"Смерть мафии!" - читать интересную книгу автора (Пендлтон Дон)Глава 15Болан уже больше двух суток гостил у Валентины Куэрент. Он узнал, что она преподает в той самой школе, куда он был направлен инструктором по военной подготовке, чем, однако, пока так и не занялся. Еще он выяснил, что в свои двадцать шесть лет она не замужем и склонна к резким колебаниям настроения в диапазоне от полной серьезности до щенячьего восторга. Кроме того, она казалась одновременно и целомудренной, и опытной во всех отношениях, краснеющей по пустякам и чувствующей себя совершенно непринужденно в самых затруднительных, пикантных обстоятельствах. Они спали на одной кровати, и Валентину скрывала от Болана только широкая ночная рубашка с пеной кружев. Девушка не стесняясь помогала, когда Маку нужно было одеться или раздеться, он часто видел ее только в лифчике и трусиках, но их тела никогда не соприкасались, губы не сливались даже в шутливом, невинном поцелуе. Болан в третий раз проснулся в постели Валентины. Она сидела рядом с ним, внимательно изучая его черты. — Привет, — сказал Мак. Смутившись, она опустила густые ресницы: — Вы всегда просыпаетесь, когда я начинаю смотреть на вас. — Я нахожу это довольно приятным. Впервые он накрыл своей ладонью ее маленькую руку. — Нет, лучше не надо, — попросила Валентина, прерывисто вздохнув, и попыталась высвободить руку. — Почему? У вас очаровательная ручка, нежная и одновременно вселяющая уверенность. — Но… это… ваша раненая рука. — О-о, она себя сейчас очень хорошо чувствует и могла бы даже вас обнять. — Будьте наконец серьезны, Мак. Действительно, я сижу здесь потому, что думаю… ну… я считаю, что вам уже пора покинуть это убежище. — Вы выставляете меня за дверь? — спросил он. Она согласно кивнула: — Да, тем паче, что вы себя уже настолько хорошо чувствуете… — Насколько? — невинно спросил Болан. — Достаточно хорошо, чтобы обнимать меня. — Придвиньтесь ко мне, попробуем, — предложил Мак. — Я не против… — ответила Валентина, в упор глядя на него. Но именно поэтому я считаю, что… — Что мне лучше уйти? — Да. Она освободила руку и стала теребить складочку платья на коленях. — Вы сколько раз влюблялись, Валентина? — тихо спросил Болан. — О нет! Я прошу вас, давайте не будем об этом. — Я серьезно спрашиваю, вы когда-нибудь любили? — Конечно. Раза два или три. — Ну и как это выглядело? Возникла короткая пауза, потом Валентина спросила: — Вас это действительно интересует? — Очень. — Я не знаю, что это такое — любить. Я имею в виду по-настоящему. Конечно, мне случалось увлекаться. Но на этот раз мне кажется, что я не просто неравнодушна к вам. Болан пропустил это заявление мимо ушей. — Мне тридцать лет, — задумчиво произнес он. — Я знаю. — Когда-то раньше я думал, что в один прекрасный день влюблюсь в очаровательную девушку. — Как давно это было? — Об этом я не думал уже долгие годы. И вдруг эта мысль снова вернулась ко мне. Почему? Мак напряженно смотрел на нее, пытаясь прочитать ответ в ее глазах. — Мак, умоляю вас, не надо… Он обнял ее и привлек к себе. — Нам не стоит продолжать эту опасную игру, — прошептала девушка. — Я не хочу любить убийцу. Глаза Болана, превратившись в колючие льдинки, потемнели от еле сдерживаемого гнева. Он разжал руку, и Валентина, вскочив с кровати, выбежала из комнаты. Болан опустил ноги на пол, потянувшись за одеждой. Из гостиной послышались сдавленные рыдания Валентины. Мак встал, сгреб одежду в один ком и побрел в ванную. Развесив все по крючкам, он снял повязку и стал рассматривать свою рану в зеркало. Входное отверстие от пули уже затянулось, и Мак решил, что может вымыть плечо с мылом. С наслаждением он принял душ, затем оделся и вышел на кухню. На столе стоял готовый завтрак, но Валентины дома не было. Обдумывая ситуацию, Болан автоматически проглотил поджаренный бекон с яичницей и горошком. Едва он успел выкурить сигарету и допить третью чашку кофе, как хлопнула входная дверь, а секундой позже на кухне появилась Валентина. Она запыхалась, раскраснелась и выглядела очаровательно в коротких шортах и узкой, в обтяжку, рубашке. — Я снова перегнала вашу машину, — сообщила она, — усаживаясь напротив и глядя на него заплаканными глазами. — Спасибо, — тихо ответил Болан. — Вы заслуживаете медали. Нет, лучше я вам вручу десять тысяч долларов. — Десять чего? — В багажнике этой машины лежит много денег. И я вам дам десять тысяч долларов. — Мне они не нужны, сухо ответила девушка. И потом откуда они у вас? — Деньги? Он улыбнулся и не торопясь закурил: — Мало того, что я убийца, я еще и вор, хотя никто не жалуется на кражу. Ведь я похитил двести пятьдесят тысяч долларов у мафиози. — Боже мой! И эти деньги находятся в багажнике вашей машины? Болан коротко кивнул и, пустив в потолок струйку дыма, продолжил: — Я собираюсь не только хранить это богатство, но и приумножать его за счет мафии. Война стоит дорого. Так что я решил бить «маттео» их собственными деньгами. Понятно? Я не только убиваю, но еще