"В ожидании прошлого" - читать интересную книгу автора (Дик Филип Кайндред)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Еще до полудня, когда она сидела в своем кабинете в ТИФФе, подбирая в сокровищницу тысяча девятьсот тридцать пятого года хорошо сохранившийся артефакт – достаточно неизношенную запись «Декка», «Эндрю систерс», – «Bei mir bist du schon», Кэт Арома ощутила первые признаки ломки.

Руки стали странно тяжелыми.

С невероятными усилиями Кэт выключила драгоценную запись, чтобы не повредить. В материальной вселенной произошли явные изменения. На Авила-стрит, сорок пять, под влиянием JJ-180 мир предстал перед ней в виде гирлянды воздушных пузырей, сквозь которые она могла легко проходить, исчезая в одном месте и появляясь в другом: так она прошла сквозь Христиана Плавта. Теперь вчерашние легкость и эйфорию сменило иное чувство.

Сейчас, среди знакомых стен рабочего кабинета, она оказалась свидетелем странной трансформации реальности. Заурядные вещи, которые всегда окружали ее, обретали особую плотность и самостоятельность. Казалось, они могут двигаться сами по себе. Что-то происходило с телом и психикой Кэт. Она ощущала себя катастрофически беспомощной. Десятидюймовая пластинка фирмы «Декка» словно избегала прикосновений, выкручивалась из рук.

JJ-180, как ей удалось выяснить, принадлежал к классу таламических стимуляторов. Теперь, испытывая абстинентный эффект в отсутствие дозы, она нуждалась в этом таламическом воздействии на зрительные нервы. К тому же наркотик вмешался в метаболизм мозга.

Кэт охватила паника. У нее не было сил контактировать с объектами окружающего мира – вместо этого вещи сами угрожающе надвигались со всех сторон. И вещи имели душу! Казалось, они могли наносить раны, колоть, терзать и резать ее тело, нанося смертельные раны. Кэт не смела шелохнуться. С одной стороны грозно навис шкаф; вот на нее стала наползать пепельница, угрожая ей острым углом. Каждая вещь была чревата смертью.

В этот момент зажужжал селектор. Послышался голос Люсиль Шулер, секретарши Вергилия.

– Миссис Арома, мистер Вергилий Аккерман ждет вас в своем кабинете с новой записью «Bei mir Bist Du Schon», которую вам удалось приобрести сегодня. Он выразил к ней интерес.

– Да, сейчас, иду, – сказала Кэт, но едва попыталась сдвинуться с места, как ее бросило в холодный пот. Она с трудом вздохнула и встала, с трудом держась на дрожащих ногах. «Вот они, крючки JJ-180», – подумала Кэт и попыталась взять драгоценную запись. Не тут-то было. Края виниловой пластинки были точно острый обсидиановый нож, которым инки резали жертв на зиккуратах*.[3] Кэт удалось поднять этот враждебный предмет, полыхавший яростью, и донести до двери. Здесь она столкнулась с Ионой Аккерманом, проходившим по коридору.

Иона с улыбкой поднял пластинку с ковра и, посмотрев на круглый ярлычок, передал Кэт.

– Иона, мне плохо, – жалобно простонала она.

– В чем дело?

Он склонился над ней. В его кучерявых кудрях копошились змеи, которые могли ужалить Кэт.

– Первый день без мужа? – понимающе улыбнулся Иона.

– Помогите мне сойти с лестницы, – выдохнула она. – Мне нужно добраться до кабинета Вергилия.

– Слушайте, – заметил вдруг Иона. – Да на вас действительно лица нет. Чего доброго, расшибетесь. – Он подхватил Кэт под руку. – Надеюсь, это не будет рассматриваться как приставание к сотрудникам противоположного пола?

До кабинета Вергилия было минуты две пути, но они показались Кэт растянутыми до бесконечности. Она с облегчением вздохнула, увидев знакомый орлиный профиль.

– Кэт, вам сегодня лучше отправиться домой пораньше, – сказал Вергилий пронзительно птичьим голосом. – Почитайте женские журналы в постели, выпейте коктейль...

