"Если бы знать" - читать интересную книгу автора (Джексон Лиза)Глава 15– Итак, вы по-прежнему не помните, куда ехали той ночью вместе с Памелой Делакруа? Детектив Патерно откинулся на стул, устремив на Марлу пронзительный взгляд. В кабинете было душно, на столе царил беспорядок, пахло остывшим кофе. Над креслом детектива, на деревянном стенде пришпилены фотографии, относящиеся к расследованию: безжизненное тело Памелы, искореженный «Мерседес», останки грузовика и дыра в дорожном ограждении. Они властно притягивали к себе взгляд Марлы. Она сидела напротив детектива, Ник – рядом с ней. За все время он едва произнес пару фраз. – Пока еще нет, – стараясь справиться с раздражением, ответила Марла. Она ужасно устала, у нее ныла челюсть, а этот чертов коп, кажется, считал своим долгом подвергать сомнению каждое ее слово. – Но, думаю, теперь это вопрос времени. Как только что-нибудь вспомню, сразу дам вам знать. – Я слышал, несколько дней назад к вам в дом вызвали машину «Скорой помощи», а потом отослали обратно. – Дурные вести разносятся быстро, – пробормотал Ник. – Компьютерный век. Все подключено к Интернету, – объяснил детектив. – Так что же произошло? Не видя причин скрывать правду, Марла рассказала ему о случившемся. Патерно слушал вполуха, откинувшись на стуле, и время от времени что-то черкал в блокноте. – Я бы сказал, вам очень повезло, – заметил он, когда Марла закончила рассказ. – Это точно. – А от чего вас стошнило? – Понятия не имею. – Счастье, что мистер Кейхилл оказался рядом. – Патерно бросил быстрый взгляд на Ника. – Совершенно верно, – ответила Марла, глядя ему в глаза. Она почувствовала в тоне полицейского, в его быстрых косых взглядах какое-то невысказанное обвинение. – Вы переехали в дом Кейхиллов? – Теперь Патерно сверлил глазами Ника. – Да, в ту самую ночь. – Почему? Ник широко улыбнулся. Марле эта его улыбка была уже знакома: она таила в себе предупреждение и скрытую угрозу. «Если думаешь, что сможешь меня запугать, – как бы говорила она, – то ты сильно ошибаешься». – Поддался на уговоры родных. – Чьи именно? – Матери. Брата. Патерно поднял брови. – Не похожи вы, мистер Кейхилл, на человека, который легко поддается уговорам. – Смотря кто уговаривает. – В синих глазах Ника сверкнул вызов, и Патерно поджал губы. – Я решил, что мое присутствие в доме не помешает. Меня убедила та ночь. – Значит, вы решили переехать, потому что миссис Кейхилл стошнило? – с издевкой спросил Патерно. Улыбка Ника испарилась. – Потому что она едва не погибла. Вы верно подметили: очень повезло, что я в тот момент оказался рядом. Патерно задумчиво поскреб подбородок. – А где был ваш муж? – вдруг повернулся он к Марле. Хороший вопрос. – На деловой встрече. Патерно подтянул к себе какую-то бумагу и поправил очки. – Вызов на станцию неотложной помощи поступил так …в двадцать три пятьдесят. – Не поздновато ли для деловых встреч? Марла почувствовала, что заливается краской. В самом деле, где был Алекс? Почему она не доверяет ему? И почему чувствует, что обязана защищать его от полицейского, который всего лишь выполняет свою работу? – Алекс часто работает в неурочное время. – Как и многие из нас. – Тони Патерно подался вперед, облокотившись на груду бумаг. – Миссис Кейхилл, кто может желать вашей смерти? – Вы думаете, кто-то пытается меня убить? Сердце ее бешено застучало. Уже второй раз за пару часов посторонние люди озвучивали ее потаенный страх. – Если ваш рассказ соответствует действительности, кто-то сознательно выскочил на дорогу перед вашей машиной. Конечно, ваша память еще спутана, и только на этом факте основываться не стоит. Но за последние два месяца вы дважды подвергались смертельной опасности. Как вы полагаете, мог кто-то подсыпать вам в пищу рвотное? – Нет, не думаю, – подумав, ответила Марла. – Я ужинала внизу вместе со всеми. Это был мой первый семейный ужин: я не ела