"Красно-розовый город" - читать интересную книгу автора (Дункан Дэйв)Глава 4Здесь творились странные дела – в этом не было сомнения. Она надеялась, что это просто смертельная усталость, слабость, обволакивающая ее словно надетый на голову полиэтиленовый пакет. Она надеялась, что это только усталость, а не надвигающийся приступ белой горячки. Ради Бога, только не это – она ведь держалась целых три месяца! Во-первых, дорога: она была уверена, что посадила машину сразу у поворота, но когда они добрались до нее – а машина оказалась гораздо дальше, чем ей представлялось, – она не обнаружила и намека на перекресток. Грунтовая дорога тянулась дальше и уходила в лес. Эти деревья – ели или сосны… их она тоже не помнила. Может, она засыпала за рулем, и проехала их во сне? Она смутно помнила какие-то ограды, но деревья… Теперь же здесь были деревья и никаких оград – самый настоящий лес; во всяком случае, в свете керосиновой лампы это казалось лесом. Лейси и Алан, слава Богу, еще спали. Когда их разбудили, оба захныкали. Накрыть их плащами не было никакой возможности, так что пока они с Джерри дотащили детей до дома, те промокли, замерзли и плакали уже в голос. И вой заметно приблизился. Койоты это или нет, но при этом звуке волосы у нее встали дыбом, так что она была рада ступить на крыльцо. Даже зловещая ухмылка Киллера показалась ей приветливой. Потом – одежда. Она отвела детей в спальню, раздела обоих и завернула в теплые полотенца. Она была уверена, что, войдя, бросила дождевик в угол, но, когда оглянулась, дождевик исчез. Она не помнила, как скидывала сапоги, но и сапоги исчезли тоже. Надо же, устать до такой степени. Потом Джерри постучал в дверь и протянул ей пару зеленых пончо – они оказались в самый раз, и Лейси рассмеялась, глядя на Алана в пончо, и Алан тоже рассмеялся за ней, сам не зная почему. Одежда… Когда она вернулась в большую комнату, Джерри хлопотал у печки с обедом. Он снял свитер и рубашку и надел белую футболку. Заметив ее удивление, он сильно покраснел, и, хотя она начала уже доверять ему, сомнения отчасти вернулись к ней. Что это, разновидность растянутого по времени стриптиза? Или просто у печки так жарко – хотя в комнате свежо? Потом она увидела, что Киллер тоже переоделся, только он нашел одну из этих штук без рукавов, которые называют спортивными майками – раньше такой на нем точно не было. Впрочем, майка ему шла. Киллер заметил, что она на него смотрит, бросил на нее свой сонный, искушающий взгляд и ухмыльнулся, когда она отвела глаза. Да, здесь творились странные дела, но она не чувствовала себя так, как при белой горячке, только до невозможности усталой и слабой, слишком усталой, чтобы беспокоиться. Она в полной власти этих людей, так что ей ничего не остается, кроме как довериться им. Все равно она не может ничего сделать, разве что кричать – зная, что ее никто не услышит, – при том, что мужчины кажутся вполне симпатичными и готовыми помочь. – Извините, что не могу предложить вам выпить – у нас здесь нет ни капли. – Джерри резал лук огромным тесаком, а на плите уже кипела кастрюля с картошкой. Она вздохнула с облегчением – если уж здесь нечего пить, об этом можно не заботиться. – Может, дети хотят молока? – предложил он. Конечно, хотят. Как странно расставлена мебель, подумала она: диван перед входной дверью, а кресло обращено к дверям спален. Кому нравится сидеть, глядя на дверь? Потом Киллер поставил у плиты деревянный стул и разместился на нем, усадив на одно колено Лейси, а на другое – Алана; дети в своих зеленых пончо казались маленькими эльфами. До сих пор ей не приходилось