"Идеальный выбор" - читать интересную книгу автора (Джеймс Саманта)

Глава 6

В желтой комнате Девон горько всхлипывала, уткнувшись лицом в подушку. Она была в ярости, оскорбленная как никогда в жизни, до самых глубин своей страдающей души.

Сердце ее словно сжала ледяная жесткая рука. Мама пришла бы в ужас, узнай она, что у Девон есть нож и что, мало того, она пустила его в ход. Когда-то она дала маме слово, что не станет воровкой, проституткой или нищенкой.

А теперь она стала убийцей.

Чувство вины не давало ей ни секунды покоя. Она хотела бежать из Сент-Джайлза. Хотела этого больше всего на свете. Но разве такой ценой?

Господи, как тяжело на сердце! Себастьян Стирлинг счел ее воровкой. Воровкой!

Она и не думала воровать.

Во всяком случае, никогда больше.

Потому что она однажды совершила кражу. Стащила пирожное в кондитерской. Оно было такое соблазнительное. Лежало на хорошенькой белой тарелочке с голубыми и желтыми цветочками… Хозяйка кондитерской как раз отвернулась и была чем-то занята, она не могла увидеть, как Девон взяла пирожное. Всю дорогу домой она бежала как можно быстрее.

А потом на чердаке Девон села на пол и откусила от пирожного первый кусочек — до сих пор она помнит его дивный медовый вкус.

Мама застала ее на месте преступления.

— Ты это украла?

Сладкое тесто у Девон во рту мигом превратилось в песок. Ей пришлось его проглотить — иного выхода не было. И отвечать маме было незачем.

— Ты больше никогда не будешь воровать, Девон Сент-Джеймс! — выкрикнула разъяренная мать. — Пускай мы живем во зле, но сами мы не зло.

Потом они обе плакали. Девон впервые видела свою маму плачущей.

И теперь слезы тоже готовы были пролиться, но Девон поспешила сморгнуть их. Ей нельзя плакать. Ни в коем случае. Она не в силах изменить происшедшее. Фредди мертв.

И не может она оставаться в этом доме. Его доме. Потому что он не хочет, чтобы она была здесь. Но ей необходимо вернуть свое ожерелье.

Тогда она отсюда уйдет.

Глаза Девон были устремлены на дверь. Решительным движением она откинула одеяло и подвинулась на самый край постели. Комната словно бы завертелась вокруг нее, Девон стало нехорошо. Мир утратил привычную устойчивость. Девон заставила себя сесть, прижала ко лбу дрожащую руку. Больше всего ей сейчас хотелось вернуться в уютное, обволакивающее тепло мягкой, чудесной кровати. И комната такая красивая… С тоской подумала она, как хорошо было бы жить в такой вот роскоши, носить ласкающее кожу нижнее белье вроде ночной рубашки, которая и сейчас окутывала ее тело. Богатый паркет так отполирован, что, кажется, стоит постараться, и увидишь в нем собственное отражение. Солнечно-желтые занавески кровати, многоцветное, пестрое одеяло — все это как сияние радуги, осенившей ее, Девон.

Но он не хочет, чтобы она была здесь.

Девон посмотрела на свой капор, который все еще висел на столбике стула. Как это сказал Себастьян? Ищут женщину с большим животом, в плаще и нелепом капоре.

Крепко сжав губы, Девон спустила с кровати ноги и встала. Острая боль пронизала раненый бок. Она осторожно постояла с минуту, чувствуя, как теряет силы, и отчаянно сопротивляясь этому ощущению. Колени дрожали, Девон даже не могла выпрямить спину. Слаба, точно старая карга, да и выглядит, наверное, соответственно.

Дверь внезапно отворилась.

— Проклятие! — услышала она. — Какого черта вы это делаете?

Она устремила гневный взгляд на Себастьяна:

— Мне кажется, это совершенно очевидно. Я собираюсь уходить. И мне кажется, вы говорили, что язык трущоб неприемлем в вашем доме. Как видно, на хозяина этот запрет не распространяется, не так ли, милорд?

Он пропустил мимо ушей ее выпад. Она выглядела уморительно в своем дурацком капоре. Себастьян скрестил руки на груди.

— Повторяю, какого черта вы это делаете?

— Собираюсь уходить. — Почти воинственно Девон затянула ленты капора. — И вы меня не остановите.

— Вы точно в той же степени не в состоянии уйти, как были не в состоянии войти сюда на собственных ногах.

Съежившись, она пошатывалась из стороны в сторону, словно пьяная, — того и гляди, упадет. Но глаза горели яростным огнем. Джастин был прав. Она особа вздорная и упрямая.

— И что вы намерены надеть на себя? — спросил Себастьян.

— Боюсь, что придется воспользоваться этим ночным одеянием. Но не беспокойтесь, я верну его вашей сестре. Впрочем, может, она захочет поносить мою одежду, как я носила ее вещи.

Дерзкая девчонка! Эту роль она разыгрывает здорово, но при этом гордости и самолюбия у нее хоть отбавляй.

