"Талисман гномов" - читать интересную книгу автора (Данилов Дмитрий)

Глава 6

В которой меня доставали трое мангалорцев и столько же эльфов

Бармен поставил перед нами два мутных бокала. Я сдул пену и попробовал жидкость. По вкусу это была смесь на три четверти состоявшая из воды и на четверть из пива.

– Это что - детское кафе? - спросил я у Фирта.

– Почему ты так решил? - изумился он.

– Для того чтобы упиться, нам придётся осушить ведро этого пойла, - пояснил я.

– Я не столь привередлив, - пожал плечами Фирт. - Порой мне приходилось довольствоваться худшим.

– Мне тоже, но подавать водопроводную воду под видом пива - это чересчур.

На нас уже стали коситься с соседних столиков, и Фирт приложил палец к губам.

– Не стоит привлекать к себе лишнего внимания.

– Хорошо, - согласился я. - Поговорим о деле. Мне нужна информация об одной женщине…

Фирт выслушал меня внимательно, не забывая прикладываться к пиву.

– Зря ты её ищешь, - сказал он, после того, как я закончил. - Могу дать тебе бесплатный совет: плюнь на эту бабу и поищи себе другую цыпочку.

– Я не романтически настроенный влюблённый, - усмехнулся я. - Мне платят за другое.

– Тогда слушай, хотя я не уверен, что смогу наговорить тебе на пару золотых рилли. Я с ней знаком, потому что именно со мной она заключала договор о найме квартиры. Это было больше года тому назад. Она назвалась Элизабет, но я почти сразу понял, что это имя пришло ей в голову минут за пять до нашей встречи.

– Как она выглядела?

– Как стерва, заморившая двух мужей миллионеров и теперь искавшая третью жертву побогаче.

– Хм, ёмкая характеристика. Может, поможешь составить словесный портрет?

– Ты говоришь как коп.

– Что, приходилось иметь с ними дело?

– Конечно. Такая уж у меня работа… была.

– Плюнь ты на эту работу. В столице всегда найдётся применение для ловкого парня.

– Да я тоже так думаю, просто как-то непривычно: работать, работать, а потом бац и вылететь на улицу.

– Всё, что ни делается - к лучшему.

Фирт усмехнулся.

– Ты что - психоаналитик? Если думаешь, что я сейчас расплачусь тебе в жилетку, а потом позволю содрать с меня деньги за консультацию, то можешь сразу закатать губу обратно.

– И в мыслях не было. У меня другой подход к работе. Я ставлю два золотых против твоей информации. Опишешь мне эту Элизабет и подскажешь, как я могу её найти - ты выиграл, монеты твои.

– Я тебе уже сказал - эта баба сущая стерва, сухая как вобла и страшная как смертный грех. По виду мешок с костями - мечта любой собаки. Выглядит одновременно и на тридцать и на пятьдесят. Блондинка, но, скорее всего крашенная. Сейчас она может быть брюнеткой, шатенкой, рыженькой или фиолетовой с проседью в зависимости от того, какая краска ей попалась под руку. Не разговаривает, а шипит как змея. Про цвет глаз не спрашивай - хоть убей, не помню. Чего тебя ещё интересует?

– Рост какой?

– Метр семьдесят, не меньше. Шея длинная, фигура доска доскою. Этого тебе хватит?

– Она не говорила, куда собиралась съехать?

– Нет, но она подсказала, как с ней можно будет связаться в случае чего. Очевидно, кого-то ждала, однако не хотела, чтобы новый адрес знали посторонние.

– И как с ней можно связаться?

– Она арендовала на центральном почтамте ячейку номер сто девяносто пять. Если вы хотите с ней связаться - оставьте в ячейку записку с координатами, Элизабет вас найдёт.

– Странная тётка.

– Не то слово, - согласился Фирт. - Ну, как - я заработал свои золотые.

– Безусловно, - сказал я, передавая ему деньги под столом, так, чтобы никто не заметил.

Мы расстались с Фиртом и я снова оказался на поверхности. Первыми мыслями, посетившими мою голову, были мысли о душе или горячей ванной. Хотелось смыть с себя омерзительный запах гадюшника, в котором я только что побывал, однако мне предстояло провернуть ещё одно дельце.

Я вытащил из кармана рекламную листовку, подаренную представителем фирмы 'Гюнтер, Гюнтер и Бумбер младший', нашёл адрес их склада и направился в его сторону. Склад работал до семи вечера, сейчас около шести: я вполне ещё мог успеть.

Эта фирмочка арендовала один из пакгаузов неподалёку от городского вокзала. Вокруг сновали десятки пассажирских и грузовых дилижансов, шли толпы людей, сновали носильщики с тележками.

Сзади послышался грозный окрик:

– Поберегись!

