ГЛАВА 3

Лилеатона равнодушно наблюдала за отважным, но бессмысленным сопротивлением последнего из человеческих кораблей. Все его щиты вышли из строя, двигатель был серьезно поврежден торпедой, а в корпусе зияло не меньше десяти пробоин. Судно стремительно теряло кислород, но оставшиеся в живых мон-кеи не сдавались.

Эскадрилья похожих на стрелы космических бомбардировщиков под командованием Корна ринулась в очередную, и на этот раз наверняка последнюю, атаку на обреченный корабль. Лилеатона наблюдала за их перемещением на тончайшей мембране тактического экрана, выточенной из кости духа. Уцелевшие орудийные башни вражеского корабля дали ответный залп. С довольной улыбкой Лилеатона проследила за тем, как бомбардировщики прорвались сквозь заградительный огонь, предоставив командорам расстреливать собственные призрачные изображения, созданные генераторами защитного голографического поля.

- Жду ваших приказаний, капитан! - прозвучал в голове Лилеатоны голос Корна. - Вам нужны пленные мон-кеи?

Хотя устройство связи не всегда могло передать все оттенки и интонации голоса, Лилеатона очень живо представила себе, как сейчас усмехается Корн…

-  Маэль даннан, - ответила она на диалекте воинов своей давно погибшей родины.

Слово «даннан» означало «смерть» и применялось только по отношению к животным и другим низшим существам. «Маэль даннан» - полное и безжалостное истребление.

Космические бомбардировщики неумолимо приближались к цели, играючи уклоняясь от шквального лазерного огня. Когда-то давно Лилеатона и сама летала на бомбардировщике. Воспоминания о тех временах навсегда стали частью ее существа. Она знала, какие чувства переполняют сердца пилотов, когда они ощущают возбужденный гул своих машин и напряженно следят за тем, как растет в прицелах цель… Лилеатона наблюдала за последними минутами схватки, не переставая восхищаться мужеством и умением пилотов. Тысячи раз она видела, как они наносят удар, и сама тысячи раз участвовала в подобных атаках, но в такие моменты ее по-прежнему охватывал неописуемый восторг…

Бомбардировщики неслись к исковерканному корпусу вражеского корабля, а затем, в самый последний момент, когда столкновение уже казалось неизбежным, заложили крутой вираж и ушли в сторону, подчиняясь беззвучным приказам штурманов. В ту же секунду десятки ракет впились в борт обреченного судна. Еще через мгновение сдетонировали акустические боеголовки. Человеческий корабль даже не взорвался, а мгновенно превратился в растущий огненный шар.

Эскадрилья эльдаров обогнала нашпигованную обломками взрывную волну. Эфир наполнился возбужденными возгласами, радостными криками и обсуждениями подробностей отгремевшей схватки.

«Поздравляю с победой и полным уничтожением противника! - По каналу связи крейсера „Вуален-Шо" Лилеатона послала ментальный сигнал в принимающие устройства всех бомбардировщиков. - Возвращайтесь, вас ждут подобающие почести».

Пилоты подчинились приказу, но Лилеатона внимательно следила за их маневрами, пока не убедилась в том, что все машины легли на обратный курс. Ей много раз приходилось ходить в атаку, и она знала, что в разгоряченную голову пилота могут прийти самые безумные мысли.

Лилеатона думала о том, как трудно бывает совладать с эмоциями.

А ведь именно эта слабость - неспособность управлять животной стороной нашего существа - когда-то чуть не погубила всех эльдаров! Ни в коем случае нельзя уподобляться мон-кеи! Чтобы выжить, надо, в первую очередь, держать себя в руках…

Покосившись на дисплеи капитанского мостика, Лилеатона удовлетворенно отметила, что пока все идет как надо. Четыре поврежденных транспорта мон-кеи беспомощно дрейфовали в пространстве. Добить их не составит никакого труда. Еще три транспорта и одно эскортное судно превратились в выгоревшие груды обломков, а остатки человеческого конвоя отчаянно удирали к точке перехода в варп. Она находилась на самом краю звездной системы, невероятно далеко для этих тихоходных кораблей.

Ударные корабли эльдаров - эсминцы типа «Яд» и «Мрак» - шли по пятам, ни на секунду не оставляя их в покое.

Лилеатона видела, как последние из уцелевших имперских эскортных кораблей, уступавших эсминцам эльдаров и в силе огня, и в маневренности, развернулись и ринулись им навстречу.

