"Огонь в ночи" - читать интересную книгу автора (Стюарт Мэри)

Глава четвертая

После обеда стало более, чем очевидно, что неловкость моего лично положения – не единственная причина напряжения в странном обществе отеля «Камасунари». Я вовсе не сверхмнительна. Эмоциональные подводные течения бросались в глаза, но не думаю, что я сразу поняла, насколько они сильны. И, определенно, я даже не представляла, что они могут быть опасны.

Когда я вернулась в комнату отдыха после обеда, группы людей распались и сформировались по-новому. И, как бывает в маленьких захолустных отелях, разговор стал общим. Меня развлекло и одновременно странно удивило то, что Марсия оставила Корриганов и устроилась возле Николаса. Так, конечно, лучше… Она в такой же мере не могла удержаться от влечения к ближайшему интересному мужчине, в какой не могла прекратить дышать, но мне хотелось, чтобы она оставила Корригана в покое. Лучше пусть тратит время на Николаса, он способен за себя постоять.

Алистер нашел для меня стул в углу, затем извинился и отправился смотреть, как взвешивают и разделывают пойманного им лосося. Корриган не сказал жене ни слова и вышел из комнаты следом за ним. Его супруга сидела, не поднимая глаз, и помешивала, и помешивала кофе.

– Будете кофе? Черный или с молоком?

Передо мной стояла младшая из двух учительниц с чашкой в каждой руке. Она переоделась в платье цвета сухого хереса. Утонченный цвет не мог ей идти, но шел, тем не менее. На отвороте – брошка с карнгормом[4]. Словно милый ребенок нацепил на себя одежду старшей сестры. Она выглядела очень молодой и трогательно ранимой.

Я ответила:

– Черный, пожалуйста. Очень благодарна. Но почему вы решили изобразить официантку?

Она вручила мне чашку.

– О, никто не подает кофе. Его вносят на огромном подносе, и каждый берет. Вы только приехали, да?

– Как раз перед обедом. – Я указала ей на стул. – Не желаете сесть? Я покинута ради рыбы.

Она поколебалась, и я увидела, что она бросила взгляд через зал. Ее компаньонка явно углубилась в чтение. Девушка села, но только на край стула, с такой осанкой, словно собиралась немедленно улететь.

– Да, здесь все происходит так, как хотят рыбы, – согласилась она. – Между прочим, меня зовут Роберта Саймз.

– А я – Джианетта Брук. Как я поняла, вы не рыбачите?

– Нет, мы ходим на прогулки. Марион и я, вон она сидит – Марион Брэдфорд. Мы вместе. По крайней мере, мы занимаемся альпинизмом, вроде как.

– Что вы подразумеваете под «вроде как»? – спросила я весело. – Горы Ская не произвели на меня впечатления, что на них можно заниматься «вроде как» альпинизмом.

– Ну, Марион – альпинистка, а я – нет. Именно это я имею в виду. Поэтому мы карабкаемся, что можно считать компромиссным решением. – Она искренне посмотрела на меня. – Но я до смерти хочу научиться. Я бы хотела быть не хуже мистера Бигла и взбираться по очереди на все горы Куиллина, включая Недоступную Вершину.

– Совершенно нестоящее честолюбие, – произнес кто-то рядом. На нас натолкнулся Родерик Грант с чашкой кофе в руке.

Глаза Роберты широко открылись.

– Нестоящее? И это говорите вы? Почему, мистер Грант?

Он повернулся и рукой указал в окно.

– Посмотрите на них. Тридцать миллионов лет назад эти громады пробились Бог знает откуда, чтобы их обдувал ветер и покрывали льды. Шторма высекли из них горы, по которым вы сегодня бродите. Они существуют бесчисленные века, все те же скалы, над все тем же океаном, обдуваемые теми же ветрами. И вы, прожившие всего жалких двадцать лет или около того, сравниваете их, сортируете, словно бы они…

– Зубы? – сказала Роберта и захихикала. – Хотя ясно, что вы имеете в виду. Они заставляют человека чувствовать себя вовсе не вечным, не так ли? Но тогда, тем более, это вызов, не правда? Простые мужчины или еще лучше простые женщины, покоряющие… гигантов времени и взбирающиеся на них…

– Эверест! – восклицание полковника Каудрей-Симпсона прозвучало, как выстрел. Я вздрогнула, а Роберта снова хихикнула. Рядом зашуршали листы «Таймс», полковник выглянул из-за газеты на Николаса. – Не включите радио, Драри? Послушаем, как у них дела.