Я едва успел отпрыгнуть, и мимо меня с грохотом промчалась повозка, гружённая жестяными бочками с керосином. Ей управлял гном с залихватски сдвинутым набок колпаком на голове.

Я подошёл к газетному киоску, купил вечерние выпуски основных городских газет. Из вредности не стал брать последний номер 'Столичной жизни', принадлежавшей Гвенни.

В суматохе и толчее, царившей на вокзале, было очень сложно разобраться, и я подошёл к окошку справочной. Пришлось отстоять небольшую очередь, прежде чем мне удалось оказаться напротив женщины с пустыми рыбьими глазами.

– Слушаю вас.

– Я ищу пятый пакгауз. Где это?

– Как и полагается, на своём месте. Сразу после третьего пакгауза перед восьмым. Вы что, считать не умеете?

– Я не умею?!!

– Молодой человек, разговор окончен. Следующий, пожалуйста… - рыбьи глаза переключились на типа, стоявшего за моей спиной.

Справочная не лгала - пятый пакгауз располагался между третьим и восьмым. Логика тех, кто присваивал им номера, не поддавалась человеческому пониманию. Я нашёл склад фирмы 'Гюнтер, Гюнтер и Бумбер младший' по вывеске, соседствующей с объявлениями других мелкооптовых компаний.

Возле раскрытых нараспах ворот разгружались три фургона. Похоже, разорение фирмочке пока не грозило. Парни в синих комбинезонах носили картонные коробки и укладывали их в несколько ярусов. Счетовод с чёрными нарукавниками уныло подсчитывал общее количество коробок, щёлкая костяшками счётов.

Я обратился к нему:

– Здравствуйте, мне бы хотелось приобрести несколько наборов для пикника.

– Пройдите, пожалуйста, внутрь: кладовщица поможет вам оформить заказ.

– Спасибо.

Кладовщица оказалась весёлой разбитной девицей лет тридцати. Она долго не хотела верить, что я действительно собираюсь приобрести у неё целых пять наборов для пикника, причём обязательно разного цвета. Ей почему-то казалось, что её разыгрывают, а я впервые столкнулся с абсолютным нежеланием торговца продать мне товар. Даже за деньги…

После десяти минут уговоров, фирма 'Гюнтер, Гюнтер и Бумбер младший' всё же доверила мне пять корзинок для пикника (две бесплатно) и подарила кухонный нож из самой отвратительной в мире стали. Нож я выбросил в корзину для мусора, а коробки отвёз в офис на кэбе. Кроме того, я прихватил с собой целую кипу рекламных листовок. Кладовщица не возражала. Вечером в графе служебные расходы появилась загадочная надпись: 'наборы для пикника - пять штук'. Если бы её прочитал кто-то из посторонних, у него бы сложилось превратное представление о моём ремесле.

Лиринна оставила мне записку и два бутерброда. В записке говорилось, что ей надо срочно поспешить домой: завтра к Лигрелю приезжают лесные эльфы и Лиринне надо помочь матери приготовить праздничный стол. Я догадался, что визит лесной родни связан с нашими планами на будущее. Почему бы и нет? Я готов жениться на Лиринне хоть сейчас.

В конце записки была приписка: 'Приходи к одиннадцати часам. Оденься получше'. У меня отпали последние сомнения: речь пойдёт о нашей свадьбе.

Чайник закипел. Я заварил себе кофе и пил его мелкими глотками, не забывая при этом ворошить страницы газет и оставлять на них жирные следы. Убийство баронессы оказалось на первых полосах. Неприметная при жизни, она стала сенсацией после смерти. Бывает и так.

Следующей громкой новостью стало опубликование результатов последней переписи населения. Если верить статистикам, в королевстве проживает больше 12 миллионов верноподданных его величества, преимущественно человеческой расы, причём каждый двадцатый из нас выбрал местом своего обитания столицу. Таким образом, за минувшие десять лет в столице наблюдался резкий прирост населения. Если эта тенденция продолжится, скоро на улице шагу нельзя будет ступить без того, чтобы не наступить на чей-то ботинок, причём шансы на то, что будет ботинок человека, а не гнома или эльфа с каждым годом уменьшаются.

Я разложил раскладушку, закрыл глаза и мысленно стал считать до десяти. На девяти с половиной меня вырубило.

Утром я встал раньше, чем обычно. Соорудил лёгкий завтрак, перекусил и выбежал на улицу, чтобы поймать кэб.

На этот раз утреннего тумана не было и в помине. Солнышко, не спеша, продолжало движение по небесной траектории. Мои застарелые раны заныли, значит, дождя не избежать.

Я стоял на улице и пытался разглядеть в транспортном потоке свободный кэб и настолько этим увлёкся, что не заметил трёх плотных ребят, приблизившихся ко мне на слишком близкое расстояние.