– Отстаньте от меня, – услышала она свой голос как бы со стороны. – О Господи, – поторопилась она поправиться – Нет, мистер Вергилий, ни в коем случае, мне нельзя оставаться сегодня одной!

– Я понимаю, – закивал Вергилий. – Эрик уехал, но что ж? – он философски передернул плечами. – Это ведь ненадолго?

Кэт встрепенулась, услышав имя Эрика.

– Я в порядке, – сказала она. Ненависть вдруг придала ей силы.

– У меня прекрасная запись для Вашинга-35, – Кэт повернулась к Ионе, стоявшему за спиной.

– Вот это: «Кружатся диски», – сна положила пластинку на стол перед шефом.

– Я дам вам знать, если появится еще что-нибудь интересное, мистер Аккерман.

Она села как кукла в кресло у стола, стараясь сохранить последнюю энергию.

– Частная запись. Александр Вулкотт в программе «Городской глашатай».

– «Глашатай»? – радостно воскликнул Вергилий. – Моя любимая программа!

– К тому же я договорилась насчет записи натурального звучания звонка телефона системы «Паккард», – продолжала через силу Кэт.

– Кэт, – с искренним пылом сказал Вергилий. – Я повышаю вам жалованье. – Милая моя миссис Арома... Кстати, а запись программы Вулкотта на каких волнах, WMAL или WJSV? Сверьтесь на всякий случай, чтобы не ошибиться, с подшивками «Вашингтон пост» за 35-й год. Необходимо извлечь из Вашинга досадные анахронизмы. Например, в детстве мои родители не подписывались на некоторые из газет.

– Мистер Аккерман, – взмолилась Кэт. – Нельзя ли мне съездить в командировку?

– Зачем?

– Мне надо в Шайенн.

– Но для чего? – проговорил Вергилий с теми же отчужденными интонациями.

– Мне надо увидеться с Эриком.

– Зачем? – еще раз выразительно повторил Вергилий. – Вы нужны здесь!

– Ненадолго, ну пожалуйста.

– Поймите, миссис Арома, – торжественным тоном заговорил Вергилий, каким говорил только на юбилейном банкете по случаю основания ТИФФа. – Эрик нужен Генеральному Секретарю. А вы, моя девочка, нужны Вашингу и ТИФФу.

– Но мне очень нужно! – почти закричала Кэт.

– Понимаете, детка, – пытался образумить ее Вергилий. – Эрик и так мне по гроб жизни обязан. И если я отпустил его, это действительно важно. Вы только представьте, если вдруг со мной случится что-нибудь такое... – он очень натурально изобразил мертвеца. Потом, заметив, что на Кэт представление не произвело впечатления, обратился к родственнику:

– Иона, объясни ей...

Задумчиво потирая подбородок, Иона приблизился к креслу Кэт.

– Вы же не любите Эрика, Кэт. Я говорил с вами обоими на эту тему. Это же, можно сказать, «домашние войны»... Вы далеки друг от друга, как риги и земляне, как лильцы и...

– Знаю, – оборвала она. – Только это не ваше дело.

– Хорошо, – миролюбиво согласился Иона и нажал кнопку портативного видеофона на столе Вергилия. – Давайте посмотрим, что Эрик сам скажет.

– Можно мне уйти? – проговорила Кэт, поднимаясь. Она чувствовала, что ее вот-вот стошнит на ковер.

Теперь у нее действительно оставалось одно – визитка Корнинга. Или переговорить с Эриком: все-таки он доктор. В таком случае надо немедленно, всеми правдами и неправдами, добраться до Шайенна.

– Не окажете ли вы мне одну небольшую услугу, – обратился к Кэт Иона Аккерман. – Это очень важно, дорогая Кэт.

– Да, – раздраженно выговорила она. – Только учтите: у меня нет времени.

– Позвольте мне сопровождать вас, когда вы поедете в Шайенн, при одном условии.

