"Помолвка" - читать интересную книгу автора (Робинсон Сьюзен)

15

После чая Джорджиана незаметно покинула гостиную и переоделась в костюм для верховой езды со шляпой-котелком и тонким шарфом. Она вывела из конюшни спокойную чалую кобылу, села на нее и поехала по дорожке, которая петляла вдоль границы парка. Не желая, чтобы кто-нибудь знал, куда она едет на самом деле, она сказала, что поедет по верховой тропе, ведущей к развалившемуся вдовьему домику. Как только Трешфилд-хаус скрылся из виду, она свернула с дороги и поскакала к лесу. Грот находился почти в самом его центре.

Теперь наконец Джорджиана позволила себе отдаться счастью, которое вынуждена была скрывать, когда находилась рядом со скорбящими членами семьи. Ее чувства и настроение то и дело менялись: она то испытывала глубокую грусть оттого, что потеряла Трешфилда, то ее охватывала радость, потому что нашла Ника. Здесь, вдали от дома Трешфилда и его семьи, она на время может забыть о горе и подозрениях, связанных со смертью графа.

Она нашла то, о чем не смела мечтать, — человека, которого полюбила и который отвечал ей взаимностью. Ник с его красотой и дерзким юмором расстроил все ее планы и в то же время преподнес ей ни с чем не сравнимый дар.

Он помог ей избавиться от старых страхов. Теперь они казались ей глупыми. Оказывается, в прикосновении мужчины нет ничего страшного; когда Ник дотрагивался до нее, ей тоже хотелось его трогать. И он получал удовольствие от ее тела — это было удивительное открытие. Наверное, ему никто не говорил, что женщины должны быть небольшого роста, иметь изящное сложение и пышные формы. Он шептал ей, что ему нравятся ее ноги и ее сильное тело. И все же он был намного выше и сильнее ее, и с ним она никогда не чувствовала себя неуклюжей верзилой. Когда Джорджиана была с ним, ее покидали все прежние страхи.

Она может считать себя счастливой. Ей сказочно повезло, что она встретила молодого человека, которого не пугает ее высокое положение, кто находит ее красивой и обладает восхищающими его характером и красотой. И все же в глубине души она чувствовала беспокойство. Несмотря на то, что он пренебрегал мнением света, ему было нелегко объяснять свои чувства. Она заметила это в гостиной. Он был смел, но любой храбрец может потерять самообладание при мысли, что ему нужно будет просить у герцога руки его дочери. Несколько ее прежних поклонников, по мнению ее отца, не выдержали этого испытания.

Поэтому она должна успокоить его и подготовить к этому шагу. Она может начать с того, что заговорит с ним о скандалах, касающихся девушек, убежавших из дома с мужчинами, занимающими более низкое положение, чем они, с безденежными младшими сыновьями, гвардейцами, конюхами, лакеями. Она напомнит ему, что Екатерина де Валуа, вдова Генриха V, вышла за гардеробщика Оуэна Тюдора. И смотрите, что произошло с Тюдорами, — они стали королями и королевами Англии.

Она может даже сказать ему, как она счастлива, что не находится в положении ее величества королевы Виктории. Королева была вынуждена сама сделать предложение принцу Альберту из-за разницы в их положении. Она была царствующей королевой. Ник понимает, что дочь герцога это не королева. Этот разговор придаст Нику смелости, он почувствует себя непринужденно и признается ей в любви. Этого будет достаточно. Ну а если этот ее замысел не удастся, то она сама объяснится с ним. Она в любой момент сможет избавить его от несвойственной ему неуверенности, опустившись на одно колено и попросив его руки. Они посмеются над этой сменой ролей, и все уладится.

После этого они смогут заняться расследованием обстоятельств смерти бедного Трешфилда. Граф был ей другом, вздорным, своенравным, но все-таки другом. Он изъявил готовность помочь ей, когда она очень в этом нуждалась. Если кто-то убил его, то она не позволит убийце остаться безнаказанным.

