"Нарушители правил" - читать интересную книгу автора (Новоселов Дмитрий)

14.

– Андрей! Ты где?

– Тут.

Он вышел из-за стены. В пиджаке и галстуке. Как на плакате. Мужественный и многообещающий, с легкой усмешкой.

– Теперь узнал? – спросил я.

– Как не узнать.

Я был ему рад. Друг. Из того времени, когда снег за шиворот не вызывает раздражения.

– Принес? – спросил я.

Он вытащил руку из-за спины и показал ту самую папку.

– А ты? Я протянул в его сторону сумку.

– Ну, давай, – попросил он.

– Вначале ты, – не поверил я. – Ты ведь знаешь, я не вру, – вроде убедительно.

– Ты один?

– Да.

– Как папа?

– Он умер.

Ни каких «прости», как была усмешка, так и осталась.

– Ладно, – он протянул папку.

Я взял изделие, повернул прозрачным пластиковым верхом к себе. Даже журнал на месте. Я заглянул внутрь. Листы там. Он подошел и взял сумку за ручку. Я отпустил. Захаров посмотрел на деньги, повернулся ко мне спиной и пошел к выходу. Все что ли? Мне стало обидно. И грустно с ним расставаться. Я хотел спросить про Аню. Я хотел его окликнуть, но вместо этого стоял как истукан, а пальцы по старой привычке залезли в папку и стали перебирать листы. Неужели я опять начал считать? Или это порыв от нервов?

– Тринадцать, – сказал я.

Захаров остановился.

– Чё?

– Я говорю: тринадцать. Листов тринадцать. А было – четырнадцать. Одного листа не хватает.

Захаров хмыкнул. Все считаешь?

– Бывает.

– Да, тринадцать, – подтвердил он. – Бабу я не отдал. Она мне самому нравится. Из вредности.

– Как не отдал? – мне показалось, что я его не понял.

– Вот так. Ты же знаешь, как я отношусь к женским фотографиям.

Я все еще не мог до конца поверить в его вероломство.

– Ты говоришь про Мэрилин?

– Да.

– Но ты же взял деньги!

Захаров недобро усмехнулся.

– Да, взял, а бабу не отдал. Пошел вон.

Он опять повернулся ко мне спиной.

– Стой, – снова крикнул я.

Захаров еще раз остановился.

– Ну. И что ты сделаешь? – он угрожающе расправил плечи.

Я молчал.

– Повторяю. Пошел вон. Как ты был идиотом, так им и остался. Пока.

Опять показать спину он не успел. Из-за стены справа выскочил Беатриса. Вид у него был неопрятный. Колготки на коленях порвались, спецовка испачкалась в строительной пыли, парик съехал на бок. Видимо он ползал. Тем не менее, выглядел дядька весьма воинственно. Глаза горели, а руки возбужденно дрожали. Он направил обрез в лоб Захарову и сказал:

– Сумку положи, а руки подними.

Потом подумал немного и добавил:

– Пидор!

Это обзывательство прозвучало из уст Беатрисы весьма комично. Но никто не расхохотался. Мало того, Захаров наверняка ничего не понял. Что-то в облике этой пожилой женщины заставило его поверить в то, что она не шутит и вполне способна нажать на курок. Он бросил сумку на кирпичи и поднял руки. Не похоже, чтобы депутат испугался, скорее удивился.

– Ты что, научился врать? – спросил он меня.

– Как видишь.

– Ну, и что дальше?

– Отдай календарь, – грозно приказал Беатриса.

– Я его не взял с собой. Мало ли что.

– Не ври, – не поверил я. – Когда ты сюда ехал, ты еще не знал, что я вру. И никакого всякого случая в твоем понимании быть не должно. Если бы ты мне не верил, то обязательно захватил бы с собой своих головорезов. А так никаких свидетелей и лишних глаз. Ты, да я.

– А ты изменился, – пробормотал Захаров. – Причем в лучшую сторону.

– Есть у кого поучиться.

– Отдай девушку, пидор, – опять попросил Беатриса.

Захаров опустил правую руку и осторожно направил ее во внутренний карман пиджака. Потом так же осторожно достал и протянул Беатрисе листок.

Беатриса кивнул мне головой. Я подошел и забрал календарь. На красном, вытянувшись горела золотом красавица. Голая и манящая. Я понимал Индиану. Справа черными чернилами красовались теплые слова для некоего Элтона. Я подумал, что если Джонс прав, то этой бумажке цены нет.

– Я могу идти? – мрачно спросил Захаров.

– Да, – милостиво согласился я. – Только бабки свои забери.

Он опять удивился.

– Как забери? – не понял Захаров.

– Вот так, – пояснил я. – Мы не грабители. Бери свои деньги и проваливай. Все по-честному.

Захаров опять хмыкнул и наклонился за сумкой. Я посмотрел на Беатрису. Он не был согласен, но молчал, все еще направляя двустволку в лоб Захарову. Он ему не доверял.

Захаров выпрямился, открыл сумку и еще раз посмотрел на деньги. Потом достал пачку долларов и пролистал ее на предмет подлинности. Он не понимал, что происходит.

– Вы действительно отдаете мне деньги? – спросил он на этот раз обращаясь к Беатрисе.

