Глава 9 Адское зелье

Выслушав отчет Дэзи, детективы приняли решение в ближайшее полнолуние организовать засаду на Лысой горе и незаметно проследить за Кармен до ее дома.

До полнолуния оставалось около двух недель. Время тянулось невыносимо медленно. Собаки и барсук сгорали от нетерпения. Хотя не было никаких гарантий, что Кармен явится за приворотными травами именно в этот раз, Гел-Мэлси была уверена, что им непременно должно повезти.

За эти дни барсук разведал дорогу на Лысую гору. Несколько раз друзья сходили в зоопарк навестить Вивекасвати и поделиться с ним своими планами. По ночам детективы выбирались на прогулки и разговаривали обо всем на свете. Мэлси пересказывала наиболее поучительные случаи из практики великих сыщиков, Вин-Чун предавался воспоминаниям о своих путешествиях, а Дэзи рассказывала о мафиозных кланах и похождениях ее бывшего хозяина Кривого Джуна.

По мере приближения полнолуния звери становились все более нервными и возбужденными. Иногда их одолевали сомнения в том, обладают ли они необходимыми способностями для детективной работы. В один из таких дней барсук пристал к Мэлси, выясняя, какими задатками должен обладать будущий сыщик, и в какой мере эти задатки проявляются у них.

– Почему ты уверена в том, что сможешь стать настоящим детективом? – надоедал терьеру Вин-Чун.

Мэлси сама толком не знала ответа на этот вопрос и попыталась отделаться общими фразами. Но барсук не отставал.

– У настоящих детективов всегда абсолютно непроницаемое выражение лица, – сказала, наконец, Гел-Мэлси, – а за моей густой челкой никто не сможет увидеть мои глаза и догадаться, о чем я думаю. Для непосвященных моя морда – просто черный волосатый кирпич, на котором ничего невозможно прочитать.

– Очень зубастый кирпич, – ехидно заявил вредный барсук. – Только насчет его непроницаемости ты глубоко заблуждаешься. Когда ты волнуешься, у тебя отвисает челюсть и дрожит нижняя губа, а когда ты хочешь есть, из пасти капает слюна. Между нами говоря, твой волосатый кирпич, на котором, якобы, ничего невозможно прочитать, – просто раскрытая книга.

Мэлси ужасно расстроилась. Она попыталась подпирать нижнюю челюсть передней лапой, чтобы пасть не раскрывалась, предательски выдавая ее истинные чувства, но ходить на трех лапах было неудобно, и от этой затеи пришлось отказаться.

Барсук пожалел главу детективного агентства и пообещал ей в критические моменты всегда находится рядом и захлопывать вредную челюсть, если она вздумает не вовремя отвиснуть.

Наконец луна стала почти полной. Дэзи, в чьи секретарские обязанности входило слежение за фазами ночного светила, немедленно доложила об этом. Пора было отправляться в путь.

Лысая гора находилась недалеко от города, но рисковать, добираясь туда на электричке, детективам не хотелось. Даже на одинокую собаку люди обращают внимание, а уж собака, гуляющая по вагонам в компании барсука, наверняка вызвала бы нездоровый интерес.

Мэлси очень хотелось отправиться на поиски Кармен, но на общем совете детективы решили, что она останется в питомнике. Период сбора трав в полнолуние длится три дня, и отсутствие черного терьера сразу бы заметили. Глава детективного агентства страшно завидовала Вин-Чуну и Дэзи, которым предстояло выполнить столь ответственное задание.

После прощального семинара, посвященного методам конспирации, слежки, маскировки и возможным действиям при обнаружении Кармен и черного камня, Гел-Мэлси обняла своих помощников, попрощалась с ними, и они бодрой рысью потрусили к Лысой горе.

Лысая гора на самом деле оказалась не горой, а высоким холмом с плоской и абсолютно голой вершиной. Участки, поросшие блеклой колючей травой, перемежались с бурыми каменистыми проплешинами.

– Странно, почему на Лысой горе нет ни одного деревца, ни даже кустика, – взбираясь вверх по склону, удивлялась Дэзи. – Вокруг полно деревьев, да и другие холмы поросли лесом. Возможно, здесь почва какая-то другая? Или, может, ведьмы не только собирают здесь приворотные травы, но и устраивают пляски, вытаптывая растительность?

