"Ко(с)мическая опера" - читать интересную книгу автора (Уэно Асия)

Эпизод 2 КОТЕНОК ПОРОДЫ МЕЖГАЛАКТИЧЕСКАЯ

Позвольте представиться: Амано Сэна, капитан Отдела Специальных Операций Федеральной Следственной Службы, 2074 года рождения, 28 лет. Почему не 29, как следовало бы из элементарных математических вычислений? Как-нибудь обязательно расскажу, а пока увольте. Пациент, наслаждающийся последними часами заслуженного отдыха, не обязан предаваться тягостным воспоминаниям о прошлом. Вы со мной согласны? Будущее важнее.

Ну что еще можно сказать существенного и занимательного о своей личности? В данный момент ничем интересным не занимаюсь: лежу на матрасике, лениво листаю атлас пород кошек. Ах да! Надо пояснить: образование у меня высшее, в области естественных наук и медицины, а посему в одной из милых, ни к чему не обязывающих бесед с приставленной ко мне медсестрой (тоже, кстати, весьма миленькой) мы эту тему затронули. Результат перед глазами. Ну что ж, в конце концов, это исключительно из добрых побуждений, знак искреннего и заботливого внимания и тэ дэ. Конечно, сам бы я предпочел приличную фантастику или детектив, ну да ладно. Тем полноценнее отдохну от работы: у нас там и фантастики, и детектива завались! За восемь лет оперативной и не очень работы на благо человечества даже мистика попадается, знаете ли. А уж романтики…

Правда, последняя сосредоточена преимущественно на тех участках жизни, когда промежуток между расследованиями посвящается релаксации после успешно проведенной операции. Причем, что характерно, отдыхать приходится в местах, подобных тому, где я нахожусь сейчас. Везет же мне на попадание в нежные объятия сестер милосердия! Впрочем, не следует забывать, что некоторым везет еще меньше. Говоря объективно, я вообще удачливый человек. Почему? Ну, прежде всего потому, что искренне считаю себя таковым. И есть еще один способ относиться к реальности, всегда помогающий выходить холодным из огня, — смотреть на мир глазами самого мира. Подход к жизни, благодаря которому минусы меняют свой знак на противоположный, и то, что некогда ужасало, оказывается исключительно позитивным.

Вот взять мои глаза, например. Когда я впервые взглянул в зеркало, после того как курс интенсивной терапии возымел желаемый эффект… О, я сказал много, очень много! Благо в языке моих легендарных самурайских предков затабуированных слов почти нет, так что можно прямым текстом высказать все, что наболело. Тем более что наболело даже в прямом смысле: антифриз — гадкая и едкая штука. А еще… Боги, человек так к себе привыкает! А вот сегодня посмотрел в зеркало — ничего, понравилось. И медсестричке вроде тоже.

Впрочем, я до сих пор не прочь встретиться с той свиньей, которая, вместо того чтобы внятно остановить меня, только запудрила мне мозги! К сожалению, все произошло столь молниеносно, что до падения я разглядел лишь заляпанную лиловым спину и то, что пониже. Маловато для составления портрета преступника, а? После попадания в лужу, в прямом и переносном смысле, не разглядел уже ничего. Шеф делает вид, что виновник происшествия — нечто среднее между Призраком Оперы и Человеком-невидимкой, но я этого так не оставлю. Выпишут — доберусь до списка уборщиков Архива и распорядка их дежурств, делов-то. Надо ведь выдать кретину дарвиновскую премию,[2] да?

Дверь бесшумно отворилась, заставив меня вздрогнуть и прервать нить сладостных раздумий. У кого нет привычки стучать, перед тем как войти, так это у Барбары! Варварское имя — соответствующие манеры. Впрочем, несмотря ни на что, уважаю: шеф — человек на своем месте. Жестковата для женщины, конечно, но мне ж ее не жевать… Хотя иногда хочется — за все хорошее. Да и фигурка у нее… вполне. Ну вот, снова отвлекаюсь. Что-то меня, с новым цветом глаз, все на дам, да на дам смотреть тянет! Соберись, Амано-кун![3]

— Доброе утро! — хором произносят вошедшие.

