"Кризис" - читать интересную книгу автора (Дрейк Дэвид, Фосетт Билл)Питер Морвуд, Диана Дуэйн ВЫПУСКНОЙ ЭКЗАМЕН– Скоростная канонерка Девятнадцать вызывает стыковочный узел. Запрашиваем отстыковку. – Стыковочный узел – Девятнадцатому. Переключаю на стартовый режим. Частота – два – ноль – ноль – дробь три – ноль. Катер Девятнадцать в зоне запуска. – Хорошо пошел, Рой, Минерва. Есть стыковочный контроль. – Девятнадцатый к старту готов. Все в норме. Убрать причальные мачты! – Причальные мачты отошли… Причальные мачты убраны и зафиксированы. – Освободить центровой держатель! – Центровой держатель освобожден. Корабль в открытом космосе. – Мистер Пизон! – Сэр? – Вы управляете кораблем. Выполняйте отход. Режим контроля – ручной. – Ручной?! Твою ма… То есть – слушаю, сэр! Устанавливаю рычаги на удержание курса. – Мистер Пизон! – Сэр? – Если рычаги установлены, почему на экране слежения траектория имеет трехградусное отклонение влево? – Сэр? – Поправить траекторию, мистер Пизон! – Сэр?! – Мистер Пизон!! – Сэр? – Я приказал вам поправить траекторию, а не перекосить ее в другуюсторону. Контрольный экран показывает семь градусов вправо. Скажите-ка, мистер Пизон, почему корабль опять приближается к причалу. "ВНИМАНИЕ, ОПАСНОЕ СБЛИЖЕНИЕ! ВНИМАНИЕ, ОПАСНОЕ СБЛИЖЕНИЕ!" – Зар-р-раза! Подаю рычаги вперед на одну треть! – Куда, чтоб тебя, рано!! "ВНИМАНИЕ, ОПАСНОСТЬ СТОЛКНОВЕНИЯ! ВНИМАНИЕ, ОПАСНОСТЬ СТОЛКНОВЕНИЯ!" Корабль с искусственным мозгом РМ-14376 класса "Олимпус" воткнулся под углом сорок градусов в одну из главных опор орбитального причала; днище стало угрожающе проминаться, но двадцать тысяч тонн массы корабля продолжали двигаться с ускорением 4 "g"… Бортовой сигнал тревоги зашелся жутким визгом, заглушив грохот столкновения. Но было поздно. Белый свет "залил экран, и спустя мгновение раскаленный шар термоядерного взрыва поглотил и корабль, и причал, и вообще все, что находилось в радиусе шести километров от места столкновения… Стиснув кулаки и не слыша ничего, кроме гулких ударов в висках, капитан первого ранга Рой Малин пустым взглядом взирал на погасший экран. Он пытался переварить только что увиденное. Невозможно описать, какие слова готовы были сорваться в тот момент с его языка, но он, к сожалению, не мог позволить им этого сделать. Рой слишком часто открывал рот, не обдумав последствий, и создавал себе тем самым немало проблем. И все же кое-что в такую минуту сказать было категорически необходимо. Он набрал в легкие побольше воздуха, развернул кресло на сто восемьдесят градусов, встал, расправил плечи и гаркнул: – Вы полагаете, мистер, что именно так управляют кораблем с искусственным мозгом?! Черт вас подери! Даже наркотированные хорьки иной раз изображают навигацию получше! Христос распятый, сколько раз можно повторять: сначала устанавливаете маневровые рычаги, стабилизируете курс. И только потом можно хвататься за все остальное! В реальных условиях вы разбили бы к чертовой матери и корабль, и причал, и сердце вашей мамаши. Но, ей-Богу, я бы вас оплакивать не стал. Выставляйте тренажер в исходную позицию, мистер Пизон. А потом группа повторит все с самого начала персонально для вас. И вы будете повторять это упражнение до тех пор, пока не сделаете все правильно. Ну а если вы допустите еще одну такую же ошибку… Тогда я вскарабкаюсь по вашей тунике, откупорю вам ноздри и черт меня возьми, если я не вобью в вашу маленькую тупую башку хоть немного соображения!!! Он обвел взглядом испуганные детские лица, вытянутые шейки, торчащие из скрипуче-новых форменных комбинезонов, и по выражению глаз заключил, что его впечатляющая речь, кажется, проникла под черепные коробки – в то, что считается теперь отборными мозгами Академии Флота. – Мистер Гиллибранд, выключайте тренажер! – скомандовал Рой. – Повторите упражнение, но имейте в виду: меня не интересует, что ваш папочка – генерал. Вы в группе у меня, а не у него. Ясно? Действуйте! Рой снова опустился в свое кресло и толчком ноги развернул его в сторону контрольных экранов тренажера. Он тяжело, устало дышал. Курсанты и преподаватели Академии даже не подозревали, как ненавидел Рой распекать своих учеников за ошибки. Но, к сожалению, бывали ситуации, когда, только наорав на них во все горло, да еще крепко выругавшись, можно было рассеять дурманящую ауру немого обожания "всамделишного" героя, которая отравляла учебную атмосферу. Бремя славы называют сладким, но почему-то Рой с Минервой никакой сладости не замечали. Эта неразлучная парочка – пилот и искусственный мозг корабля – за годы службы собрала полную коллекцию флотовских наград. Однако ни ордена, ни благодарности, ни ценные подарки не помешали удалить их из района боевых действий. "Вы слишком дорого стоите, – пояснил один из офицеров Главного штаба, – как носители богатейшего опыта и знаний". "А знания эти бесценны, их необходимо передавать курсантам", – добавил другой офицер. Еще перед последним боевым заданием Рой и Минерва почувствовали, куда ветер дует. Тренажеры Академии космофлота после халианской войны безнадежно устарели. Дирекция стала думать, как приблизить учебный процесс к реалиям современной войны. И придумала. Собрата пилотов, которые прошли кампанию против хорьков с первого до последнего боя и умудрились выжить. Пилоты в большинстве своем были только рады