Глава 18  Полнолуние

Спрыгнув со спины Черного Герцога, Пупырь, Бормоглотик и Отелло выбрались из запруды на берег и, убедившись, что опал не потерян, скрылись в густых зарослях камыша на левой стороне ручья. Получасом позже этим камышам суждено было сгореть, но пока они надежно укрывали беглецов от погони. Всего в нескольких метрах от спрятавшихся мутантиков пробежали карлики из отряда Бешеного Блюма, но они никого не заметили.

– Нужно пробираться к мосту. Там я оставил «Отважного Первопроходца». Мы поставим парус и доберемся до того места, где спрятали Магический Кристалл, – сказал Бормоглотик.

Держась зарослей и стараясь не отходить далеко от ручья (там они были в относительной безопасности из-за извечного панического страха карликов перед водой), мутантики дошли до разрушенного моста, где под низко нависающими сваями Бормоглотик прятал свою лодку.

– Это и есть твой «Отважный Первопроходец»? – спросил Отелло.

– А что, не похож? – обиделся юноша.

– Смотря на что. По-моему, он больше смахивает на корыто, – осторожно сказал Пупырь.

– Это только внешнее сходство, – возразил кошачий мутантик. – У этого корыта душа большого корабля.

Но, как бы там ни было, другого плавательного средства у них все равно не имелось. Пупырь, Бормоглотик и Отелло забрались на «Отважного Первопроходца», который под их тяжестью едва не зачерпнул воды. Они спустились вниз по течению до места, где на въезде в Старый город ручей преграждали вбитые в песок сваи. Здесь мутантики оставили свой корабль, который позднее и нашли посланные в погоню карлики.

Обогнув реактор стороной, Пупырь, Бормоглотик и Отелло перешли через рельсы и вскоре уже были на том месте, где спрятали кристалл.

– Вот оно! – сказал Пупырь, показывая на большую кучу сухих листьев под кустом. – Здесь я зарыл Магический камень! Давай, Бормоглотик, достань его!

– Надеюсь, он еще не пустил корни, – мутантик смел сухие листья и стал разгребать мягкую землю.

– Пупырь! – взволнованно сказал он через некоторое время. – Камня здесь нет.

– Как нет? – не поверил шерстюш. – Может, ты его неглубоко ищешь?

– Я и так вырыл уже целый котлован.

– Действительно, я не закапывал его так глубоко… – согласился Пупырь после того, как еще несколько минут они безуспешно искали камень. – Все эти кучи листьев такие одинаковые… Вы же тоже были со мной, когда я его прятал. Неужели не запомнили места?

– Мы думали, ты запомнишь. О, крах иллюзий! – воскликнул Отелло. – Если мы не найдем камня до полуночи, то Зло победит! Какую шутку оно с нами сыграло!

Пупырь огляделся.

– Спокойно… Только без паники. Я, наверное, спрятал кристалл вон в той куче… Они очень похожи, вот я и перепутал.

Шерстюш стал разгребать соседнюю кучу листьев, но и там ничего не оказалось. Магический Кристалл растаял как дым. Мутантики бросались от одной кучи листьев к другой, но поиски ничего не дали – на равнине и в густом кустарнике нет четких ориентиров. Спрятать здесь легко, а найти практически невозможно.

Постепенно наползал вечер. Неожиданно Бормоглотик поднял голову и увидел, что над Странным лесом поднимается густой дым.

– Лес горит! – крикнул он.

– Ерунда, – сказал Отелло, не глядя в ту сторону. – Лес не может гореть. Это, наверное, Старый город дымится.

– Нет, это Странный лес! Там пожар! Карлики подожгли его!

Убедившись, что лес и в самом деле горит, да еще со всех четырех сторон, мутантики впали в отчаяние. Первым их желанием было немедленно бежать туда, где находились Трюша с Мумуней и Бубнилка. Но едва ли это что-то дало бы, да и найти родных в огромном горящем лесу тоже было непросто.

– Хорошист и Умник о них позаботятся, – глухо сказал Пупырь. – Это по моей вине мы не можем найти камень, я теперь себе этого никогда не прощу.

