"Женщины с прошлым" - читать интересную книгу автора (Димов Димитр)

Действие первое

Обставленная в современном стиле гостиная в квартире Петровых. Простая и недорогая мебель подобрана со вкусом. На сцене Деспина и домработница, приводящие в порядок разбросанные повсюду вещи.

Деспина (с гневом). Убери ты ее халат!.. И туфли!.. И этот чулок!

Домработница идет следом за ней и собирает вещи. Деспина останавливается перед креслом и всматривается.

Ты только посмотри, где она бросила свои кривые ножнички!.. (Берет ножнички.) А если бы кто сел да укололся!.. Ух, чтоб тебе… (Кладет маникюрные ножнички на камин.)

Мария. Она спешила в парикмахерскую.

Деспина. Она всегда спешит!.. (Сердито смотрит на Марию.) А ты все за нее заступаешься!.. Еще бы – ведь это она тебя надоумила записаться в вечернюю школу!..

Мария. А что тут плохого?

Деспина (со злостью). Эта школа не доведет тебя до добра, слышишь?

Мария. Эх, тетя Деспина! Пускай уж мной занимается Нина, а ты знай следи за своим давлением!

Деспина (вспыхивает). Хоть бы ты помолчала! (Прикладывает руку к сердцу.) Ох, кажется, и в самом деле давление поднялось!..

Звонок.

(Раздраженно.) Посмотри, кто там!

Мария идет к двери и пропускает в комнату Крыстанова. В руках у него маленький пакетик.

Крыстанов. Похоже, рановато еще для кофе, а?

Деспина. Нет, в самый раз, товарищ Крыстанов!.. Пожалуйте!.. Хорошо, что хоть вы меня не забываете… Целый день сижу одна, как кукушка… Невестка у меня, сами знаете… (Презрительно машет рукой.)

Крыстанов (подает ей пакетик). Попробуйте-ка теперь этот!

Деспина. Опять кофе?… Да что вы!.. Мы еще тот не допили. (Берет пакетик и передает его Марии.) Мария, поди-ка свари кофе!.. Только так, как я тебя учила, слышишь?

Мария берет пакетик и уходит.

Крыстанов. Вы никогда в жизни не пили такого. Настоящий эликсир! Сегодня утром получил от старшего сына из Буэнос-Айреса.

Деспина. От того, что в посольстве?

Крыстанов. От него самого.

Деспина. Дай бог ему здоровья!.. Только бы не привел вам невестку вроде моей.

Крыстанов. Это меня не касается. Каждый сходит с ума по-своему.

Оба усаживаются в кресла перед столиком.

Деспина. Хорошо вам, мужчинам!.. А мне больше невмочь, дальше некуда… Не невестка у меня, а змея, товарищ Крыстанов, сущая гадюка!

Крыстанов. Опять поссорились?

Деспина. Ох, просто не знаю, что делать, просто не знаю! (Глубоко вздыхает.)

Крыстанов. Разве не говорил я вам, что брак – отжившее явление? Зачем Борису понадобилось во что бы то ни стало жениться? И на ком? На Нине! Посмотрите, как я зажил после развода! И нервы успокоились, и отдых у меня как отдых, и полная свобода… А где сейчас Борис?

Деспина. Заседание у него в министерстве.

Крыстанов. А Нина? Опять ее нет дома?

Деспина. Черт ее удержит дома!.. Утром была у портнихи, после обеда – на репетиции, а сейчас понесло в парикмахерскую.

Крыстанов. Репетиция после обеда? В театрах репетиции устраивают по утрам!

Деспина. Так она сказала: на репетицию.

Крыстанов. Бывает, конечно, репетируют и после обеда.

Деспина. Разве уследишь, когда репетируют, когда нет… А портнихи, шляпницы, парикмахеры – это уж само собой.

Крыстанов. Такая у нее профессия.

Деспина (с нарастающей нервозностью). Скажите мне прямо, без утайки, товарищ Крыстанов, что вы думаете о Нине?

