Дроздов ВладимирВсадник

Владимир Дроздов

ВСАДНИК

авт.сб. "Над Миусом"

В начале июля сорок первого года Южный фронт еще стоял недвижимо в Молдавии. А Митя Леднев в одиночку летал из района Бельцы - вел разведку ближних тылов противника. И... никаких воздушных боев! Наоборот, надо было избегать встреч с самолетами врага - ведь данные разведки важнее всего.

Однажды ранним утром при перелете линии фронта домой осколок зенитного снаряда пробил у Митиного "ишачка" бензобак. Но попал сбоку, не в дно бака, - самолет не вспыхнул, и на остатках бензина Митя смог оттянуть поглубже в тыл. Пришлось приземлиться в голой степи, далеко от Дорог. И вот "ишачок" закончил пробег, остановился. Несколько секунд Митя еще посидел в кабине, переживая эту свою первую неудачу. А может быть, ему все же повезло? Самолет легко починить, и сам цел...

Воздух дрожал и струился над горячим мотором - казалось, сейчас зазвенит, как оконное стекло при бомбежке. Митя оперся на борта кабины и одним прыжком вымахнул из нее. Полный штиль обещал жестокий зной.

А вихрь, обычно следующий за ним, застрял пока на краю горизонта черной тучей. Митя давно уже догадался: ветер именно тогда особенно картинно выразителен, когда вот так ненадолго замирает. И ты ждешь его, просишь про себя, чтобы сдвинулся и помчался-разогнал бы духоту, освежил бы степь, помог вынести жару...

Митя вынул кассеты из фотоаппарата, запрятал их в планшет и, отметив иа карте место посадки, пошел к своему аэродрому. Надеялся встретить попутную машину, чтобы быстрее доставить командованию фотопленки, передать свои наблюдения. Охрану бы к самолету, да некого...

Он уже довольно долго шел, ориентируясь по солнцу, следя за собственной тенью и лишь время от времени сверяясь с ручным компасом. Из перестоявшейся, ломкой, хрустящей под сапогами травы то и дело вылетали хрупкие, словно бы стеклянные кузнечики. Пролетев несколько метров, они падали и скрывались в сухом бурьяне.

А Митя всякий раз удивлялся: как это кузнечики не разбиваются о закаменевшую от зноя землю?

И вот уж ему стал слышаться еле уловимый тончайший звон хрустального стекла. Митя посмеивался: может, это какой из кузнечиков только что расшибся? Однако так и не уследил -они взлетали и падали одновременно десятками. А слабый хрустальный звон продолжал его преследовать. Совсем не походил он на треск сухих стеблей, на похрустывание травы - равномерное, в такт шагам. Суслики, выскакивая чуть ли не из-под ног, на мгновенье замирали столбиками. Но тут же поспешно ныряли обратно, коротко свистнув. А нежный обманчивый звон хрусталя висел над раскаляющейся степью lie усиливаясь, но и не ослабевая. Не то грозил, не то предупреждал.

Не предвещали ли эти звуки приближение пыльной бури? Или просто от жары у него звенит в ушах? Смочить бы голову... Скоро он должен пересечь небольшую речонку. Она пересохла, но, может быть, в каких-нибудь ямах вдоль русла осталось немного воды? Конечно, грязной, солоноватой... Да и некогда искать бочаги, отклоняться от взятого на аэродром курса, ломать ритм движения. ..

Митя опять проверил себя по компасу. И вгляделся пристально в горизонт - нельзя ли зацепиться взглядом за что-нибудь? Ведь по замеченному ориентиру гораздо легче идти. Но что это там? Не то стол, не то зонт какойто плоский... Такие ставят на организованных пляжах Крыма, Кавказа. Только вот крыша словно висит в воздухе, а поддерживающих столбов не видно. Не мираж ли? Ну да все равно, раз он впереди, точно по курсу.

