"Большая пайка (Часть первая)" - читать интересную книгу автора (Дубов Юлий)

Первая ночь

...С утра на горкомовской "Волге" прикатил Лева, забрал Платона, Мусу и Ларри и увез в город. Через час приехал на микроавтобусе Еропкин. Вид у него был на удивление свежий. Поздоровался, выпил бутылку пива и увез Виктора. "На базу", – пояснил он. Сергей нашел директора, выпросил у него еще одну пишущую машинку и усадил девочек в люксе оргкомитета кроить программу. После этого прошелся с Марком по перечню лекторов, взял половину списка и, удалившись в номер, сел на телефон. Марк остался с девочками.

К обеду сведения о лекторах были вчерне собраны. Цейтлин придрался к отпечатанным листам программы, заставил переделывать. Наорал на Нину. Потом потребовал, чтобы она напечатала, кто из лекторов когда и как прибывает – поездом или самолетом. Выяснилось, что по доброй половине списка этой информации нет.

– Вы что, совсем, что ли?! – взбесился Марк. – Нам ведь нужно передать в горком списки, чтобы там подготовили транспорт. Разве непонятно, что уже завтра на нас кто-нибудь может свалиться? Почему нет сведений?

– Марк, – сказала Нина дрожащим голосом, – зачем ты кричишь? Мы же не имеем дела с лекторами, я вообще никого из них не знаю. Нас со Ленкой взяли печатать – мы печатаем. Ты нашел ошибки – я переделала. Но как я могу напечатать то, чего у меня нет?

– А у кого все это должно быть? – продолжал заводиться Марк. – Ах, видите ли, мы занимаемся принципиальными вопросами. А позвонить секретаршам и спросить – это что, мы с Сергеем должны делать? Что, трудно взять и обзвонить секретарш?

– Сережа, – тихо сказала Ленка, – ты не можешь его угомонить? Нина вот-вот разревется. Если ты чего-нибудь сейчас же не сделаешь, сделаю я. Только это будет намного хуже.

Сергей встал и двинулся к Марку. Но тот, уже войдя в пике и побелев от ярости, резко развернулся и выскочил из люкса, хлопнув дверью.

– Интересно, есть ли жизнь на Марсе? – глядя в потолок, спросила Ленка. – А если есть, нельзя ли частично провести школу там и отправить туда Цейтлина руководить?

– Ты молодец, Ленка, – сказала Нина, улыбаясь сквозь набежавшие слезы. – Только на Марсе жизни нет.

– Если оставить в стороне истерику, – заметил Терьян, подходя к телефону, – то, по существу, Марк прав. Мы же действительно это упустили. Давайте бросим все силы на обзвон, и через полчаса у нас будет полная картина.

– Дай мне несколько телефонов, я позвоню от себя, – сказала Нина, посмотревшись в зеркало. – Мне все равно умыться надо.

Она вышла из люкса. Сергей подошел к телефону, но не успел набрать первый же номер, как дверь открылась и вошел Марк – на ладони правой руки он нес свой походный поднос, накрытый салфеткой, а левой рукой придерживал за локоть Нину.

– Давайте перекусим, – сказал Марк как ни в чем не бывало и, выпустив Нину, элегантно сдернул с подноса салфетку. Под ней обнаружились бутылка полусладкого шампанского, лежавшая на боку, и блюдо бутербродов с сыром. Поверх сыра на каждом бутерброде красовались два огуречных кружочка, один помидорный, кольцо репчатого лука и пирамидка из томатной пасты. Понятно было, что Марк жалеет о случившемся, но никогда про это не скажет.

– Сейчас поедим, – продолжил он, – а потом быстро доделаем все дела. Нам же еще таблички с фамилиями понадобятся. Ну и по мелочи кое-что.

– Слушай, ты все это сам создал? – рассмеялся Сергей. Про себя же решил, что как только выдастся свободная минутка, он серьезно поговорит с Марком. Если хочется покомандовать – пусть пробует силы на Мусе, Ларри, Викторе. На Еропкине, наконец. Только не на девочках.

До конца дня Марк был ласков и ровен. Когда Виктор и Ларри привезли книги, он схватил список и побежал к директору. Вернулся с ключами еще от двух люксов, забрал Виктора и пошел удовлетворять культурные запросы Бориса Ивановича. Потом принес Сергею сто пятьдесят рублей.

К шести часам горячка стихла. Сергей пошел к себе в номер, чтобы немного поспать. Проснулся он от стука в дверь.

