"Флот" - читать интересную книгу автора (Дрейк Дэвид, Фосетт Билл)

Энн Маккеффри ДОЛГ ЗОВЕТ

Последнее время судьба была не слишком благосклонна к Альянсу, и, наверное, поэтому эскорт и конвой вынырнули из гиперпространства в компании космических обломков. Мы вернулись из странной черноты гиперпространства в невероятную звездную россыпь этого сектора, где было так тесно от планетных систем, что пришлось сразу же вновь готовиться к прыжку обратно и гораздо раньше, чем того бы хотелось адмиралу, обозревавшему вблизи халианские позиции. Но выбора у нас не было. Нужно покинуть тьму гиперпространства и выйти в относительно "открытую" область. Потребуется не меньше шести месяцев для того, чтобы уменьшить скорость нашего входа с 93% световой до величины, достаточной для выхода на орбиту вокруг осажденного мира Персвазии, конечной точки нашего пути. Сбросить такую чудовищную скорость следовало до того, как мы приблизимся к гравитационным сферам этого звездного скопления, а иначе есть риск лишиться Флота или, что еще хуже, конвой рассеется и его с легкостью обнаружит любой халианинский корабль. Адмирал проложил светящийся пунктир тормозного курса сквозь гравитационные сферы ближайших звездных систем для гашения скорости. Вот так мы и появились из гиперпространства, почти ослепленные бриллиантовым блеском мириадов звезд, которые так внезапно вынырнули из тьмы. А затем – "Внимание, опасность"! При каждом сигнале тревоги на дредноуте "Наводящий ужас" все шло своим чередом.

Я раздумывал над своим положением, пристегнувшись к посадочной капсуле немного впереди главного сектора адмиральского мостика. При таких обстоятельствах чем быстрее мы сможем убраться отсюда, тем лучше, поскольку, во-первых, множество контейнеров с боеприпасами, буксируемых транспортниками, запросто могли продырявиться этими обломками, летающими вокруг с немыслимой скоростью, и, во-вторых, мы были слишком близко к колониям Халии, которые тут расплодились три галактических года назад. Если они вышлют любой периферийный сканер, то непременно засекут черенковское излучение нашего плазменного оружия. Так что вспышки ударов по рою как на ладони высветятся по всей длине конвоя!

По мне, так всегда приятно попрактиковаться на настоящей мишени, если, конечно, эта мишень не ты сам (как пилот адмиральской колымаги я попадал в такие истории гораздо чаще, чем хотелось бы) Противопоставить этому скопищу обломков мне было нечего, так что я со спокойной душой прохлаждался возле головной пушки, когда услышал настойчивый сигнал с мостика.

– Хенсинг? Приготовьтесь к приему необходимых карт и данных по области ASD 800/900. Вы готовы лететь?

– Да, да, сэр, – бодро отрапортовал я, на корабле адмирала все всегда ко всему готовы – в противном случае вы рискуете угодить на свалку. Я узнал этот голос – голос помощника адмирала, капитана Хет Ли Винга, моего частого пассажира и осмотрительного военного стратега, пользовавшегося полным доверием адмирала Бан Кори Эберхарта. Капитан Хет разрабатывал некоторые наиболее удачные операций против халианских войск, атакующих планеты Альянса, а зачастую и сам принимал в них участие. Хет не обладал большим чувством юмора, да я бы и сам им не обладал, если бы был человеком лишь наполовину, а мои более полезные части были бы заменены в рабочем порядке. Мне кажется, что все эти запчасти сдвинули ему мозги. И единственное, что мне оставалось – это утешаться избитым, но вполне действенным юмором. – Данные получены.

– Вставай, Билл, – сказал он. Я сдавленно застонал – когда Хет так дружелюбен, хорошего не жди. – Адмирал.

– Мистер Хенсинг. – Адмиральский баритон как всегда звучал громко и четко, но пожалуй слишком бодро. – У меня есть для вас дело. Нужно произвести разведку на третьей планете ASD 836/929, поселенцы называют ее Вифезда. Ниже нас на половину светового года. На той самой, которую эти пираты захватили пару лет назад. Мы должны быть уверены в том, что Халия не знает о нашем продвижении. Не хотелось бы, чтобы они набросились на наш длинный ослиный хвост. Конвой нужно довести к колонии нетронутым. Они рассчитывают на нас.

– Да, сэр! – Мой голос выражал надлежащее одобрение и согласие.

– Для контакта с нашим местным агентом, который, к счастью, еще жив, с вами будет напарник. Вы знаете, что колония сдалась халианам. Все их вооружение состояло лишь из одних винтовок. – В нетерпеливом голосе адмирала проскальзывали нотки осуждения – люди, неспособные защитить самих себя от вторжения, не достойны уважения. К слову сказать, множество ранних колоний чуждалось агрессивности до тех пор, пока Альянс не встретил Халию. Или они встретили нас? Сейчас уже точно не упомню, ведь первый контакт состоялся, мне кажется, несколько поколений назад, по крайней мере, я провоевал всю свою сознательную жизнь. Однако это было SOP – завербовать нескольких "наблюдателей" в каждой колонии и снабдить их имплантированными приемниками на случай той опасности, которая постигла Вифезду.

– Хет даст вам координаты агента, – продолжал адмирал. – Ну, да минует нас Пыль Космоса, мы должны предпринять эту экскурсию, Билл, и вы лучше других с ней справитесь! Вот так-то! С вами полетит прошедший специальную подготовку напарник Билл. Она проинструктирует вас по дороге.

Это не сулило ничего хорошего. Но времени в обрез, если адмирал вынужден так круто менять наши планы, чтобы сохранить в тайне продвижение длиннющего транспорта и увильнуть от космической атаки халиан. Так или иначе, вопреки современной технологии, Флот никогда не сменял первоначальный порядок следования судов для безопасного препровождения их к месту назначения. Некоторые флагманы теряли так много кораблей или так путали их в неразберихе, что было совершенно невозможно собрать их воедино. С торговыми судами бывало и хуже, ведь собирать их все равно, что пасти стадо баранов, и зачастую потери значительнее. Эх, помню я таких.

– Да, да, сэр, – с поспешностью заверил я, демонстрируя убедительный, надо надеяться, энтузиазм по поводу предстоящей работы. Терпеть не могу иметь дело с этими "на местах" (энэм): большинство из них параноики, свихнувшиеся либо от постоянного ужаса разоблачения, либо от страха перед высшими властителями Халии или их местными прихвостнями, ставящими под сомнение само существование агентов. Репрессии халиан мучительны и изощренны. Я был рад, что контакт выпал на долю моего напарника.

В тот момент, когда я принял назначение, я получил доступ к базам данных "Наводящего ужас". Компьютеры "Оцелот-скаут", а тем более марки восемнадцать, пилотом которой я был, запрограммированы, главным образом, на тактику уклонения от удара, стратегическую поддержку, аварийный ремонт и на такое вот дельце с любым объемом памяти для немедленного реагирования. Мы не знали точно, могут ли халиане проникать в наши программы, но у меня никогда не было чувства, что они хозяйничают здесь, на моем дорогом зеленом красавце. Даже в том невероятном случае, если их сальные лапы добрались до одного из нас.

Статистика смертности и захвата в плен таких, как я, не способствует досужим размышлениям на эту тему, так что я много и не размышлял. Нейроны его мозга способны решать только насущные проблемы. Хорошо обученные профессионалы, как правило, наслаждаются чувством опасности, любят любой риск и неопределенность. Наверное поэтому у профессионалов низкий коэффициент выживания. Я удивился, что это была "она". Не сказал один великий пророк древности "О женщина, сосуд греха…" Ладно, он имел на это право, судя по всему, что я видел в космосе и на планетах.

– Удачи, Билл!

– Благословляю вас, сэр.

Пилоты-разведчики моего класса не нуждаются в инструктаже адмирала Эберхарта, но я оценил его учтивость. Как я уже говорил, смертность среди пилотов кораблей-разведчиков достаточно высока, и если беспокоиться по этому поводу сверх необходимого, едва ли можно рассчитывать на благополучное завершение предприятия.

