"Час совы" - читать интересную книгу автора (Добряков Владимир)

Глава XI

— Есть решение! — говорит Андрей.

Мы все смотрим на него и ждём продолжения. А у Андрея вид такой, словно он только что заглянул в седьмой круг Ада и все ещё находится под впечатлением увиденного. Видимо, его решение не менее страшно, чем то, что мы только что наблюдали на мониторе.

— Ты сказал, что у тебя есть решение? — тихо спрашивает Магистр.

— Да. Решение есть, — медленно повторяет Андрей, — Решение есть, и его можно реализовать в любую минуту, и оно не потребует каких-то сверхбольших энергетических затрат.

— И что же это за решение? — мягко на настойчиво давит из него слова Магистр.

— Помните, что сделал Андрей, когда добивался освобождения Лены и своего собственного? Он обернул вокруг камня спиралью жгут пластиковой взрывчатки, вставил радиодетонатор и настроил пульт управления на размыкание. Что было бы, если бы он убрал палец с кнопки?

— Глупый вопрос, — отвечаю я, — Олимпик разлетелся бы на кусочки. Ты и сам это знаешь.

— Но он не разлетелся, так как ты не убрал пальца с кнопки.

— Ну? — мне становится страшно подумать о том, куда он клонит, — Дальше-то что? В чем твоё решение?

— Если бы Олимпик разлетелся на кусочки, то у ЧВП сейчас не было бы запального и прицельного лазера, и нам бы сейчас ничего бы не угрожало…

— Бы, бы, бы, бы, да бы! К чему эти упражнения в сослагательном наклонении?

— А вот к чему. Мы где находимся? В Фазе Стоуна, оснащенной всем необходимым оборудованием, или в лаборатории алхимика, добывающего Философский Камень? Кто может нам помешать ещё раз внедриться в этого Риша Кандари и убрать палец с кнопки пульта после того, как этот Старый Волк переправит сюда Лену?

Если бы здесь, прямо сейчас, разразилась азотная реакция, то тишина, которая наступила бы после неё, была бы дискотекой рок-фанатов, по сравнению с той, что воцарилась после слов Андрея.

— Ну, и что вы так смотрите на меня? — после длительной паузы, во время которой никто не проронил ни слова, спрашивает Андрей, — Да, то, что я предлагаю, называется вмешательством в уже состоявшееся прошлое. Но если у вас есть другие варианты предотвращения катастрофы, я готов их выслушать. Только я имею в виду предотвращения, а не постыдного бегства от опасности.

И вновь ответом Андрею служит безмолвие. Конечно, то, что предлагает он, это, пожалуй, единственный выход из положения. Но вся наша практика, весь наш опыт возмущенно протестуют против вмешательства в прошлое. Это однозначно повлечет за собой Схлопку, петлю Времени, тягчайшую катастрофу. Время в Фазе замкнётся само на себя, и Фаза будет лишена будущего. Можно ли решиться на это? И кому? Нам, которые стоят на страже Времени и Прогресса!

— Андрэ, — тихо, почти шепотом спрашивает Магистр, — ты отдаёшь отчет своим словам?

— Вполне, — невозмутимо отвечает Андрей.

— А ты видел, что представляет Мир в Схлопке?

— Видел, Магистр. Кэт показывала мне.

— И, тем не менее, ты предлагаешь нам совершить это… — Магистр не в силах даже выговорить это до конца.

— Да, — твёрдо отвечает Андрей, — Потому что другого выхода сейчас просто нет. Магистр, когда на одной чаше весов Схлопка, а на другой без малого триста тысяч жизней наших товарищей, гибель нашей планеты, не знаю, как ты, а я выбираю Схлопку.

— Андрей! Но ведь это — преступление! — Лена выкрикивает те слова, которые не решился произнести Магистр.

— А это, по-твоему, что? — Андрей тычет пальцем в монитор, где догорает азот на нашей планете, — Детский утренник? Невинная шутка? Хватит, Леночка! Пора понять, что началась самая настоящая война, где все средства хороши. И сейчас стоит вопрос: to be or not to be? [9] Я выбираю to be! Когда Андрей сказал этому Волку, что наш ответ будет адекватным, я подумал: а что мы можем такого предложить им ещё худшего, чем то, что они предложили нам? Ответ пришел сразу. Я просто долго не мог решиться высказать его.

— Андрей прав, — неожиданно говорит Генрих, — Я согласен с ним, другого выхода у нас просто нет.

— Не знаю, как другие, — говорит Микеле, — но я тоже поддерживаю Андрея.

Катрин молчит, она, когда волнуется, всегда грызёт пальчик своей перчатки. Вот и сейчас она почти изжевала мизинец. Не сдаётся только Лена:

— Но ведь есть же ещё один аспект! Тот, кто пойдёт на это дело, безвозвратно останется там и будет вечно жить в этой Схлопке!

— Но ведь там будет только копия его Матрицы!

— Дурак! Там будет такая же полноценная его личность! Ты же сам много раз работал в других Фазах. Ты что, заметил в себе какую-то ущербность?

Андрей умолкает на минуту, оценивая сказанное Леной, по-видимому, примеряя это на себя.

— Что ж, Лена. На это придётся идти. Вспомни, во время войны в подобных ситуациях люди бросались грудью на амбразуры, под танки, шли на таран… Да что далеко ходить! Вот, перед тобой сидит живой пример! Как Андрей в горящей машине пикировал на бензохранилище! Андрей, а ты-то что молчишь? Ты согласен со мной или нет?

— Согласен, Андрей. И согласен настолько, что готов вернуться в образ Риша Кандари и исправить свою ошибку. Пропади она пропадом эта рабовладельческая Фаза с её развращенными аристократами, пусть замкнётся она в Схлопке! Чем меньше таких Фаз, тем лучше для будущего.

— А почему, ты? — спрашивает Лена.

— А кто же? Я приволок этот Олимпик, я же его и уничтожу. Если кто-то из нас и должен остаться в Схлопке, то пусть им будет тот, кто заварил всю эту кашу.

