"«АПОЛЛОН-13»" - читать интересную книгу автора (Клюгер Джеффри, Лоувелл Джим)

ПОСЛЕСЛОВИЕ

У людей из экипажа «Аполлона-13» было много планов на 21 апреля 1970 года. Если бы все прошло, как намечено – а ничего и не предвещало иного – 21 апреля они бы совершили посадку в Тихий океан и поднялись на борт вертолетного авианосца «Айво-Джима», завершив третью пилотируемую и самую амбициозную высадку на Луну. В отличие от «Аполлона-11» и «Аполлона-12», которые садились на гладкие равнины Моря Спокойствия и Океана Бурь, «Аполлон-13» собирался совершить рискованную посадку в лунном массиве Фра-Мауро. Достижение этой неприступной земли потребует высшего пилотажа и докажет не только возможности лунных кораблей, но и мастерство пилотов, управляющих ими. Выполнишь подобную миссию – и день посадки в южные воды Тихого океана станет историческим днем.

И в то же время, экипаж «Аполлона-13» – командир Джим Лоувелл и новички Джек Суиджерт и Фред Хэйз – неожиданным образом внесли те апрельские дни в анналы истории. В их экспедиции не было точных посадок, памятных слов и громадных, кроличьих прыжков в неземной гравитации Луны. Вместо этого там был взрыв кислородного бака, смертельно раненый корабль и экипаж в безвыходном положении за 200 тысяч миль от Земли, без шансов починить корабль и вернуться домой.

Тем не менее, астронавты «Аполлона-13» вернулись домой, опустившись в океан не 21-го апреля, а 17-го – эти четыре дня заняли бы посадка на Луну, ее исследование и взлет на орбиту. Лоувелл, Суиджерт и Хэйз не могли забыть, насколько невероятным казалось их безопасное возвращение. Но они не могли забыть и о тех четырех днях, которые у них навсегда забрало невезение и неисправное оборудование.

Экипаж, которому достался такой обреченный корабль, каким был неисправный «Аполлон-13», всегда мог протиснуться в другую экспедицию на Луну. Ведь полет был сорван по вине техники, а не человека. Но Лоувелл, Суиджерт и Хэйз неосознанно понимали, что в ближайшем будущем они не вернутся в космос. Любой на борту спасательного авианосца знал, что за ту неделю в космосе астронавты «Аполлона-13» едва смогли спасти свои головы. Тот факт, что им удалось спастись, был редчайшим в истории пилотирования, и ведомое общественным мнением Агентство уже не спешило испытывать судьбу, сажая такой же экипаж в такой же корабль и запуская его в космическую пустоту.

Астронавты не могли изменить свое прошлое, но они могли, однако, о нем рассказать. Пусть, «Аполлон-11» и «Аполлон-12» высадились на Луну годом раньше. Пусть, еще раньше ее облетели «Аполлон-8» и «Аполлон-10». Но ни один экипаж, ни американский, ни советский, ни кто бы то ни было еще, не был так близко к гибели и при этом сумел вернуться домой. И если на экспедицию «Аполлон-13» взглянуть с другой стороны, то окажется, что астронавтам сопутствовало небывалое везение.

Когда 17 апреля команду «Аполлона-13» подобрали в океане и перевезли на авианосец, у них не было удобной возможности все обсудить. День подходил к концу, заканчивались торжественные мероприятия, и в синей наглаженной форме, которую они надели в вертолете вместо поношенных за шесть дней белых полетных комбинезонов, Лоувелл, Суиджерт и Хэйз прощались с группой офицеров судна. Лоувелл улучил момент и отвел Суиджерта в сторону.

– Мы должны об этом написать, Джек, – сказал командир пилоту командного модуля.

Суиджерт посмотрел на него с недоумением.

– Историю. Рассказ обо все этом, – сказал Лоувелл, – Мы должны его написать.

