"Теперь" - читать интересную книгу автора (Алиса)

Эта мысль сильно устрашила меня, но я удалила ее, положившись только на обетование Божие: "Побеждающему дам вкусить от древа жизни, которое посреди Рая Божия... Побеждающий не потерпит вреда от второй смерти." Обетования осенили меня и мой разум и, подобно надежде, озарились в моем сердце.
Рон читал книгу "Путь ко Христу". Он, казалось, был спокойным. Я подумала тогда, как много он возрос духовно за эти два последних месяца, каким христоподобным и зрелым он казался!
- Это сказало здесь, - подчеркнул он, - мы должны принять обетование Христа и верить, что Он сделает это.
"Странно, - подумала я. - что он прочитал именно то, что так необходимо для меня".
Проходили часы. Новости радиовещания-были наполнены вестями о войнах, восстаниях, шайках воров, действующих в больших городах. В разных частях страны распространялись эпидемии, и постоянно были вести о приближении даты, после которой убийство прощалось законом. Мы, наконец, достигли предгорья Скалистых гор, и они нам показались небесами. Остановившись для заправки горючим, мы вышли из автомобиля, чтобы прогуляться и размяться. Служитель бензоколонки протер наши окна. Затем он попросил показать карточку на разрешение покупать и продавать. Когда мы сказали, что ее нет, лицо у него изменилось и стало мрачным и жестоким. Он быстро побежал в управление бензоколонки, позвонил по телефону и вызвал полицию.
В автомобиле мы дрожали и очень волновались. Хотя счетчик заправки горючего показывал пусто, автомобиль работал отлично. Поднявшись на одну улицу, мы мчались по другой. Радио продолжало работать, и мы, затаив дыхание, слушали. Вдруг мы услышали о наложении на нас ареста, номер и приметы нашей машины и сигнал тревоги, что мы были опасными преступниками. Я не могла поверить, что это говорилось о нас, когда я услышала о списке преступлений, как будто нами сделанных! Как это могло быть? Как могло что-либо подобное произойти здесь, в Соединенных Штатах?
- Послушай, дитя, - сказал мистер Кук, - бери, что можешь и уходи! Действуй твердо, насколько ты смела, и не смотри на меня так. Тебе невозможно спастись, если ты будешь с нами...
- Но...
- Делай, что я тебе говорю... теперь!
Автомобиль остановился, и мы выпрыгнули из него. На один момент мы остановились, держа наши Библии и одежду, недоумевая, что теперь делать. У меня была сумочка со всеми пожитками. Каким образом в мире я могла приобрести эти пожитки? Я рассмеялась. Я не знала, что делать, но мы решили за лучшее... идти. Рон взял меня за руку, и мы двинулись по улице. Это была мирная, спокойная улица, обычная жилая городская улица. Играли маленькие дети, люди мыли свои окна или поливали газоны. На минуту я почувствовала себя спокойно, все было хорошо.
Но вдруг мы услышали вой сирены. Мы бросились к маленькой улице и укрылись между двумя кирпичными зданиями. За ними было темно, а внутри мощеной улицы было несколько ящиков и бочек.
- Почему все это должно произойти в этом жилом районе? - прошептала я.
- Слушай, Алиса, попытайся удалиться из вида, скрыться. Рон толкнул меня под ящик и набросил кучу мусора. Запах разного рода тряпок объял меня. Поколебавшись на миг, он сжал мою руку.
- Я люблю тебя, - прошептал он, - не забудь Римлянам 8:28. Ящик опустился. Там была полная тишина. Тряпки и дуст создавали невероятное зловоние в этом маленьком укромном месте. Я постоянно молилась. О, если бы я могла с уверенностью знать, что я спасена. Я слышала, как Рон сказал выходить. Вечность удушливой тишины прошла! Затем ящик двинулся, поднялся, и снова повеяло прохладным, свежим воздухом. Наступила, ночь. Рон помог мне встать. После молитвы благодарности за непрестанную Божию охрану мы осторожно вышли из узкой улицы. Мы следовали по шоссе, и по мере того, как все дальше и дальше удалялись от города, наши страхи увеличивались. Каждый раз, когда проезжал автомобиль, мы падали на землю. Затем мы бежали. Бежали все быстрее и быстрее. Падая, мы прислонялись к земле, надеясь, что никто не увидел нас. Как только автомобиль набирал скорость, удаляясь по шоссе, мы снова поднимались и продолжали бежать. Все мое тело и ноги страшно болели.
- Остановимся! - воскликнула я, - это невозможно, здесь опасное место.
- Приближается другой автомобиль, - сказал Рон. Измученная, я упала на холодную землю и со страхом ожидала, пока мимо нас промелькнут сверкающие фары машины. "Вот что значит быть подобными преступникам, - подумала я, - только теперь я понимаю, что значит быть преследуемыми". Я легла, не надеясь подняться.
- Вставай, Алиса, - сказал Рон, дотрагиваясь до моих ног.
- Не могу, Рон! запротестовала я.
- Перестань, мы должны идти вперед насколько сможем. Что произойдет, когда восходящее солнце застанет нас посреди этой дороги? Мы теперь уже почти у самых гор.
Он взял меня, и мы побежали. Мы должны идти теперь. Это, в самом деле, теперь! Теперь мы должны бежать. Теперь мы должны падать. Теперь мы должны скрываться. Почему все это должно произойти сейчас, а не в следующем году, или в последующем? Почему все должно случиться теперь?