Они тщетно пытались отвлечь внимание противника от транспортов, спешивших к точке перехода. Эльдары же на полном ходу бросились вперед, предвкушая легкую победу.

- Люди отважно сражаются, - пробормотал Айлил, старший помощник Лилеатоны, разглядывая обозначения на дисплеях. - Этого у них не отнять.

- Мы отнимем у них все, - ответила капитан с глубочайшим презрением.

- Они наши враги. Их опасно недооценивать, - еще тише проговорил Айлил.

- Они - бездушные животные и, следовательно, не могут обладать такими добродетелями, как отвага или благородство, - ответила Лилеатона.

- Но они продолжают сражаться даже в безнадежной ситуации. Животные знают, когда пуститься в бегство или сдаться на милость победителя.

На Лилеатону не произвели особого впечатления философствования старшего помощника.

- Они сражаются, подчиняясь своей звериной натуре, - сухо парировала она. - Их храбрость, если применительно к ним вообще уместно говорить о таковой, - лишь отчаяние дикого зверя, способного, попав в капкан, отгрызть себе лапу.

«У нас есть и более важные дела, - беззвучно добавила Лилеатона. - Давайте больше не будем об этом!…»

- Служу вашей мудрости, - ответил Айлил, припав на одно колено.

При этом капитан отметила, что, даже продемонстрировав высшую степень смирения, старший помощник выражает свое несогласие с ее мнением.

Он думает иначе… Что ж, эльдары не карают за инакомыслие. Поэтому-то они неизмеримо выше мон-кеи с их бездумной покорностью воле их полуразложившегося бога. Наш бог Ланн-Кай Водолей силой своей великой мудрости остужает мою ярость, когда она грозит стать неуправляемой. Он дарует моему сердцу гармонию, которой наша раса должна наполнить Вселенную. Поэтому-то мы и не имеем права сдаться и погибнуть без боя…

На экранах зарделась новая вспышка, вернувшая Лилеатону к действительности. Один из человеческих кораблей - невероятно уродливых и неуклюжих по сравнению с изящными кораблями эльдаров - стал медленно разваливаться на куски. Внутри его корпуса гремели взрывы, а обшивка одного из бортов была полностью уничтожена мимолетным прикосновением лазерного луча. Эльдары на капитанском мостике «Вуален-Шо» на мгновение оставили свои занятия, чтобы понаблюдать за последними мгновениями агонии человеческого судна.

- Кажется, это войсковой транспорт, - пробормотал Айлил. - Погибли несколько тысяч бойцов, которые могли бы сражаться с приспешниками Хаоса.

- С тем же успехом они могли бы уничтожать наших соплеменников, - возразила Лилеатона. - Вам повезло, Айлил. Ваш родной мир еще существует. А я видела, как мон-кеи уничтожают мой мир. Я слышала беззвучные стенания Мечтателей, когда топтали семена их душ.

Айлил ничего не ответил. Многие присутствующие на капитанском мостике тоже молча смотрели на капитана. Казалось, сделалось тише даже умиротворяющее беззвучное бормотание косточки духа. Для соплеменников Лилеатоны их миры были священными живыми существами, защищавшими своих обитателей в ледяной бездне Вселенной. Сама мысль о гибели хотя бы одного из этих древнейших и бесценнейших пристанищ наполняла ужасом душу любого эльдара.

- Мон-кеи и их полумертвый бог, как и мы, сражаются с Великим Ужасом, - продолжала Лилеатона, не отрывая взгляда от тактического экрана. - И при этом сами же мон-кеи - важнейший источник силы Великого Ужаса. Они слабы и глупы, а их бог стар и дряхл. Их Империум обречен и в своей агонии готов затащить в могилу кого угодно. В том числе и нас. Мон-кеи ничего не соображают и стремятся уничтожить все, что им непонятно. Поэтому-то и нельзя рассчитывать на их помощь в борьбе с Великим Ужасом. Как нельзя позволить им наращивать свои силы, которые они могут использовать против нас.