видеть, чтобы ее дети так быстро сходились с кем-то. Во всяком случае, не Алан, который всегда был подозрительным маленьким дьяволенком. Киллер с Лейси болтали так, будто знакомы уже много лет, а Алан обеими руками стиснул кружку с молоком, украсив молочными усами свою мордашку. – Почему у тебя такой смешной нос? – спрашивала Лейси. – По нему стукнули, – ответил Киллер. Он обращался к ней как ко взрослой, и Лейси отвечала соответственно. – Но скоро он выправится. – Кто стукнул? – допытывалась она, нахмурившись. – Один мой друг. Мы играли большими дубинками. Он стукнул меня по носу, а я его – по башке. Я стукнул сильнее. Лейси обдумала это. – А что ты сделал потом? – спросила она. Джерри перехватил взгляд Ариадны и улыбнулся. – Я закинул его на плечо и отнес его в больницу, – ответил Киллер. – Он поправился, и мы выписались, и устроили большую пирушку. – Ты плохой дядя? – спросил Алан. – Очень плохой, – состроил рожу Киллер. – Гррррр! – Гллллллллл! – в восторге откликнулся Алан, выплескивая на Киллера остаток молока. Ариадна громко чертыхнулась и схватила с полки полотенце. – Нет проблем, – мягко сообщил Киллер. – Я водонепроницаемый. – Он вытер майку тыльной стороной ладони, и несколько последних капель скатились по джинсам и упали на пол. Она села, совершенно озадаченная. Водонепроницаемое белье? Лейси не сводила с Киллера глаз. – Скажи, зубная фея дала тебе деньги за все зубы, что ты потерял? – Нет, – покачал головой Киллер. – А тебе зубная фея заплатила за один потерянный зубик? – Она дала мне четвертак. Джерри хихикнул и смахнул с глаз слезы от лука. – Лейси, если бы зубная фея платила Киллеру за каждый потерянный им зуб, у нее не осталось бы денег на хороших детей вроде тебя. Он слишком мало заботится о своих зубах, этот Киллер. – Он помолчал. – Киллер? Покажи-ка свою улыбку. Посмотрите, Ариадна. Киллер распахнул беззубую пасть, и Джерри, используя в качестве указки свой тесак, начал перечислять: – Видите здесь? И здесь, и здесь? Новые зубы растут на месте выбитых. А это видите? Зуб обломан, но излом уже округлился – он отрастает. Эти два совсем иззубрены, поскольку он сломал их только вчера. Они все придут в норму через пару дней – если только он сначала не получит еще по зубам, что он обычно и ухитряется сделать. Но это же невозможно! Она недоверчиво покосилась на зубы, избегая хитрого взгляда Киллера, и повернулась к Джерри. – Он… его зубы заживают? Джерри кивнул и вернулся к готовке. – Его нос выпрямится как по линейке за неделю. Мне не хотелось бы, чтобы он слышал это, но у него достаточно симпатичный нос, когда ему только дают шанс побыть таким. Она передернула плечами, подвинула свой стул поближе к печке, но подальше от Киллера, и уставилась на огонь. Отрастающие зубы? Возможно, это не у нее белая горячка. Лейси ощупала зубы Киллера, и он зарычал и сделал вид, что кусает ее пальцы. – А вот шрам не меняется, – продолжал Джерри. – Я так и не знаю, почему. Почему, Киллер? Почему именно этот шрам? Киллер пожал плечами: – Понятия не имею. Он у меня столько, сколько я себя помню. Возможно, с рождения. Загадочный он, этот Киллер. Он казался почти мальчишкой, но теперь она ощущала в нем какую-то основательность, далеко не мальчишескую. Она удивилась, услышав свой собственный голос: – И когда это было, Ахиллес? Когда вы родились? Он нахмурился, и она подняла брови – на этот раз вызов бросила она. И он принял вызов, кинув на нее забавный взгляд. – Не знаю точно, – негромко сказал он. – В шестьдесят девятую Олимпиаду. Что? Джерри имел совершенно серьезный вид. Похоже, ему понравилось, как она вытащила из его