улететь подальше от фронта – туда, где самым опасным противником была группа неопытных курсантов. А вот с точки зрения Роя Малина как раз и не было на свете ничего страшнее, чем группа неопытных курсантов. Особенно тех, чьи глаза начинали гореть нездоровым огнем, как только они узнавали, что преподавателем назначен всемирно известный герой. За время службы в Академии ужас Роя перед учениками только усилился; сегодняшний случай был еще одним доказательством его правоты. Во время халианской войны все было ясно: вот – враги, и они стремятся его убить. К сожалению, курсанты были не столь предсказуемы. Гиллибранд – кстати, его отец и в самом деле был генералом – подошел к пульту управления так осторожно, будто тот был склеен из яичной скорлупы и хрустальных пластинок. Но от внимания Роя не ускользнул характерный жест: Гиллибранд пробежал по воздуху тонкими пальцами, словно пианист-виртуоз перед тем, как сесть за рояль. "Все, – с грустью подумал Рой, – через пару минут снова придется нажимать кнопку исходной установки. А потом опять, опять… Зачем я только рвал себе глотку!" – Долго это будет продолжаться? – осведомился печальный голос в микронаушниках. – Эти ребята еще ни разу не вышли на орбиту, а катастроф столько, что даже мне осточертело! "Ага, Минерва, тебе тоже несладко!" – подумал Рой. Искусственный мозг был способен генерировать бесчисленное множество интонаций. Сейчас в нем слышались усталость, раздражение, опустошенность и обида одновременно. – Плюнь ты, – посоветовал Рой. – Это всего лишь модель. – Легко говорить. Такое чувство, будто с меня слепили восковую куклу и стали в нее тыкать длинными спицами. Почему бы компьютеру не сделать ТВОЮ копию? Пусть эти оболтусы разбивают ее. Хоть какое-то время – для разнообразия. – Эффект не тот. – Ну, разумеется! Я видела рекламу по омнивидео: "Если хотите получить самый крутой взрыв, заряжайте программу "Катастрофа корабля с искусственным мозгом". – Минерва фыркнула, что обычно предвещало вспышку эмоций. – Послушай, когда мы наконец отберем самых способных студентов группы? На следующей неделе? В следующем месяце? А может, через год? – С этим вопросом обратись к полковнику Фотерингтону-Томасу, – парировал Рой. Ему смертельно надоел бесконечный спор, продолжавшийся с того самого дня, когда они оба были откомандированы в распоряжение факультета практической боевой подготовки. – Если кто и знает ответ на твой вопрос, так только заведующий учебной частью. – Должен бы знать, да только ведь мне он ничего не скажет. – Ну, не знаю… Погоди-ка минутку… Рой сосредоточил внимание на экране. Курсант Гиллибранд сумел-таки отвести компьютерную модель корабля от станции, избежав столкновений. Усмехнувшись краями губ. Рой подбросил ему несколько движущихся препятствий. "Интересно, – подумал он. – Через сколько минут он протаранит этот дредноут? До орбиты нипочем не доберется". Существовало великое множество способов неадекватно реагировать на сигнал "ВНИМАНИЕ, ОПАСНОЕ СБЛИЖЕНИЕ!" (курсант Тимоти Пизон только что с блеском продемонстрировал один из них); но всего три способа среагировать правильно – и все они были подробно описаны в учебнике. Какой же способ изберет Гиллибранд? – Извини, Минерва. Так что ты сказала? – Я говорю: его превосходительство полковник Бэзил Фотерингтон-Томас скорее побеседует с тучками в небе, чем со мной. – Он нами очень дорожит. – Да? А я думаю, у него просто особое мнение об искусственном интеллекте – такое же устаревшее, как и он сам. – В таком случае он прекрасно поладил бы с нашей курсантской группой. – Забавное утверждение. Рой покачал головой и впервые посмотрел прямо в линзоподобный глаз Минервы. – Слишком у тебя все просто, Минерва. Бэз Эф-Ти – не дискриминатор. Во-первых, у него мозгов не хватит додуматься до такого… – А во-вторых? – А во-вторых – это наши старые друзья из Комитета по исследованиям и внедрениям. Мы уже не воюем, но продолжаем проводить для них испытания. Взять, к примеру, новый вычислительный процессор… Несколько секунд они молчали, думая об одном и том же. – СИГИЗМУНД, – изрек Рой. – Кстати, не знаешь, как это расшифровывается? – Не знаю, Рой, откуда мне знать? Я же говорю – никто в этом чертовом учебном заведении мне ничего не рассказывает. – Даже о последних событиях? – Единственное, что я от них услышала: "Об этой войне больше ни слова!" Я один раз нарушила приказ, но, думаю, пронесло. – Да уж. Не стоит раздражать хорьков. Теперь, когда они вроде как на нашей стороне. – Ну это… вопрос спорный, – произнесла Минерва, тщательно взвешивая каждое слово. – Временами я думаю: может быть, проект "Огненный мороз" был совсем не такой плохой идеей, как нам тогда казалось? – УНТЕРНЕХМУНГ ЭНДОЛСУНГ, – процедил Рой. – Нет, дорогая моя, это был дрянной планчик. Мы воевали с их солдатами, а не с гражданским населением. – "ВНИМАНИЕ, ОПАСНОЕ СБЛИЖЕНИЕ!" – прозвучали до боли знакомые слова, и на мониторе тренажера появилось изображение стремительно приближающегося дредноута. Рой обреченно наблюдал за происходящим. Гиллибранд, словно пьяный музыкант, произвел над клавиатурой пульта какие-то невообразимые пассы; кабина тренажера качнулась вправо, и главный монитор изобразил, как миллионнотонная махина дредноута проплыла мимо. – Неплохо, – резюмировал голос в наушниках. – Определенно, перспективный