"Планета свободы" - читать интересную книгу автора (Дитц Уильям)

Глава третья

Капрал Флинн прислушивалась к треску автоматных очередей и разрывам гранат, ломая голову над тем, что же ей делать. До сих пор все протекало на удивление гладко. Хотя ехали они без всяких осложнений, Флинн решила сойти на две остановки раньше — просто так, на всякий случай. И, как оказалось, не зря. Вскоре после выхода из подземки они услышали звуки сражения; судя по всему, нападению подверглась сама штаб-квартира. Флинн тут же попыталась связаться сначала со штаб-квартирой, а потом с полковником Стеллом, но все частоты по-прежнему глушились. Надо было решать самой.

Принимая все меры предосторожности, маленький отряд двинулся по опустевшим улицам, и с каждым шагом звуки сражения доносились все явственнее. Примерно на расстоянии полумили от базы Флинн приказала остановиться, выслала во все стороны разведчиков, а сама нашла небольшое полуобгоревшее здание, в котором можно было укрыться. Стены казались достаточно толстыми, чтобы обеспечить защиту; через окна можно будет отстреливаться. Пустырь вокруг здания был завален всяким мусором, слишком мелким, чтобы нападающие могли укрыться за ним, но в то же время способным задержать их на какое-то время. Не самый лучший вариант, но все же хоть что-то. Раненых внесли в здание и уложили со всеми возможными в данных обстоятельствах удобствами. Такова первейшая обязанность капрала. Бригада никогда не бросает своих раненых.

Она вспомнила боль в ноге, в том месте, куда попал снаряд, — боль, похожую на сильный мышечный спазм, только гораздо хуже. Солдаты набились в вертолет словно сардины. Дверь не закрывали, чтобы легче было грузить раненых. Перед самым вылетом к вертолету вышел полковник Стром с искаженным от боли лицом. Шатаясь, с трудом переставляя ноги, он нес на плече раненого солдата.

Флинн видела, как пилот, уроженец Нового Ковенанта, перегнулся через тело убитого напарника и заорал, пытаясь перекричать вой турбин:

— Оставьте его, полковник! Он вряд ли выкарабкается, а я уже и так перегружен.

Внезапно прямо в лицо пилоту уставилось дуло большого пистолета.

— Либо мы все улетим, либо… все останемся. Ты понял, сынок?

Пилот поднял взгляд от пистолета, посмотрел в мрачные, полные решимости глаза полковника и без единого слова вернулся к рычагам управления. Стром вскарабкался на борт, втащил раненого и положил его подальше от двери.

Заработали двигатели — с перегрузкой, воя от напряжения, и вертолет тяжело взлетел в небо. Тонкая струйка крови, стекающая через распахнутую дверь, быстро превратилась в ручей, забрызгивая бок вертолета крошечными красными пятнами.

Стром сидел, втиснувшись между двумя телами. Во взгляде, обращенном к земле, к картине хаоса и разрушения, застыла боль. Сотни его солдат уже умерли или умирали там прямо сейчас — и все ради того, чтобы выяснить, кто прав в доктринальном споре двух ветвей единой церкви Нового Ковенанта.

Внезапно взгляд полковника встретился со взглядом Флинн. Он улыбнулся.

— Значит, и тебе досталось, солдат? А-а, нога. Ничего, обойдется. Несколько дней в автомеде и будешь как новенькая.

И только тут она заметила темное пятно у него на груди.

— Я-то в порядке, сэр… а вот вы, похоже, нет. Я могу что-нибудь для вас сделать?

Полковник Стром покачал головой и закашлялся, ощущая во рту металлический привкус крови.

— Нет, спасибо, солдат. Со мной тоже все будет в порядке. Может, попытаться вздремнуть немного? Но кто-то все время должен не спускать глаз с нашего друга вон там, впереди, — он кивнул в сторону пилотской кабины. — Он не понимает, что мы не бросаем своих раненых. И, боюсь, никогда не поймет.

— Не беспокойтесь, сэр, — ответила Флинн, вытаскивая из сапога обоюдоострый нож. — Либо мы все улетим, либо все останемся.

— Молодец, — сказал он. — И спасибо тебе.

С этими словами полковник Стром по прозвищу Бык умер — как и жил, в окружении бойцов своей обожаемой бригады. И какая-то крошечная часть Флинн умерла вместе с ним.