друга секрет. – В Феспиях, верно? – спросил он. Киллер помялся, но кивнул. – В городе, славном своим святилищем Эроса? – не отпускал его Джерри. Киллер покосился на детей, потом сказал: «Чертовски верно», – с улыбкой, дающей понять, что «чертовски» – не совсем то слово, которое он имел в виду. – И вдобавок славном своими бойцами? Лицо Киллера неожиданно сделалось пунцовым, и высокий мужчина сразу же встревоженно нахмурился. – Извини. Мне не стоило спрашивать. Это ведь больше не имеет значения. Киллер. Что – не имеет значения? Эти двое толковали на своей собственной волне. – Для меня – имеет, – буркнул Киллер и снова включил свою улыбку для Лейси – ну их, этих взрослых. – Спеть тебе песенку, Лейси? – предложил он. – О чем? – спросила она и беззаботно протянула матери свою пустую кружку. – О том месте, где я живу, – ответил Киллер. – Это замечательное место. Оно называется Мера. Это место, где всегда солнечно, где всегда есть чем интересным заняться, и всегда есть с кем этим заняться, и где никто и никогда не болеет и не стареет. Идет? – Идет, – кивнула Лейси. И Киллер запел неожиданно сочным баритоном: Приди со мною в Меру, в цветенье вешних дней, В зеленые леса, где птицы меж ветвей, Где ирисы и маки на пастбищах цветут И облачка ромашек белеют там и тут. Где в полдень ястреб в небе над нивами кружит, Где солнца луч в лесах густых златым столбом стоит, Где ягоды со сливками да с ключевой водой На солнечной поляне насытят нас с тобой. И вечером, когда мы соберемся по домам, Дорога сквозь сады приятна будет нам. И, сидя у камина, у жаркого огня Обсудим развлечения для завтрашнего дня. Наступила тишина. Возможно, этого паренька все-таки не так страшно встретить ночью в метро. Возможно, он страшен только для других кривляк. Не за этим ли он здесь? – Здорово, Киллер, – сказал Джерри. – Чья это песня? – Клио, – ответил Киллер, не поднимая головы. – Видишь, Лейси? Мера – это страна, где сбываются все мечты. Что бы тебе хотелось, если бы ты жила в Мере? – Пегги, – сказала Лейси. – Это мой пони. – Пегги? Разве так зовут не девочек? – Он мальчик! – запротестовала Лейси. – Это сокращенное от Пегаса – Пегас это такая лошадка с крыльями, а у Пегги нет крыльев, но мы играем, будто есть понарошку. Вот бы у него были настоящие крылья! – А у меня тоже сколо будет пони! – объявил Алан. – Мне папа сказал, когда мне будет тли годика! Киллер изобразил на лице сомнение. – А ты не слишком маленький, чтобы ездить верхом? – Я взлослый! – Алан повернулся, чтобы апеллировать к высшему руководству. – Мама! Скажи Киллелу, что я ездю лучше, чем Лейси! Она не слышала об этом обещании, но оно казалось вполне логичным, а до дня его рождения осталось всего несколько недель. С ее деньгами и без алиментов единственное, на чем сможет кататься мальчик – это на автобусах. – Он правда хорошо сидит в седле, – кивнула она. – И ни капельки не боится. Он у меня вообще бесстрашный. – Слысись? – обрадовался Алан. – Хорошо, – согласился Киллер. – Крыльев я, пожалуй, вам не обещаю, но, если вы попадете в Меру, у вас у обоих будут пони и куча зеленых лужаек, чтобы кататься верхом. – Он повернулся к Ариадне, и вид у него снова сделался сонно-томным. – А что захочет мама? Разумеется, он и раньше говорил только для нее. Джерри наблюдал за ней. – Тишины и покоя, – ответила она. – Но там же столько замечательных занятий и славных людей, с которыми можно ими заниматься, – сказал Киллер. – Вы обязательно должны позволить мне показать вам все это! «Это вряд ли!» – А как добираться до этой Меры? – спросила Ариадна. – Какие компании летают туда? – Обед готов! – решительно