Айлил вновь промолчал, но принял девятую позу раскаяния в ее шестом варианте, выражавшем глубокое сочувствие к чужому горю. Лилеатона же своей позой дала понять Айлилу, что прощает его. Трагическая участь ее родного искусственного мира была хорошо известна эльдарам из рода Айлила. После гибели Бель-Шаммона Лилеатона и ее уцелевшие соплеменники спаслись бегством, пробираясь через Паутину, прячась среди искусственных миров других эльдаров. Молодая и гордая Лилеатона, командовавшая теперь боевым кораблем, пылала жаждой мести, ярость которой только что испытал на себе конвой имперских транспортов.

Война человечества против Хаоса охватила весь Готический Сектор и докатилась даже до самых отдаленных его уголков. Такие места значились на примитивных человеческих картах как неисследованные или необитаемые. Но на протяжении предыдущих столетий люди потеряли здесь так много разведывательных кораблей, что предпочитали сюда не соваться.

Однако теперь военная необходимость заставила их прокладывать новые маршруты для своих конвоев в обход районов активных боевых действий. Кроме того, им приходилось пускаться на поиски новых планет, богатых полезными ископаемыми. Человечеству требовалось сырье и материалы для производства своего довольно грубого, но зачастую весьма эффективного оружия.

В этой звездной системе они занимались именно промышленной разведкой. Сама она не была хоть сколько-нибудь примечательной: гаснущая звезда-карлик и четыре ее бесплодных спутника. Однако на окраине системы дрейфовал искусственный мир Ан-Илоиз - родина Айлила и других эльдаров, служивших на борту «Вуален-Шо». Лилеатона теперь тоже могла называть его своей новой родиной. Звездная система и пустынные районы, окружающие ее, останутся для эльдаров священной территорией до тех пор, пока медленно движущийся искусственный мир не покинет этих мест. И они будут безжалостно уничтожать все корабли, появляющиеся здесь.

Эскадра Лилеатоны расстреляла уже три имперских конвоя. Воинственная часть ее существа ликовала при мысли о кровавой бане, которую они учинили для непрошеных гостей. Стоя на капитанском мостике, Лилеатона с довольным видом наблюдала за тем, как пульсирующие лазеры играючи вспарывают толстую броню имперских кораблей, сверхскоростные торпеды поражают неуклюжие цели, а вокруг в смертоносном танце кружатся эскадрильи космических бомбардировщиков.

Почему же люди упорно продолжали появляться в этих местах?…

«Что им нужно?! - в ярости думала Лилеатона. - Неужели они не понимают, что им тут не место?! Ладно, если им и этого мало, мы уничтожим все корабли, сколько бы они ни прислали!»

Лилеатона не без труда отогнала эти кровожадные мысли, понимая, что ослепленному яростью командиру не место на капитанском мостике флагмана эскадры. Изучив данные, выводимые на тактические экраны, она начала отдавать приказы.

- Курс - тридцать градусов к звезде. Увеличить скорость на два ура и преследовать врага. «Вуален-Шо» будут сопровождать эскортные корабли «Щит Медбаха» и «Плач Мельсора». Остальным - приступить к поиску и уничтожению поврежденных и отставших кораблей противника.

Тонкие пальцы Лилеатоны начали сложный танец по хрустальным датчикам командного пульта. Офицеры связи уже передавали ее ментальный приказ на остальные корабли эскадры. Кость духа «Вуален-Шо» наполнилась всплеском энергии. Все члены экипажа замерли на своих местах в предвкушении кровавой расправы, которую им предстояло учинить над врагами.

Лилеатона с радостью приняла это воодушевление, но внезапно ее более тонкие чувства уловили нечто диссонирующее с всеобщим ликованием. Она напряглась, пытаясь понять, что происходит, и очень скоро ощутила новый, постепенно усиливающийся сигнал.

Казалось, системы флагмана тоже почувствовали его и передали экипажу. Дух корабля тут же изменил свой настрой, и, словно само по себе, судно снизило скорость. Не прошло и нескольких секунд, как остальные корабли ударной эскадры стали замедлять ход. Их души отвечали на ментальную команду флагмана.

Все эльдары, присутствовавшие на капитанском мостике, уставились на Лилеатону. Они пребывали в замешательстве и раздражении, они не понимали, кто и почему мешает им принять участие в битве, которой они так жаждали.

Повернувшись к застывшим в ритуальной позе связистам, Лилеатона жестом нетерпения повелела им объяснить, что происходит.

- Приказ с Ан-Илоиза, капитан, - произнес Немхен, самый старший и опытный из четырех офицеров. - Нам приказано немедленно прекратить преследование и вернуться на базу.