Наконец мы достигли гор, и тогда направили свой путь назад, в лес. На востоке в небе занималась заря. Мы все еще пытались идти. От боли я не чувствовала ног и тела. Мои стопы не чувствовали волдырей и жара - до такой степени все онемело. Я очень хотела пить. Во рту все пересохло, в горле так больно отражался каждый глоток. Наконец в изнеможений мы упали на землю и уснули. Когда мы пробудились, я открыла свою Библию на книге Псалмов. Несколько стихов 26 псалма были подчеркнуты: Псалом 26:1-10.
Я остановилась. Как могло быть подобное совпадение? Как я могла открыть именно то место и те стихи, в которых как раз нуждалась? Мое сердце продолжало наслаждаться любовью Божией. Открыв 1 Иоан.3:1, я прочитала: "Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божьими". Дочь Бога! Я была дочерью Бога, принцессой Наивысшего Правителя Вселенной. В то время как я увлеклась мыслью о сущности принцессы, мои ноги перестали так сильно болеть. И когда я помыслила о страданиях как члена верной семьи небес, я совершенно перестала чувствовать боль. Была полная ночь, когда мы направились в горы.
- Скажи, Рон, - прошептала я. Меня внезапно тронула мысль, - какой день сегодня? Прошла пятница, и с наступлением ночи наступила суббота.
Мы оба остановились, поражаясь, как быстро прошли эти недели. Он улыбнулся. Я не видела улыбки, но я могла заключить из тона его разговора, что широкая улыбка прошла по его лицу.
- Совершим вечернее Служение.
Эти слова были произнесены с волнением. Мы нашли безопасное место, и тихо, почти молчаливо провели служение. После окончания мы почувствовали себя освеженными и поспешили далее в путь. Только двадцать четыре часа отделяли нас от принудительного декрета о смерти. Мы были теперь в горах. Приближалось утро. Мы надеялись увидеть восход солнца в субботнее утро с гор! Эта мысль волновала меня, и я направила свой пристальный взгляд на восток. Мы оба остановились, тяжело дыша, чтобы быть свидетелями красоты восхода солнца. Оно было настолько чудесным, что мы не могли удержаться и стали на колени возблагодарить Бога за Его любящую заботу. Лишь только мы встали, как сразу услышали позади себя пронзительный крик. Повернувшись, мы увидели двух человек с винтовками и собакой.
- Эй, вы, что вы здесь делаете? - их голоса были грубоватыми.
- Алиса, убегай прочь! - Рон направил меня в одну сторону, а сам побежал в другую. Филип.4:13.
Я слышала приказ возвратиться. Я бежала как слепая. Я слышала позади себя лающего пса. Преследующие люди пронзительно, истерически кричали, а собака безумно лаяла. Я бежала, болело в боку. Была сильная боль в горле. Пес вот-вот настигал, а я продолжала бежать.
- Отец, помоги мне! - воскликнула я.
Прозвучал выстрел. Во мне все похолодело, но я ничего не почувствовала. Второй выстрел. Также мимо. Я бежала. Все дальше и дальше. Собака была позади меня.
- О, не дай им схватить меня!
Ну почему я не могла бежать быстрее! Вдруг я упала. Начала подниматься, но было уже слишком поздно. Собака налетела на меня, а справа от нее уже стояли два человека. Как только они подошли, собака отошла назад. Я лежала и смотрела на их жестокие лица. В этот момент в моем сознании промелькнула мысль, вполне ли хорошо выглядели мои волосы. Тогда один из них поднял свою винтовку и прицелился. "Теперь все!" - подумала я. Его палец лежал на спусковом крючке.
- Эй, закон еще не разрешается приводить в действие до завтрашнего утра - схватил его за руки второй мужчина.
- Какая разница, убьем мы ее теперь или позже?
- Хорошо, почему нам не доставить ее властям, есть еще другие люди. И, кроме того, вы будете иметь много времени, чтобы наохотиться завтра.
Оба они усмехнулись, толкая мои ноги.
- Слишком вредный тот ребенок, который убежал, - сказал один с негодованием.
- Завтра он будет пойман.
Счастливая, что Рон был еще на свободе, я молилась: "Благодарю за услышанную молитву".
В тюрьме меня допросили, сняли отпечатки пальцев, записали в книгу, сфотографировали, снова допрашивали, переодели в тюремную одежду и затем отвели в камеру, в подвальное помещение. Как только я вошла, все арестанты камеры обернулись ко мне.
- Приветствуем самую младшую, - улыбнулся мужчина. Я также ответила.
- Садитесь, - предложил другой, указывая на пол, - мы здесь представляем Церковь.
Я села. Это было единственное, что я могла сделать. Я чувствовала себя хорошо. Это было прекрасное место. И люди были вежливые и приятные.
- Вы можете быть нашим посетителем на этой неделе, - сказала одна женщина, - если бы мы имели книгу отзывов для гостей, вы могли бы отметиться в ней.
Служение было очень простым. Мы пели и пели. Песни были такими реальными, настоящими, естественными. Не просто подобранные слова, положенные на музыку, какие мы так часто имели когда-то дома. После этого мы молились. На протяжении всего дня мы пели, молились, беседовали намного больше. Один человек, сияя от радости, рассказывал, как люди, схватившие его, пытались расстрелять его, но винтовка не выстрелила.
Я подумала при этом, как близко я была к смерти. Почему тот человек промахнулся дважды, стреляя в меня, а второй человек остановил его от выстрела в третий раз? Том, мужчина, который улыбался, когда я зашла, назвал меня самой младшей. Он пожелал мне чувствовать себя как дома. Я назвала его Томом, потому что это было единственное имя, которое он дал себе. Он отличался от других, будучи более дружественным и любезным. Там была пожилая женщина тетя Ноля.
Мой желудок почувствовал голод.
- Давали ли они вам кушать? - спросила я.
- О, да! - улыбнулся Том, - они дали нам немного только один раз.