Идея описать историю «Аполлона-13» была вполне естественной. По крайней мере, она казалась такой для участников экспедиции. Но найдутся ли те, кто захочет ее прочитать? К 1970-му году Соединенные Штаты летали в космос уже девять лет, и у американцев развилось чувство гордости за свои корабли и за своих астронавтов, так что они признавали лишь одни экспедиции – удачные. О, безусловно, опасные моменты случались и раньше. В 1961-м капсула Гаса Гриссома «Меркурий-7» погрузилась в Атлантику сразу после приводнения. Пятью годами позже Нейл Армстронг и Дэйв Скотт испытали настоящий ужас, когда на околоземной орбите их «Джемини-8» неожиданно начал дико вращаться – им пришлось прервать полет и вернуться домой через десять часов вместо запланированных пяти суток. В то время как Гас, Нейл и Дэйв знали, в какую серьезную переделку они попали, остальная публика, в утешение «НАСА», не осознавала этого в полной мере, считая, что, раз, парни слетали в космос и благополучно вернулись, то не стоит обращать внимания на мелкие неприятности, случившиеся с ними до того, как они ступили на палубу авианосца.

И только когда в 1967-м при пожаре на стартовой площадке в «Аполлоне-1» погиб невезучий Гриссом вместе с Эдом Уайтом и Роджером Чаффи, тогда налогоплательщики осознали, что за путешествие в космос можно заплатить смертельную цену – и это им не понравилось. Может, американцы и хотели бы продолжать финансирование все более и более рискованных экспедиций «НАСА», но если бы они увидели слишком много скорбящих вдов и покрытых флагами гробов, то разнесли бы всю космическую программу в пух и прах.

По этой причине, как и по многим другим, «НАСА» сделало все, чтобы после возвращения «Аполлона-13» страна быстрее забыла эту катастрофическую экспедицию. Лоувелла, Суиджерта и Хэйза предъявили публике напоказ. Конгресс провел необходимые слушания по инциденту, определив какое оборудование и какие предстартовые ошибки привели к взрыву. Но после этого космическое агентство переключилось на другие дела, максимально ускоряя подготовку «Аполлона-14» и гордо демонстрируя публике все предыдущие прекрасные полеты «Аполлонов». Даже сам корабль «Аполлон-13» вскоре был забыт. После приводнения командного модуля в Тихий океан, его погрузили на палубу авианосца и отправили в Калифорнию на завод-изготовитель для послеполетного осмотра. Инженеры накинулись на корабль, вывернули его наизнанку, протестировали бортовые системы, чтобы определить, как они перенесли этот полет и что можно улучшить в дальнейшем. После этого выпотрошенный корабль перевезли во Флориду, где он стоял почти никем не замечаемый, как часть редко посещаемой экспозиции на Мысе Канаверал. После нескольких лет такого изгнания его заслали еще дальше – отправили во Францию, где он хранился в музее авиации на окраине Парижа.

Естественно, «НАСА» не всегда боялось рисковать. Не страстная мечта о космических путешествиях стала причиной американской космической программы, а, скорее, обычный страх, страх стать вторыми. В 1957 году западный мир был встревожен заявлением Советского Союза, что ему удалось запустить на Земную орбиту 83-килограммовый «Спутник». Для выведения на орбиту аппарата весом 83 кг требуются межконтинентальные ракеты, способные развивать реактивную тягу более 23 тонн. Страна, обладавшая таким баллистическим оружием, внушала страх. Соединенные Штаты проигрывали Советскому Союзу сразу на двух фронтах: в технологической гонке и в идеологии. Чтобы сократить разрыв, нужно было действовать быстро.

Для того чтобы в кратчайшие сроки технически обеспечить космические притязания своей страны, специалисты «НАСА» создали совершенно новый раздел инженерной науки. После 1961 года, когда Президент Кеннеди озвучил свое скандальное обещание, что к 1970-му американцы ступят на Луну, космическое агентство поняло – старые методы работы придется менять. Не надо отказываться от принятого в аэронавтике принципа осторожности. Но это вполне естественное самоограничение необходимо разбавить готовностью рисковать. Что, никто прежде не пытался построить 36-этажную ракету, способную ускорить пилотируемый корабль до 25 тысяч миль в час, запустить его на круговую околоземную орбиту или прямо на Луну? Тогда пришло время это сделать. Что, никто прежде не думал создать четырехногий, размером с домик, корабль, настолько хрупкий, что он не способен даже выдержать собственный вес на Земле, но достаточно прочный для взлета и посадки в условиях уменьшенной лунной гравитации? Может, тогда «НАСА» возьмется за это. Лишь тонкая грань между самонадеянностью и уверенностью, между высокомерием и настоящим мастерством. Более десяти лет инженеры и астронавты «НАСА» уверенно шли вдоль нее.

