"Дочь регента" - читать интересную книгу автора (Дюма Александр)XXXIX. ЗАКЛЮЧЕНИЕЧерез две недели после событий, о которых мы только что рассказали, та самая зеленая карета, которая, как помнит читатель, в начале этой истории прибыла в Париж, выехала из города через ту же заставу и покатилась по нантской дороге. В ней сидела молодая женщина, бледная и едва живая, а рядом с ней сестра-августинка. Каждый раз, когда монахиня бросала взгляд на свою спутницу, она вздыхала и вытирала слезы. Недалеко за Рамбуйе карету поджидал какой-то всадник, до глаз закутанный огромным плащом. Рядом с ним стоял другой человек, точно так же укутанный плащом. Когда карета проехала, первый всадник тяжело вздохнул, и из глаз его выкатились две слезинки. — Прощай, — прошептал он, — прощай, моя радость, прощай, счастье мое, прощай, Элен, прощай, дитя мое! — Монсеньер, — сказал человек, стоявший радом с ним, — нелегко быть великим принцем, и тот, кто хочет повелевать другими, должен уметь властвовать собой. Будьте сильны до конца, монсеньер, и потомство назовет вас великим. — О, я никогда не прощу вам, сударь, — сказал регент с тяжким вздохом, похожим на стон, — вы убили мое счастье! — Ну вот и работайте после этого на королей! — сказал его спутник: Noli fidere principibus terroe nee filiis eorum note 11. Всадники оставались там, пока карета не скрылась за горизонтом, потом двинулись по дороге в Париж. Неделю спустя карета въехала в ворота монастыря августинок в Клисоне. Все монахини вышли ее встречать и столпились вокруг путешественницы, похожей на сломанный бурей цветок. — Как хорошо, что вы приехали жить к нам, — сказала настоятельница. — Не жить, матушка, — ответила девушка, — а умереть! — Уповайте на Господа, дитя мое, — сказала добрая аббатиса. — Да, матушка, на Господа, искупившего смертью своей преступления людей, ведь верно? Настоятельница больше ничего не спросила и просто обняла девушку: она привыкла видеть мирские страдания и сочувствовать им, не задаваясь вопросом, кто их причинил. Элен снова поселилась в маленькой келье, в которой она отсутствовала всего лишь месяц, все вещи стояли на тех местах, где она их оставила; она подошла к окну: озеро было спокойным и тусклым, но дожди уже смыли лед и снег, на котором перед отъездом она видела следы Гастона. Пришла весна, и все воскресло к жизни, кроме Элен. Деревья, окружавшие озерцо, зазеленели, на водной глади появились широкие листья кувшинок, выпрямились тростники, и вновь поселились в них стайки певчих птиц. И даже решетка, преграждавшая устье речки, открывалась, и через нее вплывала в озеро лодка садовника. Элен прожила еще лето, но в сентябре она умерла. Утром в самый день ее смерти настоятельница получила с нарочным из Парижа письмо. Она принесла его умирающей, в нем была всего одна строчка: «Матушка, попросите Вашу дочь простить регента». Элен, которую настоятельница стала умолять, услышав это имя, побледнела, но ответила: — Да, матушка, я прощаю его, потому что скоро увижу того, кого он убил. В четыре часа пополудни она умерла. Она просила, чтобы ее похоронили на том месте, где Гастон привязывал лодку, на которой приплывал к ней на свидания. Ее последнее желание было исполнено. |
||
|