"Станция смерти" - читать интересную книгу автора (Дуэйн Диана, Морвуд Питер)3Джосс, наконец, бросил на пол последний лист бумаги, потянулся и стал разминать пальцы. «Лучшее из того, что у меня было, — подумал он, — это моя учеба на курсах печатания…» Побарабанив пальцами по ручкам кресла, он сел поудобнее и задумался. Информации было очень уж много, и требовалось время, чтобы во всем этом разобраться. Пока ясно было одно: люди здесь начали пропадать еще раньше, чем думал Ноэл. По крайней мере, уже месяца четыре прошло, как некоторые корабли стали улетать, не возвращаясь домой. Происходило это в среднем раз в три дня, но бывало, что и через день. Введя все данные в компьютер, Джосс мог выяснить теперь детали и подробности, характерные для всех этих случаев вместе взятых. Он откинулся еще глубже в кресло и улыбнулся сам себе. Обычно дурные предчувствия возникали сначала у Ивена, а Джосс только посмеивался над ним, но, постепенно вникая в ситуацию, и сам он начинал понимать, что ситуация не такая уж веселая. Просто особенность у него была такая. Джосс имел склонность вести дела медленно, шаг за шагом, не отвлекаясь на эмоции и предчувствия, — по всем законам логики. «Человеку все время необходимо узнавать что-нибудь новое…» — закончив такой сентенцией свои размышления, Джосс встал и подошел к коммуникационному передатчику. — Уилланс! Это патрульный корабль CDZ-8064. Есть кто-нибудь дома? — спросил он, нажав на кнопку. — Конечно, мистер полицейский О'Баннион, дорогуша, — ответил знакомый веселый голос. — Мы ведь с вами, кажется, собирались выпить, не так ли? — О, черт! — Приятно слышать энтузиазм в ответе. — Извини, Сесил! Я тут разбирался в бумагах… — Джосс окинул взглядом пол кабины, и эти горы бумаги напомнили ему Транс-Монтану под Рождество. — А ты так поздно работаешь? Я-то думал, что ты ушла давным-давно. Ты что, никогда не спишь? — Жизнь слишком коротка, мистер полицейский О'Баннион, дорогуша, — отшутилась Сесил. — Мне еще несколько часов работать. Моя сменщица заболела. — Надеюсь, чем-нибудь незаразным? — Да нет, она отравилась каким-то венгерским блюдом в «Сатре». — У вас что здесь, всего один ресторан? — Шутить изволите? У нас тут около пяти приличных ресторанов! И мои дети, кстати, управляют двумя из них. Джосс удивленно покачал головой: — Ну-у! Я обещаю пообедать с тобой в каждом! В динамике послышался смех: — Могу поспорить, вы говорите это всем встречным девушкам, мистер полицейский О'Баннион, дорогуша. — И иногда это срабатывает. Да, насчет выпивки! Мне тут надо слетать, осмотреть одну кучу металлолома, это займет час-полтора. Я надеюсь, к этому времени ты еще не передумаешь… — Звучит заманчиво. Сообщи, когда вернешься. Ты теперь знаешь, как открываются двери ангара? — Это было первым, что я проверил, — ответил Джосс. — И не так уж все здесь оказалось хорошо. Мне обещали славу и отличную зарплату. Я бы гораздо больше заработал, если б устроился секретарем! И не надо было бы таскать на себе все это оружие… — А я думала, все мужчины любят оружие, — раздалось в динамике. — Его чистить нужно все время, и оно синяки на ногах оставляет. Ну ладно, мне пора. — Хорошо, конец связи. Джосс вздохнул, поднял с пола бумаги и свалил их на свою кровать, так как делать уборку времени не было, и закрыл каюту. Вернувшись в кабину, он сразу сел за пульт управления, открыл внутренние двери ангара и стал включать двигатели… Неожиданно послышался странный шум, похожий на жалобное завывание. Джосс думал, что знает любой звук, который может издать корабль. Но все-таки не стоило быть столь самоуверенным, ведь эта сложнейшая машина была в их распоряжении всего несколько недель. — Хм… — промычал он озадаченно и выключил векторный двигатель. Шум прекратился. — Хм, — опять хмыкнул Джосс и отключил ионный нагреватель тоже. Несколько секунд он просто сидел молча и глядел на приборную доску, потом стал думать о странных заплатах на куполах и о нелепо собранных кораблях, тех, что пылились рядом в ангаре. И, наконец, добрался до мысли о той работе, которую ему предстояло теперь выполнить и как туго ему придется, если ремонт двигателей затянется дня на два… Он потянулся к пульту. — Уилланс, это CDZ-8064. — Что, уже справился, мистер полицейский О'Баннион, доро… — Нет, Сесил! — перебил Джосс. — У вас есть тут хороший механик? Я имею в виду, хоть один действительно хороший механик? — Нет. Хорошие от нас быстро улетают, — спокойно ответила Сесил. — Прекрасно… Тогда мне нужен хоть какой-нибудь. — Я могу его прислать, но только чуть позже. Сейчас перерыв. — Понятно. Нет проблем! Только мне придется теперь идти пешком… — Это очень полезно. Особенно если вы собираетесь провести меня по всем ресторанам! — Сесил явно подшучивала над ним. Джосс улыбнулся. — Сесил, послушай, — спросил он, — а как ты выглядишь? — Я очень высокая, у меня нет шеи, воняет изо рта и… у меня шесть внуков. — О-о! Значит, ты опытная женщина! Сесил засмеялась. — Ладно, приятной прогулки. И будь осторожен, там очень много дыр. — Хорошо, бабуля! — Конец связи, мистер полицейский О'Баннион, дорогуша! Джосс усмехнулся и пошел к себе в каюту надевать свой скафандр. Прогулка получилась приятная, но довольно долгая. Свалка находилась вдали от заселенной части станции и представляла собой просто огромную яму (чуть больше обычного карьера), в которую сбрасывались старые корабли. Яма была такой глубокой для того, чтобы новые корабли не выталкивали из нее старые, давно выброшенные. По словам Ноэла, там всегда было минимум четыре-пять кораблей. Каждый месяц приезжали оценщики, высчитывали стоимость только что прибывших и забирали на переработку старые, уже оцененные. Джосс забрел сюда потому, что ему не терпелось взглянуть на обломки: мало ли что, а вдруг среди них окажется какая-нибудь деталь корабля, объявленного пропавшим! Ноэл здесь обнаружить ничего не смог, но Джосс знал, как тот занят и загружен, и подозревал, что он в спешке вполне мог чего-нибудь и не заметить. «На свалке четыре корабля…» — думал про себя Джосс, прыжками продвигаясь по скалистой поверхности астероида. Солнце было в этот момент с другой стороны, и вокруг стояла тьма такая же, как на обратной стороне Луны. Координаты свалки он ввел в компьютер и теперь шел с выключенным на шлеме светом — маршрут высвечивался у него внутри шлема. Джосс видел даже, как поднимается пыль в тех местах, куда он ставил ботинки. Конечно, это была не настоящая пыль, а осколки от микростолкновений крошечных метеоритов. «Слишком мало людей здесь живет, чтобы следить за порядком, — думал Джосс. — Бедный Ноэл, он отвечает один за 16 миллионов кубических километров, и при этом у него почти нет средств. Что это за полиция…» Он остановился на секунду и сверился с