"Дракон — детектив" - читать интересную книгу автора (Дихнов Александр, Дихнова Татьяна)

Глава 4

В которой героиня с переменным успехом проводит допросы трех подозреваемых и в итоге сама оказывается под следствием

Толком осознав полученную информацию, я подавила первый порыв кинуться сообщить сногсшибательную новость Зенедину и попробовала немного подумать. Результатом внепланового раскидывания мозгами стала простая, по сути, мысль — для нас это ничего не меняет. Мсье Траэр погиб не из-за смертельной болезни, а по причине перерезанного горла, и деньги я получу вне зависимости от того, больным или здоровым он отправился на тот свет. Значит, расследование нужно продолжать. Но… но для начала стоило бы посетить практические занятия, а то риск остаться без защищенной научной работы вкупе с перспективой большой зарплаты уже начал приобретать вполне зримые очертания. Собравшись с духом, я встала, вернула охапку книг библиотекарю и отправилась постигать тонкости плетения заклинаний.

Одногруппники были несколько удивлены. Не знаю уж чем больше — мои утренним отсутствием или теперешним появлением. Все семеро немедленно обступили меня, расспросов избежать опять не удалось, а рассталась наша теплая компания лишь после ужина. Это, честно сознаюсь, меня довольно сильно порадовало, ведь убийство убийством, учеба учебой, но простые человеческие радости мне совсем не чужды, а в последнее время их как-то совершенно не наблюдалось, я была слишком занята, курсируя от пещеры дракона до Ауири, и теперь с удовольствием провела пару часов в дружеской компании. Но все хорошее быстро кончается…

В приемной ректора, куда я заглянула в поисках мадам Мэрион Хоури, ее не оказалось, лишь мсье Бьорек задумчиво парил под потолком, мурлыкая себе под нос какой-то старый мотивчик.

— Простите, мсье, — осторожно позвала я. — Вы не подскажете, где я могу найти мадам Хоури?

Медленно повернувшись в мою сторону, призрак открыл глаза и, растягивая слова, произнес:

— Если судить по времени, то у вас, Айлия, есть немаленький шанс застать ее дома. Все же даже правой руке ректора иногда надо отдыхать.

Хм… действительно. Я настолько привыкла видеть мадам исключительно в рабочей обстановке, что мне и в голову не пришло вообразить ее, мирно пьющей вечерний чай у камина.

— Спасибо, — поблагодарила я мсье Бьорека, который, начисто забыв про мое существование, вновь напевал, раскачиваясь в такт, и мне ничего не оставалось, кроме как, пожав плечами, отправиться в сторону коттеджа заместительницы ректора.

К счастью, дверь, у которой я вскоре оказалась, не была оборудована говорящим звонком, и после нажатия на панель я услышала лишь мелодичную трель, сообщившую хозяйке о моем появлении. Улыбаясь, мадам Хоури распахнула створку, но как только она увидела, кого занесла к ней в гости нелегкая, то немедленно приняла серьезный вид.

— Добрый вечер, Айлия. — И она отступила на шаг, давая мне пройти.

Вежливость, однако… Никаких тебе «зачем, почему». Нет, сначала впустить, обогреть, накормить, а потом уже переходить к делу.

— Будете чай? — словно эхом отозвавшись на мои мысли, спросила хозяйка, пододвигая тапки.

С удовольствием скинув новые тесноватые туфли, я влезла в пушистые шлепанцы из натуральной шерсти и кивнула:

— Да, спасибо.

Проведя меня на кухню, мадам Хоури, отказавшись от помощи, принялась собственноручно накрывать на стол, снуя между ним и шкафом, я же с любопытством рассматривала обстановку. Уютной ее было назвать сложно — все явно свидетельствовало, что основное назначение мебели — функциональность. Но легкие элементы кокетства присутствовали — к примеру, очень необычные занавеси из переплетенных белых и бежевых полосок и пара явно экзотических растений на подоконнике.

Наполнив чашки горячим напитком с ароматом лесных ягод и пододвинув ко мне вазу с печеньем, мадам поинтересовалась:

— Чему обязана? Думаю, не ошибусь, если предположу, что вы хотите расспросить меня об убийстве.

— Не ошибетесь, — подтвердила я, грея руки о теплую кружку. — Насколько мне помнится, мсье Траэр не пользовался вашей особой любовью, и очень бы хотелось разобраться в причинах этой неприязни.

Взгляд, который бросила на меня хозяйка коттеджа, добрым мог обозвать только отъявленный оптимист.

— Айлия, — поджала она губы. — Вам сколько лет?

— Двадцать пять, — ответила я, не очень понимая, какое это имеет отношение к делу.

— Отличный возраст. Вот лет через двадцать вы, возможно, поймете, откуда возникает необъяснимая неприязнь между мужчиной и женщиной. И очень прошу этой темы больше не касаться.

Закончив отповедь, она взяла в руки симпатичный керамический чайник, недоуменно оглядела почти доверху наполненные чашки, поставила его назад и почти миролюбиво осведомилась:

— Что еще вас интересует?

— Все, имеющее отношение к убийству мсье Траэра, — мгновенно отреагировала я, проглотив половинку печенья.

— А почему вы считаете, что я вам буду это рассказывать? — совершенно бесстрастно спросила хозяйка.

Я несколько опешила.

— Разве вы не хотите посодействовать разоблачению убийцы? А как же стремление к справедливости?

— Вы только что совершенно справедливо заметили, что в последнее время к Галю я не испытывала особой любви. Так почему я должна помогать искать человека, избавившего меня от его общества?

Лукавая улыбка помимо воли вылезла на мое лицо.

