Глава V. Тора.

Священные тексты, включающие в себя Танах, многочисленные труды его толкователей, такие, как Талмуд, Кабала и многие другие, играют в иудаизме настолько своеобразную роль, что название всей этой литературы — Тора — непереводимо ни на один из других языков. Однажды кто-то удачно сказал, что книги, почитаемые священными у других народов, воспринимаются как нечто, данное Небом, но лишь иудаизм основан на том, что Тора — это само Небо. Иными словами, еврейская Тора -— это сама суть Б-жественного откровения, которая не только служит основой для религиозной, общественной и политической жизни, но и обладает высшей ценностью сама по себе.

Такой подход к Торе основан на том, что она, во всех своих разнообразных формах, концентрирует в себе многочисленные проявления Б-жественной мудрости. Иными словами. Тора, как мы ее понимаем, является воплощением определенной стороны Б-жественной сущности, точно так же, как весь мир есть особый способ проявления Б-жественного. При этом Тора — более ясное и совершенное проявление Всевышнего, чем мир. Как говорили наши мудрецы, во время Творения Б-г смотрел в Тору и в соответствии с ней создавал мироздание. Отсюда следует, что Тора служит первоначальным планом мира; Тора и мир неотделимы друг от друга.

Поскольку Тора является выражением Б-жественной воли и указывает на характер и форму взаимоотношений между Творцом и миром, ее можно назвать духовной картой мироздания. Однако Тора — не застывшая картина неподвижного мира, но динамичный план постоянно меняющейся реальности, указывающий направление к единению с Всевышним. Тора в основе своей — это проявление Б-жественной мудрости в сотворенном Им мире; однако выражается она в нем в виде конечных форм, таких, как слова, и даже в виде материальной субстанции, переносящей слова, раскрывающие эту мудрость миру действия.

Постижение Торы всем разумом и всеми чувствами означает для человека соприкосновение с сущностью всех миров на всех уровнях. Ибо Тора отражает волю и мудрость Всевышнего на уровне всех миров, в то время как в мире действия Б-жественная воля проявляется в создании материального, то есть только в виде окружающей нас реальности. В этом смысле наш мир, который представляется нам царством природных законов, крайне ограничен, и ограниченность эта может быть преодолена лишь человеком, наделенным свободой выбора. Связь между Торой и миром подобна связи между идеей и ее осуществлением, замыслом и его исполнением. И поэтому интеллектуальное постижение Торы и эмоциональное погружение в нее означают подчинение своего «я» Б-жественной воле, подчинение тому, что может быть определено как замысел Творца при создании Им мира и человека. Тот, кто погружен в Тору, является как бы партнером Всевышнего — в том смысле, что и Б-г, и человек участвуют в процессе осуществления этого замысла.

Итак, одним из факторов, связывающих Гору с миром, является эмоциональный и интеллектуальный контакт между Торой и человеком, который ее изучает. Но Тора — это еще и Закон, устанавливающий для человека нормы поведения, в значительной мере определяющий его поступки и характер отношений между людьми, направляющий в верное русло человеческие мысли, мечты и желания — к осуществлению замысла всего Творения, заложенного в Торе. В этом смысле Тора — путь жизни; она указывает человеку цель, к которой тот должен стремиться в своем духовном и физическом существовании в мире. Не случайно слово «Тора» происходит от того же корня, что и гораа — «учение», «указание», — Тора указывает дорогу к Всевышнему.

Теоретически, человек, достигший совершенства, может прийти к Торе путем духовных исканий. Тот, кто освободился от всех иллюзий и эгоистических желаний и открылся Б-жественному свету, может стать инструментом в руках Высшей Воли, и тогда каждое его действие будет частью самой Торы. Правда, таким путем, зависящим от способности человека добиться совершенства, приходят к Торе чрезвычайно редко, ибо для этого требуется контакт с Б-жественным на уровне, недоступном обычному человеку. И только о редчайших личностях в истории, таких, как праотцы Аврагам, Ицхак и Яаков, можно сказать, что они поднялись на эти высоты; однако даже они достигли лишь того уровня Торы, который определяется как «путь жизни», — каждый в пределах своей собственной судьбы и своих личностных качеств. Однако во время Б-жественного Откровения на горе Синай Всевышний даровал нам не только указания, касающиеся образа жизни человека, и не только план мироздания, но и Самого Себя. Он раскрыл нам Свой замысел о совершенном человеке, способном сотрудничать с Ним на всех уровнях, — как в материальном мире, в окружающей нас реальности, так и в тех сферах, которые едва ощущаются нами, а также в мирах, находящихся полностью за пределами нашего восприятия.