- Немедленно? - переспросила Лилеатона, взглянув на экраны, где все еще горели условные обозначения удирающих кораблей мон-кеи.

- Это приказ Ан-Илоиза, - с поклоном ответил офицер. - Его отдал сам ясновидящий Кариадрил.

Лилеатона и Айлил переглянулись и обменялись удивленными мыслями.

Сам Кариадрил - старейший и почтеннейший из ясновидцев, переживший многих собратьев, родившихся, проживших целую жизнь и легших семенами в плодородную почву, пока он ходил своими волшебными тропами?! Что же заставило его пробудиться от видений, во власти которых он пребывал в Зале кристальных провидцев?!

- Служу его мудрости, - покорно ответила Лилеатона.

Через несколько секунд «Вуален-Шо» уже разворачивался к местному светилу, кормой к уходящим вражеским кораблям. Крейсер взял курс на невидимые врата Паутины, в квадрат между орбитами третьей и четвертой планет.

В последний раз взглянув на обозначения человеческих кораблей, Лилеатона выругалась на грубом жаргоне воинов Бель-Шаммона. Им так незаслуженно повезло! Мон-кеи избежали ее праведного гнева, но следующим существам этой породы, оказавшимся на ее пути, не поздоровится. В память о родичах, зверски убитых на Бель-Шаммоне, Лилеатона уничтожит в пять, в десять или даже в сто раз больше людей, чем те, которым удалось сегодня ускользнуть…

Чувствительная душа Кариадрила обладала редкой способностью радоваться по любому, даже самому незначительному поводу. Сейчас он наблюдал за полетом крохотных дронов, заключенных в оправы из драгоценных камней. Они неторопливо парили во влажном воздухе, то опускаясь к земле, то взмывая под самый купол дворца ясновидящих. В царившем полумраке дроны казались Кариадрилу маленькими метеорами.

Эти крошечные полумеханические создания были настоящим чудом техники. На их создание эльдарам потребовалось несколько тысяч лет. Другие, более молодые и менее развитые расы Галактики не могли и мечтать о подобном.

Дроны следили за порядком в Зале провидцев, обслуживая кристаллические деревья, произрастающие под его куполом. Кариадрил мог целыми днями наблюдать за их полетом, любуясь тем, как эти проворные создания выполняют свою бесконечную работу.

Сколько же их здесь? Десятки или даже сотни тысяч?… Но с каждым годом их становится все меньше.

Кариадрил задавался вопросом, а знают ли другие эльдары о том, что дроны исчезают, выходят из строя? Заботит ли это кого-нибудь?

«Мы - вымирающая раса, - напомнил он себе со вздохом. - Мы даже не можем ремонтировать эти замечательные маленькие создания или изготавливать новые… А ведь самую великую истину таит в себе именно то, что кажется самым малым!…»

Вдруг перед мысленным взором ясновидящего, словно яркие ленты, переплелись в одно целое несколько образов ближайшего будущего. Он увидел ясную картину того, чему суждено было вот-вот случиться. Кто-то направлялся к нему. Совсем скоро его покой будет нарушен…

Даже по меркам эльдаров, Кариадрил прожил очень долгую жизнь. Долгую и беспокойную. Его сильное и выносливое тело одряхлело, суставы ныли от сырости, стоявшей в саду. Золотистые глаза ясновидящего помутнели, а в некогда черных как смоль волосах блестела седина. Причудливый резной посох, выточенный из кости духа, стал теперь не только атрибутом власти. Без него Кариадрил, пожалуй, не смог бы подняться на ноги.

А ведь он еще помнил те времена, когда молодым воином побеждал в крупнейших состязаниях по боевым искусствам. И не раз одерживал верх над чемпионами трех других миров. Даже над самим могучим Ультве. Тогда Кариадрил всерьез подумывал о том, не стать ли ему воином. Но судьба подсказала его истинное призвание - путь колдуна.

Тяжело вздохнув, Кариадрил окинул взглядом тысячи окружавших его деревьев. Совсем скоро его душа займет место среди собратьев. Он подойдет к концу бесконечного и не всегда радостного пути мага…

Мысль о физической смерти не пугала ясновидца. Он уже давно указал, где именно следует посадить в плодородный псионический грунт семя его души. Из него вырастет прекрасное новое дерево из кости духа. Душа Кариадрила, наконец, освободится и сольется с душами остальных эльдаров.

