"Хроноагенты за работой" - читать интересную книгу автора (Добряков Владимир)

Глава XII. Магистр.

«Let Hercules himself do what he may, the cat will mew, and dog will have his day» note 7. Я отложил томик Шекспира. Великий англичанин был тысячу раз прав, и мысли его были глубоки до такой степени, что до сих пор не исчерпаны до дна. Насколько мне известно, Старый Волк с творчеством этого гения знаком слабо, чтобы не сказать больше. Конечно, его молодые годы прошли на планете Плей, где Шекспир не котировался, а Высоцкого просто не знали. И там так же неизвестны слова другого гения, сказанные четыре столетия спустя, но удивительно созвучные с Шекспиром. «Не дозвучал его аккорд и никого не вдохновил. Собака лаяла, а кот — мышей ловил».

Строчки Высоцкого дали моим мыслям несколько иное направление. Я набрал на терминале связи код Ричарда и спросил его:

— Что нового?

Ричард только отрицательно покачал головой, и я отключился. Я прекрасно знал, если Ричард что-то обнаружит, он сообщит мне об этом в любое время суток. Тем не менее, такой диалог происходил у нас каждый день. Умом я это понимал, но вот эмоции всё-таки брали своё. Все мы каждый день и каждый час ждали чуда. Но его всё не было и не было. Я вздохнул, подошел к бару и достал из холодильника бутылку водки.

Ребята посмеивались над моим пристрастием к этому напитку. А Кристина даже как-то намекнула, что я рискую стать алкоголиком. Я тогда только улыбнулся в ответ и пошутил, что это — только начало; скоро я перейду на героин. Сам-то я знал, что ни алкоголизм, ни наркомания мне не угрожают. Видимо, когда я много лет назад попал в Монастырь, мне достался весьма крепкий по отношению к алкоголю организм. Я никогда не пьянел. Весьма приличная доза, которая в Миру свалила бы меня с ног, здесь делала меня только более раскованным и разговорчивым. Но чаще всего мне требовалась малая доза, чтобы отвлечься от одной темы и быстро переключиться на другую.

Так было и на этот раз. Ассоциативная цепочка: Шекспир — Старый Волк — Высоцкий; привела меня к мыслям о нашем самом тяжелом поражении и самых тяжелых потерях. А зацикливаться на этом у меня не было времени, дел было невпроворот. Я и за Шекспира-то взялся только затем, чтобы переключиться. И вот, на тебе, переключился. Волей — неволей, пришлось прибегнуть к более радикальному средству.

Я налил рюмку, достал из открытой банки солёный огурец: плотный, весь в пупырышках; отрезал ломик свежего ржаного хлеба и устроился в кресле. Чарка водки приятно обожгла глотку. Я крякнул, занюхал ароматным хлебом и начал похрупывать огурчиком, прислушиваясь, как по телу от пищевода и желудка разбегается тёплая волна. Андрэ как-то выразил недоумение по поводу того, что я, природный француз, пью и закусываю так по-русски. Я тогда рассказал ему, что в Миру я был женат на русской женщине и много лет работал в России: в Саратове и Свердловске. Именно тогда я оценил этот русский напиток и научился его употреблять.

Отработанный ритуал возымел своё действие. Мои разбегавшиеся мыслишки улеглись, и я снова переключился на перечень задач, представленный мне Ричардом и обработанный Катрин. Все они требовали серьёзного подхода: многоходовых операций, длительного присутствия в Реальных Фазах и привлечения к каждой операции сразу нескольких хроноагентов. Воздействовать надо было сразу в нескольких пунктах и с разбросом во времени. В принципе, такие операции не были для нас чем-то новым. Мы производили такие воздействия много раз. Новым было то, что на этот раз таких операций было несколько. И, что самое главное, их никак не удавалось разделить во времени, осуществлять их предстояло параллельно, одновременно.

Это означало, что хроноагент, отработав часть задачи в одной операции, должен был возвратится, внедриться в другую Фазу и отработать там другую задачу. После этого он, возможно, будет перемещен в третью Фазу, где так же выполнит задачу. А после этого ему придётся вновь возвращаться в первую Фазу, в ту же личность, а возможно, и в другую и снова продолжать там работу. Не исключен будет и вариант с переносом Матриц непосредственно из одной Фазы в другую, минуя Монастырь. И так на протяжении нескольких лет. От двух до пяти.

Такого рода работа планировалась у нас впервые. Поэтому я отключился от всех текущих задач, где достаточно было однократного воздействия. Наши хроноагенты и сами могли справиться с разработкой и осуществлением таких операций. Я даже функции контроля и руководства передоверил Катрин, которую сделал своим заместителем по аналитической части. Правда, она бурно протестовала против такого назначения. Это сводило на нет её непосредственное участие в операциях в качестве хроноагента. Но у нас с ней состоялся плодотворный обмен мнениями. То есть, она пришла ко мне со своим мнением, а ушла с моим. Кстати, о Катрин. Придётся её тоже отвлечь от текущих дел. Без неё такие параллельные многоходовки обсчитать будет трудновато.

Теперь следовало подумать о непосредственных исполнителях. Кто из наших людей сможет выдержать многолетнюю, параллельную работу сразу в нескольких Фазах, мгновенно переключаясь из одной ситуации на другую? Кто сможет плодотворно и без сбоев работать, переходя непосредственно из эпохи Звёздной Экспансии в древний, дохристианский Мир, а оттуда в эпоху Второй Мировой войны и так далее? Ну, про Злобина, Альбимонте и Краузе и говорить не стоило. Они — экстры, им само Время велело работать в таком режиме, для того мы их и готовили. Кшестинский с Кривоносом тоже потянули бы, старые кони борозды не испортят. Кто ещё? Перед моим внутренним взором прошла галерея портретов наших хроноагентов. Ларсен, Линдберг, Григорьев, Бубка, Ли, Дюбуа, Марчини, Глебова, Корс, Кляйн… В принципе, многих можно использовать, если, конечно, не эксплуатировать их так интенсивно, как первую пятёрку. Эх, сюда бы ещё и…

Стоп! Сегодня я это уже проходил. Не стоит снова возвращаться к этой теме, иначе вновь придётся прибегать к радикальному средству. Так, действительно, и спиться недолго.