– Да, – с трудом выдавил тот.

Костик нахмурился. Почему-то этот ответ его разозлил.

– Вы типа благородные? – ехидно поинтересовался он.

– Вряд ли, – ответил я. – Но уж во всяком случае, лучше, чем ты.

– Чем это?

– Всем, – встрял Беатриса.

– Да ты – неудачник, – сообщил мне Захаров. – Думаешь, если ты живешь в Москве и работаешь в заштатной конторе клерком, то ты самый крутой?

Я промолчал. А он набрал в легкие воздух и продолжил:

– Ты всегда был неудачником. Ты ни одну бабу в койку уложить не мог.

И против этой правды я возражать не стал.

– Одну дуру очкастую уговорил, да и ту удержать не смог! – Захаров все больше и больше распалялся.

– Ты про Аню что ли?

– А что у тебя еще кто-то был?

– Нет.

– А я тебе вначале завидовал. Ох, как завидовал! Не из-за того, что эта мышка за тобой увивалась, и потому что папа у нее первый секретарь был!

– Да ладно, – примирительно произнес я. – У меня все равно не было никаких шансов. Ее грозный папаша никогда бы не допустил, чтобы его дочь связалась с таким ботаником, как я. Да и потом, она ведь тебя полюбила!

Захаров нервно расхохотался.

– Полюбила, говоришь? – закричал он и подошел ко мне вплотную. – Черта с два! Хочешь я открою тебе страшную тайну?

Он почти задевал мой нос своим подбородком. Он уже орал. Изо рта сыпались капли.

– Ни хрена она меня не полюбила!!!! Ты знаешь, сколько я вокруг нее крутился? Куда только не приглашал, что только не дарил! А она: «нет, ты же знаешь, мы с Андрюшенькой любим друг друга»! Дура!

Я ничего не понимал. Проклятое прошлое. Оно возвращается. И опять, как сто лет назад у меня затряслись ноги.

– Как же так. А свадьба? – растеряно спросил я.– Она же сама сказала мне по телефону, что любит только тебя.

– Помнишь, незадолго до разрыва она якобы заболела?

– Да. Вначале заболела, а потом, когда выздоровела, была уже с тобой. Я все никак понять не мог. Когда вы успели снюхаться.

– Она пришла в общагу. Ищет тебя. Тут подвернулся я. Сто лет ждал этого момента. Говорю, он в ЖЭКе. В том самом, где мы скитались с тобой. Пошли, говорю, провожу. Она пошла. Завел ее в нашу коморку. Говорю, скоро Андрюха придет. Налил чаю. В него две капли клофелина. Дальше дело техники. Ты ведь знаешь, фотоаппарат всегда при мне. Захаров сделал передых. У меня сжались кулаки.

– Чего я только с ней не вытворял! – мечтательно продолжил он. – В каких только позах не снимал! Целую пленку извел!

Рассказывая про свои проделки, Захаров не отрываясь смотрел на меня. Он видел, что мне плохо и получал от этого удовольствие. Боковым зрением я ощущал, что рука Беатрисы, сжимающая цевье дрожит все больше и больше. Я боялся, как бы он не выстрелил.

– Когда она очнулась, – продолжил Захаров, – я уже напечатал фотографии и уже их просушил. Вручил ей целый пакет. Говорю, если трепанешь кому, обклею весь институт. Рискованно, конечно, она могла все папаше рассказать. Даже собиралась. На следующий день. Ладно, я вовремя позвонил. Говорю, что все равно на тебя все свалю. Типа есть свидетели. Врал, конечно. Но она, про тебя услышав, повелась.

Захаров усмехнулся. Он до сих пор гордился умело проведенной операцией.

– «Чего ты хочешь»? спрашивает. Я говорю, чтобы ты замуж за меня пошла. Вначале ломалась. Потом согласилась. Ради тебя.

– Ты – подонок, – сквозь всхлипы произнес я. Ему понравилась моя тональность.

– Мы с ней год не спали. Не давалась. Потом, папаша с мамашей уехали на курорт. Я ее связал и трахнул.

Захаров протянул в мою сторону руки. Чуть выше кистей виднелись неровные глубокие шрамы.

– Кусалась, сука, – сообщил он.

Я воочию представлял описываемые им события. Меня трясло. Лучше бы я этого никогда не знал. Сволочь Тагамлицкий!

Довольный произведенным эффектом, Захаров решил меня добить:

– А потом мы спали регулярно. Я думал, что ей нравится, а она это делала с умыслом.

– Как это? – не выдержал Беатриса.

– Чтобы зачать, – со злостью выпалил Захаров. – А знаешь, зачем?

Какой-то глупый вопрос.

– Чтобы родить, – наивно предположил я.

– Хер!!! – опять заорал Захаров. – Дождалась, когда ребенок начал шевелиться, сообщила, что мальчик, и вытравила!!!

Он орал мне почти в ухо.

– Она убила моего ребенка!!

Он ненавидел ее и меня заодно. Ему надоело стоять около меня, он стал пятиться к выходу, продолжая смотреть мне в глаза. Теперь он уже не походил на свой портрет. Теперь в его глазах поселилась тоска и сожаление. Подонкам ведь тоже приходится не сладко.

