглянула ему в лицо. – Я не стану просить помощи у Хлои.

Адриан нахмурился.

– Она вам неприятна?

Он и представить себе не мог человека, который без симпатии относился бы к кроткой дочери викария.

Дафна невольно улыбнулась, и снова ямочка появилась у нее на щеке.

– Я знаю, это очень эгоистично с моей стороны; так и дядя Тадеус твердит, особенно когда дело касается образования Джейн. Но я не могу – и не буду ставить себя в зависимость от чьей-то милости. И прежде чем вы соберетесь напомнить мне, что Джейн и я живем у дяди Тадеуса, когда не находимся здесь, в школе, позвольте мне заверить вас, что это совершенно другое дело.

– Я…

Дафна перебила его:

– Моя мать была его сестрой; после замужества Хлои она вела его хозяйство, пока не умерла… это было в прошлом году. И я делаю то же самое, когда не живу при пансионе.

– Я это очень хорошо осознаю, – заверил ее Адриан и после паузы продолжил: – Но вот вы не принимаете в расчет, что и мне пришлось в жизни столкнуться с подобной же проблемой.

Она недоверчиво взглянула на него.

– С подобной проблемой? Вам? Вы имеете в виду – из-за того, что ваша сестра вышла замуж за такого богача?

Адриан усмехнулся.

– Галлифорду, конечно, хотелось бы проявить широту натуры и щедрость, но я имел в виду времена до замужества сестры. Уверяю вас, что необходимость жить за чужой счет была и для Нелл, и для меня столь же невыносима, как и для вас.

Поднимаясь по следующему лестничному пролету, Дафна замедлила шаги.

– Но если вам понятны мои чувства, зачем же вы так упорно пытаетесь вмешаться в наши дела?

– Видите ли, мне пришлось убедиться, что бывают такие ситуации, когда следует подумать о чем-то более важном, чем собственная гордость, например, о благополучии или о душевном спокойствии кого-то другого. Неужели вы полагаете, что мистер Денверс может посвятить себя заботам своего прихода, когда его неотступно гнетут мысли о вашей безопасности?

Она слегка покраснела.

– Постарайтесь отнестись ко мне как к мелкой неприятности, – предложил он с почти бесстрастным лицом, – с которой приходится мириться ради него.

Дафна возвела глаза к небесам:

– Вы никогда не бываете серьезным?

– Ну, не так чтобы совсем никогда, но по возможности – пореже.

Она продолжила восхождение по лестнице, не снизойдя до продолжения диспута, но в ее осанке уже не было прежней чопорности. Как много в ней решимости, думал он, и при этом какая живость ума. Он остро ощущал, что его согласие выступить в качестве навязанного дядюшкой защитника – провинность, которая не скоро будет прощена.

Комната в мансарде, где она вскоре его оставила, оказалась крошечной, но безупречно чистой. Кровать, стол, платяной шкаф, умывальник – что еще могло ему понадобиться? Он раздвинул кружевные занавески на окне и окинул взглядом открывшийся ему ландшафт. Вокруг царили тишина и покой, которым недолго предстояло оставаться непотревоженными: в любой момент можно было ожидать возвращения юных леди в свои классы. Надо было насладиться этой мирной картиной, пока возможно.

Он распаковал скромный багаж, привезенный из замка, и с должным почтением упрятал свои наброски о Геродоте в один из ящиков стола. Немного поразмыслив, он переставил канделябр, чтобы освещение было более удобным. Если его время будет занято церковной службой и охотой за призраком, придется работать над трактатом урывками, когда удастся выкроить для этого время.

А вот охоту за призраком он мог бы начать хоть сейчас, прямо с этой минуты. Во всяком случае, мисс Дафна Селвуд предпочла бы видеть его как можно меньше. С этой вдохновляющей мыслью он обвел взглядом комнату, которая теперь приобрела обжитой вид, и вышел в коридор.

Адриан вернулся в маленький кабинет на первом этаже. Постучав и услышав приглашение войти, он распахнул дверь и, едва перешагнув порог, остановился. Общество старшей мисс Селвуд уже не разделяли ее сестры, но, тем не менее, она была не одна. Рядом с ней, в кресле, которое недавно занимала мисс Беатриса, восседал высокий худощавый джентльмен средних лет. Его лицо, обрамленное рыжевато-русыми волосами, подстриженными и завитыми по последней моде, было вполне заурядным. Однако завязанный замысловатым узлом шейный платок вздымался над плечами столь высоко, лацканы сюртука, туго затянутого в талии, достигали такой ширины, а все обличие в целом дышало такой ослепительной экстравагантностью, что любой обязан был признать в этом господине настоящего денди. Картину довершали несколько кармашков для часов и печаток, размещенные в складках широкого пояса и яркий блеск ботфортов.

Джентльмен поднял к лицу монокль и устремил на Адриана томный взгляд.

– Священник, дорогая моя Софрония? Что за новая причуда?

Старшая мисс Селвуд поспешно сдвинула в сторону беспорядочное скопище бумаг на своем столе и ответила собеседнику растерянной улыбкой; при этом Адриану невольно пришла на ум потревоженная курица.