– Ты Сухарь?

– Я.

– Получай!

Я не успел среагировать. Какое там, даже моргнуть не успел. Кулак одного из них отбросил меня к шершавой кирпичной стене. Удар оказался такой силы, что я едва не выплюнул из себя внутренности.

– В чём дело, парни? - мне пришлось сделать огромное усилие, чтобы выдавить из себя эту фразу.

– Это тебе предупреждение, - ответил за всех ударивший меня верзила.

Я встал. В правом боку что-то болело и нестерпимо кололо.

– Отстань от этого дела, Сухарь. Брось его…

– Какого дела?

Бац. Из рассеченной губы струйкой потекла кровь. Я почувствовал, как во рту появился знакомый солоноватый привкус.

– Ты сам знаешь, Сухарь.

– Тебе лень сказать?

На этот раз я не сплоховал. Верзила хотел пнуть меня ногой, но я успел схватить его за пятку и резко дёрнул на себя. Подонок не умел садиться на шпагат, поэтому ему было больно, очень больно. Однако это была моя первая и последняя победа. Двое его приятелей не сплоховали. Один умело сшиб меня с ног, а второй присел на корточки и нанёс мощный хук в височную долю. Этого мне хватило, чтобы потерять сознание.

Очнулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо.

– Мистер, вам плохо?

– Мне очень хорошо, - из разбитого рта вырвалось что-то похожее на гусиное шипение. - Я на седьмом небе от счастья.

Прохожий, проявивший участие, отпрянул.

– Вы сможете сами дойти до дома? - говорил он с практически незаметным акцентом.

– Я попробую.

Мне удалось встать на ноги с третьей попытки. Голова кружилась как заведённая юла. Было такое чувство, словно я лечу на карусели, и мимо меня проносятся дома, деревья, конные экипажи и лица. На одном из лиц я постарался сфокусироваться.

– Может быть, вызвать полицию? - пока что это лицо было похоже на размазанную кляксу. Его обладатель был чёрен как вакса. Я слышал о людях с чёрным цветом кожи, но перед собой видел впервые. Мне довелось насмотреться на эльфов, гномов, илонов, даже на орков, теперь к моей коллекции впечатлений добавился негр. Будет о чём рассказать детям.

– Что скажете насчёт полиции? - повторил он вопрос.

Я отрицательно мотнул головой.

– Спасибо, не надо. После их вмешательства, я буду выглядеть ещё плачевней.

'Особенно если по закону подлости попаду в лапы лейтенанта Морса', - про себя подумал я.

– Как пожелаете, мистер, - белоснежная улыбка заняла половину лица негра.

Какие мы вежливые!

Он оставил меня в покое и ушёл. А я, держась за стену, доплёлся до ближайшей аптеки. Старичок провизор, взвешивавший на аптекарских весах одинаковые мешочки синего цвета, быстро понял, что от него хотят. Он вызвал из подсобки медсестру, вдвоём они закатали мне рукав рубашки и вкололи лошадиную дозу обезболивающего. Медсестра обработала многочисленные ссадины и царапины на моём лице и наклеила полоски пластыря. Благодаря ним я теперь выглядел как зебра.

– Вам необходим постельный режим, - строгим голосом сообщил аптекарь.

Я об этом знал не хуже него, но вот последовать столь благоразумному совету не мог - просто не хватало времени. Маховик расследования запущен, я не имею права подвести клиента. Каждая потраченная впустую секунда приближает смерть мастера Тага.

– Пожалуйста, обратитесь к специалисту, - голос аптекаря доносился как из другой Вселенной. - У вас многочисленные ушибы, вам нужно немедленно показаться врачу.

– Обязательно, - произнёс я и распрощался с встревоженным аптекарем.

Очевидно, я всё же сумел наступить на чью-то больную мозоль. Теперь осталось найти её обладателя. Кто-то не хотел, чтобы я продолжил расследование. Это мог быть похититель талисмана гномов или тот, кому я мог помешать своим расследованием (мало ли на какой скелет в шкафу можно напасть в ходе поисков), однако работали его ребята слишком топорно. Парни, по чьей милости, я выложил в аптеке серебряный рилли и два медяка, не были профессионалами. Более того, я даже догадывался, каким-образом сумею их отыскать. Ребята не потрудились прикрыть наколки на руках, свидетельствовавшие о том, что их обладатели отдавали воинский долг в самой безбашенной части королевской армии - в полке Мангалорских Отморозков, а я знал, где обретаются вышедшие в отставку ветераны мангалорцы, но вот соваться туда одному не стоило. Между Дикими Псами, к коим относился и ваш покорный слуга, и мангалорцами неоднократно вспыхивали стычки во время редких увольнений, да и на гражданке редкая встреча проходила гладко.

