"Под твоей защитой" - читать интересную книгу автора (Тейлор Дженел)

ГЛАВА 5

Хантер крутанул руль джипа, резко съехав на обочину, и на мгновение остановился, прежде чем начать спускаться вниз, на побережье. Справа от него лежал Тихий океан, над которым нависли низкие грозовые тучи, что было необычным явлением для этого времени года в Пуэрто-Валларте Крупные капли дождя барабанили по складному верху машины. Их становилось все больше и больше, пока по ветровому стеклу не хлынули вниз целые ручьи и вода не замочила ему ноги.

Он был рад дождю. Буря соответствовала его настроению, и ее буйная энергия приносила своеобразное облегчение. Помедлив мгновение, он высунул голову наружу и позволил дождю промочить насквозь его волосы. Потом, откинувшись на спинку сиденья, он стряхнул с волос капли дождя, чувствуя себя такой же частицей стихийных сил природы, как и эта внезапно налетевшая гроза.

Он никогда не умел как следует вести наружное наблюдение.

Неправда, поправил его внутренний голос. В большинстве случаев ему отлично это удавалось. Но он растерял свою способность спокойно наблюдать, когда дело коснулось его сестры.

Хантер нахмурился и, снова включив зажигание, развернул джип назад, к городу. После смерти Мишель он, вместо того чтобы просто вести слежку, умышленно запугивал Троя Рассела. Сначала Рассел его игнорировал. Он, кажется, даже получал удовольствие от этой игры в кошки-мышки. Несколько раз он имел наглость ухмыляться при виде ярости Калгари, которую тот с трудом подавлял, пока Хантер не схватил его за горло.

Он не убил бы его. Хантер не смог бы никого убить, даже такую мразь, как Рассел. Но он хотел напугать мерзавца до полусмерти, и это ему удалось. Такой успех стоил ему работы и уважения сослуживцев, но он добился того, чего хотел. Троя Рассела взяли на заметку. Каждый его последующий шаг анализировался и подвергался проверке, так что он уже никогда больше не сумел бы обидеть, изувечить или убить кого-нибудь и выйти сухим из воды.

По крайней мере, так думал Хантер. Однако в действительности все оказалось не совсем так. Никому не хотелось тратить время на то, чтобы охотиться за человеком, который сделал уклонение от наказания делом своей жизни. На заметку взяли Хантера, и он, разозлившись на всех, уехал из Лос-Анджелеса и последние шесть лет жил в Санта-Фе, плывя по течению. Когда безвременная гибель его сестры изгладилась из памяти всех, кроме него, Хантер попытался побороть свою одержимость Расселом и перестать считать бесцельным свое существование.

Он ушел из полиции Санта-Фе, чтобы поразмыслить над тем, как ему провести оставшуюся жизнь. Никакого четкого плана у него не было, но он хотя бы ушел с работы, для которой требовалась всего лишь половина его навыков. Ладно, возможно, это преувеличение, но он никогда не чувствовал там ни постоянной готовности, ни напряженности, как в Лос-Анджелесе. Жизнь в Санта-Фе текла неторопливо, а потому и преступность здесь была меньше, чем в «городе ангелов».

Работа, предложенная Алленом Холлоуэем, подвернулась как нельзя кстати. Хантер как раз подыскивал что-нибудь… а возможность завершить, незаконченное дело была, все равно, что свет в конце туннеля.

Дженни Холлоуэй. Он мысленно критически оценил ее внешность – от рыжевато-каштановых кудряшек, обрамлявших ее лицо, и настороженных синих глаз до гибкой фигурки, в которой чувствовалось постоянное напряжение. Он единственный раз видел ее полностью расслабившейся, когда она находилась под воздействием нескольких выпитых коктейлей, да и этого греховного удовольствия, судя по всему, она себе давненько не позволяла. Слишком много забот было у нее, в том числе и ответственность за воспитание сына. Сына Рассела. Причем, если верить Аллену Холлоуэю, Рассел понятия не имел о том, что у него есть сын. Уж не поэтому ли он вновь появился на сцене?

Четверть часа спустя Хантер рванул запасной тормоз, выбрался из джипа и направился к отелю, шлепая по лужам, образовавшимся в неровностях цементного покрытия дорожки. Ливень прекратился внезапно, как будто какое-то божество там, наверху, наконец, заметило текущие краны и завернуло их. Воздух стал немного свежее, но гнетущая тропическая влажность предвещала возобновление дождя в ближайшее время.