— Ничего не получится, Андрей! — вмешивается Катрин, — Уж тебе-то там никак нельзя появляться ни в коем случае. Твоё вторичное внедрение в тот же образ в прошлом вызовет Схлопку на момент твоего появления, и всё будет впустую. Олимпик останется целым. Идти должен кто-то другой.

Мне остаётся только смириться и развести руками. Вот ведь как получается. Придётся сидеть здесь и безучастно наблюдать, как кто-то жертвует собой, исправляя мою ошибку. Какое наказание может быть тяжелее? Молчавший последние минуты Магистр говорит вполголоса:

— Я вижу, вы уже всё решили и пришли к одному мнению. Хотя, Элен, ты как думаешь?

— Я согласна с ребятами, другого пути просто нет.

— Что ж. Ждите меня здесь. Я иду на Совет Магов, докладывать о нашем предложении. Не могу обещать, что Совет утвердит такое решение, но я буду убедительным, это я обещаю. Да, ещё одно. Могу я там сказать, что у нас есть кандидатура на внедрение? Я имею в виду, есть среди вас тот, кто готов оставить свою личность в Схлопке?

— Есть! — отвечаем мы хором.

Магистр молча смотрит на нас и направляется к Нуль-Т. У дверей он останавливается и обращается ко мне:

— Ну, а ты, Андрэ, зря выражаешь свою готовность. Я полностью согласен с Кэт: твоё вторичное появление там наделает ещё больших бед, а положения не исправит. Так что, твой номер сейчас, пятнадцатый.

Когда он уходит, Лена творит на Синтезаторе кофе, разливает его нам по чашкам и спрашивает:

— Ну, что молчите? Кого я должна готовить к внедрению?

— Меня! — хором заявляют Андрей, Генрих и Микеле.

— А почему не Стефана или Матвея?

— Ну, во-первых, они ещё ничего об этом не знают, — говорит Генрих, — А во-вторых, я — одинокий, обо мне никто не будет переживать.

— Брось, Генрих, ты опытный хроноагент, ты здесь нужнее, — возражает Микеле, — Если идти, то мне, я здесь без году неделя, невелика потеря будет.

Андрей смеётся деревянным смехом. Так, наверное, должен был смеяться Буратино:

— Ну, вы даёте! О чем вы говорите? Ведь там останется только дубликат личности, а сам-то хроноагент будет здесь. Ну, и потом, моя идея, мне и идти.

Мы не успеваем ничего ему сказать, звучит сигнал монитора связи. Это Стефан и Матвей.

— Ребята! Очень хорошо, что вы все здесь. У нас с Матвеем родилась идея. Хотелось бы её с вами обсудить. Что если кому-то из нас внедриться в этого Риша Кандари и взорвать, к чертовой матери, этот камень? Пусть там будет после этого Схлопка. Удар на удар. Почему мы должны отступать? Что вы об этом скажете? Мы с Матвеем готовы туда внедриться… Что это вы так на нас смотрите? Не согласны?

— Почему же? — отвечает Андрей, — Просто мы сейчас сами обсуждаем между собой, кто на это пойдёт, а Магистр докладывает о нашем решении на Совете. Но раз вы тоже пришли к такому же решению, приходите сюда. Будем вместе решать, кто пойдёт.

Стефан кивает, и через минуту они с Матвеем выходят из Нуль-Т. Лена наливает им кофе, они присаживаются, и начинается долгая дискуссия. Я в пол-уха слушаю их доводы и аргументы: почему должен идти именно он, а не кто-то другой. У меня права голоса нет.

Прихлёбывая маленькими глоточками кофе, я размышляю на тему, что если бы тогда, когда увидел, что Лена вернулась в Монастырь, я решился взорвать этот долбанный Олимпик, а такая мысль у меня в то время мелькнула, то сейчас ничего этого не было бы. Что стало бы со мной, это совсем другой вопрос и другая проблема.

Спор, между тем, затягивается и благополучно заходит в тупик. Никто не желает уступать, кому бы то ни было, сомнительное счастье попасть в Схлопку. Надо положить этому конец. Ставлю на стол пустую чашку, закуриваю сигарету и говорю:

— Хватит спорить, мужики! Можно подумать, вы обсуждаете кандидатуру для длительной, года на два, многоходовой операции. А здесь и дел-то всего-навсего, вовремя убрать палец с кнопки. Любой стажер из отдела Ричарда справится. Так как моя кандидатура заранее исключена, то, без вашего позволения, я стану третейским судьёй в вашем споре.

— И кого же ты предлагаешь? — спрашивает Генрих.

— Я предлагаю жребий.

Все замолкают и удивлённо смотрят на меня. Матвей соглашается:

— А что, мысль здравая. А то мы так продискутируем до самого взрыва. Давай, Андрей, режь пять бумажек…

— Фи, Матвей! Сразу видно, что ты только что вернулся из сороковых годов ХХ века. Кэт, будь любезна, запиши в компьютер пять фамилий и запусти генератор случайных чисел. А я его остановлю. Чья фамилия выпадет, тому и идти. Согласны?

Все кивают. Через минуту Катрин сообщает:

— Готово.

Протягиваю руку к пульту и слышу, как Андрей бормочет:

— Если есть в этом Мире Высшая Справедливость…

— Будет тебе и Высшая Справедливость, и Схлопка будет, всё тебе сейчас будет, — утешаю я его и останавливаю генератор.

На дисплее загорается «Злобин». Андрей торжествует, а Катрин грызёт уже безымянный пальчик своей перчатки. На глазах у неё слёзы.

— Зря ты расстраиваешься, Кэт. Совет Магов может ещё и не утвердить эту акцию. Что-то от Магистра долго вестей нет никаких, — замечает Микеле.

— А ты думаешь, что такое решение так просто принимается? — отвечает ему Лена, — Мы сами-то здесь с Андреем чуть не полчаса спорили. А там сейчас, я представляю, какая дискуссия идёт. Тем не менее, Андрей, я иду тебя готовить. Что-то мне внутренний голос шепчет: как бы они там не спорили, а решение будет одно. За. Но посовещаться они могут еще, Время знает, сколько. А вот времени-то у нас как раз уже немного остаётся. Так что, извините, я вас оставлю.