– При каком еще условии?

– Если вы обещаете, что вернетесь в течение суток.

– Почему? – тон ее говорил, что она в самом деле не понимает.

– За это время первоначальная боль разлуки отступит, – отвечал Иона. Он метнул взгляд на Вергилия. – Но я останусь с вами, не беспокойтесь, и утешу вас.

– Утешьте себя сами, – вспыльчиво бросила она.

– По-моему, с вами не все в порядке, – захлопотал Иона. – Вы слишком ценный сотрудник, я не прощу себе, если с вами что-то случится. Погодите, я провожу вас домой. Кстати, надо будет заказать обед из морепродуктов... я знаю, вы их любите... – он бросил взгляд на Вергилия, ожидая одобрения. – Я вас не оставлю, – заверил ее Иона.

Он опять схватился за ее руку.

– Сейчас я препровожу вас в офис, а потом в Лос-Анджелес, к доктору Спиннеру, психоаналитику.

«Я ухожу, – пронеслось в голове Кэт. – Ухожу, Иона, может, сегодня же днем, или ночью, я потеряю вас и уйду в Шайенн. Или, скорее, я ОСВОБОЖУСЬ от вас, ускользнув лабиринтами ночной Тихуаны, где случается что угодно, ужасное и чудесное, – подумала она с нарастающей тошнотой и ужасом. – Там вам меня не отыскать. Тихуана слишком велика для вас, как и для меня, наверное. Я столько жизни отдала ей, этой наркотической столице Мексики!».

«И поглядим, чем это кончится, – мрачно размышляла она. – Я всегда хотела найти в своей жизни, – вихрем проносились мысли, – нечто большее, чистое и мистическое. А вместо этого нашла врагов, желающих истребить наш род. Мы должны с ними сражаться, теперь это очевидно. Если мне удастся встретиться в Шайенне с Молинари – я расскажу ему все о том, какие у нас „союзники“».

– Мистер Аккерман, – обернулась Кэт к Вергилию. – Мне надо встретиться с Секретарем. Это очень важно, я должна сказать ему...

Вергилий Аккерман сухо оборвал ее:

– Скажите мне, я передам. Вас к нему все равно не подпустят... если вы не из числа его детей или кузин.

– Да, – сказала она. – Я его дочь.

В ее голове сразу созрела легенда. В конце концов, он отец всех народов, Секретарь ООН, отец, который вел человечество к миру и безопасности на Земле. Только что-то сорвалось...

Не сопротивляясь, Кэт последовала за Ионой Аккерманом.

– Я знаю, вы собираетесь воспользоваться случаем, пока Эрика нет дома, а я в ужасном состоянии... – пролепетала она.

– Не будем забегать вперед, – рассмеялся Иона.

Однако смех его был не виноватый, скорее самоуверенный.

– Посмотрим, – сказала Кэт, на миг ощутив его большую тяжелую руку на плече.

– Знаете, если бы я не знал вас, то мог бы решить, что вы сидите на JJ-180, – сказал Иона. – Но этого не может быть, потому что сейчас его нигде не достать, – добавил он.

– Нигде?

– Нигде.

– Погодите, – обернулась Кэт. – Что вы только что сказал? Что еще за JJ-180?

– Наркотик, созданный нашими союзниками, – просто ответил Иона.

– Как, разве не ригами?

– Фрогедадрин, он же JJ-180, был синтезирован в Детройте в прошлом году, фирмой, которую руководство ТИФФа назвало корпорацией Фундук. JJ-180 – главное оружие, на котором делается ставка в войне; этот препарат должны запустить в производство только в следующем году.

– Препарат настолько опасен? – вопросительно пробормотала она.

– Многие наркотики, начиная с производных опия, опасны, потому что вызывают зависимость. Но JJ-180 опасен, во-первых, из-за странных галлюцинаций, как у ЛСД...

– Что за галлюцинации? – спросила Кэт. – Расскажите.

– Не могу. Военная тайна.

С нервным смехом она сказала:

– Что ж, в таком случае узнать можно только одним способом: приняв наркотик.