Крыстанов. Ничего не думаю. Знаю только, что для нее я не очень-то желанный гость.

Деспина. Еще бы!.. Ведь вы все видите.

Из прихожей доносится веселая песенка.

(В сердцах.) Явилась.

Входит Нина. На ней серый костюм, шляпа и перчатки.

Нина (с насмешкой, Крыстанову). О, а вы, как всегда, уже здесь? (Снимает шляпу, перчатки и небрежно бросает их на камин.) Я не надеялась застать вас.

Крыстанов (невозмутимо). Возможно!

Нина. Я думала, вы давно уже откланялись и ушли.

Крыстанов. Мне бы не хотелось вас огорчать, но я пока не собираюсь уходить! Ваша свекровь приохотила меня пить с ней кофе, прежде чем приступать к работе.

Нина. Вероятно это кофепитие способствует вашему вдохновению?

Крыстанов. Меня вдохновляют все и всё, Нина!

Нина (весело, свекрови). Мама, ты слышишь? Я начинаю подозревать, что товарищ Крыстанов ухаживает за тобой и, чего доброго, увековечит тебя в одной из своих пьес. (Берет шляпу и перчатки.)

Деспина (лесть пришлась ей по вкусу). Давно уж вышла я из такого возраста, моя дорогая!

Нина. Неужели он моложе тебя? (Уходит.)

Крыстанов провожает Нину взглядом до дверей. Мария приносит кофе и накрывает на стол.

Крыстанов. Вот видите! Она терпеть меня не может.

Деспина (машет пренебрежительно рукой). На этот раз она шутила!

Крыстанов. Шутила? Нет!.. Как ни приду к вам, встречает обидными насмешками. То пройдется насчет моих пьес, то насчет моего возраста, то еще что-нибудь… (Встает и нервно прохаживается по комнате.) А ведь это я познакомил ее с Борисом, я расхваливал ее, я, можно сказать, выдал ее замуж, как родную дочь!..

Деспина. Этого я вам никогда не прощу, товарищ Крыстанов, никогда! Неужто такая жена под стать моему сыну? (Глубоко вздыхает.)

Крыстанов (распаляясь). А знаете, чем была Нина до знакомства со мной и Борисом?… Никому не известная провинциальная актриска!.. Девушка без родителей, без дома, без семьи!.. Даже квартиры у нее не было; жила в захудалой гостинице, возле которой вертелись городские подонки!

Деспина (обомлев от ужаса). Это она-то? Неужто правда?

Крыстанов (жестом успокаивает ее). Погодите!.. Я не имею в виду ничего плохого. Ей хотелось вырваться из провинции, поэтому она и вышла за Бориса – по расчету, без любви. (Делает вид, что размышляет.) Позвольте мне поговорить с ней?

Деспина. Поговорить! О чем?

Крыстанов. Я начну издалека, о том о сем. А в конце посоветую ей бросить театр и заняться мужем… Я знаю, что сказать.

Деспина. Ах, этот театр, этот театр! Была бы она учительницей, врачом, адвокатом… кем угодно, только бы не артисткой!..

Крыстанов. Это верно… Врач или адвокат совсем другое дело!.. Серьезные женщины!.. А стоит мужчине увидеть артистку, сразу начинаются шуры-муры!

Деспина. Вот это для меня – нож в сердце, товарищ Крыстанов! Скажите, посоветуйте, что делать?

Крыстанов. Оставьте нас наедине.

Деспина. Не будет она вас слушать, товарищ Крыстанов, не будет. Для нее свет клином сошелся на этом театре!

Крыстанов. Ничего, предоставьте это мне. Попробуем сначала добром, а не поможет, так существует и развод.

Деспина. Да услышит вас господь! Одно спасение в разводе! Но куда мне-то на время деться?

Крыстанов. Как – куда? Отправляйтесь к кому-нибудь в гости! Спуститесь на первый этаж к железнодорожнику. На днях его проводили на пенсию и наградили орденом.

