"Покровитель" - читать интересную книгу автора (Кунц Дин Рэй)ГЛАВА 9Получив редакторские предложения, Лаура провела легкое исправление «Шадрача», отправив окончательную версию рукописи в середине декабря 1979 года. Симон и Шустер подписали книгу к изданию в сентябре 1980 года. Это был такой сумасшедший год для Лауры и Данни, что она лишь поверхностно знала об иранских заложниках и президентской кампании, и даже была не более осведомлена о бесчисленных пожарах, крушениях самолетов, токсичных отравлениях, кровавых убийствах, наводнениях, землетрясениях и других бедствиях, о которых сообщалось в новостях. Это был год, когда в ней умер трус. Это был год, когда они купили свой первый дом в испанском стиле с четырьмя спальнями и двумя ваннами и переехали из Тастина. Она начала свой третий роман «Золотой орел», и когда Данни спрашивал, как идут дела, она отвечала, что это не роман, а коровье дерьмо, на что он говорил, что это великолепно. Первого сентября, после получения чека за право на экранизацию «Шадрача», которое купила МГМК, Данни бросил работу на бирже и стал ее финансовым менеджером. В воскресенье 21 сентября, через три недели после появления книги в магазинах, «Шадрач» появился в списке бестселлеров в «Нью-Йорк Таймс» на двенадцатом месте. 5 октября 1980 года, когда Лаура родила Кристофера Роберта Пакарда, «Шадрач» был переиздан в третий раз и занял восьмое место в списке «Таймс», в том же номере газеты роману была посвящена вся пятая страница, на которой было опубликовано то, что Спенсер Кин назвал «чудовищно хорошим отзывом». Мальчик появился на свет в четырнадцать часов двадцать три минуты в большом кровоизлиянии, которое превышало обычное количество крови, сопровождавшее выход ребенка из темноты материнского чрева. Ослабевшей Лауре было сделано три переливания после родов и вечером. Она провела более спокойную ночь, чем ожидалось, и на утро все еще чувствовала боль и слабость, но была уже в безопасности. На следующий день, во время часов посетителей, Тельма Акерсон пришла посмотреть на ребенка и новоиспеченную мать. Все еще одетая в стиле панк – длинные локоны с белой полосой, свисавшие на левую сторону головы, и короткая стрижка на правой, – она ворвалась в отдельную палату Лауры, подскочила к Данни, обняла его и сказала: – Господи, какой ты здоровый. Ты просто мутант. Судя по тебе, твоя мать была обычным человеком, но отец был медведем гризли. Она подошла к постели, где Лаура лежала на трех подушках, поцеловала ее в лоб и щеку. – Я ходила в детскую комнату и посмотрела на Кристофера Роберта через стекло, он очарователен. Но боюсь, вам понадобятся все миллионы, которые вы получаете за свои книги, ребята, чтобы этот парень пошел в отца, и вам придется тратить на еду не меньше тридцати тысяч в месяц. Если вы будете его плохо кормить, он съест всю вашу мебель. – Я рада, что ты пришла, Тельма, – сказала Лаура. – Разве я могла не прийти? Если бы я только играла в мафиозном клубе «Байон» в Нью-Джерси и мне пришлось бы прервать спектакль, чтобы успеть на самолет, только в этом случае я могла не приехать, потому что стоит прервать контракт с этими ребятами, как они тут же отрежут вам пальцы. Но я была на западе Миссисипи, когда получила эти новости, и только ядерная война или вечеринка с Полом Маккартни могла задержать меня. Почти два года назад Тельма наконец получила постоянное место на сцене Импрув, и она пользовалась успехом. Она наняла агента и прекратила игру во второстепенных клубах. Лаура и Данни дважды ездили на ее представления в Лос-Анджелес, и это было действительно весело. Она писала свои собственные сценарии, а потом воплощала их в комических спектаклях на сцене. Ее игра имела один необычный аспект, который должен был сделать ее либо национальным феноменом, либо объяснить полную неизвестность; в ее шутках чувствовалось сильное влияние меланхолии и трагичности жизни, которые она высмеивала с удивительным успехом. В действительности это было похоже на романы Лауры, но, в отличие от читателей, люди, которые приходили на представления Тельмы, хотели смеяться. Тельма наклонилась над кроватью, посмотрела на Лауру и сказала: – Эй, ты побледнела. И эти круги вокруг глаз… – Тельма, дорогая, мне не хотелось бы