"Цербер: волк в овчарне" - читать интересную книгу автора (Чалкер Джек Лоуренс)

Глава 1 ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ

После беседы с Крегом я несколько дней приводил в порядок свои дела – что оказалось непросто, – а потом меня направили в клинику Службы безопасности. Мне доводилось бывать здесь и раньше, но я никогда не подозревал об истинной цели своих посещений. Обычно здесь программировали агентов перед очередной операцией и восстанавливали сознание после ее завершения. Наша деятельность зачастую выглядела не совсем легальной, экстралегальной – я предпочитаю называть ее именно "экстралегальной", а не просто "нелегальной", что, по-моему, подразумевает откровенно уголовные намерения. Многие наши операции еще не рассекречены, и, чтобы предотвратить любую утечку информации, мозг агента подвергается информационной чистке.

Кому-то такая жизнь, при которой не знаешь, где ты был вчера, может показаться весьма странной, но есть у нее свои преимущества. Все потенциальные враги – и политики, и военные – знают о чистке памяти, и потому вам не о чем беспокоиться. Никому и в голову не придет поквитаться с вами за прежние дела – вы уже ничего не знаете о них. Неизбежные неудобства с лихвой компенсируются обеспеченным существованием, практически неограниченными финансовыми возможностями и полным комфортом. Мне не возбранялось жить в самых роскошных отелях, питаться в лучших ресторанах, позволять себе любые развлечения и мелкие шалости, – я чувствовал себя просто великолепно и постоянно находился в прекрасной форме. Я наслаждался каждым мгновением жизни и, исключая регулярные занятия по переподготовке – месячные или полуторамесячные курсы, слегка напоминавшие курсы общей военной подготовки, только более грязные и жестокие, – вел жизнь богатого повесы, практически не сталкиваясь с житейскими проблемами. Собственно, цель регулярных занятий как раз и состояла в том, чтобы проверить, не размягчились ли ваши мозги от этой сытой и слегка бестолковой жизни, не ослабла ли воля. Вживленные датчики непрерывно контролировали самочувствие и определяли, когда именно необходимо хорошенько встряхнуться.

Меня зачастую удивляла крайне изощренная встроенная система наблюдения за здоровьем. Казалось, целый штаб Службы безопасности неусыпно следит за ходом моих дебошей, готовый немедленно предупредить меня о грозящей опасности; со временем, однако, я научился игнорировать их.

Жизнь агента была прекрасной и беззаботной. Да и не только агента. Обитателей наиболее цивилизованных планет тоже снабжали подобными датчиками, хотя вряд ли столь же сложными и хитроумными.

Правда, когда приходила пора отправляться на очередное задание, требовался весь опыт предыдущих операций. Простое уничтожение накопленной информации без ее хранения и осмысления было бы крайне непрактично; даже самый хороший агент становится еще лучше, избегая повторения собственных ошибок.

Так что в первую очередь вас помещали в клинику, где хранилась информация, стертая в свое время из вашего мозга. Информацию благополучно возвращали на место, и вы вновь были готовы к исполнению долга.

После такой операции я всегда поднимался из кресла потрясенный. Но сейчас процесс затронет более глубокий уровень. Когда я выйду из клиники, я буду знать не только все, что когда-либо делал в своей жизни, я узнаю многое и о других людях, об их сознании, теле, узнаю так много, что смогу запросто стать любым из "них".

Что же будут любить "они", четыре моих "альтер эго"? Совершенно различные физически, они, вполне возможно, выходцы одного из миров, пока еще не цивилизованного, жители которого не успели подвергнуться стандартизации во имя полного равенства. Нет, эти люди наверняка родом с самой Окраины: торговцы, шахтеры или пираты, без которых распространение цивилизации оказалось бы невозможным; именно они обладают индивидуальностью, самоуверенностью, творческим началом – тем, без чего не выдюжить в сложнейших ситуациях. Идиоты-правители могли бы уже давно уничтожить всех, кто хоть чем-то отличается от обычных стандартов. К счастью, в своем идиотизме они зашли так далеко, что давно уже утратили необходимую для подобной расправы волю и энергию.