Служащие за конторкой, заметив, что он направляется к лестнице, с улыбками проводили его взглядами. Черт с ним, с лифтом! Чтобы снять напряжение, Хантеру была необходима физическая нагрузка. Прыгая через две ступени, он нетерпеливо поднялся к себе. В комнате он сорвал с себя рубаху и вышел на балкон. Под балконом, тремя этажами ниже, лежал пляж. Если бы он упал, подумалось ему, то выжил бы.

Но никто не смог бы остаться в живых, упав с десятиэтажного здания на тротуар.

К его удивлению, зазвонил телефон. Может, Дженни? Но он тут же выругал себя за то, что питает слишком большие надежды и позволяет себе думать о ней.

– Алло, – ответил он голосом, не выдававшим никаких эмоций.

– Калгари?

Услышав Аллена Холлоуэя, он испытал разочарование. Он ответил не сразу, но это не остановило Холлоуэя.

– Я помню, что ты сказал, но здесь кое-что произошло. Моей жене показалось, что она на днях столкнулась с Расселом.

Хантер замер.

– Где?

– В продуктовом магазине, – фыркнул Аллен. – Рассел умышленно заговорил с ней, хотя сделал вид, что не узнал ее.

– Что он сказал?

– Ничего особенного. Просто извинился, что толкнул ее. Но главное, как он посмотрел на нее. Она не сразу вспомнила его, но ей это показалось странным. И сегодня она рассказала об этом мне.

– Не звоните мне больше. – Хантер катал в пальцах ручку с эмблемой отеля «Роза».

– Я просто подумал, что тебе следует об этом знать. Он что-то затевает, и я хочу понять, что именно! – Несмотря на властность, в голосе Холлоуэя пробивались испуганные нотки. – Береги мою дочь!

– В таком случае не говорите никому, где она находится, – проговорил Хантер сквозь стиснутые зубы.

– Я беспокоюсь за Роули. Что, если ему угрожает опасность?

Хантер подумал о Роули. Роули Холлоуэе, который на самом деле был Роули Расселом. Сыном Троя Рассела. Он снова почувствовал раздражение.

– В таком случае я по возможности сокращу пребывание здесь и приеду назад.

– Нет! – вышел из себя Холлоуэй. – Нет! Трой не знает о Роули. Оставайся с Дженни.

– А если вы ошибаетесь?

– Я знаю, где Роули, и этих ее друзей, которые за ним присматривают. С ним ничего не случится. Это Дженни под угрозой. За обеспечение ее безопасности я и плачу тебе.

– Я останусь здесь до начала следующей недели.

– Отлично.

– В следующий раз я позвоню вам сам. Вы меня поняли?

Холлоуэй прикусил язык, хотя ему хотелось еще многое добавить, и скрепя сердце согласился. Хантер положил трубку и неприязненно уставился на телефонный аппарат. Нельзя сказать, что он действительно верил в то, что Трой Рассел способен проследить звонки Холлоуэя. Этот парень был бессердечным мерзавцем со склонностью к насилию, а не каким-нибудь умным уголовником, имеющим источники информации и стальные нервы. Между этими двумя типами огромная разница. Это хорошо знал Хантер, которому многие годы приходилось иметь дело с преступниками. Однако осторожность не помешает.

Хантер несколько раз отвел назад плечи, пытаясь снять напряжение. В Санта-Фе он копался понемногу на своем ранчо, чинил заборы, следил, чтобы скот не забредал с огромного соседского участка на маленький – всего несколько акров – клочок земли Хантера, на котором он не держал домашних животных. У него не хватало времени, чтобы заняться своим ранчо по-настоящему, и он обычно ограничивался помощью соседу. Эта работа не была главным в его жизни. И все же она л приносила ему удовлетворение и помогала сохранить здравомыслие, а после смерти Мишель ему больше ничего и не требовалось. К тому же физический труд позволял ему сохранять хорошую физическую форму, не прибегая к помощи гимнастического зала.

Снова зазвонил телефон. Хантер неприязненно прищурился, глядя на аппарат.

– Да?

– Хантер? – Голос Дженни показался ему глотком прохладной воды.

– А-а, привет. – Раздражение немедленно исчезло, уступив место надежде, чувствовать которую он не должен.

– Я не хотела беспокоить вас, но подумала, может быть, вы пожелаете сегодня вечером поужинать здесь? На вилле. У нас еды – хоть отбавляй. Мне будет приятно, если вы придете, – добавила она, хотя он понимал, что такая прямолинейность стоила ей больших усилий.