Со стороны реактора доносились странные звуки: удары, крики, а над реактором кружили стаи птиц – похоже, там шел бой. Только, кого с кем, было непонятно. Но когда рядом пробежала раненая рысь с обломком копья в боку, пытаясь его вытащить, Бормоглотик влез на высокое дерево и увидел у стен реактора осадившие его толпы карликов, и мутантики догадались, что отчаявшимся лесным жителям – лобастикам и шерстюшам – удалось каким-то чудом захватить реактор, а карлики теперь стараются перебить их и вновь отвоевать свою радиоактивную цитадель.

Пока Пупырь и Отелло, волнуясь, искали Магический Кристалл, Бормоглотик, обладавший острым зрением, докладывал им о ходе сражения.

– Карлики тащат огромную лестницу. Им удалось подняться на стены… Идет бой… Только бы Мумуни и Трюши не было сейчас в крепости!

– Ну, что там? Бормоглот, чего ты замолчал? – взволнованно спросил Отелло.

В поисках кристалла он уже не первый час копал землю тупым кинжалом, но усталые руки несколько раз роняли его.

– Бой все еще идет! Карлики одерживают верх… Их все больше и больше, они забираются по лестницам, пытаются открыть ворота… А теперь ничего не пойму, они сами прыгают со стен, визжат, убегают… Ага, появилось какое-то огромное чудовище с головой, как у льва, оно рычит и перепрыгивает через стену… Гонится за карликами… Откуда оно взялось?

– Это фантом. Наверняка Умник там, в крепости, – облегченно засмеялся Отелло. – А что происходит сейчас? Карлики все еще убегают?

– Нет, они остановились и окружают чудовище… Карла пронеслась над ним на Черном Герцоге, и чудовище рассыпалось… Карлики снова бегут к крепости…

– Неужели догадалась посыпать землей? Вот незадача! – И лобастик, вытерев со лба пот, опять стал раскапывать землю.

К десяти часам вечера, когда луна только-только начала выкатываться из-за леса, Магический камень все еще не был найден. Казалось, судьба отвернулась от мутантиков, решив сыграть с ними последнюю шутку. Теперь, когда сгустились сумерки, шансов отыскать кристалл становилось все меньше. Пупырь ругал себя за беспамятство.

– Если мы пропустим полночь, – сказал он, – то власть Зла сохранится, и в следующем году лес сгорит, а шерстюши и лобастики будут уничтожены… Я, и только я, во всем виноват! Дайте мне пепел, чтобы я посыпал им свою глупую голову.

А Странный лес продолжал пылать, весь ельник у ручья уже выгорел, и пламя добралось почти до чащи.

Тем временем Бешеному Блюму и Собачьему Хвосту, несмотря на сопротивление защитников крепости, удалось перебраться через стену и открыть ворота. Поток карликов хлынул во двор и запрудил его.

Уцелевшие защитники, среди которых были Мумуня с Трюшей, Хорошист и дедушка Умник, укрылись в реакторе и успели захлопнуть за собой железные двери. Они сидели в замкнутом пространстве и ждали, пока рухнет последняя дверь, ворвутся враги и последует неминуемая и беспощадная расправа, после которой их тела будут храниться в бочках с химической солью.

– Мы почти у цели! Еще один рывок, и их не спасет даже добрая магия! – закричала Рыжая Карла. Она спрыгнула со спины Черного Герцога и сама руководила штурмом.

Осознавая, что Мумуня и все остальные вот-вот погибнут, Трюша решилась на отчаянный, но единственно верный поступок. Она схватила кусок стекла, который в сумерках можно было принять за Магический Кристалл, спустилась по веревке из окна тронного зала, выбежала на середину двора реактора и крикнула:

– Карла! Рыжая королева, где ты? Волшебный камень у меня! Попробуй, получи его!

Сама Трюша стала невидимой, но при свете восходящей луны поднятый ею над головой осколок стекла ярко отсвечивал, так что казалось, будто он сам по себе висит в воздухе. Девушка бросилась бежать в сторону Старого города, и светящийся осколок очерчивал в воздухе неровные линии.

– Ловите ее! Ловите! У нее кристалл! – закричала Рыжая Карла, подбежала к Черному Герцогу и вскочила на его спину.

Реакторные карлики бросились за беглянкой, но угнаться за невидимкой было не так просто. Жлоб и Чавкало кинули несколько камней в ту сторону, откуда раздался голос Трюши. В нее они не попали, но зато один из них ударил по лбу Чпока.