— Порядок, — сказала она. — Вы, пятеро: Риг, Дадли, Альварез, Су и Манти, остаетесь здесь охранять раненых. Держите ухо востро и в случае чего открывайте огонь. Я рассчитываю на вас. Дадли за старшего.

— Будет сделано, капрал… Вы слышали, что она сказала… Давайте, рассредоточивайтесь…

Потом с оставшимися пятнадцатью бойцами, растянувшимися вереницей позади нее, Флинн направилась к штаб-квартире. Если там и вправду идет бой, ее обязанность помочь своим. Так она рассуждала по дороге, однако сейчас, оказавшись уже всего в паре кварталов, никак не могла решить, что делать. Волна за волной зоники бросались на защитников бригады, как будто преследуя единственную цель — превратиться в кровавое месиво. Тела громоздились друг на друга, образуя удобную платформу для следующей волны нападающих. Их чувствительные к свету маскировочные костюмы продолжали функционировать и после смерти своих владельцев, и груды тел то исчезали во мраке, то появлялись при каждой новой вспышке; это придавало картине сражения запредельный, нереальный вид.

Насколько Флинн могла судить, пока бригада легко справлялась и без ее помощи. Из обрывков радиопереговоров, которые время от времени ей все же удавалось поймать, стало ясно, что это скорее бойня, чем бой: слишком неравны были силы. Флинн уже совсем было решила приказать своим солдатам возвращаться, как внезапно услышала крик:

— Осторожно! Они лезут из канализации! О Господи, их тут сотни!

И вслед за тем раздался жуткий несмолкающий вопль, от которого у Флинн вся кровь застыла в жилах. Последовало потрясенное молчание, а потом голос, принадлежащий, как она поняла, капитану Вангу, начал отдавать твердые, ясные приказы. И звучал этот голос так спокойно, точно капитан читал одну из своих устрашающих лекций по сексуальной гигиене. «Что случилось с майором Маликом? — ломала голову Флинн. — Может, зоники добрались и до него? Если да, то нельзя считать, что их нападение полностью провалилось».

Она укрылась за углом и попыталась обдумать ситуацию. Проклятье! Это все ее вина. Полковник велел передать, чтобы закрыли канализационные люки, а она… Она не сделала этого. Черт, черт, черт!

— И что теперь делать, капрал?

Голос принадлежал солдату Стиксу, парню с круглым, лунообразным лицом, доверчивыми карими глазами и явно добрым нравом. Окружающие судили по внешности и частенько недооценивали его. Серьезная ошибка с их стороны. Стикс был инструктором по рукопашной схватке. Флинн взглянула на парня и поразилась его спокойному, даже безмятежному виду. Он просто стоял на коленях и ждал, пока она объяснит, что нужно делать. Его несокрушимая вера в нее подействовала на Флинн, точно мощное вливание силы и решимости. И вместе с ними пришла идея, достаточно оригинальная, чтобы сработать.

— То же, что и всегда, Стикс, — с усмешкой ответила она и встала. — Надерем им задницы!

Быстро переходя от одного солдата к другому, она объяснила, что и как нужно делать. Получив указания, все разбежались. Флинн проводила их взглядом и подождала, пока они добрались до определенного каждому места. Потом вместе со Стиксом она побежала к ближайшему перекрестку, где еще раньше заметила большую канализационную решетку. Флинн неслась, точно вихрь, стараясь не думать о зониках, которые продолжали атаковать бригаду всего в сотне футов впереди. Если ее заметят, она, без сомнения, узнает об этом.

Добежав до квадратной решетки, они со Стиксом опустились на колени и принялись яростно соскребать накопившийся на ней мусор. Флинн чуть не вывернуло от гнилой вони, которой несло через решетку. И все же она была счастлива, ощутив эту вонь. То был запах успеха. Очистив решетку, они ухватились за нее и потянули на себя. Ничего не произошло. Подняв голову, Флинн увидела, что Стикс с усмешкой смотрит на нее. По его испачканному лицу струился пот, оставляя светлые дорожки.

— Еще разок, капрал!

Она ухмыльнулась в ответ, собралась с силами, и они снова вцепились в решетку. На руках Стикса напряглись твердые мышцы, на висках Флинн рельефно выступили вены. Внезапно она почувствовала, что решетка подалась, и едва не грохнулась на спину. Голова кружилась от усилий и хлынувшей в лицо вони. Удивительно, но Стикс, казалось, никаких неприятных ощущений не испытывал.