– Понятия не имею, – пожал плечами барсук. – Существует легенда, что в давние времена Лысую гору опалил своим дыханием огненный дракон, и с тех пор на ней не растет ничего, кроме каких-то особенных трав, но у меня есть глубокое подозрение, что дело не столько в драконе, сколько в отходах с химкомбината «Знамя Ильича». Вроде бы, их когда-то сюда сбрасывали.

– Мне эта версия тоже кажется более правдоподобной, – согласилась Дэзи. – Да и запах здесь какой-то странный. Химический. Чувствуешь?

Барсук кивнул.

– Я слышал, что в одной реке из-за сброшенных в нее токсичных отходов безобидные ракушки-жемчужницы мутировали и превратились в монстров длиной до полуметра. Они прыгали по дну и хватали створками все, что двигалось. Однажды чуть не откусили ногу пьяному, который сдуру решил искупаться. Хотя, может, все это и неправда.

Дэзи с опаской оглядела негостеприимные просторы холма.

– Надеюсь, местные дождевые черви не превратились в удавов, – заметила она.

Немного запыхавшись, детективы поднялись на вершину. С нее открывался великолепный вид. Все окрестные холмы и леса были как на ладони. Вдали бодро извергал разноцветный дым химкомбинат «Знамя Ильича».

Выбрав для обзора противоположные точки вершины, Вин-Чун и Дэзи принялись наблюдать за окрестностями. Все тропинки, ведущие к Лысой горе, были пустынны, как будто люди и впрямь обходили стороной это проклятое место. День сменился ночью, затем снова наступил день. Детективы ужасно устали и хотели спать. Их глаза покраснели и слезились.

– Так и заболеть недолго, – пожаловался барсук. – Я думал, что все будет гораздо проще.

Дэзи вздохнула.

– Похоже, что Мэлси несколько преувеличила прелести детективной работы, – сказала она. – Не похоже, чтобы, чтобы путь частного сыщика был усеян розами и сосисками. Что мы будем делать, если Кармен не придет? Сидеть на этой горе, как привязанные, каждое полнолуние?

– Надеюсь, что она все-таки появится, – ответил барсук. – А чтобы меньше уставать, с этого момента мы будем дежурить по очереди. Ляг и поспи. Через пару часов я тебя разбужу, и ты меня сменишь.

Дэзи не заставила себя долго упрашивать и, свернувшись калачиком, немедленно уснула.

Настал вечер. Солнце скрылось за чадящими трубами химкомбината, подкрасив ядовитые клубы дыма нежными розовыми тонами. Дэзи в пятый раз разбудила Вин-Чуна. Настало время его дежурства.

Незаметно подкралась полночь. Полная луна, свежая и умытая, загадочно подмигивала звездам. Ее сияющий лик манил и притягивал, навевая воспоминания о том, как несколько месяцев назад Вин-Чун висел вниз головой и, глядя на луну, распевал на мотив «Марсельезы» нелепые стишки.

Обходя по периметру плоскую вершину Лысой горы, барсук вспоминал тень Унигунды, мудрого могильного мешкокрыла, вычерчивающую зигзаги на фоне сияющего лунного диска. Вдруг Вин-Чун вздрогнул и широко раскрыл глаза. В первый момент он решил, что это галлюцинация, навеянная воспоминаниями, – но нет! – луна вновь служила сверкающей декорацией, на фоне которой, словно танцуя, выписывала причудливые узоры летучая мышь. Тот же размах крыльев, те же порывистые движения… Неужели это Унигунда?

Барсук вскочил и неистово замахал лапами.

– Э-ге-гей! – заорал он. – Унигунда! Я здесь!

Летучая мышь не обратила на его вопли никакого внимания и, как показалось Вин-Чуну, даже стала постепенно удаляться. Уже почти потеряв надежду, он предпринял последнюю попытку и отчаянно заголосил, громко и фальшиво выводя на барсучий манер слова знаменитого французского гимна:

Разбуженная его криками Дэзи вскочила, не понимая, что происходит, и с ужасом уставилась на барсука, думая, что затянувшееся дежурство лишило его рассудка.

Летучая мышь ненадолго зависла в воздухе, а потом стремительно спикировала вниз. Приземлившись на небольшую проплешину среди чахлой травы, Унигунда взмахнула крылом, приветствуя обалдевшего от радости Вин-Чуна.

– Ба! Снова старый знакомый! – воскликнула она. – У меня уже на Марсельезу вырабатывается устойчивый рефлекс: как услышу ее мелодию, начинаю искать барсука. Я вижу, ты уже и подружку завел. Интересно, что привело вас в полнолуние в это малоприятное место?