– Открыто, заходите, – крикнул Сергей и сел, опираясь на подушку и нашаривая рукой сигареты.

Вошла Ленка.

– Гостей принимаешь? – спросила она и, не дожидаясь ответа, забралась с ногами в кресло, стоявшее напротив кровати. – Дай сигаретку.

– У меня только эти, – сказал Сергей, протягивая ей пачку "Дымка".

Ленка несколько раз затянулась, погасила сигарету, подошла к двери, заперла ее, потом задернула шторы на окне, зажгла торшер и снова уселась в кресло.

– Как дальше жить будем, Сереженька? – спросила она, обхватив колени руками.

Сергей посмотрел на открывшиеся до самых трусиков Ленкины ноги, хотел отвести взгляд, но не смог.

Ленка улыбнулась.

– Ну что ж, чему быть, того не миновать, – сказала она, вставая с кресла. Повернулась к Сергею спиной, расстегнула юбку, прошуршавшую по ее ногам на пол, стянула свитер.

– С остальным сам управишься, ладно? – то ли спросила, то ли приказала Ленка, взглянув на Терьяна через плечо. – А ну-ка подвинься.

Ленка свернулась рядом с Сергеем, обняла за шею и положила голову ему на грудь. "Подожди, – шепотом сказала она, – подожди, давай немного полежим просто так".

– Обнять-то хоть можно? – тоже шепотом спросил Сергей, чувствуя, как колотится его сердце.

– Обнять – можно, – разрешила Ленка. – Только не спеши.

Сергей обнял Ленку и нежно, едва касаясь, провел ладонью по ее теплой и сухой спине. Ладонь покалывало, будто от муравьиных укусов...

Потом они лежали рядом, курили одну сигарету и молчали. Первой заговорила Ленка.

– Сереженька, сейчас нас искать начнут. Не хочу, чтоб они про это знали. Пойди, покажись кому-нибудь.

– Пойдем вместе.

– Не надо. Ты иди один. И возьми ключ с собой. А я тут посплю немножко.

– Пойдем, Ленка. Не хочу тебя одну оставлять. Ну пойдем.

– Да не могу я, как ты не понимаешь! По мне сразу все бывает заметно. Я подожду тебя. Только возвращайся быстрее.

Когда Сергей оделся и подходил к двери, Ленка окликнула его уже наполовину сонным голосом:

– Сереженька, если хочешь, я останусь на всю ночь. Хочешь?

Платона и Ларри Сергей обнаружил в номере оргкомитета. Видно было, что оба здорово умотались, но результатами довольны.

– Вот пришел финансовый гений, – объявил Платон. – Как дела, Сережа? Где народ?

– Половина спит, половина гуляет. Я, например, спал, – сообщил Терьян.

– Что ты говоришь? – сумрачно удивился Ларри. – Спят, гуляют. Прямо курорт. А как с лекторами?

Сергей коротко рассказал, что было сделано. Показал таблички с фамилиями, распечатанную программу. Передал Платону график заезда лекторов.

– Так, ладно. Это отдашь Еропкину, он сейчас появится. И давай поднимай всех. Тут, оказывается, сауна есть. Я договорился, нам ее через полчаса откроют.

Через десять минут все были в сборе.

– Кого-то не хватает, – заметил Платон, окинув взглядом оргкомитетский номер. – Сашок здесь? Кого нет?

– Лена куда-то пропала, – сказал Виктор. – Я ей звонил, в дверь стучал – ни ответа, ни привета. Внизу, в буфете, тоже нет.

– Нина, она тебе ничего не говорила? – забеспокоился Платон. – Может, что случилось?

– Ты, Тоша, не тревожься, – подал голос Марк. – Ленка у нас девушка взрослая, гуляет сама по себе. Чтобы ее найти, придется все номера в пансионате обшарить.

Еропкин громко хмыкнул. Сергей снова вспомнил вчерашний день, болтовню Марка в поезде, и настроение у него стало безнадежно портиться.

– Ты что такой смурной? – спросил у него Виктор, когда они вышли из номера.

– Да что-то нездоровится, – соврал Сергей. – Я, пожалуй, пойду к себе. Хочу полежать немного. Завтра начнется сумасшедший дом.

Виктор посмотрел на Сергея и вдруг широко улыбнулся.