Вот потому-то они и основали резервацию на Ромбе Вардена. Многие первопроходцы были настолько яркими личностями, что стали угрожать безопасности Конфедерации. Проблема состояла в том, что индивидуум, способный разрушить общественные устои, должен обладать настолько мощным интеллектом, насколько это вообще возможно в человеческом обществе, а стало быть, и бороться с ним практически некому. Ромб оказался очень удобной ловушкой. Люди творческие сохраняли там все свои способности. А Конфедерация постоянно черпала из этого неиссякаемого источника новые идеи.

Да и тамошним уголовникам грех было бы жаловаться на судьбу. Ссылка заменяла смертную казнь.

…Проклятые зонды причиняли нестерпимую боль. Обычно вслед за легким покалыванием приходил сон, а через несколько минут вы возвращались к реальности, вновь осознавая себя. Но сейчас покалывание превратилось в невыносимую боль, обручем сдавившую череп. Казалось, у меня перехватили управление собственным мозгом. Словно гигантская рука стиснула его изо всех сил, периодически ослабляя хватку. Я потерял сознание.

Очнувшись, я застонал. Боль исчезла, но память о боли осталась. Несколько минут я пролежал неподвижно, пытаясь понять, кто я и где нахожусь, затем, собравшись с силами, поднялся и сел.

Воспоминания на миг отступили и вновь захлестнули меня. Интересно, прошли мои дубли какую-либо подготовку или нет? Ведь их память по завершении операции очистить уже не удастся. А потом я внезапно осознал, что, получив мою ментальную информацию в полном объеме, они просто-напросто погибли бы. Да и вообще, в Ромбе Вардена сгинуло гораздо больше секретов.

Вокруг что-то изменилось: такого со мной еще не бывало. Оглядев небольшую комнату, я внезапно понял причину тревоги.

Это не клиника Службы безопасности! Я сидел на узкой койке в небольшой тесной каюте. Рядом с койкой виднелась миниатюрная раковина, стандартный пищепорт. В стене напротив – встроенный туалет. И все? Или есть еще что-то?

Я огляделся внимательнее. Ну конечно, полный визуальный контроль. Дверь закрылась так плотно, что щель практически невозможно обнаружить. О том, чтобы открыть ее изнутри, нечего и мечтать. Теперь понятно, где я.

Тюремная камера.

Но, что еще хуже, я ощутил слабую вибрацию, порождаемую отнюдь не единственным источником. Само по себе это не столь уж неприятно, но я-то прекрасно знал ее происхождение. Я находился на борту космического корабля.

Я встал, испытав легкое, мгновенное головокружение, и оглядел себя. О Боже! Женщина! Типичная женщина Конфедерации, чтоб я сдох!

– Я теперь не я! – крутилось в голове. – Я один из моих заменителей!!!

Вновь усевшись на койку, я еле разобрался в сложившейся ситуации. Ведь я знал, кто я такой на самом деле, помнил каждое мгновение своей жизни…

Первоначальный шок сменился гневом – гневом и бессилием. Отныне я всего лишь копия, марионетка в руках того, кто управляет каждым моим шагом, каждой моей мыслью. Я возненавидел его, возненавидел с нечеловеческой страстью, в которой не было ничего рационального. Сейчас этот гад сидит где-то в тепле и безопасности, наблюдает за каждым моим шагом, а когда все закончится, вернется к сытой и беззаботной жизни, а я…

Они хотят забросить меня на одну из планет Ромба Вардена, захлопнуть в ловушке, как какого-нибудь преступника, заключенного отныне и во веки веков, безо всякой надежды на избавление. А что потом? Когда я выполню задачу? Внезапно меня осенило. Я ведь знаком с подобными вещами! За мной будут постоянно следить и тут же ликвидируют, стоит только сболтнуть лишнее. Вообще меня уберут в любом случае.

Здесь дала о себе знать моя подготовка; мысли постепенно освобождались от сумбура и ужаса. Я сосредоточился на том, что мне известно.

Контроль? Конечно. Да еще какой. Я вспомнил слова Крега о какой-то органической линии дистанционной связи. Ну как тебе это нравится, сукин сын? Словил кайф?

Я вновь попытался справиться с эмоциями. Все это ровным счетом ничего не значит, сказал я себе. Во-первых, я знаю, что он, то есть "я", да и вообще все люди полагали, что я проклятый сукин сын, которого следует пустить в расход.

