"История Испании IX-XIII веков" - читать интересную книгу автора (Корсунский А.Р.)

4. ХАРАКТЕР ЗЕМЕЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ. ОБЩИНА

В 'специальной литературе высказывались различные мнения относительно форм земельной собственности в средневековой Испании. Для большинства современных испанских историков аграрный строй Астуро-Леонского королевства характеризуется господством римсюго принципа частной собственности на землю. Но некоторые исследователи подчеркивали наличие деревенской общины. Еще в 1883 г. русский медиевист И. В. Лу-чицкий в своей работе «Поземельная община в Пиренеях» показал существование общинных форм владения землей в этой части полуострова. В 1898 г. испанский историк И. Коста опубликовал свой труд «Е1 Colectivis-mo agrario en Espana», в котором собрал данные о деревенской общине на всей территории Испании. Работа Коста не утратила своего значения до настоящего времени, но она носит односторонний характер. Подчеркивая роль общины и коллективных форм землевладения, Коста не учел данные об индивидуальных частновладельческих формах хозяйства.

Между тем, рассматривая характерные для астуро-леонской деревни в IX-X вв. формы собственности, семейную организацию и общинное устройство, 'мы обнаруживаем разнородные элементы. Принципы индивидуального землевладения и частной собственности на землю сочетаются с общинными формами земельной собственности и землепользования.

Мы имеем возможность рассмотреть два основных вида общинной организации крестьян: домовую (семейную) общину и деревенскую (соседскую) общину. Из источников видно, что в IX-X вв. и позднее сохраняется семейная община. Она состоит из родителей и взрос-

дых сыновей (женатых, а порой только неженатых). Иногда такая семья включала в свой состав и двоюродных братьев Эта община нераздельно владела недвижимым имуществом и совместно вела хозяйство. Экономической основой семейной общины была собственность на родовое имущество (hereditas; abolengas), которое отличалось от приобретенного (ganatura, gana-ncias) ², считалось собственностью всей семьи, и домохозяин не мог произвольно распоряжаться им. Еще в готской Испании родителям не разрешалось лишать детей наследства, если они не провинились в чем-либо серьезном; не допускалась передача одному из детей большего количества имущества, чем другому. В Астуро-Леопском королевстве Вестготская правда сохраняла свое действие. Во многих фуэрос XI-XIII вв. содержатся подобные ограничения. Так, в фуэро Саагуна 1100 г. отмечается, что родителям должны наследовать сыновья, а в случае их отсутствия-внуки, братья, племянники, двоюродные братья. И только в случае, если таких родственников нет, можно завещать имущество посторонним лицам³. Фуэро Нахера предоставляло право продавать наследственные наделы лишь тем членам общины, которые не имели детей⁴. Согласно Партид, если кто-либо, не имея детей, дарил имущество третьему лицу, а потом у дарителя родился ребенок, дарение становилось недействительньгм⁵. В случае если дети лишались наследства в результате недостойного поведения, это нужно было засвидетельствовать на совете общины. Для продажи семейного 'имущества требовалось согласие взрослых членов семьи. Поэтому отчуждение земли осуществлялось по грамотам от имени отца и его детей, а иногда и внуков, братьев ⁶. Во многих грамотах земельные владения рассматриваются как собственность родителей и их детей. После смерти отца

¹ См.: Valdeavellano L. G. de. La communidad patrimonial de la fa-milia en el derecho espanol medieval. Salamanca, 1956, p. 38-39.

² См.: Garcia Larragueta S. A. - «Sancta Ovetensis». Madrid, 1962, N 36, 345, 464, 474.

³ См.; Escalona R Historia del real monasterio de Sahagun. Madrid, 1782, p. 508.

⁴ См.: Fuero de Najera. Munoz. T, Coleccion de fueros municipales у cartas pueblas, t. I, p. 290.

⁵ См.: Las Siete Partidas, v. 4, 8.

⁶ См.: Fuero Viejo de Castilla IV, 1, 3; Becerro Gotico de Carde-na, N 156, 157, 161, 166.