– Разрешите подняться на борт, – голос, более глубокий, чем я ожидал, исходил из радиокомма шлюзового отсека. Я поднял глаза и чертыхнулся, давая выход беспорядочной путанице мыслей. "Она" была кошечкой, по иронии судьбы самым удобным компаньоном для меня и "Оцелот-скаут", причем совершенно изумительной… расцветки. Только представьте себе ее короткую золотисто-коричневую шерстку, неимоверное сочетание всех оттенков коричневого и золотисто-рыжего. Ее военная выправка не вязалась с этими тоненькими лоскутками меха на передних лапках и глубокими бороздами, которые могли быть, а могли и не быть шрамами. У ее ног лежал сверток, плотно перевязанный ремнями.

Конечно, я видел рабениан и раньше – подобно людям, это одна из немногих разумных рас в Альянсе, являвшаяся естественными хищниками и ставшая впоследствии очень хорошими воинами. Я не закатываю глаза, говоря о наших Союзниках, но, не конкретизируя, некоторые их них определенно не выказывают никакого боевого пыла, хотя, как персоналу тылового обеспечения, им нет равных в некоторых специальностях, и в этой войне Альянса с Халией их ценность неоспорима. На безрыбье и рак рыба, как говорят люди.

Эта рабенианка была не очень крупной – куда ей до некоторых экземплярчиков в их войсках. Я бы сказал, что она была достаточно молодой – они допускаются на военную службу в более раннем возрасте, чем люди – но даже взрослые женщины по размерам не превосходят наших лучших парней. У этой я отметил обычную для них странную ломаную линию плеч. Когда она стояла выпрямившись, руки свисали вниз, образуя какое-то подобие скособоченного угла, что не совсем естественно с точки зрения устройства человеческого тела. И как только она умудрялась стоять в такой курьезной вывернутой позе, кстати характерной для рабениан – колени согнуты, корпус наклонен вперед – сразу видно, что прямохождение для нее не единственный способ передвижения, наверняка она более эффективно пользуется всеми четырьмя конечностями. Халиане, правда, тоже могут передвигаться на четвереньках, но увидеть, как они шлепаются на все четыре, удается крайне редко, разве что – когда умирают. И это единственное положение, в котором мне бы хотелось их видеть.

– Разрешите… – терпеливо начала она снова, слегка подталкивая ногой сверток. Я открыл шлюз и впустил ее.

– Простите, но я никогда раньше не видел рабениан так, как сейчас вижу вас, – произнеся столь патетическую фразу, я ждал, что она представится.

– Б'гра Раналхар, – произнесла она, – младший лейтенант, Служба снабжения.

И если коэффициент выживания низок у тренированных, то еще ниже она у персонала Службы снабжения. Если она уже младший лейтенант, то это кое о чем говорит.

– Хм, меня зовут Билл Хенсинг, – ободряюще ответил я. Наше совместное времяпровождение должно быть довольно кратким, однако я предпочитал сделать его как можно более приятным.

Она быстро отсалютовала. Затем уголки кошачьего ротика слегка приподнялись, и нижняя челюсть дрогнула в некоем подобии улыбки – так, по крайней мере, мне хотелось считать.

– Вы можете называть меня Гра, это легче, чем ломать язык и брызгать слюной над всем остальным. Многие ваши так никогда и не справились с "рс".

– Может лучше Ванна? – Я сократил ее имя с той же легкостью.

– Ладно, впечатление вы произвели, – согласилась она, произнося двойное "с" со свистящим ударением. Втащив свой узел, осмотрела крохотную кабину "Оцелота". – Куда я могу положить его, Билл?

– Под переднее кресло. У нас тут все такое крохотное!

Я наконец углядел ее зубки и кончик нежного розового язычка, когда она действительно улыбнулась. Быстро сложив сверток, она повернулась, бросив наконец взгляд и на меня.

– Эх, самые быстрые корабли в галактике, – произнесла она с такой подкупающей теплотой, что мне захотелось тотчас же усилить это впечатление. – Мистер Хенсинг, пожалуйста, проинформируйте начальство о моем прибытии. Думаю, данные вы уже получили. Об остальном я расскажу вам уже по пути:

Она была вежлива, но непреклонна, весь ее пыл, очевидно, пошел на то, чтобы получить именно такое вот трудное задание. И мне это нравилось. Преувеличенно грациозно она уселась в кресло, щелкнув ремнем безопасности, – у нее изумительные "ручки", которые, в сущности, совсем не "лапы" – "лапы" ведь у халиан – и "пальчики" на этих ручках вполне нормального размера и даже с перепонками. Кончик толстого пушистого хвоста нервно подергивался, как жгут высовываясь из-за мягкой спинки кресла. Я зачарованно наблюдал за ним. Никогда раньше мне не приходило в голову, как красноречивы подобные несусветные крайности.

Тем не менее надо приступать к делу, и я передал на мостик сигнал готовности. Мгновенно получив ответное "о'кей", выпустил воздух из шлюза, уменьшая давление, тем самым позволяя своему звездному кораблику мягко оттолкнуться, и, аккуратно развернувшись, двинуться прочь от "Наводящего ужас".

Мне нравится вести "Оцелот". Управлять таким послушным кораблем просто мечта – запросто можно развернуть хвостом вперед, если хочется, и она выполняла команду, хотя и не совсем понимая меня. Напомню, что была марки восемнадцать, самой последней марки для флагманского корабля Флота серии "Исследование и развитие". И что ж, пять лет – это стандартный галактический возраст. Но я заботился о ней, делая все, что в моих силах, и в общем "Оцелот", учитывая нормальный космический износ, все еще на плаву, не считая повреждения кончика крыла, откушенного халианской железкой на второй год моего командования, в той заварушке, когда Хет и я прорвали пиратскую блокаду на FCD 122/785.

Конечно, это легковооруженное судно, и не может похвастаться вдобавок к маневренности и скорости еще и защищенностью – у меня всего четыре плазменных пушки: на носу, корме, по борту и с вращающейся сферой поражения. При этом я полагаюсь, скорее, на скорость и верткость – моя легкокрылая шалунья очень шустра, а я, черт побери, неплохой пилот. Могу поклясться в этом, поскольку уже доказал. Пять стандартных галактических лет назад при назначении на должность, и докажу еще не раз.

Я прибавил скорость, и Флот быстро исчез в черноте космоса, лишь слабое сияние оставалось там, где они еще палили, пытаясь вырезать проход в этой проклятой пыли, но и оно быстро исчезло. Предательское излучение могло стать очень опасным. Если бы халиане проследили за ним. Космос велик, а конвой медленно и осторожно пробирается через плотное шаровое скопление ASD, выходя на свою окончательную орбиту вокруг ASD 836/934. Пыль заполняла все это молодое скопление и, несмотря на свою ничтожную величину, представляла серьезную опасность для навигации.

Флот конвоировал так много кораблей через сектор по соседству с контролируемой халианами областью, по нескольким причинам. Во-первых, было необходимо расширить и укрепить колонию на Персвазии 836/934 и, во-вторых, усилить оборону двух ближайших планет Альянса – водного мира Персеполиса, океаны которого кишели съедобными морскими формами, источником позарез необходимого как гуманоидам, так и хорькоподобным халианам протеина, а также сказочных лесов Пуанцетти, более великолепных и бесценных, чем земные массивы секвойи, тиковых и красных деревьев. В секторе ASD у Халии имелось только три планеты, абсолютно никчемных, которыми можно было воспользоваться только как плацдармами для вторжения на более богатые миры под эгидой Альянса. Стараясь уменьшить эту вероятность, Альянс и послал войска и вооружение в этом конвое. И против него выступала Цель, главная халианская база в пространстве Альянса, великое наступление на которую составляло генеральный план Альянса.

Потеряв свою громадную скорость, конвой стал уязвимым для любого халианского мародера на протяжении целых шести месяцев, необходимых для маневра. Прыжок в гиперсвет, конечно, самый быстрый способ передвижения, но торможение занимает слишком много времени (ныряем и выныриваем, туда – обратно, и так всю жизнь). Поэтому Высшее Командование Альянса и провернуло несколько диверсий в секторах BRE и BSD, атаковав две достаточно важные планеты Халии и бросило огромные силы Флота в отвлекающий маневр в секторе KSD – стратегия, по-видимому сработавшая, судя по отсутствию поблизости видимых признаков активизации халианских сил. В гиперпространстве все смутно – где свои, где чужие? Но в обычном пространстве корабли очень легко обнаружить по этим расширяющимся конусам, создаваемым их излучением. Вдобавок ко всему, большое число кораблей в нашем конвое увеличивало опасность обнаружения любым судном, пересекающим этот остающийся хвост. К счастью, подобные конусы невозможно засечь с поверхности планеты, чего не скажешь о вспышках плазмы – в случае, конечно, если на Вифезде установлены нужные приборы.