– Я бы ее выгнал давно, как предки померли. Да папаша все на нее записывал. Все! Даже фирму!

В зале повисла печальная тишина.

– Где она теперь? – спросил я.

– А хрен ее знает. Пьет где-нибудь. Алкоголичка.

Мы опять замолчали. Беатриса устал держать обрез. Захаров продолжал пятиться. Мне было так плохо на душе, что хотелось выть. Одно из самых светлых пятен в моей жизни в одно мгновение превратилось в черную кляксу.

– А зачем ты убил Чебоксарова и Тихонова? – наугад спросил я.

– Чё? – возмутился Захаров. – Ты демона-то из меня не строй. Никого я не убивал. В это время за его спиной появился Аркашка.

– Это точно, – подтвердил Аркашка. – Никого он не убивал.

Захаров вздрогнул. Аркашка обошел его справа, поравнялся, сделал шаг по направлению к Беатрисе, потом резко развернулся и со всей силы звезданул Захарову кулаком между глаз. Захаров взмахнул руками, как гимнаст, прыгающий на перекладину. Сумка вылетела и ракетой взмыла вверх, пачки денег как ступени реактивного двигателя стали отделяться, падать на пол и поднимать небольшие взрывы пыли. Еще больше пыли намутил сам Захаров пролетевший пару метров и глухо рухнувший на битый кирпич. Голова его мотнулась, глаза закрылись. И я и Беатриса положительно восприняли и удар и полет.

– Так ему, – с ненавистью произнес Беатриса.

Аркашка тоже вполне удовлетворился эффективностью удара. Он улыбнулся, потер руку и подошел к старику. Дед все еще держал оружие навскидку. Аркашка взялся рукой за ствол, потянул на себя, а когда Беатриса отпустил обрез, размахнулся им, как бейсбольной битой и со всего размаха припечатал куцым прикладом Беатрисе в челюсть. Вначале мне показалось, что у деда отлетела голова, но это к счастью оказался всего лишь парик. Тем не менее, Беатриса рухнул на пол с не меньшим эффектом. Я не успел даже удивиться нелепой выходке Аркадия.

– Он никого не убивал, – сказал Аркашка. – Их убил я.

Он переломил ружье, посмотрел, есть ли в нем патроны и направил его на меня.

От неожиданности я забыл все слова. Мне стало больно глаза. До такой степени я вытаращился на этого парня. Уж чего-чего, а такого оборота событий я никак не ожидал.

– Зачем? – наивно спросил я.

Вместо ответа Аркашка повелительно взмахнул обрезом, указывая на пол.

– Ну-ка сядь, – велел он.

Я опустил на пол свой костлявый зад.

– К стене, – приказал Аркадий.

Я стал перемещаться назад, сбивая в кровь руки о кирпичи и не отрывая взгляд от убийцы.

Аркашка отступил немного назад, окинул взглядом все три тела и остался доволен. Потом поразмыслив немного, подошел к Захарову, схватил его за правую ногу и немного оттащил к выходу.

– Зачем, говоришь, – пробормотал он. – Ну, тут причин несколько.

Он наконец оторвал взгляд от неподвижных тел и обратил взор на меня.

– А сам не можешь догадаться?

Нет, конечно. Такое ощущение, что песок проник в мозг. Я ничего не соображал.

Аркашка подошел к Беатрисе и стал с интересом разглядывать его лицо. Потом поднял парик, повертел его в руках и снова бросил рядом с головой деда. Хмыкнув он взял в руки валявшуюся на полу сумку и достал оттуда патроны.

– Неплохая подготовка, – сказал он. – Я все думал, как же мне поставить точку во всем этом. Вот сейчас смотрю на все это безобразие и понимаю, что лучше не придумаешь.

Аркашка подошел ко мне, сел на корточки, достал из кармана лист бумаги и протянул мне.

– Подпиши, – попросил он. – Это дилерский договор.

Я глянул на бумагу и гордо отказался.

– Не больно-то и надо, – ничуть не рассердившись сказал Аркадий. – Куда вы денетесь. Товар у меня, клиентская база у меня, кадры у меня. По самым приблизительным подсчетам я буду контролировать не меньше семидесяти процентов рынка области. Не ты, так Тагамлицкий подмахнет. Он встал, прошелся по периметру, заглядывая за стены.

– Я даже представить себе не мог, что все так удачно сложится, – возбужденно сказал он. – Мало того, что фирма ко мне отошла, еще и деньги этих придурков оказались в моих руках. Ты знаешь, что это за бабки? – обратился он ко мне. – Это Тихонов заплатил Чебоксарову за бренд. А тот потащил их к этому аферисту Захарову, якобы на открытие нового дела. Я потом проверю по номерам купюр. У меня ведь есть список. Только я тебе заявляю в полной уверенности, что Захаров кинул бы этого парня, как пить дать!

Я наконец-то стал осознавать, что дело приняло серьезный оборот. В намерениях Аркашки сомневаться не приходилось. Убив двоих, он уже вошел во вкус и дальше количество уже не имеет значения. В моем случае нужно тянуть время и надеяться на Жанну. Вспомнив про девушку я осознал, что у нее не было запасного плана, и как себя вести, если мы не выйдем с завода она не знала. Не смотря на то, что она тетка сообразительная, вполне возможно, что она попрется суда и тоже угодит под пули. Что делать в такой ситуации я не знал.