разрушать твоих иллюзий, но на самом деле детей не приносит аист. Мать должна вытолкнуть его из своего чрева, и это довольно трудно. Тельма тяжело посмотрела на нее, потом перевела свой тяжелый взгляд на Данни, который подошел к другой стороне кровати, взял Лауру за руку и спросил: – Что случилось? Лаура вздохнула, сморщилась от неудобства и тихо поменяла позу. Она сказала Данни: – Я же говорила тебе, что это настоящая ищейка. – Беременность не была легкой? – спросила Тельма. – Она была довольно легкой, – сказала Лаура, – чего нельзя сказать о родах. – Ты не… могла умереть или что-нибудь еще, Шан? – Нет, нет, нет, – сказала Лаура, Данни еще крепче сжал ее руку.– Ничего такого драматичного. Мы знали с самого начала, что будут трудности, но мы нашли лучшего доктора, и он не отходил от меня. Только… Я не смогу больше иметь детей. Кристофер будет нашим единственным ребенком. Тельма посмотрела на Данни, на Лауру и тихо сказала: – Прошу прощения. – Все в порядке, – сказала Лаура, выдавливая улыбку.– У нас теперь есть маленький Крис, и он прекрасен. Воцарилось неловкое молчание, после которого Данни сказал: – Я еще не завтракал и проголодался. Я собираюсь сходить в кафе на полчаса. Когда Данни ушел, Тельма сказала: – Ведь он не голоден, так? Он просто знает, что нам надо поговорить с глазу на глаз. Лаура улыбнулась. – Он такой хороший. Тельма убрала с одной стороны кровати стойку и сказала: – Если я запрыгну сюда и сяду рядом с тобой, я ведь не потревожу твои внутренности? Ты не станешь неожиданно обливать меня кровью, а, Шан? – Я постараюсь не делать этого. Тельма запрыгнула на высокую больничную кровать. Обеими руками она взяла руку Лауры. – Послушай, я прочла «Шадрач», и она чертовски хороша. Ты сделала то, что пытаются сделать все писатели. – Ты очень добра. – Я грубая и циничная шлюха. Послушай, я говорю серьезно о книге. Она великолепна. Я увидела в ней и Бовин Боумайн, и Тамми, и Буна – приютского психиатра. Я увидела в ней таких разных людей. Тебе удалось их прекрасно описать, Шан. Господи, ты их как будто снова вернула в мою жизнь, меня даже охватил такой озноб, что мне пришлось отложить книгу и пойти прогуляться под солнцем. В то же время я смеялась как ненормальная. Лаура чувствовала слабость в каждом мускуле и в каждом суставе. У нее не было сил привстать с подушек и обнять свою подругу. Она только сказала: – Я люблю тебя, Тельма. – Угря там, конечно, не было. – Я припасла его для другой книги. – И меня тоже, черт возьми. Меня нет в книге, хотя я самый яркий персонаж из тех, кого ты когда-либо знала! – Я посвящу тебе отдельную книгу, – сказала Лаура. – Ты что-то сказала? – Да. Я посвящу тебе следующую книгу. – Послушай, Шан, тебе лучше сделать меня красавицей, иначе я надеру тебе задницу. Ты слышишь меня? – Я слышу тебя. Тельма пожевала свою губу и сказала: – Ты собираешься… – Да. Я собираюсь посвятить ее и Рути тоже. Они замолчали, держа друг друга за руки. Неожиданные слезы затуманили глаза Лауры, но она заметила, что Тельма тоже часто заморгала. – Не надо. Это смоет твой искусный панковский макияж. Тельма подняла одну ногу. – Как тебе эти сапоги? Черная кожа, острые носки, подкованные каблуки. Они делают меня настоящей королевой, не правда ли? – Когда ты вошла, я сразу же подумала о том количестве мужчин, которых ты окрутила. Тельма вздохнула и громко шмыгнула носом. – Шан, послушай меня хорошенько. Твой талант может быть гораздо драгоценнее, чем ты думаешь. Ты можешь выразить людские жизни на бумаге, и когда люди исчезают, их жизни остаются в твоих книгах. Ты можешь выражать в книгах чувства, и каждый, кто читает их, чувствует те же самые ощущения, ты можешь затронуть сердце, ты можешь напомнить нам, что значит быть человеком в мире, который делает все, чтобы мы это забыли. Это настоящий талант, ради которого ты заслуживаешь жить больше, чем кто-либо другой… я знаю, как бы ты хотела иметь семью… троих или четверых детей, как ты и говорила… поэтому я знаю, как тебе сейчас плохо. Но у тебя есть Данни, Кристофер и этот удивительный талант, а это уже очень много. Голос Лауры дрожал: – Иногда… я так чего-то боюсь. – Чего ты боишься, малыш? – Я хотела иметь большую семью… и я боюсь потерять то, что у меня есть. – Никто не