"Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет" - читать интересную книгу автора (Ффорде Джаспер)

Глава 4а Пять совпадений, семь Ирм Коэн и одна отчаявшаяся Четверг Нонетот

Совпадения – странная штука. Мне нравится история об игроке в покер по имени Фэллон, шулере, застреленном в Сан-Франциско в тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году. Ребята сочли, что делить выигрыш в шестьсот баксов, оставшийся после покойного, – дурная примета, и потому решили отдать деньги первому встречному, надеясь их отыграть. Тот поставил эти шестьсот и выиграл две двести, а приехавшая полиция попросила его вернуть те первоначальные шестьсот, так как их надо отдать ближайшему родственнику покойного. После краткого расследования деньги вернули игроку, поскольку он оказался сыном Фэллона, не видевшим папеньку лет семь.

Отец рассказывал мне, что на большую часть совпадений можно спокойно не обращать внимания. «Было бы куда интереснее, – говаривал он, – если бы совпадений не было».

Я вошла в вагончик воздушного трамвая и потянула стоп-кран. Водитель-неандерталец недоуменно смотрел на меня, пока я протискивалась в открытую дверь его кабины. Вытряхнув его оттуда, я дала ему в челюсть, а потом надела на него наручники. Посидит несколько дней в кутузке и вернется к миссис Киэлью. Стайка женщин на сиденьях в тихом шоке смотрела, как я его обыскиваю. Пусто. Осмотр кабины дал только коробку для сэндвичей, но вырезанного из куска мыла пистолета не обнаружилось.

Дама на высоких каблуках, которая в тот, первый, раз возбужденно тыкала в водителя зонтиком, теперь кипела праведным гневом:

– Какой позор! Напасть на несчастного беззащитного неандертальца! Я все расскажу мужу!

Другая женщина вызвала ТИПА-21, третья дала неандертальцу платочек, чтобы тот вытер разбитый рот. Я освободила Киэлью и попросила извинения, затем села и опустила голову на руки, не понимая, в чем ошиблась. Всех женщин звали Ирма Коэн, но ни одна из них этого факта не узнает – папа сказал, что такое случается сплошь и рядом.

– Что ты сделала? – спрашивал меня Виктор несколько часов спустя в отделе литтективов.

– Дала в челюсть неандертальцу.

– Почему?

– Я думала, у него пистолет.

– У неандертальца? Пистолет? Чушь!

Виктор запер дверь в кабинет – редкий случай. Агента Нонетот взяли под арест, предъявили обвинение, допросили и под конвоем препроводили к непосредственному начальнику, тот поручился за свою подчиненную, и меня освободили. Я бы лопнула от злости, не будь настолько сбита с толку. И еще мне было стыдно перед Киэлью за выбитый зуб.

– Если бы у него действительно оказался пистолет, то вырезанный из куска мыла, – продолжала я. – Он хотел, чтобы ТИПА-агенты из четырнадцатого его застрелили. Но это еще не все. Целились на самом деле в меня. Прокатись я на воздушном трамвае, мисс Нонетот, а не Киэлью вынесли бы из вагончика в пластиковом мешке. Меня подставили, Виктор. Кто-то манипулирует событиями, пытаясь убрать мою персону при помощи случайной пули ТИПА-снайпера, – может быть, у него шуточки такие. Не выдерни меня папа оттуда, я бы сейчас играла на арфе в райских кущах.

Виктор смотрел в окно, стоя ко мне спиной.

– И еще отгадки в том кроссворде!..

Аналогиа вернулся к столу, взял бумагу и прочел ответы, подчеркнутые зеленой ручкой.

– Надоеда, Четверг, прощай.

Он пожал плечами.

– Совпадение. Я легко могу составить любое предложение из любых ответов. Сама посмотри. – Он глянул на слова. – Планета, гибель, скоро. Что это значит? Что мир скоро погибнет?

– Ну…

Он сунул донесение о моем аресте в папку для исходящих бумаг и сел.

– Четверг, – негромко сказал он, хладнокровно глядя на меня, – я большую часть жизни провел в органах правопорядка и могу тебе сказать, что не существует такого преступления, как «покушение на убийство путем использования совпадений в альтернативном будущем неизвестным преступником или преступниками».

Я вздохнула и потерла лоб. Конечно, он прав.

– Хо-ро-шо, – вздохнул он. – Вот тебе мой совет, Четверг. Скажи, что неандерталец – преступник, что он напомнил тебе призрака, – в общем, ври, что угодно. Ведь только упомяни о несанкционированных действиях Хроностражи – и твой жетон отправится служить Скользому вместо пресс-папье. Я напишу тебе положительную характеристику для ТИПА-1. Если повезет и защита попадется хорошая, отделаешься выговором. Ради бога, неужели ты так и не усвоила урока после того неудачного пикника на Ml?

Он встал, потирая ноги. Тело переставало его слушаться. Тазобедренный сустав, вживленный несколько лет назад, снова требовал замены. Безотказен присоединился к нам, предварительно пропустив скопированные страницы «Карденио» через стихоанализатор. И, что было на него непохоже, проявлял внешние признаки возбуждения – едва не подпрыгивал.

– Ну и как? – поинтересовалась я.

– Изумительно! – ответил мой напарник, размахивая печатным отчетом. – Вероятность того, что автор – Уилл, девяносто четыре процента! Даже лучшая подделка давала не больше семидесяти шести! Но стихоанализатор отметил и следы соавторства!

– А чьего, не сказал?