парень. – Только вот никак не могу понять, в чем именно состоит его перспектива, – усмехнувшись, заметил Рой. – Умственные способности никогда не играли особой роли в семействе Гиллибракдов. Для них интеллект – дело второстепенное. Причем любой – и полководческий, и искусственный. – Как и для любой милитаристской династии, – добавила Минерва слащаво-ядовитым голосом. – Например, для Малинов, для Мартинов, для Молесвор… – "ВНИМАНИЕ – ОБЩАЯ ТРЕВОГА! ВНИМАНИЕ – ОБЩАЯ ТРЕВОГА!" – внезапно завопил динамик. Рой даже подскочил в кресле. До сих пор чертова штуковина говорила только то, что Рой заложил в программу. А сейчас – мало того, что в программе не было этого сигнала – вслед за ним раздался такой дикий вой сирены, будто небеса начали рушиться им на головы. Также внезапно сигнал прервался, закашлялся, словно подавившийся кот, потом в динамике зазвучал голос полковника Бэзила Фотерингтона-Томаса. Это было кое-что похуже, чем сирена. – Курсанты и преподаватели Академии космического Флота! Периметровые сенсоры зарегистрировали перемещение на дальних подступах. На опознавательный запрос объекты не отвечают. По всей видимости, мы имеем дело с внезапной атакой противника. Не более чем через двадцать минут они будут на расстоянии прицельного выстрела. Объявляю боевую готовность на станциях… ("Станциях, станциях, станциях…" – эхом повторил ревербератор.) Рой часто заморгал, потом покосился на курсантов. Те, как ни удивительно, отреагировали на сообщение с весьма похвальным спокойствием – Гиллибранд даже не забыл переключить тренажер на нейтральный режим. Рой перевел взгляд на зрительную линзу Минервы – если бы она была человеком, это называлось бы "посмотреть прямо в глаза". – Внезапная атака неприятеля, – произнес он. – Допустим. А какого неприятеля? Вопрос был по существу. Халианские хорьки не просто отдали себя на милость победителей – Альянса и Флота – их высший совет официально объявил: враг, который оказался так силен, что смог их сокрушить, больше не является врагом и достоин всемерной поддержки. Так что сейчас космическое пространство бороздили объединенные эскадры Флота и хорьков. Возможно, это и было одной из главных причин удаления ветеранов прошлой войны Роя и Минервы из прифронтовой зоны. Не слишком разборчивая стрельба в случае чего могла поставить под угрозу едва зародившийся союз. А этого не хотела ни одна из сторон, особенно теперь, когда приходилось иметь дело с Синдикатом… Минерва была первым кораблем с искусственным мозгом, которому довелось столкнуться с судами Синдиката. И если бы не очередной эксперимент Комитета по исследованиям и внедрениям (в рамках которого искусственный мозг корабля-разведчика пересадили мощному крейсеру), ни она, ни Рой так и не сообщили бы об этом свидании в штаб… – Что скажешь? – подмигнул Рой. – Похоже, придется обходиться собственными силами! Ирисовая диафрагма зрительной линзы Минервы сузилась и вновь расширилась. В свое время Минерва настояла, чтобы ей оставили старомодную ирисовую систему и не смели менять ее на фототропический фильтр, иначе стало бы невозможно моргать. – Почему бы и нет? – хмыкнула она. – Детки пощекочут себе нервы. Эта однообразная тренировочная программа им наверняка осточертела. Рой был слишком хорошо воспитан, чтобы потребовать уточнений. Искусственный мозг имел в запасе интонации голоса, которые резали как бритва, и ему вовсе не хотелось снова испытать на себе их действие. Хотя излюбленным образом Минервы была чопорная старая дева, в отдельных случаях она мгновенно превращалась в матерого боцмана, сыплющего отборными флотскими ругательствами. Это неизменно производило глубокое впечатление на старших преподавателей, которые не слыхивали бранного слова с тех пор, как надели на воротнички золотисто-красные петлицы. Они даже подпрыгивали, получив такой отличный словесный пинок. Впрочем, Рой заметил, что и на курсантов брань Минервы действует сходным образом. – Все слышали приказ полковника? – спросил он, не оборачиваясь. И вдруг, резко развернув кресло, вонзил испепеляющий взор в растерянных мальчишек. – На станции объявлена боевая готовность. Так какого дьявола вы сидите?! Его слова произвели эффект взрыва петарды в муравейнике или падения бомбы мощностью в килотонну в расположение основных сил хорьков. На мгновение все остолбенели, а потом бросились кто куда. Благо, на корабле класса "Валгалла" – нынешней инкарнации Минервы – места для забега было предостаточно. Рой представил себе, какую реакцию вызвал бы подобный приказ у команды его прежнего корабля-разведчика класса "Олимпус", и поспешил закрыть ладонью рот, чтобы скрыть хохот. Корабли "Олимпус" называли "лодками любви", причем это было самое мягкое из прозвищ. – А с нами-то что? – осведомилась Минерва. В ее голосе одновременно звучали горячая жажда схватки и глубокое сомнение. – Ведь мы не должны участвовать в столкновениях. – Согласно приказу контр-адмирала Агато, мы не должны искать себе приключений. В приказе ничего не сказано о ситуациях, когда приключения находят нас сами. – Причем в тот момент, когда корабль битком набит тупоголовыми сопляками. Приключение не из приятных. – Тут ты права. Среди командующих не было еще кретина, который послал бы судно с детским садом на борту в какую-нибудь горячую точку. Не думаю, чтобы Агато запланировал