Шелковистые ножки. Мягкий, мелодичный голос. Неуловимая, словно мотылек, улыбка. Если бы хоть на один вечер он смог забыть о том, кто она…

Удары сердца отдавались где-то в виске. Она была для него за пределами досягаемости. Он мог позволить себе лишь мучительно сладкие мечты, которым никогда не суждено сбыться.

– Хантер?

– Во сколько? – хрипло спросил он.

Дженни смотрела на стол, пересчитывая тарелки и спрашивая себя, уж не спятила ли она от этой жары и безжалостного солнца. Позвать в гости Хантера было равносильно тому, чтобы объявить Магде, Филу и остальным, что между ними действительно существуют особые отношения. Пригласить его на виллу было почти то же самое, что привести домой и познакомить с членами семьи.

– Не будь дурочкой!

– С кем это вы разговариваете? – спросил, подходя сзади, Мэтт.

– Сама с собой.

– И вы обе слушаете друг друга? – Она рассмеялась.

– Думаю, что они едва ли обращают друг на друга внимание.

Мэтт, вчера отравлявший ей жизнь, быстро превращался в друга номер один.

– Это имеет какое-то отношение к вашему приятелю?

– Я пригласила Хантера поужинать с нами. Магда приказала персоналу поставить дополнительный прибор.

Мэтт фыркнул.

– Расскажите мне еще разок, как вы познакомились с этим парнем?

– В баре отеля «Роза». После того как Магда шлепнулась ему на колени.

Мэтт хохотнул и подошел к стойке, где Рита, самая хорошенькая из всего обслуживающего персонала виллы, готовила очередной кувшин коктейля «Маргарита».

Подмигнув ей, он взял пустой бокал. Чуть улыбнувшись, Рита включила миксер и налила ему холодный напиток, задержавшись взглядом на его мускулистом торсе. Никто из мужчин, проживающих на вилле, не обременял себя ношением сорочек даже за ужином, поскольку стол был вынесен на свежий воздух и защищен от посторонних глаз темно-зеленым матерчатым навесом и ветвью бугенвиллей, покрытой ярко-розовыми цветами.

Несмотря на протесты Дженни, первый бокал он предложил ей. Взяв еще один – для себя, Мэтт чокнулся с ней.

– Пей до дна! – сказал он и одним духом осушил три четверти бокала холодной текилы с соком лайма.

– После этой поездки мы все превратимся в настоящих алкоголиков, – сказала Дженни, пригубив коктейль. Пить ей совсем не хотелось, тем более, сегодня, но ощущение льда во рту было очень приятным.

– Сейчас самое время насладиться напитками, – возразил Мэтт. Он допил до конца, облизнул губы и отдал бокал Рите, чтобы она налила еще одну порцию. – Дома жизнь сложная, так что, когда оттуда уезжаешь, все правила перестают соблюдаться.

– Что такого трудного в вашей жизни? – спросила Дженни, приподняв бровь. Ей казалось, что Мэтту едва ли приходится упорно бороться за существование.

Он пожал плечами:

– Ничего особенного, все так же, как у всех. Скучно и однообразно. Платежи. Работа. Снова платежи. Но когда я в отпуске, уж будьте уверены, я чувствую себя моряком, получившим увольнительную на берег! А вы?

– Обычно у меня не бывает отпусков.

– Чем же вы занимаетесь? – Он нахмурил брови, как будто она была какой-то незнакомой разновидностью, не поддающейся идентификации.

– Бухгалтерией. Работаю в ресторанном бизнесе. Ращу сына.

– Ну и ну! Похоже, вам требуется дать себе волю еще больше, чем мне. – Он приподнял бровь. – Для этой цели и возник Хантер, я правильно понял?

Она беспомощно взглянула на него, не зная, то ли рассмеяться, толи рассердиться.

– Еще не надоело, Мэтт?

Он усмехнулся. В этот момент появились Магда и все остальные, но без Фила.

– Месть Монтесумы,[3] – театральным шепотом объявила Магда. – Нам придется ехать развлекаться без него!

– Я сегодня никуда не еду, – твердо заявила Дженни. – И никакие уговоры не заставят меня изменить решение.

Магда вяло махнула рукой:

– Тебе и не надо ехать. Человек, с которым у тебя свидание, сам сюда пожалует!

– Повезло тебе, – пробормотала Лайза.

– Кто он такой? – поинтересовался Том Симмонз.

Он обнял мясистой рукой Элис, которая прижалась к нему, словно они были молодоженами. В другое время Дженни, возможно, сочла бы такое проявление чувств излишеством, но сегодня она им немного позавидовала. Том и Элис были давно женаты и счастливы в браке. Брикманы, глядя на них, тоже обняли друг друга.