Зашевелился Беатриса. Он приподнялся на локтях и тут же получил от Аркашки прикладом по физиономии.

– Я всю жизнь был на вторых ролях, – сообщил Аркашка. – Ты, наверное, знаешь, как это напрягает. Я невольно кивнул.

– Особенно, когда хозяева придурки и алкаши, – продолжил Аркашка. – Особенно, когда ты понимаешь, что тянешь фирму один, и кроме вреда от начальства пользы нет никакой. Он опять подошел ко мне и сел на корточки.

– Это ведь я устроил так, что Тихонов узнал, что Чебоксаров спал с его женой, причем во всех подробностях, – Аркадий усмехнулся. – А жене Тихонова я уже давным-давно через подставных лиц сливал информацию о похождениях мужа. Можно сказать, что это именно я толкнул ее в объятья Чебоксарова.

Пришел в себя Захаров. Точнее не очнулся, а просто пошевелился. Аркашка подошел к нему, внимательно посмотрел в глаза и для порядка со всей силы пнул по почкам.

– Потом я сделал несколько проплат с расчетного счета на обнальные помойки, – продолжил новоиспеченный директор. – Выждал время и слил это событие Тихонову, под видом того, что Чебоксаров ворует деньги. То же самое проделал и с Чебоксаровым. Тут уж они не выдержали и закипели. Пол года друг с другом не разговаривали. А мне того и надо. Общались ведь через меня. Поверь, я сделал все, чтобы они возненавидели друг-друга.

Он снова подошел ко мне. Все что говорил этот человек, доходило до моего сознания процентов на пятьдесят. Я все еще был в прошлом и думал про Аню.

– Я спер у них пять миллионов и переделал учредительные документы. Их бабам ничего не достанется. Ну, разве что машины, да квартиры. Контроль над фирмами полностью у меня.

У него вспотели руки. Он положил обрез на пол и вытер ладони о брюки. Был бы я похрабрей, бросился бы в этот момент на него.

– Ох, как все удачно! – Аркашка взял обрез и встал. – Смотри. Убить Захарова желает половина города. У него врагов больше, камер во всех тюрьмах. Если кинуть клич, что за убийство этого типа ничего не будет, то выстроится очередь до самой Москвы. Ну, с этим гомиком все понятно, – он указал на Беатрису. – Их часто убивают по всяким разным причинам. С тобой вроде тоже довольно просто. Как только ты приехал в город за тобой тянется целый шлейф неприятностей и смертей. Тут мне нужно подумать, кто из вас кого убил и как помер сам. Впрочем, знаешь, Полупан он сам парень умный. Если дать ему три трупа он легко придумает какую-нибудь историю.

И хотя я понимал, что мысли у него черные, когда Аркашка озвучил свои намерения, мне стало жутко.

– Постой, – спохватился он. – А где девка? Как там ее? Жанна?

– Она дома, – соврал я.

– Но ведь она знает, куда вы поехали?

– Знает. Но она не знает, что об этом знаешь ты.

Аркашка парень не глупый, поэтому эту информацию переваривал не долго.

– Тогда мне это на руку. Со мной ваши трупы никто не свяжет. Он усмехнулся.

– Это ведь я тебе эту Жанну подложил, – сообщил он. – Дня за два до твоего приезда она приходила устраиваться на работу. Тогда она не подошла, но, сам понимаешь, такую особь просто так отпускать нельзя. Я взял телефончик, а когда ты приехал, позвонил и предложил составить компанию одному москвичу. Разумеется, за деньги. Знаешь, что она сказала?

– Нет.

– Только без интима. Все они так. Вначале ломаются, – он заржал. – Все хочу спросить у тебя, как там у нее с интимом?

То, что он сейчас рассказал, как удар в пах. Где-то что-то в моем организме оборвалось. После Захаровского рассказа про Аню, мне казалось, что хуже не бывает. Я был не прав.

– Чего молчишь то? – поинтересовался Аркашка.

– Я тебе не верю.

– Да брось ты. Ты на себя в зеркало смотрел? Когда такое было, чтобы на тебя клюнула такая краля?

Вообще-то никогда. Он прав.

– Я сказал ей, в каком мы будем ресторане. Указал на тебя и делов-то. Она обыкновенная шлюха.

Я вспомнил тот вечер и понял, что он не врет.

– Ладно, – произнес он. – Пора заканчивать. Соберу деньги и двину отсюда. Пока никто не пришел. Ты не обижайся, но тебя мне все равно пришлось бы убить.

– Это почему? – поинтересовался я.

– Ты ведь слышал последние слова Чебоксарова, рано или поздно растрепал бы их, и кто-нибудь понял, что он говорил про меня.

– Он сказал: «потух».

– Нет. Он сказал: «пастух». Там ведь кровь в легких. Трудно говорить.

– При чем здесь?