начало практики прямо на сегодня. – Рой отгородил себя от класса мобильной переборкой и вновь внимательно посмотрел в глаз Минервы. – Не забывай, однако, что огневая мощь этой посудины будь здоров какая. Прежде чем умотать от греха подальше, мы можем наделать здесь изрядного шороху. Главный дисплей замигал – это Минерва быстро перелистывала в памяти данные, касающиеся бортового вооружения. Она самодовольно хихикнула: – Все, что хочешь! Кроме разве что бактериальной пушки сорокасантиметрового калибра. Но и это они собираются установить на следующей неделе. – Тоже испытания? – Что же еще? Всем ведь известно, что старики-ветераны ни за какие деньги не полезут снова в бой. – Точно. Именно так они и думают. Давай-ка выводи нас из дока! Минерва покинула стыковочный узел с легкостью, о какой мальчишки-курсанты мечтали только во сне. Но Рою любоваться чудесами автопилотирования было некогда – он следил за проекциями траекторий на дополнительном экране и думал: "Кто же они? Кто?". Это был вопрос на засыпку. "Большой Ди" и его эскадра должны были надежно защитить Халию и Цель от вторжений летучих отрядов огромного военного флота, на который чуть было не наткнулись Рой и Минерва во время последнего боевого вылета. Их рапорт произвел такое впечатление на командование, что те всерьез подумывали, не вернуться ли к плану "Посейдон", то есть, попросту говоря, не взорвать ли обе планеты, чтобы их богатые природные ресурсы не достались врагу. К счастью, нашлись здоровые головы, и вместо "тактики выжженной земли" возобладала тактика полномасштабного сражения на уровне флотов. Так что где-то в глубинах халианского пространства сейчас шла нешуточная битва. Возможно, она уже закончилась, и приближающиеся точки на экране были всего лишь курьерскими торпедами с вестью о победе. С той же вероятностью это могли быть остатки халианских "вольных охотников", вроде корвета "Дельта", за которым Рой и Минерва гонялись во время последнего задания. Не исключено, что это полупартизанская атака легкой флотилии, временно оторвавшейся от основных сил. Так или иначе, незваные гости вряд ли рассчитывали, что их поджидает свидание с крейсером класса "Валгалла" – иначе поостереглись бы сломя голову идти на сближение. – ЕСМ включен, – весело сообщила Минерва. – Если у них работают сканеры – желаю приятного сканирования! Сигнальный индикатор на главном пульте сменил цвет с янтарно-желтого на зеленый, издав тихий мелодичный звон. – Главный двигатель готов к режиму полной тяги. Задавай курс. – Ты сама все знаешь. Курс на перехват. – Курс на перехват задан. – Теперь пора потревожить курсантов. Врубай все сирены. Боевая готовность N1. Устроим небольшое приключение… Рой дал себе слово не заглядывать в каюты курсантов – по крайней мере до тех пор, пока паника, неизбежная в таких случаях, несколько поуляжется. Сейчас полезнее было напомнить себе, какое оружие имелось в их распоряжении. Когда Минерва выдала подробную информацию на экран, стало ясно, что вышеупомянутая бактериальная пушка была бы излишней роскошью – корабль нес на борту батарею плазменных орудий да еще внушительный запас ядерных ракет на вращающихся пусковых установках. С таким арсеналом можно было устроить интересный спектакль. – Ориентировочное время возвращения сигнала – десять минут, – бесстрастно констатировала Минерва. Рой покосился на ближайшую из ее сенсорных панелей и промычал что-то невнятно-вопросительное. Минерва помолчала некоторое время, затем сообщила: – У детишек там ужасный гвалт. Растревожились не на шутку. – Я думаю! Не больно-то похоже на тренировочные упражнения. – Наверное, они впервые осознали, что могут в случае чего и на тот свет отправиться, – суховатым голосом изрекла Минерва. Рой пожал плечами. – Рано или поздно им все равно пришлось бы привыкать к этой мысли. За толстыми переборками крейсера типа нашего привыкание мягче проходит, более плавно: знаешь, что есть неплохой шанс все-таки вернуться домой живым. Минерва синтезировала тяжелый вздох. – Вообще-то верно, но они еще так молоды… – Если мне не изменяет память, еще полчаса назад ты от всей души желала, чтобы они никогда не выросли, – лукаво усмехнулся Рой. – Забыла, как они расшибали твой компьютерный образ обо что попало? Минерва смущенно откашлялась и нарочито оптимистично сообщила: – Ага, возвращенный сигнал, кажется, стал почетче… Хм… Рой перевел встревоженный взгляд на другой экран и попросил: – Лучше не надо этого твоего "хм", ладно? Это все равно, что сказать "даешь!" в главном зале управления ядерной электростанции. Что там у тебя? – Смотри… – тихо добавила она. На ближайшем экране возникли быстро растущие точки… Система сканирования Минервы была получше установленной на базе, и то, что увидел Рой, его встревожило. – Слушай, а какой масштаб? – осведомился Рой, глядя на корабли, идущие вращающимся тетраэдром. – Обычный масштаб – диаметр экрана равен ста шестидесяти щелчкам. Светящиеся силуэты кораблей имели форму длинных стрел с двойными наконечниками. – Минерва, – медленно произнес Рой. – Они не могут быть такими большими! – Моя аппаратура редко дает сбои, – растерянно проговорила Минерва. – Но сейчас, мне кажется, именно такой случай. Знаешь, какую оценку массы выдает компьютер? Каждая из этих штуковин весит с малую планету. А о скорости лучше вообще не