Она достигла небольшого оврага в лесу, где граф построил грот. Небольшой ручей, петляющий между деревьями, взлетал над краем оврага и падал вниз в искусственное русло. К краю оврага подступали густые заросли папоротника, свисающие вниз и отчасти скрывающие грот, где была помещена белая мраморная статуя полулежащей Венеры. Ниже водопада узкая речка разделялась на два рукава, и в середине правого на пьедестале стояла статуя танцующего Бахуса. На расчищенном участке земли между двумя рукавами стояли другие статуи греческих и римских богов и богинь. В зарослях папоротника виднелась копия статуи Аполлона Бельведерского. В укромном уголке среди зарослей плюща притаился Купидон.

Джорджиана привязала лошадь и спустилась по каменной лестнице, встроенной в дамбу на склоне оврага. Спускаясь, она прошла мимо статуй Ариадны и Меркурия. Достигнув дна оврага, она подняла голову и посмотрела на растущие вверху деревья с золотыми, бронзовыми и оранжевыми листьями. Она села на скамью возле фонтана. В центре его плясали три сатира. Вверху по небу проплывали лиловые облака и ветер шевелил листву на деревьях. Насмотревшись вдоволь на кроны деревьев, Джорджиана принялась рассматривать грот. Ее начало беспокоить затянувшееся ожидание.

Бросая камешки в речку, она услышала шелест сухих листьев. Джорджиана подняла глаза, но не увидела ничего, кроме деревьев. Порыв ветра сорвал с них несколько листьев и швырнул их в грот. Какой-то звук сзади заставил ее повернуться, и она увидела Ника, спускающегося по лестнице. Его сапоги шаркали по камню, и он натянуто улыбнулся.

Она бросилась к нему в объятия, поднялась на цыпочки и поцеловала, прежде чем он успел что-либо сказать. Вначале он оцепенел и сжал губы, но она не отступала, и через некоторое время он ответил на нее поцелуй, обнял и поцеловал так крепко, что у нее захватило дух. Неожиданно он резко отстранился от нее.

— Подожди, — сказал он охрипшим голосом. — Нам нельзя это делать.

Она улыбнулась и прижалась к нему, так что их бедра соприкоснулись. Ник тяжело задышал. Она слышала скрежет его зубов даже тогда, когда он заставил ее опуститься на сухие листья. Став на колени, они посмотрели друг на друга. Потом Ник резко привлек ее к себе и крепко поцеловал. Джорджиана ответила тем, что погрузила пальцы в его густые волосы и прижалась к нему еще сильнее. Ник вновь оторвался от ее губ и посмотрел на нее с отчаянием в глазах.

— Я не могу, — сказал он. — Сначала нам нужно поговорить, голубка.

— Ник!

Он вскочил на ноги и отступил от нее, подняв руку, чтобы она не последовала за ним.

— О нет, не надо. Ты снова взялась за свои фокусы. Я не буду тебя слушать.

— Николас, — выдохнула она.

Он закрыл уши руками и начал мурлыкать какую-то мелодию.

Джорджиана рассмеялась и встала на ноги.

— Очень хорошо. Я воздержусь. На время. — Ник опустил руки:

— Что ты сказала?

— Я обещаю, что какое-то время буду вести себя хорошо.

— Молодчина. Сейчас мне нужно кое-что сказать тебе, голубка. Понимаешь… ты умная девушка… юная леди. Практичная, разумная.

— Бесполезно, — перебила она.

Он вздохнул и провел рукой по волосам.

— Я рад, что ты понимаешь, что ставишь себя в двусмысленное положение.

— Я не уеду отсюда, пока не буду знать все обстоятельства смерти Трешфилда. — Ник попытался перебить ее, но Джорджиана продолжала: — Это бесполезно. Я сама займусь расследованием. Никто, кроме меня, этого не сделает, а я в долгу перед Трешфилдом. Возможно, он был старым интриганом, но он помог мне, когда я отчаянно нуждалась в помощи, и женился бы на мне, если бы я его попросила об этом. Если бы не умер, конечно. Это долг чести и дружбы.