Перебивая друг друга, Вин-Чун и Дэзи принялись рассказывать Унигунде, как они стали частными детективами, о Мэлси, Вивекасвати, Долине Бессмертных, Зверином Рае, черном камне и похитившей его коварной красотке Кармен.

Дослушав до конца, Унигунда с сомнением покачала головой.

– Напрасно вы ждете Кармен. В это полнолуние она сюда не придет.

– Ты знаешь ее? – в один голос завопили барсук и Дэзи.

– Естественно, – самодовольно усмехнулась летучая мышь. – Когда-то я уже рассказывала барсуку, что подрабатывала у колдуньи. Я и сейчас на какое-то время вернулась к ней – скучно летать без дела. Похоже, что ваша неуловимая Кармен и моя хозяйка – одно и то же лицо.

Друзья пришли в жуткое возбуждение. Они как сумасшедшие запрыгали вокруг летучей мыши, наперебой задавая вопросы. Унигунда пыталась сохранить достоинство, но после того как Дези и Вин-Чун, столкнувшись, чуть не упали на нее, она поспешно взмыла в воздух.

– Сядь и помолчи, секретарша, – испугавшись, что летучая мышь обидится и улетит, рявкнул барсук. – Следствие веду я.

Дэзи села с обиженным выражением на пушистой мордочке.

– Унигунда, только не улетай, – взмолился Вин-Чун. – Мы будем вести себя образцово. Скажи, где сейчас находится Кармен? Ты видела у нее черный камень?

Унигунда покружилась над холмом, внимательно наблюдая за поведением друзей. Детективы сидели смирно, подняв носы к небу, и только учащенное дыхание выдавало их волнение. Летучая мышь плавно опустилась на землю.

– Кармен, моя хозяйка, работает ночным сторожем на химкомбинате, – сказала она. – Это для нее очень удобно. Никто не следит за тем, что она делает, а по ночам, бродя по окрестностям и постукивая колотушкой, Кармен может спокойно заниматься своим колдовским промыслом.

Бывший директор «Знамени Ильича» однажды случайно увидел, как Кармен (между нами говоря ее настоящее имя – Клава) летает вокруг завода на метле в абсолютно голом виде. Возмущенный до глубины души директор попытался немедленно уволить наглую сторожиху, но Клавдия своевременно напустила на него порчу, и директора позорно понизили в должности, переведя на работу в интернат для умственно отсталых.

Химкомбинат выделил Клавдии небольшую ведомственную избушку, расположенную неподалеку от его корпусов. В настоящий момент ваша Кармен находится в этой избушке и проводит там очередной опыт по изготовлению философского камня.

Вдруг Унигунда с силой хлопнула себя крылом по лбу.

– Ой! Заболталась тут с вами, и совсем из головы вылетело. Клавка же меня сюда за разрыв-травой послала! Здешние травы, под ядовитым дымком взрощенные, чудо как подходят для черной магии и всяких алхимических экспериментов.

– А ты видела черный камень? – не выдержав, перебил ее Вин-Чун.

– Конечно видела, – усмехнулась Унигунда. – Хозяйка как достала его, так целый день от восторга по дому прыгала. При этом она даже не подозревает, каким сокровищем она в действительности завладела. Да и ведьма, прямо скажем, она никудышная. Самоучка!

Непонятно с чего, Клавдия вбила себе в голову, что для приготовления философского камня ей не хватает только древнего восточного талисмана. А где в России возьмешь такой? Хозяйка даже подумывала о том, чтобы ограбить музей восточных культур, но потом, в одном оккультном кружке она услышала про санскритолога, который достал древний камень с таинственными письменами. Клава наняла двух хулиганов, которые оглушили его, а затем притворилась, что нашла его на улице, лежащего без сознания. Так она втерлась к в доверие к санскритологу, после чего ограбила беднягу.

– Ты знаешь, где она прячет камень? Могли бы мы сегодня его выкрасть?

Унигунда расправила крылья и взлетела, зависнув над головами детективов.

– Вам известно какой сегодня день?

– Кажется, тринадцатое июня, – ответил барсук.

– Не просто тринадцатое июня, – многозначительно произнесла летучая мышь. – Сегодня пятница, тринадцатое число, полнолуние, и то ли скорпион входит в дом луны, то ли луна в каком-то там доме. Вечно я путаюсь в этой астрологии. Такая ночь, идеальная для приготовления зелий, отрав и философских камней, выпадает лишь раз в двенадцать лет. Естественно, что моя хозяйка не упустит столь редкую возможность.