маршрутом. Даже на таком маленьком астероиде можно было легко заблудиться. На Луне, где Джосс вырос, он сам был свидетелем несколько раз, как его друзья, 12-13-летние ребята, выходили прогуляться и никогда больше не возвращались. Иногда не могли даже найти их тела. «Наверняка упали на дно какого-нибудь кратера, или завалило лунной пылью», — думал Джосс. Сам он был в таких случаях всегда предельно осторожен. Опять сверившись с координатами, Джосс повернул немного налево, «на север», и увидел свалку. «Ну и беспорядок!» — подумал он. В яме громоздилась целая гора покореженного металла: коробки, подпорки, стойки и другие отслужившие свой век детали, торчавшие, как ножки какого-то гигантского насекомого. Или, скорее, яма походила на ящик с разбитыми игрушками ребенка великанов-разрушителей. «Да, сложновато будет посмотреть, что там внизу…» — сказал сам себе Джосс. Он двинулся к яме. На глаз ее диаметр достигал метров двести, а глубина — около тридцати метров. Коснувшись прибора на рукаве скафандра, чтобы вызвать с компьютера на своем корабле регистрационные номера всех пропавших без вести кораблей, он спрыгнул в яму… Три четверти часа Джосс прогуливался вокруг кучи обломков, поминутно останавливаясь, чтобы получше что-нибудь рассмотреть. В данный момент, как он понял, здесь было около тридцати кораблей. По словам Ноэла, прошло уже почти два месяца после того, как сюда в последний раз приезжали сборщики лома. Где-то дальше на Поясах была еще одна большая свалка металлолома, так что экспертам-оценщикам работы хватало. И чего здесь только не было! И «Фольксвагены», прослужившие лет сорок, и «Лады», которые выглядели на все пятьдесят. «Один Бог знает, как они столько прослужили!» — покачал головой Джосс и вспомнил, сколько шуток появилось на свет благодаря этой замечательной модели кораблей. «Вот этот, наверняка, сломался лет полета назад», — подумал он, осматривая один, особенно выдающийся экземпляр, и, скорее всего, был прав. На корабле не осталось ни одного живого места. Джосс записал его номер и направился к следующему, размышляя, как могла компания просуществовать так долго, выпуская столь отвратительные корабли. И еще продолжает выпускать их до сих пор! Но, впрочем, и сам он прекрасно знал, что есть много людей, которые всегда хотят купить что-нибудь подешевле, а потом с этим мучаются… Когда он прошел половину пути вокруг свалки, внезапно выглянуло солнце, и все предметы пустили длинные тени. На какой-то момент это сбило его с правильного направления. Но Джосс знал, что наступивший «день» продлится совсем недолго, просто астероид немного отклонился от своей орбиты. «Этим, кстати, можно будет воспользоваться», — подумал он. Остановившись возле старой «Шкоды», небольшого грузового корабля, Джосс заметил, что двигатели у него отсутствовали. И неудивительно, ведь это самая легко адаптируемая деталь, их можно поставить почти на любой другой корабль. От этой «Шкоды» только и осталось, что один исцарапанный квадратный кузов. Под приваленным сверху «Шевроле», с треснувшим, как скорлупа, корпусом, были сломаны наземные стойки. Все кабели и провода торчали наружу. Джосс нагнулся, стер пыль с металлического кузова и увидел царапины и следы от столкновений, из-за которых корабль, видимо, и треснул. Тут он вспомнил, что среди пропавших кораблей тоже есть «Шкода» и примерно того же года выпуска, пошел взглянуть на переднюю часть, где должен был находиться ее номер, и… Вся носовая часть оказалась начисто срезанной! «Но нет, — подумал Джосс, стараясь не увлекаться подозрениями, — в принципе, в этом нет ничего странного. Люди, которые собирают разбитые корабли, знают, что те попадают на свалку не всегда из-за случайных аварий, и, во избежание лишних неприятностей, уничтожают их регистрационные номера…» Он еще раз взглянул на сведения о пропавшей «Шкоде». Ну надо же! Точно та же, что и эта: модель N_38, грузовой модуль… — М-да… — озадаченно промычал Джосс. Но, конечно же, доказать, что это именно та «Шкода», было невозможно. «И, кроме того, если даже это она, — быстро подбирал он контраргументы, — то ее, значит, приволокли сюда чуть ли не с середины Поясов! Кто потащил так далеко груду металлолома? Не имеет смысла…» Он постоял еще несколько минут, глядя в глубину кучи. Разглядеть что-нибудь с одним только фонарем на шлеме было трудно. «Да, придется сюда вернуться и все переворошить», — подумал Джосс, продолжая ходить вокруг обломков. Он заметил еще «Фольксвагены» и даже «Роллс-Ройс». Последнее его несколько удивило. «Добили, наверное, до последней степени, и гарантия кончилась… — думал Джосс, перелезая через поломанные стойки и касаясь покореженного борта корабля, — а когда-то он был гладким…» «Роллс-Ройс» был единственным производителем, не изготовлявшим корабли по модулям (то есть по частям), а делавшим их цельными, с вытянутыми грациозными очертаниями. Даже и теперь на этот грузовой корабль приятно было посмотреть, хотя в его корпусе зияли три большие дыры. Джосс внимательно осмотрел отверстия. «От снарядов, причем не малых… У кого здесь может быть такое оружие? И зачем понадобилось его применять против грузового корабля?» — мысленно задавал он себе вопросы. Догадки, подозрения и приступы любопытства овладевали им все сильнее. Протиснувшись мимо «Роллса», он увидел сильно разбитый «Фольксваген», на передней части которого красной краской был написан регистрационный номер. Джосс нагнулся и сверил его со своим списком… Совпало! Корабль числился среди пропавших. Причем тоже где-то в середине Поясов, там же, где пропала и «Шкода». Теперь сомнений у него больше не было! Джосс аккуратно, стараясь не повредить скафандр, начал протискиваться дальше к отсекам с двигателями. На первый взгляд движки «Фольксвагена» все еще были на месте, и это его удивило. Но, добравшись, наконец, и посветив через отверстие в корпусе, он увидел, что их там нет. Двигатели словно выдолбили: кто-то применил мощное энергетическое оружие, и внутри остались одни обугленные провода. «У добытчиков не может быть доступа к такому оружию, оно есть только у военных. Это еще мощнее, чем наше, и, вероятно, даже лучше, чем у Космических Сил. У кого может быть такое оружие?» — думал Джосс, облокотясь на борт «Фольксвагена». Наконец он осторожно развернулся и начал выбираться из темноты на поверхность. И тут он заметил, что освещение стало меняться. Все было по-прежнему тихо, но Джосс насторожился: свет двигался не от того, что Солнце стало опускаться, хотя это и должно было скоро случиться, — это сама куча обломков начала меняться в форме! «Ну и дурак же я… — мелькнуло в голове Джосса. — Пришел сюда один, да еще передал по радио на открытом канале, куда собираюсь! Следующий раз буду все кодировать…» Он посмотрел