Я ещё раз просмотрел перечень задач. Да, тот ещё разброс! Новый сценарий Второй Мировой войны, вызванный отказом Черчилля дать Гитлеру гарантии военного нейтралитета Англии в случае начала операции «Барбаросса». Здесь Катрин уже отметила влияние ЧВП. Его агенты дважды посещали эту Фазу. Царь Асунта и его «опричнина». Если здесь не вмешаться, то культ Великого Кабана воцарится на многие сотни лет, а вместе с ним махровым цветом расцветёт самая жестокая фашистская диктатура. Развитие цивилизации в Евразии замёрзнет на тысячу лет. Здесь влияние ЧВП пока не просматривалось. Но они непременно вмешаются, когда заметят наше влияние. Ситуация и прогноз развития этой Фазы полностью соответствуют их стратегическим целям.

Фаза, из которой недавно вернулся, успешно выполнив задание, Анри Краузе; тоже — непростой орешек. С налёту его не раскусишь. А кусать надо. Таких социальных вывертов мировая история бесчисленного множества Фаз ещё не ведала. Трудно, просто невозможно было представить себе сочетание самых передовых технологий и крепостного права, практически рабства. Совершенно непонятно было, как уживаются межзвёздные полёты с абсолютной монархией, дворянскими привилегиями и придворным этикетом образца Луи XIV. Человечество расселилось по всей Галактике и замахивается на межгалактическую экспансию, а культура, наука и образование сосредоточены в руках духовно-рыцарского Ордена, жестоко преследующего малейшие сомнения и инакомыслия. И уж совсем ни в какие рамки не лезло, что в одной Фазе мирно соседствовали расцвет архитектуры, литературы, музыки, изобразительного искусства с гладиаторскими цирками и Домами Любви, где проституция была поставлена на промышленную основу и подкреплена последними научными достижениями в области биологии, психологии и нейрофизиологии. Спортивные соревнования выродились в гладиаторские бои. Хоккейные матчи, к примеру, заканчивались гибелью или увечьем до половины состава игроков. Здесь просто руки чесались от желания взяться за эту Фазу вплотную. Тем более, что ЧВП, устами Старого Волка, уже объявил эту Фазу сферой своего влияния. Этот Мир, видите ли, созрел для их целей.

Еще одну Фазу, очень похожую на эту, отыскал нам Ричард. Там, правда, до монархии дело не докатилось. Но Кризис сверхпотребления сделался необратимым. Золотой миллиард сократился до трёх миллионов. В Фазе правила жесточайшая олигархия. Образование для широких масс было самым примитивным. Книги, газеты, театр; всё заменило самое совершенное телевидение. В правящих кругах процветал изощрённейший разврат: сексуальные оргии, те же гладиаторские бои, тотализаторы, наркомания и много чего другого. Фаза стремительно катилась к своему печальному финалу. И здесь ЧВП тоже потирал руки в предвкушении победы.

В Фазе, соответствующей XIV-XV векам, славянские государства и княжества вместе с Литвой вынуждены были заключить военный союз. С запада на них наседали немецкие, шведские и французские рыцари, а с юга постоянно теснили Турция, Крымский хан и северокавказские князьки и царьки. Поначалу славянско-литовская коалиция успешно отражала набеги агрессоров. Но агенты папы Римского и турецкого султана сделали своё черное дело. В коалиции началась борьба за власть, и всё, что было достигнуто за тридцать с лишним лет кровопролитных войн, рушилось на глазах. Междоусобица, которую усугубляли ещё и религиозные разногласия, привела к тому, что бывшие союзники становились врагами и объединялись с агрессорами ради сиюминутной выгоды. Этого как раз и добивались тайные эмиссары папы и султана. Князь Андрей Тверской тщетно пытался возродить былые союзы и уладить противоречия. Княжества падали под натиском захватчиков одно за другим.

В Новгородской земле, захваченной при пособничестве литовцев немцами и шведами, семнадцатилетняя дочь кузнеца Вера Ковалева сумела собрать вокруг себя беженцев, вооружила их и организовала партизанский отряд. За какой-то месяц этот отряд вырос в армию. Вера сумела очистить от захватчиков большую часть новгородчины, и её армия уже начала подумывать о походе на Новгород.

Мы проанализировали ситуацию, смоделировали прогнозы, и у нас получилось, что армия Веры Ковалевой вполне может взять Новгород. А если её поддержит князь Юрий Новгородский и Андрей Тверской, то через три месяца захватчики будут изгнаны из Новгородской земли.

За этим должен был последовать поход Веры и Андрея на Смоленск и Литву. Отпавшие от коалиции Смоленское и Литовское княжества быстро откажутся от своих притязаний и присоединятся к Вере. Через два года под знамёна Веры Ковалевой соберутся все славянские княжества и королевства и нанесут сокрушительные удары по агрессорам. Правда, все эти прогнозы сопровождались многочисленными «если». Тут было над чем поработать.

Единственное, что прогнозировалось однозначно, это дальнейшая судьба самой Веры. Она поразительно напоминала судьбу её французского аналога, Жанны д'Арк. Вера должна была стать жертвой предательства. Её доставят в Париж, где попытаются обвинить в колдовстве. Но девушка опровергнет все обвинения. Тогда французский король Филипп IV, отказавшись от огромного выкупа, предложенного князем Андреем Тверским, предаст Веру военному суду. Её приговорят к смерти и казнят в Париже. Но казнь Веры окончательно объединит славян, и возмездие будет неотвратимым. Через четыре года Филипп IV принесёт славянам вассальную присягу. За этим последуют победоносные походы в Крым, на Кавказ и на Турцию.

В этой ситуации был ещё один интересный момент. Характеристики Матрицы Веры Ковалевой идеально соответствовали требованиям, предъявляемым к Матрицам хроноагентов. В случае удачи у нас мог появиться ещё один сотрудник и весьма незаурядный. Правда, здесь возникнут сложности с подготовкой. Если Мишель Альбимонте был в Миру вагантом и философом, то Вера Ковалева с трудом могла подписать своё имя. Но, в конце концов, если подготовить соответствующую программу, то можно и дочь средневекового кузнеца научить темпоральные уравнения в уме щелкать.