Митя пошел споро, лишь изредка контролируя себя компасом, - мираж все же может и сдвинуться. Но деревянный грибок, будто бы позабытый на пустом пляже в конце сезона, никуда не смещался. И вскоре Митя увидел столбы по углам навеса. Похоже на крытый ток? Наконец догадался: впереди кошара!

Неожиданно он почувствовал: вокруг него чего-то не стало. Но чего именно? В пустой-то степи. Митя осмотрелся на ходу. Ну, ясно. Стеклянные кузнечики все так же вылетали из-под ног, а тонкого хрустального звона больше не было слышно! Зато темная полоса сзади на небе вздув-алась, распухала. Казавшаяся вначале узкой, словно черточка, она сейчас стремительно и как-то сразу во все стороны расширялась. Митя шел и оглядывался.

Вот туча заняла полнеба, закрыла солнце. Степь погасла, больше не сверкала, ке слепила глаза. Митя отчетливо видел каждую былинку, - сухая трава не сливалась теперь в общий ярко-желтый фон. От тучи веяло прохладой, идти стало легче. И кошара заметно приблизилась. Митя различал уже ветхий плетень из лозняка, жердевые ворота. Представил себе звероподобных пастушеских собак... Но не вынимать же из кобуры свой "ТТ"?

Хотя стрелять умеет, выбивает сорок пять из пятидесяти. Только странно: на земле он чувствует себя немного неуверенно. Совсем не так, как в воздухе. Сейчас он казался себе не то чтобы совсем уж незащищенным, а уязвимым, что ли.

Митя опять невольно оглянулся назад. Да, здесь мы пока держимся крепко. А что, если немцы уже начали маневр во фланг Южному фронту? Заметил же он в своем районе разведки скопление войск и танков - признак подготовки противника к наступлению. Тогда фланговый удар немцев будет совмещен с фронтальным румынским.

Надо скорее доставить фотопленки...

Все неуютнее становилось в степи. Эх, был бы лес кругом!

Вдруг сзади него раздался глухой удар, будто кто-то вышел, громко хлопнув дверью. И тотчас налетел порыв ветра. Потемневшая степь озарилась молниями. Гром раскатился, словно камнепад по склону горы. Митя побежал к кошаре - укрыться от ливня. Он пролез между жердин внутрь огорожи, успел забраться под крышу.

В нос ударил застоявшийся запах овечьей шерсти, мочи и пота. Пол кошары был покрыт толстым слоем сухого овечьего помета.

Митя разгреб эти черные шарики носком сапога и уселся, прислонясь спиной к столбу. И сразу на пего снизошло блаженство-секунды полного отдыха, мгновенного покоя. Только тут он начал понимать, что прошел едва ли треть пути, а уж больше часа идет... Так не слишком ли поздно доставит на аэродром пленки, разведданные? Они устареют, командование не будет вовремя предупреждено о сосредоточении немецких танков.

Митя поднял голову, прислушался - по крыше вкезапно прошелестело, как будто мыши пробежали, еле слышно топая лапками. Еще, еще... Но вот уже равномернее застучали первые крупные тяжелые капли дождя.

И по выбитому копытами до порошкообразного состояния чернозему двора покатились шарики, одетые в пыльные шубки. И тотчас дождь усилился, крупные капли зачастили, принялись все крепче бить по пыли - аж брызги полетели! Они словно месили двор, быстро превращали пыль в жидкую грязь, расползавшуюся, как тесто, убегающее из квашни.

А туча открыла все свои последние заслонки, обрушила на крышу настоящий ливень. Тонкая чистая струйка побежала по столбу. Митя подставил ладони, напился, смочил голову. И вдруг сквозьшум дождя услыхал за спиной равномерное постукивание. Может быть, топот? Он обернулся в ту сторону,откуда доносились эти звуки. Увидел: к нему скачет всадник! И быстро... Спасается от дождя?