Тора многогранна, и каждому человеку она может открыться любой из своих сторон: абстрактной философией и рациональной логикой, стороной эмоциональной и просто как кодекс законов поведения. При том, что значение Торы выходит далеко за границы физического мира, может показаться странным и неожиданным, что она в непропорционально большой, казалось бы, степени посвящена вопросам материального существования. Этот факт можно объяснить с двух точек зрения. Первое объяснение заключается в том, что Тора дана людям, живущим в этом мире, и потому должна считаться с реальностью, в которой они существуют, и их насущными потребностями. Если бы Тора была посвящена исключительно духовным вопросам, она была бы полностью оторвана от жизни человека с ее зависимостью от физического мира. Установление связи с Б-жественной волей посредством физического действия предоставляет человеку возможность наиболее прямого, естественного и простого контакта со Всевышним. Но если объяснять это языком самой Торы, сосредоточенной не на вопросах абстрактного созерцания высших миров, а на отношениях в мире людей и рассматривающей их глубоко и скрупулезно, — то можно сказать, что поведение человека — совершение им определенного поступка или, наоборот, отказ от него — имеет последствия, далеко выходящие за рамки его собственного существования. И это касается не только предписаний, определяющих отношения между людьми, но и заповедей, связывающих человека со Всевышним. Ибо когда человек воздействует на любой физический объект, он устанавливает тем самым цельную систему взаимоотношений, в которую вовлекается все, что связано с этим объектом во времени и пространстве. И в этом отношении поступок, совершенный в сфере материального, приобретает большую значимость, чем все, происходящее в интеллектуальной и духовной сферах человеческой личности, ибо служит частью тикуна — процесса, связанного не столько с областью духовного, сколько с окружающей нас физической реальностью, процесса, при котором посредством исполнения заповедей восстанавливается идеальный порядок мироздания. Происходящее в сфере духовного лишь косвенно воздействует на материальный мир, в то время как физическое действие влияет на него непосредственно. При этом не следует забывать, что физический мир неотделим от более высоких миров, от мироздания в целом, все уровни которого входят в общую систему тикуна — процесса очищения и совершенствования миров, необходимого для раскрытия в них Всевышнего.

Второе объяснение связано с той точкой зрения, что материальный мир вовсе не является неполноценным, что сама по себе материя нисколько не ниже и не примитивнее духа, а с некоторой точки зрения физический мир можно рассматривать даже как вершину Творения, ибо его происхождение — чудо, по той причине, что само существование материи невозможно без затемнения Б-жественного света, и потому не может являться ничем иным, как результатом исполнения особого замысла Всевышнего. Подобно чудесным образом застывшей волне, медлящей обрушиться вниз, материя — это завеса, скрывающая Б-жественное от людей. Иллюзия автономности нашего материального мира поддерживается непрерывным воздействием Бесконечного на каждую его частицу. И раскрытие Б-жественного в материальном имеет гораздо большее значение, чем нечто подобное в сферах духовных и еще выше. Более того, поскольку материальный мир -— перекресток всех других миров, малейшее движение, едва заметное перемещение объектов в жестких рамках этого мира порождает последствия, не сравнимые с тем, что происходит в подобных случаях в сферах духовных. И поэтому заповеди Торы, уделяющие столько внимания материальному с целью оказать влияние на физический мир, освятить его несмотря на то. что сама материя кажется столь ограниченной, — предназначены для высвобождения духовной энергии, непрерывно поднимающейся из нашего мира к бесконечно высоким мирам. Именно это имеют в виду мудрецы, когда говорят, что истинно святое действие любого рода, совершенное в мире материи, может иметь гораздо большее значение, чем происходящее в промежуточных между материей и духом сферах интеллекта и эмоций. Поэтому Тора и заповеди связаны с этим миром материи так, как если бы он был величайшей тайной Творения, самим воплощением Б-жественного замысла.

