"Каприз дочери босса" - читать интересную книгу автора (Джеймсон Бронуин)

Глава 9

Найти обитателей дома оказалось несложно.

Парис пошла на шум множества голосов — не приглушенного говора, а того, что она назвала бы беседой на повышенных тонах. Раньше, чем она смогла что-то разобрать, перед нею выросла рыжая голова женщины, руки которой вырвали у нее Дэт. Бросив Парис откровенно любопытный взгляд и доброжелательное:

«Привет», она исчезла на лестнице.

Парис глубоко вздохнула и ступила в комнату. Шум не утих — где-то верещали дети, а на кухне гремела посуда, но перед ее появлением беседу прекратили.

Джек стоял у бара, спиной к двери. Ему не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто вошел в комнату, когда Майк присвистнул и простонал: «Класс».

Он только напомнил себе, что Майк — член семьи, а потому стоит дать ему еще шанс, прежде чем начать размазывать его по стене. Он осторожно поставил пиво на стойку и сказал сдержанно:

— Руки прочь, братишка. Дама моя.

Она стояла в дверном проеме: спина прямая, подбородок задран вверх, в глазах — немой призыв. Спасите! Знакомая гремучая смесь высокомерия и неуверенности царапнула его по сердцу. Ему хотелось броситься через комнату, заявить свои права на нее, защитить. Он не прошел и полпути, как Вине уже совал ей в руку пиво.

Анна возмущенно округлила глаза.

— Мог бы догадаться, Винсент, что она захочет чего-нибудь поприличнее. — Глаза сестры, глядящие на приближающегося Джека, блестели от нескрываемого любопытства. — Не хочешь представить свою девушку, Джеки?

Джек выстрелил в сестру взглядом, но в этот момент на лестнице появилась его мать вместе со следующими за ней по пятам, по крайней мере, пятью внуками.

— Теперь, когда они помыты, мы можем поесть. Она остановилась и улыбнулась Парис. — Привет, дорогая. Ты привезла Джека домой? Надеюсь, ты останешься пить чай. Ничего особенного, но мы будем очень рады.

Парис открыла рот для ответа, но мать Джека уже скрылась в кухне, бросив через плечо:

— Джек, ты сможешь представить свою девушку, когда все рассядутся. Иначе мы будем суетиться бесконечно.

Джек подождал, пока все ушли, потом повернулся к Парис. Широко распахнув глаза, она облегченно выдохнула. Он пригладил ее волосы, провел по шее.

?, . — Ты не сбежала. — До того мгновения, когда она появилась в дверях, он не сознавал, насколько это важно для него.

— Я здесь только потому, что меня взяла в плен маленькая замарашка.

— Должно быть, Дэт.

— Странное имя.

— Все очень просто. Натали сократили до Нэт, а братишка выговорить не мог, поэтому получилась Дэт. — Он быстро поцеловал ее шею и залюбовался затуманившимися глазами. — Она подпольно работает на меня. Ей я обязан твоим присутствием.

— Она прелесть.

— Рад, что она тебе понравилась. — Он наклонился, погладил губами мочку ее уха. — Хотелось бы целовать и целовать тебя, но, если в самое ближайшее время мы не появимся, все отправятся на поиски.

За громадным столом оставалось только два свободных места, и они располагались через шесть стульев друг от друга. Выразительная жестикуляция Джека не подействовала на брата. Майк ухмыльнулся и остался на своем месте.

— Приветик, — вкрадчиво обратился он к Парис. Я Майк, симпатичный брат Джека. Не желаете ли присесть со мной? — Он выразительно похлопал по стулу, стоящему рядом.

Она подарила ему свою самую очаровательную улыбку.

— Очень приятно познакомиться.

