"Сиреневый туман, любовь и много денег" - читать интересную книгу автора (Черкасов TM Дмитрий)

Глава 13 ХАЛЯВА КОНЧИТСЯ КОГДА-ТО, ПРИЧАЛИТ К БЕРЕГУ БЕКАС

Золотая Рыбка, Сивка-Бурка, джинн из бутылки — все они выполняли только три желания. На этом их волшебства заканчивались. На третьем испытании волшебство начинало давать сбой. Затем следовало разоблачение магии. Золотая Рыбка попадала в браконьерские сети, Сивку-Бурку отправляли на колбасу, а джинна сдавали в пункт приемки стеклотары вместе с посудой.

Когда Роман купил упаковку памперсов для Игорька, Оля сначала наотрез отказалась принять подарки, но, увидев его расстроенное лицо, сжалилась. Приняла подарки, поблагодарила, предупредив, чтобы это было в первый и последний раз. Вместо памперсов на Серебряковых стали падать «подарки судьбы». Оля заподозрила что-то не то уже на втором «подарке», то есть на приемнике. Кроме того, Роман снимал у них квартиру чуть больше недели, а с соседом алкоголиком справился за пять дней, больше некому было. Чувствовалась рука нового жильца. Разоблачение напрашивалось само собой. Как он посмел издеваться над ее бабушкой? Подсовывать больной старухе дорогие подачки…

В таких невеселых раздумьях Оля возвращалась поздно вечером домой. Во двор въехал «опель» Романа. Оля зашла в арку следом. Она видела, как Роман вышел из машины, квакнула сигнализация. Жилец был бледен, имел усталый и озабоченный вид.

— Здравствуйте!

Роман вздрогнул, как от выстрела. Порывисто обернулся. Но, увидев ее, улыбнулся.

— Добрый вечер, Оля. Вы ходили в магазин?

— Ни в какой магазин я не ходила. — Оля решила сразу же выбрать резкую безапелляционную интонацию. — Мне нужно с вами серьезно поговорить. Давайте присядем.

Они сели на пыльную дворовую скамейку, между двумя тополями.

— Роман, вы поначалу показались мне достойным и порядочным человеком, — начала Ольга, глядя куда-то между домами во второй двор. — Мне очень неприятно об этом говорить, но я в вас ошиблась. Вы не тот, за кого себя выдаете!

— Кто же я, по-вашему? — спросил он.

— Зачем вам понадобилось издеваться над старой больной женщиной. К чему эти подарки, как бы упавшие на нее с неба? Вам нравится подшучивать над ней? Ведь это же не ребенок, который верит в Деда Мороза. Это же взрослый человек, потерявший здоровье…

— И кто же я теперь в ваших глазах?

— Не перебивайте! Вы скучающий, во всем разочаровавшийся богатей, объевшийся достатком. Решили побродить среди простого народа. Вам на всех наплевать! Вам просто стало скучно, и вы решили позабавиться. Ткнули пальцем в первое попавшееся объявление. Сняли комнату в трущобе. Подходящее место для наблюдений. Мать-одиночка, бабка-инвалид, сосед алкаш. Слушайте, а может быть, вы новый Достоевский? Ищите героев для своего трущобного романа? Разыскиваете идиотов, Настасий Филипповен? Так вам надо было туда — в Петербург ехать.

Оля в пылу своих обвинений повернулась к Роману. Тот чертил каблуком на песке какие-то кружки, палочки. Он почувствовал взгляд и повернул к ней лицо. В глазах Романа отразилась такая усталость, что Ольга сбилась и замолчала.

— Вы любите тополя? — неожиданно спросил он. — Вот эти дворовые, неказистые. Их каждый год безжалостно подрезают. Срезают молодые ветки. А те опять отрастают, даря зелень пыльному не уютному городу. А летом этот их пух вместо снега. Странные деревья. Они похожи на жителей нашего города. У вас нет аллергии на тополиный пух?

— Нет. У меня нет аллергии на тополиный пух. У меня есть аллергия на вас, на ваши чудачества и на ваши лирические отступления! Ля-ля-ля, тополя… Вы, наверное, никогда не бедствовали, у вас не было большого горя, вы никого не любили…

— Ну, почему же… любил… — сказал он очень тихо, но Оля услышала. — Вы меня извините, пожалуйста, Оля, я не хотел никого обидеть. Просто хотел сделать вам приятное, а как не знал. Честное слово. Хотите, я попрошу прощения у Инги Борисовны?

— И убьете бабушку?

— Нет… Но что нам тогда делать?.. А может, пусть все остается как есть? А я даю вам слово больше не делать больше подарков.

— Ладно, пусть, — неожиданно для себя вдруг сдалась Ольга. Она положительно не хотела ссориться с постояльцем. Слова возмущения утратили смысл. Оля поняла, что просто не в силах обижаться на Романа. Он такой… милый… и усталый…

— Пойдемте в дом. Вы позволите? — Роман встал и протянул ей руку.

Оля приняла руку — мир был восстановлен…