собирается ничего забирать у тебя. – С Данни и маленьким Крисом… с ними… может что-нибудь случиться. – С ними ничего не случится. – Тогда я останусь одна. – Ничего не случится, – повторила Тельма. – Что-то всегда может случиться. Это жизнь. Тельма забралась дальше на кровать, вытянулась возле Лауры и положила свою голову на плечо Лауры. – Когда ты сказала, что роды были тяжелыми… когда я увидела, как ты бледна… я испугалась. У меня много друзей в Лос-Анджелесе, но все из них люди из шоу-бизнеса. Ты единственный близкий мне человек, хотя мы видимся так редко, и эта мысль о том, что у тебя есть близкий человек… – Но я не такой человек. – Ты именно такой, – сердито засмеялась Тельма.– Дьявол, Шан, ты думаешь, что сирота остается сиротой навсегда? Лаура прижалась к ней и растеребила ее волосы. Вскоре после первого дня рождения Криса Лаура закончила «Золотого орла». Книга была опубликована десять месяцев спустя, и ко второй годовщине мальчика книга заняла первое место в списке бестселлеров в «Тайме». Данни распоряжался гонорарами Лауры с таким усердием, вниманием и успехом, что в течение нескольких лет, несмотря на большие расходы, они стали не почти богатыми, а по-настоящему богатыми людьми. Лаура не знала, что думать насчет всего этого. Она никогда не ожидала, что станет богатой. Когда она рассматривала свое завидное материальное положение, то думала, что это должно заставить ее трепетать, но она ничего не чувствовала. Она была рада той безопасности, которую обеспечивали деньги. Они не собирались переезжать из своего уютного домика с четырьмя спальнями, хотя могли позволить себе более роскошные апартаменты. Деньги же для нее были не жизнью; ее жизнь заключалась в Данни, Крисе и ее книгах. С маленьким ребенком у нее больше не было возможности и желания работать по шестьдесят часов в неделю. Крис болтал, бегал и не выражал никаких разумных действий и мыслей, что описывали книги о детском воспитании, как нормальное поведение для ребенка его лет. Он был красивым и любознательным ребенком. Она проводила с ним так много времени, сколько могла позволить себе без риска разбаловать его. «Очаровательные близнецы Эпплбай», ее четвертый роман, были опубликованы в октябре 1984 года, через два года после публикации «Золотого орла», «Вууум, вууум!» – говорил Кристофер каждый раз, как только Род Раннер срывался с места со своей великолепной скоростью, когда Тельма, вся в слезах, позвонила из Чикаго. Лаура взяла трубку в кухне, но по телевизору в смежной комнате койот пытался взорвать своего врага, но взорвался сам, поэтому Лаура сказала. «Данни, я лучше возьму трубку в кабинете». За четыре года после рождения Криса карьера Тельмы все улучшалась. Она выступала в двух лучших казино Лас-Вегаса. («Эй, Шан, должно быть, я неплохо выгляжу, ведь официантки в казино практически голые, а парни смотрят все время на меня. Может быть, я действительно такая привлекательная»). За последний год она получила место в шоу МГМ с Дином Мартином, кроме того, она участвовала в четырех представлениях с Джонни Карсоном. Были разговоры о ее съемках в кино и даже телевизионных сериалах, и, казалось, ее ожидала прекрасная карьера комедианта. Теперь она была в Чикаго и открывала шоу в самом роскошном клубе. Возможно, Лаура испугалась за целую цепь позитивных успехов в их жизнях, когда она услышала плач Тельмы. Раньше ей всегда казалось, что скорее небеса рухнут на землю, чем печаль застигнет неунывающую подругу. Она опустилась в кресло, стоящее за столом ее кабинета, и сжала трубку. – Тельма? Что случилось? – Я просто прочла… новую книгу. Лаура не могла предположить, что ее «Очаровательные близнецы Эпплбай» могли так затронуть Тельму, она тут же подумала о том, что неверно описала характеры Кэрри и Саидры. Хотя основные события рассказа не отражали жизни Рути и Тельмы, Эпплбай были конечно основаны на Акерсонах. Обе героини были описаны с большой любовью и добрым юмором: ничто в них не должно было огорчить Тельму, но Лаура что-то в панике пыталась объяснить. – Нет, нет, Шан, ты безнадежная дурочка, – говорила Тельма сквозь слезы.