Ник внимательно смотрел на нее, сдвинув брови. Он был похож на задумчивого героя какой-то трагедии, выражение его лица было мрачным, как тучи, проносящиеся по небу.

— Ты не уедешь?

Она дотронулась до руки Ника и посмотрела в его глаза, ставшие темно-синими.

— Прошу тебя, Ник, не надо. — Не слушая ее, он пробормотал:

— Если я заставлю тебя уехать, то разразится скандал. Все королевство узнает, что я увез тебя, и это погубит твою репутацию. Не знаю, что еще я могу сделать.

— Не беспокойся за мою репутацию. Помоги лучше выяснить, что на самом деле произошло с Трешфилдом. Ты был прав. Этот врач болван. Он так привык лечить подагру и. меланхолию, что не узнает яд, даже если проглотит его.

— Слушай, Джордж, кто-то накормил графа белладонной.

— Ты уверен?

— Конечно уверен. Ты не жила в Сент-Джайлзе и не знаешь, что такое белладонна, опиум и другие лекарства. Проститутки обычно… Впрочем, неважно.

— Но Трешфилд не принимал белладонну.

Никто в доме не принимал ее. Я даже не уверена, что она есть у домоправительницы.

Он потер подбородок и внимательно посмотрел на нее с суровым выражением на лице.

— Ты твердо решила сделать это?

— Да, и не пытайся меня пугать и отговаривать. Теперь, когда Трешфилда нет, ни у кого нет причин пытаться избавиться от меня. Даже тому, кто поверил, что я должна родить от него ребенка, теперь должно быть ясно, что он будет признан незаконнорожденным. Я должна это сделать, Ник.

— В таком случае нам следует выяснить, откуда взялся этот яд. Здесь где-нибудь растет белладонна, или красавка, как ее еще называют?

— Я думаю, ее полно в лесу. — Джорджиана на мгновение задумалась. — Знаешь, я вспомнила один случай из моего детства. Лесник одного из имений моего отца однажды заболел после того, как поел кролика. Он говорил, что эти зверьки иногда обгрызают белладонну, и тот, кто потом съест их мясо, может отравиться.

— И вчера вечером Трешфилд ел фрикасе из кролика.

— Нам следует поискать в кладовой для дичи, — сказала Джорджиана. — Это можно сделать сегодня ночью, когда все лягут спать. Кто-нибудь мог положить яд из белладонны в убитых кроликов. Возможно, там еще остались отравленные.

— Блюдо могли отравить и после приготовления.

Джорджиана щелкнула пальцами:

— Ты же занимался воровством.

— Я никогда не отрицал этого, — раздраженно проговорил Ник.

— Нет, я хотела сказать, что ты мог бы обыскать комнаты всех обитателей дома и попытаться найти белладонну.

— Полагаю, я смогу это сделать.

— Я помогу тебе.

— Мне не нужна твоя помощь.

— Я хочу поискать на кухне остатки тушеного кроличьего мяса, хотя едва ли я найду его. Если бы оно оставалось, то его съели бы слуги и тоже отравились бы.

— Пошли на кухню свою служанку, пусть она спросит там, — сказал Ник. — Если ты сама спустишься туда, то поднимется суматоха.

— Хорошо. Я займусь кухней и осмотрю кроличьи клетки. Они находятся рядом с конюшней. Потом мы сможем встретиться возле кладовой для дичи. А сейчас мне нужно идти и поговорить со своей служанкой.

Он взял ее за руку:

— Подожди. Я должен тебе еще что-то сказать.

Она ждала, но он не начинал. Тогда она накрыла его руку своими и заговорила сама.

— Знаешь, — бодро сказала она, — сегодня утром я думала о скандалах, вызванных тем, что некоторые девушки убегали из дома с лакеями и конюхами. Это происходит довольно часто. А ты знал, что Екатерина де Валуа, вдова Генриха V, вышла за гардер…

— Замолчи!

Он оттолкнул ее от себя и взволнованно провел рукой по волосам. Глаза ее округлились.

