"Прирожденный полководец (Дорсай!; Генетический генерал)" - читать интересную книгу автора (Диксон Гордон)

ПРОТЕКТОР — 2

Прибыв через пять дней в Холистад, столицу Венеры, Донал немедленно отправился разыскивать Галта в правительственном отеле.

— У меня много дел, — сказал, обменявшись рукопожатием со старым маршалом и садясь рядом с ним, Донал, — иначе я прилетел бы раньше. — Он посмотрел на Галта. — Вы выглядите усталым.

Маршал Фриленда действительно похудел. Кожа на его лице натянулась, глаза помутнели от усталости.

— Политика, политика... — ответил Галт. — Это не мое дело. Она утомляет людей. Выпьем.

— Спасибо, не хочу, — ответил Донал.

— Ну, а я выпью. Только закурю трубку, не возражаешь?

— Я никогда не возражал, но вы никогда меня раньше не спрашивали.

— Да, — Галт наполовину закашлялся, наполовину засмеялся: он начал набивать трубку своими дрожащими руками. — Черт бы побрал эти дела. По правде говоря, я готов уйти в отставку, но как можно сейчас уйти. Ты получил мое сообщение, сколько полевых войск сможешь ты мне выделить?

— Скажем, двадцать тысяч первоклассных солдат. — Галт поднялся. — Не беспокойтесь, — улыбнулся Донал, — они будут прибывать мелкими группами, чтобы создать впечатление по меньшей мере в пять раз большего количества.

Галт кивнул.

— Я знал, что ты придумаешь что-нибудь такое, — сказал он. — Нам понадобится твой мозг на этой конференции. Официально мы собрались здесь, чтобы выработать общее отношение к новому правительству Новой Земли, но вы знаете, что здесь имеется в виду на самом деле?

— Догадываюсь, — ответил Донал. — Открытый рынок.

— Верно. — Галт разжег трубку и с наслаждением затянулся. — Положение изменилось: теперь Новая Земля примкнула к венерианской группе, а мы под давлением внутренних сил склоняемся на сторону противников открытого рынка. Мы могли бы просто подсчитать соотношение сил по головам, сидя за столом, но дело не в этом. У них есть Уильям и этот белоголовый дьявол Блейн. — Он пристально взглянул на Донала. — Ты знаешь Блейна?

— Мы с ним никогда не встречались. Это мое первое посещение Венеры, — сказал Донал.

— Это — акула, — с чувством сказал Галт. — Я хотел бы видеть, как они однажды столкнутся лбами с Уильямом. Может, они сожрут друг друга и очистят Вселенную. Что ж... И относительно твоего статуса здесь.

— Официально я послан Сэйоной Связующим как наблюдатель.

— Тогда проблема решена. Мы можем легко перевести тебя из наблюдателя в делегаты. По правде говоря, я уже принял для этого меры. Мы только ждали твоего приезда. — Галт выпустил большое облако дыма и посмотрел на Донала сквозь него. — Как ты насчет этого, Донал? Что ты об этом думаешь? Что произойдет на конференции?

— Я не уверен, — ответил Донал, — но мне кажется, что кто-то совершил большую ошибку.

— Ошибку?

— Новая Земля, — объяснил Донал. — Это был ложный шаг — свергать правительство силой. Я думаю, что вернем старое правительство.

Галт извлек трубку изо рта.

— Вернуть правительство? Ты хочешь сказать, что к власти вернется старое правительство? — Он с удивлением посмотрел на Донала. — Кто же из нас вернет его?

— Уильям, как я думаю, — сказал Донал. — Это не его метод действовать силой. Но можно поклясться, что он вернет старое правительство, и, если сделает это, то потребует за это хорошую цену.

Галт покачал головой.

— Не понимаю, — сказал он.

— Уильям сейчас в одном лагере с венерианской группой, — разъяснил Донал. — Но он не собирается помогать им просто так. Он преследует свои собственные цели, намеченные им очень давно. Готов поклясться, что на конференции речь будет идти о двух вещах. О первой очереди и второй очереди. Первая очередь — это разговор об открытии рынка. А вторая — игра Уильяма.