Если бы мы смогли избежать дальнейших непредвиденных инцидентов, конвой имел бы хороший шанс выручить Персвазию и другие миры до того, как эти проклятые хорьки стянут ударные силы в область ASD.

Если честно, я никогда близко не сталкивался с халианами. Может быть, это удалось моему декоративному компаньону. Мне хотелось расспросить ее как можно быстрее, едва только мы ляжем на курс. Кончик ее хвоста продолжал едва заметно подрагивать даже когда мы достигли предельной скорости "Оцелот". Запрограммировав данные полета к Вифезде, я снова появился в нормальном пространстве с темной стороны в трех планетарных радиусах от нее. Проверил вычисления, а затем, предупредив Гра, снова запустил гиперпространственные двигатели – и мы исчезли из этого мира!

Отстегнув ремень, Гра с наслаждением потянулась, гордо задрав свой шикарный хвост. Слава Богу, она не видит, как я смотрю на нее. Заявлю без ложной скромности, что если на корабле-разведчике такой классный пилот, он в состоянии использовать гиперзвуковые двигатели и между планетными системами, там где огромному Флоту, если он хочет удержать свои многочисленные суда в каком-то подобии порядка, не стоит и пытаться.

– Билл, если вы выведете на экран область космопорта Вифезды, я расскажу вам о задании, – предложила она, наклонившись к терминалу. Я вызвал соответствующую карту. Она протянула когтистую лапу, отметив место посадки. – Мы сейчас движемся к северу от космопорта, ниже, там, где за нами не следят. Прямо под нами множество каньонов и ущелий, и беспорядочное нагромождение вулканических осколков, некоторые из которых превосходят Вашу "Оцелот". Прикиньтесь старым обломком, а я в это время быстро проберусь в поселок повидаться с нашим энэм.

– А когда высоко поднимется солнце и осветит мой, с позволения сказать, холмик, я окажусь тут, как на ладони.

Ее ответное хихиканье больше напоминало счастливое рычание.

– Солнце-то поднимется, ну так вы же будете замаскированы, – ответила она, указывая левой ручкой под кресло, туда, где валялся ее сверток.

– Замаскирован? – Вновь закудахтав, приоткрыла нижние зубы в своей невозможной рабенианской улыбке. – Как и я.

– Да ну? Вы бы уж полегче.

– Ничуть. Вам известно, почему многие создания развили столь необычный внешний вид и расцветку? Пестрота и цвет помогают стать невидимыми как для естественных врагов, так и для естественных жертв. Кстати, прекрасный пример, в вашем собственном мире я вполне сойду за кошку. – Она вздернула свои утонченные усики, снисходительно удивляясь бедным обделенным умом недорослям. – Тигры полосаты, потому что они обитают в джунглях, у львов испещренный мех, скрывающий их в степи или в саванне, пантеры черны и поэтому незаметны в ветвях деревьев или в полутени зарослей. Окраска их жертв также служит выживанию рода, отводя глаза хищнику, если они не делают никаких движений. В самом конце мы прихватим нескольких пленников. Биологические исследования халиан показали, что они, предположительно, не видят некоторых цветов и оттенков. – Она указала на свою пятнистую шкурку: – То, что сейчас на мне, позволит мне стать совершенно невидимой для врага.

– Ах, продолжайте, Гра, я не слышал ничего подобного!

– Выслушайте меня. – Ее рука поднялась вверх, а большие блестящие глаза сверкнули искоркой изумления, определенно вызванного моей покорностью. – Кроме того, мы определили, что, хотя халиане превосходно видят ночью, на рассвете и при заходе солнца они страдают куриной слепотой. Мой теперешний камуфляж идеально подходит для этой планеты. Я могу без всякого вреда для себя передвигаться на рассвете и в сумерках, оставаясь невидимой в течение всего светового дня, даже если халианин выйдет прямо на меня. Несомненно, мой внешний наряд абсолютно подходящ, а между тем, это только часть, и самая первая, тренировки рабениан. А мы, рабениане, умеем еще и совершенно неподвижно и тихо лежать в течение долгих и долгих часов. – Она ухмыльнулась на мое скептическое фырканье.

– Добавлю к этой врожденной способности и то, что Халия потеряла большую часть своего изначального чутья, когда стала все больше и больше полагаться на технологию, и я сомневаюсь, что они вообще заметят меня. – Ее ноздри раздувались, а усы слегка топорщились, подрагивая от отвращения. – Я могу унюхать халиан более чем за пять кликов. А они и у себя под носом не обнаружат мой след, бестолочи. Не используют, либо совсем потеряли почти все свои бесценные естественные способности. Не могут даже бегать на четвереньках. Нам хватило мудрости сохранить и отточить наши природные данные. И этот-то примитивизм, отказ от технических новшеств и даст перевес в этой войне. Мы уже доказали, что древние возможности сделали из нас незаменимых бойцов.

– У вас, рабениан, черт возьми, хорошая репутация, – великодушно согласился я. – Вы уже побывали в сражении? – тактично осведомился я так, для поддержания беседы, – новобранцы, как правило, избегают столь бурных излияний. Гра не казалась совсем взрослой и, скорее всего, впервые позволила себе впасть в такой экстаз.

– Часто, – сухая краткость одного этого слова убедила меня, что она, действительно, была временным бойцом. Гра быстро забарабанила "пальчиками" своей левой руки. – Халия, несомненно, грозный противник. Очень. – Она вытянула руку, на минуту выставив свои опасные коготки. – Встретиться нос к носу с этими недомерками опасная затея. Совершенно взрослый халианин размером мне по грудь – а эти их жутко мощные руки-обрубки, не хотелось бы увидеть их снова.

– Эти "короткопалые" шуточки по всем стандартам вызывают ужас – вот уж действительно юмор чокнутых! И между тем, вопреки отвращению, вы вдруг обнаруживаете, что жадно повторяете самый свежий анекдот.

– Халия, по-видимому, предпочитает использовать преимущества своей техники в воздухе, – продолжала Гра. – Но они не любители встречаться лицом к лицу. Я как-то раз видела, как халианин сграбастал одного нашего прямо под коленки и, подставив подножку, в три секунды порвал сухожилия. Иногда они бросаются на грудь, жуткими тисками сдавливая легкие, и перегрызают яремную вену. Однако, – добавила Гра с понятным высокомерием, – мы уловили весьма примечательную тенденцию в их войсках избегать встречи с рабенианами. К счастью, мы не возражаем против смешанных компаний.

Я выслушал несколько невероятных побасенок о похождениях смешанных компаний, вызвавших у меня даже некоторую гордость за то, что так много непохожих особей Альянса могли забыть ничтожность своих различий во имя великой Цели. А вдобавок к этому и несколько ужасных историй о том, что проделывает Халия с пленниками из этих смешанных компаний – у нас быстро вошло в привычку не оставлять своих тяжелораненных на милость врага. Конечно, подобные истории всегда ходят в войсках. Мне иногда кажется, что наших доблестных воинов поощряет к жестким мерам желание притупить этот ужас, заранее пережив его.

– Не следует полагаться на животную силу, чтобы победить их – это дело высшего разума. Мы, рабениане, надеемся, что с нашим чутьем к маскировке мы способны проникнуть в расположение их войск. – Она опустила руки вниз, и крепко уперлась, мышцы напряглись. – И я собираюсь это доказать.

– Побольше сил вам, – пожелал я, пряча иронию по поводу ее упований на свое раскрашенное тело. И правда, будучи настоящим военным пилотом, я достаточно разбирался в стратегии, чтобы понимать, что судьба сражения решается в космосе, и война выиграна тогда, когда планеты застрахованы от вторжения. – Еще одно. Вы можете обмануть этих глупых хорьков, но не людей, не людей на Вифезде. Вы сознаете, что совершенно беззащитны перед ними?

Гра хихикнула.

– Халия установила непрерывный комендантский час с рассвета до сумерек на захваченных планетах. Посадите корабль в незаселенном районе. Ни один из побежденных не отважится туда отправиться, а халианские воздушные патрули под маскировочной сеткой для нас неопасны.