— Причин тому несколько. Первая вот. — Я вытащила из кармана распоряжение ректора и выразительно им помахала. — Это достаточно убедительно?

— Достаточно…— неохотно кивнула собеседница. — Но очень бы хотелось услышать об остальных побуждающих мотивах.

— О, один довольно прост. Как бы вы ни были благодарны убийце, все же жить бок о бок с человеком, способным перерезать другому горло… Лично мне будет элементарно страшно ходить вечерами в темноте.

На лице мадам Хоури мелькнула тень сомнения. Взяв чашку, она принялась вроде бы спокойно и даже немного безучастно прихлебывать чай, но было очевидно, что слова достигли цели и хозяйка поглощена размышлениями.

— Спрашивайте, — все же решилась она.

Сграбастав печенье, я перешла к первому из подозреваемых.

— Поведайте мне о мсье Голльери. Вам ведь, в силу специфики должности, наверняка известно практически все обо всех. — Немного лести никогда не повредит.

Сказанное заместительнице ректора явно понравилось — она не сдержала довольной улыбки.

— В целом да. Но вот мсье Голльери является в некотором роде исключением. Боюсь, особо ценной информацией о нем я не располагаю.

— Давайте проверим. При расследовании убийства могут помочь любые сведения. Тем более что не все способны на подобное и в прошлом преступника наверняка должно найтись что-нибудь этакое.

— Придется вас разочаровать. В детстве и отрочестве Килда нет ничего особенного. Хотя судить, конечно, вам, — добавила она. — Слушайте.

Родился мсье Голльери в Теннете, в очень благополучной семье известного ученого Эдварта Голльери. Далее все банально — няня, гувернантка, частная школа, лучший колледж, завершение образования в Высшей Академии Магии, успешная научная деятельность и возврат в нашу Академию, но уже в качестве преподавателя. Никаких темных пятен в его прошлом мне не известно.

— Погодите, — не смогла я скрыть удивления. — Он же прожил сорок лет. Так не бывает. У мсье Голльери были женщины?

— Конечно. — Мадам Хоури усмехнулась. — В двадцать семь он женился на нашей ученице, двумя курсами младше. Их брак оказался довольно удачным, но три года назад супруга неожиданно оставила мсье Голльери, сбежав с любовником в Кохинор.

— Это с тех пор у него такой приятный характер?

— Что вы, — махнула рукой хозяйка. — Суровый нрав Килд унаследовал от дедушки. Он был таким, сколько я его знаю.

Глотнув еще чая, я спросила почти что для проформы:

— А имя любовника жены мсье Голльери вы не помните?

Мадам Хоури покачала головой.

— Сложно помнить то, что никогда не было известно. Килд весьма неохотно распространяется о своем прошлом. Да и о настоящем тоже.

— Да уж. — Я вздохнула. — Полезной информации действительно немного. Но хоть о причинах, по которым мсье Траэр его невзлюбил, вы догадываетесь?.

— Возможно. Но, по-моему, вам нужны факты, а не догадки.

— Факты, это, конечно, хорошо. Но за их неимением сойдут и догадки.

Немного помявшись, заместительница ректора сообщила:

— Во-первых, как вы уже заметили, характер Килда не очень располагает к хорошему к нему отношению, а во-вторых, он достиг некоторых успехов там, где Галь потерпел полное поражение. — Тут рассказчица прервалась, но, заметив мой непонимающий взгляд, пояснила: — Килд тоже ухаживает за Гретель Арно, и с ним она не столь сурова.

Как интересно… Нити неожиданно сошлись. А я даже не догадывалась о теплых чувствах этих двоих.

Протянув руку, я взяла последнее печенье из вазочки и глотнула окончательно остывший чай, напрочь забыв об умении его подогреть.

— Раз уж мы коснулись этой темы, поведайте мне о мадам Арно.

— Какие-то странные вы выбираете персоналии для изучения, — заметила собеседница. — Неужели у вас действительно есть основания подозревать Килда или Гретель в убийстве? Но какой мотив?

Знала бы она, что я и ее подозреваю… Усмехнувшись, я ответила:

— Я пытаюсь раскрыть первое преступление, но уже твердо усвоила некоторые правила. Первое — это цепляться за все мелочи, и второе — совершенно никому не рассказывать о ходе расследования. Так что извините, но…

— Понятно, — немного разочарованно протянула хозяйка. — Должна сказать, что это довольно разумно. Значит, Гретель… Как вы, думаю, догадываетесь, в ней очень сильна кровь дриад. — Я кивнула. — Родилась и жила Гретель под Льоном, в одном из немногих существующих в стране приютов, которым руководила ее мать. В возрасте пяти лет, в результате несчастного случая, она осталась сиротой и далее росла все в этом же приюте, но уже при новом руководстве. Предвосхищая ваш вопрос, отвечаю — никаких особенных романов у нее не было, что, не скрою, более чем странно — потомки дриад всегда пользовались у мужчин огромной популярностью.

— Вроде и мадам Арно вниманием не обделена, — заметила я.

— Согласна. Но тем не менее никому из уделявших ей внимание мужчин она до сей поры взаимностью не отвечала, это непреложный факт.

Факт так факт, обдумаем его позже, равно как и то, что у нас с мадам Арно обнаружились схожие вехи в биографии — мы обе в раннем детстве потеряли родителей, и я очень хорошо представляю, что ей пришлось пережить. Сейчас же стоит выяснить очень интересный вопрос:

— А как мадам Арно жила, пока не оказалась в Академии Магии? И что ее подвигло на переезд в Ауири?