– Все на одного! Оборзели? – завопил карлик и, вращая над головой булаву, бросился на обидчиков.

Во дворе реактора возникла свалка, в которой приняли участие не только Чпок, Жлоб, Чавкало, Обалдуй, Цыкающий Зуб, Нытик и Кука, но еще с полсотни совершенно незнакомых карликов. В результате погоню за Трюшей продолжили только королева, Пуп, Требуха, Бешеный Блюм и Собачий Хвост.

Рыжая Карла несколько раз направляла Черного Герцога вниз, чтобы он схватил когтями девушку, но Герцог не понимал, чего от него хотят, и всякий раз промахивался, потому что он не видел самой Трюши, внизу только сверкал в лунном свете осколок стекла.

Петляя между гейзерами, Трюша перебралась через границу и побежала в сторону Старого города, или, во всяком случае, в сторону того, что осталось от него.

Пуп и Требуха, не обладавшие достаточной отвагой, не рискнули переступить через рельсы, и погоню продолжили только Рыжая Карла на Черном Герцоге и Бешеный Блюм с Собачьим Хвостом.

Чувствуя, что ее невидимость уже заканчивается, девушка нырнула в густые заросли краснотала, и кусты зашевелились. Собачий Хвост выстрелил наугад из подводного ружья, и стрела пролетела где-то совсем близко от беглянки.

Сообразив, что промахнулся, Хвост с досадой швырнул ставшее бесполезным ружье и бросился в заросли вслед за Бешеным Блюмом.

– Что-то ты расшвырялся ружьями… Неприятно быть неудачником? – усмехнулся тот на бегу.

Пупырь, Бормоглотик и Отелло постепенно продвигались в сторону реактора, методично перерывая все лиственные кучи и землю под ними. Каждый раз им казалось, что они вспомнили место, куда спрятали Магический Кристалл, но поиски оказывались напрасными.

Время приближалось к полуночи, и луна поднялась уже почти на середину неба. Еще немного, и произойдет соединение, и волшебные свойства камней, которые должны были служить Добру, снова окажутся у Зла.

– Слышите, сюда кто-то бежит! – вдруг прошептал Отелло.

Не успели мутантики затаиться, как кусты рядом с ними раздвинулись и из них выскочила Трюша. Вначале она испуганно отшатнулась, не разглядев их в темноте, а потом бросилась к ним.

– Папа! Бормоглотик! Неужели я вас нашла? – воскликнула она радостно и повисла вначале на шее отца, а потом на шее жениха, хотя тому, разумеется, хотелось, чтобы все было наоборот.

– Как ты здесь оказалась? – спросил Бормоглотик, когда, наконец, настала его очередь обнять невесту.

– За мной гнались карлики, а сейчас они, наверное, отстали… Я хотела увести их от реактора. Там заперлись мама и все наши… Карлики подожгли лес, вы уже знаете? Какой ужас!

Пупырь закрыл лицо выпачканными в земле ладонями.

– Если все погибнут, то только из-за меня. Я спрятал кристалл под листьями и забыл где. Вот-вот наступит полночь, а у нас нет второго камня.

– Постой, – озадаченно спросила Трюша. – А опал у вас есть? Вам удалось достать его?

– Вот! – Он протянул дочке лунный камень. – Мы отбили его у королевы, рисковали жизнью, Магический Кристалл, который и так был у нас, спрятали, и так по-идиотски все получилось!

– Не волнуйся, – сказала Трюша. – По-моему, еще не все потеряно.

– А по-моему, все. Полночь уже почти наступила. – И Пупырь показал на луну, которая уже докатилась до середины небосклона. Луна была совершенно полной, и, только если очень-очень приглядеться, можно было заметить на ней одну узенькую затененную полоску не толще волоска.

Трюша, сжимавшая опал в ладони, вдруг почувствовала, что лунный камень стал как бы нагреваться, становясь то обжигающим, то холодным. Это температурное колебание имело свой ритм, который усиливался или ослабевал в зависимости от того, в какую сторону Трюша делала шаг. Это напоминало игру «холодно-горячо», и девушка догадалась, что камень помогает ей искать свою пару, становясь теплее при приближении к нему и холоднее при удалении.