– Если бы у нас, Серега, вкусы по части курева совпадали, я сейчас зашел бы к тебе в номер, чтобы одолжить пачку фирменного "Дымка". А так вроде бы и предлога нет. – Он обнял Сергея за плечи. – Жалко, что Ленка куда-то пропала. Она девчонка очень хорошая, только жутко невезучая. Если вдруг объявится – по телефону или самолично – и если твое самочувствие позволит, хватай ее и тащи в баню. Ей лучше со всеми вместе – стрессов меньше.

Зайдя в номер, Сергей увидел, что на стуле рядом с кроватью появились бутылка шампанского и два стакана. Из душа доносился шум воды.

– Сереженька, это ты? – раздался Ленкин голос. – Слушай, у тебя какая-нибудь рубашка есть? Брось мне. – Она высунула из-за двери руку. – Ребята про меня не спрашивали?

– Тебя Витя искал, – сказал Сергей, передавая рубашку. – Но почему-то не нашел. Они все отправились в баню.

– Откуда шампанское? – спросил он, когда Ленка уже уселась с ногами на кровати.

– Знаешь, ты ушел, а мне расхотелось спать, – сказала Ленка. – Я быстренько сбегала к себе, взяла всякие штучки, зубную щетку – и обратно. Шампанское вот захватила. Открывай и иди, пожалуйста, быстрее ко мне.

...За закрытой дверью парной священнодействовал Марк, обучая Мусу нелегким премудростям банного дела. Еропкин отозвал в сторону Платона.

– Слушай, а чего ж мы так не подготовились? Кого будем – это самое? Полна баня, понима-аешь, мужиков, а девок – только одна. И та – де-юре. Нам бы надо что-нибудь де-факто. Давай, я сбегаю.

Платон с удивлением посмотрел на Еропкина. Во-первых, он не мог представить себе, что Еропкин знает такие мудреные слова. Во-вторых, хотя предложение звучало вполне привлекательно, Платон колебался, не зная, стоит ли соглашаться на него в присутствии Нины. Одно дело – полностью мужская компания. И совсем другое дело, если рядом с Ниной окажутся приведенные Еропкиным девицы. Для того, чтобы догадаться, кого именно приведет Еропкин, не нужно было обладать чрезмерно развитой интуицией.

– Сашок, – подвел итог своим размышлениями Платон, – мы здесь еще о делах хотели поговорить. Чужих – не надо бы.

– Ну как знаешь, – сказал Еропкин. – Я тогда пойду. Дай ключ.

На секунду замявшись, Платон вытащил из пиджака ключ от номера оргкомитета.

– Только поаккуратнее там. И без шума, чтобы проблем не было. Имей в виду, утром ключ будет нужен.

– За завтраком отдам. – И, выпив из горлышка бутылку пива, Еропкин исчез.

Сергей проснулся от непонятного шума. Уткнувшись ему в плечо, тихо дышала Ленка. Дверь в номер сотрясалась от стука. Сергей высвободил левую руку и встал. Ленка что-то пробормотала, затем отвернулась к стене. Натянув джинсы, Сергей рванулся к двери.

– Кто там?

– Серега, ты что, умер, что ли? – раздался голос Марка. – Открывай быстрее. У нас проблемы.

Когда Терьян открыл дверь, глазам его предстало фантастическое видение: Марк – в брюках, резиновых тапочках на босу ногу и кое-как заправленной рубашке – был красным и мокрым, к щеке прилип березовый лист, волосы торчали дыбом. Марк втолкнул Сергея обратно в номер.

– В коридоре говорить не могу. А, черт! – вскрикнул он, увидев голую Ленку. – Иди быстро сюда.

И он затащил Сергея в туалет.

– Давай беги, открывай копилку. Срочно нужно пятьсот рублей.

– Объясни, что случилось, – потребовал Сергей, у которого голова пошла кругом.

– Все потом. Быстро беги и тащи деньги. Жду тебя здесь.

– Ну уж нет, – начал приходить в себя Сергей. – Не надо меня здесь ждать. Иди к себе в номер, я быстро.

– Дурак! Не могу я к себе идти. Давай – мухой за деньгами! Там Тошка с Ларри уже на ушах стоят. Да не трону я ее – не сходи с ума. Погоди! – крикнул он вслед Сергею, рванувшемуся было к лифту. – Рубашку надень, Ромео!

Сергей забежал в номер, напялил на себя рубашку, которую до того надевала Ленка, и полетел вниз. Когда он бежал обратно с деньгами, то успел заметить на улице, у входной двери в корпус, две милицейские машины.