Однако многое изменилось летом 1969-го после полета «Аполлона-11», когда американцы впервые совершили пилотируемую посадку на Луну. В тот момент, когда на лунную поверхность ступила нога астронавта «НАСА», двенадцатилетняя космическая гонка была выиграна, и Советы нехотя предложили мир. Остальным «Аполлонам» разрешили вернуться на Луну – как будто победивший спортсмен пробегает свой победный круг. Но публику уже терзали сомнения. Рисковать жизнями астронавтов, в то время как на Луне уже остались отпечатки их ног, это почти то же самое, что посылать солдат в бой, когда подписано соглашение о перемирии. Горький опыт «Аполлона-13» лишь укрепил уверенность в том, что дальнейшие космические исследования – опасное безумие. Еще до запуска «Аполлонов» с 14-го по 17-й в 1971-72 годах было приказано остановить подготовку «Аполлонов» с 18-го по 20-й. Для геологов и химиков Луна являлась неким научным рогом изобилия, а для инженеров и публики – она была лишь покоренной вершиной. А раз цель достигнута, то незачем совершать этот подвиг снова и снова.

Последующие десятилетия во многих отношениях были для «НАСА» годами запустения. Программу «Аполлон» сменила «Скайлэб» – переоборудованная под временную космическую станцию верхняя ступень ракеты «Сатурн-5». На оставшемся корабле «Аполлон» в мае 1973-го на «Скайлэб» вылетел ее первый экипаж. В течение 28 дней они кружили над Землей, выполняя эксперименты и изучая жизнь на орбите. На другом оставшемся «Аполлоне» в июле 1973-го на станцию вылетел второй экипаж. Они провели там 59 дней и также выполняли эксперименты и изучали жизнь на орбите. Третий экипаж вылетел в ноябре 1973-го и провел там 84 дня, занимаясь тем же самым. Материал, собранный астронавтами для науки, был огромен, но чисто исследовательский дух экспедиций оказался в забвении.

В 1981-м, когда совершил полет первый «Спэйс-Шаттл», горизонты «НАСА» еще больше сузились. Как ни смотри, «Шаттл» был верхом инженерной мысли – настоящий космический лайнер, по сравнению с маленькими коконами «Меркуриев», «Джемини» и «Аполлонов». Но его миссия была весьма скоромной, в полном соответствии с его названием. Принципиально, «Шаттл» был грузовым кораблем – большим, стоившим миллиарды долларов, грузовым кораблем. Конечно, он мог доставить на орбиту такой эффектный груз, как Космический телескоп Хаббла. Но, тем не менее, он оставался грузовым кораблем. Для придания новым кораблям некоторого шарма, в первые полеты их выводили старшие астронавты, такие как Джон Янг и Кен Маттингли, воспитанные на старых лунных экспедициях. Но как только эти легенды аэронавтики сдали штурвал молодым экипажам, публика стала интересоваться взлетами «Шаттлов» не больше, чем отходом автобуса от остановки.

Но космические корабли – не автобусы: равнодушная Америка снова выучила этот урок 28 января 1986 года, когда при очередном старте взлетели и не вернулись семь астронавтов «Шаттла Челленджер». Впервые после «Аполлона-13» оборудование подвело безупречно подготовленных астронавтов. На этот раз трещина в изоляции твердотопливного ускорителя привела к катастрофе еще до выхода на околоземную орбиту. И впервые за полет было заплачено жизнями американских астронавтов.

Как и после экспедиции «Аполлон-13» были проведены слушания, сыпались обвинения, и на виновных и невиновных возложена ответственность за случившееся. Большинство заключило, что «НАСА» слишком торопилось со своими кораблями, запуская несовершенные аппараты в плохую погоду и больше думая об увеличении коэффициента оборачиваемости флотилии «Шаттлов». Диспетчеры грузовых кораблей совершают свои ошибки. Космические исследователи – никогда.