Я ещё раз прикинул расстановку сил по всем этим ситуациям. Людей катастрофически не хватало. Не хватало даже в том случае, если они будут работать на износ. А вот «износа» своих ребят я никак допустить не мог. Что же делать? А если попробовать вариант, который однажды уже увенчался успехом? Правда, тогда он носил характер эксперимента, и чтобы опробовать его, мне пришлось выдержать бой на Совете. А как здорово тогда получилось! В результате мы не только блестяще осуществили операцию, но и обзавелись двумя, практически готовыми, хроноагентами.

Я тогда поменял местами двух человек. Мы давно наблюдали за ними, так как их Матрицы полностью соответствовали требованиям, выработанным для хроноагентов экстракласса. Я поменял их Матрицы местами. Это оказалось возможным без предварительной подготовки, потому что в Миру они оба были лётчиками-истребителями. Один из них из 1991 года попал в май 1941, а другой — наоборот. Это был пробный шар: получится из человека хроноагент экстракласса или нет. Если человек, попав в совершенно незнакомую обстановку, сумеет овладеть собой, вжиться в роль и выполнить возложенную на него задачу, то был прямой смысл тратить на него время и энергию; он справится с любой задачей. Оба летчика тогда оправдали мои надежды.

Правда, эксперимент был недостаточно чистым. Андрэ Злобин знал, что ему предстоит перенестись в другую эпоху и другую личность. С ним предварительно уже работал наш агент. Зато для Андрэ Коршунова это явилось полной неожиданностью. Я тогда объяснил ему, что всё произошло в результате ошибки. Он поверил и верил в это всё время, пока работал с нами. Я никогда не говорил ему, как всё было на самом деле. Он до сих пор ничего не знает и не узнает. По крайней мере, от меня, пока я жив. А теперь-то, скорее всего, точно уже не узнает…

Время побери! Я опять незаметно зацепил больную тему. Сколько раз я давал себе зарок: во время работы об этом не вспоминать! Не тут-то было. Гони эти мысли в дверь, они через окно лезут. Ну, и Время с ними! Раз уж коснулось… Коршунов прекрасно адаптировался в 1941 году, вжился в образ и блестяще справился с заданием. Он в одиночку отвлёк на себя десять немецких истребителей, связал их боем и дал возможность своему напарнику доставить разведданные о расположении ударных сил танковой группы Гудериана. Такое было далеко не каждому по силам.

Правда, не обошлось и без накладок. Работая в 1941 году, Андрэ умудрился основательно влюбиться в Ольгу Колышкину, военного хирурга. Он познакомился с ней в первый же день пребывания в этой Фазе. Ольга тогда была ещё студенткой выпускного курса. Это была непростительная ошибка. Одна из статей Хронокодекса гласит о том, что хроноагента ничто не должно связывать в той Фазе, где ему приходится работать. Всё самое дорогое и ценное у него должно быть дома, то есть в Монастыре. Но Андрэ ещё не был настоящим хроноагентом и не подозревал о существовании Хронокодекса, а мне объяснять ему эти детали поведения в то время было просто некогда. Это была одна из издержек эксперимента.

Впрочем, всё завершилось вполне безболезненно… Безболезненно! Ну и циником ты стал, Филипп Леруа! Вскоре после того, как Андрэ выполнил своё задание, Ольга погибла под бомбёжкой. Погибла вместе с не успевшим родиться ребёнком. Погибла в тот день, который они с Андрэ назначили для своей свадьбы и уже пригласили на неё фронтовых друзей. Целую неделю Андрэ Коршунов был вне себя. Он искал смерти и не мог найти её. Ведь он был непревзойдённым асом! Смерть находили немецкие лётчики, на беду свою попадавшиеся ему под руку. Но, в конце концов, и он нашёл её. Нашел, когда уже обрёл утраченное душевное равновесие. В бою над станцией Рославль подожгли его Як. Выбрасываться было нельзя: внизу были немцы. И Андрэ направил горящую машину на обнаруженное им бензохранилище. Пришел в себя он уже в Монастыре, под внимательным и участливым взглядом Элен Илек…

Вот и ещё одна больная струна прозвучала. Нет, так дело не пойдёт! Где водка?

Закусив стопку кусочком селёдки, я прикурил сигарету и задумался. Поиск новых хроноагентов в Реальных Фазах — вещь перспективная и нужная. Но сейчас мне на ней сосредотачиваться не стоило. Поручу её отделу Ричарда. Если они найдут кого-либо подходящего, будем подключать их и работать с ними по ходу дела. Сейчас надо было решать другое. Как объять необъятное, используя ограниченные силы?

Теория организации воздействий в Реальных Фазах и наша богатая практика давали однозначный совет: искать ключевые точки, воздействуя в которых можно направить ход событий в нужное русло. А в этих точках следовало отыскать те личности, которые это воздействие смогут осуществить.

Тем, кто не знаком со спецификой нашей работы, может показаться, что наиболее подходящие для таких целей личности, это те, кто стоит на руководящих постах, находится в центре событий и своими решениями напрямую влияет на ход истории. К примеру, если речь идёт о Мировой войне, то почему бы не внедрить хроноагентов в Гитлера, Черчилля, Сталина и других подобных деятелей? Но мы уже давно убедились, что такое решение весьма неэффективно. Визгу много, а шерсти мало; как сказал черт, остригая кошку. Дело в том, что такие центральные фигуры истории не принадлежат сами себе и вынуждены действовать в определённых жестких рамках. А рамки эти обусловлены ходом исторического процесса или, как мы говорим, вектором наибольшей благоприятности событий. Приняв какое-то решение и совершив действия, изменяющие этот вектор, такая личность будет вынуждена обосновывать это решение не только перед самим собой, но и перед своим окружением. И Гитлеру будет довольно трудно объяснить Генштабу, Геббельсу, Герингу и Гимлеру: почему он вместо наступления на Сталинград вновь бросил войска на штурм Москвы, где сосредоточены основные силы Красной Армии, готовые к сокрушительному отпору. А как Черчилль обоснует решение открыть второй фронт в Европе не в 1944, а в 1941 году? А как Сталин объяснит Молотову и другим членам Политбюро свое решение не заключать Пакта с Германией, а продолжить бесплодные переговоры с Англией и Францией? И таких «как» будет множество.