– Аркадий с греческого – пастух, житель Аркадии. Когда Чебоксаров с Тихоновым узнали, что означает мое имя, они стали звать меня пастушком, если настроение хорошее, а если плохое – просто пастух. Рано или поздно кто-нибудь догадался.

Он прищурился и еще раз посмотрел на лежащих людей.

– Наверное, сделаю так, – поделился он со мной своими соображениями. – Захаров вас с этим дедом хлопнул, а сам упал и разбил голову о кирпичи. Достоверно?

– Да, – согласился я.

– Ну вот. Только надо стрелять с того места, где он лежит.

Аркашка повернулся ко мне боком, чтобы пойти туда, где валялся Захаров. Я решил, что мне нужно попробовать постоять за себя. Я собрался, напряг все мышцы и бросился на убийцу. Бросился громко сказано. Мне так хотелось. На деле же получилось иначе. Под ногой поехал кирпич, я споткнулся, чуть не упал и сделал всего один шаг. Этого хватило, чтобы Аркашка развернулся, направил на меня обрез и нажал курок.

Ружье разорвало к едрене фене. Я, как в замедленном кино, видел набухший ствол. Куски железа, в которые он превратился и их полет вместе с огромными занозами от остатков приклада. Все эти поражающие факторы устремились в живот Аркашке, разворотили в нем огромную дыру, в которую вывалились внутренности. Я успел заметить с каким удивлением негодяй посмотрел на свои кишки, подумал, что Индиана плохо смотрел фильмы и явно переборщил с зарядом. Потом что-то ударило мне в лоб, и я рухнул на кирпичи и потом уже в темноту.

Я очнулся от резкого запаха. Надо мной склонилась женщина восточного типа. В руке она держала ватку смоченную нашатырным спиртом. Когда я открыл глаза, женщина сказало что-то на русском, но из-за сильного акцента и шума в голове я не понял, что.

Я моргнул. Этого мгновения хватило, чтобы декорации сменились. Вместо китаянки теперь на меня смотрела Жанна. Она была скорее озабочена, чем напугана.

– Привет, – сказала она и попыталась улыбнуться.

– Здорово, – ответил я.

За спиной девушки нарисовался Беатриса. Он уже привел себя в порядок. Парик находился на месте, пыль сошла, макияж приведен в порядок.

Дочь и отец помогли мне сесть. Оказавшись выше пыльного облака, я увидел, что в помещении полно народу. Два врача, пара человек в белых халатах и еще три китайца. Главным был майор Полупан, вокруг которого вылись два молодых следака. Того противного, что допрашивал меня в гостинице, к счастью не наблюдалось.

Медики были заняты тем, что пытались сделать укол, лежащему на носилках мышиного цвета, Захарову. Аркашку, судя по всему уже унесли.

– Что с Аркашкой? – спросил я. – Он жив?

– Да жив, жив, – успокоил меня Беатриса. – Даже показания уже дал.

– Вот, – сказала Жанна и показала испачканную в крови деревянную щепку. – Это торчало у тебя в голове. Других повреждений нет. Так что не притворяйся.

Снова подошла китаянка. Она достала из сумочки какую-то восточную мазь и помазала мне лоб.

– Это другой бальзам, – пояснила она, – первый остановил кровь, а этот заживляет раны. Скоро пройдет.

На этот раз я ее понял. Интересно, она нашатырь тоже с собой таскает или взяла у врачей?

Когда Захарова унесли, Полупан подошел ко мне.

– Ну, что мне с тобой делать? – поинтересовался он.

– В каком смысле?

– В больницу поедешь?

– Нет, – возразил я, – в больницу не надо.

– Тогда помчались в отделение, будешь давать показание.

– В отделение я тоже не хочу, – не согласился я. – Мне там не нравится.

– Нужно тебя допросить.

– А тут нельзя?

– Давай попробуем.

Он крикнул одного из своих адъютантов, тот разложил на коленях походный письменный стол из пластиковой папки «cabinet» и начал писать. Полупан стал задавать вопросы.

Я рассказал ему все. И хотя теперь наврать мне ничего не стоило, говорил только правду и даже немного тяготился этим.

На этот раз Полупан почти не перебивал и был настроен дружелюбно. Он пыжился, излишне растопыривал плечи и почти постоянно косил на прекрасную китаянку. Влюбиться в него в такого – справедливого и благородного ничего не стоило. Мне даже показалось, что девушка тоже льет взгляды из-под прищура.

Я устал говорить, и Жанна принесла мне, откуда ни возьмись взявшуюся пепси-колу. Во время утоления жажды подруга ввела в курс событий, которые я пропустил. Оказалось, что устав ждать, нашего с Беатрисой звонка, она, как я и предполагал, направилась на витаминный завод. С трудом найдя второй цех она вступила на ступеньки лестницы как раз в тот момент, когда прозвучал выстрел. Во всю прыть ринулась наверх и ничего не поняла, поэтому первую неотложную помощь оказывала в основном Аркашке, так как он пострадал больше всех. Мы с Беатрисой в ее понимании были вне опасности. Захарова она спасать не собиралась. Будучи теткой неглупой Жанна нашла у себя в телефоне номер Полупана и сообщила ему о происшествии, а тот уже в свою очередь вызвал скорую помощь.