Надеюсь, что так, хотя лично я их не боюсь ни в воздухе, ни на земле. "Оцелот" гораздо быстрее любого их самолета или космического корабля. Халиане предпочитают летать на малых кораблях – на всем известном нам пространстве у них нет ничего крупнее крейсера. И в этом есть свой смысл – с такими короткими руками и ногами они не смогли бы более эффективно управляться на борту. Их рубки управления набиты до отказа. Не поработать ли им еще и пальцами ног?

– Да, но вы должны вступить в контакт с агентом, а он живет в человеческой резервации. Как вы собираетесь оставаться невидимкой и там?

Она пожала узкими плечами.

– Буду осторожней. Нет, в самом деле, неужели сейчас на Вифезде все только и ждут какого-то рабенианина? – Ее губы дрогнули, и искорка изумления вспыхнула в больших карих глазах. – Люди, особенно несвободные люди, видят только то, что хотят видеть. Поэтому необычное или необъяснимое ими просто не воспринимается. Если они и заметят что-то, то не придадут этому значения и уж тем более не побегут докладывать халианам.

Гра сладко потянулась, захрустев суставами.

– Сколько нам до повторного входа, Билл? Я успею немного вздремнуть? – откинув крышку капсулы глубокого сна, она усмехнулась, выставив рабенианскую челюсть.

– Смотря сколько ты собираешься проспать. Неделю, две? – Разведывательные корабли достаточно быстры, но и они подчинены законам гиперсветовой физики. Я вынужден притормаживать точно так же, как и наш конвой, только я могу погасить скорость быстрее, используя гравитационное влияние материнской, звезды Вифезды.

– Веди нас к системе. У нас будет куча времени для обмена шутками, только, чур, не поедать друг друга, – сказала она, сделав два шага к длинному отсеку, туда, где находилась капсула глубокого сна.

Вытащив ее, она наблюдала как я завожу часовой механизм и тщательно отмеряю дозу газа. Одобрительно кивнув, она удобно устроилась на койке, и привычно подсоединила трубки жизнеобеспечения. Подмигнув напоследок, закрыла крышку, а затем и глаза, и ее худенькое тело мгновенно обмякло, как только поток газа заполнил отсек.

По-видимому, с присущей ей тонкостью Гра почувствовала неизбежность возникновения беспричинной раздражительности у двух особей, вынужденных довольствоваться обществом друг друга в столь стесненных условиях и столь долгое время и при почти полном бездействии. Мы, пилоты, мозг корабля, привыкли довольствоваться собственным обществом, но я первый обратил внимание новичков нашего Корпуса Элиты, что первые несколько месяцев далеко не сахар. Мы были поставлены в такие вот условия задолго до того, как попали в компанию с этим крупногабаритными опасными штуками на наших военных кораблях. И все-таки быть человеком стоит хотя бы из-за нашей невероятной приспособляемости. А, может быть, это просто необходимость. У нас, живущих, есть альтернатива: если мы, имеющие тела и хоть какое-то понятие о стиле жизни, и не столь совершенны, как наши корабли, но все же ведем себя как положено людям – из нас будет толк. И я, несмотря ни на что, полюбил эту нашу новую жизнь.

"Оцелот" нырнул вниз к невидимой еще планете навстречу своей судьбе. Я включил внешний сигнал тревоги и впал в забытье воспоминаний. Когда "Оцелот" приблизился к цели, к этим нежнейшим, приятнейшим для глаз переливам темно-голубого и зеленого, пересекаемого тонким облачным слоем, мы оба разом пробудились. Гра четко отреагировала на сигнал, как и следует заправскому бойцу. Схватив контейнер с укрепляющим питьем, она села в кресло, просматривая вместе со мной доклады автоматики "Оцелот". Датчики зафиксировали лишь обычный набор – спутники связи, информационные передатчики, солнечные батареи, но ничего такого на орбите вокруг Вифезды, что смогло бы обнаружить конвой. Единственный способ остаться в живых или умереть – это проверить все уже внизу на поверхности. Гра согласилась со мной. Береговая линия океана была испещрена полукругами, более похожими на жерла кратеров, чем на естественные осадочные образования – здесь, на Вифезде, много следов вулканической активности.

– Как ты собираешься здесь садиться, Билл? Халиане могли уже засечь нас, даже если поселенцы и понастроили много всего.

– Не здесь. – Я выровнял "Оцелот" вдоль траектории, по которой двигался весьма подходящий рой метеоритных осколков. Смотри, сколько на планете кратеров. Для нас это просто находка. Даже если у них и есть прибор, достаточно чувствительный, чтобы уловить слабый след "Оцелота", скорее всего, они примут его просто за крупный метеоритный осколок.

– Я взглянула на данные Хета по этой планете, – заметила Гра. – Службы космопорта Вифезды вполне могут принять любой транспорт. Последние зарегистрированные полеты, перед тем, как колония была захвачена, приходились на небольшие торговые корабли, но порт способен принять и самые крупные халианские крейсеры и истребители, не говоря уже об этих чертовых катерах преследования.

– Что говорил Хет о военных планах халиан?

Гра пожала плечами.

– Неизвестно. Это входит в нашу задачу. – Она скривилась, а я с сомнением хмыкнул.

– Ладно, может быть, они заняты другим. Ты ведь знаешь привычку халиан мгновенно реагировать, если что-то им показалось не так, а затем забыть об этом лет на десять.

– Будем надеяться, что эти лет десять не кончатся, пока мы там находимся. Ты слышал о…

К тому моменту, когда я приготовился вывести корабль на нужную траекторию, Гра уже щедро поделилась со мной всем, что ей было известно. Я подстроился к рою метеоритных осколков, а она продолжила свои геологические наставления. Я подумал, что либо вижу эти куски мрамора в последний раз, либо выиграю этот поединок, даже если придется сесть на самый хлипкий утес. Гра держала пари, что эти обломки свалятся на северную пустыню до того, как мы выровняем последний отрезок пути. Интересно, кто прав?

Вынырнув под легким облачным покровом, я перебросил корабль на малой высоте к космопорту и маленькому городку обслуживающего персонала. У Халии была непередаваемая манера оставлять в неприкосновенности маленькие островки человеческого населения планеты, оставляя за собой право заводить нечто вроде ночного патруля.

– Вот наша цель, Гра, – констатировал я, когда все наконец закончилось, и вызвал на экран изображение. Она смежила веки, бормоча и мурлыкая, стараясь запомнить приметы местности. Городок выстроен вдоль побережья и выглядел как нагромождение верфей и пирсов, хотя не было никаких признаков морского транспорта или больших судов. Прямо позади него, на плато, плохо приспособленного для посадки больших кораблей, находился внушительных размеров космопорт с башнями, антеннами радиосвязи и какими-то помещениями, напоминающими ремонтные ангары. Инфракрасное сканирование показало на земле два медленно охлаждающихся круга, но это едва ли нам что-нибудь говорило. Я быстро нацелил прибор на сопла и крылья нескольких кораблей, но, по-видимому, ни один не поднимался с площадки последние двадцать четыре часа. Хотя у меня не было времени проверить их тип и номер до того, как мы оказались за прибрежным холмом. Уловка с метеором пришлась кстати и дала возможность переключиться на гравитационный двигатель, и мы не рухнули, образовав еще один кратер на этой планете.

– А вот здесь, – я провел пальцем по гряде на экране, – мне предстоит изобразить скалу. Ты окажешься всего в пяти кликах от города.

– Хорошо, – отозвалась она, с ворчанием приспосабливаясь к гравитационному ускорению, и, сузив глаза, уставилась на картинку. Ее хвост свернулся. – Можно мне еще раз взглянуть на устройство порта? – Кивнув, я прокрутил изображение помедленней.

– Ни в атмосфере, ни в космосе никто не может схватить меня, Гра, – бесстрастно ответил я. Затем сделал обычные копии магнитофонных лент нашего совместного путешествия для черного ящика. Капитан Хет собирает новости до последней капли, и прямо как бесценный питьевой запас. – Пристегнись, Гра, я запускаю двигатели. Хет указал мне точный путь через эту расщелину, и я воспользуюсь им.