— Кончай болтать и послушай, что я тебе скажу. Черт возьми, женщина, неужели ты не видишь, как мне нелегко говорить?

— Что с тобой, Ник? Он нахмурился:

— Она еще спрашивает, что случилось. А ты не догадываешься? Я совершил ошибку. Я не должен был трогать тебя.

Он продолжал говорить, но она его не слышала. Она поняла главное: она не нужна ему. Он не собирался просить ее руки. Скорее всего, он никогда не хотел жениться на ней. От потрясения все ее тело одеревенело, кровь прилила к лицу, потом отлила; она вдруг обессилела и озябла. Ник продолжал говорить. Голос его доносился как бы издалека, к счастью, она не различала слов. Если она начнет прислушиваться к его извинениям, то непременно расплачется и унизится еще больше.

Ник все говорил что-то своим звучным голосом, и Джорджиана вдруг с благодарностью подумала о своем воспитании. Дочь герцога не должна плакать в присутствии мужчины, тем более если этот мужчина соблазнил и бросил ее. Она не должна плакать, даже если ей легче умереть, чем стоять и смотреть на человека, который пренебрег ею. Ничего, она уже пережила это один раз; переживет и теперь. Джорджиана проглотила слезы и посмотрела на него с равнодушным видом. Сложила перед собой руки, чтобы они не дрожали.

Ник теперь ходил взад и вперед.

— Я предал…

— Извините меня, — сказала она небрежно, надеясь, что он не заметит легкого дрожания ее голоса. — Кажется, я отвлеклась, но я поняла, что вы хотели сказать. Я благодарна вам за то, что вы понимаете мое положение.

Ник перестал ходить и уставился на нее.

— Что с тобой?

— Ничего. — Джорджиана холодно улыбнулась. — Как я уже пыталась тебе сказать, многие девушки из высшего общества влюбляются и выходят за мужчин из низших слоев, но потом, когда на них обрушивается позор, они обнаруживают, что их привязанность быстро проходит. Мы же не хотим, чтобы то же самое случилось с нами, не так ли?

Ник облизал губы и покачал головой. Джорджиана спокойно продолжала:

— Прекрасно. В таком случае я вновь возьмусь за осуществление своих планов. У меня на примете есть еще несколько пожилых мужчин. Попробую договориться с одним из них.

Мерзавец. Удовлетворил свою грязную похоть и теперь сожалеет об этом. Наверняка он хотел проверить, способна ли дочь герцога доставить ему такое же удовольствие, как эти… уличные девки, с которыми он обычно развлекался. Боже, неужели он сравнил ее с этими накрашенными искушенными женщинами, которые бегали за ним, и пришел к выводу, что она им уступает в искусстве любви?

Хотя душу ее переполнили обида и стыд, Джорджиана постаралась принять царственную осанку, кивнула как королева, проводящая f смотр Королевской конной гвардии.

— Я рада, что мы поняли друг друга, — сказала она, резко повернулась и пошла к лестнице.

— Черт возьми, ничего мы не поняли! — Ник догнал ее и схватил за руку.

— Ты не поняла, что я сказал.

— Я поняла, сэр, и это не имеет значения, — сказала Джорджиана, пытаясь вырвать руку.

— Выслушай меня, юный Джордж. — Услышав это знакомое имя, Джорджиана едва не потеряла самообладание. Чтобы не расплакаться, она прикусила губу, перестала вырываться и холодно посмотрела на руку, державшую ее. Ник выругался и отпустил ее. Она должна заставить его оставить ее в покое. Она должна уйти отсюда раньше, чем потеряет свое достоинство и гордость.

— Я думаю, вам лучше уехать, — сказала она. Голос ее едва не прервался от волнения, но она заставила себя улыбнуться и пожала плечами. — И все же вы можете быть довольны собой. Прошлой ночью я поняла, почему замужние женщины заводят любовников. Я непременно обзаведусь фаворитом, как только дам брачный обет.