К тому времени, когда я пришел в чувство, майор уже успел всех поверхностно допросить и имел полное представление о ситуации. На вопрос, что за люди восточной внешности, Жанна сообщила, что, я правильно догадался – это китайцы. Зоологи.

На мой же взгляд, четверо азиатов походили скорее на ниндзя, чем на натуралистов.

Пока Жанна поила меня пепси колой и сообщала последние новости, Полупан стоял неподалеку и непрерывно слушал кого-то по сотовому телефону. Видимо новости были важными, потому что майор периодически хмурился и переспрашивал. Немного придя в себя я стал исследовать свой организм на предмет механических повреждений. Руки и ноги исправно шевелились, шея вертелась, спина гнулась. Гудела только голова. На первый взгляд ничего серьезного. То же самое подтвердила женщина – медик, которую упросил меня осмотреть Беатриса. Он вообще много суетился и лез на рожон, возможно испытывал судьбу на предмет узнают – не – узнают.

Я наконец встал с пола и сделал пару шагов в сторону Полупана. Рядом с тем местом, где я до этого лежал, валялись в пыли комья ваты непонятного происхождения, явно не медицинские. Раньше я их не видел. Ваты было много, две приличных пирамиды. Они возвышались над мусором и непонятно что собой олицетворяли.

Оценивая свои способности к передвижению, я незаметно оказался около Полупана. Тот как раз прекратил слушать мобильник и обратил на меня внимание.

– Раскололся ваш Аркашка, – сообщил он мне. – Я, конечно, не сторонник таких методов, но Мелкий мастер выуживать сведения.

Он достал сигарету, нарочито медленно прикурил ее от зажигалки «Зиппо» и улыбнулся.

– Мелкий слегка передержал вашего директора в машине. Тот орет: «зашейте мнет живот»! А мелкий не торопится, мол расколешься, тогда отдам врачам. Через двадцать минут ваш Спицын запел.

– Он не мой.

– Ну да. Если учесть, как он тебя подставил.

Полупан наклонился, поднял с пола осколок кирпича и нарисовал на стене план.

– Вот смотри, – пояснил он, – это офис Чебоксарова. Вот тут он поставил свой «форд». Вот главный вход. От машины тебе идти до входа метров сто пятьдесят. Для этого нужно сделать крюк и завернуть за угол. А вот тут, за забором черный вход. До него десять метров. Сечешь?

– Когда я пошел за папкой, он кинулся к черному ходу?

– Вот именно. В большинстве контор – охрана лишь показуха. Через парадные ворота – ни – ни. А через остальные дыры – лезь, не хочу.

– Получается, что он заранее все спланировал?

– Нет. Говорит, что все получилось спонтанно. Решение подставить придурошного москвича возникло неожиданно.

– Спасибо.

– Это он так сказал.

– А в квартире у Тихонова тоже он был?

– Да. Тут он рисковал. Мог сам погибнуть, если бы взрыв посильней оказался.

Полупану опять кто-то позвонил. Он послушал, сказал: «ладно» и продолжил:

– Пока вы пили…

– Я не пил.

– …он вошел в дом Тихонова. Открутил газовый шланг и стал ждать. Периодически звонил тебе чтобы узнать о ваших намерениях. Это ведь он предложил проводить Тихонова до квартиры?

– Не помню.

– Наверняка. Дубликат ключей ему сделали вьетнамцы года три назад. При пьющем хозяине забрать их часа на два не составляло труда. Расположение камер наблюдения он выяснил тоже давным-давно. Для того чтобы не попасть в их объектив нужно ползти. Причем прямо из лифта. Камеры включаются автоматически при движении. Мы просматривали записи. Там есть такой момент, когда лифт открывается, из него никто не выходит, и он снова закрывается. По этому эпизоду мы установили, когда он проник в квартиру. Уходил он так же. Из положения лежа поднимал руку, стремительно нажимал на кнопку и опять падал. Процесс нажатия камера запечатлеть не успевала, потому что для того, чтобы она включилась нужно определенное время. Открывание и закрывание дверей тоже запечатлено.

– Значит, он все же готовился.

– Судя по тому, как все продумано, да. Причем давно. Он просто ждал момента, чтобы применить свои знания.

– Он говорил, что сам их поссорил.

– Знаю.

К Полупану подошли китайцы. Они отвели его в сторону и стали что-то объяснять на ломаном русском. Чаще всего повторялось слово «обезьяны». Когда говорила женщина, майор смотрел на нее завороженным взглядом и постоянно соглашался.

Потом пришли какие-то важные люди в штатском. Они вежливо отобрали Полупана у зоологов, отвели в сторону и принялись ругать. Всего людей было четверо. Двое откололись от группы и стали ходить по периметру, а двое постарше с лоснящимися мордами устроили майору настоящую взбучку. Любимыми фразами у них были: «как ты мог»?! «он же депутат»!! и «твою мать»! Вначале Полупан оправдывался, краснел и вздыхал, но потом разозлился, громко крикнул: «А мне насрать»! повернулся к ним спиной и опять пошел к китайцам.

Во время этой полемики я поднял с пола папку с прозрачным верхом, достал из кармана Мэрилин и просунул ее между страницами журнала “Geo”. Выбрав момент, когда на меня никто не смотрел, я засунул папку под рубашку в брюки, за ремень.