Чертовски трудно осознать, что ты совсем не тот, кем себя ощущаешь, а всего лишь непонятное существо неестественного происхождения. Что-то вроде кентавра. Столь же трудно принять и то, что прошлая жизнь ушла навсегда. Не будет больше благоустроенных планет, казино и смазливеньких шлюшек. И денег, которым ты так привык сорить, тоже больше не будет. Но и сейчас, пребывая в прострации от открывающихся перспектив, я уже приспособился к сложившейся ситуации. Именно поэтому они и отбирали таких ребят, как я. Мы обладаем редкой способностью адаптироваться практически ко всему и везде.

Хотя тело и не было моим, я все равно оставался самим собой. Индивидуум – это память, разум, воля и характер человека, а отнюдь не тело. Самая обыкновенная линька, маскировка, сказал я себе, только на редкость совершенная.

Вплоть до того момента, как я поднялся с кресла в клинике Службы безопасности, я действительно был кем-то другим. Значительная часть моих воспоминаний и навыков исчезла безвозвратно. Прежний «я» в промежутках между заданиями был искусственным "мною". Он, этот ничтожный хлыщ, не обладавший даже постоянным существованием, всего лишь эрзац. Подлинный "я", запечатанный, как джинн в бутылке, в памяти мощных компьютеров, выпускался на волю только тогда, когда возникала необходимость. На свободе я представлял собой реальную угрозу властям Конфедерации, как и те, с кем мне приходилось бороться.

А я слыл хорошим агентом. Лучшим, как сказал Крег. Вот почему я теперь здесь, в этом теле, в этой камере, на борту этого корабля. Мои мысли не будут стерилизованы, и я выживу, если выполню задание. Чувство ненависти к другому "я", находящемуся где-то рядом, внезапно прошло. Когда все закончится, его мозги опять хорошенько прочистят, выкинув из них все значимые воспоминания, а возможно, просто убьют, если кто-то из моих «коллег» или я сам разузнаю слишком много. В лучшем случае он вернется к своей пустой, полурастительной жизни.

Я… я останусь здесь… Я буду жить… И это будет уже реальное "я", даже более реальное, чем он, мой прототип.

Хотя я знал достаточно, чтобы не питать никаких иллюзий. Убить меня им ничего не стоит. Достаточно только не выполнить приказ. И прямо с автоматического спутника, не ведая сомнений. Я слишком хорошо это понимал. Но ведь я совершенно беззащитен лишь до тех пор, пока не овладею ситуацией и своим новым домом, теперь уже постоянным. Мне известны в мельчайших подробностях их методы работы, их образ мышления. Я выполню свою грязную работенку, и они знают это, но только тогда, когда представится подходящая возможность. И я смогу их обставить даже в такой, казалось бы, полностью контролируемой ими ситуации. Вот почему они в первую очередь прибегают к услугам таких, как я: чтобы распознать всех, кто распоряжается своей судьбой, кто достаточно силен, чтобы избежать полного им подчинения.

Но если я обведу их вокруг пальца, нового суперагента специально, чтобы меня обезвредить, сюда не пошлют – чтобы избежать ситуации с моим предшественником. По всей видимости, то же самое поручат кому-нибудь еще.

Видимо, мое руководство ни минуты не сомневалось – у меня нет выхода, придется выполнять. И не стоит меня опасаться до тех пор, пока я работаю на них. А там видно будет.

Головоломка разрешима, и цели достижимы. Я предвкушал победу, достаточно легкую, если не вдаваться в подробности – надо лишь бросить вызов судьбе или противнику и ощутить свое интеллектуальное и физическое превосходство. Во-первых, следует оценить степень опасности, исходящей от пришельцев. Как таковая, она меня больше не интересовала – отныне я пленник Ромба. Если пришельцы выйдут из предстоящей схватки со щитом, Ромб Вардена выживет – как их союзник в войне с Конфедерацией. Если они проиграют (в моем положении это мало что изменит) – теперешняя ситуация продлится неопределенно долго. Отсюда следует, что проблема пришельцев сугубо интеллектуальная, решение ее представляет чисто спортивный интерес. И поэтому она казалась мне столь привлекательной.