Галт вновь затянулся.

— Не знаю, — сказал он задумчиво. — Я не получил сведений об Уильяме, подобно тебе, но ты, кажется, подложил что-то под его порог. А ты уверен, что становишься пристрастным, когда речь заходит об Уильяме?

— Как я могу быть в этом уверен? — сухо сказал Донал. — Я думаю так об Уильяме, поскольку... — заколебался он, — если бы я был на его месте, я бы поступил именно так. — Он помолчал. — Переход Уильяма на нашу сторону на конференции заставил бы всех нас принять решение о возвращении старого правительства Новой Земли, не так ли?

— Да, пожалуй.

— Тогда Уильям добьется своего, — пожал плечами Донал, — перейдет в противоположный лагерь с компромиссным решением и позволит ситуации развиваться в нужном ему направлении.

— Ну, что ж, — медленно сказал Галт, — это мне понятно. Но что же дальше? Чего же он хочет?

Донал покачал головой.

— Я не уверен, — сказал он осторожно, — я не знаю.

На этом они окончили свой частный разговор, и Галт повел Донала к другим делегатам конференции.

Собрание началось так, как это обычно бывает на подобных конференциях, с Групп любителей коктейля в залах Дворца Протектора Блейна.

Блейн, как интересно было увидеть Доналу, оказался плотным, хладнокровным беловолосым человеком, который внешне никак не отвечал характеристике, данной ему галтом.

— Ну, что вы о нем думаете? — пробормотал Галт, когда Блейн со своей женой, обходя гостей, расстался с ними.

— Алмазный человек, — сказал Донал, — но мне кажется, сейчас его нечего бояться. — Донал заметил, как Галт улыбнулся. — Он сейчас слишком погружен в свои дела. И я предвижу, что скоро он вступит в борьбу.

— С Уильямом? — шепотом спросил Галт.

— С Уильямом.

Все это время они потихоньку приближались к Уильяму, сидевшему лицом к ним в конце зала и разговаривавшему с высокой стройной женщиной, стоящей к ним спиной. Когда Галт и Донал подошли, Уильям взглянул на них мимо женщины.

— А, маршал, — сказал он с улыбкой. — И Протектор?

Женщина обернулась, и Донал оказался лицом к лицу с Анеа.

Если пять прошедших лет произвели изменения во внешности Донала, то на внешности Анеа они отразились еще сильнее. Теперь ей было больше двадцати лет, и последние следы юношеской незрелости исчезли. Она сейчас блистала той редкой красотой, которая никогда не уменьшается с годами и не оставит ее даже в пожилом возрасте. Она очень развилась с того времени, когда Донал в последний раз видел ее, приобрела женственность. Зеленые глаза ее с неопределенным выражением смотрели на Донала с расстояния в несколько десятков сантиметров.

— С радостью вижу вас вновь, — сказал он, наклоняя голову.

— Я тоже, — голос ее изменился.

Донал поглядел на нее и произнес:

— Принц, я...

Уильям встал и обменялся рукопожатием с Доналом и Галтом.

— Польщен новой встречей с вами, Протектор, — сказал он вежливо Доналу. — Полагаю, это маршал пригласил вас на конференцию. Для меня это очень хорошо.

— Да, это хорошо для вас, — ответил Донал.

— Я люблю юных откровенных людей за столом конференции — не обижайтесь, Хендрик. Они обычно гораздо восприимчивее к новому.

— Я не собираюсь претендовать на что-нибудь иное. Я — солдат, — ответил Галт.

— И это делает вас особенно опасным. Политиканы обычно чувствуют себя лучше с людьми, от которых они знают, чего ждать. Честный человек — это всегда проклятие для дельцов.

— Жаль, — вмешалась Анеа, — что их очень мало для того, чтобы проклясть всех дельцов.

Она взглянула на Донала. Уильям улыбнулся.