Я вернулся в офис, снял измятый и попорченный кровавыми разводами костюм, попробовал отстирать пятна холодной водой. Получилось не очень: кровь впиталась в ткань, а подкладка дрянного качества пошла пузырями. Если я приду в таком виде, любой уважающий себя эльф спустит меня с крыльца, будь он даже трижды другом. Дела…

Найти достойную замену безвозвратной погибшей одежде так и не удалось. Я отыскал кучу старого, никуда не годного барахла, едва в него влез и выглядел в нём как полный придурок. Добавьте к моему портрету ещё белые полоски пластыря на лице, и вы поймете, почему у меня возникло жгучее желание провалиться сквозь землю.

Накрапывал дождик, который в сельской местности принято называть грибным. В городе от такого растёт только количество луж на мостовой. Даже на самых ухоженных улочках Туземного Квартала.

Почти каждый встреченный на пути случайный прохожий, улыбался с таким видом, словно знал, какое на мне нижнее бельё. Похоже, что наши ночные прогулки с Лиринной скрасили скучную и размеренную жизнь обитателей Квартала. Два скалящихся гнома сняли передо мной колпаки. Такая известность начинала уже тяготить.

Возле дома Лигреля, у коновязи, прядя ушами, щипали травку три ухоженных лошади. Не нужно быть детективом, чтобы понять: приехали гости из леса. Я взглянул на своё отражение в бочке, в которую стекала дождевая вода, и понял, что мне неудобно даже перед лошадьми.

Я дёрнул за серебристый шнурок звонка. Мне открыла Лиринна. На ней была традиционная одежда эльфийских женщин - очень длинная светлая рубашка, доходившая почти до самых щиколоток. Красивая и страшно неудобная. Лиринна придерживалась такого же мнения, но традиции остаются незыблемыми. Особенно, когда в вашем доме лесные эльфы.

– Ой, Гэбрил, - всплеснула руками она. - Что у тебя с лицом? Ты выглядишь так, словно угодил под колеса дилижанса.

– Почти, только в нём ещё сидели трое мангалорцев. Я могу войти?

– Конечно. Поторапливайся, тебя все ждут.

Однако - я ведь прибыл на четверть часа раньше назначенных одиннадцати.

Гости Лигреля собрались на открытой веранде его дома, где сидели за ломящимся от еды столом и чинно вкушали из тарелок размером со щит королевского гвардейца. Выглядели гости так, как обычно выглядят лесные эльфы, то есть напыщенно и сдержанно. Если бы учёные разработали прибор сродни термометру, определяющий уровень гордыни, то ртутный столбик выскочил бы за пределы стеклянной колбы.

Среди эльфов резко выделялся старец с седыми волосами по эльфийской моде, связанными в хвостик. Такая причёска демонстративно показывала окружающим остроконечные уши их обладателя. В отличие от городских эльфов, наученных горьким опытом стихийных беспорядков, когда людская масса убивала всех Других, их лесные сородичи не скрывали предметы собственной гордости. Довольно интересно, что, гордясь остроконечными ушами, эльфы принимают за страшнейшее оскорбление выражение 'остроухий', хотя оно только констатирует общеизвестный факт. Если не верите, то произнесите это слово в компании эльфов, и вы гарантировано получите массу новых впечатлений.

Ещё одно резкое отличие лесных эльфов от городских - редкая самодовольность первых. Но и тут были свои чемпионы. По чванству и напыщенности, привлекший моё внимание старик, мог переплюнуть своих спутников, по крайней мере, дважды.

Лигрель приветствовал меня крепким рукопожатием, лесные эльфы лишь чуточку склонили головы - на сантиметр, не больше. Это означало одно - я пользуюсь среди них определённым уважением, иначе бы не удостоился даже кивка.

– Вот человек, о котором я вам рассказывал, - представил меня Лигрель.

– Мы уже догадались, - высоко вздёрнув подбородок, уведомил старец. - Я Сильмер - глава Дерева Зимы. Мои спутники - уважаемые старейшины нашего рода.

Он назвал их имена, но я пропустил их мимо ушей. Если здесь кто-то и обладал решающим голосом, то только глава Дерева, остальные являлись солидным, но не более того приложением.

– Очень приятно, меня зовут Гэбрил.

– Вы странно выглядите. Вас избили?

– Да.

Три пары глаз посмотрели на меня с осуждением, лишь во взоре Лигреля чувствовалось понимание.

Я прокашлялся.

– Ничего страшного - специфика работы. Я не барышня на выданье, и мне платят не за красивое лицо.

– Лиринна работает на вас?

Говорил Сильмер, его спутники молчали. А ведь меня пока даже не посадили за стол, и я переминался с ноги на ногу как нашкодивший школьник перед учителями.