— До последнего года Гретель трудилась в том же приюте, что и выросла, — на удивление охотно принялась рассказывать хозяйка. — Но нельзя же всю жизнь просидеть на одном месте, любое разумное существо обладает стремлением к самосовершенствованию. Узнав, что в Академии Магии освободилось место, она сообщила нам о желании занять вакансию. Ее опыт внушал уважение — той, кто справляется с толпой подростков разных рас, не составит труда поладить с аспирантами, так что я с восторгом согласилась и с тех пор ни разу не пожалела о принятом решении.

Выдохшись, мадам Хоури закончила оду дриаде, встала и направилась к шкафу — наполнить вазу свежей выпечкой, я же воспользовалась паузой, чтобы пораскинуть мозгами, так что когда хозяйка с новой порцией аппетитных плюшек вернулась к столу, вопрос был наготове:

— Мадам Арно знакома с черной магией?

Мне удалось сильно удивить собеседницу, она надолго задумалась.

— Думаю, да. Но лишь в общих чертах.

— Из чего вы делаете такой вывод? Безусловно, я доверяю ему на сто процентов, но и основания хотелось бы услышать.

— Никаких точных данных, просто общее впечатление плюс знание людей. Если вы спрашиваете, не видела ли я, чтобы Гретель применяла черную магию, то отвечаю — нет, не видела.

Нет так нет. Идем далее.

— Скажите, а какие у мадам Арно сложились отношения с мсье Траэром?

— Ну…— Задумчиво покрутив в руках изящную чайную ложечку, собеседница неумело попыталась уклониться от темы. — Повода для убийства Галь ей не давал, это я могу сказать совершенно определенно. Скорее наоборот — до недавних пор он оказывал ей всяческие знаки внимания.

— Эти знаки принимались благосклонно? — уточнила я, несмотря на то что подобной информацией уже обладала.

Ложка вновь оказалась в руках хозяйки кухни. Помявшись некоторое время, она мотнула головой.

— Нет. — Затем добавила: — Меня это очень удивляло. Галь был весьма привлекательным мужчиной, и я не видела никаких оснований не принимать его, к слову сказать, весьма настойчивые ухаживания. Однако Гретель не дала ему ни единого шанса. Совершенно необъяснимо…

Мадам Хоури замолчала и после небольшой паузы почти неуловимо изменившимся тоном предложила:

— Думаю, на сегодня хватит. Время уже позднее, а у меня еще достаточно дел. Если появятся еще вопросы, не стесняйтесь, заходите. А сейчас…

Ох, не люблю я, когда меня так бесцеремонно выпроваживают… Пойдем против указаний Зенедина.

— Хорошо. — Я кивнула. — Тогда скажите для проформы, где вы были в ночь убийства.

Собеседница возмущенно фыркнула.

— Здесь, естественно. Занималась повседневными нуждами Академии.

— И никуда не выходили? — не отступала я.

— Должна заметить, — перешла хозяйка на менторский тон, — приличные женщины в темноте не бродят. Тем более под дождем.

— Спасибо. — Я встала. — Это все, что мне хотелось выяснить.

С легким вздохом облегчения мадам Хоури проводила меня в коридор и, выставив на крыльцо, плотно закрыла дверь.

— Ну и что теперь? — громко вопросила я у кустов на ближайшей развилке. — Домой или к мадам Арно?

Заявляться поздно вечером к мсье Голльери мне не хотелось совершенно. Вряд ли он, уютно расположившись с книжкой на диване, отнесется к моему визиту благосклонно. Потоптавшись еще несколько минут, я решила прогуляться до коттеджа мадам Арно, расположенного на самой границе городка, и уже на месте действовать по ситуации. Стараясь не думать о страшилках, рассказанных мной мадам Хоури, я двинулась в нужную сторону. Луна светила ярко, так что было достаточно светло и опасаться неожиданного нападения из-за ближайшего дерева маньяка-убийцы не приходилось. Да и холод, свойственный ранней весне в Теннете, уже отступил, так что ночная прогулка выдалась на редкость приятной.

Пребывая в совершенно благостном расположении духа, я прибыла на место и обнаружила Гретель Арно на лужайке перед домом, поливающую цветы. Зрение дриад значительно острее человеческого, и для нее не составляло труда разглядеть, куда следует лить воду. В нерешительности я остановилась неподалеку, гадая, подходящий ли выбран момент для допроса с пристрастием, но тут мадам Арно подняла взгляд и приветливо улыбнулась:

— Добрый вечер, Айлия. Вы чего-то хотели?

— Поговорить, — кивнула я и, тут же спохватившись, добавила: — Добрый вечер, мадам. Надеюсь, я не помешала.

— Проходите, — махнула дриада рукой в сторону крыльца, сплошь увитого распустившимся уже темно-зеленым плющом. — Или вы предпочитаете беседовать на свежем воздухе?

Я зябко поежилась. На дворе, конечно, не зима, Но уже достаточно поздно и в воздухе распласталась сырость.

Правильно истолковав мой жест, хозяйка гостеприимно распахнула двери, и я не мешкая прошла внутрь, поражаясь значительному контрасту атмосферы данного коттеджа с жилищем заместительницы ректора. Способность дриад создавать вокруг себя ощущение девственного леса меня всегда удивляла безмерно. Вот и сейчас я в легкой прострации замерла на пороге небольшой гостиной, где вместо засилья столь нелюбимых мной кружевных салфеточек, статуэток и других подобных безделушек царили настоящие джунгли. Везде, куда падал взгляд, стояли или висели бесчисленные кадки с самыми разнообразными растениями, примерно половина из которых была усыпана яркими цветами. Под ногами скользил до блеска натертый и словно светящийся изнутри деревянный пол, а роль обычных ламп выполняли светлячки, свободно порхавшие у потолка, отчего освещение постоянно менялось.