Николас повиновался. Новости почти закончились. Мы, к счастью, пропустили конференции, забастовки, последние открытия, новейшие слухи из СССР, но успели послушать всякие глупости про заседание в Вестминстерском аббатстве и ощутить суету подготовки к Коронации, волнения, кульминационный пункт которых наступит через три дня. И ничего об Эвересте.

Николас выключил радио.

– Думаю, у них получится.

– Это очень волнующе, не так ли? – уютно проворковала Марсия.

– Поистине удивительная попытка, – сказал полковник Каудрей-Симпсон. – Они заслуживают удачи. Что скажете, Бигл? Каковы у них шансы с погодой?

– Довольно хорошие. – Бигл выглядел слегка смущенным тем, что к нему обращаются при посторонних. Я вспомнила, и это увеличило мой интерес, что этот скромный небольшой мужчина причастен к предыдущей попытке штурма Эвереста. Но он, казалось, не хотел обсуждать этого предмета. Пошарил в кармане жакета, вытащил трубку и быстро поменял тему. – Во всяком случае, я бы сказал, что у них больше шансов на хорошую погоду там, чем у нас. Мне не нравится небо. Там идет дождь.

– Тем лучше для рыбной ловлиquot;, – сказала спокойно миссис Каудрей-Симпсон, но Роберта застонала.

– О нет. Я хотела действительно начать завтра заниматься альпинизмом.

– Совершенно решительно настроены покорить Куиллин?quot; – спросил Родерик Грант.

– Совершенно.

– А где начнете?

– Не знаю. Полагаюсь на Марион.

– Карсвен не трудный, – сказал кто-то, кажется, Альма Корриган. – Есть дорога у конца Корциска…

Марион прервала:

– Лучшие первые восхождения – это Бруач на Фриз и Сгар на Баначдич, но они слишком далеко. Карсвен в пределах досягаемости, но, конечно, это просто откровенно скучно.

Ее ровный голос и бескомпромиссная манера почти вплотную приближались к грубости. Альма слегка сжала губы. Роберта покраснела и наклонилась вперед.

– Марион, я уверена, что миссис Корриган права. Гора не кажется труднодоступной. И с нее должен быть прекрасный вид.

– С каждой скалы Куиллина открывается прекрасный вид, – отрезала Марион.

– А вы на них взбирались? – мягко спросил Родерик.

– Если вы хотите сказать, что я не знаю, о чем говорю, то да.

Наступила небольшая пауза, каждый почувствовал себя неловко. Хотела бы я знать, что заставляет людей вести себя так без уважительной причины. Полковник с женой вернулись к кроссворду в «Таймс», Родерик зажег сигарету и принял вид чрезвычайно погруженного в собственные мысли и хорошо воспитанного человека. Николас выглядел скучным, это означает, что он раздражен. А Марсия, подмигнув мне, сказала ему что-то такое, что его рот свело судорогой. Несчастная, покрасневшая Роберта сидела очень тихо. Неплохой практикум по человеческому общению.

И тут в первый раз заговорил Губерт Гей, совершенно не замечая ни грубости Марион, ни паузы в беседе. Я вспомнила, что Марсия называла его сорбо, и развеселилась.

– На вашем месте, – сказал он ободряюще Роберте, – я бы попробовал Дурной Шаг. Дождитесь, чтобы прилив достиг верхней точки, и тогда не сломаете шею, если упадете. Попросту утонете. Говорят, намного комфортабельнее.

Его забавный веселый высокий голос и странная внешность производили комическое облегчение.

Роберта засмеялась:

– Я умею плавать.

– В альпинистских ботинках и с рюкзаком?

– О, может быть, нет.

– А что такое Дурной Шаг? – поинтересовалась я.

Губерт Гей указал на западные окна.

– Видите скалу за устьем реки, между нами и Куиллином?

– Да.

– Это Сгар на Стри – большая коса между отелем и заливом у подножия Карсвена. Можно просто пересечь ее. Но если вы хотите следовать вдоль побережья вокруг озера и Куиллина, придется пересечь Дурной Шаг.

– Звучит устрашающе. Это что-то вроде Прыжка Влюбленных?

– Нет, совсем в другом роде. Глубинная пластина горной породы, наклонившаяся под углом почти шестьдесят градусов.

– Ну, не настолько, – сказал Родерик Грант.

– Нет? Может, вы и правы. Во всяком случае, она висит над морем, и ее пересекают по трещине в скале, где есть за что зацепиться шипамquot;.