– Да, она моя компаньонка.

– У вас опасная работа. Вас не тревожит дальнейшая судьба девушки, если она рискнёт связать своё будущее с вами?

Эти эльфы умеют выбирать выражения. Я на их месте не был бы столь деликатным

– Мне многое внушает тревогу, даже то, что с виду белое, пушистое и безобидное. Никто из нас не знает, каким будет завтрашний день. Можно умереть от бандитского ножа, упасть с балкона или погибнуть от удара молнии. Мы не застрахованы.

Эльфы закивали. Я говорил чистую правду, и они это чувствовали.

– Однако при вашем роде занятий девушка подвергается очень большому числу опасностей, ей придётся иметь дело с массой неприятных типов, посещать бандитские притоны, драться. Здесь, в Туземном Квартале, с родителями ей будет гораздо безопасней..

– В лесах она чуть было не погибла во время Гона у илонов; перебравшись в столицу, ей пришлось звать на подмогу армейские части, чтобы спасти Квартал от разъяренных погромщиков. Разве можно назвать такую жизнь мирной? Во всяком случае, мне будет гораздо спокойнее за Лиринну, когда она окажется у меня под боком.

– Вы очень самонадеянны, мистер Гэбрил.

– Нет, просто я привык полагаться только на себя. Я хочу жениться на Лиринне, она горит желанием выйти за меня замуж. Любовь это или судьба, не важно.

– Молодой человек, а почему вы решили связать свою жизнь с эльфийкой? - Сильмер сверлил меня большущими глазами, отчего в моей голове сразу возникли ассоциации с совой - старой, мудрой, но абсолютно слепой при дневном свете. - Разве среди представительниц вашей расы нет достойных женщин?

– Почему реки не меняют своего направления? Почему Солнце совершает свой поход с востока на запад? У меня есть тысячи вопросов, на которые я не знаю ответов. Я хочу, чтобы Лиринна стала моей женой. Остальное меня волнует мало.

– А вы знаете, что по нашим законам разводы запрещены? Вы ведь уже однажды были разведены, не так ли?

– Да, - согласился я. - У меня был печальный опыт супружеской жизни. Поверьте, что я приложу все усилия, чтобы наш с Лиринной брак не распался.

– А почему вы развелись? Где гарантии того, что это не повторится? Извините нас за столь личные вопросы, но мы обязаны их задать: речь идёт о нашей соплеменнице, которая выходит замуж за человека.

Я перевёл взгляд на Лигреля. Он дружески подмигнул мне. Его поддержка оказалась весьма кстати. Я набрал в грудь воздуха и продолжил:

– Прошлый брак был моей ошибкой. Я понял это в тот момент, когда оказался на пороге пустого дома и узнал о том, что от меня сбежала жена. Она бросила всё ради другого, абсолютно незнакомого мне человека. Я не был идеальным супругом, но мне никогда бы не пришло в голову поступить с женой подобным образом. Дом для меня - это самое святое; то, чего я был лишён сразу после рождения. Теперь у меня появился шанс наверстать упущенное. Я буду очень стараться. Если вы выступите против нашего брака, мы с Лиринной поженимся сами, не спрашивая разрешения у совета вашего Дерева.

Укол уже перестал действовать, но я не ощущал боли. Мне хотелось прошибить, воздвигнутую этой троицей лесных эльфов стену, между мной и Лиринной. Какая боль? Я забыл о том, что на свете есть что-то, кроме нас с эльфийкой.

Сильмер принял решение. Я понял это по лихорадочному блеску его глаз.

– Хорошо, Гэбрил. Признаюсь, что я довольно скептически относился к возможности вашего брака. Не считайте меня ретроградом, который привык жить в неменяющемся мире, но я думаю, что каждая раса должна идти своим собственным путём. Люди и эльфы имеют много общего, но эта общность обманчивая. У нас разные культуры, мы смотрим на одинаковые вещи под диаметрально противоположные углами, и расходимся во многом. Но сейчас, я готов забыть о своей позиции. Вы меня убедили - я благословляю ваш брак, дети мои.

На веранде появилась заплаканная эльфийка. Она ничего не видела, но прекрасно всё слышала из крохотной комнатки, примыкающей к веранде.

– Более того, - торжественно произнёс Сильмер. - имеющимся у меня правом, я уменьшаю испытательный срок на…

Я замер в ожидании. Месяц, два, полгода…

– … две недели, - закончил глава Дерева.

– Спасибо, - произнёс я.

Две недели это тоже неплохо.

Гости удалились быстро, даже не остались на обед. Лесные эльфы не любят городскую сутолоку.

– А теперь рассказывай, кто тебе физиономию раскрасил, зятёк? - спросил меня Лигрель.