Деспина (оживившись). Да, надо его поздравить. К тому же он партийный секретарь. Вы меня дождетесь?

Крыстанов. Мы увидимся завтра.

Деспина. Тогда я пойду! (Встает.) До свидания!

Крыстанов (с облегчением). До свидания! До свидания, товарищ Петрова!

Деспина уходит. Крыстанов торопливо подходит к большому зеркалу на стене, быстро поправляет галстук, волосы с проседью. Довольный собой, несколько мгновений стоит перед зеркалом, затем снова усаживается в кресло. Входит Нина.

Нина (удивленно). Вы все еще здесь!

Крыстанов. Да, Нина! Ваша свекровь ушла в гости к железнодорожнику.

Нина. А вы почему не пошли с ней? Вам бы не помещало выказать уважение этому славному человеку.

Крыстанов. В своих книгах я выказываю достаточно уважения простым труженикам.

Нина. Было бы лучше, если б вы так же поступали и в жизни.

Крыстанов. Не люблю демагогии… (Огорченно.) Почему вы всегда рады случаю уязвить меня?

Нина. Потому что ваши ежедневные посещения мне кажутся излишними.

Крыстанов (с глубоким вздохом). Вы жестоки, Нина! Вы разожгли в моем сердце губительный пламень любви, а теперь исчезаете как коварный мираж.

Нина. Вас это удивляет? С моей стороны было бы подло ответить взаимностью, не чувствуя к вам даже уважения.

Крыстанов. А Бориса, неужели вы его уважаете?

Нина. Конечно! Борис несколько примитивен, но человек он неиспорченный.

Крыстанов (гневно). Он типичный мещанин, самодовольный, преуспевающий филистер, административно-техническая выскочка нашего времени!

Нина (строго, повышая голос). Я запрещаю вам так говорить о моем муже.

Крыстанов. Честное слово, я не шучу, Нина! Что у вас общего с этим человеком без воображения, с этим истуканом, не различающим оттенков и полутонов? Как огонь вашего искусства способен пылать рядом с рассудком арифмометра? Неужели вы влюбились в этого человека, Нина?

Пауза. Нина задумчиво глядит перед собой.

Ответьте же, Нина!

Нина. Возможно, я не способна любить. Но быть порядочным человеком сил у меня хватит.

Крыстанов (вкрадчиво). Почему же вы вышли замуж без любви?

Нина (запальчиво). Потому что мне некуда было деваться. Мне тошно стало от благодетелей вроде вас!.. Я вышла замуж, чтобы не давать воли сердцу, как это случилось в первый вечер нашего знакомства, когда вы блистали остроумием и осыпали меня комплиментами.

Крыстанов (с усмешкой). Неужели у вас тогда дрогнуло сердце?

Нина. Да, представьте себе! Дрогнуло, неразумное! И я поняла, как это опасно, потому что могла скатиться на путь унижений и компромиссов… Но перестаньте прикидываться влюбленным, Крыстанов! Такому человеку, как вы, следует заполнять жизнь общественными делами.

Крыстанов. Общественными делами! (С иронией смотрит на нее.) Уж не стали ли вы кандидатом в члены партии?

Нина. Нет! Для этого у меня не хватает кое-каких достоинств.

Крыстанов. Тогда почему вы считаете позволительным делать замечания такому человеку, как я? Потому что меня исключили из партии или из-за отношения ко мне Колевой?

Нина. Я уверена, что отношение к вам Кати Колевой вполне оправданно. А вы ведете себя недостойно, поэтому-то вас и исключили из партии.

Крыстанов (смеется). Ну да! Меня считают морально разложившимся! А все лишь потому, что мне претят мещанство и предрассудки. Куда как легко исключать из партии донжуанов, гораздо труднее – карьеристов.

Нина. Почему вы уверены, что карьеристы дольше задерживаются в партии? Хотите оправдать донжуанов?

Крыстанов. Просто потому, что карьеристов сложнее обнаружить. Они принципиальны, бескорыстны, вежливы, исполнительны… Они все и вся!.. Им не хватает только одного: верности партии и честного отношения к людям.