Вошедшие? Ах да, Барбара не одна. За ее спиной обретается некая личность раздолбайского вида, на несколько лет младше меня, в бесцветном пиджаке, пожеванном, судя по всему, гиппопотамом. Брюки, э-э-э, соответствуют. Шевелюра слегка встрепанная, но, если пригладить, стала бы просто пышной, каштанового цвета. Ну, это уже что-то: плохих людей с хорошими волосами не бывает.

Вы спросите, почему я так пялюсь на спутника Барбары? Так шеф абы с кем не придет. Если уж приводит кого, то сугубо по делу, а потому всегда нелишне внимательно разглядеть того, с кем тебя сводит судьба, пусть всего на несколько часов. Было бы странно, если бы Барбара заявилась ко мне под ручку с сынишкой или братишкой по дороге в супермаркет.

— Доброе утро! — улыбаюсь я.

— Позвольте представить вам моего сводного племянника, — прищуривается в ответ Барбара, будто прочитав мои мысли. — И вашего возможного напарника в оперативной работе.

— Морган Кейн, служащий Ар… — Молодой человек запинается (неужели заика?) и умолкает. То ли робеет, то ли… надеюсь, все же первое. Как-то не хочется работать с придурком, а, как вы понимаете, фраза насчет возможного напарника — всего лишь дань вежливости со стороны Барбары. Не присущей ей вежливости, и об этом следует еще поразмыслить. Попозже.

— Mo недавно перешел на работу в Отдел, — заполняет создавшуюся паузу шеф. — И еще, видимо, не совсем точно знает в какой.

Язва. Жаль ее племянничка, тем более что последний, похоже, не обладает способностью держаться с теткой на равных. Впрочем, а кто обладает? Я и сам не в полной мере. А ведь мы не родня как-никак. Я ей ничем не обязан. Почти. Кстати, маловато меж ними сходства, разве что в цвете волос. Впрочем, сводный же, не родной. Глаза у Барбары миндалевидной формы, светло-синие, с многообещающим стальным отливом. У племянничка — просто серые и совершенно… круглые. Ну, слегка преувеличиваю, конечно, но тенденция, можно сказать, на лице. Остальные черты мелкие, слегка нервные, но тонкие и относительно правильные. Ростом паренек на полголовы ниже меня, а в плечах уже значительно. Наверно, из Аналитического Отдела перевели, откуда-нибудь с периферии. Еще бы, при таких-то связях! Что ж, будем гонять. Для придания сколь-либо сносной физической формы, что при отсутствии на нем лишних кило — дело наживное. Интересно, почему все же на оперативную работу?

— Амано Сэна, — ободряюще подмигиваю и информирую незадачливого юношу о своем звании, возрасте и прочих бесполезных деталях биографии, которые вам уже известны и которые принято освещать при официальном знакомстве. Барбара удовлетворенно кивает в такт каждой фразе, а по окончании моего краткого монолога поднимается со стула:

— Ну, вот и славненько, можете продолжать в том же духе до обеда. А в два жду вас в Третьем Корпусе. Для тебя, Морган, повторяю: Следственного Управления Службы Безопасности Федерации. И кстати, — подчеркивает она последнее слово, — если совсем заскучаете, ознакомьтесь вот с этим. Уж вы-то, Амано, — усмешка в мою сторону, — будете в восторге, это точно!

На колени моему теперь уже официально назначенному напарнику ложится прозрачная папка с несколькими листками внутри. Новое дело, очевидно. Первое совместное. За шефом захлопывается дверь, и мы долго внимаем цокоту удаляющихся каблучков. Так долго, будто самое важное для каждого из нас — уловить момент, когда звук затихнет. Потом выжидающе смотрим друг на друга. Тоже долго. После чего Кейн скромно опускает очи к распечатке. Некоторое время ну просто налюбоваться не могу. Ах, какой профессионализм! Ах, какое рвение в работе! Так бы и убил…

— Зачитывай вслух, — требую я. — И надеюсь, ничего против обращения на «ты» не имеешь?

— Не имею. — Молчаливое изучение шедевра словесности продолжается.

— Так читай!