Конечно, можно внедрить хроноагента на долгий срок, даже на несколько лет. Но чтобы работать в такой обстановке, под таким давлением и в течение такого срока, нужна незаурядная личность. У нас были такие, но не столь много, чтобы можно было оторвать их от других дел на большой срок. А стоило отозвать хроноагента хотя бы на неделю, как контролируемые деятели начинали «исправлять» положение и совершать действия с целью восстановить направление вектора. А вот когда принимаемые ими решения или предпринимаемые действия давали результаты, отличные от планируемых, тогда ни они, ни их окружение не могли сделать ничего иного, кроме как развести руками и сослаться на объективные причины.

А такие причины мы хорошо научились создавать. Взять хотя бы ту операцию, о которой я только что вспоминал. Коршунов обеспечил доставку разведданных по назначению. В результате Гудериану не удалось скрытно сосредоточить свои силы, и план окружения смоленской группировки Красной Армии провалился. Тогда же Матвей Кривонос, работая в образе командира истребительной авиадивизии, завоевал абсолютное господство в небе над Крымом. В итоге, Манштейн остался без авиационной поддержки. Севастополь, главная военно-морская база на Черном море, выстоял. Военные события на южном фланге советско-германского фронта стали развиваться по совсем другому сценарию.

Пожалуй, самым «высокопоставленным» у нас тогда оказался Стефан Кшестинский. Он работал в образе корпусного комиссара Лучкова. Именно он накануне войны своими действиями обеспечил необходимые перестановки в высшем командном составе армии. Результатом его работы стало ограничение всевластия НКВД и своевременная реорганизация танковых соединений. Именно он поддержал Карбышева, и укрепления на старой границе были восстановлены. А Анри Краузе, работая в штабе Главкома ВВС, сумел сформировать новые истребительные и штурмовые дивизии, оснащенные самой современной техникой, и укомплектовать их лётчиками, имеющими боевой опыт. Именно в такую дивизию и попал служить Андрэ Коршунов.

Вот так мы работали. Для того, чтобы изменить курс корабля, не обязательно стоять у его штурвала. Бывает достаточно подложить к компасу кувалду. Оставалось только определить: куда конкретно эти кувалды подкладывать, и кто будет это проделывать. Я ещё раз просмотрел список наших хроноагентов и ещё раз пожалел, что с нами нет Андрэ Коршунова, непревзойдённого мастера работы в нестандартных ситуациях. А ситуация складывалась, прямо скажем, очень и очень нестандартная.

Да, не повезло Андрэ, крупно не повезло. Второй раз он залетел в лабиринт межфазовых переходов. Кроме него у нас никто в такие переплёты ещё не попадал. Постучу-ка я по дереву! Первый раз Андрэ занесло туда случайно, когда он, работая в Лотарингии, уходил от гнавшегося за ним барона де Ривака, агента ЧВП. У Андрэ не было никаких шансов выбраться из этого лабиринта. Недаром де Ривак тогда не последовал за ним, а остался ждать на месте. Что тогда помогло Андрэ больше: его настойчивость и упорство или везение, не знаю. Но Андрэ выбрался. Мы тогда попробовали оценить его шансы, и у нас получилось около одного на десять тысяч. То, что он вышел и вышел прямо на де Ривака, было за пределами понятий теории вероятности. Но в тот раз против него была слепая случайность; переходы были спонтанными, непредсказуемыми.

А в этот раз Андрэ у нас просто украли. Украли талантливо, продуманно. Попробуйте выкрасть хроноагента. Правильно, и не пытайтесь! Облезете, а потом неровно обрастёте. Хроноагенты лаптем щи не хлебают; что у нас, что у ЧВП. А вот так, как выкрали Андрэ, пожалуйста. Этот Волчара знал, что Андрэ пришел работать в эту Фазу по прямому переходу, в собственном теле. И он выбрал момент, когда Андрэ под пулями двигался к переходу, который мы ему открыли для возвращения. Волк, не мудрствуя лукаво, взял, да и подсунул ему свой переход, за пять шагов до нашего. И какой переход! Это же надо было придумать такое!

Андрэ прямо с поля боя, с дымящимся пулемётом в руках, оказался в детской песочнице между двумя пятилетними карапузами! Как он тогда в уме не повредился и не открыл стрельбу? Видимо, не зря он прошел такой жестокий курс морально-психологической подготовки; его психика выдержала. Но, естественно, оставаться там и ждать, пока мы его найдём, он не мог и отправился искать другой переход. Хотя, он знал, чем это ему грозило. Переход оказался совсем рядом. Андрэ ушел в него и окончательно потерялся для нас.

Мы сумели установить, куда он попал с поля боя, только через два часа после его исчезновения. Ещё восемь часов потребовалось нам, чтобы узнать, куда он попал оттуда. Но и там ситуация складывалась так, что ему пришлось в спешном порядке покинуть и эту Фазу. Дальше время на поиски возрастало в геометрической прогрессии. Мало того, начались «развилки», появились «фантомы». Всё это так же требовало проверок и уточнений. А время катастрофически продолжало бежать сквозь пальцы, и Андрэ уходил от нас всё дальше и дальше.

Мне сразу стало ясно, что такое своеобразное путешествие по Фазам организовал для Андрэ не кто-нибудь, а сам Старый Волк собственной персоной. Он давно охотился на него, но безуспешно. И вот, наконец, поймал. Думаю, что и Андрэ понял это сразу. Поняла это и Элен. То, что она сделала, не лезло ни в какие рамки. Впрочем, о каких рамках можно говорить, когда человеком движет не логика, а любовь. Она приняла решение быстро, никого о нём не известив. И правильно сделала. Я бы её связал и спрятал на самом глубоком уровне Лабиринта в Секторе Z.

Элен воспользовалась нашей растерянностью и уговорила Кристину открыть ей переход в ту самую Фазу, из которой пропал Андрэ, только через три минуты после его исчезновения. Ей, видите ли, надо было уточнить кое-какие параметры этого перехода. Почему-то никто, и в первую очередь я, не обратили внимания, как Элен оснастилась для этой работы. А она вооружилась до зубов, захватила искатель перехода с маяком, комплект питания, словом, приготовилась к самому длительному и тяжелому путешествию. Оказавшись на месте, она не стала ничего уточнять, а «нырнула» в тот же переход. И оказалась в цирке, среди зрителей. Понятно, что там она задерживаться не стала. Все наши попытки найти её ни к чему не привели. Здесь тоже чувствовалась рука Старого Волка.