Нина. Не много ли вы берете на себя? Вам ли судить людей?

Крыстанов. Почему вы так обо мне думаете?… После того, что было между нами?… Я помог вам выдвинуться в театре потому, что восхищался вашим талантом. Затем я увидел в вас женщину и пожелал вас потому, что вы мне нравились как человек. Наконец, я предложил вам стать моей женой потому, что полюбил вас. Если бы все эти события произошли в обратном порядке, вы были бы обо мне самого высокого мнения.

Нина. Теперь мне ясно, что партия не терпит в своих рядах еще одну категорию люден: софистов!

Крыстанов. Но, дорогая моя, если донжуан довольствуется женщинами, а софист – словесными ухищрениями, то карьеристу подавай все: и женщин, и словесные ухищрения, и квартиру получше, и зарплату побольше, и заграничные командировки!.. Взгляните хотя бы на вашего милого супруга! Он напролом рвется в партию!

Нина (резко). Прекратите, Крыстанов! Это возмутительно! Я прошу вас оставить наш дом!

Крыстанов. Но почему же? Мне так приятно бывать здесь, видеть вас!

Нина. Вы лицемерите даже перед моей свекровью!

Крыстанов. С ней мне забавно поговорить, а вас я обожаю.

Нина. Перестаньте глумиться над нами!

Звонок. Нина встает, Крыстанов тоже. Мария проходит к дверям в прихожую, пропускает Мэри и уходит. Крыстанов с усмешкой раскланивается с Ниной, по дороге раскланивается с Мэри. Разойдясь, они оборачиваются и окидывают друг друга взглядом. Крыстанов еще раз кланяется и выходит. Мэри в модном костюме и изящной шляпке. В ее облике проступает налет западной экстравагантности. Первые мгновения Нина смотрит на Мэри с изумлением и даже некоторым испугом.

Мэри. Ты, конечно, не ждала меня!.. Впрочем, я не сразу решилась зайти… Здравствуй, милочка! (Подходит к Нине, целует ее.)

Нина (в смущении, не отвечает на поцелуй). Мэри!

Мэри. Ты что? Боишься неприятностей из-за меня? О, будь спокойна! Я работаю в коллегии адвокатов и выполняю общественные поручения. (Смеется.)

Нина. Но я… совсем не поэтому!.. Садись!

Мэри и Нина усаживаются в кресла.

Мэри (с любопытством). Что это за тип был у тебя?

Нина. Наш семейный знакомый.

Мэри. Уморил меня своими поклонами. Пожилой, но с обаянием! Он кто по профессии?

Нина. Писатель.

Мэри. Из каких? Из новых или из старых?

Нина. По убеждениям – из новых, по образу жизни – из старых.

Мэри. Значит, такой же, как я! (Смеется.) Я начинаю испытывать к нему симпатию. Он, наверное, приятный собеседник.

Нина. Да, пока довольствуется ролью собеседника.

Мэри. Уж не ухаживает ли он за тобой?

Нина (с досадой). Притворяется влюбленным.

Мэри (весело). Как это забавно! У меня тоже есть один пятидесятилетний ухажер. Везет за меня всю черную работу, бегает по учреждениям.

Нина. Значит, ты адвокатствуешь?

Мэри. И еще как! У нашей конторы нет отбою от клиентов!

Нина. И тебе нравится твоя профессия?

Мэри (закуривает сигарету). Ты даже представить себе не можешь, какие причудливые характеры раскрываются на судебных процессах! Прелюбодеи, квартирные склочники, мясники и зеленщики с их феноменальными способностями к воровству! Все это образует ни с чем не сравнимый букет человеческой суетности, пороков и страстей. Е^г0благоухание возбуждает любопытство.

Нина (с упреком). И доставляет тебе удовольствие?

Мэри. Более тою – опьяняет!

Нина (грустно). И ты думаешь, что таковы настоящие люди, Мэри?