У Джека снова появилось желание шмякнуть кого-то головой о стол, будь он неладен, этот братец! Интересно, сколько времени понадобится, чтобы усмирить эти дикие желания? Он грозно воззрился на Майка. Тот понял наконец, что лучше убраться. Женщины обменялись через стол понимающими взглядами, Джек старательно их проигнорировал. Он предложил Парис стул и потянулся за корзинкой с хлебом.

— Где твои манеры, Джек Меннинг? — с другого конца стола спросила его мать.

Джек отложил рогалик и наклонился к Парис.

Хлебный нож служил ему указкой.

— Братишку Винса ты уже видела. Красотка рядом с ним — его жена Ким. Потом Кристина, но мы зовем ее Тина. — Нож показывал на всех сидящих за столом по очереди. — Маму можешь называть Мэри. Мелкоту оставим на потом. А это Майк… к сожалению. Теперь моя старшая сестра Анна со своим мужем Диком.

Сейчас прошу внимания всех — это Парис.

После завершения ритуала знакомства все вернулись к прерванным занятиям: громким разговорам, наполнению и опустошению тарелок, звяканью приборами. Мать Джека — Парис даже мысленно не могла назвать ее Мэри — изредка делала слабые попытки призвать всех к порядку.

Несмотря на свои первоначальные опасения, Парис неожиданно расслабилась. Настроение всеобщего товарищества и добродушного подшучивания оказалось заразительным. Немалое внимание уделили и тому, что Майк назвал таинственной личной жизнью Джека, но Джек, казалось, не возражал. Он никого не поправил относительно статуса Парис в его жизни. И когда их имена соединяли, она ощущала теплую волну, заливающую все тело. Такое же тепло она ощущала всякий раз, когда он касался ее, что происходило достаточно часто. Его рука почти все время лежала на спинке ее стула, пальцы поигрывали кончиками волос, хотя, казалось, он всецело сосредоточен на ожив: ленной дискуссии с Диком.

Когда женщины начали собирать тарелки, чтобы отнести их на кухню, Парис последовала за ними. Поступить так казалось естественным. Она обнаружила на кухне Анну, уже погрузившую руки по локоть в мыльную пену, и Тину — выгоняющую маму кухонным полотенцем.

— Иди к Ким и детям, — говорила она. — Они собираются включить видео.

— Я могу помочь? — робко спросила Парис.

Тина повесила полотенце ей на плечо.

— Давай. А я пока приготовлю кофе.

Первые мгновения оказались нелегкими, потому что Анна непременно желала выяснить, какие отношения связывают Парис с Джеком, и подвергла ее тщательному допросу. Верить, что они просто вместе работают, она не желала, но что еще могла сказать Парис? Она сумела перевести разговор в более безопасное русло, спросив, чем Анна занимается.

— Я? Менеджер с загрузкой по полной программе, с хитрой улыбкой сообщила та.

— В какой области?

— В домашней.

Тина фыркнула и подтолкнула Парис локтем.

— Она морочит тебе голову. Полагает, что управляет домом и детьми, но это очень и очень спорно.

— Я очень эффективно веду дела, что бы ты там ни говорила! — возмутилась Анна.

— Дела?

Две другие женщины обменялись взглядами.

— Дом Меннингов. Мы все тут работаем. Вине, Дик и Майк занимаются мужскими делами, я отвечаю за покупки, Ким — за внутренний вид, Анна — управляет. — Тина, фыркнув, покосилась на сестру, та брызнула в ее сторону мыльной пеной и обозвала не самым приличным словом.

Парис прикусила губу. Как она завидовала этим притворно сердитым перебранкам, близости, позволяющей им налетать друг на друга и радостно хохотать! Никто никогда не обзывал Парис Грентем… прямо в лицо, во всяком случае.

В дверь сунулась Ким, язвительно поинтересовалась, скоро ли будет кофе, что послужило причиной для новой лавины насмешек. Парис из-под ресниц наблюдала за женщиной. Ким вписалась в семью так, словно родилась в ней, но наверняка было время, когда она чувствовала себя посторонней. Желала ли она страстно объединиться с ними? Легко ли ей было приспособиться?