объявил Джерри. На самом, деле обед не совсем был готов, но он заставил их придвинуть стулья к столу, а Киллер осторожно отнес Алана в спальню и уложил на кровать – тот уже совсем спал. Лейси тоже клевала носом, но заявила, что тоже хочет кусочек бифштекса, и уселась поближе к Киллеру. Ариадна почувствовала себя неожиданно лучше – возможно, благодаря чаю или кофе, который Джерри поставил на стол, а может, это было странное чувство облегчения. Она действительно проголодалась, и бифштекс прожарился превосходно. Она добралась… – Так вы сказали, что это Канада? – спросила она. Джерри замялся. – Я не знаю, – признался он. – Я сказал только, что вы попали в безопасное место, и что вы среди друзей… Если честно, я не уверен, что здесь так уж безопасно. Вой послышался снова, ближе – настоящий волчий вой, не то «яп-яп-юююю», что обычно издают койоты. Но конечно же, койоты тоже умеют выть. Джерри и Киллер переглянулись, не в силах скрыть напряжение. Они не знают койотов, они не знают, по какую сторону границы находятся, и умеют отращивать выбитые зубы?.. До конца обеда никто не проронил ни слова. Джерри сложил тарелки в таз и объявил, что они могут подождать до утра. Потом посмотрел на Ариадну и спросил: – Не хотите сыграть нам что-нибудь? – Да, мамочка! – обрадовалась Лейси, не упуская повода не ложиться спать. Ариадна задумчиво посмотрела на Джерри: – С чего вы взяли, что я играю? – А вы играете? – Да. – Хорошо? Она пожала плечами. – Да. Когда-то играла хорошо. – Нет нужды ковырять старые раны. Он загадочно улыбнулся: – Должна же быть причина тому, что в доме стоит это пианино. Мы с Киллером появились здесь примерно за час до вашего прихода. Мы ведь тоже здесь впервые. – Он кивнул в сторону сонной Лейси. – Но, может, вы все-таки сыграете? Оно хорошо настроено. Она покачала головой. – Я слишком устала. – «Он говорит, что пианино настроено…» – Сыграйте что-нибудь сами. Он улыбнулся и подвинул стул к инструменту. – Пойду посмотрю, как там кобыла, – объявил Киллер и захромал к двери. Он не стал искать плащ, а так и вышел в джинсах и майке. Интересно, куда делись плащи, подумала она – ни вешалки, ни гардероба не видно, только два маленьких шкафчика у печки. Джерри оглянулся и засмеялся. – Он не переносит нашего гармонического ряда, – объяснил он. – Все, что сложнее октавы, режет ему слух. Ариадна, не давайте ему запугать себя. Он понимает, когда ему говорят «нет». Значит, это серьезный разговор, так? – Ну-ка, юная леди, марш в постель, – скомандовала она. – Мамочка сейчас придет и поцелует тебя перед сном. Смотри не разбуди Алана. Лейси понуро поплелась в спальню, хлопнув за собой дверью. Джерри явно колебался, и беспокойство отражалось на его лице. – Это довольно сложно… Я собираюсь рассказать вам очень странную историю. Возможно, вы решите, что я сошел с ума. Только поверьте, что я не буду буйствовать, ладно? Я стопроцентно безобиден. В это она верила. – А ваш друг? – Киллер? – переспросил Джерри и закусил губу. – Да. Он неразборчив, как козел, он развратник олимпийского класса и гордится этим, но он понимает, когда ему отказывают. Он не будет принуждать вас силой – он уверен, что вы и сами к нему прибежите. Поэтому просто твердо скажите ему «нет». Вам придется повторять это время от времени, но это действует. – Вы смотрели на него так, словно он предпочел бы вас. Он покраснел. – Он был бы рад поиметь любого из нас, а еще лучше обоих. Он грек, так что унаследовал все худшие привычки античной Греции, отточенные четырехсотлетней практикой. Сейчас он не подходит к этому серьезно, так как выполняет задание. Вы