"Голубое Нигде" - читать интересную книгу автора (Дивер Джеффри)

Глава 00000101/пять

В левом верхнем углу экрана у Фейта висело маленькое диалоговое окно со следующими словами:

Лазейка — режим охоты

Мишень: JamieTTChol.com

Онлайн: да

Операционная система: MS-DOS/Windows

Антивирусная программа: заблокирована

На самом экране Фейт смотрел как раз на то, что Джеми Тернер видел на своей машине, за несколько миль, в академии Святого Франциска.

Данная конкретная особенность игры завораживала Фейта с самого начала, когда он наткнулся на компьютер мальчика месяц назад.

Фейт потратил много времени на просмотр файлов Джеми и узнал о нем столько же, сколько о Ларе Гибсон.

Например, Джеми Тернер ненавидел спорт и историю, любил математику и точные науки. Читал взахлеб. Парень оказался поклонником многопользовательской сетевой игры — часами сидел в чатах Интернета, блистал в ролевых играх и активно участвовал в создании и развитии популярных фантастических миров. Джеми еще был и прекрасным кодировщиком — программистом-самоучкой. Он создал собственный веб-сайт и выиграл второй приз от «Веб-сайт ревью онлайн». Предложил идею новой компьютерной игры, заинтриговавшей Фейта и явно имевшей коммерческий потенциал.

Больше всего на свете мальчишка боялся потерять зрение, он даже заказал специальные небьющиеся очки у сетевого оптика.

Из семьи много общался с помощью электронных писем и в режиме реального времени только со своим старшим братом Марком. Их родители, богатые и занятые, придерживались правила отвечать на каждое пятое-шестое письмо, посланное сыном.

Джеми Тернер, заключил Фейт, — выдающийся, творческий и уязвимый подросток.

И похоже, мальчишка способен в один прекрасный день превзойти его в мастерстве.

Фейт, как множество великих волшебников, находил в компьютере нечто мистическое. Он походил на врача, верящего в Бога всем сердцем, или на жестокосердного политика, страстно приверженного движению масонов. Фейт верил, что машины обладают невыразимым духовным началом и только ограниченные люди могли это отрицать.

Поэтому Фейт вовсе не чурался суеверий. И, используя «Лазейку» для просмотра содержимого компьютера Джеми Тернера, за последние несколько недель уверился, что мальчик обладает талантом и способен однажды совершенно вытеснить Фейта из числа величайших хакеров.

Вот почему ему надо прекратить увлекательные приключения маленького Джеми Т. Тернера в мире машин. И Фейт собирался остановить его особенно действенным способом.

Теперь он просматривал новые файлы. Они пришли от Свэнга и содержали детальную информацию об академии, где учился мальчик.

Интернат славился предоставлением отличного академического образования, но что важнее; он бросал настоящий тактический вызов Фейту. Если убийство персонажей не вызывало трудностей — или не создавало рисковых ситуаций, — игра теряла смысл. А Святой Франциск предполагал несколько трудных препятствий. Система безопасности довольно серьезная, потому что несколько лет назад школа стала объектом нападения, во время которого убили одного студента и тяжело ранили преподавателя. Директор, Биллем Бете, поклялся, что не позволит подобному случиться вновь. Для успокоения родителей он превратил академию в крепость. Запертые на ночь коридоры, ворота с двойным стробированием, окна и двери с сигнализацией. Для входа и выхода с территории мимо высокой стены с колючей проволокой необходимы пароли.

Короче говоря, попытка пробраться внутрь бросала Фейту настоящий вызов. На порядок выше Лары Гибсон — переход на более трудный уровень в игре. Он мог...

Фейт сосредоточился на экране. О нет, только не это. Компьютер Джеми — а значит, и его — завис. Всего минут десять назад. Вот он, единственный пробел в «Лазейке». Иногда его машина и захваченный компьютер просто переставали работать. Тогда их оба приходилось перезагружать и снова подключаться к сети.

В результате произошла задержка в минуту, не больше, но для Фейта даже такая заминка была непростительной ошибкой. Программное обеспечение должно быть идеальным, изящным.Они со Свэнгом пытались устранить пробел месяцами, но пока не добились успеха.

Мгновением позже Фейт со своим маленьким другом снова оказался в сети.

На мониторе Фейта появилось маленькое окошко, и программа «Лазейка» спросила:

Объект-мишень получил мгновенное сообщение от MarkTheMan. Мониторить?