– Потерпите немного, и вы сможете познакомиться с ним, – сказала Дженни.

– Мы так и сделаем, – с воодушевлением отозвалась Элис. – Правда, дорогой?

Они взглянули друг на друга. Усы Тома подрагивали. Дженни быстро преодолела приступ сентиментальности. Будь что будет!

Все направились к Рите и миксеру, а Дженни, отойдя в дальний угол патио, стала смотреть на Тихий океан, волны которого, обрамленные белой пеной, накатывались на пляж, простиравшийся к северу. По какой-то необъяснимой причине ей вдруг очень захотелось позвонить Роули. Поглядывая на телефонный аппарат на кухне, она подумала, не сделать ли ей это прямо сейчас, несмотря на присутствие обслуживающего персонала и гостей. Она прикинула, что с помощью кредитной карты, если не болтать лишнего, поскольку тарифные ставки на телефонные разговоры невероятно высоки, можно было бы позвонить Фергюссонам. Хотя Роули был вместе с Брендоном в спортивном лагере, она могла бы поговорить с Джэнис или Риком и узнать, как идут дела у Роули. Рик, который сам был заядлым футбольным болельщиком, уж непременно навещал мальчиков в лагере.

Но может, глупо чрезмерно вмешиваться в жизнь сына и следует подождать еще один день?

«Почему? – сразу же спросила она себя. – Он твой сын. Ты имеешь на это право. К тому же где-то там бродит и что-то вынюхивает Трой»

– Извините, мне нужно воспользоваться телефоном, – сказала она Рите, протискиваясь мимо нее за стойку.

Рите это было абсолютно безразлично. Как Лайза и Джеки до нее, она не сводила глаз с Мэтта Килгора.

К тому времени как Хантер прибыл на виллу, вечеринка была в полном разгаре. Он стоял на крыльце под балконом из кованого железа и прислушивался к трели дверного звонка. Наконец одна из горничных открыла дверь, и он услышал снизу мексиканскую музыку, громкие голоса и смех.

Горничная с улыбкой жестом пригласила его войти, потом указала на ступеньки, покрытые синим кафелем, которые вели вниз. Он спустился в холл, выходивший на внутренний дворик с бассейном. Под навесом стоял накрытый стол. Блюда, приготовленные на ужин, ждали на кухне, а гости резвились вокруг бассейна, балансируя разноцветными бокалами, в которых, судя по наклейкам на пустых бутылках рядом с миксером, была текила.

– Добро пожаловать! – приветствовала его та, которая шлепнулась ему на колени. Магда. Кажется, так ее зовут. – Входите и выпейте с нами!

Возле ее локтя материализовался бокал с напитком. Его держала в руках девушка, открывшая ему дверь. Он взял бокал и заметил спину Дженни. Она стояла в уголке возле кухни, повернувшись лицом к стойке, и он понял, что она разговаривает по телефону.

Магда схватила его за руку, чуть не опрокинув его бокал на них обоих.

– Давайте потанцуем. Мой муж временно вышел из строя, так что мне нужен партнер.

Танцевать Хантеру совсем не хотелось. Он попробовал было уклониться, но Магда настояла на своем. Держа бокал с напитком в руке, он принялся раскачиваться, не спуская глаз с Дженни. Она с кем-то оживленно разговаривала, приглаживая упавшие на глаза пряди волос, и вдруг нахмурила лоб. На ней были надеты желтый саронг и серо-голубой топ. Ему так захотелось прикоснуться к ней, что пришлось усилием воли вернуть себя к реальности, настолько испугала его собственная реакция. Сколько раз нужно напоминать себе, что она – всего лишь его работа? Богатая женщина, у которой случайно возникли кое-какие проблемы, которые он надеется решить.

Магду пришлось покрепче прижать к себе, иначе он рисковал выплеснуть свой напиток на ее загорелую спину.

– Да выпейте же вы, наконец, – посоветовала она, ожидая, пока он допьет «Маргариту».

– Я не очень умелый танцор, – сказал он, поставив пустой бокал.

– Кого это волнует? – Она прижалась к нему и улыбнулась. – Обожаю танцевать с красивыми синеглазыми мужчинами. Но Фил слишком редко болеет. Эй, Фил, ты это слышишь? – крикнула она, выходя из-под навеса и глядя куда-то на верхний этаж. – Я здесь готова влюбиться в другого мужчину. Тебе не кажется, что меня пора спасать?

