"Ведьмин Век" - читать интересную книгу автора (Дяченко Марина, Дяченко Сергей)* * *Автобус прибыл в Вижну с получасовым опозданием. Добравшись до первой же телефонной будки, Ивга вытащила потрепанный блокнот и надол– го замерла, глядя сквозь мутное стекло неподвижными, отрешенными гла– зами. В этом городе полным-полно людей. Среди них есть немало таких, для которых словосочетание «Ивга Лис» не окажется пустым звуком. Та же Бета, с которой они на пару снимали комнату… Или Клокус, который пы– тался за ней ухаживать. Или хозяйка антикварного магазина на площади Роз, строгая и чопорная дама, та самая, что, однажды придержав Назара у двери, тихонько шепнула ему в самое ухо: «Это чудо, а не девушка. Не раздумывайте ни минуты»… В антикварный магазин без рекомендации обычно не берут. Но Ивга так вписалась в вычурный интерьер, так идеально вписалась, так здорово смотрелись среди несколько претенциозной роскоши ее простецкая физио– номия с лисьими глазами и огненной шевелюрой… «У тебя подходящая фамилия. Ты – лис. Лисица. Лисенок»… Толстенький мужчина деликатно постучал в мутное стекло: – Девушка, милая, вы уже поговорили? Позвольте? Она отошла, пропуская его к телефону. Опустилась на скамейку, сдавила в ладонях ремень потертой сумки. Любой из них… Любой из них. Какое будет лицо у хозяйки, когда она узнает, что в ее магазине полгода работала ведьма? Не сбегутся ли покупатели, чтобы возвратить приобретенный из Ивгиных рук товар?.. Клокус… Даже и Бета, которая выбросит, наверное, ту кепку, что дава– ла Ивге поносить… Да чего же от них требовать. Если даже Назар… Костяшки ее пальцев побелели. Собственно, Назар еще ничего не ус– пел сказать ей. Она приписала ему поступок, которого он не совершал… И сбежала, не соизволив даже объясниться… Как обманщица, как воров– ка… Тостячок закончил разговор. Ивга вернулась к телефону, чувствуя, как бухает сердце и увлажняются ладони. Длинный гудок на том конце провода. Еще… Еще… – Я слушаю. Голос папы-свекра. Ивга проглотила язык. – Я слушаю! – уже с раздражением. Ивга осторожно повесила трубку на рычаг. Маленькая неудача легко доводит до слез. Осознание краха приходит по капле. Постепенно. Она спустилась в метро и проехала туда-сюда несколько остановок; мнимая свобода сбивала с толку. Она вольна идти куда вздумается – но дверца узкой клетки уже захлопнулась, она попалась, попалась, как ли– сенок, и ничего не сможет изменить. Она не решится предстать ни перед кем из своих знакомых. Так, как если бы слово «ведьма» было выжжено у нее на лбу. Она потеряла не только Назара – она потеряла свою тайну, позволявшую ей счастливо жить в этом счастливом городе… Что за бред, ну какая счастливая жизнь без Назара?.. Нечто похожее уже было. Когда ей пришлось уехать из родного по– селка. И когда надо было бросать училище и бежать сломя голову из хо– рошего, в общем-то, города Ридны. И еще потом, когда… Ее передернуло. Там, в каше неприятных воспоминаний, был и первый встреченный ею инквизитор. Тошнота и слабость, указующий перст: «Ведь– ма!» Ивга вздрогнула и оглянулась. Подземный вагон нес своих пассажи– ров, изредка покачиваясь, как колыбель; нацеленные на нее указующие пальцы существовали лишь в ее воображении. Люди читали, дремали, бесе– ловали, тупо смотрели в темные окна… Ну и паскудно же вы выглядите, дамочка, молча сказала Ивга своему бледному отражению. Вам необходимо посетить парикмахера и массажиста, но прежде всего психиатра, моя милая. У вас совершенно безумные гла– за… вряд ли сумасшедшую ведьму возьмут на учет. И на общественных работах она ни к чему… ее прямиком отправят на костер, или что у них там… В селе просто, а здесь, наверное, какой-нибудь гуманный элект– рический костер… Ведьма гриль… Пребывание в подземелье вдруг сделалось ей тягостным; выбравшись на поверхность, она долго приходила в себя, делая вид, что разглядыва– ет журналы на витрине киоска. Поймала на себе несколько удивленных взглядов и спохватилась – журналы оказались весьма фривольными, с гри– фом «только для мужчин»… Она сделала шаг, чтобы отойти – и едва не столкнулась с парнем в облегающем черном костюме, поверх которого была небрежно накинута ме– ховая безрукавка. Чугайстер скользнул по ней равнодушным, каким-то резиновым взгля– дом; взгляд тут же вернулся, заинтересованный, и снова безучастно опал, как шланг, из которого вытекла упругая вода. Ивга стояла, не в силах оторвать от асфальта подошвы поношенных серых кроссовок. Все они так. Сперва кидаются, потом воротят нос; чугайстры чуят ведьму, но интересуют их одни только навы. Любой чугайстер видит Ивгу насквозь – но не спешит кричать об этом, вот за что спасибо… Чугайстер забыл о ней. Неважно, сколько неживых женщин он сделал сегодня еще более мертвыми; сейчас в его руках оказался глянцевый жур– нал, на обложке которого вопила о жизни тугая розовая плоть. Зовущая плоть, от одного этого зова можно оглохнуть… Ивга отвернулась и, волоча ноги, побрела прочь. Антикварный магазинчик был открыт; Ивга не решилась приблизится, просто вошла в телефонную будку напротив. Набрала номер хозяйки и сра– зу дернула за рычаг; потом, стиснув зубы, позвонила Митецам и долго, долго слушала гулкие, торжествующие гудки… В городской квартире Назара не отвечали тоже. Втянув голову в плечи, Ивга пересекла площадь Роз, добралась до скверика и села, уста– ло вытянув ноги. – …Горячие бутерброды?.. Ивга вздрогнула. Прямо перед ней остановилась низенькая тележка с ярким контейне– ром, и над приоткрытой крышкой клубился пар. Тележку везла девочка лет четырнадцати; из-под длинной вытянутой кофты выглядывал подол темного платья, похожего на школьную форму. – Горячие бутерброды, – сообщила девочка голосом, не терпящим возражений. – С томатом и луком… Всего по пять монет. Ивга позвенела в кармане мелочью. Пришла и ушла равнодушная мысль, что завтра, может быть, у нее совсем не останется денег. Даже на бутерброды… Девочка почему-то не спешила уходить. Стояла и смотрела, как Ивга жует; может быть, ждала похвал?.. – Отличные бутерброды, – Ивга выдавила приветливую усмешку. – Ты – та самая лисица, которая решила жить среди кур, – без улыбки заявила вдруг девочка. – И надеешься, что они тебя не узнают. Ивга молчала. Кусок бутерброда вдруг встал у нее поперек горла. – Лисицы не едят пшена! – торжествующе заверила ее девочка. – Ты увидишь… потом, – и она деловито взялась за свою тележку. – До свидания… Рука ее больно ткнула Ивгу в плечо; Ивга поперхнулась – но девоч– ка уже уходила, толкая перед собой тележку с таким скорбно-торжествен– ным видом, как будто это был катафалк на военных похоронах. |
||
|