Брат Джеми Тернера, Марк. Фейт щелкнул «Да» и увидел диалог братьев на своем экране.

MarkTheMan: Можешь послать мгновенное сообщение?

JamieTT: Надо играть в факбол, то есть в футбол.

MarkTheMan: LOL[3]. Все еще собираешься вечером?

JamieTT: Обязательно. Да здравствует Сантана!!!!

MarkTheMan: Не могу дождаться. Увидимся через улицу от северных ворот в 6.30. Ты готов к рок-н-роллу?

Фейт подумал: «Конечно, мы готовы».

Уайетт Джилет замешкался в дверях и будто перенесся назад во времени.

Он находился в отделе полиции штата Калифорния по расследованию компьютерных преступлений, расположенном в старом одноэтажном здании за несколько миль от владений полиции Сан-Хосе.

— Логово динозавра.

— Наше собственное, — откликнулся Энди Андерсен.

Потом он объяснил Бишопу и Шелтону, ни один из которых не выразил горячего интереса, что в начале истории компьютеров огромные машины, производившиеся «IBM» и «Контрол дэйта корпорейшн», помещались в специальных комнатах, похожих на эту, их называли логовами динозавров.

Под фальшполом проходили массивные кабели, названные удавами в честь змей, похожих на них видом (и повадками: провода временами резко разворачивались и ранили техников). Дюжина кабелей кондиционеров также пересекали комнату, охлаждающие системы предотвращали перегрев компьютеров и соответственно возгорание.

Отдел по расследованию компьютерных преступлении располагался в Вест-Сан-Карлосе — районе Сан-Хосе с низкооплачиваемым жильем, недалеко от городка Санта-Клара. Чтобы туда добраться, нужно проехать мимо нескольких агентств по продаже автомобилей — «ez terms for YOU! Se habia espafiol» — и через ряд железнодорожных путей. Одноэтажка, явно нуждающаяся в покраске и ремонте, контрастировала со, скажем, зданием «Эппл компьютере» в миле от него, безупречным, футуристическим строением, украшенным сорокафутовым портретом основателя, Стива Возниака. Единственным произведением искусства в ОРКП являлась сломанная, заржавевшая машина с пепси, примостившаяся у передней двери.

Внутри здания находилась дюжина темных коридоров и пустых офисов. Полиция занимала только небольшую часть помещений — центральное рабочее пространство, где собрались несколько модульных кабин. Там стояло восемь рабочих станций «Сан Майкросистемс», несколько «IBM» и «Эппл», дюжина лаптопов. Везде лежали кабели, одни уходили в пол, другие висели над головой, как лианы в джунглях.

— Старую аппаратуру можно взять за копейки, — объяснил Андерсен Джилету. Он засмеялся: — ОРКП наконец начинают признавать полноправной частью полиции штата и выделяют нам антиквариат, устаревший лет десять назад.

— Смотрите, аварийный рубильник. — Джилет кивнул на красный выключатель на стене. Грязная надпись гласила: «Воспользоваться только в случае аварии». — Я такого никогда не видел.

— Что это? — спросил Боб Шелтон.

Андерсен объяснил: старые универсальные компьютеры нагревались так сильно, что, если охладительная система отказывала, машины тотчас перегревались и воспламенялись. Полимеры, пластик и резина при горении выпускают газы, способные убить человека прежде, чем до него доберется пламя. Поэтому все логова динозавров оснащали аварийными рубильниками — название заимствовали у экстренных аварийных рубильников в атомных реакторах. Если начнется пожар, вы просто нажимаете кнопку, та отключает компьютер, вызывает пожарных и выпускает на машину газ, чтобы унять огонь.

Энди Андерсен представил Джилета, Бишопа и Шелтона команде ОРКП. Вначале Линда Санчес, невысокая, коренастая латиноамериканка средних лет в мешковатом желто-коричневом костюме. Она являлась служащей ПЗС команды — поиск, захват и считывание, объяснила она. Именно она захватывала компьютер преступника, проверяла его на ловушки, копировала файлы и регистрировала софтвер и хардвер в качестве доказательства. Линда также являлась специалистом по выявлению цифровых доказательств, экспертом по «раскапыванию» накопителей на жестких дисках — проверке их на предмет скрытых или уничтоженных данных (из-за чего и получила, подобно своим коллегам, прозвище компьютерного археолога).

— Я здесь ищейка, — объяснила она Джилету.

— Какие-нибудь новости, Линда?