Вернувшись в номер, он увидел, что Ленка оделась и причесывается перед зеркалом, а Марк что-то говорит по телефону. Как только Сергей вошел, Марк бросил трубку, выхватил у него деньги и исчез. Сергей подошел к Ленке:

– Что происходит? Он хоть что-нибудь сказал?

– Сереженька, я сама не понимаю. По-моему, у них что-то произошло, кажется, милицию вызвали. Он мне сказал, чтобы я срочно одевалась, шла к себе и заперлась. Тебя тоже просил никуда не выходить, сидеть около телефона. Ой, Сереженька, не надо сейчас. Подожди, пусть все уляжется, я потом опять приду. Там действительно что-то серьезное – Марик просто не в себе. Ну все, поцелуй меня, я побежала.

Ленка выскользнула за дверь. Сергей закурил сигарету, бросил пустую бутылку из-под шампанского в мусорное ведро, вытряхнул туда же окурки из пепельницы. Зашел в ванную, чтобы ополоснуть лицо. На полке под зеркалом, рядом с его бритвой и зубной щеткой, теснилось множество пузырьков, тюбиков и флакончиков, возникших вместе с Ленкой. Вытираясь, Терьян услышал телефонный звонок. Это был Платон.

– Сережа, хорошо, что ты у себя. Деньги есть?

– Слушай, что там у вас творится? Я же отдал Марку.

– Еще надо минимум полсотни. Наскребешь?

– В сейфе пусто, – решительно соврал Терьян, понимая, что школа еще не открылась, а около тысячи рублей уже ушло. – У меня есть сорок рублей своих.

– Ладно, справимся. Сейчас придет Виктор. Ты не знаешь, где Ленка?

– У себя, наверное. Тут Марик такой шорох навел. Может, ты объяснишь, что случилось?

– Потом. Все, обнимаю, – и Платон бросил трубку.

Через десять минут в дверь постучал Виктор, схватил деньги и растворился. Сергей позвонил Ленке – телефон не отвечал. Молчали телефоны у Ларри и Мусы, по телефону Марка почему-то ответил женский голос. Удивительно, но не отвечал и номер оргкомитета. Сергей позвонил Платону, трубку снял кто-то незнакомый и сказал: "Егоров слушает". Сергей нажал на рычаг. Подумал, набрал номер Нины, и она сразу ответила.

Оказалось, Нина тоже ничего не понимает. Все были в бане, когда постучали в дверь. Открыл Марк, поговорил со стоящим за дверью человеком, затем подозвал Платона и что-то ему сказал. Платон пошептался с Мусой и Ларри, они быстро оделись и убежали. Потом Муса вернулся, забрал Марка и Виктора. Нина подождала минут пятнадцать, оделась, пошла к себе в номер и легла спать. А только что прибежал Виктор. Забрал у нее двадцать рублей, ничего не объяснил и исчез.

Сергей подождал еще полчаса. Ничего не происходило. В очередной раз набрал Ленкин номер – по-прежнему никто не снимал трубку. Он набросил на постель покрывало, снял ботинки и лег не раздеваясь. Хотел закурить, но передумал – от подушки пахло Ленкой, и Сергей не стал перебивать этот запах. Подвинул поближе телефон и сам не заметил, как заснул.

Терьян проснулся, когда в комнате было уже светло. Посмотрел на часы – девять утра. Значит, проспал завтрак. А ужина, если не считать шампанского, и вовсе не было. Тут он вспомнил, что около девяти как раз должна заехать первая группа участников и надо заниматься расселением – внизу, наверное, уже стоят столы для регистрации.

Спустившись на первый этаж, Сергей увидел, что все идет своим чередом. Подъехал первый автобус с Московского вокзала, привез около двадцати человек. Прибывшие толпились у двух столиков, за которыми сидели горкомовские девочки, рядом стоял Лева Штурмин. За третьим столом – с табличкой "Регистрация лекторов" – сидела Нина. И был еще один стол – с табличкой "Информация", – который предназначался для него, Сергея. Больше никого из оргкомитета в холле не было.

Сергей подошел к Нине.

– Ты что-нибудь знаешь про вчерашнее? – спросил он. – И где все?

– Сережа, понятия не имею. Они всю ночь носились по пансионату как угорелые, а сейчас отсыпаются. Муса ни свет ни заря уехал в город – на такси. Витя был здесь, вот-вот должен подойти.

– А Ленка где?

– По-моему, она в номере оргкомитета. Кстати, вот и Витя.

Сысоев сразу же оттащил Терьяна в сторону.