ничего, кроме супа-пюре, поскольку мне еще не сняли скобки. Позже я выпила воды. Вода стоит в стакане на столике, ее каждый вечер меняет кто-то из слуг. Больше я ничего не ела и не пила, и никаких лекарств не принимала. – Решив быть откровенной до конца, она облокотилась о стол и взглянула детективу в глаза. – Думаю, стоит рассказать и об этом: той ночью мне показалось, что кто-то побывал у меня в спальне. Патерно насторожился. Глаза его сузились. – Вы совершенно правы, черт возьми: об этом стоит рассказать! Кто? – Не знаю. Я спала и вдруг услышала над собой мужской голос. Кто-то, склонившись над кроватью, прошептал: «Сдохни, сука!» Когда я окончательно проснулась и включила свет, в комнате уже никого не было. Я обыскала весь этаж, но ничего не добилась – только убедила дочь, что меня пора отправить в психушку, – вздохнула она. – Никого постороннего в доме не было. – Я не рассказывала об этом раньше, потому что ничего не могу сказать наверняка. У меня серьезные проблемы с памятью, иногда мерещится что-то странное. Возможно, это был просто ночной кошмар. – Но вы не уверены? – Не знаю, – пробормотала Марла. При воспоминании об ужасе, который она испытала, ощутив рядом чье-то злое, враждебное присутствие, по телу ее пробежала дрожь. – Я вообще уже ни в чем не уверена. Сегодня была у отца, а он не узнал меня, заявил, что я самозванка. И я ничем не могла доказать, что я – это я. – Он ведь, кажется, очень болен. – Очень, – подтвердил Ник. – Медсестра уверяла нас, что у него из-за болеутоляющих спутано сознание. – Но вы не можете сказать, бредил ли он, или в его обвинениях есть какая-то доля истины. – Патерно снова что-то черкнул в блокноте. – Хорошо. Повторяю свой вопрос: кто и почему может желать вашей смерти? – Не знаю. Острый взгляд Патерно скользнул к Нику. – Вы, кажется, посвящены во все семейные тайны. Что скажете? Ник поколебался, но ответил: – Я здесь недавно и еще не разобрался, что происходит. Вижу только, что брат работает по ночам и стал еще более скрытен, чем раньше. – Так. И у корпорации финансовые проблемы. – Да, и это тоже. – Какие у вашего брата причины желать смерти миссис Кейхилл? – А кто говорит, что это он? – с негодованием вмешалась Марла. – Это не он был тогда в спальне! – Уж голос Алекса-то она узнает! «Он мог изменить голос. Правда, его не было дома – Юджинии пришлось вызывать его по телефону: но кто сказал, что он не мог приехать потихоньку, прокрасться к ней в спальню, потом так же, втихомолку, выскользнуть и отправиться на свою встречу?» – Нет, это не Алекс! – Мы ведем чисто теоретический разговор, – бесстрастно заметил Патерно. – Предположим, что это он. Какой у него может быть мотив? Страховка? Роман на стороне? Или, может быть, ревность? – Острый взгляд его впился Марле в лицо, затем скользнул к Нику. – Нет, не думаю. Патерно поднялся. – К сожалению, у нас нет доказательств, что кто-то пытается вас убить, а значит, мы не можем обеспечить полицейскую охрану. – Это и не нужно! – поспешно возразила Марла. – Наш дом – настоящая крепость! Патерно покачал головой. – Ни одна система безопасности не гарантирует стопроцентной защиты. И ваш ночной гость это только подтверждает. Детектив вытащил из-под стопки бумаг карандашный рисунок. – Это работа нашего художника. По словесному описанию он сделал набросок предполагаемого убийцы Чарлза Биггса. Он протянул рисунок Марле – та молча покачала головой. Она никогда не видела этого человека. Незнаком он был и Нику. – Хорошо, давайте поработаем с компьютером. То же лицо появилось на экране. Усы, очки с квадратными стеклами. Патерно повернул монитор так, чтобы его видела Марла, и щелчком «мыши» убрал с лица подозреваемого усы. – А теперь? – Нет. – А теперь? – Исчезли и очки. Он перепробовал несколько комбинаций – прибавлял бороду, менял прическу и цвет волос, но все эти лица не вызывали у Марлы никаких