— Черт, все равно что наглотался таблеток дока, которыми он потчует нас после маневров, правда, капрал?

Флинн засмеялась. Она понимала, что ведет себя неразумно, что ведь в любую секунду зоники могли заметить их и убить. Но одновременно другая часть ее сознания обдумывала то, что необходимо сделать. Найдя среди мусора пластиковую обертку, Флинн разорвала ее на крошечные куски и бросила их в канализационное отверстие. К ее удовлетворению, их почти сразу же втянуло вниз, во мрак. Это означало, что зоники открыли уже столько решеток на территории бригады, что возник устойчивый воздушный поток. Молясь, чтобы вместе с зониками не прикончить и половину бригады, Флинн включила микрофон, дождалась, пока помехи хоть чуть-чуть ослабли, и отдала приказ. Нацелила огнемет в канализационное отверстие и нажала на спусковой крючок. Вспыхнуло оранжево-голубое пламя. Флинн знала, что в этот момент все ее бойцы делают то же самое.

В первый момент воздушным потоком пламя выбросило вверх, слегка подпалив ей волосы. Но почти тут же скопившийся в канализационной системе газ, подожженный сразу во многих местах, вспыхнул и внизу забушевал голубой ад. Внезапно Флинн почувствовала, как сильные пальцы Стикса потянули ее за костюм, и услышала крики разъяренных зоников. Они со Стиксом бросились под укрытие ближайшего здания, по дороге расстреляв небольшую группку недоумков, мчавшихся им навстречу.

Тем временем ревущий огонь, пожирая накопившийся внутри канализационной системы газ, растекался по подземным туннелям все дальше и дальше. Теперь ничто не могло его остановить до тех пор, пока не выгорит весь газ. Вскоре пламя добралось и до других кварталов Зоны, тут и там начали вспыхивать пожары. Но голубой ад, как и рассчитывала Флинн, охватил и территорию бригады. Спустя буквально несколько секунд он достиг подземных коммуникаций, битком набитых зониками. Большинство погибли в огне, эхо их воплей докатилось до самых удаленных уголков Зоны. Те же, кто не сгорел, задохнулись, когда бушующее пламя сожрало весь доступный ему кислород и подземные туннели наполнились двуокисью углерода. На территории бригады брызги голубого пламени взлетали в воздух на высоту двадцати футов. Сотни зоников, уже вылезших из канализационных люков, погибли мгновенно. Остальные, понимая, что путь к отступлению отрезан, бросались в бой и погибали один за другим.

Атака зоников вынудила солдат отойти от решеток подальше, поэтому никто из них от огня не пострадал. Ко времени окончания сражения были убиты или ранены тысячи зоников. Бригадные медики сбились с ног, помогая несчастным, воздух наполнился стонами и криками боли. Рассчитывать на помощь старейшин или обитателей Зоны не приходилось, и медикам не оставалось ничего другого, как просто делать все, что было в их силах. Нередко приходилось с помощью станеров оглушать раненых, которые даже в таком состоянии пытались наброситься на своих спасителей.

Флинн собрала всех своих людей, в том числе и тех, которые охраняли раненых, и повела их на территорию бригады. Чтобы добраться до ворот, им пришлось карабкаться по грудам мертвых зоников. Внутри дело обстояло ненамного лучше. Всюду стоял невыносимый запах горелой человеческой плоти.

Доставив раненых в переполненный лазарет, Флинн отпустила своих бойцов, велев им привести себя в порядок и отдохнуть, а сама поднялась на одну из трех уцелевших наблюдательных башен, установленных по углам территории. Она стояла наверху, глядя на бесконечные ряды мертвых тел, на пылающие в отдалении пожары, на снующих внизу солдат бригады, ради спасения которой ей пришлось погубить столько жизней. «Почему мы делаем это?» — снова и снова спрашивала она себя. «Потому что либо они нас, либо мы их», — ответил солдат в ее душе. Но, глядя вниз, Флинн понимала, что существует и другая причина. Потому что, пусть ненадолго, эта территория внизу стала ее домом, а крошечные фигурки, перебегающие от одного раненого зоника к другому, ее семьей, и ничего больше на свете не существовало. Скорее всего, в ближайшее время они покинут это место и отправятся куда-нибудь еще, чтобы делать то же самое. Слезы катились по ее щекам, и она не вытирала их. Потом, успокоившись, Флинн спустилась вниз, чтобы помочь с ранеными.