говорить. Рой покачал головой. – Какие предложения? – Стрелять, а потом задавать вопросы! – отрезала Минерва. Индикаторы на оружейном пульте замигали изумрудно-зеленым светом. – Я бы на твоем месте села в кресло и пристегнулась, – добавила она. Рой послушно щелкнул фиксаторами. – Внимание, дети! – загремел по трюму голос Минервы. – Всем надеть скафандры. Все – по креслам, живо. Через минуту резко повышаю скорость. Надо бы посмотреть, что там у них происходит, подумал Рой, но не смог оторвать взгляда от экрана: как раз в этот момент траектории кораблей стали прослеживаться яснее. У Роя засосало под ложечкой. Виражи, которые они закладывали, по сути дела, нельзя было даже назвать виражами – траектории представляли собой ломаные линии. – Минерва… – прохрипел Рой. – Беспилотные, – мрачно перебила она. – Телеметрическое дистанционное управление. – Дерьмо… – мягко сказал Рой. О, это были корабли!!! Их мощные двигатели, ничем не экранированные, излучали такую радиацию, какая в считанные секунды изжарила бы любую команду. Они развивали такую скорость и проделывали такие маневры, от которых любое живое существо внутри корабля превратилось бы в мешок с костями. Пилоты – если их можно было назвать пилотами – сидели где-то очень далеко отсюда, в удобном помещении, возможно, даже на планетной базе, и нажимали на кнопочки – играли в компьютерную игру. Подавляющее число кораблей Флота, включая все те, что имели на борту искусственный мозг, управлялись людьми или на худой конец хорьками. По сравнению с кораблями-роботами это были громоздкие, перегруженные защитными системами сооружения, внутренним устройством напоминавшие посудную лавку. Сейчас как раз был тот случай, когда в лавку собрался наведаться слон. Ускорение вдавило Роя в спинку кресла – Минерва подбросила в двигатель энергии. – Стало быть, Агато все-таки не сумел задвинуть нас подальше, – заметил он. – Ты прав, как никогда, сынок. Даже жаль, что ему этого не удалось. Ты посчитал корабли? А как тебе нравятся их размеры? Вот что я тебе скажу: если мы не встанем на дыбы и не попытаемся что-нибудь здесь изобразить, родители наших ребятишек скоро получат похоронки. Где-нибудь через недельку, учитывая скорость почтарей. Рой сглотнул тягучую слюну. Кроме Минервы, только четыре судна ответили на атаку, и не было никакой уверенности, что в ближайшие минуты подоспеет кто-нибудь еще. Но самое печальное – ни один из "своих" не имел ни двигателя, ни вооружения, сопоставимого с тем, что несла в чреве Минерва. Рой продолжал наблюдать, как синдикатовские корабли расходятся по гиперболическим траекториям. Сейчас они выберут цель – Минерву или какой-нибудь другой из кораблей – и начнут снова смыкаться в тесный тетраэдр, зажимая противника со всех сторон. Если они хоть что-нибудь смыслят в тактике. – Кажется, твоему новому компьютеру придется пройти небольшое испытание, – сказал Рой. Минерва снова издала какое-то отстраненное мычание. – Черт возьми, Рой, наши малыши начинают пищать, как мышата при виде кота. Они явно не настроены сражаться. И вряд ли успеют настроиться за двадцать минут. Теперь даже меньше чем за двадцать. Рой нажал одну из кнопок, и на экране появилась курсантская рубка. Мальчишки послушно пристегнулись к креслам и теперь пытались подавить волнение громкой болтовней, но взгляды были прикованы к экранам боевого слежения. Они, судя по всему, поняли, что происходит. Кое-кто просто окаменел от страха. А Пизон и вовсе был белым как мел. Покусывая губу, Рой спросил: – Ты поймала мою мысль? – Смотря какую, – резонно заметила Минерва. – Сможешь сказать пару слов голосом фотерингтона-Томаса? Глупый вопрос – конечно, сможешь. Синтезатор выдаст любой звук, который ты хоть раз слышала. Повисло тягостное молчание. – Мерзавец ты, Рой, – с укором произнесла наконец Минерва. – А как насчет этических норм? – К дьяволу этические нормы! Если все закончится благополучно, малыши меня простят. А если нам всем не повезет – ну, тогда Господь на небесах извинится перед ними. Зато они умрут не с чувством ужаса, а с чувством удивления. Электронный глаз Минервы задумчиво моргнул. – Ну допустим, удастся их, так сказать, остудить. А что дальше? – Дальше, леди, как обычно – будем действовать по обстановке. Минерва опять помолчала. – Нам, конечно, здорово подфартило, Рой Малин, что ты такая бесчестная и презренная тварь… Но если бы у меня были руки, то после каждого твоего пожатия я пересчитывала бы пальцы. Рой хмыкнул и стал готовить к работе пусковой пульт торпед, одновременно следя за тем, что происходит в курсантской рубке. – Внимание! – пророкотал Фотерингтон-Томас с характерным нажимом на последний слог. Хотя Рой прекрасно знал, что это Минерва, он невольно вздрогнул – не отличить! Меж тем голос продолжал: – Это была учебная тревога. Повторяю – это была учебная тревога. Всем судам – отбой тревоги, вернуться на предписанный курс. Время реакции на сигнал – на пятьдесят три процента хуже оптимального. На целых пятьдесят три процента! В следующий раз, я надеюсь, результат будет получше. Через четыре стандартных часа командно-преподавательскому составу собраться для разбора и выставления оценок. Конец связи. Что творилось после этого сообщения с лицами на экране, не поддается описанию. Такой гаммы чувств на физиономиях курсантов Рой еще не