Явно довольная произведенным на гостью впечатлением, мадам Арно легонько подтолкнула меня в спину и усадила в мягкое гобеленовое кресло. Чай или кофе, к моей вящей радости, не предлагались, хозяйка просто расположилась во втором кресле и, вновь улыбнувшись, уточнила:

— Я так понимаю, вы хотите побеседовать со мной об убийстве мсье Траэра? Что ж, возражать не буду, тем более что и мне самой кое-что интересно. Может, заодно объясните, что побудило вас заняться поисками преступника. Мне казалось, это совсем не в вашем стиле.

Я удивилась:

— Неужели вы не в курсе условия завещания? Я девушка меркантильная и очень хочу получить пятьдесят тысяч.

Мадам Арно недоуменно нахмурилась, но довольно быстро понимающе вскинула голову и воскликнула:

— О! А вторые пятьдесят тысяч марок, очевидно, получит ректор? Так вот почему он с вами заодно, но каким образом вы сумели его на подобное подбить? Урио же всегда был жаден до глупости.

— Все довольно просто, — усмехнулась я, — дело в том, что у меня есть внушающий уважение и весьма опытный напарник, напрочь отказавшийся от сотрудничества непосредственно с ректором.

— И кто же он? — явно заинтересовалась дриада.

Уфф… хоть чего-то она не знает. А то я уже подумала, что именно ей, а вовсе не мадам Хоури известно все и вся.

— Дракон-оборотень Зенедин, живущий неподалеку, — с легкой самодовольной ухмылкой сообщила я.

— Вот это да! — абсолютно искренне восхитилась мадам Арно. — Правда?

— Совершеннейшая, — подтвердила я.

— Тогда все понятно. Ректор, оказывается, повел себя очень разумно. И как продвигается ваше расследование? Успешно?

Напустив на себя деловой вид, я ответила:

— На данный момент в самом разгаре стадия опроса свидетелей.

Мадам Арно встала и принялась практически неслышно прохаживаться по комнате. Я следила взглядом за ее перемещениями, пытаясь понять, нервничает она или просто не привыкла подолгу сидеть на одном месте.

— Свидетелей, да? — спросила дриада после очередного поворота. — Но я тут при чем? Мой коттедж находится на отшибе, той трагической ночью я ничего не могла увидеть или услышать. Возможно, вы думаете, что я люблю гулять под дождем? Позвольте уверить вас в обратном.

— Значит, вы весь вечер и всю ночь провели здесь в одиночестве?

Хозяйка сделала еще пару шагов и кивнула.

— Именно.

— Тогда будем считать, что у вас железное алиби, и поговорим о чем-нибудь другом, хорошо?

Дриада села в кресло и опять улыбнулась. Я не сумела сдержать завистливый вздох — при всех прожитых годах она смотрелась моей ровесницей… Ладно, на пару лет моложе, красивее и свежее. Но не будем жалеть о невозможном. Оторвав взгляд от шеи хозяйки, я спросила:

— Кто, по-вашему, мог убить мсье Траэра?

Картинно возведя глаза к потолку, мадам Арно пожала плечами.

— Понятия не имею. Я, как вам должно быть известно, тружусь в Академии Магии совсем недавно, немногим больше года, и еще толком не успела влиться в местный на редкость сплоченный коллектив.

Не успела, как же. Очень правдоподобно. Не хотела, если точнее. При всем видимом дружелюбии и веселости дриады среди людей всегда были одиночками, предпочитая общение лишь с себе подобными.

— Но, — продолжала мадам Арно, — расскажу все, что смогу.

Быстренько прокрутив в голове список возможных вопросов, я решила начать с наиболее нейтральной темы.

— Тогда посвятите меня, пожалуйста, в сложности взаимоотношений мадам Хоури с покойным мсье Траэром.

Дриада озорно фыркнула:

— В недавнем прошлом они очень близко общались. Затем Галь решил, что она ему надоела, и переключился на меня. Но безуспешно.

— Простите, что перебиваю, — вмешалась я.—Если не секрет, почему? Все представительницы женской половины населения городка считают мсье Траура завидным женихом.

Мадам Арно звонко расхохоталась.

— Женихом? Вот еще, придумали. Да скорее оцелоты замолчат, чем этот интеллигентный прохиндей женится.

Я осторожно заметила:

— Но ведь за плечами мсье Траэра уже был один супружеский союз.

— И что? Разве это привело к чему-то хорошему? Нет, поверьте мне на слово, семейные узы нисколько не входили в ближайшие жизненные планы Галя. Он хотел свободы и приятных, ни к чему не обязывающих отношений, которые можно прервать так же легко, как начать. А я… не то чтобы принципиальная противница такого подхода, просто мсье Траэр совершенно не в моем вкусе.

— Ясно, — облокотившись на спинку кресла, кивнула я. — Давайте вернемся к мадам Хоури. Насколько я понимаю, именно она взяла вас на работу в Академию. Вы были знакомы ранее?

— Нет. — Собеседница сильно мотнула головой, и светлые золотистые волосы, собранные на затылке в аккуратный пучок, рассыпались по ее плечам, вызвав у меня новый приступ зависти. — По ее словам, я оказалась, безусловно, лучшей кандидаткой из всех желающих занять освободившееся место.

— Каким, кстати, образом вы о нем узнали?

— Тут нет ничего необычного, — сообщила мадам Арно, собирая локоны. — В Льоне есть специальная городская служба занятости, они-то и прислали мне информацию об освободившейся в Академии Магии вакансии, выступив заодно в качестве гаранта моих рекомендаций.