— Нет еще, босс. Моя дочка — самая ленивая девочка на свете.

Андерсен пояснил Джилету:

— Линда вот-вот станет бабушкой.

— Недельная задержка. Сводит семью с ума.

— А это мой заместитель, сержант Стивен Миллер.

Миллер был старше Андерсена, ближе к пятидесяти. Густые седеющие волосы. Покатые, медвежьи, похожие на груши плечи. Осторожен. По возрасту Джилет определил, что он принадлежит ко второму поколению программистов — мужчин и женщин, новаторов в мире компьютеров в ранние семидесятые.

Третий — Тони Мотт, веселый тридцатилетний мужчина с длинными, прямыми, светлыми волосами и солнечными очками «Окли», болтающимися на зеленой флуоресцентной нитке на шее. В кабине висело множество его фотографий с милой азиаткой, на сноубордах и горных велосипедах. Мотоциклетный шлем стоял на столе, ботинки для сноуборда — в углу. Он представлял последнее поколение хакеров: атлеты, рискующие жизнью — и составляя программы дома за компьютером, и гоняя на скейтбордах по полутрубам на состязаниях по экстремальным видам спорта. Джилет также заметил, что из всех копов ОРКП Мотт носил на бедре самый большой пистолет — блестящий, автоматический.

В приемной отдела по расследованию компьютерных преступлений обычно сидела еще одна служащая, но сейчас она заболела. ОРКП в иерархии полиции штата занимал низкое положение (обычно коллеги-копы называли их «бригада гиков»), и временной замены никто им предоставлять не собирался. Членам команды приходилось самим отвечать на телефонные звонки, просматривать электронную почту и документы, и, естественно, никто из них особенно не радовался дополнительной работе.

Потом взгляд Джилета скользнул к одной из нескольких белых досок на стене, явно используемых для размещения улик. На доске была пришпилена фотография. Джилет никак не мог понять, что на ней, и подошел поближе. Потом охнул и застыл на месте. На фото мертвая молодая женщина в красно-оранжевой юбке, нагая до пояса, залитая кровью, лежала на клочке травы. Джилет играл во многие компьютерные игры — «Мортал комбат», и «Дум», и «Том Райдер», — но, какой бы мрачной ни была в них графика, она не могла сравниться с замершим, жутким насилием над реальной жертвой.

Энди Андерсен взглянул на настенные часы, не цифровые, какие бы подошли компьютерному центру, а старую, пыльную модель с большой и маленькой стрелкой. Время — десять ноль-ноль. Коп сказал:

— Пора начинать... Итак, мы подойдем к делу с двух сторон. Детективы Бишоп и Шелтон начнут стандартное расследование дела об убийстве. ОРКП предоставит компьютерные улики — с помощью Уайетта.

Он посмотрел на факс на своем столе и добавил:

— Мы также ожидаем консультанта из Сиэтла, эксперта по Интернету и сетям. Патриция Нолан. Она должна подъехать с минуты на минуту.

— Полиция? — спросил Шелтон.

— Нет, гражданская, — ответил Андерсен.

Миллер добавил:

— Мы постоянно пользуемся услугами служащих безопасности компаний. Технологии изменяются так быстро, что мы не можем уследить за последними разработками. Преступники всегда на шаг впереди. Поэтому мы стараемся заполучить гражданского консультанта, когда только получается.

Тони Мотт усмехнулся:

— Они обычно становятся в очередь, чтобы помочь. Сейчас вошло в моду иметь в своем послужном списке поимку хакера.

Андерсен спросил Линду Санчес:

— Ну, где компьютер Гибсон?

— В лаборатории, босс. — Женщина кивнула в сторону одного из темных коридоров, расходящихся подобно паутине от центрального кабинета. — Пара экспертов с места преступления снимают пальчики — просто на тот случай, если преступник вламывался в ее дом и оставил несколько замечательных, сочных отпечатков. Будут готовы минут через десять.

Мотт вручил Фрэнку Бишопу конверт:

— Вам прислали пару минут назад. Предварительный отчет с места преступления.

Бишоп провел пальцами по жесткой шевелюре. Джилет ясно увидел следы от зубьев расчески на сильно зафиксированных лаком прядях. Коп просмотрел отчет, но ничего не сказал. Передал тонкую пачку бумаг Шелтону, снова поправил рубашку и прислонился к стене.

Пухлый коп открыл папку, немного почитал, потом поднял голову.