– Откуда вы его возьмете? Это невозможно. Даже не думайте! Препарат необычайно токсичен, все подопытные мыши сдохли, – Иона посмотрел на нее, удивленно приподняв брови. – Даже не заикайтесь об этой вещи. И вообще забудьте, что я вам говорил. Думаю, Эрик вам рассказывал, что это за наркотик.

– Да ну, престаньте, какая ерунда, – постаралась рассмеяться Кэт.

Мысли бешено вращались в ее мозгу.

– Кстати, – сказал Иона, – вы говорили, будто наркотик произведен нашим врагом. Значит, вы что-то знаете о нем? Наверное, от Эрика. Да, вы правы, не испробовав на себе, не узнаешь, что это такое. Но для каждого, кто испробовал, обратной дороги нет. Поэтому JJ-180 остается «вещью в себе». Известны лишь побочные эффекты. Конечно, риги знают, что человечество давно балуется наркотиками, и они могли подсунуть врагам что-нибудь такое, ни на что не похожее и неотвратимо губительное...

– А как же Молинари...

– Молинари знает. Корпорация Фундук ежедневно извещает его о наших военно-фармакологических достижениях. Только, пожалуйста, ради Бога, никому, ни в коем случае...

– И не собираюсь, – оборвала его Кэт.

«Проще тебя самого посадить на этот JJ-180, – подумала она. – Посмотрим, каким ты тогда будешь смелым и решительным».

– Но, может быть, это и в самом деле оружие победы, – сказала она вслух.

– Еще бы. Единственная ставка в войне на этот продукт...

– Молчите, – оборвала его Кэт. – Больше ни слова. Ведь это же «военная тайна».

«И сам ты сядешь на этот JJ-180. Впрочем, по заслугам. Каждый, кто знает, что такое JJ-180, уже заслужил наказания. Останешься со мною. Будешь есть со мной, спать со мной и каждую минуту молить о смерти, как я сейчас. А я тем временем попытаюсь добраться до Эрика».

«Я достану этот наркотик, – мысленно решила она. – И стану пичкать им в Шайенне каждого встречного и поперечного, они это заслужили. В том числе и сам Секретарь, раз он дал согласие на разработку. Это вынудит их искать исцеление от мерзкого наркотика, потому что от этого будет зависеть их жизнь. А сейчас до меня никому нет дела: ни Эрику, ни Корнингу...»

«Они должны, – мысленно кляла она себя, нажимая на слово „должны“, найти средство избавления от заразы. Когда от этого будет зависеть их личная жизнь, они не будут вести себя столь равнодушно. Тут-то я и достану Эрика».

«Они будут вынуждены разработать противоядие. Их жизнь – и жизнь их близких – будет зависеть от этого. Я стану заражать их всех, до единого, включая генерального Секретаря».

– Предполагалось отравить JJ-180 их источники воды – по всей планете.

– Великолепная идея, – выдохнула Кэт.

Лифт остановился.

«Итак, правительство придумало наркотик, превращающий живое существо в робанта. Даже не в робанта, а в нечто более низкое, чем человек. Когда к человеку путь уже закрыт и остается только гадать, где тебе оставлена ступень в эволюционной лестнице», – думала она.

– Рядом с ящерами Юрского периода, – вслух решила Кэт. – Гигантские хвосты и крошечные мозги. Остались одни рефлексы. Совершенные биомашины, так, что ли?

– Что ж, – уловил ход ее мыслей Иона. – Думаю, мы не будем особо плакать, если риги станут ящерами.

– Я стану плакать о любом, кто связался с JJ-180, – сказала Кэт.

И осеклась.

«Пора увольняться, – пронеслось в голове. – Работа – это трансплантация человека на удобное работодателю место».