воспоминаний. – Я и собственных-то родных не помню, – пробормотала она. – Теперь вы. Повернув экран к Нику, Патерно прогнал перед ним те же картинки – с тем же результатом. – Нет... кажется, нет. Никогда не встречал. На грубоватом лице Патерно отразилось разочарование. Он выключил компьютер. – Когда найдете, дайте мне знать. Я хотела бы с ней поговорить, – сказала Марла. – Выразить соболезнование, раз уж больше я ничего не могу для нее сделать. – Посмотрим, как получится, – вздохнул детектив. Они поговорили еще несколько минут, затем Патерно объявил: – Ладно, на сегодня хватит. Но если произойдет что-то еще, немедленно ко мне ! – Конечно, – пообещала Марла. Уже встав со стула, она спросила: – Да, вы не нашли мою сумку? Ту, что была при мне в день аварии? – Как, ее так и не нашли? – Патерно нахмурился. – Распоряжусь, чтобы еще раз обыскали место происшествия. – Спасибо. Зазвонил телефон. Патерно взял трубку, зажал ее между ухом и плечом. – Патерно. Да... нет... Уже заканчиваю. Да, сейчас освобожусь. – Он повесил трубку и потянулся за пиджаком. – Я серьезно. Если произойдет что-то необычное, немедленно известите меня! – Обязательно, – пообещал Ник. Когда они вышли из участка, над городом уже сгустился вечер. Рабочий день окончился, и миллионы жителей Сан-Франциско спешили домой – кто на машинах, кто на велосипедах, кто пешком. – Выпьем по чашке кофе, – предложил Ник. Ледяной порыв ветра пронесся по улице: Марла поежилась и подняла воротник. Ей было бы гораздо холоднее, если бы рука ее не лежала в руке Ника. – Ну, не знаю... – замялась она, хотя больше всего на свете хотела провести с ним еще немного времени наедине – хотя бы для того, чтобы разобраться в своих чувствах. – Чашка кофе, ничего больше. – Но к ужину мне надо вернуться. Сисси я не видела с утра, а Джеймса – с полудня. – Она неуверенно улыбнулась ему. – Я ведь мать и должна выполнять свои материнские обязанности. – Тогда выпьем на ходу, – ответил он. Челюсть у Марлы ныла, а голова гудела от сотен вопросов без ответов. Кто она? Почему отец не узнал в ней дочь? Неужели кто-то и вправду хочет ее убить? Кто такая Кайли? Куда отправляется по ночам ее муж? Добравшись до пикапа, Марла откинула голову на подголовник и прикрыла глаза. Ник включил радио, и звуки города – рев моторов, гудки, шорох шин по асфальту – сменились мелодией в стиле кантри. Зачем только она согласилась выпить с ним кофе? Это называется кликать беду. «Вспомни о прошлой ночи, Марла! Еще не поняла, как легко пасть жертвой соблазна?» Даже сейчас у нее пересохло в горле, стоило вспомнить нежные прикосновения его рук и дыхание, обжигавшее спину. Но такой ли это грех? Ведь ее брак – одна видимость. Она даже не спит с мужем. Так почему не перейти границу, не узнать, что за женщина скрывается в облике Марлы Кейхилл? Она бросила исподтишка взгляд на Ника. Зрелый, мужественный облик. Ничего неясного, ничего незавершенного. Крепкие жилы и сильные мускулы. Мощное тело, острый ум. Она прикусила губу. В тот же миг, словно прочтя ее мысли, Ник обернулся к ней. Глаза их встретились, и у Марлы замерло сердце. Он тоже это чувствует! В тесной кабине «Доджа», в сердце огромного шумного города, где фары проезжающих автомобилей то и дело вспарывали интимный полумрак салона, Ник ощущал то же пламя. Пламя желания. А в следующую долю секунды в ее теле вспыхнул ответный огонь – жаркий, как дыхание дьявола, но куда более опасный. Она зажмурилась и тряхнула головой, прогоняя запретные чувства. – Не беспокойся, – послышался голос с сиденья водителя. – Со мной ты в безопасности. «Ага, в безопасности! Как зажженная спичка в баке с бензином!» Эта мысль заставила Марлу улыбнуться. – Может быть, ты со мной не в безопасности. – Хороший ответ. Он припарковал машину на набережной, в полуквартале от площади Жирарделли, и повел Марлу в кофейню, специализирующуюся на экзотических ароматах. Взяв