Другая задача – выследить властителя и при первой же возможности убить его – на деле может оказаться гораздо сложнее. Ведь предстоит работать в совершенно незнакомой обстановке и, кроме того, наверняка потребуются союзники. Если мне удастся свалить властителя, это значительно увеличит мое могущество и упрочит репутацию. Если же ситуация сложится не в мою пользу, это сразу решит все проблемы. Правда, я никогда не допускал даже мысли о поражении, что всегда способствовало достижению цели. Организация и осуществление убийства – это всегда борьба не на жизнь, а на смерть. И если постоянно думать о том, что проиграешь, ты обречен.

Неожиданно мне пришло в голову, что разница между мной и властителем лишь в том, что я работаю во имя закона, а он (или она) – вопреки ему. Но, конечно же, это не так. Здесь, на планете, именно он – живое воплощение закона, а я – нарушитель. Замечательно. На редкость симметричная ситуация.

Одно плохо: я изначально оказываюсь в очень невыгодном положении. Необходимо было всю информацию по данному делу вложить непосредственно в мой мозг заранее, еще до того, как отправить в дальний путь. Но на этот раз обычной процедурой почему-то пренебрегли. Вероятно, из-за того, что мне предстояло выполнить четыре совершенно различных задания, и дополнительные сведения существенно затрудняли процесс передачи информации в мозг исполнителя; наверное, их добавят позднее. Но такой процедуры врагу не пожелаешь. Я с раздражением подумал, что тому, кто планировал операцию, не мешало бы над этим поразмыслить.

Но сначала надо выяснить не "кто", а "как". Примерно через час после моего пробуждения в камере раздался негромкий звонок. Я встал и подошел к пищепорту. Из него мгновенно появился горячий поднос и пластмассовые приборы. Стандартные столовые приборы для тюрем.

Омерзительная пища, да я и не надеялся на лучшее. Но обогащенный витаминами сок оказался вполне приличным. Я взял еще, оставив себе чистый легкий стакан на случай, если захочется воды. Все остальное затолкнул обратно в порт, и оно моментально испарилось. Панель захлопнулась.

Централизованному контролю не поддавалось только функционирование органов жизнедеятельности; примерно через полчаса после первого приема тюремной баланды они дали о себе знать. На противоположной стене камеры размещалась панель с надписью «туалет» и маленькое вытяжное кольцо. Самая обычная конструкция. Я потянул за кольцо, панель опустилась, открыв то, что положено, – небольшой зонд с тонкими, как бумага, стенками и жесткий трубопровод. Я уселся прямо на трубопровод, прислонившись к панели, глубоко вдохнув и одновременно расслабившись.

Все произошло в момент контакта тела с поверхностью сантехнического устройства – и не спрашивайте меня, как именно – я в инженерных вопросах мало что смыслю. Это было столь же малоприятно, как и программирование, но позволило им общаться со мной и даже посылать мне визуальные образы, которые воспринимал только я.

– Надеюсь, первый шок уже прошел, – раздался голос командора Крега непосредственно у меня в голове. Особенно потрясло то, что даже мои тюремщики ничего не слышали и, очевидно, понятия не имели, кто я такой.

– Доводим до вашего сведения, что это простейший способ, так как процесс передачи информации крайне затруднен. О, вам не о чем беспокоиться – так будет постоянно. Вы, конечно, помните, что процесс Мертон очень расточителен. Выживает только один пациент из тридцати. Ну и первой выжила эта дама. Зато она не вызовет никаких подозрений у местных властей, а на Цербере – да-да, вы, сударыня, летите на Цербер! Так вот, там давно освоили процесс Мертон и меняют тела, как перчатки. Так что если захотите, сможете снова стать мужчиной. А теперь надо спешить. Мы вынуждены приступить к работе немедленно, поскольку, к моему глубокому сожалению, стоящая перед вами задача гораздо сложнее, чем у ваших коллег.

Я почувствовал радостное возбуждение. Вызов, вызов…

– Как вы уже знаете, ваша цель – Цербер. – Настоящий сумасшедший дом. Это третья планета Вардена, там есть времена года и климатические пояса. От тропиков на экваторе до полярных шапок. Но это водный мир – там нет суши. Однако жизнь там кипит. Уровень океана повышался, должно быть, очень медленно, и растения старались как бы держать голову над водой. Так что больше половины акватории покрыто растительностью, есть экземпляры обхватом в десятки километров – необходимая опора, поскольку они вздымаются со дна морского. Города и поселки строят поверх этих деревьев…

Острая боль в спине, волна тошноты и головокружения – в моей памяти появилась карта Цербера. Затем лавиной хлынули сведения. Протяженность экватора около 40 000 километров, гравитация 1,02 от нормальной. Летняя температура – в приятных пределах от 26 до 27 по Цельсию. Весной и осенью в средних широтах 12 – 13 градусов; прохладно, но вполне терпимо.