— Избранная из Культиса вряд ли может относиться иначе к обычным смертным, — высказался он.

— Вы можете отправить меня на Экзотику в любой момент, — возразила она.

— Нет, нет, — Уильям, смеясь, покачал головой. — Человек такого типа, как я, чувствует себя хорошо только в окружении хороших людей, подобных вам. Я погружен в жестокую действительность — это моя жизнь, и я не хочу иной, но иногда для душевного отдыха нравится заглянуть через стены в монастырь, где наши величайшие из трагедий кажутся шипами розы.

— Не следует недооценивать розы, — сказал Донал. — Люди умирали из-за разницы в их цвете.

— Верно, — сказал Уильям. — Война Алой и Белой Розы, древняя Англия. Но этот конфликт, как многие другие, возник из-за вопросов собственности. Войны никогда не возникают из-за абстрактных причин.

— Наоборот, — сказал Донал. — Войны происходят именно из-за абстрактных причин. Они развязываются людьми среднего и пожилого возраста, но ведет их молодежь. А молодежь нуждается в чем-то большем, чем политические и практические мотивы, для величайшей трагедии Вселенной ведь, если вы погибаете в юности, с вами погибнет вся Вселенная.

— Что за необычное суждение со стороны профессионального солдата, — засмеялся Уильям. — Это напомнило мне, что я должен обсудить с вами кое-что. Я знаю, что вы считаете самым главным в армии подготовку полевых войск и добились в этом больших успехов. Это заинтересовало меня. В чем ваш секрет, Протектор? Вы разрешите прислать наблюдателей?

— Никакого секрета нет, — сказал Донал. — Причина успеха заключена в одном человеке — полевом командире Яне Гриме.

— А, это ваш дядя, — сказал Уильям. — Как вы думаете, не смог ли бы я перекупить его контракт.

— Боюсь, что нет, — ответил Донал.

— Что ж, мы еще поговорим об этом. Мой стакан совсем опустел, кто хочет со мной выпить?

— Нет, благодарю вас, — сказала Анеа.

— Я тоже не хочу, — сказал Донал.

— Ну, а я выпью, — промолвил Галт.

— В таком случае, идемте, Галт, — Уильям обернулся к Галту. Они пошли вдоль зала. Донал и Анеа остались вдвоем.

— Итак, — сказал Донал. — Вы не изменили своего мнения обо мне?

— Нет.

— Это слишком для утонченного разума избранной из Культиса, — иронически сказал он.

— Я не сверхчеловек, — вспыхнула она, как будто в ней проснулся юношеский дух. — Нет, — сказала она уже более спокойно, — вероятно, в мире миллионы людей хуже вас, но вы корыстны. И этого я не могу забыть.

— Уильям перекупил ваши мнения, — сказал он.

— Он, во всяком случае, не выдает себя за человека лучшего, чем он есть.

— Почему зло изобретательней добродетели? — удивился Донал. — Вы ошибаетесь. Уильям изображает из себя Демона, чтобы закрыть вам глаза на то, кем он действительно является. И вряд ли кто-нибудь взглянул в глубину его души.

— Да? — Голос ее был презрительным. — И что же там, в глубине?

— Нечто большее, чем личное возвышение. Он живет как монах, он не изыскивает личной выгоды из долгих часов работы и не заботится о том, что о нем подумают.

— Как и вы...

— Я? Я забочусь о мнении людей, которых уважаю.

— Например?

— Например, о вашем мнении, — ответил он убежденно. — Хотя не знаю, почему.

Она посмотрела на него, глаза ее широко раскрылись.

— О, — воскликнула она, — не говорите же так.

— Не знаю, почему я вообще говорю с вами, — неожиданно с горечью ответил он и отошел.

Пройдя мимо гостей, он отправился в свою комнату и работал там до утра. Даже ложась в постель, он не смог уснуть сразу — он отнес это за счет похмелья после выпитых коктейлей.

Его мозг пытался исследовать это изменение, но он не позволил.