видел. – Нормально, – подытожила Минерва. – Теперь слушай. Я снижу скорость минуты на две – на большее лучше не рассчитывай. За это время ты должен успеть сбегать к нашим оболтусам и хорошенько наорать на них, чтобы они помнили твой страшный голос по меньшей мере ближайшие полчаса. Меньше чем через полчаса ты не сможешь заявиться к ним снова. "Хорошо, если через полчаса я вообще смогу куда-нибудь заявиться", – мелькнуло в голове у Роя. Он сделал шаг к мобильной переборке, отделяющей капитанский мостик от студенческой рубки. Когда тяжелая стена отошла в сторону, он уже принял позу, соответствующую моменту: расправил плечи и положил сжатые пудовые кулаки на бедра. Обвел тяжелым взглядом курсантов – не торопясь, пока не убедился, что молнии, которые он метал из-под бровей, попали в каждого. Наконец Рой заговорил, и с каждой новой фразой громовые раскаты его голоса стали набирать силу: – Плюс пятьдесят три процента! Это все, на что вы способны?! Хотите, чтобы я поверил, будто вы не можете шевелиться поживее?! Черта с два – я видел, как вы разбегаетесь, когда я объявляю, что урок закончен! Может быть, слегка подсмолить ваши маленькие задницы лазерным лучом, тогда вы оживете!! Так я вам это запросто устрою! Не успев оправиться от первого испуга, курсанты снова похолодели от ужаса – на этот раз вызванного ревом Роя. А ведь Малин только разогрелся. – Мистер Пизон! Быстро убрать эту дурацкую улыбочку! На вашем месте я бы плакал. Вы все только что продемонстрировали, что как будущие офицеры космического Флота вы просто дерьмо! Да, да, Гиллибранд, мистер Ловкие Пальцы, к вам это тоже относится. И вообще – какого дьявола вы сидите?! Вы на борту моего судна, и когда я вхожу, обязаны ВСТАТЬ! Ну-ка быстро отстегнуться от кресел! Взвоо-од… Не дергаться, мистер Граббер, не дергаться раньше времени. Взвод, смир-рно! О Боже Иисусе всемилостивый, мистер Граббер, что это вы такое изобразили? Вы что, место даме уступаете? Мне плевать, что на вас скафандр, я должен слышать, как щелкнут каблуки. Вы кадеты, будущие офицеры, а не выпускницы женского пансиона. Еще раз: взво-о-од, сми-р-р-на-а!! Рой прошелся вдоль строя, заглядывая в лица и грозно сопя носом. – Сейчас получше. Но все равно – пятьдесят три процента от оптимального… А теперь скажите мне, кто будет оправдываться за вашу дерьмовую готовность перед полковником? Может быть, Минерва? Или я? Чтобы мне врезали по первое число? Через четыре часа я должен предоставить подробный рапорт. И за это время вам придется доказать, что у меня в подчинении не бардак, а взвод курсантов Академии Флота. Вы должны будете выполнить серьезную работенку, и если, дьявол вас раздери, не выполните ее как следует, – кое-кто прямо отсюда отправится домой, и этот кто-то буду не я! Управляете крейсером хуже моей бабушки, реакция на тревогу паршивая. Теперь посмотрим, чего вы стоите в боевых стрельбах. Да-да, мистер Пизон, будете стрелять на боевой скорости! Даю минутную готовность. Не сводя взгляда с курсантов, Рой подвинул к себе мобильный пульт связи. – Минерва, запускай беспилотные корабли – ты знаешь, какие. Россыпью. А потом готовь вторую бортовую батарею. Посмотрим, как они будут спасать мою шкуру. – Ты хотел сказать, их собственные шкуры, – поправила Минерва, на сей раз своим голосом. – Да, именно. Орудия – в боевой режим! Прямо из стены с шипением выкатились пусковые устройства. Не дожидаясь очередного окрика от бешеного солдафона, в которого внезапно превратился их преподаватель, курсанты поспешили занять кресла. Даже кошмарная скорость кораблей условного противника на прицельных экранах пугала их меньше, чем выражение лица капитана Малина. – Вот так, – одобрительно бросил Рой и добавил: – Помните, вы заботитесь не о моей заднице, а о своей собственной. Переборка отошла в сторону, Рой неспешно переступил порог. С трудом дождался, пока стены соединятся за спиной, и бросился к своему креслу. Чувствуя на себе ироничный электронный взгляд, Рой попытался восстановить сбитое дыхание, закашлялся, и секунд десять не мог разогнуться. – Кошмар, – промурлыкала Минерва. – Ненавижу орать, – просипел Рой, переведя наконец дух. – Если бы мы не были так близко знакомы, я бы не поверила… Короче – они будут на расстоянии прицельного выстрела через три минуты. Все ракеты готовы к пуску. – Все до одной? – Все до одной. Сбивай их тепленькими – лучшая тактика. Особенно когда их так много, как сейчас. Не больше трех ракет на каждый – проблема, знаешь ли. – Как раз подходящая задачка для СИГИЗМУНДА. Посмотри, на что он годен, – проговорил Рой, увеличивая масштаб изображения. – Процессор включен, – отозвалась Минерва. Компьютерщики из исследовательского института Флота очень шумно рекламировали свое изобретение, утверждали, что система СИГИЗМУНД может произвести расчет самой сложной траектории за миллионные доли секунды, в то время как обычной навигационной аппаратуре требовалось на это несколько минут. На одной небольшой плате помещался эквивалент целого суперкомпьютера; и эта плата, вмонтированная в блок ориентировки и наведения Минервы, ускоряла все вычисления в тысячи раз. Однако Роя это больше беспокоило, чем радовало – он все время думал о миллионах кодовых линий Флота, втиснутых в крохотный СИГИЗМУНД. Если представить, сколько неполадок может возникнуть в таком хитросплетении… – Линии