А вот и еще кое-что об "Оцелоте", он может служить и глайдером. Подумать только, я уже был готов в любой момент врезаться в эти чертовы вздыбленные слои, но Хет не позволил мне потерять гордость за выбранное место. Мы заскользили, внимательно следя за обшивкой "Оцелота", стараясь не повредить корпус в этом нагромождении вулканических осколков. Некоторые, как и предполагала Гра, были такими же крупными, как и наш корабль. Мы еще не опустились на землю, а она уже вытащила свой сверток, взвалила его на спину и двинулась к шлюзу, который я предупредительно открыл. Запечатанный в своей камере, я уже не мог ничем ей помочь, когда она набрасывала маскировочную сетку, но она умудрилась проделать это очень быстро и ловко.

– У тебя есть передатчик, Билл? – спросила она, немного запыхавшись. Прошла позади консоли в маленькую камеру и вытащила запас воды. – Хорошо, тогда ты так или иначе получишь главную информацию. Она сделала глубокий глоток. – Отличная вещь. Импортная?

– Ха, ни Хет, ни адмирал не признают повторного цикла, – я засмеялся. – Понимаешь, звание все-таки кое-что значит.

Нимало не смутившись, она прихватила и вторую чашку.

– Нужно же мне как-то поддержать себя, если я вынуждена лежать еще целый день. Здесь ведь сейчас лето. – Защелкнув застежку сумки с продуктами, она нажала кнопку, наморщив носик. – Ненавижу полевой рацион, но он действительно помогает продержаться. – Уложила по порядку несколько плиток сухой смеси протеина с карбогидратным наполнителем. Я наблюдал за тем, как все это складывалось в то, что, по-видимому, было мускульной сумкой, но заботливо маскировалось карманами на передних конечностях.

– Что еще ты прячешь? – удивление пересилило тактичность. В ответ она неподражаемо хихикнула. – Кое-какое полезное оружие. – Она взяла передатчик, который я положил на консоль. – Исправный? Какого радиуса?

– Пятнадцать кликов.

– Я с легкостью впишусь в эти рамки, Билл. – Она приладила крошечную мушку к голове за левым ухом, металлическая пластинка терялась в пушистом мехе – Благодарю, сколько здесь длится рассвет?

Я сказал ей время между ложным и истинным восходом местного солнца. Бодро отсалютовав, она покинула "Оцелот". Я слышал мягкий шорох ее ног, пока его улавливали внешние датчики, а затем закрыл шлюз. Она, скорее всего, побежит на всех четырех. Вспомнив старые учебные фильмы о древних земных кошках, я представил себе, как ее гибкое тело стелется по неровной земле. В какой-то момент я позавидовал ей. А затем начал всерьез беспокоиться.

Я пробыл с. Гра дольше, чем с многими случайными пассажирами, и мы не подкалывали друг друга с тех пор, как я разбудил ее на корабле. Ее сдержанный юмор пришелся мне по душе: Эх, если бы она была гуманоидом, а я больше походил на себя прежнего… да ладно! Что есть, то есть – недостаток такой у меня и у моей колымаги – с нами действительно все проявляется очень явно, но обычно слишком уж недолго.

Гра убедительно описывала надежность этого ее плана маскировки. Не говорить себе, что ты считаешь это убедительным, но быть уверенной, что не будет никаких проблем. По мне предпочтительней что-нибудь более существенное, чем на всякий случай несусветно перекраситься. И потом, я определенно продукт высокотехнологической цивилизации, хотя Гра абсолютно уверена в своих естественных преимуществах и инстинктивных талантах. Ладно, если собираешься внести свой бесценный вклад в дело Альянса, то сначала следует просчитать этих халианских бандитов!

Незадолго до восхода солнца Вифезды Гра докладывала.

– Билл, я на месте. Буду держать передатчик включенным, чтобы ты знал обо всем, что происходит. Наш подопечный спит. Я вытянулась на ветке чего-то вроде большого дерева у его окна. Он еще не проснулся. Надеюсь, что он не псих.

Полтора часа спустя мы оба пришли к выводу, что он не относится и к фанатам. Правду сказать, кто же мог ожидать, что будет общаться с чем-то на первый взгляд казавшимся бесплотной ухмылкой среди широких листьев, полностью затеняющих твое окно. Это определенно не то, в чем собирался участвовать Филдин Эскобат, когда пославший его передавал предупредительный код на случай неизбежного визита.

– Что вы такое? – потребовал он после того, как Гра произнесла пароль встречи.

– Рабенианка, – ответила она хорошо различимым шепотом. Я мог слышать скрип, когда она сделала какое-то движение.

– Ага!

Молчание, нарушаемое лишь несколькими горловыми звуками.

– Что такое рабениане?

– Раса кошачьих Альянса.

– Человек-кошка? – У Филдина имелись некоторые зачатки образования.

– Я замаскирована.

– Уверен, черт побери.

– Так что я заведомо не халианин…

– Каждый может заявить, что он из Альянса. Может быть, вы переодетый халианин.

– Вы когда-нибудь видели халианина, двигающегося на четвереньках? Размером с меня? С таким лицом и зубами? Или с хвостом?

– Нет… – Неохотное согласие.

– Говорящего на галакте?

– Довольно, это правда, – раздраженно ответил Филдин – все порабощенные расы были вынуждены учить шепелявый, свистящий халианский язык. Уколы нервных парализаторов и удары хлыстов эффективно поощряли как скорейшее понимание языка, так и обогащение словарного запаса.

– Ну так что?

– Вы расскажете мне о том, что мне необходимо узнать.

– Я не знаю ничего. Они держат все в тайне. – В голосе человека послышался нескрываемый гнев, который он слегка погасил, когда понял, что его могут услышать.

– Кем вы были до вторжения?

– Горным инженером. – Я почти почувствовал, как человека распирает от гордости.

– А сейчас?

– Подметаю улицы. И счастлив, что имею хоть это, так что не представляю себе, что я смогу сделать для вас или для Альянса.

– Вероятно больше, чем вы думаете, – мягко ответила она. – У вас есть глаза и уши.

– Я намерен держать их закрытыми.

– Так и будет. Вы можете свободно передвигаться по городу?

– По городу, да.

– И вблизи космопорта тоже?

– Да. – Теперь тон Филдина стал подозрительным и беспокойным.

– Так вы бы узнали, появись здесь их новые военные корабли.

– Нет, ни одного не появлялось.

– Ни одного?

– Я вам уже сказал. Хотя я слышал, предположительно, что вскоре прибудут, и много.

– Когда?

– Вот уж не знаю. Не хочу знать, – в его голосе звучала покорность овцы.

– Вы сегодня работаете?

– Мы работаем каждый день, весь день на этих проклятых хорьков.

– Вы можете оказаться возле порта? И подсчитать, какого типа космические ракеты и сколько их находится сейчас на площадке?

– Могу, но зачем это вам, если придет еще больше?

– Вы уверены в этом?

– Никто не знает что-либо наверняка. Почему? Вы считаете, что вас атакуют? И для этого вам необходимы такие сведения? – Филдинг явно сомневался в своей выгоде, оказывая помощь в Контратаке Альянса.

– У Альянса нет сиюминутных планов относительно вашей планеты.

– Нет? – Голос Филдина звучал сейчас оскорбление. – А почему нет? Мы недостаточно ценны для вас?

– Напротив, Филдин, – ласково и убедительно промурлыкала Гра. – Поверьте, если вы сможете достать для меня информацию, это будет в ваших же интересах и позволит освободить планету без дальнейшего кровопролития и гражданской войны.

Он фыркнул.

– Не понимаю, чем это может вам помочь, даже если я и добуду ее.

– Я тоже, – отозвалась Гра, и дрожь негодования зазвенела в ее ласкающем тоне. – Решать будут там, наверху, но Командованию нужна именно такая информация, очень важная, надо полагать, если я добываю ее с риском для жизни. Помогая Альянсу сбросить его угнетателей, вы тем самым возвращаете себе престиж и комфорт своего прежнего существования.

Долгая пауза, когда, мне казалось, я слышал скрип шестеренок в его мозгу.

– Мне лишь нужно узнать для вас, что сейчас находится на космодроме?

– Только это, но я должна знать типы кораблей – разведчиков, эсминцев и всего остального – и их количество. И еще, не могли бы вы узнать, не появлялись ли здесь боевые крейсеры?

– Ни одного, – отрезал он с отвращением. – Здесь им не сесть.