Ужас от потери «Челленджера» перекрыл возможную трагедию «Аполлона-13», и многие тогда высказывались за прекращение космической программы. Плохо это или хорошо, но «НАСА» не отказалось от своих «Шаттлов». В ангарах ожидали еще три такие адские машины, производители колебались, строить ли им четвертую, а заказчики ожидали, когда их спутники будут выведены на орбиту. Имея в наличии еще несколько конструкций космических аппаратов, способных нести коммерческие грузы – но только не людей – «НАСА» решило, что либо полетит в космос на борту «Шаттла», либо вообще не полетит.

В то время как безопасность кораблей «НАСА» была на уровне, этого нельзя было утверждать об их репутации. Ничто не могло так навредить федеральной программе, как сомнения в компетенции людей, ее выполняющих. А публика уже сомневалась всерьез. Инженеры и специалисты, которые всегда являлись символом преимущества Америки в холодной войне, равнодушно спасовали перед господством Советов в космосе и, в конечном счете, подняли перед ними руки. В истории с «Челленджером» «НАСА» проявило себя ненамного лучше другого государственного агентства – медлительного, часто ошибающегося и бюрократизированного Министерства труда в их борьбе с «умными машинами».

Но «НАСА» никогда не было таким государственным агентством. Могло показаться, что освоение космоса стало унылым и однообразным, лишенным увлекательного риска, присущего великим авантюрам, но оно оставалось все тем же освоением космоса. Привлеки побольше инженеров, поставь побольше чертежных досок на заводы «НАСА» – и кто-нибудь обязательно придумает что-то экстраординарное. И потихоньку в конце 80-х, действительно, начали происходить экстраординарные события. Наряду с рутинной работой «Шаттлов» по доставке грузов с мыса Канаверал на орбиту и обратно, появились и другие корабли – непилотируемые – которые стали летать гораздо дальше и сделали гораздо больше.

Пилотируемые и непилотируемые полеты в «НАСА» долго шли бок о бок, но непилотируемая программа всегда считалась ее бедным родственником. Маленькие автоматические корабли с такими названиями, как «Рейнджеры» или «Вояджеры», были ничто в сравнении с харизматическими именами таких астронавтов, как Баз или Гордо. Машины всегда проигрывали в романтическом блеске, исходящем от людей. Но времена База и Гордо давно прошли, а машины продолжали безвестно летать, пока постепенно не появились сообщения об очередных космических достижениях. В 1989 году космический аппарат «Вояджер-2», запущенный в глубокий космос в 1977-м, произвел разведку в окрестностях Нептуна, завершив невероятное четырехлетнее турне через Юпитер, Сатурн и Уран. В этом же году на Венеру рискованным маршрутом вылетел зонд «Магеллан», снабженный радаром высокого разрешения, при помощи которого он впервые сфотографировал поверхность планеты, скрытую непроницаемой венерианской атмосферой. Шестью месяцами позже в десятилетний полет к Юпитеру отправился аппарат «Галилео», который должен сфотографировать кавалькаду лун этой планеты, а потом запустить зонд в атмосферу гигантского мира.

Эти космические миссии еще не завершились, а в лабораториях «НАСА» уже готовились новые аппараты. Так, в 1997 году был запущен аппарат «Кассини», который сейчас на пути к Сатурну, где он пронесется среди лун этой окольцованной планеты, а затем отправит зонд на поверхность самого большого спутника Сатурна – Титана. Другой аппарат, «Стардаст», пролетит сквозь хвост кометы и вернет на Землю образцы ее ледяной пыли. А 4 июля 1997 года совершил невероятную посадку на Марс аппарат «Пасфайндер», окутанный надувными подушками, и выпустил на поверхность еще более невероятный марсоход, который осматривал камни и собирал образцы грунта в том мире, где прежде ни одной машине не удавалось так далеко проехать от места посадки. Уже более десяти лет из окрестностей Земли посылает невиданные фотографии Вселенной Космический телескоп Хаббла.