дети и внуки часто, не осуществляли раздела родовОгб имущества, а продолжали совместно владеть им ¹. Главой такой семейной общины оказывался старший брат.

Власть главы семьи над домочадцами находила свое отражение, в частности, в том, что он нес ответственность за преступления, совершенные кем-либо из членов семьи. Как и в готский период, девушка для вступления в брак должна была получить согласие родителей, а в случае, если они умерли,--родственников. Последние выступали в качестве соприсяжников. Они получали за убитых родичей часть вергельда и преследовали их врагов.

Было бы, однако, неверно считать, что указанные данные о семейной общине имели всеобщее значение для леонской и кастильской деревни в IX-X вв. В источниках нетрудно обнаружить свидетельства о наличии индивидуального ведения хозяйства и о различных формах, которые носили промежуточный характер. Разложение семейной общины выражалось в отчуждении наследственного земельного владения в ущерб прямым наследникам-детям- Иногда за ними сохранялась возможность выкупа. Так, в одной из грамот дарения неким частным лицом Саагуну всего наследственного имущества оговаривается, что если сыновья или внуки дарителя захотят после его смерти выплатить ту сумму, которую их родич получил от монастыря, они смогут получить землю обратно². Для получения возможности передавать имущество третьим лицам в обход прямых наследников использовался институт усыновления (perfiliatio, prohijatio). Постороннее лицо благодаря этому акту получало такое же право на наследование, какое имели дети. Порой в роли усыновленного выступали монастырь, король или сеньор. Иногда же это делали муж - и жена в пользу друг друга, с тем чтобы после смерти одного из них оставшийся в живых ему наследовал. В испанском праве господствовал принцип раздельности имущества супругов.

Некоторые фуэрос открыто отказывались от принципа неотчуждаемости родового земельного владения. Так, например, фуэрос Паленцуэлы, Миранды, Сепуль-

¹ См.: -Valdeavello.no L. G. de. La communidad patrimonial de la familia en el derecho espanol medieval, p. 26-27.

² См.: Escalona R. Historia del real monasterio de Sahagun. Escr. 204 (a. 1202).

веды разрешают› оставлять церквам любое имущество, независимо от того, имеются ли у дарителя дети *.

Показателем разложения семейной собственности могут служить попытки искусственно воспрепятствовать этому процессу. В Галисии, например, существовал уцелевший до XX в. обычай образования семейных сообществ по договору (sociedad tacita familiar). Члены этой общины обязывались до конца своих дней не делить земли и совместно ее обрабатывать. В Астурии в IX в. практиковался договор, согласно которому группа земельных собственников-соседей (возможно родственников) обязывалась не отчуждать имущество никому, кроме как друг другу или определенной церкви.

Текст грамот дарений и продажи содержит обычно формулу проклятия по отношению к тем наследникам, которые станут оспаривать законность фиксируемого грамотой акта отчуждения имущества. В источниках также немало данных о тяжбах, которые вели наследники дарителей, отстаивая свои права на имущество, пожалованное церкви.

Испанская семейная община не представляет собой исключительного явления для Западной Европы. Нетрудно провести параллель между ней и генеалогиями Алеманнской и Баварской правд. Но в Леоне и Кастилии такие семейные общины как производственные объединения сохраняются еще в XII-XIII вв. и позднее, в то время как названные германские памятники относятся к VII-VIII вв. В памятниках рассматриваемого периода отражен и интенсивный процесс разложения этой общины. Уже в X в. и особенно позднее заметно дробление земельных владений.

. Семейные общины входили в состав деревенской соседской общины. Материальной основой этой организации являлось наличие у нее права собственности на общие угодья. Роль этих угодий в хозяйстве была особенно велика в связи с тем, что скотоводство во многих случаях не уступало по своему значению земледелию, а кое-где стояло на первом месте.

