Кэтрин Стоун Иллюзии

Пролог

– Скромненько, – сказал Найджел, оглядывая полутемную прихожую. – И совершенно определенно: здесь пахнет развратом. Такие заведения мне нравятся.

Из-за его спины вынырнул, хмурясь, дюжий хозяин. Найджелу доставило удовольствие наблюдать смену чувств на его лице – от враждебности до удивления.

– Разрази меня гром! Это же ваша светлость! – узнав гостя, воскликнул хозяин.

– Он самый, сэр.

– Найджел Арундэм, собственной персоной! Или вы теперь лорд Риво? – привыкший изъясняться на кокни, Джордж с трудом произнес непривычное французское имя: «Ри-во».

– Такая уж моя судьба, сэр. Уже восемнадцать месяцев – со дня смерти моего отца, – улыбнулся ему Найджел. – Маркиз Риво, граф Дервент и Фелдейл, а также владелец множества мелких поместий, протянувшихся от некогда спорных приграничных земель до белых скал южного побережья, Найджел Фредерик Боумонт Арундэм – к вашим услугам. С каких это пор кулачный бой потерял свою привлекательность?

– Провалиться мне на этом месте, – широко улыбнулся Джордж и сплюнул. – Вы помните прежние денечки! Но где вы пропадали целых четыре года, милорд? Теперь я уже не дерусь, но для вас готов выйти на ринг в любое время. Когда-то вы достаточно ловко работали кулаками.

Найджел вручил Джорджу свою шляпу и стянул с рук тонкие лайковые перчатки.

– Теперь бы тебе не понравилось, – сухо сказал он. – Я не по правилам дерусь.

Найджел тихо вошел в игорный дом Джорджа. Тлетворная атмосфера заведения подействовала на него подобно орудийной канонаде, вызвав сильное желание глотнуть свежего воздуха северных вересковых пустошей. Он подавил в себе этот позыв. Боже мой, ведь он уже давно избавился от тяги к сельской простоте. Найджел бесцеремонно проталкивался к столу для игры в кости, стоящему в углу. Когда он приблизился, несколько человек подняли головы.

– Собираетесь сыграть с нами, Риво? – спросил один из них, явно удивленный.

Найджел подмигнул ему и рассеянно посмотрел на сидевшего за столом широкоплечего мужчину с копной рыжевато-каштановых волос. Его подбородок утопал в изящных накрахмаленных кружевах. Доннингтон знал, что он красив – правда, это была несколько грубоватая красота, – и с удовольствием демонстрировал это. Уловив легкую насмешку, промелькнувшую на лице Найджела, он отложил кости.

– Лорд Риво не играет, – насмешливо произнес он.

Найджел подарил своей жертве одну из своих самых любезных улыбок. Интересно, сознает ли Доннингтон, что он только что, подобно рыбе, попался на крючок?

– А, Доннингтон! Я и представить себе не мог, что вы так хорошо знаете мои привычки!

– С ними трудно не считаться, маркиз. – Лорд Доннингтон откинулся на спинку стула и улыбнулся. – Вы не растеряли своей элегантности даже в этой восхитительно дикой глуши! У вас довольно скверная репутация.

– Неужели? – Найджел поправил манжету и взглянул на свое отражение в темном оконном стекле. Мерцающие свечи отбрасывали зловещие тени на его щеки, лоб, где кончалась линия темных волос. – И какая же именно?

– Ходят разные слухи.

– Правда? Наверное, о том, что я играю в азартные игры?

– Едва ли! Вас никогда не видели за карточным столом. Может, у вас не хватает мужества для настоящей игры?

Услышав подобное оскорбление, собравшиеся вокруг стола люди разом вздохнули.

– Боже мой! – послышался чей-то шепот.

Найджел намеренно выдержал паузу, чтобы еще больше усилить неловкость.

– Увы, я предпочитаю вино и женщин. Для них требуется много выносливости, но совсем немного мужества, – непринужденно и весело ответил он. Все рассмеялись. Не давая жертве пощады, Найджел продолжил тем же беспечным тоном: – Вы предлагаете мне набраться смелости и рискнуть своим кошельком, сэр? Высоки ли будут ставки? Если уж мне и менять свои привычки, то игра должна стоить того.

Румянец на щеках Доннингтона стал ярче.

– Садитесь, Риво. Мы испытаем ваше мужество и ваши карманы, правда, джентльмены?