Я усмехнулся услышанному 'зятьку'.

– Три мангалорца.

– Звучит неплохо. Хочешь с ними посчитаться?

– Не только. Мне нужно узнать, кто их натравил.

– Думаешь, скажут?

– Смотря как спросим. Ты поможешь?

– Обижаешь, - протянул Лигрель. - Мы же с тобой теперь вроде как родственники.

– Тогда пошли.

Лиринна просилась с нами, но Лигрель строгим голосом приказал, чтобы она не путалась у нас под ногами. Я бы так не сумел.

Мангалорцы шумели и били посуду в скверной таверне самого низкого пошиба неподалёку от пирсов. Я заглянул в закопчённое окошко и увидел тех трёх, что хотели меня запугать. Чтобы пробиться до их столика, нам бы пришлось выдержать схватку с двумя дюжинами здоровых и потных мужиков, чьи мозги работали только в одном направлении: кому бы проломить голову. Поскольку посторонних в таверне не наблюдалось, им приходилось использовать то, что оказывалось под рукой. За пять минут в тесном зальчике уже вспыхнули две драки, закончившиеся тем, что победители, изрядно отмутузив побеждённых, пили вместе с ними на брудершафт.

– М-да, весело ребята проводят время, - глубокомысленно заметил эльф. - Я думаю, что они проторчат здесь до самой ночи. Подождём?

– У меня есть занятия и поважней.

– Тогда какие будут предложения? Если ты хочешь добраться до той троицы, нам придётся расчищать дорогу, стреляя из пушки.

У меня появилась одна идея. Мелькнула и оформилась.

– Обойдёмся без пушки. Мы их оттуда выкурим.

– Чем?

– А вот чем.

Я показал Лигрелю на бочки с бихарской смолой, применяемой для изготовления водостойких красок. Эта смола обладала способностью при горении выделять на редкость большой объём плотного и вонючего дыма, белого как молоко. Для того, чтобы снизить горючесть материала, в красу добавляют массу других веществ, но в чистом виде бихарская смола идеально подходила для воплощения моего замысла.

Бочки были сгружены одна на другую. Некоторые из них протекали, и струйки липкой смолы стекали на деревянные мостки. Нам не придётся вышибать плотно закупоренные пробки.

Ещё одна удача - рядом с бочками расположились тюки, содержащие ветошь. Если её просмолить, а потом зажечь - получится чадящий факел. Для таверны хватит двух.

– А ты не боишься устроить тут пожар? - поинтересовался Лигрель, сразу поняв, куда я клоню.

– Здесь пожары по три раза на день. К тому же, совсем не обязательно бросать горящую ветошь. Если дать ей разгореться, а потом сразу затушить - дыму всё равно будет предостаточно.

– Как скажешь… алхимик, - усмехнулся Лигрель.

Охраны поблизости не наблюдалось. Я смело отщипнул от тюка здоровый кусок ветоши, смочил его в вытекавшей смоле и достал из кармана спички. Жизнь давно уже научила меня таскать с собой кучу вещей самого разного назначения.

Ветошь моментально превратилась в огромный, пышущий жаром шар. Я растоптал ногами огонь (эх, плакали мои брюки и башмаки), дождался, когда он стал распространять вокруг себя клубы белого дыма и подбежал к таверне. Лигрель услужливо распахнул передо мной дверь, и я со всего размаха бросил чадящую тряпку поближе к столам, где пировали мангалорцы, и отбежал в сторону. Таверна укуталась дымом как ватным одеялом. Он повалил из всех щелей.

Светопреставление началось практически сразу. Кашляющие и чихающие мангалорцы, держась за горло или зажимая носы, пытались пробиться наружу, выскакивая из окон и ломясь в двери. Смятённые и паникующие люди потеряли представление о времени и пространстве, и мы с Лигрелем тщательно фильтровали их, чтобы не упустить искомую троицу. Тех, кто пытался оказать сопротивление, эльф укладывал на травку при помощи хитроумных приёмчиков клеста. Особо ретивых стукал между собой лбами. Через пять минут пространство перед таверной напоминало поле битвы, из которого победителями вышли только мы двое. Владельцу таверны не повезло, он угодил под горячую руку Лигреля и теперь лежал в одном из штабелей. Убытки он начнёт считать не раньше, чем придёт в себя. Зная моего друга, я бы предположил, что это произойдёт часа через три-четыре, не раньше.

Чтобы привести в чувство трёх поработавших надо мною дюжих мангалорцев, понадобилось девять ведёр холодной морской воды. Вёдра отыскались в опустевшей таверне, а к морю мы с Лигрелем бегали по очереди.

Эти парни узнали меня сразу.