два кофе и пару булочек, они вышли на улицу. Вокруг старых пакгаузов, переделанных в ресторанчики и бутики, стелился туман, и уличные фонари окрашивали улицу призрачным голубоватым светом. – Может быть, расскажешь о нас с тобой? – предложила Марла, когда они вышли на площадь и приблизились к фонтану в виде русалки. – Где мы познакомились. И что было дальше. – Это было давно. – Попробуй отмотать годы назад. Одному из нас очень нужно все вспомнить. Отхлебнув горячий кофе, она облизнула губы языком. От этого неосознанно-чувственного жеста у Ника пересохло во рту. – Думаю, ты права. Все началось..м-м... шестнадцать, нет, даже семнадцать лет назад. Нам обоим было чуть больше двадцати, и знали мы друг друга всю жизнь, потому что наши родители принадлежали к одному кругу. Но я был в семье паршивой овцой. Вечно попадал в истории – то вино, то женщины. Несколько раз отцовские деньги спасали меня от суда. Мать стыдилась меня, а отец твердил, что я позорю семью. – Мятежник. – Да, и в то время тебе это нравилось. – В мятеже есть что-то соблазнительное, – вздохнула Марла. Не слишком-то приятно было представлять себя искательницей приключений, которую привлекают опасные мужчины, – и все же она чувствовала, что доля правды в этой картине есть. – Но потом ты изменила свое мнение. – Почему? Глотая кофе, она всматривалась в жесткие линии его лица, в упрямо выдвинутый подбородок, в темные волосы, в беспорядке падающие на лоб. Ник нахмурился. – Думаю, тебе захотелось иметь дом и семью. Ты говорила об этом, но я был еще не готов. А тут Алекс решил, что из тебя получится идеальная жена. Для него. – Ты, Марла, никогда ни с чем просто не соглашалась, – усмехнулся он, – Но ты была кокеткой до мозга костей. – В голосе его снова зазвучало презрение. Он никогда этого не забудет, поняла она. Не забудет и не простит. – Тебе нравилось смотреть, как два брата сшибаются из-за тебя лбами. В конце концов я плюнул и уехал. А ты вышла замуж за Алекса. – Значит, на свадьбе ты не был? – Не видел причин лицемерить. – Ноздри его раздулись от сдерживаемого гнева. – И не чувствовал желания произносить тосты за счастье жениха и невесты. Поэтому и не появился. – И это все? – спросила она. – Сокращенная версия. Не хочу вгонять тебя в краску, описывая детали. Теперь-то все это в прошлом. – Ты думаешь? – подняла брови Марла. Ей живо вспомнилась прошлая ночь. – Должно быть в прошлом. Синие глаза его потемнели. Он вдруг схватил ее за левую руку и повернул к свету так, что обручальное кольцо ярко заблестело в электрическом свете фонаря. Марла охнула и едва не расплескала кофе себе на плащ. – Забудь о прошлой ночи! Ты замужняя женщина, Марла. – Знаю, – огрызнулась она и вырвала руку. – Даже слишком хорошо знаю. Мы оба согласны, что прошлая ночь была ошибкой, и давай больше об этом не будем. Но, Ник, я хочу знать все. В том числе и о нас с тобой. Он допил кофе и скомкал в кулаке бумажный стаканчик. – Нет смысла копаться в прошлом. Ник бросил смятый стакан в урну, и они пошли по тротуару, обгоняя других пешеходов, полной грудью вдыхая просоленный морем воздух. – А тебе не кажется, что я имею право знать правду? – Что это вам даст, миссис Кейхилл? – Может быть, и ничего хорошего. Но я должна знать, чтобы понять, почему ты так себя ведешь. То хочешь меня, то, в следующий миг, отталкиваешь. – Давай кое-что проясним, – откликнулся он. – Я всегда тебя хочу. Сердце ее забилось, словно птица о прутья клетки. – И всегда буду отталкивать, – закончил Ник. Ее душу пронзило чувство вины – отражение того, чего прочла она в его темных, как полночь, глазах. Значит, вот что чувствуют разлученные возлюбленные? Вот каково это – знать, что никогда не соединишься с человеком, которому ты предназначена судьбой? И знать, что зта сердечная боль останется с тобой на долгие годы. Марла прикрыла глаза и приказала себе успокоиться. Что за