"Остров на карте не обозначен" - читать интересную книгу автора (Чевычелов Дмитрий Иванович)5Шакун и Борщенко уединились в буфете. Перед ними стояли еда и вино. Шакун мало ел, время от времени потирая распухшую скулу, и много пил не пьянея — и говорил, говорил… — Угощайся! Ты, кажется, любил пожрать!… Я тут на хорошем счету… И заработок приличный… Но в команде охранников из наших я один! Хорошо, что теперь вместе будем… А то — язык наломал: не с кем душу отвести по-русски… С пленными не разговоришься… Того и гляди — прихлопнут… — А что здесь такое? — спросил Борщенко. — Ты разве не знаешь? — Откуда мне знать. Я ведь попал сюда этой ночью и случайно… — Да-да, совсем забыл… Тут, Павел, дело большое… Важное строительство. А работают военнопленные… Особый лагерь… — Но где же мы находимся? — Вот чего захотел! А дьявол его знает, где!… На острове — и это все, что известно… Ясно только, что у черта на куличках. — Неужели нет у острова названия? Как-нибудь зовут же его… — Пленные, Павел, зовут его островом Истребления. А наши никак не зовут… Остров — и все… Но ты не думай, что тут работы мало… Тут, брат, такие дела развертываются, что будет жарко… — Нагнувшись к Борщенко ближе, Шакун ощерил большие желтые зубы и заговорил тише: — Тут у славян заговор… Готовится побег… Я — в курсе. — Что значит — у славян? — Ну, у русских и других, родственных… Главный у них — Смуров. Но он не один. У них — комитет. Я — в полном курсе. Мы потом их всех накроем и главарей повыдергаем… Вот когда потешусь досыта!… Борщенко сжал челюсти, чтобы сдержаться. — Что с тобой? — удивился Шакун, видя, как передернулось лицо Борщенко. — Зуб схватило, — процедил тот. — А-а-а! Рассказывали, что ты зубами полтинники перекусывал. Попортил, что ли? — Да… А много обо мне в Киеве слухов ходило?… — Неужто не знаешь? — Кое-что, конечно, знаю, но не все… Интересно, что приходилось слышать тебе? Шакун долго и восторженно рассказывал, какими легендами среди власовцев было окружено имя Черного ворона в Киеве… Борщенко слушал с отвращением, но внимательно, запоминая все, что относилось к его кровавому двойнику… — Ну, а знаешь ты мою настоящую фамилию? — Нет. Уж больно ты, Павел, засекретил себя… — Ну, а где я родился? Сколько мне лет? — Откуда мне знать… Ведь всего три раза я с тобой и встречался близко. А сам ты о себе ничего не рассказывал. Называли и твою фамилию, но я забыл… Говорили, будто у тебя есть родственники в Харькове… Правда это? — Может быть… — Борщенко неопределенно пожал плечами. — А от начальства обо мне никогда ничего не слышал? Как оно относилось ко мне? — Этого не знаю… Майор Кунст со мной ни разу не разговаривал. А капитан Мейер — тот только рычал всегда… Борщенко помолчал, запоминая фамилии… — А что же ты не выпил и рюмки? — подозрительно спросил Шакун. — Подменили, что ли, тебя? — Мне нельзя пить! Вернусь в камеру, и вдруг — выпивши. Откуда?… — Ах, да-а… Ты вперед смотришь… — Шакун снова потер скулу. — А мне сегодня один из твоей камеры в морду заехал!… — Ну, мне, пожалуй, пора, — забеспокоился Борщенко, не слушая. — А то расспросов не оберешься… Шакун осоловело посмотрел на Борщенко. — Да, да… Пить пей, а дело разумей… — Мне надо в камеру, Федор. Пошли! — В камеру? А ты слышал мои слова? Меня один из этих сегодня в морду двинул! Понимаешь — меня! Но завтра он узнает, что значит ударить Федора Шакуна!… — Нельзя его трогать! — строго сказал Борщенко. — Почему нельзя?! — Шакун ударил кулаком по столу. — Я не могу не рассчитаться с ним! Понимаешь, не могу! — Нельзя! — решительно повторил Борщенко. — Он мне нужен. — Но я оставлю ему кусочек жизни! — Шакун стиснул руку Борщенко. — Оставлю… ради тебя… — Говорю — нельзя, и все! — металлическим голосом отрубил Борщенко. — Особое задание, Федор. Понимать надо! Шакун замолчал. Сейчас он почувствовал того самого Черного ворона, который, как о нем говорили, не терпел возражений. И Шакун смирился. — Ну, пошли, коли так! — сказал он, вставая из-за стола. |
||||
|