– Сухарь, - начал старший из них, - ты что, в обиде? Ничего личного, только деньги. Нам заплатили за то, чтобы мы тебя немного попугали.

– Это называется 'немного попугали'? - спросил я, склонившись к нему разбитой физиономией.

– Плюнь, братан. Ты же в армии служил, мы это сразу просекли, когда ты сдачи нам решил дать. Там ведь куда сильней доставалось.

– Я уже неделю как уволился из армии и не хочу жить на гражданке по её законам. Кто вам заплатил?

Мангалорец замолчал. Он не знал, как ему поступить, но угрожающий вид эльфа подтолкнул его мысли в нужную сторону.

– Какой-то лысый парень. Прикинь, братан, у него башка, что биллиардный шар.

Лысых парней на улице пруд пруди. Мода на стриженные макушки среди столичной молодёжи удерживается уже третий год.

– Он назвал себя.

– Не-а, - отрицательно мотнул мангалорец. - Да мы и не спрашивали. Он дал нам хрустов, сказал, чтобы мы разыскали парня по кличке Сухарь. Назвал твой адрес. Остальное сам знаешь…

Хрусты - на мангалорском жаргоне деньги.

– И сколько вам за меня заплатили?

– По золотому на брата. Знали бы, что ты такой мстительный, запросили бы в несколько раз дороже, - вздохнул мангалорец.

Я прервал лирическое отступление очередным вопросом:

– Где вас нашёл этот парень?

– Да здесь, неподалёку. Мы у порта постоянно околачиваемся, грузчиками подрабатываем.

В подтверждение своих слов мангалорец продемонстрировал свою внушительную мускулатуру. Если бы не наша хитрость, он бы просто порвал меня на куски голыми руками.

– Какие-нибудь особые приметы у этого парня имеются?

– Только то, что он лыс как коленка. Извини, братан, больше тебе ничем помочь не могу.

Я понял, что больше ничего из него вытряхнуть не удастся. Продолжать расспросы было бесполезно.

– Я вам верю парни. Погрейтесь ещё немного на солнышке, позагорайте и постарайтесь обходить меня стороной. В следующий раз мы не будем столь гуманными.

Мангалорец улыбнулся щербатым ртом.

– Будь спок, Сухарь. Мы тебя после сегодняшнего, - он оглядел кучу малу из других мангалорцев, разложенную по сторонам, - зауважали больше чем ротного, а за него любой из нас душу бы отдал не задумываясь. Если возникнут какие-нибудь проблемы - дай нам знать. Спроси Крена, меня тут каждая собака знает.

– Хорошо, Крен. Возможно, в будущем я воспользуюсь твоим предложением, а пока побудьте на свежем воздухе, парни.

Мы с Лигрелем удалились с видом победителей. Ещё бы - сбылась давняя мечта каждого Дикого Пса - надрать пятую точку Мангалорским Отморозкам. Вот оно какое - фронтовое братство.

– Ты знаешь, кем мог быть этот лысый парень? - спросил меня эльф, перед тем, как мы расстались.

Он торопился домой, а у меня на сегодня намечались обширные планы, связанные с поисками третьей клиентки Дебби - загадочной Элизабет. Именно поэтому я стал счастливым обладателем сразу пяти корзинок для пикника фирмы 'Гюнтер, Гюнтер и Бумбер младший'.

– Пока нет, - сообщил я ему. - Есть догадки, но они нуждаются в серьёзной проверке.

Я не лгал - один подозреваемый у меня был, более того, я встречался с ним лицом к лицу совсем недавно, но почему он решил вывести меня из игры?

Кэбмен мне понравился сразу. Он был не прочь сшибить лишнюю монету, однако котелок у него варил, как полагается. Парень знал, когда и с кем можно смухлевать. Я же был из разряда тех, с кем эти фокусы не пройдут.

Он помог мне погрузить коробки на кэб и мы, не спеша, потрусили по сонным утренним улочкам столицы. Центральный почтамт работал круглосуточно и напоминал, простите за избитость фразы, растревоженный улей. Кругом толкались сотни людей, здесь легко было затеряться.

Я спросил у кэбмена: могу ли нанять его на продолжительное время.

– Запросто, мистер, - откликнулся он. - Гоните три золотых и можете кататься на моём кэбе до посинения.

– Мне не до посинения надо, а до вечера, - прокомментировал я. - Причём вам придётся в основном стоять.

– Как скажите, мистер. Мне платят - я стою или везу. Я в полном вашем распоряжении.

– Вот и хорошо. Бери этот золотой в качестве аванса и постой пока тут. Я прогуляюсь до управляющего.

Кэбмен кивнул и вытащил из-под сиденья засаленную книжку: мне попался начитанный возница. Прежде чем навестить управляющего, я прошёлся вдоль ячеек: убедился в том, что по размерам они подходили идеально, для задуманного мною, но вот от количества их рябило в глазах.