Найджел подозвал официанта и приказал принести еще вина.

– Так давайте же сыграем в кости.

В помещении было душно и жарко от множества горящих свечей. Крепкие официанты – все бывшие боксеры – сновали по залу в клубах дыма. Стаканы вскоре были наполнены превосходным кларетом. Джордж понимал своих клиентов. Когда-то этот человек был очень хорошим тренером английского кулачного боя. В мозгу Найджела промелькнули воспоминания о других боевых искусствах, менее честных и благородных, которым он научился позже. Но он поспешно отбросил эти мысли и сосредоточился на игре. С показной небрежностью он принялся следить за выпадающими цифрами и ставками, которые делал противник.

– Недавно до меня дошли слухи об одном новом доме с необыкновенно дурной репутацией, – после короткой паузы сказал он.

– Ну и что же? – Доннингтон с удовольствием допил вино в своем стакане. – Чертовски хороший кларет! По части вина и игры в кости ничто не может сравниться с заведением Джорджа.

– А мне больше по душе разврат, легкомысленные забавы и шалости: игры по-крупному, контрабанда вина, женщины легкого поведения, скрывающиеся в частном доме. Говорят, там живет довольно необычная и соблазнительная наложница, окутанная тайнами и ароматом ладана. Ее окружает манящая аура греха. – Найджел сделал небольшую паузу: – Это в Суссексе.

Послышался вздох восхищения. Доннингтон побагровел.

– На кой черт вам сдалась чужая любовница?

Кости упали на стол – Найджел проиграл незначительную сумму.

– Ее так же легко соблазнить, как и чужую жену. Только обойдется это гораздо дешевле.

Собравшиеся у стола мужчины громко рассмеялись. Доннингтон сделал очень высокую ставку на следующий бросок.

– Мне казалось, сэр, что вы имеете в виду бордель, а не частное владение джентльмена!

– Но ведь каждый вправе устроить вечеринку, Доннингтон. С такой хозяйкой это будет славная пирушка! Говорят, ее обучали в гареме. Вне всякого сомнения, она способна предложить экзотические запретные наслаждения.

Один из зрителей наклонился вперед и ухмыльнулся:

– А как вы собираетесь достать нам всем приглашение, Риво?

– Я его выиграю, – ответил Найджел. – В кости.

Пока Доннингтон приканчивал следующий стакан, маркиз выиграл просто неприличное количество раз. Ему хотелось – это желание сопровождало его всегда – проще относиться к жизни, к своим поступкам. Он не желал находиться здесь и напиваться. Ему не на что было надеяться, кроме как на свой ум, и он не любил умышленно затуманивать его. Однако ему все равно придется пересилить себя, если уж он ввязался в это дело. Чтобы сохранить партнера, придется вслед за ним осушать стакан за стаканом: Доннингтон имел репутацию бездонной бочки. Слава Богу, вино было приличного качества. Найджел еще раз подозвал официанта, смирившись с тем, что нужно пить больше, чем ему хотелось.

Через три часа за игорным столом оставались только он и лорд Доннингтон. Кости катались среди батареи пустых бутылок. Доннингтон был возбужден, взгляд его остекленел. Толпа зрителей, затаив дыхание, следила за ползущими вверх ставками.

– Боже мой! – сказал Найджел, когда кости, прокатившись по сукну, наконец неподвижно застыли. – Кажется, это двадцать тысяч фунтов? Я был бы счастлив услышать ваше слово, лорд Доннингтон.

Доннингтон неуверенно поднялся и, пошатываясь, стоял у стола.

– Двадцать тысяч? Я разорен! – Его речь была невнятна, лицо смертельно бледно. – Черт побери, сегодня вам помогает сам дьявол!

Найджел откинулся на спинку стула. В голове его шумело, и этот шум напоминал шелест сухих колосьев пшеницы на сильном ветру.

– Полагаете, опаснее пользоваться благосклонностью Люцифера, чем отвергать ее? Может, сыграем еще раз, сэр? Если я проиграю, то уйду отсюда с пустыми руками.

– А если выиграете? – Доннингтон вновь опустился на стул. Лицо его покрылось потом.

– Тогда ваш дом станет свидетелем веселой пирушки. Я готов обменять свой выигрыш на ваше письмо к дворецкому, которое разрешит мне устроить в Фарнхерст-Холле вечеринку, чтобы отпраздновать это событие. – Он хитро подмигнул зрителям. – Я буду счастлив привезти дам.