– Я ничуть не огорчена. Я не могу перестать плакать, потому что ты написала действительно прекрасную книгу. Кэрри Эпплбай в твоей книге это Рути, но ты дала ей большую жизнь. Ты дала Рути жизнь, Шан, и ты сделала это лучше Бога, который сотворил жизнь на земле. Они проговорили час, вспоминая Рути, без слез, но очень эмоционально. Недоумевающие Данни и Крис пару раз появлялись в дверях кабинета, и Лаура посылала им воздушные поцелуи, но она продолжала разговор с Тельмой, потому что бывают моменты, когда вспоминания об усопшем более важны, чем стремление к живым. За две недели до Рождества 1985 года, когда Крису было уже пять лет, начался калифорнийский дождевой сезон. Ливни сплошным потоком лились на пальмовые листья, сбивали последние остатки цветков и затопляли улицы. Крис не мог играть на улице. Его отец отправился на биржу узнать реальное положение дел со вкладами, и Крис решил побеспокоить Лауру, сидящую в своем кабинете. К одиннадцати часам утра ей пришлось оставить работу над новой книгой. Она послала его на кухню доставать чашки, пообещав, что даст ему возможность помочь ей в приготовлении шоколадного печенья. Прежде чем отправиться к нему, Лаура достала миниатюрные башмачки сэра Томми Тода, маленький зонтик и крошечный шарфик из ящика своей тумбочки, где они хранились для такого дня, как этот. По пути на кухню она положила все эти вещи возле входной двери. Позже, когда она сунула противень с печеньем в духовку, она послала Криса посмотреть, принес ли почтальон посылку, которую она ожидала. Крис вернулся розовый от возбуждения. – Мама, иди сюда, посмотри. В вестибюле он показал ей свои находки, и она сказала: – Кажется, это принадлежит сэру Томми. А разве я не рассказывала тебе про жильца, который снимает у нас комнату? Чудесная великосветская жаба из Англии приехала сюда по королевским делам. Ей было восемь, когда отец придумал сэра Томми, и она воспринимала вымышленную жабу как забавную фантазию, но Крису было всего пять и он воспринял все более серьезно. – А где он будет спать? В пустой спальне? А что мы будем делать, когда придет дедушка? – Мы сняли сэру Томми комнату на чердаке, – сказала Лаура, – и мы не должны беспокоить его, не должны никому рассказывать о нем, кроме папы, потому что сэр Томми приехал по секретным делам Ее Высочества. Он посмотрел на нее расширенными глазами, и она чуть не рассмеялась. У него были каштановые волосы и карие глаза, как у нее и Данни, но его черты лица были более мягкими и больше походили на материнские. Несмотря на его невысокий рост, в нем было что-то, что заставляло ее думать – он будет таким же высоким и широкоплечим, как Данни. Он подошел ближе и прошептал: – А может, сэр Томми шпион? Весь день, пока они готовили печенье, мыли посуду и играли в «старую няню», Крис задавал вопросы о сэре Томми. Лаура обнаружила, что дети также требовательны к сказкам, как взрослые – к романам. Когда Данни вернулся домой, он закричал приветствия еще из коридора, соединяющего дом с гаражом. Крис выскочил из-за обеденного стола, где они играли в карты, и сердито зашипел на отца. – Тс-с-с, папа, сэр Томми наверное спит сейчас, у него было долгое путешествие, он королева Англии, он шпионит у нас на чердаке! Данни нахмурился. – Я ухожу из дома всегда на несколько часов, а наш дом в это время захватывают мерзкие, земноводные шпионы? Той же ночью, после того как Лаура так страстно любила Данни, что это удивило даже ее, Данни спросил: – Что сегодня с тобой? Весь вечер ты была так… энергична. Прижимаясь к нему под одеялом и наслаждаясь ощущением его обнаженного тела, она сказала: – Я не знаю, может быть, потому, что я жива, Крис жив, ты жив и мы все вместе. И еще этот Томми 'Год. – Он забавляет тебя? – Да, забавляет. Но есть что-то большее. Это… как-то заставляет меня чувствовать, что жизнь продолжается, что она всегда продолжается, что этот цикл вечен. Наверное, это звучит ненормально? Я чувствую, что жизнь продолжается для всех нас и что она будет продолжаться долгое время. – Да, я думаю, что ты права, – сказал он.