Оставшись одни, мы стараемся говорить на посторонние темы, но разговор не клеится. Мысли у всех вертятся вокруг одного: Схлопки. Схлопка, петля Времени. Фаза, попавшая в Схлопку, лишена будущего. Вся её жизнь начинает двигаться по ограниченному интервалу Времени: от того момента, когда произошло изменение Реальности в Прошлом, до текущего момента. На этот момент дальнейшее существование Фазы в непрерывном Времени прекращается, и начинается существование в замкнутом кольце. Время в Фазе начинает течь в двух встречных направлениях. Обратного течения Времени никто не замечает, все живут в прямом Времени. Но как только прямое Время достигает того момента, с которого началось обратное движение, оно меняет знак на противоположный. В нашей части Вселенной вещественная Материя не может существовать во Времени с отрицательным направлением. Такое резкое изменение вектора Времени приводит к аннигиляции. Но её не происходит.

Не происходит этого потому, что в этот момент то Время, которое двигалось в обратном направлении, вновь меняет свой знак, на этот раз на положительный. И Фаза начинает вновь существовать с того момента, когда было произведено вмешательство в Прошлое. И будет существовать, пока Время снова не поменяет свой знак. Все события будут повторяться один к одному. А потом, всё — сначала. И так — до бесконечности. Всё равно, как если из видеоленты склеить кольцо и запустить этот кусочек на видеомагнитофон.

Если интервал между переменами знака течения Времени достаточно велик, то поначалу петли никто не замечает. Первыми начинают понимать, что здесь что-то не так, те, кого ближе всех коснулось изменение Реальности. Примерно к пятидесятому «витку» своё положение осознаёт половина обитателей обреченной Фазы. К сотому «витку» это становится известно уже всем.

Самое ужасное это то, что выхода из Схлопки нет. Наши хронофизики уже второе столетие бьются над этой проблемой, но решения нет до сих пор.

В схлопувшейся Фазе начинаются массовые психозы, люди просто сходят с ума. Ширится волна самоубийств. И самое страшное в том, что самоубийцы ещё более усугубляют своё, и без того кошмарное, положение. Как только Время меняет свой знак, самоубийцы начинают жить снова и снова стреляются, травятся, вешаются, прыгают из окон. Попробуйте пожить в такой обстановочке, когда вы точно знаете, что через четыре дня вам предстоит испытать смертные муки удушья или «насладиться» свободным падением с пятнадцатого этажа. Когда великий Данте описывал семь кругов Ада, у него не хватило фантазии на восьмой: Схлопку. Что такое по сравнению с ней Пасть Дьявола? Иуда, Брут и Кассий испытывали в ней только физические муки. Вот в Схлопку бы их!

История Монастыря знает четверых «авторов» Схлопок. Двое из них: Казимир Белинский и Чон Ван Дю покончили жизнь самоубийством. А Федор Соснин и Пауль Андерссон наказали себя той же мерой: они «ушли» в Схлопку, стерев при этом оригиналы своих Матриц. Никто им не препятствовал.

Вот такую сверхъестественную хронобомбу мы готовим для ЧВП в качестве меры самозащиты. В память назойливо лезут строчки из «Астравидьи». «В крайнюю минуту, ради спасения жизни, я пустил в ход дивное оружие. Но теперь вобрать его я не в силах»…

Время идёт, а Совет Магов молчит. Да. Решение им предстоит принять не из лёгких, это понятно. Но нельзя же совещаться до бесконечности. Время не ждёт. После ухода Магистра прошло уже около пяти часов. Замечаю, что все присутствующие, как и я, не отрываясь, смотрят на монитор связи. Кто в упор, как Микеле, кто искоса, как Андрей и Стефан, а кто и через зеркало, как Катрин. Лене сейчас легче всех из нас. Она уже работает, готовит совмещение Матриц Андрея и Риша Кандари.

Наконец монитор оживает. Магистр обводит всех нас невесёлым взглядом и сообщает:

— Решение принято. Делаем Схлопку. Уже дана команда освободить в нашем пункте внедрения одну из стартовых площадок. Но эвакуация не прекращается. На всякий случай, вдруг у нас сорвётся… — внезапно он останавливается и спрашивает, — А где Элен?

— Она готовит Матрицу Риша Кандари к внедрению, — отвечаю я.

— Вот как? — Магистр поднимает брови, — И кого же она намерена внедрять?

— Меня, — говорит Андрей.

— И кто же так решил? — продолжает допытываться Магистр.

— Мы, все вместе, — отвечает Стефан.

— Хм! — Магистр озадачен, — А не кажется ли вам, уважаемые хроноагенты, что вы несколько превысили свои полномочия?

— Нет, Филипп, не кажется, — возражает Стефан, — Кто знал, когда Совет примет решение? Может быть, за полчаса до выстрела. Поэтому мы и решили, что всё должно быть готово.

— Ну, о Совете вы слишком низкого мнения. Конечно, слов нет, пришлось продебатировать и поломать копья. Но, в итоге, восторжествовала древняя мудрость.

— И что же это за мудрость? — интересуется Матвей.

— Если твой ближний имеет на тебя зуб, выбей ему этот зуб! — изрекает Магистр.

— Интересно, где же звучала такая мудрость? — бормочет озадаченный Матвей.

— Евангелие! — усмехается Магистр.

— Это где же в Евангелии ты нашел такую мудрость? — не выдерживаю я.

— Пора бы знать! Евангелие от Филиппа, глава вторая, стих девятый! — заявляет Магистр, — Ждите, я сейчас буду.

— Вы мне не поверите и просто не поймёте, — заявляет он, выходя из Нуль-Т, — Как вы думаете, кто был самым ярым противником нашего предложения? В жизни не догадаетесь! Стремберг!

— Ну, почему же? — говорит Стефан, — И поверим, и поймём, и догадаться не трудно. Арно не кто-нибудь, а начальник нашего Сектора, хроноагент с богатым стажем. Он лучше всех в Секторе знает, что такое Схлопка. И у него, как и у нас, в кровь, в костный мозг впиталось… Как там у Высоцкого, Андрей? А! Нельзя за флажки!