Китайцы сказали Полупану: «Мы будем ждать», и строем покинули развалины. Майор подошел к нам.

– А вы отпустите Джонса? – спросил Беатриса.

– Кого? – настроения у Полупана не было никакого.

– Водителя из зоопарка.

– Да. Макак нашли в целости и сохранности. Машины тоже все на месте. Против него у меня ничего нет. Да и директор зоопарка за него заступается. И китайцы. Оформили, как халатность. Завтра выпустим.

– А можно сегодня? – встряла Жанна.

– Пожалуйста, – попросил Беатриса.

Полупан посмотрел с неприязнью на людей в костюмах и сказал:

– Хорошо. Часа через два.

Жанна чмокнула майора в щечку. Мне это было неприятно.

– А можно мы пойдем? – спросил я.

– Идите. Но не уезжайте. Завтра нужно дополнительно побеседовать.

В помещении появились еще люди. Один был с видеокамерой. Он начал все снимать, другой открыл чемодан и достал из него черные железные инструменты непонятного назначения. Остальные подошли к людям в штатском и стали что-то обсуждать.

Чтобы не нервировать грозных дядек мы решили не проходить мимо них, а отступить за ближайшую стену и уже потом, не видимые собравшимся, подойти к лестнице. Сделав буквально всего два шага в этом направлении, Жанна развернулась и подошла к Полупану.

– А приходите к нам в гости, – предложила она.

– Точно! – подхватил Беатриса.

Полупан, которому явно было необходимо чье-то общество устало отказался:

– Да у меня китайцы на шее.

– А вы с китайцами, – сказал я.

– Да, да. С китайцами, – подхватила Жанна. – Только вначале выпустите Индиану.

– Ладно, подумаем, – пожал плечами майор.

– Давайте, я вам адрес напишу, – не отставала Жанна.

Полупан взял у парня, который писал протокол, ручку, порылся в карманах брюк, достал мятую бумажку и протянул девушке.

Жанна положила листок Беатрисе на плечо и написала.

– Мы ждем, – сказала она.

Полупан положил адрес в карман и, понурив голову, пошел к начальству.

На лестнице нам навстречу попались с дюжину человек. Среди них были репортеры, еще начальство и менты рангом пониже. Место становилось популярным. На площадке первого этажа Жанна сказала:

– Знаете, на какой бумажке я записала ему наш адрес?

– На какой? – осведомился я.

– Это были результаты анализов из кожно-венерического диспансера на его имя.

Мы вышли наружу, пролезли в дыру в заборе. Улица была перекрыта. Вокруг стояли милицейские и правительственные машины с включенными мигалками.

– Ну и как они? – спросил Беатриса у Жанны.

– Кто?

– Анализы.

– Нормальные.

Поймать такси мы смогли только на проспекте. В машине молчали, а когда покинули машину около Жанниного двора, Беатриса сказал, что рванет в магазин за продуктами, потому что гостей, которых ожидается множество, нужно кормить.

К дому мы пошли с Жанной одни. Я чувствовал неловкость, потому что знал о Жанниной тайне, а она не знала, что я знал. Мне хотелось поразмыслить о том, что сообщил мне о ней Аркашка. Удивительно, но меня мало интересовали мотивы убийства и подлость Захарова. Больше всего я напрягался из-за Жанны. Мне не хотелось верить.

Уже около самого подъезда от дерева отделился человек и двинулся в нашу сторону со свирепым лицом.

– Явились, голубки, – грозно сказал он.

Это был бывший Жаннин хахаль.

Я понял, что сейчас меня опять начнут бить, и физически ощутил кожей лица враждебную твердь большого кулака. Может быть, я и смирился бы с неизбежностью, может быть, все произошло как всегда. Если бы не подул ветер. Береза согнулась. Я посмотрел вверх. Над домом нависли тревожные тучи. Что-то изменилось в этом городе.

И хотя до столкновения еще оставалось пару шагов, но наглец уже занес свою карающую конечность, мало того он злорадно улыбался, предвкушая победу и безнаказанность. Из-за спины метнулась Жанна, я остановил ее левой рукой, а правую, сжав пальцы, вложив в движение всю надежду, выбросил вперед, навстречу, раздувающимся от ненависти ноздрям пьяницы.

Он не ожидал этого, поэтому пропустил удар. Что-то хрустнуло у парня в переносице. Он успел удивиться, а потом оторвался от земли и взлетел ввысь, как голубь мира, возвещая собравшихся о том, что война окончена и не будет больше битв. Он летел целую вечность, грациозно и красиво, и вместе с ним взмыли вверх все мои застарелые комплексы. Они покинули меня и растворились в окружающей серости, парень же не в силах преодолеть земное притяжение, рухнул на асфальт, и следом за ним упали первые тяжелые долгожданные капли проливного дождя.

Я встал над поверженным хулиганом, сильный, гордый и красивый и ни хрена не видел через залитые водой очки. Жанна подошла ко мне и обняла. Мы мокли и наслаждались влагой.