еще увидите, как он занимается этим всерьез. Мне приходится говорить ему «нет» не меньше раза в неделю вот уже сорок лет. Вот оно: четыреста лет, сорок лет – они оба несут какую-то чушь. Она не нашлась что сказать на подобное безумие. Джерри, уловив напряжение, вдруг улыбнулся. – Разумеется, вы можете ответить «да» и посмотреть, что случится. После этого он не будет к вам приставать – во всяком случае, довольно долго. – Нет уж, спасибо, – решительно ответила она. – Он для меня слишком молод… или слишком стар. Он хохотнул. – Одна моя знакомая леди утверждает, что опыт общения с Киллером уникален. Она говорит, это все равно что попасть под товарный поезд, пересчитав каждое его колесо. Дождь, не стихая, колотил по крыше. Она облокотилась на спинку дивана. – Шестьдесят девятая Олимпиада? – спросила она. Он нахмурился. – Я не могу утверждать этого наверняка; между прочим, раньше он не был так точен. Но если перевести это на наше летоисчисление, Ариадна, получится, что Киллер родился в пятисотом году до Рождества Христова. Она смотрела на него молча: что еще ответить на такое? Он пожал плечами. – О'кей, я ведь предупреждал вас! Я не хочу этим сказать, что ему две тысячи пятьсот лет. Время в Мере не подчиняется законам Внешнего Мира, но если верить его подсчетам, он живет там уже около четырехсот лет. Я родился в 1914 году. Я прожил в Мере что-то около сорока лет, значит, мне около семидесяти. Я не знаю, какой год у вас здесь сейчас, но подозреваю, что здесь прошло ненамного больше времени… но это простое совпадение. В вылазках во Внешний Мир я бывал и в более ранних эпохах. – Вы выглядите на пару лет моложе, – заметила она насколько могла спокойно. Он вздохнул. – Сломанные ноги срастались у меня в Мере за три дня, и разумеется… если вы верите нам, конечно, мы не стареем. Вы же видели зубы Киллера, Ариадна; если это подделка, нам пришлось бы потратить уйму сил для того, чтобы обмануть вас, правда? Она мотнула головой, слишком ошеломленная, чтобы думать. – Кстати, когда вы подъезжали сюда, видели вы деревья у дороги? – спросил он. – Мы приехали сюда на закате, и нигде поблизости не было ни дерева, только изгороди. Теперь здесь нет изгородей, зато есть лес. Это действует магия. Так оно и есть, Ариадна. – У меня голова идет кругом, – сказала она. – Я провела за рулем целый день, а теперь это… Мысли путаются. Он сочувственно кивнул. – Тогда ложитесь спать. Заприте дверь. Не открывайте окно. Не отдергивайте даже занавесок, если что… кто-то постучит в стекло. Мы с Киллером будем здесь, так что выбирайте любую комнату – хотите вместе с детьми, хотите отдельно. Не бойтесь беспокоить нас, если вам что-нибудь понадобится, – мы не будем спать. Предупредите Лейси насчет окна. Горшки под кроватями. Боюсь, выходить сейчас небезопасно. – Почему? – удивилась она. – Из-за койотов? Джерри покачал головой. – Это все действие Меры. Видите ли, существуют… так сказать, враждебные силы. Они не могут напасть на саму Меру – по крайней мере до сих пор не нападали, – но пытаются помешать любому попасть в нее. Мы посланы помочь вам – на «спасательную операцию», как это у нас называется. Вы сами признались, что скрываетесь от кого-то… – Да. Он кивнул. – И мы должны дать вам шанс вернуться с нами. Если вы согласитесь, вам будет предоставлена возможность остаться в Мере. Вы можете отказаться. Никто не в силах принудить вас – ни здесь, ни в Мере. Но наш неприятель не хочет давать вам такого шанса. К тому же они будут рады наложить когти на нас с Киллером – особенно на Киллера. Если это койоты, то они воют более по-волчьи, чем сами волки. А ближе