"Телохранитель" - читать интересную книгу автора (Дитц Уильям)

7

Нам многое нужно было сделать, например, избавиться от Траска и придумать, как убраться со «Старос-3». Но мы устали и поэтому пошли спать.

Хотя за номер была выложена непомерная сумма, каюта оказалась чуть больше обувной коробки. Кровати раскладывались и занимали почти все свободное место, и выходило, что матрасы лежат рядом. Но я не путаюсь с клиентками, особенно когда они на двадцать лет моложе меня. Простыни видали лучшие дни, но по крайней мере были чистые, и на большинстве дыр стояли заплаты.

Саша начала раздеваться, нахмурилась и жестом велела мне отвернуться. Проституткам — единственным женщинам, с которыми я имел дело в последнее время, — было все равно, смотрю я или нет. Я повернулся спиной, пообещав себе быть в будущем осторожнее.

Я почистил зубы над крохотной раковиной, дождался своей очереди в освежитель и не забыл обвязаться полотенцем, когда вышел. Впрочем, если бы я и забыл, не страшно: Саша выключила свет и уже спала. Я вытерся, надел свежее белье и нырнул в постель. Ах, какое это было наслаждение — лежать! Не знаю, что вызвало последующий сон — слишком острый соус к спагетти в кафетерии, мое возвращение в космос или что-то иное, но сон вышел потрясающий.

Пилот вся взмокла. Совсем молодая, она была одета только в шорты и майку с лейтенантскими нашивками. Закусив нижнюю губу, девушка вела корабль сквозь десятки тысяч миль усеянной астероидами черноты, а я смотрел на ее огромные соски.

— Святая матерь, полная милости, помоги мне проскочить это место, — шептала пилот молитву собственного сочинения. — Святая матерь, полная милости…

После первой тысячи повторений я уже был сыт по горло, но пилоты — народ со странностями, и их лучше не трогать. Летело всего три корабля. Головное положение занимал я, вторым шел лейтенант До, а наш командир Чарлз Вомба тащился в хвосте.

Задание попалось скверное. Но с рекогносцировкой всегда так: сплошная неизвестность, непреодолимые препятствия и миллион возможностей погибнуть отвратительной смертью. За это и платит нам «Мишимуто Корпорейшн», это и есть наша служба — провести разведку, убить как можно больше мерзавцев-работников и вернуться, если получится. Но нынешнее задание было совсем другим — придуманная монстрами военной разведки маленькая операция, цель которой не скальпы, а информация.

Меня инструктировал мужчина, превратившийся в женщину без лица. Он объяснил, что «Мишимуто» владеет акциями небольшой, но быстро развивающейся компании; служащие этой компании перешли к забастовщикам и, по всей вероятности, прихватили с собой секретную информацию. Таким образом, наша задача — подкрасться к ним, застать врасплох и вернуть недостающие данные. Проблема лишь в том, что эти мерзавцы укрылись на исследовательской станции под названием «Т-12» — песчинке в центре пояса астероидов. К тому же станция имеет достаточно сложную автоматическую систему защиты. Это тебе не прогулка в парке.

Крик оборвал мои размышления.

— Черт! Черт! Черт! — кричала пилот, указывая на экран.

Ее глаза расширились от ужаса и пропали, когда мы врезались в астероид.

Я сел. Горло сдавливали рыдания. По телу ручьями катился пот, а сердце выскакивало из груди. Я каждую ночь вижу кошмары и в общем к ним привык. Но этот сон, в отличие от других, обладал связностью. Как будто воспоминания попытались вернуться все вместе, но у них не совсем получилось. Чтобы снова заснуть, потребовался час, если не больше, и мне показалось, что прошло несколько минут, когда Саша, вытирая полотенцем волосы, вышла из освежителя и пнула мою кровать.

— Вставай, Макс. Поедим и надо выбираться отсюда.

Я зевнул, натянул одежду, и мы пошли в кафетерий. Завтрак стоил сто пятьдесят два доллара. С каждого. И не бог весть какой. Хорошо, хоть компании не было: Траск сидел от нас в пятидесяти футах. За его спиной висела Земля, как напоминание о его занятии и обвинение прошлых поколений. У Траска шел серьезный разговор с чернокожим мужчиной, но он все-таки улучил минутку и сардонически поклонился, в ответ на что Саша подняла свою чашку с кофе. Слова девочки противоречили ее улыбке.