Трюша начала ходить кругами по полянке, пока наконец у одного из кустов опал не раскалился настолько, что она едва могла держать его в руках и перебрасывала из ладони в ладонь, как печеную картошку.

– А здесь вы искали? – спросила она. – Бормоглотик, иди сюда! Поищи под этим кустом!

Тот подошел и присел рядом на корточки.

– Здесь его не может быть, – сказал он. – Там, где Пупырь его прятал, была куча листьев, мы сами их нагребли, а здесь листьев нет.

– Но сегодня днем был сильный ветер! Листья могло запросто сдуть! Ищи, Бормоглот, не спорь!

– Как хочешь!

Он взял у Отелло кинжал и несколько раз копнул. Лезвие ударилось о что-то твердое, мутантик решил, что это корень, но тут из земли выскочил яркий радужный луч. Бормоглотик осторожно счистил ладонью землю и увидел кристалл.

– Какие мы были дураки! Мы не догадались про ветер и листья! – И кошачий мутантик хлопнул себя по лбу.

Заросли краснотала раздвинулись, и из них выскочили Бешеный Блюм и Собачий Хвост. Почти в это же мгновение, заслонив свет луны, воздух прорезали удары мощных крыльев, и со спины Черного Герцога на землю соскочила Рыжая Карла.

– Вот они, голубчики! Думали уйти! Прикончи их, Блюм, и принеси мне камни… – приказала королева вождю.

Бешеный Блюм прыгнул к Трюше, но под ноги ему бросился Пупырь, и между ними завязалась неравная схватка: неуклюжий, толстенький Пупырь и широкоплечий приземистый карлик, вооруженный копьем и кинжалом. Шерстюша спасли только сумрак и неожиданность натиска. Он сумел уклониться от удара и схватить занесенную руку с кинжалом.

– Напрасные старания. Все равно ты сейчас умрешь, – пробормотал Блюм, и, несмотря на сопротивление, лезвие кинжала, подрагивая, стало приближаться к горлу Пупыря. Он напряг все силы, но карлик был намного мощнее.

Все, что происходило дальше, можно описывать только как замедленное кино, потому что бывают моменты, когда слова не успевают за событиями.

Отелло бросился сзади на Собачьего Хвоста, уже поднявшего копье, чтобы пронзить Бормоглотика, и оба они покатились по земле. Хвост подмял под себя лобастика и стиснул двумя руками его горло.

– Вдохни последний раз и простись со мной. Больше ты меня не увидишь, во всяком случае, на этом свете, – заявил он, и его сильные руки стали сжиматься. Отелло захрипел, задыхаясь.

– Трюша! Дай мне камень! – крикнул Бормоглотик.

– Нет, я сама!

Девушка наклонилась и схватила левой рукой ослепительно сиявший Магический Кристалл. Он сверкал так ярко, что смотреть на него было так же невозможно, как на прямые лучи полуденного солнца. В правой ладони у Трюши уже был зажат обжигающе раскалившийся опал, так что ей казалось, что она держит кусок вынутого из огня железа.

Теперь, когда оба камня были у нее, они мелко завибрировали, притягиваясь друг к другу, и девушка почувствовала, что внутри у нее происходит сближение двух сил – света и тепла.

Но никаких чудес пока не произошло, хотя Луна стала уже совсем полной и наступил тот короткий миг выбора между Злом и Добром, о котором рассказывала легенда о двух камнях. От кристалла к кристаллу протянулось что-то вроде мерцающей многоцветной радуги, на камни упали лучи луны, и между ними и ночным светилом образовался пульсирующий золотисто-серебряный треугольник, в свете которого Трюша, замершая с вытянутыми вперед руками, казалась скульптурой из драгоценного металла.

– Отдай мне камни! Они должны быть моими! Герцог, разорви ее, или будет поздно! – Рыжая Карла с перекосившимся от ненависти и страха лицом бросилась к девушке.

Бормоглотик загородил невесту, но Герцог отбросил его ударом кожистого крыла.

– Дождь! – крикнула Трюша. – Пусть начнется дождь! Я хочу, чтобы пошел дождь!