Ясновидящий взглянул на выбранное им место. С одной стороны стояло дерево Агильтии, первой спутницы его духа. Она погибла тысячу двести лет назад, защищая мир Экзодитов от нападения орков. С другой стороны росло дерево старого наставника Додона, ушедшего из этого мира почти тысячу лет назад. Кариадрил часто общался с душами своих друзей, возлюбленных и бывших соперников, но теперь и ему захотелось навсегда остаться с ними…

«Не сейчас! - тряхнул головой Кариадрил. - Сначала закончи начатое дело!»

По хрустальному лесу пронесся беззвучный шепот, и Кариадрил повернулся навстречу тем, о чьем скором появлении возвестил ему дар провидения.

Они замерли в почтительных позах и молча ждали, пока он обратит на них внимание: Дародай, предводитель воинов Ан-Илойза, жрец храма Каэлы Менша Каина и два офицера - Хирон из аспекта Темных Жрецов и Фрейра из аспекта Жалящих Скорпионов. Фрейра состояла с Кариадрилом в родстве - была внучкой его умершего восемьсот лет назад брата. Поэтому она особенно почтительно поклонилась своему высокопоставленному родственнику.

Ответив на приветствия гостей, Кариадрил с удивлением обнаружил, что Дародай явно чувствует себя неловко в хрустальном дворце, священном месте родного мира. Однако вскоре ясновидящий понял, что прославленный воин пребывает в замешательстве по очень простой причине: маску, доспехи и оружие ему пришлось оставить снаружи.

Кариадрил с интересом рассматривал военачальника. Тонкие и резкие черты лица, умные быстрые глаза, которые не переставали высматривать опасность даже здесь, в самом безопасном месте Ан-Илоиз. При этом, лишившись привычной опоры на рукоять меча с одной стороны и сюрикеновый пистолет с другой, Дародай не знал, куда деть руки.

«Дародай уже так далеко зашел по пути воина, что вряд ли теперь сможет вернуться, чтобы изменить свою судьбу, - подумал Кариадрил. - Лет через десять-двадцать он наверняка махнет на все рукой и примет титул экзарха».

На мирном Ан-Илоизе уже много сотен лет никого не возводили в сан экзарха. Эльдар, достойный этого титула, должен был всю свою жизнь посвятить военному делу и искусству боя. Впрочем, Кариадрил помнил те страшные времена, когда на его родном мире один экзарх сменял другого.

«Мы - вымирающая раса, - напомнил он себе. - Это очевидно».

- Она подтвердила получение приказа? - спросил ясновидящий.

- Она скоро прибудет, - ответил Дародай. - «Вуален-Шо» во главе эскадры возвращается на Ан-Илоиз.

- Вы считаете, Лилеатону напрасно выбрали для этого задания? - Кариадрил задал вопрос таким тоном, словно не нуждался в ответе.

Дародай на мгновение задумался.

- Лилеатона еще не обрела душевного спокойствия. Ей сердце пылает гневом и жаждой мести. Вряд ли она подходит для подобного предприятия.

- Гневом? Жаждой мести? И что с того? Эти чувства испытывает любой, кто идет по пути воина.

- Они - всего лишь орудия нашего ремесла, - ответил Дародай. - Мы учимся управлять своими эмоциями. Они должны не мешать, а помогать нам идти к цели. Эшера Лилеатона еще не способна обуздать их и пребывает в их власти. Ненависть к людям и тоска по погибшему дому ослепляют ее.

Кариадрил заметил, что Дародай назвал Лилеатону «эшерой». Это было четвертой из пяти ступеней, на которых стояли отверженные эльдары. Ниже эшеров считались только кровожадные пираты без чести и родины, шнырявшие по космическим просторам в поисках наживы и новых невинных жертв. Назови Дародай Лилеатону эшерой в глаза, та наверняка вцепилась бы ему в глотку.

- Я во многом разделяю ваши опасения,- произнес Кариадрил.

- Но, несмотря на мои возражения и возражения остальных, вы намереваетесь послать Лилеатону на это задание? - С этими словами Дародай принял позу несогласия.

- Я с уважением отношусь к любому мнению, - приняв примирительную позу, ответил Кариадрил. - И все же сопровождать меня будете именно вы и Лилеатона. Такова воля Ан-Илоиза, - продолжал ясновидец, обведя рукой кристаллический лес, вмещавший в себя коллективный разум целого мира эльдаров. - Вы будете помогать мне делом и добрым советом.