— Эй, Ким, Парис работает в Милсон-Лендинге.

Она, наверное, видела твое детище, — выкрикнула Тина и обернулась к Парис. — Ты была внутри виллы Джека? Здорово, а?

— Изумительно. Твоя работа? — спросила она Ким.

— К сожалению. — Ким округлила глаза, но все равно выглядела довольной. — Клянусь, на Джека я работала в последний раз. Не допускает никакой свободы творчества — рубит на корню. Планы этого человека невозможно поменять ни на йоту. — Ким пожала плечами.

— Я пыталась тебя предупредить, — рассмеялась Анна. — Почему, ты думаешь, у него слава главного упрямца семьи?

Парис рассмеялась вместе со всеми, но ощутила легкое беспокойство. Невозможно? Несомненно, они преувеличивают. Поменял же он свои планы относительно нее.

— Пошли, Парис. Твоего парня наверняка давно пора спасать. — Тина картинно застыла в дверном проеме с подносом, уставленным чашечками с кофе.

— Они уже взяли его в кольцо? — спросила она Ким.

— Естественно.

О чем это они?

Наверное, испуг Парис был заметен, потому что Ким ее пожалела.

— Стоит им собраться вместе, как мужчины нападают на Джека, требуя, чтобы он вернулся к Меннингам, — пояснила она. — Как будто он может оставить свою высокую должность в большом городе!

Громкое бульканье воды вклинивалось в объяснения Ким. Анна через плечо крикнула:

— Закончила наконец. После шестнадцатой тарелки я всегда начинаю жалеть, что я — не единственный ребенок в семье.

— Никогда, никогда не желай себе такого, — пробормотала Парис. Потом, испугавшись, что ее патетическое заявление могли услышать, она повесила полотенце и поспешила в гостиную.

Джек вовсе не был в кольце. Он подвинулся, освобождая ей место рядом с собой на софе.

— Ну как? — спросил он.

— Все в порядке.

Но, не успев сесть, Парис поняла, что лжет. Она ощущала надежность его большого тела совсем близко от себя, вес его руки, обнявшей ее за плечи, пальцы, поигрывающие ее волосами. Впитывала теплоту улыбки Ким, подававшей кофе, низкое гудение беседы Винса и Майка, смех детей в соседней комнате.

Заметила нежный поцелуй, запечатленный Диком на лбу Анны, пристроившейся на полу у его коленей.

Горло, грудь сжимала странная тоска.

Она не хочет быть его кратковременным увлечением. Она хочет всего этого: поддразниваний, теплоты, семьи.

Любви.

Кружка дрогнула у нее в руке, кофе расплескался.

Джек взял кружку и вытер ее пальцы. По какой-то непонятной ему причине она выглядела очень жалко.

Вполне возможно, это результат получасового пребывания наедине с его сестрами. Черт! Ему не надо было позволять ей туда идти; можно было догадаться, что они дадут ей жару.

— Если вы уже достаточно насытились моей едой, он демонстративно зевнул, — я подумываю над тем, чтобы лечь пораньше.

Все оставили намек без внимания, кроме той единственной гостьи, отпускать которую ему как раз и не хотелось. Она вскочила на ноги.

— Да, — быстро проговорила она. — Я и так засиделась.

Джек, прищурив глаза, с открытым неодобрением оглядел своих родственников, кровных и не очень.

Ноль эмоций. Он спас Парис от блюда, которое его мать пыталась всунуть ей в руки, и уже собирался отвести ее куда-нибудь в тихий уголок, когда прямо им в ноги врезался небольшой снаряд. Взглянув вниз, он обнаружил Дэт, пытающуюся привлечь к себе внимание, дергая Парис за юбку. Джек подхватил малышку одной рукой, сурово покачал головой.

— Разве ты не смотришь «Анастасию», Натали Кэйт Дикин?