на свет. Гора значительно изменилась. Кто-то явно занял отличную позицию и толкал на него обломки. Джосс чувствовал злость и досаду, страха пока не было. «Они ведь не знают точно, где я. Хоть это успокаивает. Надо попробовать выкарабкаться отсюда и… удивить их», — думал он, приникнув к корпусу «Роллса». И тут Джосс действительно что-то услышал. Не ушами, а, скорее, рукой, которой он держался за «Роллс-Ройс»: долгий, низкий, как бы стонущий грохот. И где-то совсем неподалеку! Теперь уж его охватила паника. Выбравшись из-за «Роллса», он увидел, что Солнце село. Причем в самый неподходящий момент… Джосс стал трясти головой, чтобы скорее выключить свет на шлеме: пока они его не видят и не слышат, они беспомощны. Правда, и он также становился беспомощен в этом лабиринте из покореженного металла. «Выбраться, выбраться отсюда во что бы то ни стало, пока не попался!» — пульсировала в его голове единственная мысль. Вдруг «Шкода» и «Роллс», между которыми он стоял, начали заметно двигаться. Джосс повернулся и успел быстро убрать руки. И как раз вовремя: на «Роллс» с треском натолкнулся «Фольксваген». Он услышал грохот и визг металла и содрогнулся: если бы он не убрал руку и ее сдавило б, еще неизвестно, от чего бы ему раньше настал каюк — от потери крови или от недостатка кислорода… Ситуация становилась критической. Джосс попытался протиснуться возле «Шкоды», но прохода уже не было. Он уже чувствовал, как что-то острое впивается ему в спину. «О, пожалуйста, выдержи!» — молил он свой скафандр и В.Ф.Гудрича — его изготовителя. К выходу Джосс все-таки пробирался. Но, когда до открытого пространства оставалось всего около метра, он понял, что застрял. Его крепко прижало и сзади, и спереди, металл впился в грудную часть, где было чувствительное электронное оборудование, и в спину, где помещался блок питания. Острый угол спереди давил ему прямо в солнечное сплетение так, что Джосс еле дышал и с трудом сдерживал тошноту. Положение стало просто отчаянным, теперь малейшее движение с его стороны привело бы к разрыву оболочки защитного костюма. И вдруг… Давление на спину ослабло! Хотя что-то продолжало упираться ему сзади в шлем, Джосс смог отстраниться от давившего в грудь предмета. И все так же, не имея возможности развернуться, изо всех сил двинулся, не глядя назад, наудачу. К счастью, становилось все свободней, наконец он смог развернуться и в какую-то долю секунды увидел, что стоит на крохотном, закрытом со всех сторон участке, что вокруг все ходит ходуном и что за обломками вроде бы есть свободное место. Долго не раздумывая, он прыгнул, находясь в крайне неудобном положении для этого смертельного трюка, и в полете еще попытался перевернуться так, чтобы не «приастероидиться» на лобовое стекло шлема. Грохнулся он все-таки некрасиво — на бок, но зато на ровное, чистое от обломков место, подлетел еще раз и покатился от кучи в сторону. После пары переворотов ему удалось остановиться и взглянуть назад: в том месте, где он только что находился, многотонные куски кораблей уже плотно сошлись и со скрежетом сдавились, поднимая облака пыли. Достигнув лучей спрятавшегося за горизонт солнца, она заискрилась высоко в черном небе… «Прекрасно! — подумал Джосс, свирепея. — Еще секунда, и там же заблестели бы мои кишки». Он вскочил на ноги и стал крадучись обходить груду. Расстегнув по пути кобуру, достал оттуда свой ремингтон и снял его с предохранителя. Обычно Джосс не любил стрелять в людей, но сейчас он уже готов был полюбить это занятие. Подойдя к месту, где один корабль чуть-чуть выдавался из общей кучи, он остановился и стал ждать. «Ну, давай же, — мысленно подгонял он события. — Неужели вам не любопытно посмотреть, кого вы задавили?» Ни единого движения. И все-таки ему показалось, что облачко пыли поднялось в стороне от неестественной причины. Джосс подошел поближе к кораблю, но ничего не увидел, хотя его глаза и привыкли к темноте… И вдруг — свет! Он явственно увидел вспышку света! «О Боже, спасибо тебе за то, что послал таких глупых преступников!» Джосс благодарил Бога точно так же, как до этого В.Ф.Гудрича. Он продвинулся еще немного вперед. Свет исчез, затем появился опять и вновь исчез. Это был довольно мощный ручной фонарь. «Идиот! — думал Джосс. — Ну, что мне лучше сделать? Обойти и напасть спереди? Или достать сзади?» Иногда им овладевали романтические настроения — отголосок прошлых времен, особенно по поводу чести. Но и дураком он не был. «Нет, лучше сзади…» — решил он и пошел за светом, стараясь двигаться очень тихо. Свет опять появился и пробежал по верху кучи. «Правильно. Кого-то ищете…» — подумал Джосс. И тут же увидел, кого сам искал: это был человек в хорошо залатанном скафандре и в темном шлеме. Хотя цвет заплат трудно было различить при таком освещении, но их расположение Джосс сразу бы вспомнил, если б увидел их снова. — Ну, давай же… — шептал он, осторожно двигаясь следом) — Давай… Я хочу хорошенько рассмотреть того, в кого собираюсь палить… Убивать он не хотел, прострелить ногу или руку человеку, чуть его не задавившему, было с него вполне достаточно. Внезапно свет исчез, и фигура стала на время невидимой. Джосс закусил губу и продолжал двигаться наугад. Фигура появилась снова уже метрах в ста. Решив не искать более удобного случая, Джосс поднял ремингтон, но включать радарную наводку не стал: мало ли что, а вдруг у того в скафандре есть пассивная система тревоги… «В ногу… — думал он, прицеливаясь. — Ноги лучше, чем руки, безопаснее. Руки слишком близко расположены к важным органам…» Курок мягко подался, и тонкий белый луч прошел возле колена человека. Увидев, что промахнулся, Джосс хотел уже выстрелить еще раз, но его противник, чисто случайно взглянув в это время вниз, увидел мелькнувший луч, резко отпрыгнул, развернулся и стал лихорадочно светить фонарем во все стороны. Джосс спрятался за изуродованный борт «Фольксвагена». Когда свет фонаря направился в другую сторону, он выскочил и выстрелил еще раз. Но фигура удалялась резкими скачками, и он вновь промахнулся. Тогда, поставив ремингтон на «Фольксваген», он увеличил силу луча и выстрелил третий раз. Человек неестественно высоко подпрыгнул и тяжело опустился на грунт. Устояв каким-то образом на ногах, он продолжал убегать. Джосс понял, что попал, и думал уже, что дело сделано, но у бегуна были свои планы: поджав ногу, он продолжал прыгать с такой скоростью, что скоро скрылся за горизонтом. Правда, горизонт на этом крошечном астероиде был всего в двухстах метрах. — Черт! — выругался Джосс. Когда он сам достиг того места, где скрылся убегавший, там уже никого не было. Наверняка он скрылся в одном из тоннелей. Джосс знал об их существовании, но проверить еще не успел. Он был раздосадован… Но