Если бы кто-то решился незамеченным навестить свою ячейку - в этом бедламе он потерялся бы как иголка в стоге сена. Но я не имел права этого допустить.

Управляющий делил свой кабинет с двумя женщинами. Не знаю, какие функции они при нём выполняли, но, судя по подносу, заставленному немытой посудой, и открытым конфетным коробкам скучать им не приходилось. Их рты всегда были заняты - женщины непрерывно жевали. Удивительно, что хотя бы одна из них сохранила некое подобие фигуры, другая расплылась как беременная слониха.

Управляющий отсутствовал. Я окинул взглядом принадлежавший ему стул и спросил у женщин:

– Извините, пожалуйста, вы не подскажите где ваш главный?

– Да где-то здесь, - сообщила одна из женщин, активно двигая челюстями. - Вон, на столе очки его лежат.

– У него двое очков, - вмешалась другая женщина. - Одни для работы, вторые для дома…

– А втирает вообще третьи, - захихикала её подружка и тут же осеклась: в дверях появился высокий и, скрюченный как вопросительный знак, человек. Насколько я мог судить по реакции женщин - это и был управляющий.

– Вы ко мне? - он смотрел на меня как на пустое место. Очевидно, устал или был слишком высокого о себе мнения.

– Да, к вам.

– Присаживайтесь, - он указал рукой на один из свободных стульев.

– Спасибо, вы очень любезны.

Пока я пытался найти общий язык с ужасно неудобным и скрипучим стулом, управляющий успел без особого интереса пролистать несколько поданных ему бумаг и даже расписаться на одной из них. Чувствовалось, что всей своей душой он находится где-то далеко, вне пределов кабинета. Я уловил тот момент, когда управляющий совсем заскучал, и положил перед ним рекламную листовку, любезно подаренную мне на память Бумбером младшим.

– Что это? - в голосе управляющего послышалось такое омерзение, словно я бросил ему на стол жабу.

– Это рекламный проспект нашей компании, - начал я, старательно копируя интонации Бумбера. - Мы очень солидная фирма… - и дальше минут на десять бла-бла-бла и прочей чепухи о достоинствах предприятия 'Гюнтер, Гюнтер и Бумбер младший', призванных усыпить бдительность управляющего.

– И что же вы от меня хотите? - взорвался управляющий.

Я видел, как его переполняет ярость, и даже начинал ему сочувствовать. Ещё немного и он начнёт дёргаться и бить током как электрический скат.

– Мы проводим рекламную акцию, - сообщил я как можно более примирительно. - Её цель изучить потребительский спрос на рынке и заодно привлечь внимание к нашей продукции.

– А при чём тут я? - удивился управляющий.

– Мы решили провести небольшое статистическое исследование, - слова выскакивали из меня как им заблагорассудится, я гнал откровенную чушь, но что самое смешное - мне начинали верить.

– Фирма решила, что наши потенциальные клиенты захотят покупать товары компании наложенным платежом, - продолжил я. - Поэтому мы решили, что Центральный почтамт - это то, что нам нужно.

Я рассказал ему, что мы решили выбрать контрольную группы из пяти человек, владельцев ячеек на почтамте. В каждую из ячеек мы поместим по одному из наборов для пикника.

– Заметьте, совершенно бесплатно, - подчеркнул я. - Кроме наборов в ячейках будет размещена рекламная информация о нашей фирме. Если людям понравится наша продукция, он непременно закажет себе ещё или сообщит о нас своим знакомым или близким. Это новые маркетинговые ходы, они считаются весьма перспективными.

– Я не понял ни слова из того потока воды, что вы выплеснули на мою голову, - пожаловался управляющий. - Засовывайте ваши наборы в любую из ячеек и дело с концом. Я не возражаю. Лишь бы не жаловались владельцы ячеек.

– Как только они познакомятся с нашими подарками, у них отпадёт всякое желание жаловаться, - заверил я его.

– Допустим, - вяло произнёс управляющий. - Кто будет этими счастливчиками, - последнее слово он выговорил с нотками сарказма.

Я сделал вид, что их не услышал. Оглох на одно ухо или ещё что-то в этом духе.

– О, здесь всё просто. Мы воспользовались таблицей случайных чисел и выбрали следующие номера, - я стал перечислять. Ячейка номер сто девяносто пять шла третьей по списку.

– Делайте что хотите, - устало согласился управляющий. - Я не буду вам мешать.

Мне кое-что не понравилось в его взгляде, я решил сгладить положение. Пожал ему руку и с удовлетворением отметил, что вложенная в его ладонь купюра, бесследно исчезла. Наверное, её сдуло ветром.