Хантер посмотрел на двустворчатую дверь над навесом, ведущую в одну из спален. Фил вышел на балкон и помахал им рукой.

– Забирай ее, – сказал он. – Когда поправлюсь, я ее снова завоюю.

Магда встревожилась:

– С тобой все в порядке, милый?

– Нет. Я умираю. Желаю приятно провести время. – Он вернулся в комнату и закрыл за собой дверь.

Она вздохнула.

– Вечно кто-нибудь подхватывает инфекцию. Наверное, во всем виноваты кубики льда, – сказала она, недоверчиво приглядываясь к напитку в своем бокале. – Возможно, для них берут недостаточно чистую воду. Вчера мы заехали в маленькое придорожное кафе, и Фил съел пару чипсов «тако» и выпил безалкогольный напиток со льдом. Чтобы не бояться, что тебя отравят, надо держаться заведений, пользующихся хорошей репутацией.

– И даже в этом случае нет стопроцентной гарантии, – сказал другой мужчина. – Том Симмонз, – представился он, от души пожимая руку Хантера.

Хантер молча выслушал информацию, позабавившись тем, что они чувствуют себя обязанными предупредить его об опасностях, связанных с питьем воды.

– Я работаю в страховой компании, – сказал Том – А вы?

– Ох, заткнись! – остановила его Магда, посылая воздушный поцелуй абсолютно лысому Симмонзу. – Никому не интересно слушать об этом.

– Я сказал для того лишь, чтобы поддержать разговор, – обиженно ответил он. Даже его рыжие усы немного обвисли.

Он вернулся к супруге, которая была, кажется, одного размера и в ширину, и в высоту. Она погладила его по предплечью, а он поцеловал ее в губы.

– Ваш бокал, похоже, пуст, – сказала, подходя к ним, еще одна леди. – Позвольте мне его наполнить.

– Благодарю, не надо.

– Я настаиваю! – заявила леди, беря бокал из его пальцев.

В этот момент вернулась от телефона Дженни.

– Я разговаривала с друзьями, которые присматривают за моим сыном, – объяснила она, следя взглядом за женщиной, которая настояла на том, чтобы вновь наполнить бокал Хантера.

– Как поживает милый крошка? – поинтересовалась Магда, выпуская наконец из своих объятий Хантера, потому что ей потребовалось наполнить собственный бокал.

– Нормально. Он сейчас в спортивном лагере со своим другом Брендоном. Родители Брендона, Фергюссоны, присматривают за ним. Рик Фергюссон сам заядлый болельщик, так что он уже навестил их в лагере. – Она взяла чипс и окунула его в свежий соус в глиняном горшочке, стоявшем на стойке. – Джэнис сказала, что Рик там всех достал, потому что давал советы и во все вмешивался, – это ее слова, не мои, – и они попросили его больше не приезжать.

– Наверное, Роули там весело проводит время, – сказала Магда, устраиваясь в шезлонге на другой стороне бассейна, откуда можно было наблюдать за тем, что происходит на балконе, на который выходила ее спальня. На ее лбу появилась морщинка. Она тревожилась за мужа. Хантер, который воздерживался от осуждения поступков людей, потеплел к этой женщине.

– Не сомневаюсь, – сказала в ответ Дженни. Взяв со стойки вазочку с чипсами «тако», она предложила ему: – Хотите?

От такого предложения Хантер не мог отказаться. Он подошел и встал рядом с ней, не в силах оторвать взгляд от распахнувшегося саронга, сквозь который была видна стройная ножка, обнаженная до края синих бикини. С чересчур сосредоточенным видом он обмакнул в соус чипс, остро ощущая близость ее тела.

Улыбнувшись ему, она сказала:

– Пес Фергюссонов Бенни практически живет в моей квартире. Он располагается на коврике перед дверью, ждет, когда Джэнис войдет в квартиру, чтобы оставить мою корреспонденцию, и всеми правдами и неправдами пытается проскользнуть внутрь.

– Бенни – это ваша собака? – спросил Том, не уловив суть разговора. Он и его супруга уже уселись за стол в ожидании завтрака.

– Это их собака, – поправила его Дженни, обменявшись с Хантером веселым взглядом. – Но Бенни взял Роули и меня под свое покровительство. Я сказала Джэнис, чтобы она не беспокоилась по этому поводу. Пес стал практически членом семьи. А беспорядок в доме он умеет учинить даже быстрее, чем мой сын.