— Ах да. Итак. «Заявление на поиск и возвращение законному владельцу детеныша Felis domesticus породы Межгалактическая, окрас серебристый, размеры: длина тела до кончика хвоста…».

Светлые божества! Что за графоман это писал!

— Минуточку. Поправь меня, если я что-то недопонял. Нас кинули… на розыск котят?!

— Тут сказано только про одного. Продолжать?

— Нет, пока избавь. Скажи мне, Мо…

— Морган.

— Скажи мне, Мо, какого черта два детектива-оперативника должны бросаться грудью на амбразуру ради поиска несчастного котенка, пусть даже офигительно крутой породы?

— Я знаю не больше твоего.

— Но данные-то у тебя, горе! И там должно быть пояснено, кому он принадлежит или, вообще, что за государственную ценность представляет. Или ищи сам, или дай сюда.

— Сейчас. — Новичок сосредоточенно просматривает абзац за абзацем. — Ага, кот и впрямь… ого-го! Сэна, вы… ты…

— Амано. Это имя. По имени желательно.

— Амано, ты знаком с Первым Консулом?

— Гм, вообще-то так, слегка. Неплохой мужик. Пять высших образований, умница редкий. Не знал, что еще так к своему питомцу привязан, надо же! Ой, кстати…

Я осознаю, что до сих пор прижимаю к груди атлас. Морган впервые присматривается к лаковой обложке и хмурится:

— Так тебя раньше осведомили?

— Представь себе, для меня исключений не делают, — сухо отвечаю я. Какой подозрительный. Знал бы, по какой случайности я заполучил в руки сие сокровище… — Медсестричка принесла, думала, я от скуки тут зачахну. Специально с картинками, чтобы зрение не напрягать. И на картинках тут у нас… гм, Межгалактической породы нет. И в словарном указателе — тоже. Однако.

— Может, особо редкая, а в атласе приведены самые распространенные?

— Наверняка, братец! Да, придется порыться в архивах: надо же знать, что искать. А то «окрас серебристый» лично мне мало, о чем повествует. Не авоськами же нам бродячих котят отлавливать и тащить господину Ясперу на опознание?

Что-что, а содрогнулись мы одновременно. Хорошо. Хоть что-то общее у нас есть, пусть даже это только здравомыслие (более известное в обиходе как лень).

— Пожалуй, я сам посещу Архив. — Мой напарник, похоже, почувствовал облегчение оттого, что можно улизнуть. Ну-ну… — Да и нечего вам напрягать глаза.

— Мне. Тьфу, то есть тебе. Черт, я хотел сказать, обращайся ко мне на «ты», вот что!

Напарник кивает и, очевидно скрывая смех, вновь обращается к письменному источнику.

— Тут говорится, на нем ошейник из черной кожи, украшенный прозрачными кристаллами, с радиопередатчиком. Но, судя по всему, последний вышел из строя, иначе кот давно был бы найден. Слушай, если честно, у нас есть шансы?

— Не знаю, не знаю. Но попытаться все равно придется. Куда ты?

— Так в Архив. — Он удивленно поднимает брови. — Я ж сказал.

— А Барбара говорила, что у нас до обеда священное время недеяния!

— Знакомства.

— Ну, так я и говорю, недеяния. Ты что, собираешься гореть на работе? Учти, я против!

— Разве это не мое дело?

— Теперь и мое тоже. Милый мальчик, будь снисходителен к ветерану оперативной службы, пожилому челове…

— Я старше.

— Да ну?

— Мне тридцать.

С этими словами моя новоприобретенная вторая половинка удаляется, оставляя меня в гордом одиночестве. А я-то, дурак, думал, что посидим, отметим… Куда там! Да уж, не напарник, а просто сокровище. И главное — непонятно, то ли он по жизни такой, то ли исключительно со мной. Тридцать лет… обалдеть… и как дожил-то?

Преисполненный «радужных надежд» на дальнейшее сотрудничество, я медленно (а куда теперь спешить?) собрал вещички, тепло попрощался с медсестрой и о-очень размеренно зашагал в сторону нашей штаб-квартиры, озираясь по сторонам в поисках кафе, в котором еще не был. Отпраздновать выздоровление, что ли? Архив? Ладно, пускай этот бирюк сам им занимается. Я еще успею туда наведаться, и с личными целями в том числе.