Да, явно ничего подозрительного. Вернемся к заместительнице ректора.

— Как вы считаете, могла мадам Хоури таким кардинальным образом отомстить своему неверному возлюбленному?

Дриада ахнула, в ужасе прикрыв рот рукой.

— Перерезав горло? Вы что? Мадам Хоури на подобные ужасы не способна, это совершенно не в ее стиле. Да и до мелких пакостей она никогда бы не опустилась, женская гордость не позволит.

Я задумчиво намотала прядь на палец.

— А черной магией она владела?

— Конечно, как же иначе? Человек, занимающий столь высокий пост в Высшей Академии Магии, не может оставаться несведущим и беззащитным. Мэрион Хоури проходила в Теннете специальный курс.

Очень интересно… никогда бы подобного не предположила. Похоже, мадам Хоури совсем не такая слабая и хрупкая, какой кажется. Надо обязательно сообщить это Зенедину, столь саркастично высмеявшему высказанные мной подозрения в адрес заместительницы ректора. Глаза мои загорелись, и я продолжила исследования:

— Мадам Арно, вы можете рассказать мне про личную жизнь мадам Хоури?

— Увы, — вздохнула собеседница. — Мы не настолько близки. Я даже историю ее взаимоотношений с Галем знаю из чужих уст. Тут я вам не помощник. Вот про местных мужчин, — хитро прищурилась она, — я знаю больше.

На месте вышеупомянутых мужчин я бы при виде столь ехидного и лукавого выражения лица дриады немедленно заплатила за молчание крупную сумму. В качестве превентивной меры. Но я была на своем месте и, оживившись, ухватилась за представившуюся возможность.

— Это прекрасно. В таком случае, признаюсь, меня очень интересует прошлое и настоящее мсье Голльери.

— Килда? — нахмурила дриада идеальной формы брови. — Он-то какое отношение имеет к убийству?

Приняв серьезный вид, я изрекла:

— Пока преступник не обнаружен, хороший детектив обязан подозревать всех окружающих, имевших физическую возможность совершить убийство, а у мсье Голльери, как и у остальных живущих в Ауири, она, несомненно, была.

— Всегда стоит чувствовать меру, — твердо заявила мадам Арно. — Килд, конечно, нелюдимый и ворчливый, но Галя он не убивал. Вы даже мотива никакого придумать не сможете. Нет, это точно не он. Возможно, вам это неизвестно, Килд в детстве пережил страшную трагедию — мама утонула в реке. Мачеха старалась воспитывать его как собственного сына, но это событие сильно повлияло на формирование характера Килда и сделало человеческую жизнь невероятно ценной в его глазах. Он не мог убить! — Дриада с силой хлопнула ладонью по подлокотнику кресла.

Любопытно. Глядя на то, с какой горячностью мадам Арно защищает мсье Голльери, я здраво понимала, что полностью положиться на ее слова не могу — она слишком субъективна. Другое дело, что в излагаемые ею факты все же стоит верить, явно лгать дриада бы не стала. Только вот в плане допроса перспектив никаких — ничего порочащего преподавателя точно услышать не удастся.

— Ладно, — легко согласилась я. — Не мог, значит, не мог. — И, взглянув за окно, спохватилась: —Уже ночь на дворе. Извините, что отняла столько времени.

— Ничего страшного. — Убедившись, что я не бегу в полицию с доносом на мсье Голльери, хозяйка вновь стала милой и приветливой. — Вас проводят.—Она прошептала несколько слов на эльфийском диалекте, которым пользовались и дриады, в результате чего часть светлячков, покинув насиженное местечко под потолком, образовала небольшое светящееся облачко над моей головой, в сопровождении которого я легко добралась до своего крыльца, Перед тем как скрыться за дверью, я поблагодарила провожатых, и стайка, ярко вспыхнув на прощание, унеслась.

Общение с дриадой, несмотря на практически полное отсутствие полезных сведений, произвело на меня огромное впечатление, ввергнув в состояние полной удовлетворенности, так что ни анализировать полученную информацию, ни тем более делать выводы я была не в настроении. Ужинать тоже не хотелось, и, прихватив легкую книжку, я юркнула в кровать, под пуховое одеяло. Фарька тут же свернулся клубочком на моем животе. Короче, полная идиллия.

Атмосфера пробуждения от царившей вечером значительно отличалась, причем не в лучшую сторону. Начать хотя бы с того, что на улице гремел гром, сверкали молнии и лило как из ведра. К тому же совершенно неожиданно обнаружилось, что в доме закончилось молоко. Фарька, услышав подобную новость, недовольно махнул хвостом, своротив на пол цветочный горшок с пересаженной на днях аралией, а я, стоя в тот момент спиной, не успела предотвратить катастрофу. Как результат — пришлось полчаса чистить ковер, ворча на весело скачущего вокруг бесстыжего зверя, который, к слову сказать, не выказывал никаких признаков вины. Закончив чертыхаться и убираться примерно одновременно, я обнаружила, что практически безнадежно опаздываю на лекцию, и вихрем вылетела из дома. Кинув скурр у входа в Академию, я вбежала внутрь и за третьим поворотом врезалась в чью-то спину и, не удержавшись, оказалась на полу.

— Уй, — взвыла я, ощупывая щиколотку.

— Осторожнее надо, — раздался знакомый голос, Джо, чуть усмехаясь, протянул мне руку. — Вставай уже.