Магистр согласно кивает и продолжает уже другим тоном:

— На Совете, как и у ЧВП, голоса разделились примерно поровну. Наше предложение прошло незначительным большинством голосов. Совет предоставил нам право самим определить кандидатуру хроноагента и время внедрения. Я сюда шел, обдумывая, как нам решить этот вопрос. А вы уже сами всё решили.

Магистр замолкает, собираясь с мыслями, затем долго смотрит в глаза Андрею:

— Андрэ. Ты хорошо представляешь себе, на что ты идёшь? Еще не поздно отказаться.

— Нет, Магистр, — Андрей решительно мотает головой, — Об отказе не может быть и речи. Моя идея, мне её и воплощать. Андрей — единственный, кто мог оспорить у меня это право. Но его участие исключено. Так что, я иду на это дело спокойно и с чистым сердцем. Ну, а что меня там, в итоге, ждёт, я знаю прекрасно. Ничего хорошего там не будет. Если бы был другой вариант, я ни за что на это не пошел бы. Но когда на карту поставлено двести пятьдесят тысяч жизней и само существование нашей Фазы, то кто-то должен жертвовать собой. Почему не я?

— Время их разберёт, этих русских парней, — задумчиво говорит Магистр, — Вроде бы давно уже с ними работаю, а вот до конца понять…

Звучит сигнал связи, и на мониторе появляется Лена:

— У меня всё готово!

— Быстро ты, — удивляюсь я.

— А что мудрить-то? Он там пробудет всего-навсего несколько минут. От того момента, когда Кора оставит его в каюте одного, до того, как он уберёт палец с кнопки пульта. Так что, сведения о розовом детстве Риша Кандари ему не нужны.

— Правильно, Лена, — говорит Андрей и встаёт, — Я тоже готов. Не будем терять времени.

Но я останавливаю их:

— Подождите! Еще не истёк срок ультиматума.

— Какого ультиматума? — удивляется Магистр.

— Который я предъявил Старому Волку.

— А! Вот ты о чем. Так ты же сам и сказал, что вряд ли они откажутся от задуманного и пойдут на переговоры.

— Я и сейчас так думаю. Но надо оставить хоть какой-то шанс на завершение дела миром. Раз уж срок прозвучал, его надо выдержать. Мы дали им время на размышление, вот пускай и размышляют. Помешать они нам всё равно не могут. А если есть хоть какая-то возможность избежать Схлопки, грех не воспользоваться ею. Чем Время не шутит, вдруг такая возможность представится.

Магистр хлопает меня по плечу:

— Быть по сему! Ты прав, Андрэ, слово надо держать. Элен, рассчитай, пожалуйста, время внедрения так, чтобы взрыв Олимпика состоялся ровно через восемь часов после завершения переговоров Андрэ с этим Волком.

— Старым Волком, — поправляю я его.

— Да хоть престарелым! Волчья сущность от этого не меняется.

Снова бежит время. Мы ждём. Ждём не выйдет ли на связь Мефи с предложением мира. Надежда слабая, но… Магистр подходит к бару, достаёт бутылку водки и наливает всем, кроме Андрея. Он говорит ему извиняющимся тоном:

— Ты, Андрэ, выпьешь после операции. Сейчас тебе не рекомендуется.

Генрих шутит:

— Если уж на то пошло, то сейчас Андрею надо, как камикадзе перед вылетом, чашечку саке налить.

Андрей невесело улыбается. Сравнение не в бровь, а в глаз. Для Андрея с момента внедрения в Риша Кандари начнётся двойная жизнь. Один Андрей останется здесь, а второй, как камикадзе, улетит в неизвестность. И судьбе его не позавидуешь. Какое там, камикадзе! У тех всё было ясно и просто: взлетел — погиб. А Андрей уйдёт в бесконечную петлю Времени, из которой не будет выхода никогда. Никогда! Это даже представить трудно. Трясу головой и залпом выпиваю водку. От этого можно с ума сойти.

Наконец Лена снова выходит на связь.

— Пора, — коротко говорит она.

Катрин вскакивает и убегает в Нуль-Т. Никто не пытается её остановить. Мы начинаем прощаться с Андреем. Тот пытается шутить:

— Вы словно навсегда со мной прощаетесь!

— С тем Андрэ, который сейчас стоит перед нами, да, — серьёзно говорит Магистр.

Андрей соглашается и оставляет шутливый тон. Простившись со всеми, он подходит ко мне:

— Ну, друже, вот и мой черёд пришел. Ты понял, о чем я?

— Понял. Удачи желать не буду, это — глупо. Самое главное, друже, не мякни. Не забывай, мы с тобой — военные лётчики, а это значит — всегда готовы на взлёт.

Андрей кивает и вдруг тихо декламирует:

— И значит, нам нужна одна Победа…

Я подхватываю:

— Одна на всех, мы за ценой не постоим! Ну, друже, ты и Сова! Только Сова и могла придумать такое.

— А как же! А ты всё: «Ёж, да ёж». Вот тебе и ёж. Пусть теперь Старый Волк ёжится.

Мы с Андреем обнимаемся, и я подталкиваю его к Нуль-Т:

— Пора, друже. С нами Время!

— С нами Время! — отвечает он уже из кабины.

Вряд ли кто-то понял что-либо из нашего диалога. Да и не прислушивался к нему никто, все думали о другом. После минутной паузы Магистр вновь разливает водку по рюмкам:

— Выпьем за Андрэ! За успех операции пить не предлагаю. Грех пить за удачную Схлопку. Впервые мы сознательно идём на такое дело.

— Первый раз и, дай Время, последний! — отвечает Стефан, поднимая рюмку, — За Андрея!

— А за которого Андрея мы пили? — спрашивает Матвей, — За того, кто останется здесь, или за того, что окажется в Схлопке?

— За обоих, — тихо отвечает Микеле.

И все с ним молча соглашаются. Не успеваем мы поставить на стол рюмки, как на связь выходит Лена. Они с Андреем уже в пункте внедрения. Андрей лежит на «стартовой площадке», над его головой нависла решетчатая пирамида с блестящими кристаллами в узлах. Лена сидит за пультом.