– Как бы не так! Полнолуние еще не наступило, и камни не обрели силы! Ты поторопилась, малышка! – И королева хотела схватить девушку и вырвать у нее камни.

Трюша, увидев желтые, горящие ненавистью глаза Карлы совсем близко и услышав ее прерывистое дыхание, отскочила.

Карла стала выдергивать из ножен застрявший в них кинжал, а справа над ней навис Черный Герцог с распахнутыми крыльями.

«Мое желание не сбылось! – мелькнуло в голове у Трюши. – Все наши старания были напрасными».

Но что происходит? Полный диск луны вдруг скрылся, затянувшись сплошными грозовыми тучами. В воздухе возникло то абсолютно неподвижное безветрие, которое бывает только перед ливнем.

Заметив, что резко потемнело, Рыжая Карла подняла голову к небу, все поняла и завизжала. Ее визг слился с нарастающим шумом дождя, который обрушился на землю с колоссальной мощью. Ливень был сплошным, вода уже в воздухе сливалась в непрерывные струи.

Бешеный Блюм зарычал, выронил кинжал и, закрыв голову руками, словно с неба на него лился кипяток, бросился под защиту кустарника, но дождь настиг его и там. Карлика охватил слепой ужас, ему хотелось только одного – очутиться там, где наконец будет сухо, забиться туда и кататься по полу, чтобы обсохнуть и забыть обо всем. Но едва ли где-нибудь, кроме развалин реактора, теперь можно было найти такое место.

Руки Собачьего Хвоста разжались, и, забыв об Отелло, он бросился к своей повелительнице.

– О-э! Ненавижу воду! Я спасу вас, королева, закрою от дождя! Я превращусь ради вас в зонтик! – крикнул он.

– Отстань! Без тебя спасусь!

Рыжая Карла, с которой дождь как бы смывал черты лица, метнулась под кожистые крылья Черного Герцога, обхватила его снизу руками за шею и крикнула что-то на языке летучих мышей. Собачий Хвост прыгнул в седло и ухватился за луку. Черный Герцог понял и поднялся в воздух, унося королеву к реактору.

– Клянусь Злом, вы еще обо мне услышите! – успела крикнуть Рыжая Карла, и они скрылись в сплошной пелене дождя.

Дождь лил всю ночь. Рассохшаяся земля жадно впитывала влагу. Мелкий, почти пересохший ручей вышел из берегов и запрудил долину, превратившись почти в глубоководную реку. Из земли прямо на глазах пробивалась трава, а облетевшие от засухи деревья покрывались свежей листвой какого-то нового, очень яркого зеленого цвета.

– Странный лес спасен! – крикнул Отелло. – Огонь не сможет пережить такого ливня.

Под дождем они побежали к реактору, опасаясь за своих близких. Но беспокойство было напрасным.

Они встретили Мумуню, Умника, Хорошиста уже на полпути к крепости врагов. Оказалось, что, как только начался дождь, карлики обезумели от ужаса и стали забиваться в норы под фундаментом, а те, кто не мог спрятаться, превращались в камни. Двор реактора вмиг опустел, и мутантики смогли беспрепятственно покинуть его, целые и невредимые.

– Ну как ты, Мумуня? – встревоженно спросил Пупырь у жены.

– Да вроде жива, – сказала она с некоторым сомнением.

– Тогда как насчет того, чтобы устроить свадьбу прямо сейчас? Тем более что и так все друзья здесь собрались, – заявил Пупырь и взял Бормоглотика и Трюшу под руки.

– Ты с ума сошел? Дождь ведь! – крикнула сквозь ливень Мумуня.

– А по-моему, это пустяки. Дождь свадьбе не помеха, – упрямо настаивал Пупырь.

И, хотя далеко не все из насквозь промокших шерстюш и лобастиков были с ним согласны, спорить никто не стал.

– Да здравствует свадебный дождь! Примите мои воображаемые цветы! – закричал Хорошист и с хохотом протянул Мумуне и Пупырю Бубнилку. – Отгадали мой ребус? Дети – цветы жизни, – пояснил он.

Бормоглотик обнял Трюшу. Ее мягкий грушевидный нос смущенно засветился. А дождь все шел…

– Начинается новое время… – сказал молодожен. – Совсем новое. Не знаю, каким оно будет, но очень надеюсь, что счастливым.