вместе с тем и доволен собой: узнать этот скафандр из всех, бывших на станции, для него не составит труда. Это даже можно было и отложить. Теперь ситуация изменилась коренным образом: они с Ивеном расследовали дело, которое заставило кого-то совершить на него покушение, как раз в тот момент, когда Джосс уже начинал нащупывать реальные следы. Слава Богу, обошлось без дырок; он получил пару синяков, но это сущие пустяки. Больше всего на свете он хотел сейчас добраться до корабля и связаться со штабом на Луне. Может, его новое послание заставит Лукрецию не так сильно волноваться об их затратах горючего! Ивен откинулся на спинку стула и спросил: — Вы часто сюда приходите? Она засмеялась: — Наверняка этот вопрос вы задаете всем встречаемым в барах девушкам. Придумайте какое-нибудь другое клише. Ивен покраснел. Но как раз от того, что на самом деле такое случалось крайне редко. Девушка с независимым видом откинулась на спинку и хорошенько отпила из своего стакана. — Слишком слабый, — сказала она, поморщившись, и обратилась к бармену: — Вы что, делаете его из картофеля, который остается после обеда? Тот дружески улыбнулся и слегка покраснел, но ничего не ответил, а отошел в другой конец стойки и стал протирать стаканы. Мэлл повернулась к Ивену и добавила: — Мне, честно говоря, не стоило жаловаться. В прошлом месяце они пытались делать водку из соевых бобов, так запах от нее только недавно выветрился. Ивен покачал головой: — Звучит и то отвратительно. — Ты себе даже не представляешь! Ивен изо всех сил старался показать, что он спокоен и даже равнодушен к происходящему. Но ему это не удавалось — сидящая рядом Мэлл Фонтеней была еще прекраснее, чем во время своего шоу с разбрасыванием напившихся хулиганов. Он ловил себя на том, что украдкой любуется ее большими темно-зелеными глазами, их постоянно меняющимся выражением раздумья, легкой иронии, живого интереса и искренней радости. При этом их выражение не всегда соответствовало именно тому, о чем шел разговор. Такая манера сбивала собеседника с толку, заставляла напрягаться, сильней концентрировать на ней свое внимание и… попадать под ее чары. — Э-э, вы собирались мне сказать, зачем вы вмешались все-таки в нашу дружелюбную беседу? — Я вмешалась? — проговорила Мэлл тоном несказанного удивления, равнодушными глазами глядя в стакан. Выпив все содержимое одним махом, она поставила его на стойку и пододвинула к бармену. — Еще того же, пожалуйста. — И, повернувшись к Ивену, сказала почему-то с восторгом: — У нас тут мало людей, поэтому каждый приезжий привлекает к себе больше внимания, чем ему хотелось бы. — Заметно, — проговорил Ивен и потрогал слегка опухшую скулу. — А вам внимания еще больше. Вы же представляете правительство. — Не-ет, мы не… — Конечно же, да, — перебила она. — Для нас. Точнее, для них. — А вы что, к «ним» не принадлежите? — удивился Ивен. — О нет! Я независимая подрядчица. Спасибо, Майк. — Мэлл сделала большой глоток из принесенного ей стакана. Ивен засмеялся: — А я думал, что вы все здесь независимые подрядчики, за исключением разве что бедного Ноэла… — Бедняга Ноэл… — повторила она и улыбнулась. — Да-а, мы к нему тут привыкли. — Да уж пора, восемь лет как никак! — Во всех маленьких сообществах так. Можно родиться здесь и прожить всю жизнь бок о бок с одними и теми же людьми, но так и не стать никогда для них своим. Ноэла приняли. Не потому, что его сюда назначили, а потому, что ему не наплевать. А вот что касается вас с другом… — она сделала еще глоток, — то мы ведь для вас просто очередное задание. — Не совсем так… — попробовал возразить Ивен. — Люди вообще не знают, зачем вы приехали, — проговорила Мэлл с напором, глядя прямо ему в глаза. — Да? Я думал, что всем это известно, — искренне удивился Ивен. — Исчезновения… — Ах, да. Но многие здесь не уверены, что расследование не выльется потом во что-нибудь другое, более общее… Ну, скажем так, у нас много людей, занимающихся распределением участков, и… — Извиняюсь, легальным распределением? Она кивнула и откинула назад свои красивые длинные волосы. Ивен заметил, что она очень часто это делала, даже когда они ей и не мешали. — Вполне легальным. — Ивену показалось, что Мэлл посмеивается над его акцентом. — Вообще, люди, прилетевшие сюда на своих маленьких кораблях, чтобы жить, ведут свои разного рода нехитрые, маленькие дела и очень не хотят, чтобы кто-либо в них вмешивался. Понимаете? Здесь никто не жаждет изменения существующего положения вещей. А вы, даже идя по коридорам, наводите ужас на прохожих… Ивен вздохнул и надолго приложился к своему стакану. — Но я ведь не особенно-то и заинтересован что-либо здесь менять. Да и те, кто нас сюда прислал, платят нам за то, чтобы мы занимались одним делом — выполнением своего задания, а не разными там… мелочами… — Он чувствовал, что готов оправдываться. — Слишком мало денег! — На проживание в гостинице, однако, хватает, — с издевкой сказала Мэлл. — А-а, у того жулика. — Ивен поморщился. — Как только ему не стыдно сдавать комнаты в таком состоянии? — А вы что тут ожидали? Отель «Хилтон» и серебряные подносы? Ивен начинал злиться. — Леди, — начал он, — я прожил пять месяцев на станции Хайлайт, где заплаты на потолках были еще страшнее, чем здесь, и если воду давали хотя бы пару раз в месяц, то это воспринималось как царская щедрость. Но зато уж если давали, то она шла кристально чистая и тебе не приходилось полдня возиться с сантехникой, вытаскивая из кранов всякую гадость! — Он отпил из своего стакана этой отвратительной водки, чтобы успокоиться, но его раздражение только переключилось, как говорится, с воды на водку. Ивену показалось, что у него во рту перегнившая с грязью картофельная жижа. — Тьфу! Хозяин гостиницы просто ворюга! Но я его не арестую… У меня здесь другие дела. — Ты уже говорил, — сказала Мэлл и задумалась. — Вам надо дать шанс проявить себя и хорошо зарекомендовать в глазах публики… — Надо же, какие вы, оказывается, снисходительные! — пошутил Ивен. — Ох! — Мэлл откинулась на спинку стула и засмеялась. — Ну теперь, надеюсь, мы квиты? — Ладно. — Он улыбнулся. — Так вы, мадам, так и не сказали, почему же вы вмешались? — Решайте сами. Жалость? Любопытство? Минутная потеря рассудка? — Наверное, все-таки из-за любопытства, — предположил Ивен. — А, кстати, у вас очень интересная техника, — сказала Мэлл. — Но бьете вы слишком уж высоко. Я бью пониже. — Да? Это любопытно. Но мне бы не хотелось, чтобы еще раз пришлось нам демонстрировать нашу технику. Вы же знаете правило: один полицейский, одна драка… — Но вас же двое… — Так уже и было две драки. Может быть, теперь мы можем приступить, наконец, к работе? — Третий раз, обычно, самый важный! — со значительным видом сказала Мэлл, и глаза ее