– Шипам? – в ужасе спросила Марсия. – Боже мой! Неужели там растут розы и по ним нужно ползти?

Николас ухмыльнулся.

– Нет, мадам, идти. А шипы на ботинках.

– Это в моем вкусе, – сказала Роберта с энтузиазмом. – В конце концов, подумаешь, утонуть. Давай пойдем туда, Марион, и вернемся по Сгар на Стри.

– Я уже решила куда мы пойдем, – произнесла Марион скучным твердым голосом, в котором чувствовалась обреченность. – На Блейвен.

Немедленно наступила тишина. Я посмотрела по сторонам. Значит, я права, странная реакция возникает каждый раз при упоминании этого названия. На этот раз уж точно. И я не выдумала надрыв в голосе Марион Бредфорд. Она знала, что ее заявление вызовет такую тишину.

Застенчиво заговорил Рональд Бигл:

– Это вполне… э, разумно, мисс Бредфорд? Это совсем не для начинающего, не так ли?

Она кратко ответила:

– Это достаточно легко, если идти вверх по ущелью с этой стороны.

– О, вполне. А если будет плохая погода?..

– Капля дождя нам вреда не принесет. А при угрозе тумана мы не пойдем. У меня хватит ума.

Бигл больше ничего не сказал. Снова на какое-то время в комнате воцарилось молчание. Николас беспрестанно двигался. Мне казалось, что у него, как и у меня, беспокойство сильнее, чем могла бы вызвать грубость Марион.

По-видимому, сама женщина почувствовала сгустившееся напряжение, потому что вдруг зло загасила в пепельнице сигарету и встала.

– В любом случае, – сказала она напряженно-агрессивно, – самое время, чтобы кто-нибудь нарушил табу насчет этой проклятой горы, не так ли? Идешь, Роберта?

Марион надменно вышла из комнаты. Ее молодая подруга печально улыбнулась и встала. Сначала мне хотелось посоветовать ей остаться, но я решила, что какие бы подводные течения ни ломали покой компании, не следует добавлять новых. Я только улыбнулась ей в ответ, и она последовала за подругой.

Наступила неизбежная неуклюжая пауза. Каждый безумно хотел поговорить о вышедших учительницах, но, естественно, не мог. Затем Марсия, у которой, как я очень быстро обнаружила, совсем не было предрассудков, сказала:

– Ну правда! Я должна сказать…

Полковник поспешно откашлялся и громко спросил Рональда Бигла:

– Куда предполагаете пойти завтра?

– Если позволит погода, сэр, собираюсь на Сгар на Джилен. Но боюсь…

Я встала. С меня хватит. После поездки болела голова и хотелось помыться. И если Мурдо и Бигл правы, и утром будет дождь, вдобавок следует часок прогуляться. Когда я повернулась, чтобы поставить чашку кофе на поднос, Николас двинулся через комнату в моем направлении. Очень походило на то, что у него возникло желание поговорить или даже последовать за мной из отеля. Вдруг я почувствовала, что беседа с ним с глазу на глаз будет последней соломинкой. Я быстро повернулась к ближайшей женщине, которой оказалась Альма Корриган.

– Иду на короткую прогулку, – сказала я, – и пока не знаю дороги. Не хотите присоединиться ко мне?

Она удивилась и, мне показалось, была слегка довольна. Затем обиженное выражение снова появилось на ее лице, и она покачала головой.

– Я бы очень хотела, – ответила она очень вежливо и категорично. – Но простите, немного устала. Знаете, мы же целый день были на свежем воздухе…

Перед обедом она говорила, что весь день сидела на камне, а мужчины рыбачили на Страт на Грейтхич.

– Конечно, – сказала я, чувствуя себя дурой. – Возможно, в какое-нибудь другое время…

Я обернулась и увидела Гранта.

– А можно, я… – Он смотрел неуверенно. – Есть очень хорошая дорога для прогулки к озеру, если позволите быть вашим гидом. Но, возможно, вы предпочитаете идти одна…

– Ни в коем случае, – заверила я его. Николас остановился и нахмурился. Я улыбнулась. – Большое спасибо. Буду рада компании.

Николас не шевелился. Я прошла мимо него к двери. Его глаза, упрямые и без выражения, удерживали мой взгляд секунды три, затем он слегка неестественно улыбнулся и нарочно повернулся к Марсии Мэйлинг.

Я отправилась за своим пальто.