— Свидетели говорят, что преступник — белый мужчина, среднего телосложения и роста, белые штаны, легкая голубая рубашка, галстук с каким-то мультяшным персонажем. Двадцать — тридцать лет. Выглядел как любой техник, по словам бармена.

Коп подошел к белой доске и начал записывать улики. Он продолжал:

— Идентификационная карточка на его шее принадлежала исследовательскому центру «Ксерокс» в Пало-Альто, но мы уверены, что она поддельная. По приметам там никто не подходит. Преступник носил усы и эспаньолку. Светлые волосы. На жертве обнаружили также несколько голубых потрепанных волокон грубой хлопчатобумажной ткани, не подходящих к ее одежде или к чему-либо из гардероба женщины дома. Наверное, оставил преступник. Орудие убийства, возможно, военный нож «Ка-Бар» с зазубренным на конце лезвием.

Тони Мотт спросил:

— Откуда вы знаете?

— Раны соответствуют данному типу оружия. — Шелтон вернулся к папке. — Жертву убили где-то в другом месте, затем выбросили на шоссе.

Мотт перебил:

— Как они узнали?

Шелтон слегка нахмурился, явно не желая отвлекаться:

— По количеству крови, найденной на месте обнаружения тела.

Длинные светлые волосы молодого копа взметнулись, когда он кивнул, запоминая информацию.

Шелтон размышлял.

— Никто рядом с местом обнаружения тела ничего не видел, — пасмурный взгляд в сторону остальных, — как обычно... Теперь мы пытаемся установить машину убийцы — они с Ларой покинули бар вместе, свидетели заметили, как они направились на заднюю стоянку, но никто не взглянул на его машину. На месте преступления нам повезло: бармен запомнил, что преступник завернул свою бутылку пива в салфетку, и один из экспертов обнаружил ее в мусорном баке. Но мы сняли отпечатки с бутылки и салфетки и пролетели. В лаборатории обнаружили какой-то адгезив на горлышке, но мы не знаем, что это такое. Он нетоксичен. Вот и все. Не походит ни на что из базы данных лаборатории.

Наконец заговорил Фрэнк Бишоп:

— Магазин одежды.

— Одежды? — спросил Андерсен.

Коп ответил:

— Наверное, ему понадобилось немного преобразиться, чтобы походить на того парня, Уилла Рандолфа. Скорее всего клей для накладной бороды или усов.

Джилет согласился:

— Хороший специалист в социальном инжиниринге всегда одевается соответствующе своему персонажу. У меня есть друзья, которые сшили себе полные комплекты униформ линейных монтеров «Пасифик белл».

— Хорошо, — сказал Тони Мотт Бишопу, добавляя новую информацию к своей воображаемой картотеке.

Андерсен одобрительно кивнул. Шелтон позвонил в отдел убийств в Сан-Хосе и попросил полицейских сравнить адгезив с образцами театрального клея.

Фрэнк Бишоп снял свой помятый пиджак и осторожно повесил его на спинку стула. Уставился на фото и белую доску, скрестив руки. Рубашка уже снова вылезла наружу. Он носил ботинки с острыми мысами. Когда Джилет учился в колледже, они с друзьями в Беркли взяли в прокате порнографический фильм для вечеринки — кино для мальчишников пятидесятых — шестидесятых годов. Один из актеров выглядел и одевался совсем как Бишоп.

Забрав у Шелтона отчет с места преступления, Бишоп быстро проглядел его. Потом поднял глаза:

— Бармен сказал, что жертва заказывала мартини, убийца — светлое пиво. Убийца платил. Если нам удастся найти чек, возможно, появятся отпечатки пальцев.

— Как вы собираетесь это сделать? — На сей раз вопрос исходил от Стивена Миллера. — Бармен, наверное, выбросил его вместе с тысячей других тем же вечером.

Бишоп кивнул на Джилета:

— Мы заставим нескольких полицейских заняться именно тем, о чем он говорил, — разгребанием мусора. — Шелтону он добавил: — Прикажи им проверить мусорные корзины в баре, чек на мартини и светлое пиво, время на нем около семи тридцати вечера.

— Так они будут вечность копаться, — заметил Миллер, однако Бишоп его проигнорировал и кивнул Шелтону, который уже набирал телефонный номер.

Тут Джилет осознал, что все в комнате стараются не оказываться рядом с ним. Он оглядел опрятную одежду всех присутствующих, чистые волосы, аккуратно подстриженные ногти. И поинтересовался у Андерсена:

— Если у нас есть еще несколько минут, прежде чем компьютер будет готов... думаю, где-нибудь поблизости найдется душ?