заблестели. Что они выражали на сей раз? Ивен понять этого не мог. Настроение девушки менялось быстрее, чем он успевал обдумать и понять предыдущее. — Ты имеешь в виду, что мне предстоит еще одна беседа с мистером «Смитом»? — С кем? — Ну, с парнем, который все это начал. — А-а, так это же Лайф Турок. — Как-как? — Лайф Турок. — Мэлл начала смеяться. — Не очень-то он похож на турка! — заметил Ивен. — Не очень, но его тут все так зовут. Я думаю, он полуфинн, полурусский, или что-то в этом роде. Но родился он на Луне. — А что же в нем от турок? — Ходили слухи, что он убил какого-то турка, — сказала Мэлл. — Вроде бы тот пытался залезть на его участок… Ивен опустошил свой стакан и подвинул его бармену, чтобы тот налил еще. — Похоже, здесь это происходит чаще, чем в других частях Поясов… Даже слишком часто. Мэлл глубоко вздохнула. — Все было бы нормально, если бы богатые рудой астероиды располагались на Поясах равномерно. Но ведь взрыв, из-за которого они образовались, произошел совсем недавно, и пройдут еще тысячи лет, прежде чем их расположение выровняется. Но к тому времени давно ничего не останется. Поэтому-то люди и вырывают друг у друга богатые участки. Все крупные, преуспевающие компании находятся на другой стороне Поясов. У них отличное оборудование, которого здесь не найти. Потому-то там и с вашей любимой сантехникой все в порядке, — Мэлл говорила, вертя в руке стакан. — И когда наши люди узнают, что прилетели двое полицейских на блестящем корабле расследовать захват участков, им, понятное дело, становится не по себе. Даже тем, кто ни в чем не замешан. А кто замешан, начинает понемногу сомневаться, что у него и у этих полицейских одинаковые взгляды на справедливость. Ивен задумчиво посмотрел на Мэлл. — Кроме того, — добавила она, откидывая назад волосы, — люди на этой станции стараются любыми путями скрыть свои участки. Многих ведь только секретность месторождения их делянок и сохраняет от банкротства… — Но мы же никого не собираемся разорять! — перебил ее Ивен. — Мы просто хотим узнать: почему за последние месяцы пропало столько людей и почему некоторые здесь хотят, чтобы обыкновенные убийства выглядели как самооборона, защита якобы от вторжения на чьи-то делянки. Думаю, мы имеем на это полное право! А ты разве так не думаешь? Она взглянула на него из-под вновь упавшей на глаза пряди волос и не ответила. — М-да… — вздохнул он, не дождавшись ответа. — А что ты делаешь с волосами, когда ты в скафандре? — Я завязываю их сзади, — улыбнулась Мэлл. — Скажи, что ты имел в виду, говоря: одна драка — один полицейский? Ивену не нравилось, когда его отвлекали от темы, но он все-таки улыбнулся и стал объяснять: — Ну, это старая история. Была когда-то на Земле особая группа блюстителей порядка, называли их — рейнджеры. Территории, на которых они несли свою нелегкую, но почетную службу, были, как правило, весьма дикие. Повсюду, знаете ли, стрельба, грабежи, угон скота. Ну вот, а эти ребята считались неимоверно крутыми. И, вправду сказать, некоторые такой эпитет действительно заслуживали. Один пример. Как-то раз у человека, который делал седла — это такие кожаные сиденья, пристегивавшиеся сверху к животному под названием «лошадь», для того, чтобы мягче на ней было ездить, — так вот, бедняга обратился к этим рейнджерам. Они поскакали по своим диким техасским прериям и, не углубляясь в тонкости дедукции, где только видели эти седла, тут же, без разговоров, выстрелами сносили все, что на них и под ними, и таким образом вернули всю пропажу… — Ивен с некоторым удовольствием следил за впечатлением, которое производил на Мэлл своим нехитрым рассказом. — Седельщик даже быстро пошел в гору, ведь ему вернули гораздо больше, чем у него пропало. — Очень… эффективный метод… — проговорила слегка шокированная Мэлл. — Так вот. В одном из городов Техаса начались как-то беспорядки. Дело обычное, но и надоело тоже изрядно, тем более, что унять на сей раз никак не могли. Послали письмо к этим рейнджерам. И получили такой ответ: один беспорядок — один рейнджер. — Ивен улыбнулся. Это была одна из самых любимых историй Джосса, он рассказывал ее регулярно и с выражением. — И вы, стало быть, такие вот рейнджеры? — Ну, что-то похожее есть… — Ивен испытал некоторое чувство гордости. — Только мы стараемся стрелять в людей как можно реже. Давай все-таки поговорим о Лайфе Турке, так чем он там недоволен? — Недоволен? Не будь наивным. У него просто что-то с головой. Он в свое время ко всем здесь приставал. Но вы уж точно его разозлили… Я даже не знаю, где он достал пистолет, здесь ведь оружие очень трудно найти. — Значит, пока о нем хватит. Нам с напарником скоро придется задавать некоторые вопросы людям, как только закончим предварительную работу. Ты ведь уже знаешь, наверное, что мы обнаружили? — Корабль Хек? Знаю, — сказала Мэлл. — Завтра начинаете выкапывать. — Да, быстро тут новости распространяются… Только нам нужны помощники. — Я бы могла порекомендовать вам некоторых. Я ведь работаю на строительстве. Ивен кивнул и подумал про себя: «Строительстве? Значит, она — одна из тех, кто здесь ремонтирует, или, лучше сказать, не ремонтирует. О, черт…» — Мне нужны хорошие специалисты. И те, кто будет предельно аккуратен с тем, что найдет. Так что я бы хотел посоветоваться с Ноэлом насчет твоих рекомендаций. — Как хочешь, — сказала Мэлл спокойно. — Увидимся завтра в офисе Ноэла, там все и проверишь. Я знаю почти всех, кто работает с тяжелым шахтерским оборудованием. — Отлично, — заключил Ивен и выпил еще. — Так если у Лайфа Турка не все в порядке с головой, почему вы не отправите его туда, где ему окажут помощь? — Да потому, что он еще больше одуреет, — серьезно ответила Мэлл. — Здешний доктор назначает ему лекарства более-менее успокаивающие, и ладно… У этого человека очень нелегкая, трагическая судьба: постоянный тяжелый труд, потеря жены и детей в транспортной катастрофе… Ну куда его можно сослать? Пусть лучше уж здесь живет, где он все и всех знает и где его все знают и могут о нем позаботиться. С этим трудно было не согласиться. Ивен с чувством покачал головой. — А что насчет тебя? — спросил он. — Ты почему… такая? — Ах… — вздохнула Мэлл. — Теперь мы перешли друг на друга. Майк, — повернулась она к бармену, — ты помнишь того человека, с которым я в последний раз перешла на личности? — Ты, как мне помнится, вышла за него замуж, — ответил тот, продолжая протирать стаканы. — И ты меня предостерегаешь? Ну ладно, это я так, для поддержания разговора. — Ивен отпил еще. Она вновь откинула волосы. — Правда, что ли? А я думала, это все для твоего расследования. — Ну, и для расследования тоже… Хотя, вообще-то, я иногда и просто с людьми разговариваю, — улыбнулся Ивен. — А ты? Ты всегда так провоцируешь, оскорбляешь слегка, уклоняешься? Мэлл засмеялась. — Мы квиты. Некоторое время они сидели молча, держа в руках стаканы. — Я родилась на Марсе, — неожиданно начала Мэлл, — в маленьком подводном поселении. Занималась добычей кислорода из воды, была шахтером, археологом и т.