Я, конечно, понял Элен и не мог осуждать её. Но мне всё время не давал покоя один вопрос. Неужели она на что-то надеялась? Неужели она действительно рассчитывала найти Андрэ в этих лабиринтах переходов? Это было бы безнадёжно даже в том случае, если бы тут имели место естественные спонтанные переходы. А уж когда эти переходы «любезно» организовывал сам Старый Волк, то тут шансы найти Андрэ у неё были даже не нулевые. Они были отрицательными.

Старого Волка никак нельзя отнести к тем, кто позволяет себе дважды наступать на одни и те же грабли. Его первая попытка ликвидировать Андрэ провалилась. Он тогда пришел к нам в Монастырь по прямому переходу, раздобыл в Секторе Истории комплект рыцарских доспехов, меч и заявился на праздник нашего Сектора. Там он вызвал Андрэ, который был в доспехах сэра Хэнка, на поединок. Ничего не подозревавший Андрэ принял вызов. Всё могло кончиться печально, если бы до него дошел смысл происходящего чуть позже. Но Андрэ вовремя сориентировался и обезоружил противника. Тот ускользнул от нас по мгновенно открывшемуся переходу, оставив нам на память груду доспехов и обломки меча.

После первой неудачной попытки последовали другие, тоже неудачные. Однако, Старый Волк не успокаивался. Когда Андрэ второй раз работал в Лотарингии в образе графа Саусверка, помощник Старого Волка воспользовался тем, что Андрэ остался один против большой группы нападавших, и сумел блокировать его Матрицу. Для нас Андрэ тогда просто исчез. А на самом деле его в бессознательном состоянии доставили в резиденцию епископа Маринелло, в роли которого выступал в этой Фазе Старый Волк. Он, вопреки ожиданию, отнёсся к Андрэ доброжелательно и даже предложил ему свободу при условии, что тот примет участие в одной операции, разработанной ЧВП. При этом он намекнул, что в случае отказа, по истечении трёх суток он будет вынужден передать Андрэ своему руководству. Андрэ прекрасно понимал, что ожидало его в этом случае, но с согласием не торопился. Он тянул время и пытался усыпить бдительность Старого Волка. На второй день в резиденцию Маринелло под видом католического священника проникла Элен. По распоряжению Старого Волка её беспрепятственно пропустили к Андрэ и тоже заблокировали.

Тогда Андрэ понял, фигурой в какой опасной игре он стал, и как высоки в ней ставки. В случае его отказа или прямого сопротивления ЧВП запрограммирует его и Элен Матрицы и выпустит их на свободу. Они станут нашими внутренними скрытыми врагами. Если ещё пару часов назад он отвечал только за себя, то теперь от него зависела и судьба его подруги. Он расспросил Старого Волка о деталях предстоящей операции и пришел к выводу, что в ходе неё он сумеет захватить инициативу и продиктовать свои условия. Обещаниям Старого Волка вернуть им свободу он, разумеется, не верил.

Андрэ принял решение и приступил к работе. Вместе с доверенным лицом Старого Волка, прямым агентом ЧВП Корой Ляпатч, он прибыл на планету Плей в системе Беты Водолея. Эта планета существовала за счет алмазных и рубиновых копей и индустрии развлечений. Особенно процветал там игорный бизнес. Кора Ляпатч обладала незаурядными парапсихологическими способностями. С её помощью Андрэ выиграл в карты астрономическую сумму и тут же на аукционе купил гигантский рубин «Олимпик». Андрэ заранее подготовил себе пути отхода и сумел уйти от преследования конкурентов по аукциону и боевиков Мафии, которой принадлежали копи и игорные дома. На посадочной площадке его на угнанной яхте ждала Кора. Андрэ с Корой с боем вырвались в открытый космос и добрались до ожидавшего их крейсера замаскированного под пассажирский лайнер. Там Андрэ заминировал суперрубин и потребовал освободить Элен, а потом и себя. Он правильно понял, что руководство ЧВП ценит этот рубин весьма высоко, раз организовало ради него такую сложную операцию. Его требования были удовлетворены.

Наверное, тогда-то Старый Волк и понял, какую ошибку он совершил. Ему ни в коем случае нельзя было допускать встречи Андрэ и Элен. Элен послужила для Андрэ своеобразным стимулятором, раскрепостившим его творческие способности. Ради спасения подруги Андрэ был готов совершить невозможное. И он совершил это. Он нашёл единственный способ выиграть. Сам Старый Волк тогда признал своё поражение и выразил Андрэ своё восхищение.

Сейчас Старый Волк торжествовал. Андрэ угодил в его ловушку. А затем в неё добровольно сунулась и Элен. Бедная девочка! Эмоции у неё взяли верх над рассудком. В своём страстном желании найти своего друга и помочь ему она упустила из виду, что в прошлый раз Старый Волк хорошо усвоил полученный урок. Любой хроноагент был для него крепким орешком. А два хроноагента — уже боевая единица. Ну, а если эти двое — Андрэ Коршунов и Элен Илек, то с ними справиться у него нет никакой возможности. Поэтому он никогда не допустит, чтобы они встретились.