— Я ему не доверяю. Ладно, давай допивай, пойдем искать работу.

У нас не было другого выхода. Деньги стремительно таяли, а просить помощи у матери Саша отказалась. И правильно: это раскрыло бы наше местонахождение всякому, кто ведет радиоперехват переговоров Земля — Юпитер. А ведут его практически все. Разумеется, идея охранять Сашу и при этом зарабатывать на перелет не вызвала у меня ни малейшего восторга, но иначе прощай всякая надежда на пятьдесят тысяч.

Но хотеть работу и получить работу — веши разные. Почти все космолинии, крупные и не очень, располагали на «Старосе-3» деловыми офисами, каждый размером с клетушку, но мы, увы, никого не интересовали. Если и была какая работа, ее отдавали специализированным дроидам, опытным космитам или людям с нужными связями. А мы таскались от клетушки к клетушке, выстаивали в бесконечных очередях и раз за разом выслушивали отказ мужчин ли, женщин ли, андроидов ли — один черт.

О, однажды нам почти повезло. «Риджис Лайн» предложила Саше место стюардессы. Но для меня ничего не было. Я, ей-богу, почувствовал, как пятьдесят тысяч уплывают из рук, но Саша покачала головой и вывела меня в коридор. Странно, конечно, что она меня не бросила, да у меня не хватило ума задуматься над этим. И потом, с чего мне спорить с решением, которое сулит деньги?

Правда, одно я заметил: Саша все больше и больше падала духом. Казалось, тяжесть целого мира навалилась ей на плечи. Если не считать того поцелуя, она никогда не выказывала особого дружелюбия, но в таком отчаянии я ее еще не видел. Даже когда мы бежали от похитителей и убийц, Саша не выглядела столь подавленной. Я пытался разговорить ее, подбодрить, но девочка отвечала неохотно и с каждым часом все больше мрачнела.

Полдень давно прошел, когда мы, вконец вымотавшись, вернулись в каюту. Обед мы пропустили, чтобы сэкономить деньги, и просто легли отдохнуть. Проснувшись часа через четыре, я обнаружил, что Саши нет, а на постели лежит записка.

«Макс, ушла на прогулку, скоро вернусь. Саша».

Ушла на прогулку? Она, что, рехнулась? Да, конечно, рехнулась, но вот почему — осталось для меня загадкой. Не с моими мозгами разбираться в этом. Быстро сполоснув лицо, я надел кобуру, а в голове так и плясали образы Траска и головорезов «Транс-Солар». У двери я задержался, исполнил маленький обряд из тех, что не раз спасали мне жизнь, и вышел в коридор. Вокруг все казалось мрачным и зловещим.

Тысячи флуоресцентных надписей, густо покрывающих переборки, замельтешили у меня в глазах. Недовольная моей медлительностью толпа застопорилась было, но протолкалась мимо. В ушах стоял многоголосый гам роботов-лоточников, нетрудоспособных космитов, проституток и бродячих юристов, просящих милостыню. Запах пота, фимиама, дыма и озона забил ноздри, вынуждая дышать ртом. Боже, что за ад! Хуже Си-Такского Урбоплекса! Озираясь по сторонам, я попытался представить себя на Сашином месте. Ду-мать и поступать, как девочка-подросток. Но это не сработало. Я проверил кафетерий, магазины и деловой сектор. Саши нигде не было.

Наконец в приступе отчаяния — иначе не назовешь — я сделал то, что должен был сделать сразу: подошел к одному из общественных терминалов обиталища. За абсурдную плату в двадцать долларов я получил возможность спросить о местонахождении Саши. Я даже вспомнил, что нужно назвать вымышленное имя. Ответ пришел почти мгновенно. Синтезированный голос произнес:

— Мэри Купер обнаружена в палате четырнадцать медицинского отсека «Староса-3». Мэри Купер обнаружена…

Я выскочил из кабины, оттолкнул с дороги двиба и, следуя указателям в виде красного креста, побежал к медицинскому отсеку.

Что с девочкой? На нее напали? Изнасиловали? Ранили? Можно перебирать до бесконечности, все плохо. Меня душил страх, страх и стыд, ведь я — Сашин телохранитель, а защитить ее не сумел. Ну и что, что она не разбудила меня и не сказала, куда идет. Виноват я: я взрослый, а она ребенок, я отвечаю за нее, и предотвращать подобное — моя обязанность.