Через пару минут силуэт на земле пошевелился и встал. Я опасался новых эксцессов, но ничего не произошло. Он прижал ладони к лицу и ушел восвояси.

Когда притащился Беатриса с двумя полными сумками продуктов, на нас не было ни одного сухого места, но мы бы еще долго так стояли, если бы дед не уговорил пойти домой и помочь ему готовить ужин. Кушать действительно хотелось.

В квартире мы с Жанной первым делом вытерлись и переоделись. Беатриса, вывалив на кухне продукты, вернулся в зал, встал над столом, расстегнул платье и оттопырил лифчик. Из него высыпались пачки денег. Денег было много, потому что Беатриса приписал себе самый большой размер. Лицо у деда, который, кстати, как оказалось, пользовался дорогой влагостойкой косметикой сияло блаженством.

– Собрал, пока никто не видел, – сообщил он.

Теперь я понял, что за вата там валялась. Мы с Жанной переглянулись. Ругать папашу смысла не было. Было ясно, что деньги он нам вернуть ни за что не позволит. Мы молча пересчитали купюры. Тридцать тысяч долларов. Неплохо.

За окном громыхнуло, потом мелькнула молния. Мы пошли на кухню. Нарезав лук, сквозь слезы, Беатриса прервал затянувшееся молчание и спросил:

– Народ, кто знает, сколько стоит операция по перемене пола?

Ни я, ни Жанна не были специалистами в этой области.

Жанна, сообразив, куда клонит отец, начала говорить о том, что на эти деньги они могли бы купить квартиру и наконец зажить отдельно. Беатриса насупился. Поругаться им не дал дверной звонок. Мы дружно высыпали в коридор.

На пороге нарисовался Индиана. Вид он имел затрапезный. Все лицо было покрыто синяками и ссадинами, под носом коричневой корочкой запеклась кровь.

– Где она?! – прямо с порога крикнул он.

Я взял папку с прозрачным верхом, вынул журнал, и нашел в статье о Париже вожделенный календарь. Джонс аккуратно взял его у меня, внимательнейшим образом осмотрел реликвию, потом прижал к груди, плюхнулся на пол и разрыдался.

Мы тактично оставили его один на один со своим счастьем.

Когда Индиана вошел в кухню, Жанна спросила:

– Это тебя менты так разрисовали?

– Нет. Сосед по камере.

«Везде одно и то же», – подумал я. Потом мне в голову пришла шальная мысль.

– А этого соседа случайно не Стас зовут? – спросил я.

– Откуда ты знаешь? – поразился Инди.

– Ну и как, набил он морду Ленкиному соседу?

– Да. Я рассказал друзьям о том, откуда у нас взялось ружье.

– Кстати, на счет ружья, – вспомнил Джонс. – Полупан велел вам подумать над тем, как это ружье появилось. Мы все должны говорить одно и то же. И еще он сказал, что пропало немного денег. Но тут без проблем. Все номера купюр переписаны. Они были из числа тех, что Тихонов отдал Чебоксарову за бренд. Деньги скорее всего найдут быстро. Я краем уха слышал, что номера дадут во все крупнейшие магазины и банки, – мы с Жанной и Беатрисой переглянулись. – И еще, Полупан велел передать, что сегодня он обязательно придет, но позже.

Мы в свою очередь рассказали Индиане в деталях о том, как прошла наша встреча с Захаровым. В самом конце, на эпизоде с взорвавшимся ружьем, парень сильно загордился тем, что это именно он неправильно набил патроны.

– Вот что крест животворящий делает! – не в тему воскликнул он.

Мы решили не ужинать до прихода Полупана и китайцев, но чтобы не умереть с голоду заморили червячка, потом расселись в зале и стали обсуждать Аркашку.

– Я почти догадалась, что это он, – заявила Жанна, – когда ты назвал котенка именем убитого, а Аркашка вспылил. Его это задело.

– А я видел, когда следил за тобой, – прозрел Индиана, – как Аркашка выскочил из машины после тебя и побежал в сторону забора у Чебоксаровского офиса. Я еще тогда подумал, что все это странно, а на следующий день, когда услышал про убийство, мог бы догадаться.

Я тоже вполне мог понять, что убийца – Аркашка, когда он лажанулся на счет папки. Откуда он мог знать, что она лежит на столе у Чебоксарова, если не входил в кабинет? Я высказал это товарищам и подытожил, что все мы хреновые сыщики.

Беатриса в наших воспоминаниях участия не принимал. Пока мы делились впечатлениями, он достал из папки московские документы и принялся внимательно изучать их в сторонке сидя на кресле и водрузив на нос мутные мужские очки. Иногда он сопел, перебирая бумажки, иногда останавливался и смотрел в пол, потом тяжело вздохнул и произнес:

– Все эксперты, как один утверждают, что автограф поддельный.

Смысл его слов до нас дошел не сразу. Дольше всех в него врубался Индиана. Когда он понял значение слов, то недоверчиво произнес:

– Расскажи это на конкурсе молодых талантов.

Потом все же взял бумаги из рук деда и углубился в чтение. Изучив документы, он нервно расхохотался и сказал:

– Да что они могут, эти наши придурки!? Откуда они что знают!? – потом подумал и добавил: – Надо ехать в Америку.