Где они сейчас? Об этом можно было только догадки строить. И все они могли оказаться весьма далеки от истины. Я старательно гнал от себя мысль о том, что их уже нет в живых. Ещё дальше я гнал мысль о том, что их Матрицы уже запрограммированы, и они работают против нас, прилагая при этом все свои незаурядные способности. Как-то не вязалось у меня всё это с представлением о Старом Волке, которое сложилось за последнее время. Он производил какое-то двойственное впечатление. С одной стороны — это враг, сторонник самых крутых и жестких мер. Мы не раз сталкивались с результатами его деятельности в Реальных Фазах. И всякий раз прошибал озноб, а волосы шевелились, стремясь принять вертикальное положение. Но с другой стороны, его позиция по отношению к Андрэ была совершенно непонятна. Андрэ собственноручно убил двух его близких друзей: Синего Флинна на Желтом Болоте и женщину, которая заменила в той же Фазе красавицу Лину. Он сам признался Андрэ, что, когда он пришел к нам на праздник, переодетый Черным Рыцарем, он хотел отомстить за своего друга. Почему он не убил Андрэ, когда тот попал к нему в руки в Лотарингии? Или не передал его вместе с Элен в лаборатории ЧВП, чтобы из них сделали покорных рабов? Только потому, что Андрэ был нужен ему, чтобы добыть суперрубин? Маловероятно. Старый Волк никогда не производил на меня впечатления человека, который, спланировав сложную, ответственную операцию, в последний момент начинает колебаться и ищет главного исполнителя на стороне. Нет, скорее всего, он планировал эту операцию именно под Андрэ. Недаром же против него в Лотарингии выставили такую толпу. Просто задавили численным превосходством. Они хорошо знали, с кем имели дело.

Наверное, Старый Волк планировал втянуть Андрэ в свои дела поглубже и затем оставить у себя в качестве союзника в борьбе против таинственной третьей силы. Против нас Андрэ не стал бы работать ни под каким давлением. Хотя, что я знал об этом Волке? Откуда у меня сведения о нём? Только со слов Андрэ и от тех телевизитов, которыми мы с ним обменивались последние два года. Маловато, для того, чтобы анализировать поступки и прогнозировать поведение. Вот Кора Ляпатч — другое дело. С ней ясности гораздо больше. И Андрэ с ней работал вплотную несколько дней. И Матвею она здорово помогла. Откровенно говоря, не ожидал я от ЧВП такой помощи. Всего ожидал, а такого — никак. Кора, хоть и работает на стороне нашего врага, но нам она не враг. Так уж непросто сложилась судьба у этой женщины. Жаль, что она не с нами. Но мы сами в этом виноваты. Раз биофазы отказались о сотрудничества с нами, то мы и ограничились лишь эпизодическим наблюдением за ними. А вот ЧВП развернулся там в полную силу. Впрочем, их профессиональная этика допускала и не такое.

Где же всё-таки сейчас Андрэ и Элен? Что с ними? Я, разумеется, не верил клятвенным заверениям Старого Волка, что их у него нет. Впрочем, после единственного разговора на эту тему, я больше этот вопрос не поднимал. Не хотел унижаться перед ним и показывать своё бессилье. Но как-то раз я попытался связаться со Старым Волком, и его не оказалось на месте. Вместо него мне ответила Кора. Не знаю, что меня тогда побудило, но я задал ей этот же вопрос. И Кора, грустно улыбнувшись, ответила мне:

— Зря вы не верите Шат Оркану, Филипп. Клянусь Временем, он говорил правду. Ни Андрея, ни Елены у нас нет.

— Но где же они тогда? Ты что-нибудь знаешь об их судьбе?

Кора вновь улыбнулась своей чарующей улыбкой, пожала плечами, и связь прервалась. Допустим, они сказали мне правду, и Андрэ с Элен действительно находятся не у них. Возможно, они всё ещё скитаются по Фазам. Если это так, то шансов, что они ещё живы, практически не осталось. Я исключал такие ситуации, когда они могли просто погибнуть в какой-нибудь стычке с врагами или хищниками. С хроноагентами справиться не просто. Хотя и здесь могли быть варианты. Кончились боеприпасы, или врагов оказалось слишком много. В конце концов, даже хроноагент экстракласса не в состоянии слишком долго противостоять, скажем, батальону. Нет, я опасался другого. Непредсказуемые переходы вполне могли завести их в такие Фазы, где человек просто физически не мог бы существовать. Например, в Фазу с ядовитой атмосферой или в Фазу, где атмосфера вообще отсутствует. Ну, а долго ли они смогли бы просуществовать в Фазе, в которой полыхает термоядерная война?

Скоро три года будет с тех пор, как пропали наши друзья, но мы никак не могли расстаться с надеждой обнаружить их и вызволить из беды. Хотя, за это время шансов погибнуть у них было наверняка больше чем достаточно, гораздо больше чем уцелеть. Впрочем, была одна слабая надежда: темпоральные парадоксы. Когда Андрэ первый раз залетел в лабиринт переходов, то для нас он тогда отсутствовал всего три минуты. По его собственному времени прошло более двенадцати часов. А почему сейчас не могло быть наоборот? У нас прошло почти тридцать месяцев, а у них — несколько суток или даже часов. Такое вполне могло быть, хронофизика этот феномен не исключала.

Я даже, поразмыслив на эту тему достаточно долго, поймал себя на том, что утвердился в мысли, будто так оно и есть на самом деле. Дошло до того, что всякий раз, заслышав сигнал Нуль-Т, я ждал; сейчас из неё выйдет Андрэ в камуфляже, с пулемётом в руках и с автоматом за плечом. Он улыбнётся своей широкой улыбкой и скажет: «Что, заждались, едят вас мухи с комарами! А может быть, уже и не ждали? Ну, это — зря! Уж кто-кто, а ты-то, Магистр, должен знать, что меня можно схарчить только под изрядное количество водки. А ни один волк, даже самый старый, при всё моём к нему уважении, такого количества просто не поднимет. Кстати, о водке! А почем у нас встречают здесь на сухую? Это — не порядок! Сие, есть нарушение традиций нашего Сектора. Ну-ка, быстро доставай! Тем более, что я пришел не один. Ленок! Хватит прятаться, заходи! Магистр нас „Столичной“ угощать будет!» Но чуда не происходило. Всякий раз из Нуль-Т появлялся кто-то другой. Но я упорно ждал, ждал и надеялся.

Я тяжело вздохнул, посмотрел на дверь кабины Нуль-Т и вернулся к текущим делам. Примерно через два часа напряженной работы я пришел к выводу, что попытки в одиночку объять необъятное ни к чему не приведут. Просто рук не хватит. Традиционные методы работы результата не давали. Точнее, давали; но я понял, что такими методами я найду решения тогда, когда они уже не понадобятся. Тут нужен был другой подход, другой метод. Метод абсолютно новый. И такой метод мог предложить в нашем Секторе только один человек — Катрин Моро. Я, конечно, мог бы обратиться в Аналитический Сектор, к «яйцеголовым». Они бы расщелкали эту проблему довольно быстро. Но для этого мне пришлось бы долго и тщательно готовить задание на разработку метода. А это было нисколько не легче, чем разработать сам метод. Катрин же обладала удивительной способностью: уяснять задачу буквально за несколько минут, с первого объяснения.