Теперь оказалось, что толпа движется медленнее, чем мне хотелось. Ну, им же хуже. Я рослый и сильный и, когда надо, прекрасно умею этим пользоваться. Большинство разбежались сами, а тех, кто не убрался с дороги, я оттолкнул. В глубине души была надежда, что какой-нибудь обидчивый осел полезет в драку, дав мне повод сорвать злость, но никто не полез. Может, из-за хромовой пластины на моей черепушке, может, из-за моего сложения, а может, из-за злобной гримасы. Как бы там ни было, до медицинского центра я добрался в рекордно короткое время.

Секретарь в приемной смерил меня взглядом. Его длинные оранжевые волосы, собранные в хвост на макушке, свисали нерешительным вопросительным знаком, а усмешка сказала все, что этот секретарь думает о здоровяках с хромированными головами.

— Мэри Купер. Где она?

— Палата четырнадцать, а кто, позвольте…

Коридор был один, туда я и отправился. Палаты — отгороженные занавесками комнатушки — имели номера. Двенадцатая… тринадцатая… четырнадцатая. Я отдернул занавеску.

Все было белым: стены, постель и халат на Саше. Девочка стояла спиной ко мне, глядя в зеркало. Когда я ворвался, она резко повернулась, стискивая ворот. Ее рука, потянувшаяся было за пистолетом, метнулась к лицу, а потом медленно опустилась. Левый глаз был закрыт бинтом, голова обмотана марлей. У меня душа ушла в пятки.

— Саша, что случилось? Что они с тобой сделали?

По щеке девочки скатилась слеза, губы шевельнулись, но не произнесли ни слова. Повинуясь внутреннему порыву, я вошел, обнял ее, плачущую, и прижал к груди. Девочка показалась мне маленькой и такой хрупкой… Наконец рыдания затихли. Саша оттолкнула меня и вытерла рукой лоб.

— Прости… это была просто минутная слабость… так глупо…

— Глупо? Слабость? О чем ты, черт возьми?

Саша отвернулась, встряхнула брюки под халатом. А когда заговорила, голос звучал уже твердо:

— Ничего особенного. Я продала глаз, вот и все.

Слова перекатывались у меня в голове, как двадцатитонные шарикоподшипники. Перед моим мысленным взором возникла картина: Саша лежит на операционном столе, а врач извлекает ее глаз из глазницы и кладет в лоток. Меня затошнило.

— Зачем ты это сделала?

Саша ощетинилась.

— Нам нужны деньги. Я продала глаз. Люди все время продают органы. Ничего особенного.

Я, конечно, туп, но и до меня в конце концов доходит. Все было куда серьезнее, чем возвращающаяся домой школьница, и даже серьезнее, чем стычка в какой-то корпоративной войне. Все оказалось настолько серьезным, что девочка-подросток готова была продать свой глаз, лишь бы перебраться из одного места в другое.

— Но почему, Саша? Почему? Что за причина девушке продавать глаз? И не вешай мне лапшу на уши насчет возвращения домой. Ты наркоманка? Что?

На единственный карий глаз набежали слезы и потекли по щеке. Саша покачала головой:

— Нет, я выполняю поручение матери. Важное поручение. Это все, что я могу сказать.

Я почти закричал:

— Поручение матери?! Какая мать захочет, чтобы ее дочь продала глаз?

Саша выпрямилась и вытерла слезы. Лицо ее стало холодным и вызывающим, а в оставшемся глазу горела ненависть. Как будто я в чем-то виноват.

— Кто ты такой, чтобы судить? Моя мать делает то, что должна, и я тоже. Так что заткнись и отодвинься. Я буду одеваться.

Мы шли по коридору в молчании, думая каждый о своем. То, что сделала Саша, было чудовищно. Что же это за мать, что же это за поручение, чтобы оправдать такое? Я не мог этого представить, но одно было несомненно: всякий, кто так готов пожертвовать собой, пожертвует и мной. И значит, я должен быть вдвойне, даже втройне осторожен. Мы подошли к каюте и остановились.

Интересная вещь привычки. Они могут навредить или помочь, а помощь была необходима. Вот почему для меня превратились в фетиш такие мелочи, как проверить утром, заряжен ли пистолет, а уходя из дома, приклеить на дверь кусочек прозрачной ленты. Поначалу это давалось с трудом, но теперь эти мелочи — моя вторая натура, и я делаю их бессознательно. Ну, кроме тех случаев, когда происходит что-то необычное.