Если уж колониальные транспорты садились на Вифезде, тем более это не проблема для халианских крейсеров, однако знать об этом ему не следует. Гра вытягивала это из него, поскольку, если здесь находились крейсеры или эсминцы, им не составит труда броситься в погоню за нашим конвоем. Беспокойство вызывал даже кроха-разведчик, который мог засветить нас и сообразить достаточно, чтобы ринуться в гиперсвет, прямехонько к Цели. Только боевые истребители и крейсеры, эскортирующие конвой, были достаточно маневренны и способны достойно ответить на атаку халиан. Но защитить наш медленно ползущий транспорт – весь этот обоз с горючим и неуклюжие корабли снабженцев – они не в состоянии. А если бросить обоз, конвой потеряет всякий смысл. На торможение тратится слишком много горючего.

Прекращение деятельности противника – по крайней мере в этом нас уверял Филдин, – я воспринял как капельку везения, выпавшего на нашу долю. Вполне возможно, что эта тихая заводь и не вооружалась халианскими хозяевами.

– Помните, крейсеры, эсминцы и разведчики, – повторила Гра. – Разузнайте, сколько их, Филдин, и тем самым вы передадите нам жизненно необходимую информацию.

– Когда нас освободят?

– Скоро. Если все пойдет хорошо, долго ждать вам не придется.

– Если что хорошо пойдет?

– Чем меньше вы знаете, тем лучше для вас же, Филдин.

– А что я получу за то, что рискую своей шкурой? Вы знаете, уколы нервных парализаторов и удары хлыстов – не сахар.

– Что является для вас эквивалентом обмена?

– Много чего… – отвратительный голос Филдина.

– Что составит адекватную компенсацию вашего риска?

– Мясо. С кровью. Они держат нас, черт бы их побрал, на голодном пайке, а я, знаете ли, люблю хорошо поесть и лучше всего – мясо. – Я воочию видел, как у него текут слюнки. Да уж, у каждого свой вкус.

– Полагаю, что это можно устроить, – промурлыкала Гра. – Я приду к вам в сумерки, добрейший Филдин.

– Ладно, но, смотрите, чтобы вас не заметили. И не выследили.

– Никто ничего не заметит, уверяю вас. Эй, а где… Что?.. Куда вы идете?

Пленка зафиксировала нотки сомнения, проскользнувшие в удивленном голосе Филдина. Я услышал как резко прервалось дыхание Гра, а затем несколько быстрых вздохов. Послышался какой-то шорох, как если бы она спускалась на землю. Легкое шуршание ее ног по мягкой поверхности, и, вдруг – ничего.

– Гра? – Я произнес ее имя скорее как раскатистый звук "гр", чем вразумительное слово.

– Позже, – гулкое эхо из склепа. И на целый день мне пришлось с этим смириться. Иногда я улавливал ее медленное дыхание. Когда полуденная жара затопила все вокруг, я мог поклясться, что услышал, как замедлилось ее сонное дыхание.

Внезапно, когда солнце совсем село, приемник бешено заработал. Блеяние, шум погони и борьбы, сопровождавшийся свирепым ударом и скрежетом, когда ее зубы вонзились во что-то, за чем гналась эта кошечка. Что-то протащили, послышалось бурное уф-ф-ф, а потом – бесконечно долго для моих нервов – только спокойный шорох шагов, когда она возвращалась к жилищу Филдина Эскобала.

– Черт возьми! Как вам это удалось? Где вы его взяли? Во имя всех святых, дайте же мне спрятать ее, эту восхитительную вкуснятину, пока никто не видит.

– Вы просили мяса с кровью, не так ли, – мягкий голос Гра.

– Но не целую же тушу? Где вы это раздобыли?

– Я полагала, что вы проголодались.

– Но не могу же я съесть ее целиком.

– Тогда я помогу вам!

– Нет! – Филдинг проглотил отчаянный вопль, когда осознал, что неумышленно повысил голос. – Нас услышат соседи. Не могли бы мы поговорить где-нибудь еще?

– После наступления комендантского часа? Отойдите от окна.

– Нет, нет, нет, о-о-о, – по звуку я понял, что Гра, вероятно, перемахнула прямо в комнату. – Не кладите это. На полу останется кровь. Ума не приложу, что мне делать со всем этим мясом. – Неизвестно чего в его голосе было больше – удовольствия или испуга от такого изобилия.

– Тогда зажарьте себе то, что любите, – достав требуемое, Гра не желала больше обсуждать его проблемы. – Как насчет доклада?

– Что? А, да, – очевидно, это было гораздо легче, чем пристроить вожделенную награду, поскольку он очень бодро перечислил число и типы космических кораблей, которые он запомнил. Видя, как обернулось дело, я немедленно начал записывать его доклад.

– Нет ли каких признаков, что ожидается новый корабль? – спросила Гра.

– Нет, никаких, я уточнял. Очень тщательно, вы ведь знаете. Я знаком с парой парней, служащих в порту, но все, что удалось узнать – это то, что кое-что ожидается.

– Корабли Службы Снабжения?

– Ну! Вы что, не в курсе, что Халия сносно снабжает свои планеты? Они живут здесь-припеваючи, эти недоделанные грызуны. А мы получаем на десерт фигу.

– Вы славно покушаете этой ночью, да и еще какое-то время, друг Филдин. Если ли какая-то вероятность, что прибудут войска?

– Откуда мне знать! На этой планете халиан уже гораздо больше, чем людей.

Вифезда была крупной, малонаселенной планетой, и Высшее Командование Альянса никак не могло взять в толк, зачем Халии понадобилось вторгаться сюда. Нападение было молниеносным и неожиданным. В ту пору не наблюдалось никакой активности халиан в этой области пространства, хотя в соседних системах находились свободные обитаемые миры. Высшее Командование было уверено, что в планы Халии, вероятно, входит упрочить свое положение в секторе ASD вероятным вторжением на три богатые планеты под юрисдикцией Альянса: Персвазию, славящуюся запасами меди, ванадия и драгоценнейшего германия; Персеполис, переполненный неистощимыми запасами морского протеина (тот факт, что халиане пожирают несусветное количество морских созданий, предпочтительно в сыром виде, делает их вторжение на достаточно "сухой" мир Вифезды еще более нелепым).

Решение послать конвой в этот сектор необычно во многих отношениях. Высшее Командование надеялось, что халиане не поверят в то, что Альянс способен рисковать таким огромным количеством кораблей, топлива и военного персонала. На карту поставлена карьера адмирала Эберхарта – он поставил все и рискнул, рассчитывая точное разумное использование гравитационных сфер ближайшей звезды ASD 836/932 и Персвазии для гашения скорости и как можно большего "урезания" времени пребывания в обычном пространстве, там, где так заметна "рябь светового конуса" конвоя.

Ни фига вы не получите, проклятые недомерки! Лучше всего немедленно стартовать. Может быть, Вифезда, еще поднимется над нашей стороной расщелины.

Я вызвал на экран нужный сектор карты Хета, пытаясь сообразить, с какой стороны халиане могут выслать подкрепление. Если они прошли через сетку ASD, то должен остаться излучающий хвост. Это более чем вероятно, поскольку они контролируют здоровенный кусок пространства за этим сектором. Правда, у меня не было самой свежей информации о передвижениях их войск. Но такая информация была у "Наводящего ужас". И для адмирала наше сообщение о прибывающих кораблях становилось сейчас насущной необходимостью. Гра соображала так же быстро.

– Хорошо бы узнать, откуда приходят эти корабли, – сказала она Филдину. – Или почему они все садятся здесь. Казалось бы, тут их вполне достаточно для защиты и немедленного пресечения всяких поползновений к освобождению.

– Как, черт возьми, я это узнаю? А даже если бы и знал, все равно ничего не смог бы сделать. Я сделал то, что обещал. Только то, что вы просили. Большего я сделать не могу.

– Нет-нет, я вас вполне понимаю, вы сделали все возможное. Кушайте мясо, добрейший!

– Эй, вернитесь…

Голос Филдина удалялся из приемника, но я не уловил физического напряжения Гра. Я ждал до тех пор, пока она не оказалась вне пределов слышимости.

– Гра? Мы может свободно поговорить сейчас?

– Да, – ответила она, а затем послышался слабый топот ног, когда она поскакала на четвереньках.

– Ну и что, теперь вперед?