В сутках 23,65 стандартных часа – сбоя в моих биоритмах быть не должно. Вполне сносные жизненные условия – если, конечно, вы не страдаете водобоязнью.

На Цербере развита промышленность – мне не терпелось увидеть фабрики на верхушках деревьев, – но нет тяжелых металлов и доступных строительных материалов. Полезные ископаемые поступают с Медузы в обмен на готовую продукцию. Конфедерация внимательно следит за производством на Цербере и держит его в допотопном состоянии. Мне это на руку, поскольку означает, что устройств, в которых я бы не разобрался, там не будет. Ну а микроорганизм Вардена – тут ничего не попишешь, им пропитано все вплоть до песчинок.

– Властителя Цербера зовут Вагант Лару, – продолжал Крег. – Он был видным политическим деятелем в Конфедерации лет тридцать назад, пока не зазнался и не забыл о священной присяге. Учитывая прежние заслуги, ему предоставили выбор – смерть или ссылка на Ромб. Он предпочел последнее. У него мания величия – он верит в свое божественное происхождение, но – держите ухо востро! Совершенно аморален и абсолютно безжалостен. При любой утечке сведений о вас, он все узнает. Помните, ни одна спецслужба не совершенна…

Я кивнул. Несмотря на патриотическую речь Крега, вряд ли найдутся в Конфедерации крупные политиканы, безразличные к скандалам или шантажу, а этот парень настоящий дока.

– Вполне возможно, вам не удастся обнаружить Лару, – предупредил Крег. – Подробности вам объяснят при инструктаже, а сейчас поверьте, что тела меняют на Цербере так же просто, как одежду. Даже увидев Лару и пожав ему руку, вы не можете быть стопроцентно уверены, что это действительно он. А спустя несколько дней, часов или даже минут, вероятность этого станет еще меньше.

По правде говоря, это меня мало беспокоило. Если существует диктаторское правление, значит, есть кто-то, кому отдаются приказы и от кого ждут их исполнения. Диктатор должен любить пышные церемонии и демонстрации своего могущества…

– По последним данным, на Цербере проживает приблизительно 18 700 000 человек, – продолжал Крег. – Немного, конечно, но там очень высокая рождаемость. После прихода Лару к власти население удваивается примерно каждые двадцать лет. При постоянном избытке молодых тел можно стать бессмертным. Видимо, Лару каким-то образом управляет этим процессом – своим главным политическим рычагом. Стало быть, если его не убьют, Лару сможет править вечно…

Мысль о бессмертии показалась мне заманчивой. А сколько отпущено тебе, мой оригинал? Пожалуй, я знаю ответ.

Так ли ужасно мое задание на самом деле? Лекция Крега закончилась, я просто встал и услышал шум воды – послание стерто.

Парни из Службы безопасности знают свое дело, сказал я себе. Насчет моей новой оболочки меня тоже проинформировали. Квин Занг, сорока одного года, техник грузового корабля и опытная контрабандистка. Технологическая мошенница – это как нельзя лучше подходило к моему опыту.

Я мог проследить всю ее жизнь и карьеру. Рождена и выращена для своей работы, никаких отклонений от проторенной дорожки, предопределенной для миллионов с колыбели. Зацепиться не за что.

И все же она воровала. Квалифицированно, методично и успешно, используя компьютеры и сбывая груз на границе перекупщикам. Попалась по чистой случайности при ревизии, проведенной спецслужбой.

Она не ощущала ни вины, ни раскаяния в своем "преступлении против цивилизации" и, по-видимому, не представляла, как можно распорядиться крупными суммами. О чем она мечтала? Любовь? О ее пристрастиях и сердечных делах я не получил никакой информации. Возможно, фрейдистские комплексы всему виной…

У нее было стандартное тело, заурядная внешность. Маловероятно, чтобы кто-либо на Цербере узнал ее. Это меня вполне устраивало. Меньше всего мне хотелось столкнуться там, внизу, с кем-нибудь из ее прежних дружков – для этого у меня не было нужных воспоминаний.