Тем временем в своем новом, небольшом, современно обставленном жилище, предоставленном правительством в Шайенне, доктор Эрик Арома закончил читать историю болезни нового пациента – историю громадного загадочного тела под вымышленным именем «мистер Браун». Пресловутый «мистер Браун», думал он, захлопывая толстый том, был больным без диагноза, с различными симптомами, вплоть до метастазов в печени, – и... странным образом до сих пор оставался жив. Судя по всему, метастазы просто растворились – об этом говорили анализы. Почему пресловутый «мистер Браун» до сих пор жив, понять представлялось невозможным.

Давление двести двадцать – при отсутствии диеты и трансплантаций, которыми мистер Браун загадочным образом пренебрегал.

Трижды перенес рак. Каждый раз рак возникал от желания покинуть этот мир. Однако Молинари была нужна только болезнь, а не печальный финал. Имитация самоубийства.

Сложный пациент.

Скрипнула дверь. На пороге стоял человек.

– «Сикрет Сервис», доктор Арома. Вас ждет Секретарь. У него снова разыгрались боли, так что вам лучше поторопиться, – сказал он, извлекая пропуск.

– Само собой, – Эрик метнулся к шкафу, где висел плащ, и спустя секунду шел за телохранителем по коридору.

– Живот? – спросил он, усаживаясь в припаркованный лимузин.

– Боли переместились влево, в область сердца, – отвечал человек из «Сикрет Сервис», выруливая со стоянки.

– Как будто давит большая рука сверху?

– Он не приводил сравнений, только стонал.

Они подъехали к Белому Дому ООН. «Искусственный орган, – думал Эрик, спускаясь в подземный гараж. – Если бы мне только разрешили вставить искусственный орган».

Но из чтения медицинской карты становилось понятным, что Молинари по принципиальным соображениям отвергал трансплантационную хирургию. В самом деле, трансплантация изменила бы положение вещей, которое его вполне устраивало, двусмысленность его существования – между жизнью и болезнью.

– Сюда, доктор, – человек из «Сикрет Сервис» показал на дверь, окруженную людьми в форме. Охранники расступились, и Эрик вошел.

Посреди комнаты на огромной смятой постели возлежал Джино Молинари, глядя в потолок. В потолок был вмонтирован телевизор.

– Я умираю, доктор, – сказал Молинари, поворачивая голову в сторону доктора. – Похоже, эти боли на самом деле исходили из сердца.

По его побагровевшему лицу, исчерченному прожилками, катился пот.

– Сейчас снимем электрокардиограмму, – сказал Эрик.

– Десять минут как сняли, там ничего нет. Моя болезнь слишком тонка для ваших инструментов. Многие инфарктники, как я слышал, делали ЭКГ, но там ничего не было. Разве не так? Послушайте, доктор. Я знаю кое-что, неизвестное вам. Вас, наверное, удивляет, откуда у меня несуществующие боли. Наши союзники замыслили раздавить фирму ТИФФ. Мне уже показывали документы – они все конфиденциальны. В вашу фирму внедрен агент. Говорю вам на случай, если я скоропостижно... могу оставить вас в любую минуту, сами понимаете.

– Вы говорили об этом с Вергилием Аккерманом?

– Пробовал, но как объяснишь старику? Он не понимает, что в военное время это обыкновенное дело. Разрушение индустрии, поражение изнутри. Это только начало.

– Теперь я понял, – проговорил Эрик. – Вероятно, я сам постараюсь ему объяснить.

– Попробуйте, доктор, – прохрипел Молинари. – Может, у вас получится. У меня в Вашинге... – он со стоном перекатился на другой бок. – Да сделайте же что-нибудь, нет сил терпеть эти муки!

Эрик сделал внутривенную инъекцию морфокаина, и Генеральный Секретарь ООН утих.

– Вы просто не понимаете, кто такие... пришельцы... из Лилии, – пролепетал Молинари. – Доктор, они кошмарные существа, несмотря на то, что человекоподобны. Спасибо, доктор, боль ушла. – добавил он.

– И когда?

– Что когда?

– Они собираются уничтожить ТИФФ?

– В ближайшие дни. Может быть, неделя. Впрочем, для них это не важно, у них свое понятие времени.