— Не трогай дверь. В каюте кто-то был.

Саша нахмурилась.

— Откуда ты знаешь?

— Я приклеил кусочек ленты. Она разорвана.

— И что нам делать?

Я немного подумал. Мысли-колеса поворачивались медленно, но все-таки повернулись.

— Ты есть хочешь?

Саша посмотрела на людей, проходящих мимо.

— Хочу, но при чем тут дверь?

— Давай закажем что-нибудь в номер.

Заказ я сделал из компьютерной кабины в холле. Через пятнадцать минут приехала автотележка, открыла дверь собственным электронным ключом и вкатилась внутрь. Я ждал, что взорвется бомба или убийцы выглянут в коридор, или выбежит вор. Ничего.

Через несколько минут автотележка выехала, и дверь закрылась. Подождав, пока робот укатит, мы набрали код и вошли внутрь. На откидном столике аккуратно стояли подносы с ужином, от тарелок поднимался пар. Каюта была перевернута вверх дном. Наши немногочисленные пожитки валялись повсюду, как игрушки в детской. Я сообщил очевидное.

— Ее обыскивали.

— Да, — согласилась Саша. — Но кто?

Я пожал плечами.

— Первое, что приходит в голову, — Траск, но почему он так долго ждал? Мои деньги… «Транс-Солар»? Потребовалось время, но они все же догнали нас.

Саша не согласилась, но и не возразила. Устроив подносы на коленях, мы принялись за еду. Девочка глотнула какие-то пилюли на закуску. А я вдруг представил, как ее большой карий глаз с прикрепленной ниточкой нерва катается по лотку в форме почки. Или еще хуже: его вставляют в глазницу пожизненного. Аппетит испарился, и мне страшно захотелось плакать. Но телохранители не плачут, во всяком случае, не при клиентах, поэтому я уткнулся в тарелку и притворился, что ем. Не то что Саша. Она поглощала свою порцию с аппетитом грузчика и подобрала остатки кусочком хлеба.

Закончив с едой, мы побросали в рюкзак грязную одежду, выскользнули за дверь и смешались с толпой. Пусть плата за номер растет, это лучше, чем выписаться и тем самым сообщить о своем отъезде. Саша шла быстро. Мне с трудом удавалось не отставать и при этом следить, нет ли за нами хвоста.

— Дорлоп импог асуп 95601.

— Что ты сказал?

— Я спросил, куда мы идем?

— Корабль «Красный Торговец» стартует через два часа. Он летит на Марс. Не совсем то, что нужно, но все-таки какое-то продвижение вперед.

— Это пассажирский корабль?

Саша засмеялась, но сразу замолчала, словно из-за внезапной боли.

— Хотелось бы. Нет, это всего лишь грузовое судно, и мы — члены так называемого экипажа.

Я нахмурился.

— Тогда зачем ты продала глаз?

Саша объяснила, терпеливо, будто ребенку:

— Затем, что работа стоит пять тысяч долларов с каждого.

На это мне сказать было нечего.

«Старос-3» имеет форму буквы Н: в центральной перекладине расположены жилые помещения, а в четырех концах — стыковочные узлы, солнечные батареи, антенны и прочее оборудование. Эти концы называются Нога Один, Два, Три и Четыре. «Красный Торговец» стоял у Ноги Три. Туда мы и направились. Я проверил, не идут ли за нами головорезы «Транс-Солар» или «зеленые» Найджела Траска, и едва не прозевал черного мужчину. Того самого, которого мы видели с Траском. Поймав мой взгляд, он помахал. Саша схватила меня за руку, но поздно: я помахал в ответ.

Мужчина мгновенно оказался возле нас. Его глаза метнулись от меня к Саше и обратно. Интересный тип: умный взгляд, орлиный нос и тонкие выразительные губы. Его костюм, когда-то белый, теперь казался серым от грязи. Мы отступили в нишу, чтобы не стоять в потоке.

— Мистер Максон, мисс Касад, одну минуту. Вы спешите, я знаю. Мистер Максон, не могли бы мы поговорить наедине?

Я посмотрел на Сашу. Ей совсем не нравилось происходящее.

— Говорите что хотите, но я останусь здесь.

Мужчина поклонился.