Мэри. О, знаю! Для вас человек – это звучит гордо! Вы, коммунисты, мечтатели, а мы, люди прошлого, реалисты. Пусть каждый ценит тот образ, который сам себе сотворил!

Нина. Но созданный тобой образ неверный, Мэри! Человек – это в самом деле звучит гордо.

Мэри (с насмешкой). Да неужели? С каких это пор ты уверилась в этом?

Нина. Очень давно. Может быть, с тех самых пор, как рассталась с твоими американскими приятелями.

Мэри. Скажите! Что же было плохого в том, что ты была знакома с моими американскими приятелями? Это были славные, превосходные ребята. Ты помнишь, как лихо они танцевали румбу? Я вспоминаю о том времени с удовольствием.

Нина. А я краснею при одном лишь воспоминании.

Мэри. Вот как? Почему?

Нина. Ты очень хорошо знаешь, почему… У тебя есть хоть какое-то оправдание… Бернар любил тебя и женился на тебе, а я… (Опускает голову; ей стыдно.)

Мэри (с сарказмом). Да, женился, а потом благополучно уехал восвояси – без меня… Но что ты хочешь этим сказать, боже мой?

Нина (досадливо). О, молчи! (Беспокойно оглядывается на дверь.)

Мэри (вполголоса). Кто-нибудь есть в квартире?

Нина. Домработница.

Мэри (деланно смеется). Ты хочешь, чтобы я скрывала невинные эпизоды из своего прошлого?… Да, теперь я вспоминаю: ты порвала с Алленом на следующий день после вечеринки у него на квартире. А как весело было! Бернар учил меня играть на банджо… Мы тогда напились до чертиков.

Нина (брезгливо). Напились как скоты!.. Именно тогда переполнилась чаша моего терпения!

Мэри. Честное слово, я не видела более влюбленного мужчины, чем Аллен! Может быть, он увез бы тебя в Штаты. В Штаты, Нина!.. В эту чудесную, богатую и свободную страну!

Нина. Аллен дал мне более чем ясное представление об этой стране. Я ни о чем не сожалею.

Мэри. Но почему ты так внезапно бросила пас? Ты всех нас очень обидела.

Нина. Я рада, что вовремя опомнилась.

Мэри (обиженно). Что ты хочешь этим сказать? По-твоему, выходит, если я продолжала с ними оставаться, я пропащая женщина? Если ты думаешь так, я сейчас же ухожу!

Нина. Нет, Мэри, нет! Ты была совсем в другом положении. У тебя был дом, драгоценности, вклады в банках! Сознание, что ты богатая девушка, спасало тебя от ненужных терзаний. Ты могла позволить себе быть с кем угодно. Тебя не могли унизить ни глупость, ни бесцеремонность твоих поклонников. Мое положение было совсем иным. Я была бедна как церковная мышь. Каждая такая прогулка, каждый ужин стоили мне душевных мук. В разгар веселья с вином и танцами я вдруг чувствовала себя униженной… бесконечно униженной, и меня начинали одолевать мысли о слепом и больном отце.

Мэри (с сочувствием). Бедненькая ты моя!.. В самом деле, это так трогательно! Но Аллен был великодушен. Ведь ты не в обиде на пего, верно?

Нина. О да! Я пользовалась его великодушием потому, что не могла найти работу, потому, что Катя, единственный человек, способный мне тогда помочь, почти умирала в санатории… А мне нужны были деньги, нужно было платить за квартиру, за питание, врачам, которые лечили отца. Щедрость Аллена жгла меня каленым железом и навсегда оставила след в душе.

Мэри (громко смеется). О, умерь свою чувствительность!.. Ты совсем не изменилась. Еще в ту пору, когда твой отец работал у нас в банке, тебя, бывало, ничем не заманить к нам. Почему? Злые языки болтали, будто твоя мать была любовницей моего отца. Но если даже так, что из этого?

Нина (сухо). Нет, Мэри! Не оскорбляй память моей матери! Она никогда не была любовницей твоего отца. Доказать это очень просто: когда у моего отца заболели глаза – бедняга ночи напролет сидел над вашими балансами, – твой отец безжалостно выбросил его на улицу.