д. У моих родителей имелся гараж. — Мэлл улыбнулась. — Они научили меня ремонтировать корабли. Начинала я с водных, затем перешла к космическим. Одно время продавала «Опели». Когда умер мой отец, я была уже слишком стара для того, чтобы начинать принимать решения самой. Так я и попала сюда… И с тех пор никуда не вылетала. Ивен понимающе кивнул. — Ну, а ты? Тебя ведь не за просто так комиссар назначил офицером. Ивен засмеялся и заказал еще выпивку. Вспомнив о комиссаре, он подумал об урезанных им средствах. Он уселся поудобнее и стал рассказывать: об Уэльсе, где он вырос, о том, как его все время подгоняли в семье, чтобы он скорее шел работать, кем-нибудь становился, о безработице и нищете, потом об армии, о том, как стал полицейским. Рассказал он о своем первом напарнике, погибшем в бою с наркомафией, о своем новом напарнике — Джоссе… Несмотря на то, что его жизнь вся была смочена кровью, слезами и выпивкой, история получилась довольно сухой и короткой. Заканчивая свой рассказ, он не был даже уверен, что Мэлл его слушает. Она потягивала из стакана и выглядела утомленной и отстраненной. — Я, наверное, надоел уже тебе? — Конечно, нет, — ответила Мэлл, хотя по ее голосу с полной уверенностью этого нельзя было сказать. — Знаешь, существует тенденция думать о таких полицейских, как ты, что вы не люди, а тупые, бездушные куски мяса, — добавила она мрачно. — Лично я никого не стараюсь в этом переубеждать. Иногда это даже помогает… — Ивен улыбнулся как можно любезнее. Мэлл взглянула на него так, что он даже немного вздрогнул. «О, это очень интересная женщина! — подумал он. — Даже больше; чем очень интересная. И драться-то она умеет, и… И этот интерес к ней у меня явно не профессиональный». — А где ты научилась так драться? — спросил Ивен. — Нет, я серьезно. — Мои детство и юность на Марсе были не очень-то счастливыми, но весьма поучительными. Мужчины там привыкли непременно получать то, что хотят. А уступать без хорошей драки не имеет смысла, — она усмехнулась. — Иногда и здесь случается попрактиковаться. — Гораздо чаще, чем иногда… — Ивен закашлялся. Вот уже несколько минут он пытался отогнать от себя разные… мысли. Мэлл откусила бы ему голову, если б смогла сейчас в нее заглянуть. Но эти мысли Ивену явно нравились. «Черт побери, в конце концов, я могу думать, о чем хочу!» — решил он, наконец, и дал волю своему воображению. — Да Бог с ним, — сказала Мэлл. — Мы что-то заговорили о слишком уж личных вещах. Я пока не могу жениться, — засмеялся Ивен. Ее глаза сверкнули в полумраке. — Как ни странно, я тоже. — Я тут подумал, — решил он поправиться после небольшой паузы, — что как-нибудь в другое время, в другом месте было бы очень приятно провести с вами вечер. — В другое время — это когда ты выполнишь задание, а другое место — это там, где есть ресторан получше? Ивен вдруг подумал: «А не прослушиваются ли наши комнаты?» — Ну, приблизительно так… — ответил он серьезно. Мэлл выразительно на него взглянула. «Удивительно, — подумал он, — какие у нее зеленые глаза! Прямо как у кошки». — Могу сказать, у нас тоже есть приличные рестораны. Несмотря на то, что написано в справочнике Мичеллин. Они там просто зазнавшиеся снобы. — А, ну тогда, когда мы закончим… — начал Ивен. — Один китайский повар в «Моуссаке» отлично готовит «свинину по-тандорски». — Свинину? — удивился Ивен. Он хотел еще что-нибудь добавить остроумное, но только просто открыл рот и не смог выдавить ни слова. — О, черт! Свободный вечер кончился, меня вызывают. — Мэлл соскочила со стула и улыбнулась Ивену. У того даже пот выступил за ушами. — Спокойной ночи, Ивен, — сказала она и направилась к двери. Ивен еще несколько минут смотрел на свой стакан, потом, не отрывая от него взгляда, поднял и одним махом допил оставшееся. Отдавая его бармену, он заметил, что тот смотрит на него как-то задумчиво. — Очень хорошая женщина… — сказал Ивен. Он уже ни о чем другом ни думать, ни говорить не мог. — М-да… — произнес бармен и отвернулся. Ивен слез со стула и направился к выходу, насвистывая веселую песенку. Джосс провел целых двадцать минут в ванной и только потом почувствовал себя готовым к новым действиям. Когда в него стреляли, он почему-то постоянно потел, причем пот этот был особенно противен, вонюч и резок. Он въедался в кожу, волосы, одежду, и требовалось много горячей воды и мыла, чтобы от него избавиться. Джосс как раз заказал баки с водой и без минуты колебания заплатил за них самую высокую цену. Пусть Лукреция думает что хочет. В нее никто не стрелял. Он вышел и направился в бар, где они были вчера, — в «Асторию». Причем направился туда, ни минуты не раздумывая. Он был в форме, кобура от его ремингтона была открыта, на лице написано «не подходить!». Когда он вошел, все подняли глаза и уставились на него. Джосс уставился на них все с тем же выражением лица. Глаза их сразу стали опускаться, головы отвернулись, причем так же быстро, как поворачивались к нему. Он подошел к стойке бара, где сидел всего лишь один человек, и громко сказал: — Я собираюсь выпить с Сесил, самой красивой женщиной, и кто мне помешает, будет убит! — и, помолчав, добавил: — Затем брошен в тюрьму за нарушение общественного порядка. Так что если вы что-то затеваете, то давайте скорее, чтобы честные люди не ждали. Наступило молчание, но молчание не мертвое, а живое, не такое, как в последний раз. Затем послышались приглушенные смешки. Человек возле стойки обернулся и сказал: — А, мистер полицейский О'Баннион, дорогуша, я уж думала вы не придете. — Мадам! — Джосс-взял ее руку и поклонился. — Я не мог вас не встретить. К сожалению, — тут он стал говорить тише, чтобы только она могла слышать, — один идиот пытался меня убить, но я уже обо всем позаботился и теперь могу расслабиться. Что вы пьете? — спросил он уже нормальным голосом. — Джин с тоником, — ответила Сесил, вытаскивая стул для него. Джосс улыбнулся. Сесил была около 170 см ростом, слегка полновата, что называется «приятно пухлая». Волосы ее можно было назвать розовыми, так как когда-то они были рыжими, а теперь становились серебряными. Лицо у нее было все в еле заметных морщинках, в основном от улыбок. Невозможно было сказать, сколько было ей лет, да и Джоссу было все равно. Глаза ее были молодыми, почти озорными. Что еще надо? — Твой механик скоро подойдет, — сказала Сесил, беря свой стакан. — Извини за задержку, но трудно найти здесь механика, который бы взялся, во-первых, и опытного, какой тебе