— Как вам будет угодно. — Он повернулся, загораживая Сашу. — Я Филипп Бей. По поручению мистера Траска я должен сообщить вам, что наши сотрудники провели небольшое расследование. Так вот, «Мишимуто Корпорейшн» уволила еще двух морских пехотинцев с аналогичным повреждением мозга. Они страдали таким же снижением познавательной способности, такой же потерей памяти и имели такие же черепные пластины.

— Да? — тупо спросил я. — И где они? Что с ними стало?

Бей посмотрел мне в глаза. Он держался настолько прямо, настолько искренне, что было понятно: он говорит правду.

— Первый покончил с собой через пару месяцев после увольнения. Вторая, расставшись с Морским Корпусом, попала в сумасшедший дом. Мужчина, утверждавший, что он — родственник, однажды забрал ее на прогулку. С тех пор женщину никто не видел.

Мысли, как слоны, держащие друг друга за хвост, вереницей протащились в моей голове. Медлительные, тяжеловесные, они двигались с огромным трудом. Я в надежде посмотрел на Сашу, но она отвернулась, не пожелав мне помочь. Я обратился к Бею:

— Что все это значит?

Бей пожал плечами.

— Мистер Траск считает, что вы в опасности. Он знает о предстоящем путешествии и предлагает вам остаться здесь, с нами. Мы возместим ваши расходы плюс компенсация в пять тысяч долларов.

Я нахмурился, с усилием заставляя мозги работать. Я должен решить сам. Всего несколько дней назад пять тысяч показались бы мне целым состоянием, но я уже настроился на пятьдесят. Да еще Саша. Контракт есть контракт, а я согласился проводить ее домой. И потом, чем «зеленые» лучше корпов? Нет, ну их. Я покачал головой.

— Мне жаль тех двоих, но не думаю, что здесь есть связь. И кроме того, у меня контракт.

Я посмотрел на Сашу, ожидая увидеть одобрение, но увидел скорее печаль. Опять я сделал что-то не то?

Мистер Бей слегка поклонился.

— Как хотите. Я передам мистеру Траску.

Прежняя Саша вновь напомнила о себе.

— Передайте, что мы подумываем захватить корабль.

Бей бросил взгляд на Сашину повязку.

— Да. Надеюсь, оно того стоит. Бог по имени «технология» требует много жертв. Ваш глаз — всего лишь первый взнос.

Саша побледнела и решительно зашагала по коридору. Я — за ней. Слишком много неясного. «Зеленые», может, и странные, но они не дураки. Я поднажал, чтобы догнать девочку. «Красный Торговец» стоял у шлюза 3-В. Мы остановились перед люком, вызвали корабль по видеосвязи и назвали себя капитану — толстухе с заплывшими жиром глазами. Если она и обладала достоинствами, обаяние в их число явно не входило.

— Ну, почти вовремя, черт побери. Деньги с собой?

Саша поднесла к сканеру заверенный чек. Толстуха кивнула.

— Хорошо. Поднимайте свои задницы на борт. У нас расписание, чтоб вы знали.

Щелкнув, экран почернел. Люк открыл пасть, проглотил нас и с шипением закрылся. Пуповина, соединяющая «Красный Торговец» со «Старос-3», была уже герметизирована, и второй люк открылся быстро.

Пройдя шагов семь по гофрированной пуповине — гофрировка нужна для компенсации небольших взаимных подвижек корабля и обиталища, — мы оказались в довольно вместительном корабельном шлюзе. Краска на стенах местами облезла, оставляя красно-лиловые пятна, резиновый коврик слегка пружинил под ногами, лицо освежали струи холодного воздуха. Я разглядывал скафандры, развешанные по обеим сторонам перехода, когда открылся внутренний люк и вошел мужчина. Следом в шлюз проник странный запах — так бывает, когда заходишь в чужую квартиру или огибаешь край энтноплекса.

У вошедшего были жирные черные волосы, дикие глаза и нос топориком. Довершали облик грязная майка, мешковатые шорты и ярко-оранжевые кеды. Мужчина провел взглядом по моей черепной пластине, потом посмотрел на Сашу и словно приклеился к ней.

— И что у нас здесь такое? Сладкая краля, вот что. Привет, милочка, меня зовут Лестер, а тебя?

Саша смерила его убийственным взглядом.

— Отвали.

Лестер облизал губы и потер промежность.

— С тобой, милашка, когда угодно!