— Сомневаюсь, — сказал он, окинув ее быстрым взглядом. — Джулианна весьма практична, но становится необычайно придирчивой, когда дело касается выбора одежды. Кстати, Танзи починила ваш плащ и ваше платье, а также почистила ваши ботинки. Не понимаю, чего ради она старалась.

— Пожалуйста, поблагодарите ее от меня. И где же вещи?

Себастьян повел рукой в сторону гардеробной, потом прошел туда и распахнул дверь.

— Вот, возьмите их, если вам так хочется.

Девон бросила на него прямо-таки уничтожающий взгляд. Сделала один шаг, потом осилила второй. Попыталась выпрямиться, но не преуспела. Ночное одеяние сползло с плеч, открыв заинтересованному взору обнаженную натуру. Взор Себастьяна был откровенно заинтересованным, он не преминул воспользоваться случаем.

Девон это заметила.

— Ах ты, надутый, спесивый осел, чертов аристократ!

Источником этих бранных словес явно послужили закоулки Сент-Джайлза. Девон сжала кулак и нацелилась им в челюсть Себастьяна.

То было жалкое усилие. Она свалилась прямо ему в руки, и Себастьян не мог даже пошевелиться.

— Не повезло вам, — проговорил он спокойно.

— Отпустите меня! Вы не хотите, чтобы я оставалась здесь.

Она тяжело повисла на нем, и глаза ее все так же гневно сверкали сквозь пряди светлых волос. Волосы упали ему на плечо, заструились по рукаву, густые, вьющиеся, отливающие золотистым блеском какого-то необычного оттенка. «В них словно отсвет лучей заходящего солнца», — подумал Себастьян.

Он вздохнул и заговорил:

— Дорогая моя юная женщина, вы ранены. Должен ли я напоминать, что вы находитесь под моим наблюдением?

— Вашим наблюдением, скажите, пожалуйста! Не понимаю, с чего это вы беспокоитесь, ведь вы недвусмысленно выразили свое отношение ко мне. Кроме того, мне не нравится, как вы на меня смотрите.

Себастьян недоуменно заморгал:

— Прошу прощения?

— Вы смотрите на меня точно так же, как мужчины в «Вороньем гнезде». Но я не публичная девка.

То был самый бурный взрыв праведного негодования, какой ему приходилось наблюдать.

— Если вы намерены смотреть на меня, то смотрите прямо в глаза, сэр!

«Сэр». Это уже нечто иное, нежели «чертов аристократ». И совсем иное, нежели «лорд Нахал». Кажется, он приобрел в ее глазах более благопристойный статус.

На этот раз он поостерегся смотреть ей в глаза, столь же необычные, как и волосы. Окруженные густыми черными ресницами, они казались почти золотыми. Он никогда не видел ничего похожего.

— Вы правы. Я повел себя не так, как подобает джентльмену.

— Рада, что вы это признаете.

Она запрокинула голову, чтобы посмотреть на него, и пресловутый капор свалился у нее с головы прямо на пол.

— Мой капор! — вскрикнула Девон. — О, пожалуйста, поднимите его, он мне нужен.

— Но он уже никуда не годится, — не подумав о возможных последствиях, сказал Себастьян.

— Ничего подобного! — снова взвилась Девон. — Он очень красивый, и он мой! Также, как и ожерелье. Как только мне вернут его, я уйду своей дорогой.

Губы у нее дрожали, в глазах появился подозрительный блеск.

«Господи, — в страхе молил небеса Себастьян, — только не плачь!»

Сдавленный всхлип… У него словно что-то сжалось внутри. Проклятие, ему следовало это предвидеть. Надо что-то предпринять, иначе буря неизбежна. Он не успел ничего подходящего придумать, так как Девон в эту минуту попыталась наклониться и поднять с пола капор. Себастьян крепче сжал ее и сказал достаточно мягко, но настойчиво:

— Вам нельзя уходить сейчас. Как вы думаете, не стоит ли обратиться к констеблю?

— На черта мне ваш констебль!

Нет, если она останется здесь, придется что-то делать с ее языком.

— Ну а как насчет Гарри? Вопрос явно привел ее в смятение.

— Гарри? — прошептала она.

Себастьян почти физически ощутил ее страх.

— Нуда.

— Вы думаете, он станет меня искать?

— Не знаю, — совершенно искренне ответил он. — Здесь он вас не найдет. Более того, и не подумает искать вас в Мейфэре. Это совсем иной мир, нежели Сент-Джайлз.

Девон подняла на него встревоженные, умоляющие глаза:

— Вы не позволите ему отыскать меня?

— Никоим образом.

Силы Девон были на исходе. Ноги уже не держали ее, и он повисла на руках у Себастьяна. И на этот раз не последовало бурного протеста, когда он поднял ее, чтобы отнести в постель. Только просьба:

— Мой капор… пожалуйста, поднимите его.