Хантер слушал. Он видел этого пса. Ничего не ведая о законе, предписывающем держать собаку на привязи, Бенни, помахивая хвостом, обходил дозором весь свой жилой комплекс. Визиты Бенни поощряла не только Дженни, но, видимо, лишь ее квартиру Бенни считал своим домом.

– Как переживет Бенни ваш переезд? – спросил Мэтт.

Он, как и Магда, расположился в шезлонге. Другая супружеская пара, которую Магда представила как Брикманов, сидела в креслах и курила, прислушиваясь к разговору и время от времени протягивая пустые бокалы слуге, который наливал в них готовый коктейль из кувшина.

– Думаю, он будет скучать, – тихо ответила Дженни и объяснила остальным, что переезжает из Хьюстона в Санта-Фе.

– Дженни открывает ресторан, – добавила Магда. – По-моему, я уже всем вам об этом говорила. Он будет называться «Дженива». Кухня юго-западных штатов.

К группе присоединились еще две женщины. Магда представила их Хантеру как Лайзу и Джеки. Обе они окинули его цепким взглядом и посмотрели друг на друга. Он был оценен и, судя по выражению их лиц, с успехом выдержал испытание.

Дженни насмешливо приподняла бровь.

– Вы произвели фурор.

– Я старался.

– Не думаю, что вам пришлось для этого затратить много усилий.

– Расскажите нам о себе, – попросила Элис, жена Тома.

– Он работает в ЦРУ, – улыбнувшись, сказала Дженни.

– Правда? – заинтересовалась Магда.

– Нет, серьезно, чем вы занимаетесь? – спросила женщина, которую звали Джеки.

Хантер, получив приглашение, обдумал заранее, что будет говорить.

– Я работал в одной охранной фирме в Лос-Анджелесе, но несколько лет назад уволился.

– Ушли на заслуженный отдых? – Том окинул Хантера взглядом, говорившим, что он слишком молод, чтобы вырваться из заколдованного круга, в котором маются люди, работающие с девяти до пяти.

– Вернее было бы сказать: устроил себе временную передышку.

– А чем занималась охранная фирма? – поинтересовалась Дженни.

– Электроникой. Установки для домов и офисов. – Он пожал плечами и положил на тарелку предложенные ему обжаренные бобы. Ужин был организован по-семейному, и в меню преобладали великолепные мексиканские кушанья, которые подавались с бобами и белым рисом. Салат, в котором доминировали авокадо и томаты, стоял на столе рядом с накрытым крышкой блюдом кукурузных лепешек.

– Каждый вечер подают что-нибудь новенькое. Обычно мексиканское. Мы имеем возможность выбирать, но всякий раз это бывает чудесно, – сказала ему Элис, накладывая себе на тарелку добрую порцию обжаренных бобов.

– Жаль, что Фила здесь нет, – вздохнула Магда.

– Вы надолго приехали в Пуэрто-Валларту? – спросила Лайза. – По делам или развлечься?

– Развлечься.

Все они вдруг уставились на Дженни, которая замерла, не донеся до рта вилку.

– Что ты об этом думаешь? – поддразнила ее Магда.

– Э-э… нет. Нечего на меня смотреть, я тут ни при чем, – взмолилась Дженни.

– Мы не только на тебя, мы и на него смотрим, – манерно растягивая слова, заявила Магда.

Чтобы скрыть замешательство, заговорили о погоде, о положении в стране, о планах на вечер. Разговор продолжался примерно в том же ключе, пока почти все не поужинали. Когда по кругу передали тарелочки с фруктовым тортом, Хантер отказался. А Дженни, откусив кусочек, возвела глаза к небу и произнесла «м-м», после чего повариха, сложив руки на толстом животе, одарила ее лучезарной улыбкой.

Хантеру было странно ощущать себя частью этой разношерстной компании. Одиночка по натуре, он обычно избегал шумного общества и на сей раз, принял приглашение Дженни потому лишь, что она была его работой. Внутренний голос напомнил ему, что если быть честным, то это не было единственной причиной. Но при мысли об этом он упрямо выпятил челюсть. Надо как можно скорее преодолеть неожиданные проблемы.

Однако ужин доставил ему удовольствие, и то, что могло стать занудным времяпрепровождением, оказалось вдруг приятным и даже веселым. Он задумался над этим, пока компания собиралась и заказывала такси для поездки в город. Хотя он не возражал бы провести вечер с ними, все же был рад, что они уезжают.