О порядке землепользования в Астур.о-Леошском королевстве нет достаточно определенных данных. В готский период Испании, в частности в северных ее райо-

¹ См.: Fuero de Palenzuela. Мипог Т. Op. cit., p. 273; F. Cantera Fuero de Miranda de Ebro… Madrid, 1945* § 10; Fueros de Sepulveda, Fuero Romao, 23.

нах, существовали смешанные римско-германские деревни. Индивидуальный характер землепользования римского типа сочетался с германской марковой системой \ Известно также, что в период позднего средневековья, вплоть до XIX в., а кое-где и до XX в., в Леоне и Кастилии имелись общины, в которых соседи не только совместно владели пастбищами, но и периодически (каждые 3-10 лет) переделяли пахотные поля по жребию. Раздел'осуществлялся не по душам, а по дворам. Широкое применение находила система открытых колей. Но уже в ранний период, не позднее XII в., в Старой Кастилии на достаточно обширной территории появляются огороженные поля. Огораживались в основном земли, близкие к населенному пункту, засеянные ячменем и другими фуражными и техническими культурами, огороды, виноградники. Изгороди носили постоянный характер: они были из камня или из кустарника.

В некоторых районах Астурии, Бискайи, Леона, Кастилии до нового времени сохранился обычай объединения групп соседей для совместного выполнения сельскохозяйственных работ. Так, в Астурии термином «andecha» обозначался обычай, когда 10-30 человек последовательно обрабатывали поля каждого из участников такого временного товарищества². В С а море (Кастилия) существовала так называемая «rozada»: несколько соседей совместно работали на общинной земле (сеяли, пахали, собирали урожай). Урожай распределялся поровну между участниками³. Сходный институт под наименованием «bouza» имелся в Леоне. Все эти проявления традиций коллективного землепользования не дают, однако, оснований подвергать сомнению господство индивидуальной собственности на землю в рассматриваемый период.

Хозяйственные и юридические памятники исходят из представления о том, что общинники являлись собственниками своих земельных участков. Пахотные поля, виноградники, луга зачастую располагались вперемежку. В памятниках VIII-X вв. нет данных о каких-либо пе-

¹ См.: Корсунский А. Р. Готская Испания, гл. 2.

² См.: Costa J. Colectivismo agrario en Espana. Madrid, 1898, p. 339-367, 397-398.

³ См.: Baroja C, Los pueblos del norte de la peninsula iberica. Madrid, 1943, p. 131.

риодических переделах пахотной земли. Некоторые фуэрос, жалуя землю крестьянам, предусматривали, что она должна быть разделена по жребию, но в наследственное владение.

Черты соседской общины в памятниках рассматриваемого периода выражены довольно отчетливо. Эта община являлась юридическим лицом. Она обладала собственным имуществом, ей принадлежало право самоуправления в определенных границах. Управлял общиной совет, консехо (concilium, concejo)-собрание всех соседей- членов общины. На собраниях община вырабатывала свое право, которое в дальнейшем фиксировалось в фуэрос. Общине принадлежало право собственности на леса, луга, воды и пустоши, находящиеся в общем пользовании всех соседей. Члены общины совместно пользовались мельницами. Каждый сосед рассматривался как совладелец, и если мельница продавалась, он получал компенсацию за свою долю в этом общем имуществе. Община могла отчуждать землю, заключать контракты об аренде у соседних землевладельцев. Иногда совет отказывался от общинной земли в обмен на те или иные привилегии.

Согласно некоторым фуэрос, община наследовала своим бездетным членам. Иногда она получала вер-гельд за убитого общинника, у которого нет близких родственников. Совет общины вел тяжбы с сеньорами, церквами решал вопросы землеустройства. Совет раздавал членам общины земли из пустошей для обработки, решал вопрос о поселении на территории общины чужаков², определял порядок проезда общинников через поля своих соседей. Все эти данные о леоно-ка-стильской деревне IX-X вв. позволяют предположить, что перед нами тот тип крестьянского земельного устройства, который В. И. Ленин охарактеризовал в конспекте труда К. Каутского «Аграрный вопрос» как «компромисс между общинным, и частным землевладением» ³.