Мэри. Вот как! Я не знала об этом.

Нина. Отец проработал в вашем банке двадцать лет. Вы могли бы оплатить его лечение за границей. Он заслужил это.

Мэри. Но, милая моя, ты забываешь, – мой отец по моей просьбе согласился посылать тебе деньги, пока ты не закончишь колледж в Стамбуле! А это что-нибудь да значит. Только вы сами отказались.

Нина. Я должна была уберечь честь моего отца.

Мэри. У тебя голова забита всяким вздором! Жизнь ничему тебя не научила.

Нина. Нет, это не вздор, Мэри! Это принципы, без которых человек может пасть низко, очень низко. И научила меня этим принципам именно жизнь.

Пауза. Мэри в раздумье курит и вдруг разражается смехом.

Чему ты смеешься?

Мэри. Я пришла попросить тебя об одной услуге, а ты встречаешь меня моральными сентенциями, словно… Впрочем, давай поговорим о другом. Знаешь, Бетти вышла замуж за богатого француза из Каира. Вчера я получила от нее письмо… А ты довольна своим замужеством?

Нина. Да… мы оба работаем: я – в театре, он – в министерстве.

Мэри. И как идут дела у тебя в театре?

Нина. Прекрасно. Я люблю свою работу.

Мэри. А муж не ревнует?

Нина. Нет, хотя свекровь и настраивает его против меня.

Мэри. Значит, ты счастлива?

Нина. Я бы сказала – да! По крайней мере на душе спокойно. А ты?

Мэри (после краткой паузы). Живу как затравленный зверь… Говоря вашим языком, я расплачиваюсь за грехи деда и отца, за то, что они имели неосторожность быть банкирами.

Нина. Но у тебя хорошая работа, чудесная квартира, ты получаешь посылки от брата из Америки, элегантно одеваешься… Чего тебе еще надо?

Мэри. Да разве можно сравнить это с моей прежней жизнью?… К тому же меня собираются исключить из коллегии…

Нина (озабоченно). Вот как?

Мэри. Да, представь себе! Обвиняют в нарушении адвокатской этики, в том, что я пыталась использовать личные связи с судьями. Но если даже так, тем хуже для судей, не правда ли? Вообще, шаткое положение! Вот почему я решила уйти из коллегии подобру-поздорову и пристроиться куда-нибудь, пока мне не приклеили ярлык исключенного адвоката. Дело не в деньгах, а просто… мне надо где-то числиться. Ты меня понимаешь?

Нина (в раздумье). Да, понимаю.

Мэри. У меня есть на примете одно место, вот я и пришла к тебе… Ты поможешь мне?

Нина. Я?

Мэри. Ну да, ты!.. А что?

Нина. Ничего.

Пауза. Мэри испытующе глядит на Нину.

Мэри. Тогда послушай!.. Я юрист. У меня большой стаж, адвокатская практика. Я отлично владею английским и французским, а сейчас изучаю русский. В работе я точна как часы. Короче говоря, могу быть отличной секретаршей в каком-нибудь министерстве. Именно такое место есть в отделе, которым руководит твой супруг.

Нина. Значит, ты хочешь стать секретаршей моего мужа?

Мэри. Ну и что такого? Боишься, что я съем его?

Нина. Ах, боже мой, вовсе нет!.. (Смеется.) Но это… это очень трудно!

Мэри. Почему?

Нина. Потому, что это ответственная должность… Едва ли ее доверят…

Мэри. Мне?… Значит, опять дискриминация! Что я, воровка или уличная женщина?… Я подхожу по всем пунктам. Все зависит исключительно от твоего мужа и от твоей Колевой, которая тоже немалая шишка в министерстве.

Нина. Ты серьезно думаешь, что она поддержит тебя? Вспомни, кем была она и кем ты. Она – бывший руководитель Союза рабочей молодежи, ты – дочь банкира!