Он вошел в комнату.

– Извините, что беспокою вас.

– Что вы, мистер Карстейрс! Нисколько вы нас не беспокоите, ни в малейшей степени. Вы так добры, что согласились нам помочь. Позвольте мне представить вас моему кузену, мистеру Джорджу Селвуду. Он – владелец поместья и, конечно, этого здания, где мы сейчас находимся.

Мистер Джордж Селвуд рассматривал приезжего с видом полнейшего восхищения.

– Священник в качестве ловца призраков! Дорогая моя Софрония, вас следует поздравить. Вот поистине вдохновляющая идея. Она внушает мне благоговение, подлинное благоговение. Вы способны изгнать этого духа, как по-вашему, мистер Карстейрс?

– Ах, если бы только ему удалось! – воскликнула Софрония Селвуд.

Адриан вопросительно взглянул на Джорджа Селвуда.

– Неужели вы считаете, что это единственная ваша надежда?

Мистер Селвуд проиграл моноклем.

– Боюсь, что так оно и есть. Весьма опасаюсь. Чертовски гнусная история. Призрак! – он содрогнулся. – Не могу выразить, как убийственно это на всех подействовало. Вот на днях Ромни фактически посоветовал нам обратиться на Боу-стрит, в центральное полицейское управление. Как будто привидение можно арестовать и взять под стражу!

– Ромни? – Адриан пошарил у себя в памяти, но не мог вспомнить никого с таким именем.

– Мистер Гарольд Ромни. Большинство людей в округе называют его просто Сквайром, – пояснил мистер Селвуд.

– Но вы, дорогой, так его не называете, – с лучезарной улыбкой сказала кузену мисс Софрония Селвуд, а потом обратилась к Адриану: – Они с детства были неразлучными друзьями. Я помню, как они тут носились по дому, когда были еще совсем крошками; куда только они не забирались!

– А вы нам устраивали нагоняи, – напомнил Джордж Селвуд своей престарелой родственнице.

– И Ромни – он же Сквайр – думает, что вашими нынешними неприятностями должна заняться полиция? – спросил Адриан, стараясь не отвлекаться от сути дела.

– Хотел бы я иметь возможность согласиться с ним, – Джордж Селвуд покачал головой, насколько позволяли ему абсурдно острые углы воротника. – Полиция! Ведь нет ничего осязаемого, о чем можно было бы рассказать людям с Боу-стрит; да и как может быть иначе, когда имеешь дело с призраком? Но это же Ромни: ему всегда хочется прибегнуть сразу к крайним мерам, ни в чем толком не разобравшись. – Он прищурился и задержал взгляд на Адриане. – Как знать, может быть, вам удастся добиться чего-нибудь такого, на что не способны другие. Ну, вы понимаете: дать покой грешной душе, или… ну, в этом роде.

– Конечно, я собираюсь предпринять кое-какие шаги, – сказал Адриан. – Но какие именно – надо еще подумать. – Он снова обернулся к Софронии Селвуд. – Вы позволите мне немного побродить по дому? Хотелось бы хорошенько все рассмотреть, прежде чем съедутся ученицы.

– В любое место и в любое время! – вырвалось у нее. – Хотя, конечно, если вам понадобится обследовать комнаты девочек, когда они уже будут здесь, это может оказаться неудобным, то есть…

– Я всеми силами постараюсь обойтись без этого.

Поклонившись, он вышел из кабинета.

В холле он помедлил, чтобы осмотреться и лучше сориентироваться, а потом двинулся вперед. Он мог понять нежелание Дафны обратиться за помощью к кузену Джорджу, равно как и скептическое отношение мистера Денверса к способностям этого джентльмена. Не приходилось сомневаться, что мистер Джордж Селвуд предпочитает как можно меньше впутываться в эти неприятные хлопоты.

Остаток вечера Адриан посвятил изучению расположения комнат. Дауэр-Хаус действительно оказался просторным сооружением эпохи Тюдоров; незначительные переделки были выполнены лишь для того, чтобы приспособить здание под школу. На первом этаже размещались классные комнаты, кабинет, столовая, библиотека и гостиная. На втором этаже – спальни, из которых пять предназначались ученицам (по четыре девочки в каждой спальне). Несколько небольших помещений этого этажа представляли собой скромные жилые комнаты сестер Селвуд.

Под самой крышей располагались мансарды и чердаки. Вдоль одной из сторон здания – со стороны главного фасада – находились комнаты Дафны и трех других учительниц, отведенная ему гостевая комната и кладовая.

Кладовая оказалась забитой всевозможными предметами обстановки, отправленными сюда за ненадобностью, и старыми сундуками в пыльных чехлах.

Дверь напротив, по другую сторону узкого коридора, вела во вторую такую же кладовую, а к ней примыкали комнаты прислуги – кухарки, экономки и двух горничных.