Спустя несколько часов после краткого согласования наших действий с Барбарой мы отправились на поиски котенка породы столь редкой, что даже в Архиве не нашлось упоминания о ней. Поиск в Галактической сети вывел Моргана на собственный сервер Следственного Управления, на знакомый нам по распечатке файл. В общем, единственная надежда состояла в том, что загулявший кот не «пропил» ошейник, к счастью достаточно своеобразный. Упование на нахождение в доме г-на Яспера хоть одного фото типа «Первый Консул со своим домашним любимцем» тоже доказало свою несостоятельность. Оказывается, малыш Рикки не любит фотографироваться, и те два снимка, что мы получили в пользование, являли собой нечто серое и пушисто-размытое на руках у девочки, стоящей рядом с серьезным мужчиной средних лет, полным и слегка лысоватым. Ну, Консула мы в лицо и так прекрасно представляем по программам новостей, спасибочки. Дочку его теперь — тоже. А котенок… Что — котенок? Серый, пушистый, с желтыми глазами, вот и все сведения. Так что придется ориентироваться по ошейнику.

Где искать эту заразу? А черт его знает! Вот уже час ходим по окрестным улицам как идиоты. «Рикки, Рикки!..» Уже и друг друга раз десять теряли, когда расходились на перекрестках, прочесывая разные переулки. Какая там зачистка территории! Какой там поиск затаившегося маньяка! Розыск котят — вот в чем проявляется истинное мастерство сыщика! И у нас, похоже, его нет.

Одно радует, район фешенебельный. Ну да, стал бы Первый Консул ютиться на помойке, в трущобах… Тем более занятное зрелище мы, наверно, представляем: два здоровых лба, мрачно шатающиеся меж арок и парапетов и тоненькими голосами кого-то призывающие. Скорбная процессия в исполнении целых двух действующих лиц.

Кстати о помойках. Здесь их нет. Мусор вывозится прямо из домов по утрам, так что никаких свалок, куч отбросов и прочих элементов кошачьего рая поблизости не наблюдается. Что, с одной стороны, приятно — не приходится во всем этом копаться, но, с другой стороны, обрезает самую очевидную нить на корню. Если, конечно, звереныш пропал сам, а не похищен каким-нибудь психом — кошко- либо консулоненавистником.

Дом г-на Яспера мы осмотрели первым делом. И сад тоже, что при его внушительных размерах времени отняло изрядно. Впрочем, впоследствии нам было строго приказано вести поиски вне особняка: мол, все поместье уже пядь за пядью осмотрено слугами и домочадцами, которые, не в пример нам, с территорией хорошо знакомы. (Приказ поступил после того, как Морган едва не свалился в бассейн со спущенной из него водой, а затем отстал от нас и заблудился так, что пришлось бросить силы на поиски его, а не котенка.)

— Скоро начнет темнеть…

Кто из нас это сказал? А, какая разница!

По очередной чистенькой улочке (какие изящные перильца на верандах!) мы в который уже раз вырулили к знакомым очертаниям консульского особняка.

— По-моему, бесполезно, — устало говорю я, присаживаясь на ступеньки последнего перед ним дома. — Kuso koneko ga.[4]

— Угу, — соглашается мой напарник. Неужели надежда на взаимопонимание не столь призрачна? Хотя не понять меня было бы сложно.

— Давай рассуждать логически. Умеешь?

— Спроси Барбару.

— Если б она проводила сегодняшний дивный вечер с нами! А то утром жди наезда: ах, горе-детективы, котенка сбежавшего отыскать не могут, ничего поручить нельзя… Ладно. Итак. У нас есть кот.

— Да ну? И где? — Морган ехидно оглядывается по сторонам.

— Да вот же, рядом со мной сидит. Глаза так типично кошачьи. Умоляю, не сбивай с мысли!