— Магистр, мы готовы, — говорит она.

— Подожди секунду, Элен. Я доложу Верховному.

Магистр набирает код, и на нашем мониторе и мониторе пункта внедрения появляется лицо Верховного Мага. Он с полминуты молча смотрит на Андрея и тихо говорит:

— Так. Значит, идёте вы, Злобин. Андрей Алексеевич, я должен вас спросить: вы отчетливо представляете себе, что вас ожидает в случае успеха операции? Представьте: вас ожидает Вечность. Бесконечное повторение одного и того же. Выдержит ли это ваш рассудок? Над проблемой раскрытия Схлопки мы бьёмся вторую сотню лет, и я не могу обещать вам, что она будет решена в ближайшем столетии. Подумайте еще, и я призываю вас: откажитесь от задуманного!

Андрей отрицательно качает головой. Верховный вздыхает и говорит:

— Что ж. Время с тобой, сын мой! Елена, действуйте.

Лена быстро встаёт, подходит к Андрею, наклоняется и целует его. Быстро вернувшись к пульту, она толчком нажимает красную клавишу.

На мониторе появляется интерьер каюты лайнера. Кора выходит и закрывает за собой дверь. Риш Кандари, точнее, я, а может быть, уже Андрей, Время ногу сломит в такой неразберихе, достаёт из-под юбки взрывчатку и минирует Олимпик. Дальше всё идёт как в видеозаписи.

Возвращается Кора, и Риш объясняет ей, что он сделал. Врывается Бульаф со своими подручными, и Кора отгоняет их от Риша. На связь выходит Мефи и выслушивает мои (или Андрея) требования. Короткий разговор с Леной. Связь с Магистром. Андрей разговаривает с Леной. В руке он держит пульт. Внезапно он улыбается:

— Ну, самое главное сделано. А теперь… Извини, Кора, но я вынужден так поступить.

Он снова оборачивается к монитору, откуда на него смотрит уже Магистр, и ещё раз улыбается:

— Прощайте, друзья. С нами Время!

С этими словами он отбрасывает пульт. Взрыв сбивает всех с ног. Но через мгновение все вскакивают и смотрят на стол, где стоял Олимпик. Там пусто. Зато пол усыпан рубиновыми осколками. Осколки торчат и из стен. На полу остались лежать только двое: Кора (она просто оглушена) и один из охранников. Этому сказочно повезло. Наверное, это единственный в истории случай гибели от рубинового осколка.

Первым приходит в себя Бульаф.

— Ах ты, паскуда! — он бросается на Андрея, — Да я тебя…

Договорить он не успевает. Андрей делает быстрое движение, и капитан всем весом своей сотни килограммов врезается в стену каюты. Охранники бросаются на Андрея все вместе. Пришедшая в себя Кора лежит на левом боку, оперившись щекой о ладонь и, приоткрыв рот, с интересом наблюдает, как Андрей одного за другим «успокаивает» всех семерых.

— Ну вот, давно бы так, — говорит она, — а то вёл себя как учитель воскресной школы. Смотреть было противно. А теперь успокойся. Повеселился и хватит.

Она наводит на Андрея лучевой пистолет. Андрей смеётся и присаживается на диван:

— Сдаюсь! — говорит он и поднимает руки, — Только не подумай, что я испугался твоего излучателя. Ты же знаешь, что мне справиться с тобой, даже если у тебя пистолет, раз плюнуть. Просто, я своё дело сделал, и мне совершенно безразлично, что последует дальше.

Вид у Коры весьма озадаченный и огорченный:

— Андрей, зачем ты это сделал? Ведь мы с тобой положили ради этого камня столько трудов, так рисковали!

— Дело в том, Кора, что мне стало известно, для чего вашему руководству понадобился этот гигантский рубин. И я решил сделать всё возможное, чтобы он им не достался. Да убери ты излучатель, не буду я больше никому кости ломать и тебя не трону.

Кора нерешительно опускает пистолет. В глазах её недоверие:

— И что же тебе стало известно?

— Олимпик должен был послужить сердечником для суперлазера, которым хотят уничтожить мою Фазу, моих друзей и близких. Подумай сама: могу ли я допустить, чтобы он попал в их руки?

— Тогда зачем ты так старался?

— Затем, чтобы вызволить из плена ни в чем не повинную женщину, которая пошла спасать своего друга и попалась в ловушку.

— Но как же ты? Ты же отрезал себе все пути к отступлению и спасению! И потом, почему я должна тебе верить? Откуда у тебя эти сведения про лазер?

— Обо мне речь не идёт, Кора. Я пошел на это вполне осознанно и не раскаиваюсь. А про лазер… Неужели ты сама ни разу не задумывалась, для чего ещё можно приспособить этот огромный рубин?

— Нет, — смущенно отвечает Кора, — Ни разу не задумывалась. Мне просто дали задание, и я его выполнила.

— А дальше? После нас, хоть потоп? — усмехается Андрей.

— Кунт поганый! Дерьмовый пшит! — шипит капитан Бульаф, который уже пришел в себя и смотрит на Андрея одним глазом, горящим ненавистью.

Второй его глаз заплыл от удара.

— Что ты там бормочешь, дерьмо кошачье? — недовольно спрашивает Андрей, — Мало тебе? Ты ещё хочешь?

— Полегче, Бульаф! — командует Кора, — Сделанного не исправить. Теперь надо разобраться до конца во всей этой истории.

— Заткнись, шлюха! Тебе тоже придётся за всё ответить! — рычит Бульаф и нажимает кнопку на пульте, вмонтированном в пояс.

В каюту врываются несколько молодчиков в масках-противогазах. Один из них кидает такую же маску Бульафу, и тот быстро её натягивает. Раздаётся шипение газовой струи, и Андрей с Корой отключаются.

— Взять его! — гудит через маску Бульаф, — Её тоже! Доставить их в семнадцатый отсек и приготовить, да поживее, а то они скоро очухаются!

Люди в масках подхватывают Андрея и Кору и тащат их по переходам в указанный отсек. Там их быстро раздевают, усаживают в кресла, закрепляют ремнями и обклеивают датчиками. Вдоль одной из стен выстроены многочисленные пульты и дисплеи.