Затем Адриан вышел из дома, чтобы осмотреть усадьбу. Она занимала немного места и состояла из небольшой террасы у библиотеки, занесенного снегом кустарника вдоль фасада и конюшни на заднем дворе. Позади усадьбы раскинулась рощица, которая, вероятно, радовала глаз весной и летом, но сейчас казалась холодной и неприветливой. Примерно в сотне ярдов, если смотреть вдоль подъездной аллеи, виднелся величественный особняк; похоже было на то, что его впечатляющий фасад был перестроен в первые годы царствования Георга Второго.

Глубоко задумавшись, Адриан оглядывал окрестности. Свежий ветерок приносил ароматы смолистой сосны и дыма из каминных труб; среди деревьев пронзительно перекликались птицы.

День близился к концу, и длинные тени от древесных сучьев придавали местности зловещий вид. Романтическая мечтательница Августа, сестра Адриана, несомненно, объявила бы, что это место просто создано для привидений.

Но если призрак действительно существует, почему его не видели раньше? А если будет установлено, что явления призрака – дело рук человеческих, то зачем это кому-то понадобилось? В хмуром настроении Адриан вернулся в дом.

Едва он успел счистить пыль и снег, приставшие к одежде во время разведывательного рейда, как в дверь постучали. Голос Дафны уведомил его, что всем пора собираться в гостиной перед обедом. Он торопливо осмотрел себя в зеркале: необходимо было убедиться, что прогулка по усадьбе произвела не слишком большой беспорядок в его одежде и он не рискует оскорбить своим видом чувства хозяек. Когда он вышел в коридор, Дафны там уже не было.

Похоже было на то, что несколько учениц уже прибыли. Войдя в гостиную, Адриан обнаружил, что на него устремлены сразу три пары глаз.

Синие томные глаза принадлежали необыкновенно хорошенькой девочке с модно подстриженными волосами цвета спелой пшеницы. На дерзком лице ее соседки в ореоле каштановых кудрей блестели живые светло-карие глаза. А фиалковые глаза третьей серьезно смотрели на него, освещая детское личико, которое обрамляли темно-русые волосы, зачесанные назад и перевязанные лентой на затылке.

– Я же говорила вам, что он красивый, – донесся из угла неуместно громкий шепот мисс Джейн.

– Джейн! – одернула сестру Дафна.

– Но, так или иначе, он всего лишь священник, – вздохнула белокурая школьница, не предполагая сама, сколь красноречивой была ее интонация.

Адриан сохранял похвальную невозмутимость, с которой вошел в эту клетку со львицами. Внимательный взгляд русоволосой девочки неотрывно сопровождал каждое его движение, и ни намека на улыбку не было в этом взгляде. Он отошел в самый дальний угол и заставил себя принять вид, подобающий (как он надеялся) духовному пастырю.

Обед оказался весьма простым делом; девочки болтали с видимым воодушевлением. От Дафны Адриан удостоился лишь одного непримиримо-укоризненного взгляда, после чего она вообще игнорировала его присутствие.

Мисс Элспет, сидевшая справа от Адриана, поддерживала беседу, которая часто прерывалась, поскольку ее внимание было сосредоточено, в основном, на том, чтобы поведение воспитанниц не выходило за рамки приличий. Как только трапеза подошла к концу, Адриан попросил разрешения удалиться, сославшись на необходимость заняться диссертацией.

Сосредоточиться удалось не сразу. Из столовой, расположенной двумя этажами ниже, до него доносились взрывы девичьего смеха, за которым неизменно следовали возгласы старших: нарушительницам напоминали, что они – юные леди, а не уличные мальчишки. И, конечно, мысли от этого несколько сбивались.

В текстах Геродота, достойных, несомненно, самого глубокого преклонения, встречалось множество темных мест, над которыми приходилось немало поломать голову. Поддавшись, наконец, утомлению от всех последних переездов, Адриан постелил кровать и забрался под одеяло.

Долго лежал он без сна, потирая уставшие мышцы и перебирая в уме жалкие крохи сведений, которые успел собрать о предполагаемых явлениях призрака. Никакие новые идеи не озарили его, так что он, наконец, прекратил свои бесплодные размышления. Вместо этого он выглянул в окно, ощущая присутствие чего-то большего, чем зрелище мягкого кружения снежных хлопьев, пролетающих мимо его окна и укрывающих мир пеленой молчания.

Если не считать какого-то писка.

В тусклом свете масляного ночника, стоящего около кровати, он едва мог разглядеть циферблат часов. Было без десяти минут два.

Адриан снова откинулся на подушки, но сон не шел к нему. Писк? В два часа ночи? Может быть, очень крупная мышь? Или…

Пронзительный звук повторился, приглушенный и растянутый, словно кто-то, крадучись, шел поблизости. Призрак? Здесь, в доме?

Затаив дыхание, Адриан выскользнул из постели, натянул одежду, но решил обойтись без башмаков, которые при ходьбе могли бы шаркать по полу. Он не хотел обнаруживать себя. Его охватило острое чувство ожидания, смешанного с радостным возбуждением.

Он осторожно отворил дверь и устремился в погоню.