Вот доскакал, привязал коня к ограде, вошел в полутьму навеса. И только тогда заметил Митю. Испугался? Странный какой-то. Пастух? Он немолод-загорелое лицо все в морщинах. И на крестьянина не похож - в нем отчетливо ощущается властность. Митя подумал: "В Молдавии советская власть всего два года, а по ту сторону Прута готовятся наступать румынские и немецкие войска..." И хотя его пистолет был вложен в кобуру, Митя все же испытал удовлетворение, заметив взгляд, которым неизвестный оценил оружие. Митя сказал:

- Я летчик, должен как можно скорее попасть на свой аэродром. Наверно, ваш конь довезет туда нас обоих. Вас там покормят и заплатят за прогон.

Незнакомец взглянул исподлобья, с явным неудовольствием, пробурчал с плохо скрытой злобой:

- Коню двоих не снести, заморился.

Митя видел: конь прискакал сюда галопом-легко.

И сейчас, стоя у привязи, переступая в нетерпении с ноги на ногу, рыл копытом землю-просился в дорогу. Нет, он совсем не походил на заморенного. Но враждебность всадника... Митя вынул пистолет из кобуры, сказал:

- Тогда я буду вынужден конфисковать коня на время для нужд Красной Армии. Кому писать расписку?

Он уже раскрыл планшет, чтобы достать из него блокнот и карандаш. Однако краешком глаза наблюдал за незнакомцем. И тот сделал-таки движение рукойбудто хотел сунуть ее в карман. Но Митя упредил - наставил ему в грудь свой "ТТ", скомандовал:

- А ну, руки вверх! Быстро!

Руки незнакомца медленно, неохотно поднялись. При этом его мокрый брезентовый плащ скоробился, одна пола приоткрыла брюки. И в правом кармане ясно обрисовалось. ..

Митя подошел, по-прежнему угрожая пистолетом и глядя в глаза незнакомцу. Внезапно резким рывком Митя выдернул у него из кармана... старый австрийский штык-тесак! И тотчас отпрянул шага на два.

Все так же - не сводя с незнакомца ни пистолета, ни глаз-Митя ощупью спрятал тесак в планшет. Затем снова подошел, провел левой ладонью по второму карману странного всадника, проверил и оба кармана брезентового плаща. Никакого оружия у того больше не было. Впрочем, об этом Митя догадался сразу после конфискации тесака. Очень уж заметно погас воинственный огонек в глазах незнакомца, да и весь он как-то понурился. Митя спросил будто ни в чем не бывало:

- Так кому же писать расписку за коня?

- Колхозу имени Котовского Фалештского района.

Отдавая расписку, Митя чувствовал себя победителем - и приструнил незнакомца:

- А за хранение оружия в военное время знаете что положено?

Хотя сам не очень-то знал, что именно. И незнакомец, конечно, промолчал в ответ. Наверно, Митина беззубая угроза не шла ни в какое сравнение с потерей коня и тесака.

Да, Митя тогда не только доставил пленки и разведданные, но и своего "ишачка" выручил. Сразу же вдвоем с техником полетел на "кукурузнике" к месту вынужденной посадки, захватив с собой запасной бензобак. А пока техник устанавливал его взамен пробитого осколком, Митя слетал на аэродром еще за одним летчиком и вернулся с ним к "ишачку".

Заправив "ишачка" бензином "кукурузника", Митя благополучно взлетел на нем и так же благополучно сел уже на своем аэродроме. Ничего не поделаешь - у Мити получилось вместо одной вынужденной - целых три внеаэродромных посадки. А второй летчик на "кукурузнике"

доставил обратно техника.

Вот только с конем вышла волынка. Хозяйственники не захотели ставить его на довольствие. Пришлось отдать коня соседнему с аэродромом колхозу, где ему, конечно, обрадовались. А искать колхоз имени Котовского в Фалештском районе некогда и некому. Да и не было у Мити уверенности, что незнакомец сказал правду. Коньявно верховой - совсем не походил на колхозных лошадок-работяг.

Тесак же Митя сразу подарил своему технику-он ему очень пригодился. Больно сталь была хороша!