– Вы сошли с ума, Риво? – спросил один из присутствующих, и по рядам сгрудившихся у стола щеголей пробежал восхищенный ропот. – Вы меняете двадцать тысяч фунтов на оргию в Суссексе?

– Развлечение обещает быть просто незабываемым. – Найджел лениво перебирал кости. – Боюсь, что я опять выиграю. – Он поднял голову и улыбнулся противнику обезоруживающей улыбкой. – И естественно, вы позволите мне забрать из Фарнхерста любую понравившуюся мне вещь. – Он дал Доннингтону время вытереть лицо. Тот выглядел совсем плохо. – Вы готовы расстаться с чем-либо ценным и изысканным, лорд Доннингтон? С тем, что вам дороже всего?

От выпитого вина в голове Найджела гудело. Все негромкие звуки вечера, казалось, слились воедино в оглушительном крещендо. Правильно ли он оценил ситуацию? Откроет ли Доннингтон ему двери своего дома, поддавшись уловке? Довольно необычная и соблазнительная наложница, окутанная тайнами и запахом ладана. По какой-то непонятной причине на память ему пришли давно прочитанные строки: «Если бы она была стена, мы построили бы на ней палаты из серебра; если бы она была дверь, то мы обложили бы ее кедровыми досками». Вне всякого сомнения, это действие вина. Ладно, не важно. Ему нужно лишь получить доступ в Фарнхерст и законный предлог для своего присутствия там. Найджел пристально смотрел на мертвенно-белое лицо Доннингтона.

– Я принимаю пари, – сказал Доннингтон, уткнувшись в носовой платок. – Если выиграете еще раз, берите все, что захотите, будьте вы прокляты!

С непонятным ему отвращением Найджел взял в руку кости.

– Принесите бумагу и перо лорду Доннингтону, – ровным голосом распорядился он через несколько минут. – Ему нужно написать письмо дворецкому.

Ночную тишину внезапно нарушил пронзительный крик. Мисс Фрэнсис Вудард в страхе проснулась, сердце ее учащенно билось. Однажды она уже слышала похожий крик в женской половине дома, когда незваный гость нашел свою смерть среди кустов благоухающего олеандра и раскрывающих к ночи свои соцветия лиан.

Вся дрожа, Фрэнсис выскользнула из массивной кровати с пологом на четырех столбиках, подошла к окну и прижалась лбом к прохладному и влажному стеклу, глядя в безмолвную ночь. Здесь не слышно бесконечного стука капель дождя по черепичной крыше, здесь воздух не раскален от изнуряющего зноя. Она в Англии, в Фарнхерсте, в убежище, которое ей неожиданно предоставил, не требуя оплаты, лорд Доннингтон.

Яркий лунный свет окрасил пейзаж в серебристые и бежевые тона. Здесь нет олеандра, только темные дубы и спящие поля – пейзаж ее детства.

Кто же это кричал? Зайчонок, попавший в когти совы? Или это она сама вскрикнула во сне и проснулась?

В памяти ее толпились, оттесняя друг друга, отчетливые, сверкающие сочными красками образы: в искрящихся журчащих фонтанах плавают золотые рыбки с золотыми кольцами в носу. Во рту у нее пересохло.

«Какое отношение я имею к этим тихим, невинным пастбищам и пустому горизонту с церковными шпилями? Боже, какими наивными были мечты той школьницы, грезившей о балах в Лондоне и блестящем замужестве!»

Если бы она могла вернуться в свое прошлое – до Индии – и остаться там! С таким же успехом можно попытаться поймать бабочку – на пальцах останется лишь россыпь блестящих радужных чешуек.

Фрэнсис на мгновение закрыла глаза, боясь, что они вновь наполнятся слезами.

Публичная женщина, обладающая веселым нравом, красотой и другими неоспоримыми достоинствами, а также искусная в своем деле, носит имя ганика.

В глазах англичан она погибла. Индия погубила ее.

Это была горькая пилюля, но Фрэнсис проглотила ее, вспоминая тот день, когда женщины из дворца навсегда изменили ее. Не так это и важно. Она справится с этим. Нечего поддаваться бессмысленному страху. Жизнь требует мужества. Следует смириться с тем, что не в твоих силах изменить. Это был первый урок, преподанный ей Индией.