Персонал тоже собирался отбыть на ночь. А тем временем ни Хантер, ни Дженни не знали, что сказать друг другу. Они в молчании стояли у перил, которыми был обнесен настил, и смотрели, как садится солнце, посылая последние лучи, золотом отражавшиеся в серовато-синих водах. Поставив на перила локти, они наблюдали, как оранжевый шар постепенно скрывается за горизонтом, оставляя на небе отблеск цвета фуксии.

– Вы действительно работаете в охранной фирме? – спросила она, прерывая молчание.

– А вы на самом деле собираетесь открыть ресторан в Санта-Фе?

– Я спросила первая.

– А я – второй.

Она покачала головой, пряча улыбку.

– Из вас трудно вытянуть ответ. Я все-таки склоняюсь к варианту ЦРУ.

– Я недавно ушел с работы, – сказал он. – Это чистая правда. И я не знаю, чем буду заниматься дальше.

– Так вы за этим сюда приехали? Чтобы покопаться в себе?

– Разве сюда обязательно приезжают с какой-нибудь целью? – Она задумалась.

– Может быть, и нет. Но я, например, здесь для того, чтобы ознаменовать поворот в своей жизни. Попытку перехода из одной фазы в другую.

– Какова была первая фаза? И что представляет собой вторая?

– Ох… – простонала она и откинула назад прядь волос, упавшую на щеку. Он проследил за движением ее руки. Она взглянула ему прямо в глаза. – Вы действительно хотите знать?

– Да. Очень.

– Я держалась на плаву в течение пятнадцати лет, – сказала она, переходя сразу к сути вопроса. – Я была избалованной девчонкой, которая с трудом пережила смерть матери и ненавидела вторую жену отца. Я по-прежнему терпеть ее не могу. Хотя никто не заставляет меня любить ее. – Фраза прозвучала скорее как вопрос, поэтому он кивнул в ответ. – Она была не виновата в случившемся, но я обвиняла ее и своего отца. Все это так банально. Я не люблю об этом говорить… Когда умерла мама, мне было пятнадцать лет, и к двадцати годам я выскочила замуж. Отец был против моего замужества, и это, разумеется, делало мой брак тем более привлекательным. Но если говорить честно, то я страстно влюбилась.

Хантер похолодел. Он отвел от нее взгляд, боясь своей реакции. А Дженни, ничего не заметив, продолжала:

– Он был самым неприемлемым для меня человеком, а мне казалось, что только он мне и нужен. Я просто хотела его.

Хантер вспомнил слова Мишель: «Ты не понимаешь, Хантер. Я просто хочу быть с ним. Мне кажется, я не смогла бы жить без него. Он – все, что у меня есть, кроме тебя, и я хочу его больше всего на свете».

– Поэтому я вышла замуж, – сказала Дженни. Уголки рта у нее опустились, взгляд стал холодным. – Не прошло и двух недель, как я поняла, что совершила непростительную ошибку. Через шесть месяцев я развелась. В этом мне помог отец. Мне пришлось к нему обратиться. Все было ужасно. Трой женился на мне из-за денег, которые, как он думал, я унаследую. – Она усмехнулась. – Он, наверное, чуть с ума не сошел, когда понял, что пройдет очень много времени, прежде чем я получу хотя бы десять центов. – Она судорожно глотнула воздух и с чувством добавила: – Я никогда ни за что не возьму эти деньги. – Она вздохнула. – Поскольку уж я говорю банальности, позвольте напомнить прописную истину: за деньги счастья не купишь. За них нельзя даже обрести душевный покой. За деньги можно приобретать вещи, которые сделают жизнь более комфортной. И то не всегда. Иногда можно купить людей. Отец, например, откупился от моего бывшего мужа, и я этому рада. Но пусть это будет последнее, что он для меня покупает.

– Как ему удалось это сделать?

– Он дал ему много денег, поставив условие, чтобы Трой навсегда исчез из моей жизни. – Она положила подбородок на руки и вдруг стала похожей на брошенную маленькую девочку.

– Условия соглашения соблюдались? – спросил Хантер, у которого пересохло в горле.

– В течение пятнадцати лет.

– Похоже, это бессрочное соглашение.

– Если вы имеете в виду, что срок его еще не истек, то вы правы. Трой связался с отцом и запустил пробный шар.

– Он потребовал еще денег?

– О нет. – Она взглянула на него с иронией, за которой скрывалось страдание. – По словам отца, он хочет загладить свою вину. Требования денег последуют позднее.

– Вы думаете, он намерен запугать вас? – Это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Я в этом уверена. Он сейчас в Хьюстоне, по крайней мере, был там, но он найдет меня в Санта-Фе. Это неизбежно.