Сейчас она смешивает в котле серу, сулему, мышьяк, ртуть, толченый череп лягушки, панцирь черепахи, зубы дракона, желчь козла, магические травы и прочие экзотические ингредиенты. Потом она добавит туда серную кислоту, разрыв-траву, которую я должна принести, а под конец бросит в котел черный камень, если, конечно, к тому моменту адское варево еще не взорвется.

– Серную кислоту? – в ужасе воскликнула Дэзи. – Но она же страшно едкая! Что, если черный камень испортится или растворится в ней?

– Непременно растворится, уж в этом не сомневайтесь, – уверенно заявила Унигунда. – Клавкино зелье разъест даже корпус космического корабля.

– Так что же мы стоим! – вскочив, завопил барсук. – Надо бежать к избушке Кармен и забрать у нее Чинтамани, пока с ним что-нибудь не случилось!

Летучая мышь махнула крылом в сторону химкомбината.

– Бегите в том направлении, – сказала она. – Спустившись вниз, вы увидите тропинку, идущую через лес. Я только захвачу разрыв-траву и сразу же догоню вас.

Детективы сорвались с места, скатились по склону холма и вскоре исчезли в лесу, окружающем подножие Лысой горы.

На полпути их нагнала Унигунда, сжимающая в лапах пучок буроватой травы.

– Пожалуйста, расскажи нам подробнее о Кармен. Мой папа всегда говорил, что противника надо лучше, чем самого себя, – на бегу попросил Вин-Чун.

– Почему бы и нет? – согласилась летучая мышь. – Биографию хозяйки я знаю не хуже, чем свою собственную.

– Эй, подождите меня! Я тоже хочу послушать, – крикнула чуть отставшая Дэзи и прибавила ходу, догоняя барсука.

– Юность Клавы Щелезубовой пришлась на времена Брежневского застоя, – приступила к рассказу Унигунда. – В то время в еще не распавшемся Советском Союзе восточные учения считались враждебной идеологией и были запрещены. Известно, что людей в первую очередь тянет именно к запретному, и во времена хозяйкиной молодости подпольные оккультные и мистические группы в России плодились быстрее, чем грибы после дождя.

С раннего детства Клава увлеклась магией и оккультизмом. Перспектива стать обычной совслужащей вызывала у нее отвращение, граничащее с патологией. От общественной работы, маршировки в пионерском строю и призывов бодрой поступью двигаться к светлому будущему у юной пионерки Щелезубовой начиналась аллергия. Она мечтала только об одном – стать свободной и могущественной ведьмой.

К десяти годам Клава изучила всю доступную литературу, посвященную оборотням, упырям, вурдалакам, призракам, демонам и прочей нечистой силе. На детских утренниках она самозабвенно декламировала свое любимое стихотворение Пушкина об ожившем мертвеце. Само это стихотворение очень длинное, но чтобы вы представляли, о чем идет речь, я прочитаю вам небольшой отрывок из него:

Этим стихотворением Клава страшно шокировала устроителей праздников и детей, привыкших к стихам о Ленине и любимой Родине, и прежде не подозревавших, что мертвецы могут с визгом носиться по округе.

В школе Клава завела обширную клиентуру из девиц, пострадавших от стрел Амура, и с успехом занималась гаданием, предсказанием судьбы, присушкой, отсушкой и снятием сглаза. Плату она обычно взимала бутербродами с сыром или ветчиной.

Выйдя из нежного детского возраста, мадмуазель Щелезубова вступила в общество друзей инопланетян и в группу добровольных помощников Шамбалы, распевала «Хари Кришна» с волосатыми кришнаитами, изучала медитацию у святого Валеры из Фрунзе и тайные эзотерические доктрины у знаменитого тибетского ламы Феди Восточкина.

Она была знакома со всеми московскими экстрасенсами, заклинателями духов, ясновидцами, прорицателями и спиритами. Убедившись, что магические способности подавляющего большинства местных колдунов и оккультистов были скорее воображаемыми, чем реальными, Клава разочаровалась в них и покинула суетную столицу, увозя с собой два сундука магических книг. Получив место сторожихи, она поселилась в гордом одиночестве в ведомственной избушке химкомбината «Знамя Ильича».