глупости! Как она может любить Ника? Любить человека, которого совершенно не знает. Откуда же эта боль при мысли о том, что она сама, своими руками лишила себя будущего с ним? – Поверь, я не хочу мучить тебя или бередить старые раны. Но пойми меня и ты – я должна знать о себе все! – горячо проговорила она, вглядываясь в лицо Ника, на котором явственно отражались обуревающие его чувства. – Все! – повторила она. – Неважно, чего мне это будет стоить. Будет больно – пусть! Мне нужно знать все. И хорошее, и плохое, и отвратительное. – Боюсь, тебе это не понравится. – Все лучше, чем гадать, фантазировать и шарахаться от теней! Ничего нет хуже неизвестности! – Марла схватила Ника за локоть. – Скажи мне правду. Какой бы она ни была. – Значит, всю правду? – медленно повторил он, и в его глазах вспыхнул опасный огонек. – Да. Всю. Мне нужно все. – Узнаю прежнюю Марлу. Тебе всегда нужно все. – Это я уже слышала. – А помнишь, что случилось прошлой ночью? Пальцы ее стиснули его рукав. – Помоги мне, Ник! Скривив рот, он молча вглядывался в ее лицо. Наконец губы его язвительно изогнулись, словно в презрении к себе. – Я думаю, мы совершаем большую ошибку, но, черт побери, ты получишь то, что хочешь! В следующий миг он увлек Марлу под козырек запертой магазинной двери и там, в этой крошечной нише, прижал ее к себе. Склонив голову, впился в ее губы отчаянным и жестоким поцелуем. Жадным. Требовательным. Страстным. Поцелуем, от которого кружилась голова и перехватывало дыхание. Она приоткрыла рот, чтобы вздохнуть – и в ту же секунду его язык – теплый, с горьковатым привкусом кофе – ворвался внутрь, жадно осваивая глубины ее рта. Щетина Ника колола ей щеки. Ныла челюсть. Но боль растворялась в наслаждении. Кровь Марлы вскипела. Она забыла о своих опасениях, забыла о гордости, о муже, обо всем на свете. Вскинув руки, она обняла Ника за шею и прильнула к нему. Ночь разлетелась на тысячу осколков. Переполненная пешеходами улица исчезла в небытии. Ничего не осталось. Кроме них двоих. По жилам бежало желание – жадное, нервное, раскаленное. Мозг пронзали эротические образы. Она тихо застонала, представив, как соединяются их тела и души, как он вонзается в нее – быстро, резко, мощно, еще, еще... Вдруг он поднял голову – и Марла заморгала, возвращаясь в холодную реальность Сан-Франциско, в мир мокрых улиц и гудящих машин. – Я знал, – прошептал он. В глазах его Марла прочла отражение собственного отчаяния. – С самого начала я знал, что этим кончится. Он отпустил ее, и Марла вдруг почувствовала себя неимоверно одинокой. Брошенной. Порыв ледяного ветра охладил ее разгоряченное тело, закрутил на асфальте стайку мокрых листьев, принес с собой запах дождя. – Черт побери, Марла, мы не должны этого делать! Он схватил ее за руку и почти потащил назад к машине. Марла вырвала руку и сунула ее в карман. Подняв воротник и сгорбившись под холодным ветром, она с трудом поспевала за размашистыми шагами Ника. – Не вини меня, Ник, – попросила она, когда они переходили улицу. Он бросил на нее сумрачный взгляд. – Я тебя и не виню. – А ведешь себя так, словно это я во всем виновата. – Просто не хочу, чтобы все стало еще хуже, чем сейчас. – Тебе ведь тоже было любопытно, – настаивала она. – Ты хотел узнать, сохранились ли старые чувства. Хотел, признайся! – Нет. Я уже знаю. Прошлой ночи мне было достаточно. Марла ему не поверила и хотела об этом сказать, как вдруг он резко остановился. – Черт! – Что такое? Она вгляделась в туман, пытаясь понять, что привлекло его внимание. Ничего, кроме фонарного столба и толпы пешеходов. – Пошли. Он снова схватил ее за руку – на этот раз без всякой нежности – и побежал, почти волоча ее за собой, расталкивая пешеходов, едва не врезавшись в женщину с коляской. – Да что случилось? – задыхаясь, прокричала она. – Кажется, за нами следили. Кровь застыла у нее в жилах, сердце застучало с