Андерсен дернул себя за мочку уха, носившую стигмат бывшей серьги, и рассмеялся.

— Я все гадал, как бы поднять этот вопрос, — и добавил в сторону Мотта: — Отведи его в комнату для персонала. Но не отходи далеко.

Молодой коп кивнул и повел Джилета по коридору. Он болтал без умолку — первая тема касалась преимуществ операционной системы «Linix», варианта классического «Unix», ее уже начинали использовать вместо «Windows». Он говорил увлеченно и неплохо разбирался в предмете.

Потом рассказал Джилету о недавнем открытии отдела по расследованию компьютерных преступлений. Они существовали меньше года. «Бригада гиков», как объяснил Мотт, могла бы с легкостью принять еще полдюжины копов на полную ставку, но бюджет не позволял. Дел поступало больше, чем они успевали раскрывать, — от хакерства до киберпреследования, детской порнографии, нарушения авторских прав на софтвер — и, казалось, работы с каждым месяцем только прибавлялось.

— Почему ты здесь? — спросил Джилет. — В ОРКП?

— Надеялся развлечься. То есть я люблю машины и, кажется, обладаю достаточными знаниями в области компьютеров, но анализ кодов в попытке найти нарушение авторских прав — вовсе не то, на что я надеялся. Я думал, будет побольше риска и адреналина, понимаешь.

— А как насчет Линды Санчес? — спросил Джилет. — Она гик?

— Не совсем. Она умная, но машины у нее не в крови. Была среди хакеров. Потом ударилась в сферу социальных проблем и решила пойти в академию. Ее напарника серьезно подстрелили в Монтрё несколько лет назад. У Линды есть взрослые дети, а ее муж редко бывает дома. Он агент Службы иммиграции и натурализации. Поэтому Линда решила, что настало время перейти на более спокойную работу.

— В противоположность тебе.

Мотт засмеялся.

— Наверное, так.

Пока Джилет вытирался после душа, Мотт положил на скамью свою запасную рабочую одежду. Футболка, черные брюки и теплая ветровка. Мотт был ниже Джилета, но примерно такого же телосложения.

— Спасибо, — поблагодарил Джилет, одеваясь.

Он парил на вершине блаженства, смыв со своего тщедушного тела особенный вид грязи — тюремную.

На обратном пути они прошли мимо маленькой кухни. Там стояли кофейник, холодильник и стол с тарелкой рогаликов. Джилет остановился, голодными глазами уставился на еду. Потом обвел взглядом череду шкафчиков. И спросил Мотта:

— Думаю, поп-тарт здесь нет.

— Воздушные тартинки? Нет. Но есть рогалики.

Джилет подошел к столу и налил чашку кофе. Взял рогалик с изюмом.

— Не эти, — улыбнулся Мотт, взял рогалик из рук Джилета и бросил на пол. Тот подпрыгнул как мячик.

Джилет нахмурился.

— Их принесла Линда. Просто шутка.

Когда Джилет уставился на него в изумлении, коп добавил:

— Не понимаешь?

— Чего?

— Какое сегодня число?

— Понятия не имею.

В тюрьме время отмеряют не числами.

— Первое апреля, — подсказал Мотт. — Рогалики резиновые. Мы с Линдой положили их сюда утром и ждали, пока Энди попробует, так сказать, но пока еще безуспешно. Наверное, он на диете.

Парень открыл шкафчик и достал пакет свежих рогаликов.

— Вот.

Джилет быстро проглотил один.

— Давай. Съешь еще.

За первым последовал второй, сдобренный щедрыми глотками кофе. Лучшей еды Джилет не пробовал лет сто.

Мотт достал из холодильника морковный сок, и они вернулись в главную часть офиса ОРКП.

Джилет оглядел логово динозавра, сотни отсоединенных питонов, лежащих в углах и у вентиляционных отверстии, мозг работал. Внезапно в голову ему пришла мысль.

— Первое апреля... значит, убийство произошло тридцать первого марта?

— Правильно, — подтвердил Андерсен. — Это важно?

Джилет неуверенно ответил:

— Возможно, просто совпадение.

— Продолжай.

— Ну, просто тридцать первого марта своего рода красная дата в истории компьютеров.

Бишоп спросил:

— Почему?

У двери прозвучал резкий женский голос:

— Разве не тогда именно сделали первый «Унивак»?