Телохранитель из «Сикрет сервис», стоявший рядом, заметил:

– Страдает...

– Где здесь будка видеофона? – спросил Эрик.

– Не уходите, – прошелестел Молинари. – Не покидайте меня. Сейчас я встану, мне уже намного легче. Пожалуйста, позовите Марию...

– Райнеке?

– Да, ее. Мне надо поговорить... я чувствую себя лучше. Но, доктор... я не могу... я не рассказывал ей, что со мной, примите это во внимание. Не хочу, понимаете, развенчать себя перед ней. Понимаете? – умоляюще зашептал он.

– Но если она увидит вас в таком состоянии, в постели...

«Подожди, может быть, в следующий раз мы увидимся в иных обстоятельствах...Ты, например, будешь лежать на столе...», – думал Эрик.

Итак, мистер Браун боролся за выживание, а мистер Аккерман ему в этом помогал.

Эрик обернулся к одному из сотрудников «Сикрет Сервис»:

– Здесь есть поблизости будка видеофона?

– Не смейте оставлять меня: боли могут вернуться, – оборвал Молинари из кровати, приподнявшись. – Лучше вызовите Марию как можно скорее. Доктор, она даже не представляет, как я болен. Скажите ей. Ведь женщинам нужен наш идеализированный образ, разве не так, доктор? Понимаете меня?

– Но если она увидит вас в постели, не подумает ли она...

– Нет, ей обо всем известно, она не знает одного: что моя болезнь смертельна...

– В самом деле? – переспросил Эрик.

– Что вы имеете в виду? – отозвался с одра Секретарь.

– Вы перенесли несколько безнадежных раков, и...

Молинари в тревоге посмотрел на него.

– Вы в самом деле так думаете, доктор? Она просто не понимает, насколько это опасно, – продолжал он, будто не замечая подковырок.

Из коридора отозвался приглушенным голосом человек из «Сикрет Сервис»:

– Доктор, тут болезнь на уровне третьем, и с вами хочет переговорить доктор Тигарден. Один из поваров Белого Дома... Доктор Тигарден хочет, чтобы вы освидетельствовали.

– Уже иду, – отозвался Эрик, поднимаясь с постели секретаря.

В амбулатории Белого Дома он отыскал доктора Тигардена.

– Вы мне просто необходимы, – заверещал тот. – Никуда не денешься без искусственников...

– Что вы имеете в виду?

– Вы же хирург по пересадке?

– Ну...

– Трансплантолог?

– О чем мы говорим?

– Ладно, не будем, – рассмеялся доктор Тигарден. – Кстати, вы в курсе: у нас случай острой ангины, angina pectoris. Сердечко-то у вас, небось, припасено, – подмигнул коллега.

– Ну-ну, – пробормотал Эрик, – Небось, найдется. А в чем дело?

– Пару недель назад был приступ. Дорминил, дважды в день. Похоже, пошло на поправку... но вот сегодня опять... результат перед вами.

Эрик догадался, к чему клонит начальник медицинской службы Секретаря.

– Но какая связь между ангиной и болями в сердце? – спросил Эрик. – Разве вам самому не кажется это странным?

– Просто два человека заболели одновременно. Понимаете... – зачастил Тигарден, уводя Эрика к кушетке.

И понес какую-то ерунду. Эрику в самом деле стало казаться, что Секретаря окружают преступники, а не врачи, которые втемяшивают ему в голову все, что придется.

– Понимаете, там в самом деле ангина, только совершенно невозможно понять, отчего ею же заболел секретарь. Причем подобное происходит регулярно.

– То есть Секретарь заболевает от окружающих болезней, даже если они не заразные?

– Поймите, – мудро взглянул на него сквозь очки Тигарден. – С этой проблемой вам предстоит иметь дело всегда. Даже если вы пересадите ему новое сердце.

«Надо будет просмотреть медкарты всех служащих Белого Дома», – пронеслось у Эрика в голове. Он нажал на пульт, приводя в действие трансплантационного робанта.