— Я уже шесть раз смотрела. — Она выставила перемазанные шоколадом пальцы, подарила ему украшенную ямочками улыбку и обхватила за шею. Возможно, ребенок ошибался в своих подчсетах, но не подлежало сомнению, что фильм она видела. Сквозь закрывшие ему обзор кудряшки он заметил, что мать девочки суетится вокруг отпечатавшихся на юбке Памс грязных пальчиков.

— Ничего страшного. Правда. — Парис мельком оглядела грязные следы. — Это всего лишь юбка.

— Я бы так не сказала, — заметила Анна. — Хотела бы влезть во что-нибудь подобное.

— Так же, как и я, — хмыкнул Майк.

Джек решил, что готов всех поубивать. Медленно и мучительно И начнет с Майка.

Когда он наконец повел ее к двери, их приглашали заходить еще и не стесняться.

Интересно, кто тут хозяин?

Он мысленно поклялся серьезно поговорить с Винсом о завершении строительства маминого дома.

Завтра же.

Джек довел Парис до «порше» и облокотился о дверцу со стороны водителя. Света из дома и от луны было довольно, чтобы видеть ее лицо, но недостаточно, чтобы понять настроение. Там, на софе, она казалась скованной и, похоже, торопилась уйти. Он переместил Дэт с одной руки на другую.

— Извини за все.

— За что? Если ты имеешь в виду юбку, то это ерунда. У меня их не меньше сотни.

— Это не означает, что мои племянницы могут их использовать вместо полотенец.

— Ты извиняешься за свою семью? — Она была совсем близко, он снова пересадил Дэт с руки на руку. Точно. Извиняешься. — Парис медленно покачала головой. — Господи, Джек, чего бы я не отдала, чтобы иметь такую же!

Ее заявление повисло в холодном воздухе, поразив обоих своей страстностью.

— Я подумал… — Черт, о чем он подумал? — Мне не хотелось, чтобы ты чувствовала себя неловко.

— Я чувствовала себя неловко, но ты и твоя семья в этом не виноваты. Они замечательные. — Она улыбнулась, однако улыбка вышла грустной, вымученной, как и ее последние слова.

— Они имеют свои достоинства… Похоже, твои не часто берут на себя труд изображать счастливую семью.

— Грентемы никогда даже не пытаются изобразить семью. — Она судорожно всхлипнула. — У нас была экономка, Мардж. С шумной семьей, типа твоей.

— Помню Милая дама. Отличное шоколадное печенье.

— Ага, это Мардж. — Улыбка ее так и не добралась до глаз. — Она иногда брала меня к себе на выходные во время каникул. Боже, мне так у нее нравилось Я мечтала, что… — Она опустила глаза, поковыряла землю носком туфельки. — Когда Дэт меня обняла, я вспомнила, что Эмили делала точно так же. Она была самой маленькой, поздним ребенком. — Натянутая улыбка переворачивала Джеку всю душу. — Я иногда воображала, что она — моя маленькая сестричка.

— Ты теперь видишься с ними?

Парис качнула головой.

— Мардж умерла, пока меня не было. — Она пригладила юбку руками. — Мне пора. Возвращайся к своим.

— Им присмотр не требуется.

В отличие от нее. Если бы не Дэт, он бы схватил ее, прижал покрепче к себе, сделал что-нибудь, чтобы стереть эти одинокие воспоминания. Имея все, что только можно купить за деньги, она не получила ни капли тепла и внимания, жизненно необходимых каждому ребенку. Он не хотел, чтобы она уезжала.

— Почему бы тебе не остаться?

Не глядя ему в глаза, Парис покачала головой.

— Нет. Не могу.

Конечно, она не хочет оставаться, поскольку его дом кишит родственниками.

— У меня есть свободные комнаты.

Ее глаза удивленно блеснули.

— Ты приглашаешь меня остаться… в свободной комнате? — Она облизала губы, размышляя, пытаясь понять.