Схватившись за него, я поднялась, кое-как пригладила волосы и, заискивающе улыбнувшись, заговорила:

— Георг, я очень извиняюсь за вчерашний прогул. Больше такое не повторится, честное слово.

— Да ладно, — отмахнулся он. — Пустяки. Я, честно говоря, даже не заметил. А теперь извини, мне пора.

Джо удалился, а я некоторое время тупо пялилась в его спину, размышляя, с чего это вдруг он торчал в пустом коридоре, если вчера не обратил внимания на мое отсутствие. Затем очнулась, словно на меня вылили ведро воды, и ринулась в аудиторию. Обошлось — лектор сегодня был еще менее пунктуален, чем я.

После окончания двух лекций, оказавшихся весьма увлекательными, я снова подвергла обед остракизму и отправилась на поиски последнего из подозреваемых. Расписание гласило, что второй лекции у него сегодня не было, а значит, мсье Голльери вполне способен к переговорам и недовольного ворчания на тему «я голоден и хочу отдохнуть», скорее всего, не последует.

Так и получилось. Конечно, особого счастья от перспективы разговора мсье Голльери, обнаруженный мной в своем кабинете, не выказал, но и от бурчания себе под нос воздержался. Усадив меня в кресло перед заваленным бумагами столом, он в меру дружелюбно осведомился:

— Что вам угодно, Айлия?

Привычно достав из кармана распоряжение ректора, я протянула его преподавателю и спокойно ответила:

— Поговорить.

Мсье Голльери взял бумагу, пробежал ее глазами усмехнулся в рыжие усы и желчно вопросил:

— Значит, вы оказались настолько самоуверенны, что вообразили, будто этот орешек вам по зубам?

— Нет. Мне — нет. Но вот старому Зенедину вполне по силам. Или вы с этим не согласны?

Мне удалось удивить собеседника. Потерев нос пальцем, мсье Голльери внимательно взглянул на меня и пробормотал:

— Вот как… Значит, вы все-таки решились. Похвально. Но как вы умудрились уговорить оборотня помочь?

Я фыркнула.

— Банально. Попросту дала ему взятку.

Теперь настала очередь лектора фыркать.

— Банально, говорите? Лично мне подобная идиотская выходка в голову бы не пришла… Но, с другой стороны, это не так и важно, — задумчиво протянул он и продолжил: — Я не очень понимаю, мадемуазель, какие соображения привели вас сюда, поскольку об убийстве Галя мне ничего не известно, но сотрудничать придется. Все же указания свыше…— Сделав паузу, он выжидательно на меня посмотрел.

— В данный момент я собираю информацию о жителях Ауири, точнее, об их отношениях с покойным. И для начала у меня вопрос — расскажите мне о прошлой жизни мадам Хоури.

— Сплетни, значит, собираете? Похвально. Должен вас разочаровать — оперировать буду лишь объективными фактами. — Я кивнула, показывая, что подобный вариант меня вполне устраивает. — Биографию мадам Хоури интересной не назовешь, — профессиональным лекционным тоном начал вещать мсье Голльери. — Родилась и выросла она в Кохиноре, но затем, проявив редкостное упорство, приехала учиться в Высшую Академию Магии. Особых способностей к волшебству замечено не было, но вот управленческая жилка в ней оказалась о-го-го, и предыдущий ректор, мсье Бьорек, умудрился не упустить столь ценный кадр, оставив ее работать в Академии, сначала делопроизводителем, потом начальником, и, наконец, мадам Хоури стала правой рукой мсье Клеачима. Причем лично я уверен, что она значительно больше подходит на пост ректора, чем его нынешний владелец. Но это, конечно, только мое мнение.

Когда мсье Голльери привычно перешел на темы внутренней политической борьбы за власть, я, слушая его вполуха, оглядела кабинет. Удивительно, но, вопреки моим ожиданиям, тут царил отнюдь не безупречный порядок, проще говоря — бардак. Повсюду валялись помятые бумаги, раскрытые книги, перья, в большинстве своем весьма покусанные. Видимо, дурной привычкой что-то в задумчивости грызть обладала не только я. В отличие от коттеджей, посещенных мною вчера, в этом кабинете неуловимо веяло богатством. Вроде ничего особенного, но разные мелочи цепляли глаз: кожаный переплет записной книжки, новехонькое удобное кресло, банка кофе по цене, при виде которой я в магазине испуганно шарахалась, чашки из костяного фарфора. Поняв по наступившей тишине, что собеседник договорил и ждет моей следующей реплики, я закончила осмотр комнаты и вернула к нему внимание, спросив:

— А что насчет личной жизни? Мадам Хоури была замужем?

— Насколько мне известно, нет. Но это не значит, что она все время провела в одиночестве, совсем наоборот. Мужчины вокруг нее не переводились.

Я недоуменно уточнила:

— Тогда почему она так и не вышла замуж?

— Айлия, вам сколько лет…— начал было собеседник, но я совершенно невежливо перебила:

— Все, поняла, поняла. Вырасту — перестану задавать глупые вопросы, так?

— Тише, — успокаивающе поднял ладонь мсье Голльери, — не надо шуметь и обижаться. Просто Мэрион Хоури относится к тому редкому и чрезвычайно ценимому умными мужчинами типу женщин, которых совершенно не привлекает семейная жизнь. Она целиком посвящает себя работе, и для разрядки ей вполне достаточно приятных отношений, не переходящих в брак. Более близкое общение непременно станет ей в тягость.

— Очень познавательно, спасибо, — съехидничала я. — А вы не в курсе, нет ли у нее какого-нибудь дорогостоящего увлечения? Может, она играет на скачках или коллекционирует черепа драконов?