За двадцать лет практики Клава добилась некоторого прогресса в магии и освоила азы колдовства. Идеей фикс для ведьмы-самоучки стало изготовление философского камня, обращающего свинец в золото, а заодно дарующего бессмертие и вечную молодость. Тот факт, что за многие тысячелетия ни алхимики, ни маги философский камень так и не получили, Клаву ничуть не смущал. К настоящему моменту ее достижения на ниве алхимии сводятся к шести взрывам, трем пожарам и одному отравлению. Сомневаюсь, что сегодняшний эксперимент станет исключением из общего правила, так что на всякий случай будьте осторожны.

Следуя указаниям Унигунды, барсук и Дэзи свернули направо и увидели перед собой небольшую бревенчатую избушку с ярко освещенными окнами, словно приглашающими заглянуть в них. Детективы прильнули к стеклу, и тут же их захлестнуло горькое разочарование. Вин-Чун отцепился от наличника и с тяжким вздохом плюхнулся на землю.

– Ты ошиблась, – сказал он Унигунде, – Находящаяся в этом доме женщина – не Кармен, а самая настоящая доморощенная Клавка. Кармен была роковой красоткой, жгучей брюнеткой с роскошной фигурой, а это что?

Стоящая у газовой плиты неопрятная тетка средних лет в стоптанных шлепанцах, засаленном халате, с волосами цвета перепрелой соломы и выцветшими водянистыми глазами, вряд ли была способна вызвать трепет в мужских сердцах.

Унигунда удивленно посмотрела на барсука.

– Боже, до чего вы, мужчины, наивны, – вздохнула она. – И ты еще считаешь себя детективом! Я загадаю тебе загадку. Что получится, если к этому блеклому существу прибавить накладную грудь, корсаж, парик, цветные контактные линзы, французскую косметику, обтягивающее платье, итальянские туфли и все такое прочее? Еще не угадал? Так я тебе подскажу. Это и будет ваша жгучая и страстная Кармен. Между прочим, директор соседней овощебазы выбросился из окна от безнадежной любви к этой самой замарашке.

– Неужели все так просто? – изумился повеселевший Вин-Чун.

– Думаешь, зря женщины тысячелетиями совершенствовали способы охмурения мужчин? – ухмыльнулась летучая мышь.

– У меня есть план, – сказал барсук. – Мы спрячемся у двери, и пока Унигунда будет передавать ведьме разрыв-траву, незаметно прошмыгнем в дом. Как только Клава достанет Чинтамани, чтобы бросить его в котел, Дэзи кинется ей под ноги, я выхвачу камень у нее из рук, Унигунда погасит свет, и в темноте мы все благополучно смоемся.

– Попробуем, – согласилась летучая мышь и нажала на кнопку звонка.

Детективы прижались к стене у входа.

– Где тебя носило столько времени? – открывая дверь, раздраженно спросила ведьма-самоучка. – Принесла траву?

Она выхватила пучок травы из лап Унигунды и принялась пристально его рассматривать. Воспользовавшись моментом, детективы незаметно проскользнули в прихожую. Вернувшись к плите, Кармен бросила пучок травы в кипящий на ней огромный чугунный котел, и торжествующе вскинула голову.

– Настал час моего триумфа! – воскликнула она.

Резким движением ведьма сорвала с себя старый халат и сбросила шлепанцы. Вынув из шкафа просторный черный балахон, она облачилась в него. Золотом сверкнули на черной ткани магические письмена.

Переместившись к окну, колдунья распахнула его. Детективы всем сердцем приветствовали этот шаг, потому что невыносимый запах химикалиев, идущий из котла, успел довести их до полуобморочного состояния.

Кармен протянула руки к полной луне.

– О, Великое Солнце Мертвых! – нараспев продекламировала она. – Взгляни благосклонно на мои дела и мысли. Дай мне силы совершить то, что не удавалось еще никому, и моя душа навеки будет принадлежать тебе.

Животным показалось, что свет луны стал немного ярче, а от рук колдуньи к ночному светилу протянулись сверкающие белые лучи.

Потом Клава нагнулась, засунула руку под комод и вытащила из-под него розовую баночку из-под крема «Морщинам – нет!». Благоговейно отвернув крышку, она достала из баночки Чинтамани и поднесла его к глазам.

Дальнейшее произошло мгновенно. Дэзи с истошным криком «киай» бросилась в ноги ведьме, Вин-Чун, совершив головокружительный прыжок, повис на ее руке, держащей камень, а Унигунда выключила свет. Барсук попытался схватить Чинтамани зубами, но Клава дернулась, и он, промахнувшись, нечаянно вцепился в ее палец. Ведьма вскрикнула и взмахнула укушенной рукой. Выскользнув из ее руки, пластинка черного камня взлетела к потолку.