Себастьян исхитрился нагнуться за драгоценным предметом туалета, а Девон в это время обхватила его за шею. Он осторожно опустил ее на постель, потом вручил ей капор.

В ту же секунду она водрузила капор себе на голову.

Он увидел, как она вытирает слезы. Сказать по правде, он не понимал, что с ним происходит. И не помнил, как сел на постель рядом с ней.

— Вам надо отдохнуть и полежать спокойно, Девон.

Глаза у нее были полузакрыты. При звуке его голоса она приоткрыла один и сказала:

— Не помню, чтобы вы до этого хоть раз назвали меня по имени.

Утверждение тем более примечательное, что она только что была в его объятиях, а теперь лежала в его постели. Собственно, постель не его, но дом принадлежит ему. Улыбка слегка раздвинула уголки его губ, но он успел ее спрятать, пока Девон не заметила.

— А можно мне? — спросил он серьезно.

— Можно что?

Она была измучена, он определил это по темным кругам вокруг ее глаз.

— Можно называть вас Девон?

— Думаю, можно. А как мне в таком случае называть вас?

— Только не «лорд Бесстыдник».

У нее на губах промелькнула тень усмешки.

— Вы предпочитаете прозвание «лорд Нахал»?

— Девон! — Он поднял брови. — Я считаю, что мы с вами вроде бы заключили перемирие. Давайте же не будем его нарушать. Называйте меня Себастьяном, это вполне приемлемо и даже приятно.

Улыбка Девон дрогнула. Она отвернулась и произнесла очень тихим и слабым голоском:

— На самом деле я не хотела уходить.

— Не хотели? Нет. Это все потому, что у вас такой угрожающе серьезный вид.

Ничего себе лестно, подумал он, уж не принимает ли она его за людоеда?

— Да, я понимаю, — буркнул он. — Это Джастин мил и приятен, а не я.

— Что вы имеете в виду?

— Дорогая моя, вы только что сказали, что я выгляжу угрожающе.

— Не просто угрожающе, а угрожающе серьезным.

Она произнесла это с таким эмоциональным нажимом, что Себастьян был просто потрясен. Потом он вспомнил ночь, когда нашел ее. Она тогда назвала его красивым. Его. Он ничего не ответил, просто посидел молча на кровати с минуту, испытывая странное и самому неясное ощущение в груди. Веки Девон начали медленно опускаться, но вдруг она вздрогнула — очень сильно.

Себастьян наклонился, борясь с желанием убрать прядь волос со щеки Девон.

— Что с вами? — ласково спросил он.

— Я вспоминаю ту ночь, когда лежала на улице, вспоминаю тот ужасный холод. — Голос ее перешел в шепот. — Я больше не хочу снова очнуться так.

Руки ее оказались в его руке. Не мягкие и нежные ручки леди в перчатках, но шершавые, покрасневшие и сухие — и такие маленькие в его большой ладони.

— Этого не будет, — сказал он спокойно. — А теперь постарайтесь уснуть, Девон.

— Наверное, я не смогу, — произнесла она. — Я… — она запнулась, — боюсь.

— Чего?

— Что, когда я проснусь, все это исчезнет. Что вы исчезнете.

Себастьян ощутил невыразимое удовольствие от этих слов.

— И ваш брат Джастин тоже.

«Так и есть, Джастин», — эхом отозвалось у него в голове.

Он крепче сжал в ладони тоненькие пальчики.

— Обещаю, что все будет на месте, когда вы проснетесь.

Веки ее затрепетали — она вот-вот уснет. Послышался легкий вздох.

— Эта комната… так прекрасна. Правда, она прекрасна. О Себастьян… я хотела бы… остаться здесь навсегда.

Сердце Себастьяна попало в плен. Она не заплакала из-за Гарри, она заплакала из-за своего нелепого капора. Было в ней сейчас что-то невероятно трогательное. Слабая, как котенок, она побила его — не в словесной перепалке, а в буквальном смысле слова. Он усмехнулся при мысли об оплеухе, которую едва не получил от нее. Он никогда еще не встречал женщины, столь преисполненной силой духа. Если не считать Джулианны. Но почему-то в эти минуты воинственная мисс Девон Сент-Джеймс казалась такой хрупкой, что он боялся до нее дотронуться.

И тем не менее не удержался от этого.

Глаза у нее были плотно закрыты. Она пробормотала сквозь сон что-то неразборчивое.

Медленно и осторожно он дотронулся кончиком пальца до ее маленького носа, соблазнительно полных губ, изящно очерченного подбородка. Странное ощущение где-то под ложечкой вынудило его задержать дыхание. Иисусе, как же она изысканна с этим своим бледным лицом и совершенством черт! Как нежна ее перламутровая кожа!

Он убрал руку.

Шантаж, мрачно решил он. Эмоциональный шантаж этой бродяжки и его беспутного брата. Он не понимал, как это случилось и почему, но он, несомненно, был очарован. Во всяком случае, обезоружен.

Он не мог бы прогнать ее. Даже если бы хотел этого.

Даже если бы она украла столовое серебро.