Хантер понимал, что она права. Он хотел бы найти слова, чтобы уверить ее в обратном. Но, вспомнив ухмыляющуюся рожу Троя, подумал, что не сможет ей так нагло солгать.

– Как насчет вашего сына? – спросил он, понимая, что нажимает на болевую точку.

– Роули – это единственная причина, по которой отец способен поддаться шантажу. – Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. – Трой – отец Роули, но не знает об этом. Пока.

Они смотрели друг на друга, а поднявшийся ветерок начал играть с ее волосами, заставляя ее прищуриться.

– Вы сообщили мне массу информации, – сказал Хантер, не в силах отвести взгляд от изгиба ее соблазнительных губ.

– Я вас пугаю?

– Нет.

– Я так и думала, – с явным облегчением проронила она. Он молчал. – Тогда в чем же дело? – спросила она, опасаясь, что сказала больше, чем следовало.

– Ни в чем. Просто я не умею разглашать тайны, – сердито сказал он.

Она пристально взглянула на него своими прекрасными синими глазами, и ему показалось, что она заглядывает ему в душу.

– Я думаю, при вашей работе это большое достоинство. Насколько я понимаю, вы обеспечиваете безопасность. Не знаю, нужна ли вам работа, но мне нужна помощь. Вот. Выходит, я предлагаю вам работу, – тихо сказала она. – Когда я приглашала вас сюда, я не собиралась этого делать, но, возможно, где-то в глубине души я надеялась…

Хантер с трудом оторвал от нее взгляд и стал смотреть на Тихий океан, где от солнца остались одни воспоминания в виде фиолетового отсвета над горизонтом.

– Что вы имеете в виду? – спросил он.

– Я и сама не знаю. Но что бы это ни было, вам придется находиться в Хьюстоне, пока я не перееду, а потом в Санта-Фе.

Хантер стоял молча, не зная, как ответить.

– Послушайте, – сказала она, – я проявляю излишнюю осторожность, потому что боюсь. Что сделает Трой, когда проведает о Роули? Мне страшно за сына, который не знает правды о своем отце.

– Какой именно правды?

– Ну, Роули известно, что Трой – его отец. Я сказала ему, что разошлась с Троем до его рождения. И это правда. Он знает также, как выглядит его отец, – я нашла у него фотографию Троя… – Она замолчала.

– Вы сказали, что боитесь за сына, который не знает правды о своем отце. Что это за правда?

Дженни испуганно вздрогнула.

– Ох, это… Просто он не знает, что Трой – отвратительный человек. Как сказать сыну такое о его отце?

– Вы говорите, что развелись через шесть месяцев и через две недели поняли, что замужество было ошибкой. Что произошло?

– Просто я поняла, что это неверный шаг – вот и все! – Она оттолкнулась от перил, чувствуя себя неуютно под его пристальным взглядом. – Трой охотился за большим состоянием. Он жаждал денег.

– Почему вы называете его отвратительным человеком? – Она замерла, только ноздри чуть раздувались. Она обхватила себя обеими руками.

– Он мерзкий человек.

– Он причинил вам боль, – тихо сказал Хантер.

Она судорожно сглотнула.

– Да.

– Он женился на вас из-за денег, однако хотел получить и вас тоже. – Она невольно содрогнулась, и Хантер упрекнул себя за то, что причиняет ей страдание. Но ему было известно, что Трой сделал с его сестрой, и он знал также, что Мишель отказывалась признаваться в этом, пока не стало слишком поздно. Дженни была храбрее, но и она не хотела признаваться, насколько ужасна была ее ошибка, даже пятнадцать лет спустя.

– Я боюсь его, – призналась она, хотя это стоило ей большого труда.

– Он физически надругался над вами?

В ее глазах стояли слезы. Она сжала губы, чтобы унять дрожь. Мгновение спустя она прошептала:

– Я не могу вспоминать обо всех этих вещах. Я заперла их на замок в ящике, который положила на полку в самом дальнем уголке своей памяти. Но когда он позвонил отцу, этот ящик упал и раскрылся, и теперь я не контролирую ситуацию.

– Тсс… – Хантер притянул ее к себе. Сердце у него гулко колотилось. Ему хотелось поцеловать ее. Прогнать все ее тревоги.

– Из-за этого я чувствую себя такой беспомощной, – сказала она сдавленным голосом. – Если он когда-нибудь поднимет руку на Роули, я его убью.

«Не придется, если я доберусь до него первым», – мрачно подумал Хантер.