Уделяя особое внимание материальному миру. Тора обладает поистине удивительным свойством: она не ограничивается какой-либо одной областью жизни, не останавливается лишь на вопросах сугубо религиозных или этических, но охватывает буквально все сферы бытия. Путь Торы нельзя назвать религиозным в ограниченном смысле, то есть затрагивающим один из аспектов человеческой жизни, касающийся взаимоотношений между человеком и Б-гом. Тора — это не узкая тропинка, по которой человек может идти, а может и сойти с нее по своему желанию, в то время как вся область повседневного существования остается нейтральной, не подверженной вмешательству Всевышнего и малосущественной для попыток общения с Ним. В силу того, что Тора — проект мира, она управляет воем и не может быть сосредоточена на какой-то одной части существования. Конечно, указания ее в разной степени связаны с повседневностью, но, тем не менее, они ценны для любых обстоятельств жизни. Чем полней единение человека и Торы, тем шире распространяется ее значение за пределы конкретных ситуаций его судьбы. Не признавая идеалом монашескую жизнь — один из способов ухода от реальности, — Тора указывает человеку диаметрально противоположное направление, подчеркивая значение повседневных деталей обыденности. В Торе можно найти указания, касающиеся общественной жизни, торговли, сельского хозяйства, промышленности, отношений между мужчиной и женщиной, любых подробностей быта — вплоть до самых мелких, таких, как завязывание шнурков на ботинках или отход ко сну. Поразительно, что при огромном количестве этих законов, указывающих, что следует и чего не следует делать в самых разных областях жизни,' Тора, в принципе, не ограничивает человека в его устремлениях. Иначе говоря, нет таких сфер деятельности или мышления, которые она отвергала бы безоговорочно. Закон корректирует действия человека, определяет нормы его поведения, управляет самыми элементарными его поступками — начиная с момента пробуждения и кончая отходом ко сну. При этом предполагается, что указания Торы не меняют сущности человеческой деятельности, но придают ей дополнительную святость.

Если посмотреть с практической точки зрения на жизнь еврея, выполняющего заповеди Торы, то становится очевидным, что, в конечном счете, подчинение Торе не только предоставляет человеку значительную свободу почти в любой области его устремлений, но придает каждому его действию высшую значимость, помогая установить прямую связь между ним и его Создателем. Это касается любого действия, определенного ритуалом или спонтанного, обращенного к Б-гу или к другим людям. И чем глубже человек проникает в Тору, тем с большей скрупулезностью он выполняет ее указания, кажущиеся поначалу слишком общими и расплывчатыми, — вплоть до того, что его манера двигаться, стоять, разговаривать, его жесты и мимика изменяются совершенно. В конце концов вырабатывается цельный стиль жизни, в котором дела неразрывно связаны с мыслями и словами; музыка, образно говоря, становится неотделимой от творящего ее композитора. В итоге разыгрывается некая мистерия космических масштабов, в которой человек участвует на всех уровнях мироздания, следуя замыслу Б-жественного сценария. И нетрудно понять, почему Тора если и не запретила окончательно внешние формы художественного самовыражения, то, во всяком случае, серьезно ограничила их. Чисто эстетические формы этого самовыражения не могут быть адекватными великому действу, исполненному истинного артистизма, — жизненному пути еврея, живущего по Торе.

Сценарий жизни, который предлагает иудаизм человеку, настолько тесно связан с развитием личности, что в определенном смысле этот сценарий можно рассматривать как пьесу для одного актера. Однако есть в этом и иной смысл: жизнь и поступки каждого еврея служат фрагментом общей картины народной жизни; это священное единство выражается в том, что каждый из сыновей еврейского народа, рассеянного по всему миру, влияет на всех остальных. И это влияние всех на каждого и каждого на всех определяет всю жизнь потомков Яакова, когда отдельные существования сливаются в единое целое, создавая рисунок танца общей мировой души, устремленной к Б-жественному. Общая мировая душа — или Кнесет Исраэль — это полное собрание душ еврейского народа; она коренится в Шхине — присутствии Б-жественного в мире. Иными словами, Кнесет Исраэль — это глубинная сущность святости мира в целом.

Определение иудаизмом еврейской избранности состоит в том, что Израиль был призван стать народом священнослужителей* (— книга Шемот (Имена), 19:6 ) и весь сценарий его жизни — от поступков каждого еврея до совместных действий целых общин, все его великие центры знания, его Святой Храм, все, чем он обладает, — установлен для достижения этой цели.

Было бы неверным утверждать, что святость, в каком бы то ни было смысле, принадлежит исключительно одному народу и что приближение к Б-жественному недоступно всему человечеству в равной степени. Однако при этом на евреев ложится большее бремя ответственности; с принятием Торы в качестве плана своей жизни они взвалили себе на плечи обязанности священнослужения, не ограниченного определенным местом или временем, но выполняемого всегда и повсюду. В этом смысле весь мир подобен Святому Храму, который постоянно нуждается в том, чтобы его заново очищали и освящали. И священнослужители, каждый раз входящие вместе в пределы этого святилища, подобны сердцебиению мира, ритму дыхания человечества. Особая ответственность этой миссии состоит в том, что деградация еврейского народа в целом и каждой личности в отдельности гибельна не только для них самих, но и для всего мира; на пути же духовного подъема еврейский народ совершенствует и все мироздание, возвращая его к Источнику — Шхине. И когда весь народ действует как единый организм, в котором бьется общее сердце, он совершенствует мир сообразно сценарию Творца, и замысел Торы осуществляется в мироздании.