В отсек входит сухонький, плюгавый человечек. Он осматривает Андрея и Кору и проверяет, надёжно ли они закреплены. Удовлетворённо хмыкнув, он подходит к пульту и что-то там включает. Андрей и Кора открывают глаза.

— Здравствуйте, дорогие мои, — шепелявит плюгавый человечек и противно улыбается, — Сейчас мы с вами будем беседовать.

Кора смотрит на него тяжелым взглядом:

— Ты всё ещё коптишь небо, мерзкая крыса? Тебя ещё никто не придавил?

— Фу, как ты груба, Корочка!

Плюгавый плотоядно улыбается и своими маслеными глазками откровенно изучает молодое, красивое женское тело.

— Я сколько раз говорила тебе, ублюдок, чтобы ты не смел меня так называть!

Плюгавый улыбается ещё противней:

— Ты говорила, я повиновался. Но это было, когда ты была госпожой, прямым агентом. А сейчас наши места поменялись, и ты это хорошо понимаешь, Корочка. Да! Я вижу, что ребята забыли кое-что. Извини, Корочка, я тебя побеспокою. У меня есть одна игрушечка, специально для тебя.

С этими словами плюгавый наклоняется над Корой и вставляет ей во влагалище пару электродов. При этом он задерживает там свои руки и что-то делает. Кора шипит:

— У! Тварь вонючая, импотент засранный! Только на это ты и способен!

— Не ругайся, Корочка, не ругайся, — ласково шепелявит плюгавый, — Ты же знаешь, что когда капитан узнает от тебя всё, что ему нужно, ты будешь полностью в моём распоряжении. И вот тогда ты узнаешь: импотент я или нет.

Кора возмущенно плюёт в его физиономию. Тот хочет ещё что-то сказать, но в этот момент в отсек входит капитан Бульаф:

— Ну что, Клин, они готовы?

— Готовы, капитан.

— Тогда, приступим к допросу.

Сзади звучит голос Лены:

— Может быть, хватит любопытствовать? Я не думаю, чтобы Андрею эта сцена доставила удовольствие.

— Удовольствия, конечно, маловато, — говорит Андрей, — Но нервы у меня крепкие.

— Тем не менее, не будем их напрягать по пустякам, нервные клетки тебе ещё пригодятся, — говорит Магистр и выключает монитор наблюдения, — А вы уже здесь?

— И давно, — говорит Андрей.

— Давайте лучше посмотрим, что сейчас происходит на лазере, — предлагает Микеле.

— Боюсь, что ничего интересного мы не увидим. Если всё получилось как надо, то Время там уже течет в обратную сторону, началась Схлопка.

В самом деле, на дисплее пляшут замысловатые кривые, какие-то дикие фигуры переплетаются между собой и вновь рассыпаются на кривые.

— Вот, — комментирует Магистр, — имеем факт обратного течения Времени. Так это выглядит в прямом наблюдении. Значит, всё получилось. Поздравляю. Теперь можно выпить за успешное завершение операции.

Все соглашаются, и Магистр наполняет рюмки. Но не успеваем мы выпить по первой, как звучит сигнал монитора связи. Магистр ставит на стол пустую рюмку и подходит к компьютеру. На загоревшемся мониторе появляется Старый Волк. У него растерянный вид.

— Как вы это сделали? — спрашивает он.

— Что именно? — издевательски уточняет Магистр.

— Как вы сумели расколоть сердечник на мелкие части?

— А, это! Это — пустяки! Тебя же Андрэ предупреждал. Мы давали вам время на размышление, а вы, наверное, решили, что мы блефуем? Как видишь, Андрэ не блефовал.

Старый Волк с сомнением качает головой:

— Был только один способ сделать это. Неужели вы решились…

Он отходит от монитора связи, но нам видно, что он склонился над компьютером и что-то уточняет. Когда он вновь подходит к монитору, то в глазах его светится что-то вроде восхищения:

— Вы всё-таки решились! Да, недооценили мы вас. Впредь надо будет иметь это в виду.

— Если ты думаешь, что мы всякий раз будем организовывать для вас Схлопку, ты ошибаешься, — говорю я ему, — Схлопка, это слишком примитивно. В следующий раз мы загнём вам что-нибудь покруче. Поэтому, примите добрый совет: оставьте свои попытки пакостить нам напрямую. Хватит нам войны в Реальных Фазах. Кстати, последнее время вы и там не больно-то блещете. Так что, вашу попытку расстрелять нашу Фазу можно расценить как жест отчаяния.

— Жест отчаяния, говоришь, — Старый Волк склоняет голову набок и прищурившись смотрит на меня, — Может быть, и так. Но согласись, у меня есть основания и ваши действия оценить так же. Очень похоже, ты не находишь? Кстати. Ведь вы отправили для организации Петли Времени своего человека, и он там остался. Как это звучит с точки зрения гуманности?

— Нормально звучит, — отвечает Андрей, — Там остался я, и не жалею о том, что сделал. Вот только женщина ваша зря пострадала.

— Какая женщина? — недоумевает Старый Волк.

— Кора.

— Гм! Но она здесь, мы с ней как раз готовим очередную операцию. Кора! Подойди, пожалуйста.

В поле зрения появляется Кора. Магистр смотрит на неё удивлёнными, широко раскрытыми газами. А Кора с любопытством рассматривает нас.

— Кто из вас Андрей Коршунов? — спрашивает она.

— Я.

— Так вот ты какой, Андрей. А это — та женщина, из-за которой ты рисковал. Что ж, я запомню вас. Может быть, и встретимся когда-нибудь. Пути Времени неисповедимы.

— Но каким образом вы — здесь? — не выдерживает Магистр, — Всё, что попадает в Схлопку, лишено будущего. Вас просто сейчас не должно существовать!

Старый Волк кивает:

— Действительно, здесь что-то не так. То, что Кора сейчас здесь, со мной, это какой-то феномен. Это требует изучения и объяснения. Ну, что ж. На этот раз вы победили…

— В очередной раз, ты хотел сказать, — не удерживаюсь я.