Не хотелось отрывать девочку раньше времени от текущих дел, но, рано или поздно, всё равно пришлось бы. Я повернулся к монитору связи и набрал код Катрин Моро. Мне ответил Андрэ Злобин. Он пребывал в меланхолии. Я не стал уточнять причину, а сразу спросил:

— Здравствуй, Андрэ! Кэт дома?

— Угу, — кивнул он мне в ответ.

— Чем она сейчас занята?

— Пьёт чай, хандрит и любуется морским пейзажем со своего балкона.

— Понятно. А ты что делаешь?

— Пью чай, хандрю и смотрю на потолок.

— И что же вызвало у вас такой приступ обоюдной хандры?

— Пятичасовые размышления: как сказать разумному баобабу «Здравствуй!», чтобы он понял, что я желаю ему здоровья и долгих лет жизни, а вовсе не собираюсь рубить его на дрова.

— Ясно. Задача с растительной цивилизацией. Это, конечно, проблема сложная и интересная, но, слава Времени, не такая уж срочная. Поэтому я оторву Кэт от неё, не испытывая угрызений совести. У меня для неё есть дело более срочное, более важное и не менее интересное. Ручаюсь, хандрить ей не придётся. А уж чаем и кофе я её обеспечу в полной мере. Будь добр, скажи ей, что я прошу её срочно прийти ко мне.

— Ей, вообще-то, не мешало бы переодеться, так что, это «срочно» будет минут через десять. А я вам не помешаю? — тоскливые глаза Андрэ заметно оживились.

— Почему же? Две головы — хорошо…

— А две с половиной — лучше! — закончил он за меня, — Вари кофе, через десять минут мы — у тебя.

Ровно через десять минут Кэт и Андрэ сидели у меня на диване, пили кофе и вникали в суть дела. Я излагал проблему и попутно любовался этой парой. Всякий раз, когда я видел их вместе (а порознь они бывали редко), я не уставал дивиться их контрасту. Он — широкоплечий, весь какой-то крупнокалиберный, ростом более ста восьмидесяти сантиметров. Сегодня он был одет в широкую свободную блузу светло-серого цвета, фиолетовые шорты и белые сандалии с перламутровым оттенком. Это одеяние никак не скрадывало его мощности, а наивные белые носочки никак не делали его изящнее. Глядя на него, мне всегда хотелось бросить все дела и затянуть «Дубинушку» или «Черного ворона». Катрин — миниатюрная изящная брюнеточка, еле достающая макушкой до его плеча. Меня, при виде этой парочки, всегда разбирало нездоровое любопытство: а как они при такой разнице в габаритах занимаются любовью? Представить себе что-нибудь другое, кроме позы «Кэт верхом на Андрэ», я не мог и всё время гнал эти нескромные мысли подальше. Сегодня Кэт явилась ко мне в коротком свободном платьице без рукавов, разделённом на белые и красные четверти. На ручках — белые шелковые перчатки до локтей. Она сидела, закинув ногу на ногу и покачивая правой ступнёй в открытой розовой туфельке с золотыми узорами и двойной ниткой жемчуга на лодыжке.

Когда я закончил излагать суть дела и свои мысли по этому поводу, Катрин поставила на столик опустевшую чашечку и пальчиками правой руки задумчиво нарисовала на левой щечке несколько кругов. Я давно заметил у неё эту привычку: она всегда так делала, когда была готова высказать какую-то идею. Добрый знак!

— Знаешь, Магистр, — сказала она наконец, — ещё полгода назад я столкнулась с аналогичной проблемой и тогда же набросала алгоритм параллельного решения нескольких задач. Но тогда, слава Времени, мне, в конце концов, удалось развести задачи по разным хроночастотам, и они нигде не пересеклись. А вот теперь этот алгоритм нам пригодится.

Она подошла к моему компьютеру и начала связываться со своим:

— Сейчас я его вызову, мы подготовим исходные данные по всем задачам, я составлю и запущу программу. Посмотрим, не зря ли я тогда потратила время на эту работу.

— Ты, Катюша, никогда ничего зря не делаешь. Если покопаться в твоём компьютере, то можно найти ответы на все вопросы, как мыслимые, так и немыслимы. Я в этом давно убедился, — подал голос Андрэ и тут же перевёл разговор на другую тему, — Магистр, а хватит ли у нас людей на такой объём работы?

— Ты, Андрэ, имеешь скверную привычку: постоянно наступать на больные мозоли. И где ты этому научился?

— У тебя, — невинно ответил Злобин.

— Ну, положим, тебя-то я этому не учил. А что касается поднятого тобой вопроса, то придётся вам, друзья мои, поработать параллельно сразу с несколькими заданиями.

— Хм! И ты думаешь, это так просто?

— Не думаю. А у тебя, что, есть какие-то другие идеи по этому поводу?

— Откуда им взяться? Я же не Маг, а Магистр, притом, начинающий.

— А всё же?

— Особенно революционных — нет.

— Я так и думал. А из старого багажа?

— Думаю, сейчас самое время искать новых людей. Во всех этих Фазах назрели кризисные ситуации. Именно в таких условиях и проявляются личности.

— Я понял тебя. Хорошо, допустим, мы найдём достаточное количество людей, пригодных для нашей работы. И что мы будем делать с ними? Бросать в работу без всякой подготовки? И что с ними будет?

— А почему бы и нет? Ты читал «Конька-горбунка» Ершова?

— Приходилось. И что?

— Помнишь, как Иван нырнул в кипящее молоко, оттуда — в кипяток, а из него — в холодную воду? Кем он вышел? Писаным красавцем! Вот и эти люди могут выйти из этих дел готовыми хроноагентами.

— Хорошо поёшь! Почти точно повторяешь мои мысли, какие мне недавно в голову приходили. Только ты забыл, что в «Коньке-горбунке» стало с царём. Как там? Два раза перекрестился, бух в котёл — и там сварился! Нет, Андрэ, мы так с людьми поступать не можем.