— Богатая у вас, однако, фантазия, — похвалил меня лектор. — Нет, ничего подобного. Точнее, — поправился он, — хобби-то у нее было — она увлекалась магическими игрушками. Но, мне кажется, это не то, что вам нужно.

— Почему же? — Я, словно гончая, почуявшая след, втянула носом воздух. — Что еще за игрушки?

— Тут нет ничего особенного, — со скучающим видом пояснил мсье Голльери. — Просто многие известные маги прошлого баловались, изготавливая различные амулетики, приколы и украшения. Например, кружка, напиток в которой постоянно меняется, и никогда не знаешь, что выпьешь: шоколад, бренди или родниковую воду. Или кольцо, делающее хозяина на полчаса невидимым, если повернуть в нем камень. Кольцо, конечно, к разряду дешевых отнести сложно, но это единичные варианты. Здесь вам искать нечего, Мэрион Хоури весьма разумно распоряжается своими финансами.

Предположим, конечно… но я, после всего услышанного, не была в этом столь уверена. Из моего богатого опыта общения с коллекционерами следовало, что эта братия не от мира сего и порой за маленькую безделушку, на которую обычный обыватель даже не взглянет, готова выложить поистине астрономические суммы. Все же стоит покопаться получше…

Мсье Голльери взглянул в окно, пытаясь определить время, но, узрев лишь тучи, поморщился и предложил:

— Давайте дальше. Перерыв все же не бесконечен.

— Согласна. — Я кивнула и без предупреждения выдала: — Что случилось с родителями мадам Арно?

Лектор резко откинулся назад, скрестив руки на груди.

— А при чем тут Гретель? — весьма недовольно поинтересовался он.

В который уже раз я терпеливо повторила:

— Да особенно ни при чем, просто я цепляюсь за мелочи и тяну за любые ниточки, кончики которых оказываются в поле моего зрения. Мадам же Арно привлекла к себе внимание откровенной неприязнью к покойному, и это тем более странно, если учесть, что с остальными обитателями Ауири у нее великолепные ровные отношения.

— Это связано лишь с личными качествами Галя Траэра, тем более что никакая нелюбовь не является поводом для убийства, — заметил собеседник.

— Безусловно, вы правы. Но будьте добры, ответьте на мой вопрос.

— Все равно же докопаетесь, — недовольно проворчал мсье Голльери. — Уж в пробивном характере вам точно не откажешь. — (Интересно, это комплимент или как?) — Родители Гретель сгорели вместе с частью приюта, в котором они жили. Причем причину пожара установить так и не удалось. Вы удовлетворены?

Я кивнула, пребывая в легком оцепенении. Да уж… общего у нас с мадам Арно все больше, родители не просто погибли, но и одинаково мучительной смертью. Кому, как не мне, знать, что происходит с ребенком после такой трагедии… Страсти к убийству это точно не вызывает.

— Айлия, с вами все в порядке? — уточнил собеседник. — Вы ужасно побледнели, хотите воды?

— Нет. — Я встряхнулась, отгоняя воспоминания о той ночи. — Извините, я, пожалуй, пойду…

— Конечно, конечно, идите, посидите на свежем воздухе, — с налетом заботы отозвался мсье Голльери, но уже через секунду вновь стал самим собой: — Только на занятия не опоздайте.

За пять минут до начала практики, когда я, уже вполне бодрая, находилась в двух шагах от аудитории, сзади раздался оклик:

— Айлия, подождите!

Обернувшись, я увидела мадам Хоури, за тощей спиной которой с хмурым и пугающим видом стояли двое мужчин в полицейской форме. Один из них был мне уже знаком, правда, больше по голосу, а вот спутника инспектора Орно я видела впервые, и выражение его лица мне очень не нравилось. Назовите это женской интуицией, но мне мгновенно захотелось дать деру. Громадным усилием воли подавив столь неподобающее желание, я сделала пару шагов им навстречу.

— Добрый день, мадам, добрый день, мсье. Чем могу служить?

Заместительница ректора закашлялась.

— Айлия, это инспектор Орно и констебль Реукрист. Инспектор…— Отступив, она предоставила слово мужчинам.

Инспектор, распространяя, как водится, вокруг аромат свежего эля, вышел вперед, оглянулся, убедившись, что, кроме нас четверых, никто не слышит, и официальным тоном провозгласил:

— Мадемуазель, вы арестованы по подозрению в убийстве мадам Жанет Моризо. Констебль, проводите мадемуазель…— Тут он запнулся, видимо несколько ошарашенный выражением моего лица.

— Чт-то? — удалось мне все же выдавить. — Я арест-тована? По подозрению в убийстве? — Покачнувшись, я прислонилась к стене.

— Эй, девушка! — Констебль помахал рукой. — С вами все в порядке?

— Практически, — фыркнула я. — Разве что тот факт, что через час я окажусь за решеткой, несколько омрачает мое существование.

Но, похоже, чувства юмора у мсье Реукриста отродясь не бывало — напрочь проигнорировав мои излияния, он совершенно нейтрально произнес:

— Тогда пройдемте. — И для пущей убедительности взял меня под локоть.

Пришлось сдаться на милость превосходящих сил. Под любопытными взглядами окружающих мы покинули здание Академии, погрузились в служебную повозку и отбыли в… хм… участок.

Через час, сидя в камере предварительного заключения, я несколько свыклась с новым положением и в ожидании допроса попробовала свести в единую картину результаты моих бесед в последние два дня. Собственно, особо никаких положительных эмоций по вопросу полезности этих встреч я не испытывала. Точнее, несколько странных и необъясненных фактов все же обнаружились, но вот насколько они перспективны… Попробуем по порядку. Итак, мадам Хоури.