— Не буду спорить с тобой, Андрей, — соглашается Старый Волк, — Пусть, в очередной. Но не думай, что это будет продолжаться до бесконечности. Мы ещё встретимся. Всего доброго!

— До встречи. Будь здоров!

Мы отключаем связь и возвращаемся к столу, праздновать победу. Магистр, как бы между делом, замечает мне:

— Надо будет удвоить осторожность. Этот Волчара не из тех, кто бросает слова на ветер.

Я согласно киваю.

Утром на связь выходит Ричард:

— Андрей, Лена! Посмотрите, что творит в Схлопке Злобин!

Он переключает изображение, и мы вновь наблюдаем отсек лайнера, где сидят прикованные к креслам и обклеенные датчиками Андрей и Кора. Ричард объясняет:

— Андрея пытали несколько часов. Хотели выяснить, какое отношение к уничтожению Олимпика имеют Старый Волк и Кора. Но Андрей умело поставил надёжные блоки и только улыбался на их вопросы. Дальше смотрите сами.

На мониторе видно, как Бульаф в бешенстве гоняет плюгавого палача по отсеку.

— И это всё, на что способна твоя техника!? Бельком! Грис несчастный! Десять тысяч гэкю истратили, и всё без толку!

— Но, капитан! — визжит палачик, — Этот тип каким-то образом заблокировал своё сознание. Аппаратура работает на полную мощность, но эффекта никакого!

— Так сломай эти блоки, сожги их! Я что, учить тебя должен!?

— Ничего не получится, я уже пробовал. Блоки стоят где-то на уровне подсознания. Если я вторгнусь туда, он потеряет рассудок и тогда уж точно ничего не скажет.

— Крат с тобой! Сейчас мы с ним по старинке поработаем, а ты пока займись ею, — он кивает в сторону Коры, а сам обращается к троим помощникам, — Подтяните-ка его к тому кольцу. Я сейчас сам с ним побеседую.

Помощники отстёгивают Андрея от кресла, надевают ему наручники и тащат к стенке. Бульаф идёт следом.

— Сейчас я тобой сам займусь, и никакие твои блоки тебе не помогут.

Андрей смеётся. Бульаф в бешенстве хватает его за плечо, разворачивает к себе и бьёт его по зубам.

— А это тебе аванс, чтобы не скалился!

— Ну, гнида, держись! — бормочет Андрей, — Ты меня достал.

Он на секунду прикрывает глаза и делает глубокий вдох. Лена, сообразив, в чем дело, быстро переключает масштаб времени. На мониторе все стоят в застывших, неестественных позах, как статуи. Все, кроме Андрея.

Андрей резко бьёт скованными руками по темени Бульафа и наручниками ломает ему череп. Еще три стремительных движения, и подручные капитана медленно валятся на пол. Андрей оглядывается по сторонам, подбирает в углу какой-то металлический прут и подходит сзади к плюгавому палачу, который с плотоядной улыбкой наклонился над Корой. Андрей всаживает ему прут в задницу таким быстрым и мощным ударом, что конец прута выходит через горло.

Быстро освободившись от наручников, он рвёт ремни, которыми пристёгнута Кора и на время возвращается в нормальный ритм.

— Возьми оружие, будешь меня подстраховывать. Пойдём! В центральную рубку.

— Зачем?

— Чтобы завладеть кораблём.

— Андрей! Ты с ума сошел! Там же больше десяти человек. И потом, такие действия сразу поставят нас вне закона.

— Да будь их там хоть полсотни! Что это меня остановит, что ли? Ну, а хуже чем сейчас наше с тобой положение вряд ли будет. Мы и так уже вне закона. Впрочем, если ты предпочитаешь остаться здесь, я не буду настаивать. Тогда выходит, что я зря ухайдакал этого недоноска.

Кора смотрит на труп плюгавого палача, из горла которого торчит прут, проткнувший его насквозь, и содрогается:

— Ох, как ты его!

— Дерьму и смерть дерьмовая! — отвечает Андрей и теряет терпение, — Так ты идёшь со мной или остаёшься?

Вместо ответа Кора подходит к трупу Бульафа и вынимает из кобуры лучевой пистолет. Затем она идёт в угол, куда охранники побросали сорванную с неё и с Андрея одежду.

— Надо одеться. Не будем же мы бегать по кораблю в чем мать родила.

Она копается в куче одежды и ворчит:

— Вот негодяи, всё порвали, кроме кожи.

Кора кидает Андрею его юбку, сапоги и мантию и начинает одеваться сама. Впрочем, кроме шорт и сапог, надеть ей нечего. Со вздохом она накидывает на голые плечи свою красную мантию и застёгивает её на шее. Потом она снова наклоняется над кучей тряпья и пытается что-то нашарить в ней.

— Что ты там копаешься? — не выдерживает Андрей.

— Перчатки свои ищу.

— Нашла время думать об идиотских приличиях!

— Я же не заставляю тебя бегать по кораблю с голым задом, — ворчит Кора, натягивая свои перчатки, — Пошли, я готова.

Андрей отбрасывает мешающую ему мантию ( естественно, Лена торопилась и не внедрила в его Матрицу навыков образа жизни в такой одежде), и они бегут по переходам лайнера, представляя собой живописнейшую парочку. Невзирая на напряженный момент, Лена не может удержаться от смеха. Андрей, голый по пояс, в одной короткой юбочке и высоких шнурованных сапогах на босую ногу. Кора с развевающимися сзади роскошными волосами, в своих ботфортах и шортиках, тоже голая по пояс и прикрытая только накинутой на плечи мантией. Та ещё картинка!

Вот и центральная рубка. Андрей на ходу перестраивает ритм своего времени и исчезает из поля зрения двух удивлённых охранников, стоящих у дверей. Но удивиться как следует они не успевают. Сраженные могучими ударами невидимого для них противника, они одновременно падают на пол. Дверь в рубку распахивается. Там действительно двенадцать человек.

Лена переключает масштаб времени, но делает это слишком поздно. Шесть из двенадцати уже успели уткнуться в свои пульты, так ничего и не успев сообразить. Только двое из всей команды успевают схватиться за оружие. Но они тут же падают, сраженные выстрелами Коры. Всё происходит быстрее, чем за пятнадцать секунд реального времени.