Важное место в деятельности консехо занимала охрана обработанной земли и угодий. Консехо избирал

¹ См.: Coleccion diplomatica de San Salvador de Ona. Madrid, 1950, N 698.

² См.: Carle M. del C. Del concejo medieval castellano-leones. Buenos-Aires, 1968, p. 180-181.

³ Ленинский сборник, XIX, с. 31.

специальных должностных лиц, заботившихся об охране полей (messegueros), виноградников (vinaderos), выпасов (deheseros), вод (aguadores), лесов (Jxi'ontane-ros). В консехо совершались официальные акты: соседи при тяжбах приносили присягу; фиксировались дарения и продажа имущества. Здесь же рассматривались взаимоотношения с феодальными землевладельцами. Консехо решал вопрос о признании власти сеньора над общиной; он получал вольности от короля или от сеньора и обеспечивал выполнение служб в их пользу.

Соседи-члены деревенской общины-это круг лиц, пользовавшихся специфическими правами и обязанностями. Статус соседа приобретался в результате поселения с группой других крестьян по фуэро путем купли земельного участка и проживания на территории общины в течение известного времени (иногда - одного года), наконец, путем наследования этого звания и (по некоторым фуэрос) при условии выплаты определенных налогов ¹. Соседи могли пользоваться общинными угодьями, пустошами для расчисток. Земледелец же, не имевший прав соседа, но пытавшийся воспользоваться пустошами общины, ее лесом, выплачивал штраф, утрачивал упряжку, орудия труда. Жизнь и безопасность соседей сохранялись более тщательно, чем неооеедей. Соседи выступали в качестве, соприсяжников.

«Соседи» и «родственники» выступают в памятниках данной эпохи как близкие понятия. Дарили имущество в присутствии родичей и соседей. Когда умирал бедняк, средства на его погребение давали родичи и соседи. Порядок наследования предусматривал, что наследуют прежде всего те, кто являются ближайшими родичами и соседями.

Таким образом, перед нами, казалось бы, стабильные общности - семейная община и соседская община. Однако данные о мобильности земельной собственности в изучаемом регионе в IX-X вв. ярко подтверждают известный тезис о том, что существование аллодиальной собственности неизбежно ведет к росту крупного землевладения. Выше отмечалось, что в источниках IX-X вв. содержатся сведения о широких размерах практики отчуждения земельных наделов мелкими собственниками. Этот материал свидетельствует не только

¹ См.; СагЫ М, del С, De! concejo medieval cfistellflrio-leonis, p. 85»

б наличии значительного слоя свободного крестьянства, но и о начинающемся его разорении, поглощении земель части этих крестьян крупной вотчиной.

Анализ хозяйственных памятников обнаруживает четко выраженный процесс дробления земельных наделов. Так, в грамотах епископства Овьедо уже в X в. нередко идет речь об отчуждении одной пятой, шестой, восьмой, двенадцатой части наследственного надела. Происходит внедрение вотчины в крестьянскую общину. Объектами отчуждения являлись обычно земельные участки, граничащие с двух, а иногда трех сторон с наделами других соседей^[. Продавались при этом не только пахотные поля, виноградники, усадьбы, но и выделенная их собственникам часть лесов и прочих общинных угодий. Обычно формула об отчуждении земельных владений упоминает наследственные земли и доли в лесах, лугах, т. е. в общинных угодьях². Эти наделы могут быть уже разделены, а иногда остаются еще фактически неразделенными³. Вотчинник, в руках которого концентрировались наделы общинников, оказывался также хозяином общинных угодий.

В условиях Реконкисты и колонизации, особенно на территории Кастилии, процесс разложения крестьянского землевладения не мог привести к исчезновению аллодиальной собственности, так как возникали новые крестьянские поселения, получавшие в соответствии с фуэрос права свободных общин. Часть же разорившихся мелких аллодистов превращалась в зависимых крестьян.