– Сергей, вот папка со списками, здесь помечено, кто уже оплатил проживание, а кто нет. Левины девицы будут отсылать приезжающих к тебе. Если оплата прошла – расписываешься около фамилии, и Лева отдает ключ от номера. Если не прошла – берешь наличными и только после этого расписываешься. Сообщаешь про банкет. Если клиент согласен, получаешь с него десятку. Давай быстрее за свой стол.

– Хорошо, – сказал Сергей. – Я все сделаю как положено. Только объясни, что здесь было ночью. И где все?

Как рассказал Виктор, произошло следующее. Еропкин пошел клеить себе девицу, но вместо одной снял сразу трех. Было у них две бутылки рома, да еще Еропкин прикупил четыре шампанского. И потащил девиц в оргкомитетский номер, где устроил вакханалию. А у одной из них обнаружился кавалер из вокально-инструментального ансамбля, что играл в пансионате на танцах. Этот кавалер, отыграв свое, пошел искать девушку и стал ломиться в оргкомитетский номер. Еропкин ему сдуру открыл. Кавалер посмотрел, что там творится, и дал Еропкину в ухо. А Еропкин спустил его с лестницы. Тогда кавалер, долетев до самого низу, привел с собой весь вокально-инструментальный ансамбль. И они отметелили Еропкина. И девкам досталось. А дежурный по корпусу вызвал милицию. Еропкин к этому времени уже успел одеться. Кроме того, он что-то шепнул старшему наряда, и милиция стала заниматься вокально-инструментальными дебоширами. Но тут одна из девок заорала, что у нее пропали золотые сережки, и орала так громко, что приехал второй наряд и начал составлять протокол. Еропкин и им попытался что-то шепнуть, но тут уже ничего не получилось, потому что валить было не на кого. Запахло серьезным скандалом. Две другие девицы быстро сориентировались и тоже стали вопить, что сережки были, а потом пропали. Вот тогда-то струхнувший Еропкин и вызвал подмогу.

– В оргкомитетский номер я пришел намного позже, – говорил Виктор, – поэтому все со слов Тошки. Он прибежал первым, с ним еще Муса был и, кажется, Ларри. В номере все вверх дном, на полу битое стекло – это Еропкин от музыкантов бутылками отбивался. Сашка сидит в углу, держится за голову. Под глазом фонарь, рубашка до пояса разорвана. Три девки – одна в полотенце, вторая в простыне, третья – из-за которой весь сыр-бор – прикрывается подушкой. И два мента – счастливые беспредельно. Девки орать уже перестали. Лыка не вяжут совершенно. В общем, удалось договориться, что пока протокол не пишем, а ищем пропавшие драгоценности. Еропкина под конвоем отвели к Мусе в номер. Стали искать. И представляешь – одну сережку действительно нашли, в углу под торшером валялась. А второй – нету. Может, она была, может – не было, никто не знает. Милиция уже устала, говорит – разберитесь полюбовно, и разойдемся. Ну, тут и началось. Потерпевшая заявляет, что сережки – бабушкины, большая историческая ценность, стоят тысячу рублей. Договорились на пятистах. Марк принес деньги, отдал. Ларри за это время окрутил ментов – я к тебе еще за деньгами заходил, – взяли две бутылки коньяка, и он повел их к Платону в люкс отмечать конец дежурства. А мы втроем остались с этими шлюхами. Та, которая с сережками, стала требовать, чтобы мы отправили ее домой на такси. Наверное, боялась, что деньги отберем. Взяли у Нины двадцатку, посадили, отправили. А этих двух – просто некуда девать. К тому же я еще ключи от своего номера посеял, вот только сейчас нашел – они в бане на столе были. У Мусы Еропкин лежит, страдает. В общем, одну Марик с собой увел, вторую мы заткнули к Ленке ночевать, а сами, как смогли, разместились в оргкомитетском номере. Только начали засыпать, стук в дверь – Ленка. Оказывается, ее потаскушке не то с сердцем плохо, не то еще что, короче – помирает. Ладно, разбудили врачиху, отправили лечить. Теперь и Ленка без номера. Мы ее в кресло, хоть она и рвалась куда-то. Опять стучат. Открываем – Марк. Его девка сбежала и прихватила с собой бумажник, а там паспорт и двадцать пять рублей. Наливаем Марку стакан, утешаем как можем и все вместе бежим в номер к Ленке – посмотреть, не сперли ли у нее чего-нибудь, пока шли лечебные процедуры. Стучим – ответа нет. Но что-то там происходит. А время – четыре утра. Минут через десять открывают. У Ленки же двухместный номер. Так вот, на одной кровати музыкант с девкой, которая сбежала от Марика, а на второй – Еропкин с этой, что чуть не померла. Оказывается, Еропкин оклемался и полез к Ленке в номер, а там одна из его граций. Только он устроился, прибегает вторая. Он губы распустил, а тут приходит музыкант. Драться они не стали, выпили мировую и разложили девочек на двух кроватях. Ленка все это увидела, вышибла их из номера в две секунды. Короче, только в пять угомонились.