Андрей восстанавливает нормальный ритм, захлопывает двери рубки и расслабленно падает в кресло. Наученная опытом общения со мной, Кора оглядывается и быстро находит то, что нужно. Она протягивает Андрею фляжку. Тот благодарно кивает, делает три больших глотка и кривится:

— Что это? Неужели здесь денатурат пьют?

— Извини, мы не в ресторане. Дала то, что попалось под руку.

— Ну, ладно, и на том спасибо. Сейчас я буду в норме.

— И что тогда?

— А тогда определимся, куда нам лететь.

— А с этими что делать? — Кора показывает на тела, загромождающие рубку.

— Мёртвых — в утилизатор, живых — за дверь.

— А как быть с пассажирами и с командой?

— Есть здесь десантный бот?

— Есть.

— Тогда пусть садятся в него и проваливают к чертовой матери.

— Может быть, оставить часть команды, которая согласится работать с нами? — осторожно предлагает Кора.

Андрей, не задумываясь ни на секунду, отвечает:

— И всё время ждать от них выстрела в спину? Благодарю покорно! Пусть все убираются.

— Но как же мы вдвоём будем управлять таким кораблём?

— Ничего. Справимся и вдвоём, — уверенно говорит Андрей.

Кора растерянно оглядывает приборы и экраны.

— Но от меня мало будет толку, я ведь не кончала курсов по управлению такими гигантами.

— Зато я кончал. Не мякни. Ты только делай, что я скажу, и всё будет в ажуре, поверь. А сейчас, дай по внутренней связи команду. Пусть все грузятся на десантный бот. Дай им времени не больше часа. Скажи, что через час в отсеки будет пущен ядовитый газ. А я пока посмотрю звёздные атласы и судовой журнал.

Через час с небольшим, когда бот отвалил, Кора спрашивает Андрея:

— Ну, и куда же мы полетим?

— Вот сюда.

Андрей показывает на небольшое звёздное скопление в районе Туманности Геркулеса и поясняет:

— Сюда частенько заходят корабли пиратского флота и отстаиваются здесь. Значит, они чувствуют себя здесь в безопасности. Есть и ещё один плюс. «Капитан Джуди Вис» не заходил сюда ни разу. Значит, у нас больше шансов, что там нас искать будут в последнюю очередь.

Кора согласно кивает, но тут же тяжело вздыхает:

— Но, Андрей, рано или поздно, нас всё равно найдут.

— В данном случае, скорее поздно, чем рано. Месяца два провозятся, как пить дать.

— А через два месяца куда мы побежим?

— А через два месяца нас искать будет уже поздно.

— Почему?

— Сама поймёшь. Денег в корабельной кассе достаточно. Два месяца мы проживём, ни в чем себя не ограничивая. Так что, давай готовиться к старту. Я займусь расчетами маршрута, а ты сходи в свою каюту и оденься. А то трясёшь передо мной тут голыми грудями, отвлекаешь. И мне принеси что-нибудь из одёжки.

Кора не возражает и направляется к дверям рубки. Но на пороге она вдруг останавливается и внимательно смотрит на Андрея, который уже уселся за маршрутным компьютером. На лице её ясно проступает недоумение, и она даже два раза нерешительно протягивает руку к излучателю, но раздумывает и продолжает пристально смотреть на Андрея. Я догадываюсь, в чем дело. А Андрей спрашивает, не оборачиваясь:

— Ты всё ещё здесь?

Кора тихо, но твёрдо говорит:

— А ведь ты — не Андрей.

— Как это — не Андрей? Самый настоящий Андрей. С рождения был им, как папа с мамой назвали, так и Андрей.

— Может быть, и Андрей, но ты не тот, с кем я работала на Плее. Ты — не Коршунов.

— Хм! А ведь ты права. Я — Злобин, друг Коршунова. А как ты догадалась?

— Ты думаешь по-другому. Общий фон мыслей очень похож, потому-то я сразу и не разобралась. Но в деталях ты всё равно думаешь чуть иначе. В чем дело? Что произошло?

Андрей отрывается от компьютера и смеётся:

— Я и забыл, что ты — телепатка! Ну, раз уж на то пошло, копайся в моих мозгах дальше и всё поймёшь. Вот он, я, как на ладони.

Кора пристально всматривается в него и вдруг в ужасе обхватывает голову ладонями.

— Время великое! Неужели это — правда!

— Что именно?

— Вы вторглись в Прошлое и сделали Петлю Времени!

— Да. А что нам оставалось ещё делать? Ты читай, читай мои мысли до дна, и всё поймёшь. Как ты думаешь, откуда я узнал про лазер? Да у Коршунова не было ни минуты свободной, чтобы задуматься над этим. У него голова совсем в другом направлении работала.

— Но Андрей, что же мы будем теперь делать?

— Жить. Я потому и решил увести лайнер подальше. Теперь от нас с тобой зависит, сумеем ли мы провести эти пятьдесят дней так, чтобы они не превратились в вечно повторяющийся кошмар. Правда, потом всё равно придётся вернуться на несколько часов в отсек, где меня пробовали пытать. Но я, вроде бы, сумел там неплохо продержаться.

— Я тебе помогала, — признаётся Кора.

— Спасибо. Я это чувствовал. Ну, теперь тебя оставили сомнения? Понимаю, вечное существование в такой Петле, вещь жуткая, многим может крышу сорвать. Но сделанного не поправишь. Так что, настраивайся.

Кора молчит, собираясь с мыслями, и тихо говорит:

— А я ещё кое-что прочитала в твоих мыслях.

— А вот это, извини, потом! — испуганно заявляет Андрей, — Я же сказал, чтобы ты шла, оделась и не отвлекала меня. Мне надо курс рассчитать.

Он демонстративно отворачивается к компьютеру, а Кора звонко смеётся и уходит.

Лена выключает компьютер:

— Ну, слава Времени, у Андрея всё складывается не так уж плохо. А последующие эротические сцены мы смотреть не станем. Не интересно, не так ли, милый?