– А куда, по-твоему, вперед?

– Давай поиграем в загадки?

– Тогда угадывай, – в ее предложении сквозило изумление.

– К космопорту, убедиться, сможешь ли ты обнаружить, откуда появляются корабли.

– Угу.

– Гра? Это опасно, если не сказать глупо, и вполне вероятно, что это все равно, что ходить по краю пропасти.

– Одна жизнь ничто, если это спасет конвой.

– Героиня ты наша, но это ведь может поломать всю игру.

– Не думаю. Ведь был же план проникновения на любую халианскую базу, на которую мы только сможем пробраться. Почему же Вифезда исключение? Не беспокойся, Билл. Все будет просто, если сейчас при плохом освещении мне удастся найти место.

– Все это теория, а на деле, – раздраженно заметил я, – вокруг этого космопорта нет ни деревьев, ни кустарника, ни вообще каких-нибудь зарослей.

– Правда, множество старых кратеров…

– Цвет у тебя не тот…

– Соблазнительные кучи какого-то снаряжения и несколько заброшенных ремонтных ангаров.

– Или, – начал я тоном увещевания, – мы можем сняться отсюда, перейти на удобную орбиту и хорошенько протереть глаза. Все, что мне понадобится, это немного времени, чтобы послать рапорт, и адмирал будет в курсе дела.

– Так кто же из нас Дон Кихот? И притом не очень умный.

Пойдут насмарку все наши старания не обнаружить себя. Не обнаружить продвижение конвоя. Думаю, что знаю способ. Кроме того, Билл, в этом задании предполагалось несколько изюминок. Одна из них – доказать, что замаскированный рабенианин способен просочиться на халианские позиции и добыть ценные сведения, совершенно не замеченным.

– Гра, сейчас же назад!

– Нет!

Исчерпав все аргументы, я так и не сломил столь милое и трогательное, но совершенно ослиное упрямство. Не то чтобы меня не беспокоила возникшая угроза. Но воспользоваться преимуществом своего звания, когда имеешь дело с таким существом как Гра, было бы бесполезно из тактических соображений и я мог лишь украдкой ее подстраховывать. Кроме того, если бы ей удалось узнать для адмирала, откуда нам ожидать противника, этой информации цены бы не было. На карту поставлена безопасность конвоя!

По крайней мере, сейчас мы были почти уверены, что халианская база на Вифезде не засекла плазменные вспышки испаряющихся космических обломков. Теперь только бы обезвредить халианина, пересекающего "световой конус"! И пусть нам хоть немного повезет!

– Где ты сейчас, Гра? Поддерживай разговор до тех пор, пока это безопасно, я буду записывать каждую деталь. Ты можешь описать, как устроен порт?

– Там, где я сейчас стою, Билл, я вижу только, как колонисты что-то делают с кораблями.

В столь выгодном положении Гра не проявляла самодовольства. Оставалось надеяться, что у нее столько же осторожности, сколько и чутья маскировки.

Она скрупулезно описывала каждый свой крадущийся шаг по периметру сооружения, и все это я сразу заносил на ленту. Наконец она достигла дальней стороны необъятного плато, подножие которого было довольно грубо выдолблено в надежде расширить место посадки для огромного колониального транспорта. Вот она замолчала на мгновение, чтобы глотнуть воды и довольно промурлыкать что-то про качество воды на "Оцелоте".

– А, – внезапно проговорила она, с отвращением фыркнув. – Локаторы. Колонисты их здесь определенно не ставили.

– Тебе не удастся пройти незамеченной. Даже если ты перепрыгнешь через них.

– Да знаю! – нетерпеливо промурлыкала она.

– Гра. Закругляйся и возвращайся ко мне. У нас есть еще время на наблюдение с орбиты. При таких обстоятельствах я даже попытаюсь поупражняться в солнечной петле. А это непростой трюк даже для разведчиков. Но положение критическое настолько, что оправдывает мою попытку удержаться в седле, то бишь внутри гравитационной сферы местного светила.

– Ты бравый вояка, Билл, но мне кажется, я придумала, как пройти мимо датчиков. Очень просто.

– Что?

– Как мило, что они позаботились об этих скальных обломках.

– О чем ты, Гра? Объясни!

– Я стою на выщербленном краю, среди пыли и камней, тут есть довольно-таки внушительные булыжники. Если сейчас вся эта масса рухнет на сенсоры, то контакт наверняка прервется.

– И приведет сюда всех этих разбойников с базы, но не раньше, чем они вручную просеют весь этот район, да вдобавок поднимут целый эскадрон.

– Но когда они поймут, что это всего лишь палки и камни…

– Которые могут переломать тебе кости, да и как ты собираешься выбираться из этой круговерти?

– Как-нибудь выберусь, на самом-то деле они не будут так уж стараться.

Теперь я улавливал ее частое дыхание и чувствовал, что обязан напомнить о риске, хотя и представлял, что она намерена предпринять. Но если халианам придет в голову даже минутное подозрение, то они бросятся прочесывать планету… и схватят нас обоих. Уже совсем стемнело. Они теперь хорошо видят. Если она надеется остаться незамеченной…

Я услышал, как что-то покатилось, ее возглас, а затем отдаленные глухие раскаты.

– Порядок, – пришло от Гра и она побежала прочь, быстрее и быстрее от этого звука. – Есть! Говорю тебе, есть!

Послышался визг халианских сирен и мои внешние мониторы зафиксировали внезапную вспышку света на горизонте.

– Гра!

– Со мной все о'кей, Билл. Стою тут, как приличных размеров скала рядом с двумя поскромнее и буду стоять не шелохнувшись всю ночь. Сегодня, хвала нашей судьбе, я провел беспокойную ночь и вот все снова, но это будет одна из самых впечатляющих ночей моей жизни.

Как я и предсказывал, халиане бросились тщательно обыскивать окрестности на земле и в воздухе. Я о готовностью допускал, что моя маскировка вполне надежна. Они облетели "Оцелот" восемь или девять раз – плевать мне на них – если угроза миновала. Поиски прекратились почти перед самым рассветом, когда погасли бриллиантовые огни космопорта.

– Гра? – окликнул я, понизив голос. Прежде чем ответить, она глубоко зевнула.

– Билл? Ты тоже здесь. Хорошо.

– Ты как, все еще одинокая скала?

– Да-а-а, – легкое шипение в ее голосе предупреждало меня.

– Но не та же самая. Правда?

– Ты попал в точку.

– Где ты, Гра?

– У подножия их командного поста.

– Их командного поста?

– Говори громче, Билл, если хочешь, чтобы они быстро добрались до тебя. Светает, и я за весь день больше ничего не скажу. Выйду на связь в сумерках.

Ждать целый день мне не пришлось, хотя я чувствовал себя так, как если бы мне предстоял подвиг ожидания весь длиннющий юпитерианский год. Поэтому я и не сразу уразумел то, что она вот уже несколько мгновений мне нашептывала.

– Билл, они приходят из семисотого квадранта. Прямо из Цели. Как если бы они запланировали перехват. И завтра к полудню они пересекут сектор восемьсот. Хуже всего, что ни при каком раскладе они не пропустят наш конус. Ты должен предупредить адмирала, чтобы он успел рассеять конвой. И теперь же. Уходи сейчас, немедленно. Она подавила смешок. – Хорошо бы продержать их еще полночи. Большинство халиан еще спят. Держись пониже, и тебя не увидят.

– Гра, ты рехнулась? Я не могу сейчас уйти. До сумерек ты не сможешь сдвинуться с места.

– Не спорь, Билл. Нет времени. Даже если они и обнаружат тебя, то не смогут схватить. Уходи сейчас же. Воспользуйся для скорости гипертуннелем, чтобы как можно быстрее выбраться из гравитационной сферы и предупредить Флот. Только представь себе лицо адмирала, когда он получит шанс поквитаться с халианами. Ты вовремя сообщаешь ему информацию, и он может рассеять конвой и вызвать истребители с Персвазии. Они могут запастись топливом прямо у нас. Вот это будет битва. Ну, теперь карьера адмирала обеспечена! Впрочем, наша с тобой тоже. Обо мне не беспокойся. Да и вообще, нужно же когда-то на деле проверить мой камуфляж, так почему бы не сейчас?

– Но…

– Иди! – повелительный, почти сердитый возглас. – Или конвою конец. Иди. И немедленно, пока они спят.