— Так вот, есть кот. Есть его, гм, ареал обитания — ну территория, — поясняю я, отвечая на вопросительный взгляд напарника. — В пределах ареала его нет. За пределами тоже, по крайней мере, поблизости. Не мог маленький кошак так далеко убежать! Возможно, его похитили из дому, но это вариант самый маловероятный и вообще сущая глупость. Злоумышленникам легче уж тогда ребенка украсть: такой награды риск стоит. А кота… Нет, все-таки, откуда у Консула такая неистовая любовь к животным? Поражаюсь. Поднять на уши всех копов в городе, и нас в придачу…

— Он мог выбраться за ограду, а потом какая-нибудь добрая бабушка или девочка его подобрала.

— Правильно. На этот счет с самого начала развешаны объявления по району и дана информация в СМИ. Тут можно полагаться только на удачу, мы же ничего сделать не можем. А потому работаем с теми версиями, в пределах которых способны как-то действовать. Разумно?

Делаю гордый вид, ну просто гений прогрессивного мышления. К сожалению, мой напарничек, кажется, шуток сейчас не приемлет. Или вообще. Не приемлет.

— Чрезвычайно! Я упиваюсь твоей рациональностью! Только что нам с ней делать? Пока мы пришли к гениальному выводу, что животного нет ни снаружи, ни внутри. А был ли котик?

Нет, он что, хочет, чтобы я один ломал голову? А сам будет только таскаться следом, поддакивать и тупо проверять каждый левый переулок? Еще и издеваться в придачу?

— Что делать? Головой пользоваться. В отличие от некоторых!

— Какая самокритичность!

— Это просто критичность! Не к себе, а к окружающим, и если кто-то не понял мои слова адекватно…

— А я никогда и не претендовал на ум вообще и высокий интеллект в частности! И в ловцы кошек не нанимался!

— Так какого черта ты перевелся на оперативную работу?!

Все, достал! Ненавижу нытиков!

— Перевелся?! Да что ты знаешь, вообще?..

Кажется, я тоже его достал.

— Что я должен знать?! — Осознаю, что мы почти орем друг на друга. Хорошенькое дело, только попробуй, остановись. — Извини, конечно, но…

— А не пошел бы ты со своими извинениями в… — Внезапно мой разъяренный спутник замолкает. На полуслове. Так. И чего ждать теперь? Удара в живот? Эпилептического припадка? Молчаливого поворота и исчезновения в сгустившихся сумерках?

— А мог он как-то попасть в канализацию? — К взбешенному взгляду возвращается осмысленность. — Если так, то что, кранты котенку? Суп с котом, горячий? Или, хм, не совсем суп?

Боже мой! Есть! Мое сердце замирает от счастья.

Мой напарник, Морган Кейн, все-таки иногда соображает!!!

— Не обязательно, — задумчиво тяну я. — Главное — до меня самого только сейчас дошло: мы же, как раз мимо того бассейна проходили! А некоторые, — не могу удержаться от злорадной подначки, — чуть в него сами не угодили… Так вот, воду из него, похоже, спускали как раз на днях! Дно мы осмотрели, а трубы-то, трубы! Чем не версия?

— Не узковаты?

— Для кошака? В самый раз. Если он спрыгнул в бассейн или свалился, как некоторые из нас… то выбраться мог только через них. Начинаются ведь они почти самого дна.

— Для нас, — уточняет Кейн.

— Мы что, полезем через них?! — Делаю большие глаза. — Нетушки, уж чему не обучен, тому не обучен. Есть же люки, для нормальных людей. Попросим охрану открыть.

— Ага, канализационные люки для нормальных людей — это звучит пафосно!

— Ничего, зато теперь твой недопереваренный костюм будет выглядеть адекватно ситуации!

— Знаешь что, модник…

— Не знаю, и знать не хочу. Пойдем, найдем ответственных лиц.

Темнота. Свет налобных фонариков мечется по влажным стенам. Запах, что характерно, тот же, что и в менее престижных районах. Для Моргана обстановка явно в новинку. Мне… Приходилось.

— У кошек же более чуткий нюх, чем у нас? — морщится он.

— Ну да.

— Наверное, уже труп.

Мы шагаем по бетонированной дорожке, справа от нас струится, э-э-э, то самое. Спасибо, хоть план коммуникаций достали, причем, естественно, не от консульской службы безопасности, а от своих — передали с курьером из Архива. Нет, ну почему охранники всегда пренебрегают этой стороной вопроса? Пачкаться не хотят?