к рассвету будет хуже. Так что «смотрите в стену, дорогая». Слушать этого рассудительного, спокойного с виду маньяка было почему-то даже приятно. А может, это усталость затуманила ей рассудок. – Киплинг, – сказала она. – «Смотрите в стену, дорогая, коль мимо джентльмен идет». Он улыбнулся, удивленный и польщенный. – Молодец, – сказал он. – Возьмите конфетку. Или отгадайте вот это: Там, где ни града, ни дождя, ни снега, Ни даже ветра буйного, лежит она В лугах веселых, в ласковых садах, Меж сонных волн, июлем утомленных… Она кивнула: Теннисон, «На смерть короля Артура», отплытие в Авалон. – Что, король Артур держит свой двор при Мере? – спросила она. Он воспринял этот вопрос совершенно серьезно. – Был один человек, который вполне мог послужить основой для легенд, вождь из Британии шестого столетия. Он занимался с Киллером. – Был? Он что, умер? Лицо Джерри сделалось еще серьезнее. – Он отправился во Внешний Мир на спасательную операцию – вроде этой вот – и не вернулся. Наши недруги одолели его. Она рассмеялась. – Наверное, и впрямь пора спать, мистер Говард, раз вы рассказываете мне сказки. Сыграйте мне что-нибудь напоследок. Он поднял крышку пианино. – Я играю неважно. Я не практиковался несколько месяцев, так что это может быть ужасно… Это оказалось вовсе не ужасно; для любителя он играл совсем неплохо, хотя необходимой ловкости в пальцах у него не было. Потом до нее дошла мелодия… Он оборвал игру фальшивой нотой и сдавленно чертыхнулся. – Простите. Не уверен, что помню следующий кусок. И как вам? «Как ей?» – Но это же замечательно! Неописуемо! Что это? Он удивился ее восхищению, потом его лицо просветлело. – Это как зубы Киллера – еще одно доказательство. Это написал один из моих друзей. Мы сидели как-то раз у меня большой компанией, и он играл для нас – фрагменты из Сибелиуса, Вагнера, Копленда. А потом он сыграл нам из того, что пишет сейчас, используя сложную ритмику двадцать третьего века, и я попросил его сыграть нам что-нибудь из того, что он писал до того, как его спасли, доставив в Меру. И он не стал вспоминать, а сымпровизировал. А на следующий день записал мне на память. – Кто? – спросила она, чувствуя, как руки ее начинают дрожать. В глазах его появилось понимание – он видел, как она борется с ужасной догадкой. – Вы узнали бы его при встрече. – Нет! – но она узнала эту музыку, такую же характерную, как почерк. Музыку, каждая следующая нота которой казалась подсказанной самим Господом… И ведь это не из известных его вещей… – Нет! – повторила она, вставая. Джерри тоже вскочил на ноги с торжествующей улыбкой. – Да! Вот он, Ариадна! Ключ! Всегда находится что-нибудь для убеждения того, кого спасают. Вот зачем здесь пианино… ведь музыка убедила вас, правда? – Нет! Нет! – Да! Его спасли из Венских трущоб. Вы ведь наверняка слышали историю про безымянную могилу, про похороны, на которые никто не пришел? Какой это был год, Ариадна Гиллис? – Скажите сами, – прошептала она. – Тысяча семьсот девяносто первый, – сказал он. – Верно? – улыбнулся он ей. Значит, это была правда. Этот человек знал мелодию, которую мог написать только Моцарт, но которой Моцарт не писал – посмертное сочинение? Комната закружилась вокруг нее, потом замедлила вращение… Зеленые слаксы и футболка Джерри Говарда куда-то исчезли. На нем были теперь очень свободные серо-зеленые штаны, того же цвета, что пончо Лейси; он был обнажен до пояса, а в руке держал длинный белый стержень. Ее собственный наряд превратился в накидку и такие же, как у него, свободные штаны. Она пошатнулась, и он подхватил ее. В вихре ветра и брызг в дверь ввалился