– Семьдесят три процента сходства с Флетчером, а это уже кое-что, хотя у нас и нет исторических свидетельств. Подделать Шекспира – одно, а подделать вещь, написанную в соавторстве, – совсем другое.

Мы все сидели молча. Виктор задумчиво тер лоб, тщательно подбирая слова.

– Ладно, результат на первый взгляд странный и невозможный, но, пожалуй, нам придется признать, что это правда. Наша находка может оказаться величайшим литературным событием в истории. Пока лучше обо всем помалкивать, а я попрошу профессора Спуна взглянуть лично. Нам нужна стопроцентная уверенность. Не хочу опозориться, как с «Бурей».

– Поскольку книга не является государственной собственностью, – заметил Безотказэн, – то копирайт будет принадлежать Скокки-Маусу следующие семьдесят шесть лет.

– Все театры мира захотят поставить пьесу, – добавила я. – А права на экранизацию!

– Вот именно, – сказал Виктор. – Он сидит не только на самом фантастическом литературном открытии за последние три сотни лет, но еще и на бочке чистейшего золота! Вопрос в том, как эта штука столько лет провалялась у него в библиотеке и никто ее не обнаружил? Библиотеку же изучали начиная с тысяча семьсот девятого года. И как ученые ухитрились ее проглядеть? Идеи есть?

– Ретрокража? – предположила я. – А вдруг какой-нибудь оперативник Хроностражи решил вернуться в тысяча шестьсот тринадцатый год и украсть рукопись в порядке скромной прибавки к пенсии?

– ТИПА-12 очень серьезно относится к ретро-кражам, и меня заверяли, что подобные преступления рано или поздно раскрывают, а с виновными всегда поступают по всей строгости закона. Но все же такое возможно. Безотказэн, не позвоните ли в ТИПА-12?

Мой напарник потянулся было к трубке, но тут телефон зазвонил сам.

– Алло?.. Вы говорите – нет? Ладно, спасибо.

Он положил трубку.

– Хроностража говорит, они тут ни при чем.

– Как думаете, сколько она может стоить? – спросила я.

– Сотню миллионов, – ответил Виктор. – Две сотни. Кто знает? Я позвоню Скокки-Маусу и велю ему помалкивать. За одно то, чтобы только ее прочесть, убить могут. И больше никому об этом ни слова, понятно?

Мы кивнули.

– Хорошо. Четверг, управление очень серьезно относится к внутренним расследованиям. Завтра в четыре ТИПА-1 желает поговорить с тобой насчет происшествия на воздушном трамвае. Меня просили временно отстранить тебя от работы, но я их послал. Просто придумай до завтра какое-нибудь оправдание. Вы оба хорошо поработали. Помните: никому ни слова!

Мы поблагодарили его и вышли из кабинета. Безотказэн уставился в стену и через мгновение изрек:

– Меня все же беспокоят эти отгадки из кроссворда. Если бы я не верил, что совпадения всего лишь случайность или заезженный диккенсовский сюжетный ход, то решил бы, что тебя пытается достать какой-то старый враг.

– Причем с чувством юмора, – согласилась я.

– Это, очевидно, исключает «Голиаф» из списка подозреваемых, – задумчиво проговорил Безотказэн. – Куда звонишь?

– В ТИПА-5.

Я нашарила в кармане карточку агента Кроуви и набрала номер. Он ведь сам просил меня звонить в случае «чрезвычайно странных происшествий». Вот я и позвонила.

– Алло? – раздался грубый голос после долгих гудков.

– Четверг Нонетот, ТИПА-27, – представилась я. – У меня информация для агента Кроуви.

Долгая пауза.

– Агент Кроуви переведен.

– Тогда позовите агента Ффарша.

– Оба агента переведены, – отрезал мой собеседник. – Нелепый несчастный случай при укладке линолеума. Похороны в пятницу.

Неожиданная новость. Я не могла придумать никакого разумного ответа и потому пробормотала:

– Мне очень жаль.

– Мне тоже, – бросил грубиян на том конце провода и положил трубку.

– Что случилось? – спросил Безотказэн.

– Оба погибли, – тихо ответила я.

– Аид?

– Линолеум.

Мы немного посидели молча, ошарашенные этой новостью.

– Может, Аид умел манипулировать совпадениями? – спросил Безотказэн.

Я пожала плечами.

– А вдруг, – задумчиво произнес мой напарник, – тут и правда всего-навсего совпадение?

– Возможно, – ответила я, искренне желая в это поверить. – Ой, чуть не забыла. Мир погибнет вечером двенадцатого декабря, в половине девятого.

– Серьезно? – безразличным тоном спросил Прост.

Апокалиптические предсказания нас не удивляли. Миру предсказывали конец чуть ли не каждый год с начала истории человечества.

– И каким образом на сей раз? Чума или гнев Господень?

Сунув руку в карман, я достала выданный мне отцом пакетик и протянула Безотказэну. Тот взял его и принялся внимательно изучать.

Я посмотрела, который час, и собралась уходить.

– Что это такое? – спросил Безотказэн, разглядывая розовое желе.

– Сама не знаю. Не снесешь в лабораторию на анализ?

Мы попрощались, и я двинулась к выходу из конторы, по дороге налетев на Джона Смита, маневрировавшего тачкой, в которой лежала морковка величиной с пылесос. На овоще-переростке красовалась бирка с надписью «вещественное доказательство». Я открыла ему дверь.

– Спасибо, – пропыхтел он.

Я села в машину и выехала с парковки. На пять часов мне назначил прием врач, и я во что бы то ни стало должна была к нему попасть.