и ворую. — Я… не думаю о вас как об убийце, Мак, — смущенно ответила Валентина. — Не знаю, почему я тогда сказала… — Но вы были правы. Завтра утром в школе начинаются занятия, и вы отправитесь в свой класс. А я возвращаюсь на фронт. Улыбаясь, он смотрел на нее: — Мне очень жаль, что я не сдержал своих эмоций. — Поверьте, я действительно не думаю о вас как об убийце, — повторила девушка, опуская глаза. — Вы можете оставаться здесь столько, сколько хотите, но спать придется на диване. Разве что… Брови Болана поползли вверх: — Разве что? — Так… ничего, — пробормотала она, покраснев до ушей и отворачиваясь. — Мне не хотелось бы отпускать вас не только из моего дома. Вдруг без всякого перехода, как это умела только она, Валентина широко улыбнулась и открыто посмотрела на Болана блестящими ясными глазами: — Мне двадцать шесть. И я никогда по-настоящему не любила. Уж не думаете ли вы, что я вам теперь позволю так просто уйти?.. Их взгляды встретились, и Болан почувствовал, как гулко забилось его сердце, чего с ним никогда раньше не было. — Вал, — прошептал он. Они поднялись из-за стола одновременно и, потянувшись друг к другу, сплелись в тесном объятии. Болан прижимал к себе ее гибкое стройное тело, даже не обратив внимания на боль в плече. Их губы встретились и слились в долгом поцелуе, которого они оба ожидали с одинаковым нетерпением и надеждой. Не говоря больше ни слова, Болан взял ее на руки и понес в спальню. Обняв Мака за шею и уткнувшись лицом в широкое плечо, девушка согревала его своим прерывистым, жарким дыханием. Болан поставил ее на кровать, раздевая и целуя упругие бедра и плоский, подтянутый живот. Валентина, вся затрепетав, прижала к себе его голову, затем опустилась на колени и, обвивая гибкими руками его шею, впилась полураскрытым ртом в его губы… — Я помогу тебе, — срывающимся жарким шепотом произнесла она, неловко помогая Маку раздеться. Болан мягко отвел ее руки, сбросив с себя одежду. Валентина откинулась на подушки и молча застыла, не сводя с него нетерпеливых глаз. — Я люблю тебя, Мак Болан. Он лег рядом, ласково ответив: — Спасибо. — Я прошу тебя… — ее голос был тише дуновения летнего ветерка. — Вал, милая, прижмись ко мне покрепче… — О-о! Мак! Я люблю тебя… Мак! — Я тоже люблю тебя, Вал. Их дыхание смешалось, слившись воедино. Валентина отдалась своей любви со стонами и слезами радости, наслаждения и счастья… Мак держал Валентину в объятиях, и ее голова лежала у него на груди, когда она, слегка повернув голову, прошептала: — Мне так не хочется, чтобы сегодняшний день когда-нибудь закончился. Хотя это неизбежно, но, несмотря ни на что, я счастлива. Болан улыбнулся ей и, поцеловав ее в висок, ответил: — Мне очень жаль, что обстоятельства сложились именно так, Валентина. Ведь ты заслуживаешь большего, гораздо большего. — Мне трудно представить… — робко возразила она. — Ты могла бы, по меньшей мере, полюбить человека, достойного тебя. — Оставь эти глупости, Мак, — она приложила палец к его губам и продолжила: — Ты можешь скрыться, забыть этих людей. Ведь есть столько отдаленных уголков, куда бы ты мог уехать. Если хочешь, я пойду за тобой хоть на край света. — Что понимает в мире жестокости и насилия ангел вроде тебя? — серьезно спросил Болан. — Зла недопустимо, Мак. Его можно сотворить, но тот, кто совершит зло, сам же и пожнет его плоды. — Очень опасная теория, — ответил Болан. — Стоило бы поговорить в этом духе с евреями о Гитлере. — Но ведь именно Гитлер испытал на себе все несчастья от своего зла. — Да. Но только что произошло бы, подставь ему мир другую щеку? Люди получили бы вторую звонкую оплеуху и неизвестно где находились бы теперь. Они замолчали. Потом Валентина взобралась на Мака верхом и, нагнувшись, ласково куснула его за нижнюю губу. — Ты полностью посвятил себя насилию, так? — грустно спросила она. — Нет, ты ошибаешься, Вал. Не полностью, но сейчас да. Его руки, нежно скользнув вдоль спины Валентины, опустились на ее круглые, выпуклые ягодицы: — Как бы то ни было, Вал, а мне отступать некуда. Я больше никогда не стану свободным человеком. Никогда. Правосудие преследует меня за мои «преступления». Меня разыскивает армия, и скоро я прослыву дезертиром. Мафия тоже охотится за мной. А теперь, дорогой мой идеалист, и ты с ними заодно… Получается, что Мак Болан выступает один против всего мира. — Тебе нужны добровольцы? — прошептала Валентина. — А? Вместо ответа она обвила его руками, прижимая к себе в бесконечном отчаянии женщины, обреченной на вечное одиночество. В уголках глаз, едва сдерживаемые, блеснули крупные слезы. — Мне бы хотелось стать на сторону Болана, — вымученно улыбнулась она. — Можно записаться добровольцем? Мак повернулся на бок, увлекая девушку за собой и покрывая ее заплаканное лицо поцелуями: — Ты переходишь на сторону, поражение которой предопределено. — Я ничего не знаю, ничего, — произнесла она сквозь слезы. — Но мне кажется, что ты сможешь пройти свой путь до победного конца. |
||
|