И по мере того как корабли улетали, а научные данные и фотографии с голубых, красных и оранжевых миров лились потоком на родную Землю, в общественном сознании наметился небольшой сдвиг. Несмотря на взрыв «Челленджера», на рутинную работу флотилии «Шаттлов», на десятилетия, прошедшие с того времени, когда последний экипаж сделал нечто более возвышенное, чем кружить и кружить вокруг Земли – несмотря на все это, постепенно космос снова становился волнующим.

И вот в такой романтической обстановке 90-х годов снова всплыла история «Аполлона-13». Если наши аппараты смогли показать свое величие в глубоком космосе, то почему бы не попытаться это снова сделать людям, если мы только согласны на такой же великий риск. В таком опасном деле, как космические путешествия, успех – и героизм и захватывающий сюжет – состоит не в страхе перед техническими поломками, а в том, как инженеры и астронавты справляются с ними, если те происходят. Люди будут погибать в космических экспедициях – это заложено в самой природе полетов и это то, с чем должна осознанно смириться космическая цивилизация. Когда ты в космосе, один на один со смертью, и проявляешь чудеса находчивости и воображения, чтобы ее напугать, тогда ты, действительно, сделал нечто экстраординарное. С этой точки зрения, экспедиция «Аполлон-13» заслужила право быть не забытым ребенком лунной программы «НАСА», а, скорее, ее любимым сыном.

Вот о чем мы думали и что хотели рассказать, когда в 1992 году начали писать книгу «Потерянная Луна» (нынешнее название – «Аполлон-13»). На эту книгу вряд ли обратили бы внимание тогда, когда общественное мнение оставалось нетерпимым к ошибкам людей и их кораблей и когда общество довольствовалось околоземными рамками космических исследований. Но все изменилось в последнем десятилетии второго тысячелетия – и четвертом десятке лет с момента выхода человека в космос. Когда-то людей всего мира опьяняли успехи их кораблей и космонавтов. И новое поколение, появившееся после возвращения последнего астронавта «Аполлона» с Луны, кажется, готово повторить это снова.

Водитель грузовика, который в 1995 году вез «Аполлон-13» домой в Хатчисон, штат Канзас, не имел представления, что находится в кузове. Днем раньше ему погрузили большой деревянный контейнер, который выглядел, как и любой другой – достаточно большой, чтобы разместить там автомобиль или спальню. Но, когда шла разгрузка корабля в доке, ни автомобили, ни мебель не встречали с такими почестями, как этот контейнер. Неспроста за его перевозкой из Франции в Хьюстон через Атлантику, а потом по американским равнинам, постоянно наблюдали правительства из Парижа и Вашингтона. И, наконец, обычный контейнер не стала бы ждать целая команда реставраторов канзасского Планетария и Космического Центра, жаждущих сорвать с него доски и вернуть содержащийся внутри аппарат в первоначальное состояние.

С 1976 года «Аполлон-13» находился на выставке за пределами своей страны, но лишь до 1995-го, когда люди снова заговорили о нем и узнали историю о шести днях в космосе, а правительство, наконец, вернуло корабль из долгой ссылки. На его возвращение надеялся Макс Эри, учредитель и директор канзасского музея, за два десятилетия собравший больше восьмидесяти тысяч болтов и прочих частей с выпотрошенного корабля.

Последнюю часть своего последнего путешествия – 600 сухопутных миль от Хьюстона до Хатчисона – «Аполлон» трясся в грузовике гораздо дольше, чем летел 500 тысяч миль до Луны и обратно. Он пострадал в космосе, но на этот раз был надежно защищен от ран: его громадный тепловой экран был залит полистиролом, обугленная оболочка покрыта слоем пластика и все это было заколочено деревом.

Когда грузовик подъехал к музею, Эри уже ждал его. Водитель спрыгнул из кабины на землю, пересек площадку и вручил ему планшет. Эри просмотрел желтый лист накладной и невольно улыбнулся – верхняя строка гласила:

«Содержимое: космический корабль – 1 шт».

Эри размашисто подписал бумагу. «Аполлон-13» был, наконец, дома.

Джим Лоувелл

Джеффри Клюгер

Апрель 2000 года