— А почему не можем? Если кто и сварится, значит, зря на него поставили, хроноагент из него всё равно не получится. А те, кто эти испытания пройдёт, только крепче будут.

— Крепче, Андрэ, пройдя огонь, воду и медные трубы, становится только самогон. А к людям такой метод неприемлем.

— Кто бы это говорил! А как ты в своё время поступил со мной и Коршуновым?

— Ха! Сравнил, тоже! И к Андрэ, и к тебе мы несколько месяцев приглядывались, Матрицы ваши изучали да на компьютерах их совмещали. И внедрили-то вас, в итоге, во Время, отстоящее от вашего собственного только на пятьдесят лет. И подобрали-то вас так, что вы оба были лётчиками-истребителями. Нет, Андрэ, в данном случае этот пример неубедителен. Ну как, скажи мне ради Времени, ты перенесёшь человека из эпохи царя Асунты в эпоху императора Богдана, или наоборот? Да они просто рехнутся! Помнишь, как Андрэ к себе смирительную рубашку примерял? А ведь он попал в ту же Москву, в ту же гостиницу, только на полвека раньше.

— Ты, как всегда, прав. Ничего из этого не выйдет. А жаль, это был бы неплохой выход из положения.

— А я не сказал тебе, что ничего не выйдет, и что этот метод надо отбросить как негодный. Я сказал, что так, как с вами, в данном случае поступать нельзя. Людей в Реальных Фазах мы искать будем и работать с ними будем. Только всё это требует времени. Такие вопросы с кондачка решать ни в коем случае нельзя. А то получится у нас самогон вместо хроноагента. Этой работой займётся специальная группа. А ты что это смотришь на меня с таким интересом? На мне звёздочки или клеточки?

— Ни то, ни другое. Просто, когда мы с тобой упомянули Андрея, ты как-то переменился. Словно тебе какая-то глубокая мысль в голову пришла. Словно додумался до чего-то. Ну-ка, поделись, что придумал?

— Да ничего я, Андрэ, не придумал. Мысль, конечно, в голову пришла, но отнюдь не глубокая. Незадолго до того, как он пропал, у меня с ним состоялся разговор. Помнишь, ЧВП открыл тогда на него охоту по всем правилам ловчего искусства. Куда он ни выйдет на задание, они — тут как тут. Даже в тех Фазах, где они раньше ни разу себя не проявляли. И всё время стремились ликвидировать его. Я тогда предложил ему временно воздержаться от выходов в Реальные Фазы.

— Ну, а он, что?

— А он только посмеялся: «Ты, может быть, меня ещё и нафталином пересыплешь, чтобы я не испортился, и в сундук меня запрёшь, чтобы не украли». Короче, он отказался. И вот я думаю, если бы я тогда настоял на своём…

— Не казни себя, Магистр. Твоей вины здесь нет. От судьбы не уйдёшь, от ЧВП в Монастыре не спрячешься. Я, если на то пошло, виноват не меньше тебя, а даже больше. Ведь я с ним был тогда. Я ясно видел, как из этой проклятой воронки внезапно повалил желтый дым, и не придал этому значения. А мог бы крикнуть, предупредить.

— А Элен? Её-то я мог удержать, уберечь!

— Нет, — Андрэ отрицательно помотал головой, — Если беду с Андрюхой ещё можно было предотвратить, то после того, что с ним случилось, она всё равно ушла бы его искать. Андрей рассказывал мне, как она после первого его залёта в спонтанные переходы говорила ему об этом: «Меня пятьдесят Магистров и десять Советов Магов от этого не удержат!» Ты же знаешь Ленку. Как бы ты с ней справился?

Я только махнул рукой и закурил сигарету. Опять мы щедро посыпали солью кровоточащие раны. Увы, такие процедуры повторялись с удручающей регулярностью. И, судя по всему, будут повторяться и впредь. До тех пор, пока они не заживут. А раны эти могло заживить только одно лекарство: Андрэ и Элен. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, я стал заваривать кофе. Заварив, я налил три чашки и с одной их них подошел к Катрин. Та вся была «в компьютере». Она уже не рисовала пальчиками на щечках, а грызла один из пальцев белой шелковой перчатки. Два пальчика были уже основательно покусаны. Это тоже был добрый знак. Катрин никак не могла избавиться от детской привычки и всегда грызла перчатки, когда волновалась.

— Что-нибудь получается? — спросил я как можно более безразличным тоном, — Возьми кофе.

— Спасибо, Магистр. Ты, как всегда, угадываешь мои желания. Я только что хотела попросить у тебя ещё чашку. А программа заработала. На удивление удачно работает: перебирает ситуацию за ситуацией. Правда, решения выдаёт подчас неожиданные. Иногда даже сумасшедшие, но выдаёт. Кажется, всё пройдёт в лучшем виде. Разумеется, всё это придётся смоделировать и обсчитать. Причем, придётся задействовать Центральный Компьютер Аналитического Сектора. У нас просто не хватит ни мощности, ни быстродействия.

— Отлично, Кэт! И когда будут предварительные результаты?

— Часов через пять, может быть, раньше, — Катрин неопределённо пожала плечами.

— Тогда работай, мы не будем тебя отвлекать. Андрэ, как ты смотришь на то, чтобы выслушать несколько бредовых идей по поводу вашей задачи с растительной цивилизацией?

— Положительно. Ты и сам знаешь, что свежие идеи, пусть даже и бредовые, всегда дают толчок к решению. Мы с Катей просто уже зациклились на этом. Я — весь внимание.

— Ну, тогда слушай.

Я закурил новую сигарету и принялся излагать Андрэ свои соображения по поводу того, как можно вступить в контакт с растительной цивилизацией. Но не успел я добраться до сути, как меня прервал сигнал терминала связи. Это был вызов на экстренную, неотложную связь.

— Вот, прерывают на самом интересном месте, — пожаловался я и включил монитор.

Это был Ричард. Всегда невозмутимый, даже флегматичный он, на этот раз, выглядел весьма возбуждённым.

— Фил! Мы засекли сигналы маяка! Это — Лена!