- Вы отправитесь с нами?! - воскликнул неприятно удивленный Дародай. - Экспедиция будет очень опасной. Это ясно и без дара провидения. Что станет с Ан-Илоизом, если он лишится вашей мудрости и вашей способности видеть будущее? Вы не имеете права рисковать собой!

- Я не только имею право, но и обязан так поступить, - ответил ясновидящий. - Ведь будущее еще не определено…

Кариадрил замолчал и, пристально глядя на Дародая, ментально обратился к нему:

«Можно ли положиться на Хирона и Фрейру?»

«Я без колебаний доверю им не только свою, но и вашу жизнь!» - ответил Дародай.

Кариадрил довольно кивнул.

- Даже для меня некоторые события до сих пор погружены во мрак неизвестности, - вслух сказал он. - Мы уже начали действовать, и нам предстоит еще многое сделать, но последствия наших действий мне не открылись. В ближайшем и, увы, неизбежном будущем есть место, где пересекается слишком много судеб. Далее мне ничего не увидеть…

- Вы говорите о фэрсорке - Перекрестке Судеб? - спросил Дародай, отметив, как удивился ясновидец, услышав это магическое слово. - Как видите, даже такому простому воину, как я, кое-что известно об опасностях пути колдуна, - с усмешкой продолжал Дародай. - И теперь мысль о вашем возможном участии в экспедиции пугает меня еще больше. Если даже вы не можете разобраться в происходящем на Перекрестке Судеб, нас ждут величайшие опасности.

- Весь Ан-Илоиз разделяет вашу озабоченность, дорогой Дародай, - проговорил Кариадрил, вновь указав сухой старческой рукой на лес хрустальных деревьев. - Но если нам действительно предстоит оказаться на Перекрестке Судеб, мое присутствие там будет необходимо. Мне представится возможность различить и выбрать среди многих ложных путей истинный путь в будущее.

Дародай задумался над словами ясновидца, а потом неохотно, но почтительно поклонился Кариадрилу.

- Мы служим вашей мудрости… А теперь я должен заняться подготовкой к экспедиции. Тем временем прибудет эшера Лилеатона.

Еще раз поклонившись, Дародай и его адъютанты поспешно удалились.

Проводив их взглядом, Кариадрил задумался, догадались ли они о том, что он сказал им не всю правду. Да, он действительно видел загадочный Перекресток Судеб. Однако дар предвидения Кариадрила был настолько силен, что он сумел разглядеть немало соблазнительных перспектив. И это были не просто обрывки возможного, но еще не воплотившегося будущего. Это были видения истинного неизбежного будущего. Они указывали на то, что, несомненно, произойдет, если правильно выбрать путь на Перекрестке Судеб.

Закрыв глаза, Кариадрил стал вновь перебирать в памяти зыбкие картины.

Огромный смеющийся мон-кеи с измазанным кровью страшным, покрытым шрамами лицом… Его голые мускулистые руки, изукрашенные варварскими ритуальными татуировками… Под раскаты громового смеха он поливает свинцом невидимых врагов из примитивного, но смертоносного оружия…

Кто это - враг или друг?

Кариадрил понимал, что найдет ответ только на Перекрестке Судеб. Перед его внутренним взором проносились все новые и новые видения.

Эшера Лилеатона на капитанском мостике своего корабля. Ее лицо искажено яростью. Она выкрикивает команды, а вокруг ее корабля свирепствует смерть. Космическое сражение… Рядом с судном Лилеатоны летит еще один боевой корабль. Он кажется примитивным и грубым по сравнению с изящными очертаниями флагмана эльдаров. Это человеческий корабль, корабль мон-кеи. И все-таки он ведет огонь по той же цели, что и пушки Лилеатоны…

Если бы Дародаю было дано увидеть эту картину, он бы понял, почему отверженная Лилеатона должна отправиться в экспедицию. Она уже на Перекрестке Судеб и ждет нас в будущем, которое - на радость или на горе - должно осуществиться. Будущее все еще скрыто в тумане, но явно повелевает Лилеатоне присоединиться к ним…

Паутина… Ее непрерывно меняющаяся психоструктура знакома Кариадрилу не хуже, чем коридоры собственного жилища. В Паутине что-то есть. Нечто огромное и страшное. Полыхая огнем, оно уже движется к Перекрестку Судеб и несет с собой то, что может устрашить самого мужественного ясновидца. Его имя начертано огненными буквами на стенах Паутины. Оно несет с собой смерть и разрушение…

Затем Кариадрил увидел сам Перекресток Судеб - огромную многогранную черную сферу, преграждающую путь вперед. Сфера медленно вращается. По ее окутанным туманом граням проносятся образы того, что должно произойти, и того, что не произойдет никогда.