Киллер. Его джинсы тоже превратились в хлопающие штаны – странное дело, они остались совершенно сухими, хотя по его обнаженной груди стекала вода. – Ну? – вопросил он, хромая к дивану и переводя взгляд с одного на другую. – Она нам верит, – ответил Джерри, отпуская ее. Киллер ухмыльнулся и снова оказался в опасной близости от нее. – Приди со мною в Меру, – повторил он строку из своей песни. – Поезжайте со мною в Меру, прекрасная леди. Она покачала головой. Четырехсотлетний юный хулиган? – Я еще не уверена… Джерри взял ее за руку и усадил в кресло. – Вера – не из тех вещей, которые вы принимаете сознательно, – сказал он. – Она или есть, или ее нет. Вы поверили. Это не означает, что вы поедете туда с нами или останетесь там. Но по крайней мере мы можем говорить об этом серьезно. Должно быть, там хороший климат, механически подумала она: у них обоих красивый загар. Это хорошо для детей? Вне досягаемости Грэма… это будет идеальным убежищем. – Авалон? – прошептала она. – Авалон, – кивнул Джерри, опускаясь на колени у кресла. – Острова Блаженных, Шангри-Ла, Элизиум, Бразилия, Тир-нан-Ог, Край Вечной Юности… – о ней известно с незапамятных времен. Она во всех легендах всех времен и народов. Место, где сбываются мечты. И они возьмут ее с собой туда? Она бежала в Канаду, похитив своих детей, которых отняли у нее так бессердечно, в поисках свободы, мира и жизни без страха. И он предлагает ей все это и бессмертие в придачу? Она, должно быть, сошла с ума. Белая горячка, опять! И все же… такое открытое лицо… он переживает за нее… нет, это ей точно привиделось. – Что случилось с вашими футболками? Джерри выглядел удивленным. – Мы отдали наши накидки детям. Я не знаю, какими вы их увидели. Это меранские одежды. Они способны к мимикрии. – Но на вас были рубашки, потом футболки, а теперь вообще ничего! – запротестовала она. Он улыбнулся. – Я все время видел Киллера или в накидке, или с голой грудью. Футболки? Наверное, это лучшее, что могут изобразить наши штаны без накидок. Вы теперь верите, так что видите их такими, какие они на самом деле. – Сыграйте эту мелодию еще, – потребовала она. Музыка казалась последней соломинкой, удерживающей ее во всем этом безумии. Он улыбнулся, вернулся к пианино, положил свою белую штуковину на колени и сыграл все снова, оборвав мелодию на том же самом месте. Она встала и подошла к нему. Он уступил ей место. Она повторила ее… снова соль-диез… первую тему левой рукой, да? Вторую тему, но наоборот? – Нет, – сказала она. – Слишком сложно. Он написал это позже? Он снова слегка покраснел. – А я еще пытался произвести на вас впечатление! – вздохнул он. – Вы профессионал! Она подавила детскую радость от похвалы. – Теперь я мать… – Но вы играете первоклассно! – не сдавался он. – Концертировали? Она развела руками. – У меня слабая растяжка, Джерри. Я бы никогда не достигла высшего класса. – Во время беременности она просто не могла дотянуться до клавиш. – Я думаю, у вас бы все получилось, – возразил он. – Приезжайте в Меру, и я сделаю вам подарок – голографическую партитуру руки Моцарта. Она улыбнулась и раскрыла рот, чтобы ответить, но тут дверь спальни дернулась от порыва ветра. Возле двери возник извергающий проклятия Киллер с автоматом в руке – и откуда только этот автомат взялся, разве что лежал между креслом и диваном? Он налег на дверь мощным плечом – дверь была заперта. Он отступил на шаг и ударил с размаху, ухитрившись сохранить равновесие, когда дверь, вырвав задвижку с мясом, распахнулась. Следом за ним в комнату ворвались они с Джерри. Окно было распахнуто настежь; дети исчезли. |
||
|