— Налево, и не так резко! — Эквилибрист несчастный! Еще туда ему загреметь недоставало. — Рикки, Рикки, кис-кис-кис!

В ответ на мои призывы из-за поворота, под ногами у Моргана, а затем под моими, прошмыгивает крыса. Небольшая, но наглая. Останавливается метрах в трех позади меня, сверкая желтоватыми глазками.

— Эй, мы не тебя звали! — возмущенно шикаю, и крыса с писком сваливает.

— Ну вот, оскорбил животное… А вдруг это и был Рикки? Посуди сам, серый? Серый. Пушистый? Более-менее. Даже цвет глаз совпадает!

— Ну и вкусы у нашего Консула! — изгибаю бровь я. Некоторое время мы смотрим (и светим) друг на друга, затем начинаем дико ржать. А что еще можно делать на нашем месте? Это, господа, называется истерика. Дур-р-рацкая ситуация!

Мяу?

— Ш-ш-ш! Тихо, Мо!

Мя-а-а-у-у-у!

Замогильный стон разносится откуда-то спереди. Генеральный коллектор!

— Вперед!

Мы мчимся по узкой полоске суши. Кажется, звуки доносились именно спереди. Хорошо, хоть своды высокие, пригибаться не надо.

— Вот он, Амано! Ой, убегает! Куда же ты?! — Задыхающийся голос напарника, которому я едва не наступаю на пятки. Надо, надо гонять, однозначно…

— Мочи котов! В смысле лови его! — смеюсь я. — Или пропусти меня вперед!

— Хорошо!

Возле одного из разветвлений нам удается разминуться, на секунду притормозив. Если кто-то будет и дальше так резко останавливаться, либо я его собью, либо сам впишусь лицом в кладку — одно из двух. Зато теперь вижу, как впереди мелькает серое пятнышко.

— Рикки! Рикки! Кис! Кис!

Котенок прибавляет ходу. Сволочь мелкая. Хорошо ему! Но все же я его постепенно настигаю.

Ха-ха, накаркал. Пытаясь резко свернуть в низкий боковой туннель и тем самым замедлить преследование, маленький разбойник скользит по влажному бетону и плюхается… вот в то самое и плюхается. Я успеваю подскочить и вытащить барахтающееся убоище, сразу же принявшееся вырываться, воя при этом диким голосом. Сзади слышится топот — и к нашей замызганной компании присоединяется мой совершенно умотанный напарник.

— Поймал? — Судя по всему, выдавливает последнее дыхание. — Чего он орет?

— Перепугался. Тихо, ты! Мне же себя не слышно! Сейчас своды рухнут, ты, сирена!

— Может, его погладить?

— Сам гладь! — указываю подбородком на липкое и вонючее нечто, извивающееся у меня в руках. — Тихо, ты, скользкий тип! Он еще и царапается, между прочим! Хочешь подержать?

— Нет!!! И вообще, давай рассмотрим его поближе: может, ты по ошибке очередную крысу прихватил?

Мяу-у-у!

— Заткни-и-ись!!! Это я не тебе. Нет уж, пусть Консул берет что дают. Крыса, так крыса. И вообще, достань у меня из кармана карту, и давай выбираться быстрее, я долго не выдержу!

— Фу, на кры… то есть на Рикки, еще и гадость какая-то повисла. Да выкинь ты ее, эту тряпку!

— А она сама отпала. Вон видишь, тонет? Наверно, остатки ошейника. Ну и фиг с ним, не в карман же его засовывать. Спокойно, киса, папочка купит новый, он тебя так лю-ю-юбит… не знаю за что. Ты карту достаешь или за меня держишься? Щекотно же!

— Извини, я не нарочно… Все-все, извлек. Кстати, а где мы?

Мяу?

— Амано, мы же нашу беготню по карте-то не отслеживали?! Или таки отсле…

Мяу!!!

— Вот и я того же мнения.