– Но если ты будешь также энергична в постели все время, то ты убьешь меня через три месяца. В октябре 1986 года, когда Крису исполнилось шесть, пятый роман Лауры «Бесконечная река» прошел оценку критиков и был принят к публикации за самый высокий гонорар, выше того, что она получала. Ее редактор предвещал большой успех: «С юмором, напряжением и трагедией в нем перемешаны все превратности судьбы, но он не так печален, как предыдущие, и это делает его особенным». Вот уже два года Лаура и Данни брали Криса в горы Сан-Бернардино по меньшей мере раз в месяц. Они ездили на озеро Арроухед в Бич Би летом и зимой, чтобы он мог увидеть все прелести Оранж Кантри. Благодаря ее процветающей карьере и успешным денежным вкладам Данни, они решили доставить себе удовольствие и купили второй дом в горах. Одиннадцати комнатный дом из камня и красного дерева стоял на тридцатиакровом участке в нескольких милях к югу от Бич Би. Это был более дорогой дом, чем тот, в котором они жили в городе. Окружающие окрестности были покрыты западными видами можжевельника и сосен, дом ближайших соседей был за пределами видимости. Во время их первого уик-энда в горах, когда они лепили снежную бабу, на окраине леса, в двадцати ярдах от них, появились три оленя, которые осторожно смотрели на людей. Крис был поражен появлением оленей и до самой ночи бубнил, что это олени Санта-Клауса. Ведь по легенде Санта-Клаус приезжал с северного полюса на оленях. «Ветер и Звезды» вышел в свет в октябре 1987 года и произвел еще больший фурор, чем предыдущие романы. Экранизация «Бесконечной реки» побила все рекорды фильмов этого года. В пятницу 8 января 1988 года, когда «Ветер и звезды» занимал уже пятую неделю первое место в списке бестселлеров в «Таймс», они выехали в Бич Би сразу после того, как Крис пришел из школы. Во вторник Лауре исполнялось тридцать три года, и они собирались отпраздновать ее день рождения втроем высоко в горах, где снег был так похож на мороженое и где ветер словно пел песни. В субботнее утро в двадцати футах от дома появился олень. Но Крису было теперь семь и он знал, что Санта-Клаус не был настоящим. Он знал, что это был самый настоящий олень. Уик-энд был замечательным, может быть, самым лучшим из тех, которые они провели в горах, но им пришлось уехать раньше. Они собирались уехать в шесть утра в понедельник, чтобы приехать как раз ко времени начала занятий в школе. Тем не менее, сильный шторм нагрянул в воскресенье, в полдень, и хотя они были всего в девяноста минутах езды от мягкого прибрежного климата, по радио обещали двухфутовые снежные заносы на дорогах. Не желая рисковать оказаться отрезанными и пропустить школьные занятия Криса – такой снежный покров был чересчур даже для их четырехприводного «блазера», – они закрыли свой дом и выехали в несколько минут пятого. Южная Калифорния была одним из редких мест в мире, где вы могли попасть из снежного заноса в субтропическую жару меньше чем за два часа. Лауре всегда это нравилось. Все трое были одеты по-зимнему – шерстяные носки, зимние сапоги, теплое нижнее белье, толстые слаксы, теплые свитера, лыжные куртки, – но через час с четвертью они окажутся совсем в другом климате, где будут обливаться потом под своими зимними одеждами. Лаура вела машину, в то время как Данни, сидящий на переднем сиденье, и Крис, сидящий позади него, играли в игру слов, которую они сами придумали во время предыдущих поездок. Быстро падающий снег заносил даже те отрезки дороги, которые с обеих сторон были защищены зарослями деревьев. Тяжелую дорогу еще осложняли сильные порывы горного ветра, который швырял в лобовое стекло миллионы снежинок. Лаура осторожно вела машину, не заботясь о том, что обычная двухчасовая поездка может занять три или четыре часа, так как они выехали рано и у них было время в запасе. Когда они выехали из-за поворота в нескольких милях к югу от их дома и начали подниматься по крутому полумильному подъему, Лаура увидела красный «джип», стоящий на правой обочине, и мужчину в морском бушлате, стоящего посреди дороги. Он спускался по склону и размахивал руками, чтобы их остановить. Нагнувшись вперед и вглядываясь в лобовое стекло, Данни сказал: – Похоже, он сломался, ему нужна помощь. – Патруль Пакардов идет на помощь! – сказал Крис с заднего сиденья. Когда Лаура замедлила движение, парень на дороге начал показывать знаками, чтобы они прижались к правой обочине. Данни взволнованно сказал: – Какой-то он странный… Да, странный. Это был ее ангел-спаситель. Его появление после стольких лет потрясло и испугало Лауру. |
||
|