Вот и сам Кариадрил. Он мертв. Его труп лежит на бесплодной поверхности какой-то пустынной планеты.

Человек с суровым выражением лица. На нем странная форма одного из бесчисленных воинских кланов полумертвого бога. Он выкрикивает команды, стоя на мостике корабля. Пушки ведут непрерывный шквальный огонь, безжалостно расстреливая пространство.

Жаркий бой среди равнодушных звезд. Такой страшной битвы Кариадрил еще никогда не видел. О таких сражениях говорится только в самых древних преданиях… Вот человеческие корабли и корабли эльдаров, но они сражаются не друг с другом, а с общим врагом…

Взрыв планеты. Ее ядро - древнее, как сама Галактика, - разорвано в клочья. Какая сила способна совершить такое? Ощутив этот взрыв, содрогнулись звезды. Оружие ужасающей мощи! Оказывается, его тайна раскрыта!…

Лица Дародая, Лилеатоны и других эльдаров. Они находятся в заключении в каком-то жутком месте. У него нет имени, но оно одновременно на удивление знакомо и совершенно неестественно. Эльдары кричат. Их тела прикованы к сооружениям из выбеленных костей и блестящего металла. Над эльдарами склонились покрытые шипами уродливые существа. Вместо пальцев у них бритвы, которыми они кромсают плоть эльдаров…

Вот что увидел Кариадрил. Ни больше, ни меньше. Перекресток Судеб стал вращаться быстрее и погрузился во мрак. Тьма окутала свет истины, к которой рвался разум ясновидца. Кариадрил с трудом вынырнул из темноты и вернулся в настоящее.

Некоторое время он стоял неподвижно, наслаждаясь чувством полной безопасности и обдумывая увиденное. Не все из того, что ему открылось, действительно произойдет. Но что именно?

Какую тайну скрывает в себе мрак, окутавший Перекресток Судеб? Надвигается нечто страшное, но вместе с тем смутно знакомое.

В самом далеком уголке души ясновидца, там, где скрывались его самые тайные страхи, зашевелился безымянный панический ужас.

«Шеа нуд Азурианш эрент Азурианд!» - забормотал Кариадрил.

«Да защитит Азуриан детей своих от грядущего страха!» Это была самая действенная молитва величайшему и старейшему из божеств эльдаров, которую читали лишь под угрозой смертельной опасности.

Дрожь пробежала по хрустальному лесу. Кариадрил коснулся ствола одного из деревьев и почувствовал пульс души певца Катрала. Когда-то Катрал боролся с Кариадрилом за любовь прекрасной Агильтии. А потом спас жизнь ясновидца, заслонив его своим телом от человеческого цепного меча, нацеленного тому прямо в сердце.

«Спи спокойно, брат мой, - прошептал Кариадрил. - Я не хотел тебя беспокоить».

Души в хрустальных деревьях затрепетали. Кариадрил чувствовал, что они вместе со всем искусственным миром переживают за него и за будущее всех эльдаров.

Ясновидец послал им слова утешения и ощутил, как мало-помалу успокаиваются их души. Пройдя к выходу, Кариадрил обернулся и в последний раз почтительно поклонился лесу сверкающих, словно россыпи алмазов, деревьев.

«Прощайте, друзья мои! Ан-Илоиз повелевает мне идти, но я очень надеюсь, что скоро и мне посчастливится опочить среди вас…»

Покидая сад, Кариадрил все еще слышал озабоченные голоса и грустные слова прощания тех, кто при жизни был ему близок.

Печально вздохнув, ясновидец подумал о том, что лет двести назад сумел бы скрыть свои мысли от духовной оболочки мира, но с тех пор, кажется, утратил эту способность. Души хрустального леса видели то же, что видел он сам, и прекрасно понимали, как мала надежда на его возвращение…