Она права. Я знал это, но недостойно мужчины бросать товарища на произвол судьбы. Но меня ждали великие свершения. Но многие жизни перевесили одну-единственную, жизнь той, что добровольно принесла себя в жертву.

Я медленно поднялся, используя минимальный запас энергии "Оцелота". Для подобных вещей она незаменима, поднять ее – все равно что поднять перышко, и это было все, что я намерен был сделать. Заскользил над землей, что, надо признать, было нелегким делом для пилота, но быстрее двигаться не хотелось, чтобы не потерять маскировочную сетку. Если мне вдруг придется садиться, она поможет спасти мою шкуру.

Прохлаждаться ни мне, ни "Оцелоту" не пришлось, сейчас требовались невероятные ухищрения и все до капельки мастерство, которым я обладал. Протиснувшись назад в расщелину, я полетел над водой прямо навстречу наступавшим сумеркам. В последних закатных отблесках тонули вспышки от включенных двигателей, которыми мне пришлось-таки воспользоваться. Рисковать не хотелось – я был уже достаточно далеко от локаторов космопорта. Может быть, они все еще дрыхнут. Я представил эти морды хорьков с плотно закрытыми глазами и притупленными чувствами. Тщательно нацелил нос "Оцелота" к чистому черному покрывалу бездонного космоса и стряхнул маскировочную сетку. На краткий миг она распласталась на поверхности воды, а потом утонула.

Стремясь как можно быстрее покинуть пределы планеты, я использовал как прикрытие две маленькие луны Вифезды, увеличил свою скорость в гравитационной сфере ее светила, а затем нырнул в гипертуннель.

Воспользовавшись сведениями нашего агента о времени возможного прибытия эскадрона халиан, я вычислил все пути, ведущие из Цели через семисотый квадрат к системе Вифезды. Шанса на то, что они не заметят излучающий след, появляясь из смежных секторов, не было никакого, – беспомощные, медленные и неповоротливые корабли будут застигнуты врасплох. Пробежав на экране результаты по первому маневру у гравитационной сферы, планировавшемуся адмиралом, я понял, что конвой уже здесь. Я должен опередить их хотя бы на миг. Теперь крошке "Оцелот" предстояло притвориться одиноким разведчиком, следующим по своим собственным делам.

Мне пришло в голову вернуться в нормальное пространство на курсе, пересекающем вероятный гиперпространственный путь на Вифезду халианской эскадры. На кораблях этих разбойников достаточно чувствительные локаторы, так что им ничего не стоит засечь мой "световой конус", а я, таким образом, загодя перекрою любой след, оставленный конвоем, Если будет так, как я задумал, конвой приплетется после меня. И тогда адмиральская команда уж не упустит такой редкой возможности поквитаться с врагом, которая произведет эффект разорвавшейся бомбы в этой затянувшейся войне. Правда, слишком уж все гладко, чтобы сработало. Но сработать вроде должно.

Вдобавок к этому прекрасному плану у меня были еще некоторые преимущества. Флот, в отличие от халиан, уже не находился в гиперпространстве. В одно мгновение я посылаю сообщение адмиралу. Остальное – за ним. Мой план имел всего лишь один недостаток – судя по всему, у меня уже не будет удовольствия понаблюдать, как Флот расправляется с этими пиратами.

И в гипертуннеле я продолжал проверять свои вычисления. Я справлюсь, даже если выскочу прямо среди приближающихся халианских кораблей. Мне нужно всего лишь доли секунды, чтобы отправить донесение и, ей-богу, Халии понадобится на ответную реакцию гораздо больше.

Они должны были выйти где-то вблизи того места, где я вернулся в обычное пространство. Непревзойденные мастера в пользовании гравитационными сферами для торможения, они имели для такого маневра прекрасные условия – две маленькие звезды, находящиеся на одной линии с Вифездой, достаточно далеко для того, чтобы обеспечить им аккуратную посадку на планете. Мой риск придавал игре особую прелесть, а моя уверенность подогревалась безрассудством рабенианского мастера камуфляжа.

Зарядив капсулу донесением, я уже был готов послать его к "Наводящему ужас", когда вернулся в обычное пространство. Едва лишь капсула отделилась, как возникли корабли Халии, в паре тысяч кликов прямо по курсу, и их появление-подтвердило все мои предположения. Какое счастье!

Пространственно я оказался выше их, и поэтому выглядел на локаторах кораблей как на ладони. Положив "Оцелот" в дрейф, развернулся хвостом туда, откуда пришел. Послал открытый сигнал "SOS" старым кодом, присовокупив несколько цветистых выражений, которые однажды привели меня в восторг, когда я записывал старые пленки земных таиландских бродяг, а затем начал беспорядочно панически палить из плазменной пушки на случай, если их детекторы еще меня не засекли. Наделал такую "кучу света", какую только смог, в надежде, что мой павлиний хвост разросся до непредставимых размеров и позволит мне притвориться, что меня тут уж никак не меньше трех. Ладно, пусть их.

Мой "Оцелот" шустрая зверюшка, но мне хотелось, чтобы они уверились в обратном, я надеялся, что они примут нас за один из таких больших, битком набитых людьми кораблей-разведчиков, проследить и уничтожить который составляло для них особое наслаждение. Чем ближе они подойдут, тем быстрее поймут свою ошибку. Я слал и слал "SOS" на нескольких языках Альянса, сдобренных таиландским сленгом. До тех пор, пока три самых нетерпеливых не бросились мне навстречу. Теперь следы от плазменных вспышек останутся тут денька на два. Я позволил им подойти достаточно близко и слегка потрепать меня. Оказавшись в области их досягаемости, понимал, что одно прямое попадание – и я навсегда калека. Но выбросил эти мысли за мгновение перед тем, как пушечный выстрел отшвырнул "Оцелот" прочь.

– Ладно, как вы теперь, мистер Хенсинг? – в миг, когда вернулось сознание, озабоченный голос показался сверхъестественно громким для моих перепонок.

– Бодро и четко, – с облегчением ответил я, приспосабливаясь к обстановке. И вот я сделал это. Иногда у нас получается. Нет, правда. Флот основательно потрепал халианских пиратов, и кто-то, конечно же, подобрал этот обломок крушения, бесценную титановую капсулу, содержащую пленки с последними записями, которую потерял некто в звании старшего лейтенанта – Билл Хенсинг. Общеизвестно, мозги без всякого вреда для себя могут бездействовать очень долгое время, до тех пор, пока они опять не востребованы.

– Что со мной было? – потребовал я, воззрившись на мониторы. Мое смутное подозрение оправдалось – я находился в каюте Службы Восстановления Здоровья Флагмана Флота, неторопливо выступающего в окружении других кораблей, вокруг которых суетились ремонтные и сервисные службы. Выкрашенных в маскировочные цвета. У меня вырвался испуганный возглас.

– И последнее, лейтенант.

Я с трудом сфокусировал взгляд на угловатой фигуре хорошо известного мне капитана Деви Орбринна. Он все еще поглаживал свою щеголеватую черную бородку. Его команда возвращала меня в строй уже с полдюжины раз.

– "Оцелот" марки девятнадцать, новая, усовершенствованная модель и… – капитан Орбринн глубоко вздохнул. – Закамуфлированная. Ну в самом деле, мистер Хенсинг, вы наконец придумаете для нее что-нибудь более сносное?

– С конвоем все в порядке? Адмирал выиграл битву? Гра спасена? Давно я тут у вас отдыхаю?

Капитан мог оставить без ответа все мои вопросы, но у него была отзывчивая душа.

– Да, да, нет, шесть месяцев. Адмирал настаивал, что вы должны быть в наилучшей форме. Вы возвратитесь на "Наводящий ужас" в 06:00.

– Это ухудшает дело, Деви, но благодарю вас за все, что вы для меня сделали.

Он довольно хрюкнул и погрозил мне пальцем.

– Капитан Хет сказал, что у них есть что-то специально для вас – сразу, как только вы вернетесь. Считайте, что проверку вы выдержали и готовьтесь к дальнейшему. Долг зовет!

– Что еще? – жизнерадостно отозвался я, бесконечно счастливый, что могу отвечать, и полный надежды, что по долгу службы отправлюсь спасать некую мастерицу камуфляжа.

Именно этого и требовал от меня долг.