траекторий четкие, – доложила Минерва. – Сейчас наши друзья будут менять курс, – предположил Рой. И точно – сужающиеся в пучок параболы стали расходиться. Шестерка кораблей разбилась на две тройки: три судна направились к Минерве и три – к другому кораблю. Корпус Минервы слегка содрогнулся. – Пошли ядерные ракеты, – сообщила Минерва. Рой растерянно уставился на экран наведения. – Минерва, может, эта штуковина не срабатывает? Высвечивает "Вероятность попадания" пятьдесят на пятьдесят? – Естественно, – фыркнула Минерва. – Она ведь не гадалка, что бы там ни болтали технари. При таких серьезных раскладах моя старая навигационная система ненамного хуже… – Ого! – воскликнул Рой и тихо выругался. Шесть кораблей мгновенно превратились в восемнадцать. – Минерва, пожалуйста, скажи, что процессор барахлит. – Рада бы, но… Сейчас узнаем, что они такое из себя выплюнули… Загорелись индикаторы максимальной чувствительности сканера. – Фрегаты, – проинформировала Минерва, – тоже беспилотные. Из вооружения – только плазменные пушки. Но эти аппараты гораздо меньше маток, а значит, маневренней. Рой ткнул пятерней в пульт связи. – Итак, джентльмены, – официальным тоном начал он. – На экранах для вас смоделированы фрегаты Синдиката Семейств. То есть Разведка считает, что они выглядят именно так. На борту ничего серьезного, кроме плазменных пушек. Короче, чтобы к концу стрельб ни одного из них я на экране не видел! У вас три минуты – приступайте. – Данные о первых трех ракетах, – пробормотала Минерва в наушники. – Все – мимо. – А с ракетами-то что, черт подери? Они тоже не в порядке. – Я думаю, противник просто предпринял контрмеры, – вздохнула Минерва. Между тем светящиеся черточки поменьше выстроились в новый боевой порядок и начали быстро приближаться. – Веду разведку их защиты. Это не оправдание, Рой, но чертова машинка не тянет разноплановые задачи! Я могу использовать ее либо для навигации, либо для стрельбы, либо для криптографии, но для трех функций сразу – нет. Даже для двух! Черт подери, до коих пор они будут подсовывать мне недоделанные железяки? – Не волнуйся, кустарей на твой век хватит, – процедил Рой. – Занимайся пока только их защитой. Решить этот вопрос – остальные решатся сами собой. – А стрелять чем?! – проревела Минерва. – Мои стандартные компьютеры не справятся с наведением – они просто не врубаются, что корабли могут выписывать такие траектории. – При чем тут компьютеры? А мы с тобой на что? – усмехнулся Рой, отчаянно пытаясь держаться бодрячком. – ТЕ МОРИТУРИ САЛУТАМУС! – проревела Минерва и запустила следующие три торпеды. Фрегаты точно так же, как несколько минут назад их корабли-матки, сломали строй и пошли в разные стороны по невообразимым – еще более невообразимым – гиперболам. Так летать было невозможно, но они летели. И секунду спустя, словно небольшой рой разъяренных пчел, они закружили над Минервой, выискивая слабые места в корпусе. И тут Минерва ожила. Из шести разных точек вырвались лучи, отлавливая верткие корабли. Один из них полыхнул, словно сверхновая, и тут же погас. Остальные шарахнулись в стороны и поотстали, но через несколько мгновений вновь закружились рядом, продолжая выстрелами нащупывать слабинку в защите Минервы. – Сколько продержишься? – тихо спросил Рой, придвигая к себе одну из ракетных пусковых консолей и присматривая среди атакующих фрегатов удобную цель. – Боюсь, что не очень долго, – прошипела Минерва, и корпус крейсера снова содрогнулся – еще один торпедный залп. – Продолжаю прощупывать контрмеры. Пощекочи-ка кого-нибудь из них. – С удовольствием. Рой попытался взглянуть на экран иначе – не высматривая каждую проекциютраектории, а охватывая картину в целом. Нужно было почувствовать схемуих движения, именно почувствовать, а не вычислить. Давным-давно один из преподавателей с жаром доказывал Рою эффективность этого способа. Тогда Рой так и не дал себя убедить, но теперь ему ничего не оставалось, как попробовать применить совет мастера на практике. Если уж компьютеры Минервы не могли просчитать курс логически, то ему это тем более не светило. – Этот – сюда, – сказал он, задавая предполагаемый курс противника пусковому устройству. – А этот – сю… Крейсер содрогнулся с ужасающей силой. Минерва отчаянно вскрикнула. – Что?! Что это было? – Ядерный снаряд, – выдохнула она после секундной паузы. – Это уже слишком близко. Выжег несколько сенсорных глаз. Щупаю их защиту, но пока ничего не выходит. Лицо Роя покрылось холодным потом. Всего раз или два за всю их долгую службу Минерва издавала подобный вскрик – сильные эмоции плохо сочетались с ее циничной натурой. Не снимая правой руки с пускового устройства, он ткнул левой в пульт связи: – Эй вы, вонючки, кто пропустил этот снаряд? Ты, Пизон? Ладно, мне наплевать, кто это был. Вы что, соображаете, чем грозит такой взрыв? В бою он перепортил бы Минерве половину оптики. А вы знаете, сколько это стоит?! Каждый из вас лет пять драил бы палубу – на что вы еще годитесь?! – чтобы отработать эту сумму! После того, как полковник посмотрит видеозапись этого пикничка, максимум что вам в будущем светит – пилотское кресло самого дерьмового скутера. Семеро монахов в задней каюте – вот вы кто. Я бы вам даже компьютерную игру не дове… По одному из экранов разлилось зеленоватое пламя. – Один есть, – обронила