Мэри. Вот поэтому-то я и рассчитываю на тебя! Ты ведь прятала ее, спасла ей жизнь!

Нина. И несмотря на это, я уверена, она не послушает меня… Я могла бы попросить ее устроить тебя на какую-нибудь другую работу, Мэри!.. Например, библиотекаршей…

Мэри (хохочет). Или воспитательницей в детском садике!.. Я соглашусь, но только, если ты станешь манекенщицей в доме моделей.

Нина (смеется). Ох, извини, пожалуйста!.. Я, право, не знаю.

Мэри. А чего тут знать? Ты боишься замолвить за меня словечко перед Катей?

Нина. Просто хорошо представляю, как она относится к подобным делам.

Мэри (презрительно). А еще уверяла меня, что она справедливая, человечная, великодушная…

Нина. Она действительно такая, Мэри!

Мэри. Но тогда она отнесется ко мне по-человечески. Или ты боишься, что она изменит свое мнение о тебе?

Нина (после краткой паузы, решительно). Нет, Мэри!.. Я знаю, что она не послушает меня. Я не могу просить Катю за тебя. Мне это слишком неприятно.

Мэри (тоном, в котором звучит угроза). Хорошо! (Встает и собирается уходить.) А меня ты не боишься?

Нина (пристально смотрит на нее, спокойно). Тебя? Чего мне тебя бояться?

Мэри. Того, что я твое ходячее досье! Связи с американскими офицерами и так далее и так далее!

Нина. И так далее?… Что ты хочешь этим сказать?

Мэри. Только то, что ты должна поговорить с Катей.

Нина (гневно). Нет, не буду!

Мери. В таком случае партбюро театра получит несколько прекрасных фотографии! Забыла? Аллен в мундире капитана американской армии, и ты в его объятиях… Но это еще самое пустяковое, а ведь я могу кое-что и рассказать о тебе.

Нина (потрясена). Это подло… я не ожидала такой подлости с твоей стороны!.. У меня нет ничего общего с вашим миром!.. Он причинил мне столько горя!

Мэри. А коммунисты осыпали тебя почестями!

Нина. Они предоставили мне возможность работать и не унижают мое достоинство.

Мэри (презрительно). Дура! Тогда готовься к большому скандалу и третьесортным ролям! (Злорадно.) Воображаю, какой будет эффект… Другие примадонны раструбят эту историю, да еще наплетут с три короба… Тебе в зеркало будет стыдно на себя взглянуть.

Нина. А ты разве не была любовницей американского офицера?

Мэри. Даже супругой! Но это было вполне законно и всем известно. А ты была всего лишь метреской!.. Зато теперь ты на первых ролях, у тебя награды, ты секретарь профгруппы, автор ужасно прогрессивных высказываний в прессе… (Ехидно.) Вот с какой высоты ты покатишься, моя милая!

Пауза. Нина в изнеможении опускается в кресло, закрывает лицо руками; Мэри расхаживает по гостиной с сигаретой в руке, останавливается перед Ниной.

Выбирай! Прозябать или блистать? Не раздумывай! Человек всегда предпочитает более приятное. Я уже прошла эти фазы. Долг и порядочность – оружие слабых. А ты умна, красива, талантлива! Будь сильной – и ты поставишь всех мужчин на колени! Неужели таким женщинам, как мы с тобой, придерживаться муравьиной морали?

Нина (резко встает). Я поговорю с Катей!

Мэри. Ну разве мы можем мыслить по-разному? Наше прошлое связывает нас…

Нина. Меня с тобой ничего не связывает!.. Ты… подлая!

Мэри (смеется). Увы, твое мнение меня не интересует! Итак? Что ты конкретно намерена предпринять?

Нина. В четверг день рождения мужа. Приходи чуть пораньше. Здесь будет Катя. Я познакомлю вас.

Мэри. О, чудесно! (После краткой паузы.) Но есть еще один вопрос: может быть, твой супруг предпочитает иметь секретаря, а не секретаршу?

Нина (сухо). Об этом я не думала!