Ну, разумеется, мы выбрались. Через первый попавшийся люк. Конечно, мы явили себя миру не в самом темном из возможных переулков. Этого и следовало ожидать, в таком-то районе. И естественно, до Управления мы тащились пешком — кто нас, чистюль, согласился бы подвезти?

Более того, отмытое чудовище (мыли всем Отделом: только держали минимум трое!) оказалось вполне кошачьего вида, мужского пола, и во всем прочем также соответствовало предоставленным нам параметрам внешности пропавшего без вести. Но вот что оказалось неожиданным…

— Придурки! — Удар кулаком по столу. Надо же так портить себе маникюр… Почти никогда не видел Барбару в настолько невменяемом состоянии. Почти. — Вам нельзя доверить ни-че-го! Ну ладно, не нашли бы вы его, это одно. Но найти, поймать и принести его… без ошейника!

— Постойте! — тщетно пытаюсь восстановить справедливость.

— Никаких оправданий! Даже и слушать не буду! Яспер меня живьем закопает. Все бэкапы баз данных коту под хвост… да, вот этому самому коту! И все из-за двоих бесполезных детективов, не умеющих читать! Нет, пойдете на улицу работать, торговать кошачьим кормом, хотя… там тоже надо уметь читать!

— Да при чем здесь чтение, шеф?!

— Вам всего три листка дали. Три! Черным по белому написано было: вернуть вместе с ошейником! Неужели ни один из вас не обратил на это внимания?

Молчу. Потому как и впрямь не читал. Но Морган-то… Пинаю его каблуком под столом — еще вылезет с признанием, упаси боги. К счастью, сообразил, не вылез. Зато спросил другое:

— Тетушка, а зачем Консул вообще затеял эту игру в таинственность? Сразу бы сказал, что нужен не столько зверь, сколько ошейник. Или он тебе не доверяет? Зачем вся эта конспирация?

— Да ты что, совсем у меня глупенький?! Ну да, как же, даст Яспер объявление в газеты: мол, пропали базы данных по планетарному вооружению, нашедшему просьба вернуть за скромное вознаграждение. Господи, да он в жизни не поверит, что ошейник утонул!

Пинаю Моргана снова на всякий случай, а то вдруг ляпнет про тряпочку. Незачем усугублять. Получаю пинок обратно. Вместе с хмурым и виноватым взглядом.

— И куда теперь кота девать, раз отдавать хозяину смерти подобно? И вообще, как нашего главу государства угораздило вверить копию совершенно секретной информации такому, гм, неверному носителю? — перевожу стрелки я.

— Да куда хотите! Лично я б его еще и перекрасила, для надежности. А насчет хранения информации… Я всегда чувствовала, что Яспер — мужик со странностями, только вы этого не слышали. Да и вообще, мы теперь одной веревочкой повязаны. — Вздохнув, Барбара усталым жестом указала нам на дверь своего кабинета: — Можете идти. Красьте кота, стригите его, переименовывайте или еще что — в общем, делайте с ним, что сочтете нужным. Но чтобы ни слова я о нем больше не слышала! Остальным скажете: ошибка вышла, не тот.

— И куда теперь его? — тоскливо вопросил мой сотоварищ по свежеиспеченному политическому заговору.

— Хочешь? — Радушным жестом я протягиваю ему уютно дрыхнущую на руках серую тушку. Мо отшатывается. — Хороший, породистый. Как я понимаю, порода выведена лично Барбарой, в единственном экземпляре. Зовут… э-э-э… Микки.

— Нет! Куда мне, я и дома-то лишь по вечерам бываю.

— Ладно уж. Может, Тамико презентовать? — размышляю вслух. — Это моя старшая сестра. Впрочем, сомневаюсь, что она оценит подобный жест внимания… стоп! Есть идея. Я знаю человека, который примет в дар что угодно, лишь бы от меня!

— Боже мой, Амано, какая хищная улыбка! Кто эта несчастная влюбленная девушка?

— Он не несчастная, и не девушка, — загадочно произношу я. — Пойдем. Надо еще добыть краску для волос. Для Микки. Не знаешь, где купить голубую? — Тяну изумленного, а оттого безропотного Мо за рукав — к выходу из Третьего Корпуса. — А еще нам понадобится бант и розочка.

И немного удачи, конечно же!