— Возможно, мысль не самая лучшая. — При отсутствии тяжелых надежных запоров он не мог гарантировать, что она надолго останется одна в этой свободной комнате. — Что ты делаешь завтра?

— Еще не решила. А что?

— В одиннадцать я собирался поехать с инспекцией на одно строительство. Могу взять тебя, если хочешь.

Она помотала головой.

— Не думаю.

— Ты против новых строек?

— Только по выходным.

Черт! Джек покачал племянницу на руке, потер занывшую шею. Может, он отупел от усталости? Она же только что рассказывала, как проводила в детстве выходные вместе с семьей экономки, потому что ее собственная мать смоталась, а отец был слишком занят, зарабатывая свои миллионы.

— Против еды по выходным у тебя тоже есть возражения?

— Нет.

Джек подумал относительно обеда, но до него больше двадцати часов. До ланча — четырнадцать.

— Что ты думаешь по поводу позднего завтрака? спросил он.

Она робко улыбнулась.

— Стоит обсудить.

— В одиннадцать?

Ее улыбка стала шире.

— В десять. И я выберу место.

— Десять тридцать, — ответил Джек, но лишь затем, чтобы показать, что не все будет, как хочет она. — И я заказываю. Это мое последнее слово.

Ее глаза прищурились.

— Прекрасно, но будет упущением с моей стороны кое-что не сообщить об этом маленьком местечке.

Джек прервал переговоры поцелуем. Тут он своего не упустил, ощутив нежные движения ее губ под своими, призывную мягкость ее рта. Она пахла теплым кофе и еще более теплыми обещаниями, и к тому времени, когда оторвался от нее, он был убежден, что они пришли к компромиссу, удовлетворяющему обоих.

Он уже собирался убедиться в этом более основательно, как Дэт вцепилась в его волосы. Пришлось подкинуть ее вверх.

— Устала, детка?

Она кивнула.

— Тогда целуй Парис на прощание, и пойдем скажем твоим родителям, что пора тебя укладывать. — Он потерся щекой о щеку Дэт, но та оттолкнула его.

— Царапаешься, — надула губы девочка.

Парис ехидно усмехнулась.

— А мы не любим мужчин, которые царапаются, точно, Дэт? — Она шагнула ближе, провела ладонью по его покрытой щетиной щеке.

Завтра, сказал Джек своему нетерпеливому телу. И только после того, как они поговорят, обсудят некоторые вещи. Он отодвинулся достаточно далеко, чтобы открыть дверцу машины, но маловато, чтобы избежать прикосновения ее тела, когда она проскользнула мимо и, шепнув извинения, задела его бедром. Он с изумлением подумал, откуда у него взялись мазохистские наклонности.

Захлопнув за ней дверцу, он постучал по стеклу.

Оно поползло вниз.

— Забыл что-нибудь?

Он наклонился, поцеловал Парис в кончик носа.

— Твой адрес.

Она порылась в сумочке, что-то черкнула, протянула ему клочок бумаги.

— Найти несложно. Позвони мне от ворот, и я открою. Поставить машину на улице весьма затруднительно.

Джек отступил, глядя, как ползет вверх стекло, слушая шум заводимого двигателя. Он прижал сонную головку Дэт к плечу и не двигался, пока дорогостоящее детище европейского автомобилестроения не скрылось в ночи Кровь продолжала играть у него в жилах еще долго после прощания Она мешала заснуть, вновь и вновь заставляя вертеться на кровати. Но он не жалел, что отправил ее домой, не уговорив остаться.

Ему требуется время, чтобы справиться со своими импульсами, наметить стратегию поведения на завтра, такую, которая учтет произошедшее за последние пять часов… Она все еще оставалась Парис Грентем, дочерью босса. И главное: Парис еще не знала об этом, но он намеревался дать ей то, что она когда-то потребовала.

Все так просто и так сложно одновременно.