Я шагнул к нему, сгреб рукой за майку и приподнял нахала. Лестер залягал, замолотил кулаками по моим рукам.

— Пусти меня!

— Извинись перед леди.

— Ладно, ладно! Я извиняюсь! Отпусти меня!

Я поставил его на пол. Одернув майку, Лестер злобно покосился в мою сторону.

— Идемте. Капитан хочет вас видеть.

Вслед за Лестером мы вышли из шлюза, прошли по коридору, достаточно широкому, чтобы вместить стандартный грузовой модуль, а затем по дополнительному проходу. Корабль оказался на удивление просторным. Хотя почему на удивление? Строили-то его в космосе, где форма значения не имеет, а размеры ограничены лишь стоимостью материалов и затратами энергии. А учитывая желание корпораций перевозить за раз как можно больше груза и необходимость иметь на каждом судне опытный экипаж, как раз неудивительно, что корпы предпочитают строить большие корабли. Ну вот, очередное озарение: когда надо, этих мыслей днем с огнем не сыщешь, а когда не надо, они, пожалуйста, тут как тут.

Повернув налево, Лестер провел нас мимо кают к полуоткрытому люку. Отполированная до блеска латунная табличка на люке гласила: «Капитан». Лестер трижды постучал. Стук вышел очень слабый, но его услышали.

— Войдите!

Лестер повернулся к нам. Увидев, что он хочет что-то добавить, сделать, так сказать, последнюю попытку, я поднял брови.

— Да?

Он сердито блеснул глазами, развернулся и потопал по коридору.

— Я сказала войдите, черт побери! — раздраженно повторил голос из-за люка.

Мы вошли. Каюта, она же кабинет, была просторной, с обстановкой, которую не назовешь иначе как эклектичной: старомодный диван с обивкой из набивного ситца соседствовал с ультрасовременными волокнистыми креслами. Объединяла все еда — разбросанные повсюду коробки, тарелки и всякие остатки.

Капитанша восседала на специально переделанном грузоподъемнике. В жизни она оказалась еще чудовищнее, чем на экране. На внушительного размера пижаму пошли ярды и ярды блестящей черной ткани, которая при малейшем движении бросала отблески по всей каюте. В поросячьих глазах вспыхнула злоба.

— Что вылупился, хромоголовый? Ты и сам-то не больно какой красавец. Давайте деньги.

Саша протянула чек. Пухлая цепкая ручка, блеснув кольцами, выхватила его. Капитанша поднесла чек к свету, убедилась, что электронитки целы, и удовлетворенно хмыкнула. Засунув чек в щель между своими огромными грудями, она окинула нас взглядом, каким обычно смотрят на собачье дерьмо.

— Хорошо, считайте себя приведенными к присяге и прочее. Теперь вот что. У меня на борту железная дисциплина, я требую работы в полную смену и не потерплю бездельников. Ясно?

Мы кивнули.

— Отлично. — Она посмотрела на Сашу. — Так, сладкая, что случилось с твоим глазом?

Саша, не дрогнув, встретила ее пристальный взгляд.

— Я его продала.

Капитанша кивнула, как будто продажа глаза была самым что ни на есть обычным делом.

— Правильно. Найди идиота по имени Крещенко. Скажешь, что ты — помощь, которую он просил. И осторожнее с Лестером, он бы трахал дроида, если бы нашел такого с дырой.

Грузоподъемник зажжужал и перенес ее к комбинированному столу-пульту. Порывшись в хламе, капитанша отыскала диск и бросила его мне. Я поймал, и она одобрительно кивнула.

— Ты заведуешь фермой. Твой предшественник упился до смерти, не повторяй его ошибки. Прочти диск, запомни и действуй, как написано.

Я молча кивнул, а в душе шевельнулся страх. Я знал точно, что не сумею этого сделать.

Капитанша достала пакетик с печеньем «Орео», высыпала несколько штук на ладонь, а одно затолкала в рот. Затем пробубнила:

— Хорошо. Ваши каюты Г и Д. Можете приниматься за работу.

На выходе она нас остановила. С ее подбородка сыпались крошки.

— Вот еще что… дротиковые пистолеты легальные, но держите их в кобурах.

Пожав плечами, мы кивнули и удалились. Вот и попробуй сохранить что-то в секрете, черта с два получится. Примерно через час корабль расстыковался со «Старос-3» и начал долгое путешествие к Марсу.