– А как с паспортом Марка? – спросил Терьян, не ожидавший такого разворота событий.

– С паспортом? Порядок. Он его, оказывается, еще вечером спрятал в стол, а потом из-за этой суеты все забыл и думал, что паспорт – в пиджаке. Тут же и нашли. Впрочем, дело не в этом. Меня уже с утра заловил директор и строго предупредил – вас, говорит, всего пять человек, а шума на тысячу. А когда остальные заедут – так просто разнесут пансионат по кирпичику. У меня, говорит, и студенты отдыхали, и спортсмены, и даже комсомольский актив – ни разу ничего похожего. Я сижу, молчу, думаю как отбиваться. Тут открывается дверь и входит какой-то тип. Директор его увидел, изменился в лице и отправил меня в приемную. А через пятнадцать минут зовет обратно и говорит – вот товарищ будет присматривать за вашей школой, вы его поселите в одном из люксов и позаботьтесь, чтобы все было в порядке. Мы вышли, я этому товарищу отдал ключ и поинтересовался, не нужно ли чего. Он попросил – вежливо так – найти Еропкина и прислать к нему в номер. Вот теперь хожу, ищу.

– А Ленка где? – осторожно спросил Сергей.

– Мы втроем позавтракали, и она сейчас приводит в порядок оргкомитетский номер. Муса уехал в город – у него какая-то встреча. Где остальные, понятия не имею.

Платон, Ларри и Марк объявились через полчаса. Оказывается, они тоже были у директора, получили свое, потом зашли представиться незнакомцу, искавшему Еропкина. Звали незнакомца, как выяснилось, Федор Федорович, было ему лет тридцать, и появился он вовсе не для расследования ночных событий, а в связи с заездом большого числа иностранцев. Помимо Еропкина, ему был нужен список иностранных участников, схема их расселения, а также все материалы школы, и чтобы о мероприятиях типа круглых столов и дискуссий ему заблаговременно сообщали, дабы мог поприсутствовать. Если же будут какие переговоры с иностранными учеными, то проводить их не в номерах или коридорах, а в специально отведенном для этого помещении на восьмом этаже. Ну и, естественно, список книг, предназначенных для розничной продажи, занесите, пожалуйста.

– Витюша, – сказал Платон. – Хрен с ним, с Еропкиным. Беги в номер, неси список. Идея с книгами – классная. Смотрите, как они все западают.

Когда Виктор, повинуясь любезному "Заходите, не заперто", вошел в номер, он увидел таинственного Федора Федоровича, сидящего за столом в сером костюме, голубой рубашке и тапочках. Галстука на нем не было. На столе красовались бутылка коньяка и два фужера. А еще за столом сидел неуловимый Еропкин. Под левым глазом у него виднелся припудренный синяк, правая бровь и подбородок были заклеены пластырем.

Виктор представился, протянул Федору Федоровичу список и сел за стол. Федор Федорович, потянувшись, извлек из буфета еще один фужер и налил Виктору.

– Выпейте с коллегой, а я пока почитаю, – сказал он, углубляясь в список. – Так, это годится, так, так... – приговаривал он, листая страницы. – В общем, принесите, пожалуйста, то, что я пометил. И посчитайте, сколько там получается, я расплачусь. А еще что-нибудь будет?

– Наверняка будет, – заверил его Виктор. – Только точно неизвестно что. Сегодня обещали дать "Оливера Твиста"...

– Оливера Твиста? – оживился Еропкин. – Вот это я, пожалуй, обязательно возьму. А что конкретно? Какую вещь?

Впрочем, заметив дикий взгляд Виктора, он тут же сориентировался.

– Слушай, это я чего-то перепутал. Это что, та книжка, где на обложке мужик с ружьем? Я про нее говорю.

Только через несколько минут, уже в коридоре, Виктор сообразил, что Еропкин, скорее всего, имел в виду "Бравого солдата Швейка". И еще ему показалось, что еропкинскую осведомленность в мировой литературе Федор Федорович оценил по достоинству.