перебоями. – Кто? – Не знаю, но хочу это выяснить. Пошли. Попробуем его догнать. Они мчались по тротуарам, огибая углы домов и пересекая улицы в неположенных местах. Не один водитель ударил по тормозам перед самым их носом, не один сердито гудел им вслед. Марла с трудом поспевала за Ником: легкие ее пылали, ноги подкашивались. Скоро она поняла, кого преследует Ник: он не сводил глаз с высокого худого человека в черной парке. Незнакомец то исчезал, то снова выныривал из толпы: шел он неровным шагом, словно старался осторожнее ступать на одну ногу. – Да ты с ума сошел! – взвизгнула Марла. Они пересекли Джефферсон-стрит, выскочили на набережную и наконец – как раз когда Марла всерьез испугалась, что сейчас лопнут от натуги легкие, – остановились. – Черт! – выдохнул Ник, шаря глазами по прохожим. – Ушел? – Должно быть, зашел в магазин или ресторан. – Или сел в машину, – предположила Марла. – Джип. Готов поспорить, у него темный джип. – Как у того человека, которого мы видели? – Вот именно. Ник перешел на быстрый шаг. Марла, задыхаясь, спешила за ним. Мозг ее напряженно работал. Не выпуская хрупкую руку Марлы из своей руки, Ник шел вперед, озираясь по сторонам. Марла тоже нервно оглядывалась в поисках незнакомца, но ничего необычного не видела. Самые обыкновенные люди – туристы и местные жители. Ни у кого на лице не застыла злобная гримаса. Никто не следит за ними взглядом. – Кто он? – спросила она. – Не знаю. Знаю только, что это мужчина, высокий и худой. Сначала я его заметил в кофейне. Потом на улице – обернулся, чтобы взглянуть на указатель, и увидел его. Заметив, что я на него смотрю, он мгновенно исчез за углом. Тогда я подумал, что мне показалось. Затем, когда мы с тобой поцеловались, я поднял голову и успел заметить его отражение в витрине. Но, когда обернулся, его уже не было. – Всего-то? – с облегчением проговорила Марла. – Ник, теперь уже у тебя паранойя! От меня заразился, наверное. Но Ник даже не улыбнулся. – Боюсь, все серьезнее, чем ты думаешь, – мрачно проговорил он. – Я ведь его уже видел. По крайней мере, мне кажется, что это был он. В больнице, когда ты только вышла из комы. Тогда я еще подумал, что где-то его уже встречал. Его лицо показалось мне знакомым. В тот же вечер я видел на больничной стоянке, как он садится в темный джип – черный или, может быть, темно-синий. Готов побиться об заклад, что ту же машину мы видели сегодня возле церкви. – Ты думаешь, этот человек поехал за нами к полицейскому участку, а потом сюда? – спросила Марла. Холодок ужаса пробежал по позвоночнику. – Скорее всего да. – Ник крепче сжал ее руку. – Но зачем? – Вот это нам и предстоит выяснить. Пока у меня нет ответа. Но в одном не сомневаюсь, – добавил он, притянув ее к себе, – это связано с тобой. – Ник устремил на нее хмурый, озабоченный взгляд. – Патерно считает, что тебе грозит опасность. Я думаю так же. И ты так думаешь, хотя ни за что в этом не признаешься. Думаю, тебе надо уехать из дома. Сегодня же. Пока этот незваный гость не явился второй раз. – Но я не могу уехать, – вздрогнув, возразила Марля. – У меня дети. – Возьми их с собой. – Это ведь и дети Алекса, – заметила она. – Я не могу похищать собственных детей и не могу ничего рассказать Алексу, потому что... господи, как все запутано! – Потому что ему не доверяешь, – закончил за нее Ник. Марла вдруг ощутила, как к горлу подступают слезы. – Я не знаю, кому доверять. – Мне, милая, – прошептал Ник. Он обнял ее и поцеловал в губы. – Мне можешь доверять. Я – твой единственный друг. Губы его были теплыми и ласковыми, а руки сильными, и Марле смертельно хотелось довериться ему, положить голову на плечо, ответить на поцелуй и все же она не могла отделаться от ощущения, что это предательство, что броситься в объятия Ника – все равно что заключить сделку с дьяволом. За то и за другое рано или поздно придется заплатить. |
||
|