Минерва, почти не дыша. – Давайте, давайте, ребятки, у вас это, кажется, выходит получше, чем у электронной считалки, черт бы ее прямо в… Индикатор системы связи зашкалил – мальчишки издали торжествующий вопль. Кто-то из них пальнул плазменным лучом навскидку, и еще один фрегат разломился пополам, словно диковинный взрывоопасный сыр. И снова радостный крик – следующий луч угодил фрегату в двигательный отсек. Хорошо, что звук взрыва не проникал сквозь переборки, но зрелище и без того было достаточно впечатляющим. Рой запустил еще две торпеды, но на этот раз задал им курс чуть в сторону предполагаемой траектории противника – может быть, они туда метнутся? – Есть алгоритм их защиты! – возвестила Минерва. – Я полагаю, что… В этот момент крейсер снова получил мощный удар. – Пробили внешний защитный слой, – тревожно констатировала Минерва. – Еще одно попадание в ту же точку – и нам будет худо. – Очень худо? – Все зависит от того, как долго ты сможешь дышать вакуумом. – Ясно… Пизон! – снова повысил голос Рой. – Твоя работа, я же видел! Не надо больше таранить уже подбитые корабли. Договорились? Спасибо. Он еще немного подправил курс одной из торпед. Корабль-матка, для которого она была предназначена, резко, невероятно резко принял в сторону, вернулся на курс и вдруг разлетелся вдребезги. – Ни хрена себе! Как это вышло? – поражение пробормотал Рой. – Забыл про две другие торпеды?.. Сейчас, сейчас все будет готово. Ага! Ах вы, чертовы свинки, как же вы одурачили мой тахионный анализатор? Ну, теперь посмотрим! Рой, ради Бога, прикрой корму, вон еще двое! – Эй, хватит спать! – крикнул Рой курсантам. – Уберите эту мелкоту с нашего хвоста! Эй, Гиллибранд, чтоб тебя… – Рой порывисто ухватился за пульт – Минерва получила удар еще хлестче прежних. – Не знаю, в какой дырке у тебя сейчас твой большой палец, живо вынимай его и нажимай на пусковую кнопку. И ты, Граббер, тоже стреляй хоть куда-нибудь. Если у тебя глаза слиплись – стреляй вслепую! Давай, давай! Он зарядил оставшиеся торпеды. Из атакующих судов уцелели только три, и теперь они шли на Минерву – жуткие двуглавые стрелы. Две из них захватывали крейсер в клещи, а третья взметнулась вверх и круто понеслась оттуда, словно жало скорпиона. "Жало" сделало небольшой нырок и приняло слегка в сторону. Обманное движение. "Нет, теперь вы нас на это не поймаете!" – зло подумал Рой и крикнул что-то подбадривающее курсантам, задал последнюю поправку оставшимся торпедам и выстрелил… Корабли на экране слежения снова стали путать свои траектории. – Выдаю истинные траектории, – бесстрастно объявила Минерва. – Вношу поправки в курс торпед… И тут же на экране один за другим расцвели два взрыва. Третий продолжал лететь. – Один мимо, – сказала Минерва почти радостно. – Ничего, Рой, зато теперь у меня есть их… – Эй, мальчики, кончайте вопить! – заорал Рой, заглушая вой и улюлюканье курсантов. – Один еще не… Его язык прилип к небу. На экране, дававшем картинку с носовой части судна, возникло огромное двуглавое тело вражеского корабля и стало расти, расти… …И тут из-за края кадра вырвался голубой луч – и весь передний экран превратился в раскаленный протуберанец. Крейсер, словно футбольный мяч, посланный классным игроком, отлетел куда-то вверх и назад. Воцарилась непроницаемая тьма. И единственный звук, который отозвался в каждой клетке тела Роя – звук тяжелого удара в огромный барабан. Рой затаил дыхание, уверенный, что этот вздох был для него последним. Потом судорожно выдохнул и заорал: – Минерва! Минерва-а-аа!!! И вдруг зажегся свет. – Зачем так кричать! – пробурчала она недовольно. Рой поднял глаза на экран. Он был пуст, восхитительно пуст! И лишь где-то вдалеке рассеивалось облако огромного взрыва. Рой дрожащей рукой нащупал пульт связи и прохрипел: – Пизон! Я оставляю тебе жизнь! Через пять минут зайди. – Опять две недели капремонта, – проворчала Минерва. – Всего за полчаса удовольствия. Снова ты меня втянул в авантюру. – Я?! – Ну ничего. Зато теперь у Флота будет противоядие против новой защиты Синдиката. Теперь наши будут стрелять по кораблям, а не по призракам, которые выдавали на экран тахионные сенсоры. – Спасибо СИГИЗМУНДУ. – Ну да, спасибо и этой железяке, – высокомерно согласилась Минерва. – Кстати, ты "этих железяк" еще шесть штук заказала, – напомнил Рой. – Я слышал, как ты разговаривала сегодня утром с офисом Главного квартирмейстера. Минерва издала великодушный смешок. – А я слышала, как ты с курсантами прощался. "До свидания, ребятишки!" Этакий ласковый дедушка среди внучат. Рой густо покраснел: – В конце концов, они здорово сделали свою работу. – Правда, потом немного полежали в обмороке и поплакали, – сухо добавила Минерва. – Когда узнали, что это было на самом деле. – А что, по-твоему, я должен был им врать? Минерва от души расхохоталась. – Ну нет, конечно, врать нельзя. И, кстати, следующему нашему классу тоже. Они уже ждут. Иди, впусти их. – А капремонт?! Минерва синтезировала тяжелейший из вздохов и сказала: – Единственное, что не поломали мне в этой драке – чертов тренажер. Рой тяжело поднялся и пошел к выходу. – Это поправимо, – сказал он, обернувшись на ходу. – Где-то здесь у нас должна была остаться бомба. Маленькая такая бомбочка – как раз подходящей мощности. Хохот Минервы провожал его до самых дверей. |
||
|