Его темные глаза расширились, и он молча покачал головой, словно не мог поверить в то, что услышал. Они безмолвно глядели друг на друга. Почему-то ей было больно видеть его таким. Она не знала, радоваться ей или, наоборот, огорчаться оттого, что она заставила его замолчать. Выпрямившись и вздернув подбородок, Джорджиана приподняла юбку и начала подниматься по лестнице. Она уже почти достигла верхней ступеньки, когда услышала его голос:

— Джорджиана Маршал, ты просто бесчувственная дрянь.

Она резко повернулась и со злостью посмотрела на него.

— Если я дрянь, то вы — лживый соблазнитель, несчастный трус, коварный, подлый негодяй. Вы верны своему воспитанию, мистер Росс. Вы были и остались вором из Сент-Джайлза.

Он вскрикнул и побежал вверх по лестнице. Увидев гневное выражение его лица, Джорджиана кинулась к лошади и взобралась на нее в тот момент, когда он поднялся наверх. Он бросился к ней, но она ударила кобылу ногами по бокам и заставила ее пуститься вскачь. Она не осмеливалась оглянуться, пока лошадь не перешла в галоп, а когда оглянулась, то увидела, что Ник скачет за ней, склонившись к шее белого жеребца. Он скакал явно быстрее ее. Джорджиана влетела в лес.

Пригнувшись, она хлестнула лошадь поводьями по бокам и понеслась между деревьями, делая резкие повороты и рискуя слететь на землю. Она сумела выехать из леса раньше Ника, снова ударила лошадь ногами по бокам и помчалась к конюшне. Ник был уже совсем близко. Из-под копыт ее лошади взлетал вверх гравий с дороги. Она резко остановила ее, соскочила на землю и, задыхаясь, бросила поводья вышедшему ей навстречу конюху.

К ее ужасу, жеребец Ника не сбавил скорость, когда достиг конюшни. Он продолжал скакать во весь опор, и в это время Ник перекинул ногу через седло и спрыгнул на землю. Лошадь понеслась дальше, а Ник устремился к ней. Она вскрикнула, подхватила свою юбку и побежала. Сильные руки обхватили ее талию; он поднял ее и прижал ее спину к своей груди.

— Отпусти меня, ты, гнусный мерзавец!

Джорджиана взвилась в его руках и попыталась ударить его ногой. Ник вернулся и поднял ее еще выше. Она яростно сопротивлялась и норовила стукнуть его кулаком по подбородку. Ник пронес Джорджиану мимо разинувшего рот помощника конюха. Джорджиана непрерывно ругалась и размахивала руками. Он опустился на скамью возле фонтана с единорогом в центре, вокруг которого поднимались серебряные брызги, и посадил ее себе на колени.

— Нужно было тебя хорошенько пороть в детстве, — сказал он.

Раскрасневшаяся от гнева, Джорджиана почувствовала, что его рука задрала ее юбки над ее бедрами. Она завизжала, напрягла все силы, вырвалась и скатилась с его колен на землю. Она приземлилась на зад, и юбки ее задрались еще выше. Она устремила на него свирепый взгляд, отметив про себя, что без фрака, который Ник скинул по дороге, он выглядит еще привлекательнее. Мокрая рубашка прилипла к его телу. Ник рассмеялся, откинулся на спинку скамьи, и взгляд его остановился на ее обнаженных ногах и бедрах.

— Черт возьми, с тобой мне было очень приятно. А какая ты темпераментная…

— О-о-о! — Она рывком опустила юбки, поднялась на ноги и побежала.

— Не убегай, голубка, — крикнул он ей вслед. — Вернись, и мы с тобой снова позабавимся. Могу даже пойти с тобой в баню с бассейном. Там я сделаю с тобой все, что ты пожелаешь.

Взор Джорджианы затуманился слезами, она ощупью поднялась на террасу, резко открыла дверь и вбежала в дом, преследуемая громким смехом Ника. Взбегая по лестнице, она знала, что всю жизнь теперь будет помнить этот мелодичный дразнящий смех.