В полном соответствии с законами физики Чинтамани, прочертив в воздухе отрезок параболы, плюхнулся прямо в центр котла с адским варевом. Багровые и фиолетовые молнии подобно стае разъяренных демонов вырвались из его бурлящего нутра и в мгновение ока обуглили потолок. Котел заплясал на плите, как обезумевший дервиш. Из его глубины донеслось стремительно усиливающееся шипение, словно там скрывался клубок разъяренных змей.

– Бежим! Сейчас рванет! – не своим голосом завопила Унигунда и вылетела в распахнутое окно.

Колдунья рыбкой нырнула за ней. Вин-Чун и Дэзи выскочили через дверь и во всю прыть понеслись прочь от избушки. Шипение превратилось в угрожающий гул, который нарастал, достигая невыносимых высот. Молнии, уже уничтожившие крышу ведомственного жилья, били теперь прямо в небо, целясь по разрозненным облакам. И, наконец, грянул взрыв.

Взрывная волна подхватила обезумевших от ужаса, вцепившихся друг в друга детективов, подняла их высоко в небо и, постепенно теряя силу, аккуратно опустила Дэзи и барсука прямо на плешивую вершину Лысой горы.

Только через полчаса оглушенные детективы пришли в себя. С трудом встав на трясущиеся лапы, они осмотрелись кругом.

Трубы химкомбината «Знамя Ильича» больше не портили окружающий пейзаж. На месте комбината и ведомственной избушки ведьмы-сторожихи зияла глубокая воронка. На горизонте все еще виднелось медленно угасающее багровое зарево.

– Боже, что мы наделали! – прошептала дрожащая от ужаса Дэзи. – Как же Унигунда и Клава? Неужели они погибли?

– Никакой взрыв не способен уничтожить могильного мешкокрыла, – раздался за их спиной знакомый голос. – За Клаву тоже можете не беспокоиться. Она успела вовремя превратиться в песчинку, и ее занесло на Ямайку, прямо в племя колдунов вуду. Пусть теперь учится там зомбировать мертвецов.

– Унигунда! Ты жива! – радостно воскликнули Дэзи и барсук.

Летучая мышь с самодовольным видом выписывала в воздухе фигуры высшего пилотажа. Было видно, что все происшедшее здорово ее позабавило.

– И чем теперь собираются заняться бравые детективы? – ехидно спросила она. – От черного камня даже пылинки не осталось. Он, извините, аннигилировал.

Во всей этой суматохе детективы совсем забыли о Чинтамани. Лишь сейчас, после слов Унигунды, весь ужас от провала операции обрушился на них. Что они скажут Гел-Мэлси и Вивекасвати? Они подвели своих друзей, которые так рассчитывали на них. Теперь они никогда в жизни не попадут в Звериный Рай и не смогут открыть там свое сыскное агентство.

Взглянув на вытянувшиеся мордочки детективов, летучая мышь захохотала.

– Не узнаю барсука Уинстона Черчилля! – воскликнула она. – Тот барсук, которого я знала, никогда не хотел поступать так, как все. Другие, оказавшись в этой ситуации, стали бы плакать и горевать. Это означает, что ты должен радоваться и веселиться.

– Я бы, возможно, и повеселился, если бы только нашел для этого повод, – мрачно проворчал Вин-Чун. – Мы упустили свой единственный шанс. Неужели ты не понимаешь, что все пропало? Возможно, по нашей вине, разразится всемирная катастрофа. Могла бы и посочувствовать нам вместо того, чтобы насмехаться.

Унигунда укоризненно покачала головой.

– Откуда такое пораженческое настроение? – спросила она. – Взгляни на это дело с другой стороны. Чинтамани не достался вам, но маги общества «Черного дракона» тоже его не получат. На свете еще много кусков черного камня. Сейчас вы потерпели неудачу, но, может быть, в следующий раз вам повезет. Придет время, и я навещу вас в Зверином Раю. Когда-нибудь это обязательно произойдет. Это говорю вам я, могильный мешкокрыл, которому известны все тайны дня и ночи. А теперь прощайте. Не вешайте носа. И никогда не поступайте так, как все.

Унигунда перешла на бреющий полет и растворилась в темноте.

– Ты веришь в то, что она сказала? – с надеждой спросила Дэзи.

– У нас нет другого выбора. Мы должны в это верить! – решительно произнес Вин-Чун, и детективы, заметно приободрившись, двинулись в обратный путь.