нужен, во-вторых. — Ничего страшного, — Джосс отпил из своего стакана. — Какой-то странный этот джин… — заметил он. — Это экстракт можжевельника. Он синтетический. Мы не можем выращивать можжевельник здесь. Джосс пожал плечами: — Мне все равно, главное — вы выращиваете свиней, — он потянулся за тарелкой со свиными хвостиками. Сесил удивленно, но с одобрением посмотрела на него. — А откуда ты знаешь, что мы выращиваем свиней? — Простое исследование, мадам. Импортировать сравнительно бедную протеинами пищу дорого. А раз у вас есть ушки и хвостики, значит, у вас свои свиньи. И они такие вкусные. — Джосс вытащил один хвостик и с хрустом перекусил его. — Кроме того, я проходил возле купола, где их выращивают. Их кормят молоком, с которого процессор снимает сливки. Разумно! — Один из моих внуков делает сыр, другой выращивает зерновые, которыми мы кормим коров. Десять процентов от наших доходов мы тратим на еду. — Да, я знаю, я был в компьютерном центре сегодня. Сесил подняла брови. — А я-то думала, что за передача протоколов такая! — Ты заметила? — спросил Джосс, улыбаясь. Ему действительно это было интересно. — Да, около трех часов назад. Как только чей-либо компьютер принимает информацию с нашего, это сразу видно. — Не думаю, — возразил Джосс. — Но я был удивлен, насколько легко влезть в ваш банк данных! Кстати, какая информация хранится в твоем центре? Сесил засмеялась. — Да вся. Ты думаешь, у нас есть на все отдельные компьютеры? Нет. Зато если что-нибудь случится, то легче будет починить. У нас как раз была поломка, когда вы прилетели. И чуть из-за этого не разбились в лепешку. Вам нужно было раньше сообщить. — Мы хотели сделать сюрприз. Ну да ладно, не будем об этом. Несколько минут они шли молча. Наконец Джосс спросил: — Что мне хотелось бы знать: кто может прослушивать связь между нашим кораблем и вашим центром в ангаре? Сесил удивленно взглянула на него. — Да кто угодно! Кто настроится на нужную частоту. У людей здесь все передатчики старые, дешевые, и мы должны их слышать. Джосс кивнул. — Понятно, — сказал он, раздумывая. — Сесил, ты хранишь записи ежедневных передач? — Да, три месяца, — ответила она. — Так положено. Хотя никто про них ни разу не спрашивал за пятнадцать лет, пока я работаю. — Значит, ты записываешь переговоры кораблей с центром. А связь корабля с кораблем? — Если на частоте станции, то да. — А связь в скафандрах? — Дорогой полицейский… В скафандрах от 18 до 20 различных каналов! Люди сейчас всегда хитрят с частотой, стараются, чтобы их никто не подслушал. У каждого в скафандре — рация, и они болтают друг с другом днями. Тут никак не запишешь… Джосс вздохнул. Этого он и боялся. Его компьютер тоже не мог с этим справиться. — А вы где-нибудь отмечаете, когда люди выходят в скафандрах? Сесил грустно покачала головой. — Джосс, — сказала она, — у нас не тот уровень организации. Если бы ты думал о нас, как о Юконе во времена золотой лихорадки или какой-нибудь Монголии, ты был бы прав. Из мира нам посылают немного денег и готовых продуктов, мы же отсылаем им сырье. Причем экспортируем больше, чем импортируем. У нас нет даже того, к чему на других планетах давно привыкли. Сесил откинулась, взяла стакан обеими руками и стала крутить в нем кусочек льда. — Я сюда прилетела, — начала она, — уже довольно давно, после убийства… — глаза ее заморгали, когда она увидела его реакцию. — О да! — продолжила она. — Мой первый муж. Когда он меня впервые ударил, я сказала, что второго раза не потерплю… Когда я освободилась, это был какой-то кошмар. Я не могла найти работу из-за судимости, несмотря на то, что отбыла свое наказание. Не могла взять в кредит, не могла найти приличное жилье. Кто угодно мог узнать все о моей жизни, стоило ему нажать несколько клавиш. На Луне было не лучше, да и на Марсе тоже. Пришлось прилететь сюда. Здесь, если я покупаю что-нибудь в кредит, то просто подписываюсь, и моей подписи достаточно. Если заключаю контракт, то достаточно одного моего слова. И никто не знает обо мне того, чего я сама им не рассказывала. Теперь ты знаешь. Но мне все равно. У тебя честное лицо. — Не говори, я стараюсь выглядеть крутым. — Заметно. Ну и как, помогает? Да ладно, я все вижу, у меня уже внуки. Ты думаешь, я не понимаю? — Я и не думал такого, — возразил Джосс. — Ладно… — она стала говорить тише. — Ты спрашивал про скафандры. Узнать, кто выходит и входит невозможно. Здесь около восьмидесяти выходов, если не больше. Когда надо, люди проделывают новые. Значит, ты говоришь, что кто-то подслушал наш разговор, потом проследил за тобой и пытался тебя убить? — Наверное, так, — сказал Джосс. — Сесил, кто бы хотел, чтобы я был мертв? Я ведь пробыл здесь всего-то два дня и ничего не сделал. Разве что подрался в баре. — Иногда и этого достаточно. Но я не думаю, что это так в твоем случае. Ты просто столкнулся с Лайфом Турком. Такое происходит частенько. — Лайф Турок? — Вы вдобавок полицейские, а им здесь достается, как только они приезжают. Просто, чтобы напомнить вам, что это не за столом работать. — Я понял все с первой секунды, как прилетел сюда, поверь мне. — Долгая работа с компьютером начинала давать о себе знать — у Джосса болела спина. — В любом случае этого, конечно, недостаточно, чтобы хотеть убить вас. Кстати, слухи уже ходят, зачем вы прилетели сюда, да ты и сам это рассказал в баре. Так что, вообще, случилось? Джосс рассказал ей все вкратце. Сесил некоторое время сидела молча, затем проговорила: — Глупо, мистер полицейский, дорогуша. Если бы даже никто не хотел тебе ничего плохого, туда не стоило соваться. Движение астероида нестабильно, и иногда вещи двигаются сами… — Дело в том, что кто-то помог им двинуться. Но я их перехитрил. В следующий раз они будут поосторожнее. — И опаснее! — добавила Сесил. — Значит, ты сможешь узнать скафандр? — Сразу же. — Отлично! Слушай, большинство людей не забирают скафандры домой, так как там обычно мало места, а оставляют прямо у выхода. Если ты обойдешь все входы и выходы, то, может быть, сможешь найти именно тот скафандр. Я могла бы примерно сказать, чей он и из какой части станции. Джосс немного подумал и сказал: — Много ходить придется. Мне, конечно, все равно, но подумай, как мы найдем человека, которому он принадлежит? Если бы я пытался кого-нибудь убить и у меня это сорвалось, то я спрятал бы после свой скафандр как можно дальше. Человек тот наверняка понимает, что если я в него стрелял, значит, целился, и, стало быть, видел… Сесил кивнула. — Думаю, ты прав. Но я очень сомневаюсь, что кто-то здесь может позволить себе выбросить скафандр. Он обязательно появится, пусть даже в измененном виде. Джосс согласился. — А пока я не буду выходить один. Если б только знать причины этого нападения. Меня лично раздражают ничем не обоснованные преступления. Сесил взглянула на него с грустной иронией. — Знаешь, — сказала она, — ты олицетворяешь то, от чего именно люди сюда бежали. Организации, бюрократия, налоги, полиция и так далее. Это не твоя вина, безусловно. Но многие люди здесь этого не понимают. И не хотят понимать. Вот если бы ты застрелил нападавшего, это бы отбило охоту у других. Джосс вздохнул, немного подумал о том, что вообще можно сказать по этому поводу, и, наконец, спросил: — Ты ведь можешь как-нибудь случайно услышать, кому внезапно понадобилась медицинская помощь, кто неожиданно захромал и тому подобное… — Могу, конечно, услышать и такое… И если смогу, то постараюсь сообщить тебе, мистер полицейский, дорогуша. Но только в том случае, если моей безопасности ничто не будет угрожать. Ведь людям, которые стучат, то есть, извиняюсь, доносят, здесь приходится очень плохо. — Понятно, — сказал Джосс с благодарностью. — Кстати, ты что будешь пить? — То же самое. Мне двойной, пожалуйста. — Та-ак, еще одна вспышка ярого национализма! — сказал Джосс, когда Ивен вошел. — Что? — не понял тот. — Ты опять поешь свою песню про сыр. Слава Богу, ты еще не поешь ничего пока про Уэльс! — Я никогда не пою… — Ты все время поешь, особенно в заведениях с буквой "М" на дверях. — И все, наверное, про заведения с буквой "Ж"? — отшутился Ивен. — Ну, ладно, пошутили и хватит. Иди-ка лучше сюда и посмотри, — сказал Джосс, подзывая его к компьютеру. Ивен подошел и взглянул через плечо Джосса на экран. — И что же сие означает? Вижу различные регистрационные номера, но мне это ни о чем не говорит. Ну, не тяни, ты ведь наверняка хочешь что-то мне объяснить. — Мне интересно узнать, кто пытался не так давно меня убить. — Ты что, опять был в баре? — спросил Ивен. Джосс рассказал ему о своей экскурсии на свалку. — Ты просто идиот, — проговорил Ивен, когда он закончил. — Почему ты не подождал меня? — А кто мог знать, когда ты вернешься? Ивен покраснел опять. «О Боже, что это с ним сегодня?» — подумал про себя Джосс и добавил: — И откуда я мог знать, что кто-то попытается убрать меня? Сдвинуть такую кучу металла — это ведь очень сложно. — Джосс на мгновение замолчал, обдумывая свои последние слова. — И, кроме того, как мог человек все это сделать? Голыми руками, никакой техники! Когда я выбрался, то увидел только следы ног. Ивен задумался. — Наверное, кто-то заранее подрезал части кораблей, чтобы никто так близко не подходил. — И этого никто не заметил? — А как можно заметить одного человека на свалке, ночью, с режущей лампой? Здесь люди работают и в ночную смену. Джосс кивнул. — И если далее кто-то и заметил, то все равно промолчит. — Надо будет как-нибудь сходить туда еще раз, — сказал Ивен. — Я как раз собирался тебе это предложить. Стоит посмотреть, сколько и какие из пропавших кораблей находятся на этой свалке. Наверняка немного. Было бы просто глупо, в конце концов. — Джосс вызвал на экране какое-то графическое изображение. — Теперь посмотри на это. Ивен нагнулся и стал рассматривать снимок пробоины в корпусе «Фольксвагена». — Что за черт! — воскликнул он. — Вот именно, — подхватил Джосс. — Отчего может возникнуть такая дыра? — Похоже, что-то армейское. — И причем не стандартное, а какое-то совсем уж новое. Что-то типа новейшего газового лазера, о котором, помнишь, ты все страдал в магазине Джейн в прошлом месяце… — Я никогда не страдаю по оружию… — перебил его Ивен, краснея. — Ага… — Джосс только усмехнулся по этому поводу. — Ну ладно, дело не в этом. Так, значит, кто-то здесь использует оружие, которого нет даже у Космических Сил, раз оно окончательно еще не проверено и не одобрено. Да вдобавок и цена весьма высока. Для нас это совсем плохие новости… Стало быть, здесь есть люди, которые вооружены гораздо лучше нас. И даже лучше, чем эти чертовы Космические Силы! И этих основательно вооруженных людей очень злит то, что кто-то хочет их поймать. Я уверен, они имеют самое непосредственное отношение к исчезновениям, и еще больше уверен, что кое-кто из них уже пытался избавиться от одного из нас, пока другой развлекается с женщинами в баре. Ивен побагровел сильнее прежнего. — А я-то подумал, что ты вступился за честь полиции… Кто она? — Мэлл Фонтеней, — ответил Ивен. — Она из ремонтной бригады. Джосс уселся в кресло и выслушал подробный отчет о приключении в баре. Рассказ Ивена уже с третьего предложения обрел все признаки романтической баллады о рыцаре и даме его сердца, но некоторые моменты взволновали Джосса не на шутку. — А ты уверен, что она выдает себя за ту, кто есть на самом деле? — спросил он после некоторой паузы. — Что-о?! — А может, она и этот Турок сообщники? Слишком уж эта леди добра к тому, кто хотел тебя убить. Да и появилась она как-то подозрительно вовремя. — И слава Богу, что появилась! — Послушай, — сказал Джосс, — я не спорю, что она тебе помогла, но я не вполне уверен в случайности происшедшего! Как не уверен в случайности происшедшего со мной там, на этой проклятой свалке! Хотя чувствую, кто-то желает, чтобы все это выглядело именно так. — Постой… — Эта женщина, конечно же, могла бы нам помочь найти шахтеров для работы с нами, — перебил Джосс, — но посмотрим, что завтра скажет о ней Ноэл! Понятно? Ну, а что касается всего остального… твое дело. Давай, действуй! Кстати, Сесил ведь тоже ничего, но я-то, в отличие от тебя, осторожен, я-то ей до конца ведь не доверяю… И вообще, я доверяю здесь, может быть, одному Ноалу, но и тут приходится помнить, что он слишком занят и очень многого не замечает из того, что творится вокруг. Ивен посмотрел на Джосса, как на законченного параноика, но тот уже и сам думал, что с ним тут, на Уиллансе, быстро стали происходить какие-то странные метаморфозы. — М-да… — произнес он наконец, слегка очнувшись от своего приступа тотальной подозрительности. — Ну ладно. Ничего страшного, скоро мы все уладим. А пока нам нужно разобраться с тем, что мы уже здесь обнаружили. Так? И, кстати, выспаться… Снаружи послышался какой-то приглушенный шум. Джосс потянулся к экрану, включил и тут же выключил его. — А, это техники со станции. Пришли взглянуть на двигатель. Я оставил открытым наружный доступ к отсеку с движками. Кто останется спать на корабле, ты или я? Ивен промолчал, но скорчил такую мину, что Джосса передернуло, — он вспомнил, что именно таким было лицо Ивена при первом взгляде на свой гостиничный номер. — Да, ну тогда давай останемся здесь вдвоем, — решил Джосс. — И к черту связи с общественностью! Нам завтра предстоит много поработать. — Точно, — согласился Ивен, встал, пошел в свою каюту и закрыл дверь. Джосс улыбнулся, вздохнул, откинулся в кресле и положил ноги на пульт. Через несколько минут он уже спал… |
||
|