Старой девой ее назвать сложно, прошлое заместительницы ректора оказалось весьма бурным, но все же факт остается фактом — в своем уже далеко не юном возрасте мадам Хоури жила одна, и каких-либо изменений не предвиделось. В такой ситуации обида брошенной женщины вполне могла послужить поводом для убийства. Плохонький, конечно, но мотив. Второй, значительно более веской причиной, возможно толкнувшей мадам на преступление, были деньги. Все же коллекционирование — страсть, которая плохо поддается контролю, и чрезмерное желание засунуть себе в пыльный шкаф какой-нибудь раритет толкает людей на слабо предсказуемые поступки. Единственным аргументом, говорящим в пользу правой руки ректора, была ее физическая хрупкость, но при применении для нейтрализации жертвы черной магии и он сходил на нет, а бардак в спальне вполне мог быть устроен для отвода глаз. Другое дело, что у меня в голове упорно не укладывалось, что мадам Хоури может выступать в роли убийцы. Равно, собственно говоря, как и мадам Арно. Причем в случае с ней денежные мотивы стоило отбросить без колебаний — к материальным благам дриады испокон веков относились с полным пренебрежением, и дом мадам Арно служил тому отличным подтверждением. Других же мотивов тоже не наблюдалось, а явную неприязнь к покойному все объясняли лишь назойливостью мсье Траэра, хотя мне упорно казалось, что есть тут более глубокая причина. Но, так или иначе, никаких явных оснований подозревать дриаду я не обнаружила, и пожар, уничтоживший ее родителей, не оказал на психику мадам Арно разрушительного воздействия и не сделал ее убийцей-маньяком.

Значит, из текущего круга подозреваемых остался лишь мсье Голльери. Характер его, безусловно, покладистостью никогда не отличался, но для убийства этого маловато. Мотивов же наблюдалось еще меньше, чем у женской части населения Ауири. Вряд ли место мсье Траэра являлось настолько желанным, а никаких тайных дорогостоящих страстей ректора выяснить тоже не удалось, разве что убранство кабинета навевало легкие подозрения, да и возлюбленных у него мсье Траэр тоже не уводил, скорее наоборот. Короче, эта задачка явно не для моих, пока еще не привыкших к подобному мозгов. Пора идти на берег Каппы, на свидание с Зенедином. Честно говоря, я уже соскучилась по старому ящеру и очень радовалась поводу вновь навестить старого дракона. Хотя… я вроде в тюрьме, отсюда как-то затруднительно прогуляться до пещеры. Вздохнув, я прилегла на полку и закрыла глаза.

К реальности меня вернул скрип открывающейся двери. «Неужели так сложно смазать петли…» — мелькнула в голове непрошеная мысль.

— Мадемуазель, прошу вас пройти со мной.

Приподнявшись на локте, я взглянула в сторону выхода и обнаружила там констебля с магическим шнуром наперевес. Увидев, что я проснулась, он подошел и захлестнул один кончик шнура на моем запястье, а второй конец на своем. Теперь моих способностей волшебницы было совершенно недостаточно, чтобы освободиться. Пришлось послушно следовать за констеблем, как зверушка на поводке, а в качестве напоминания, что я не на свободе, шнур легонько покалывал кожу.

После недолгого путешествия по полицейским коридорам, вид которых, к моему удивлению, тоски не навевал, мы оказались в кабинете инспектора Орно. Он восседал за небольшим столом и легонько постукивал по его обшарпанной поверхности неровно обрезанными ногтями.

— Садитесь, — подтолкнул меня констебль, сам же встал за спиной.

— Итак, — потер инспектор ладони, — начнем.

— Да, — немедленно взвилась я. — Отличная идея. Скажите тогда, чего ради вы меня сюда притащили? С какой стати мне убивать?

— Это и меня интересует, — без тени улыбки сообщил собеседник. — В качестве прелюдии давайте разберемся хотя бы, что вы делали в ее квартире.

— А откуда вы…— Я осеклась, вспомнив, как легко прошли по моему следу незваные ночные гости. Естественно, и опытная в таких вещах полиция должна быть в состоянии проделать все то же самое.

Боюсь, вы мне не поверите… Но я просто летела на скурре, замечталась и случайно упала на балкон мадам Жанет Моризо. Погибшую ведь так звали?

Инспектор кивнул, а затем очень незаметно кивок трансформировался в сокрушенное покачивание головой.

— Боюсь, ваши объяснения очень невразумительны. Вот вы просто так, случайно оказались на той улице, непонятно с чего вдруг упали на балкон, залезли в квартиру и, обнаружив труп, не завизжали и не кинулись со всех ног прочь, а, проявив потрясающую выдержку и самообладание, обыскали помещение. Ну? — Собеседник выразительно на меня взглянул.

Я пожала плечами.

— Любопытство, конечно, порок, но не преступление, и за него в тюрьму пока не сажают, иначе города бы опустели. А падение на балкон вряд ли можно отнести к незаконному проникновению.

— Боюсь, Айлия, вы недооцениваете серьезность ситуации, — заговорил было мсье Орно, но тут дверь его кабинета распахнулась и внутрь величественно вплыл ректор в сопровождении мадам Хоури.

Я удивленно на них воззрилась, инспектор молчал и следовал моему примеру. Ничуть не смущаясь таким холодным приемом, мадам Хоури прошествовала к столу, уселась на второй стул, расправила плечи и, выразительно глянув сначала на ректора, а затем на меня, заговорила:

— Добрый день еще раз, инспектор. Мы, безусловно, понимаем, что ваш долг перед обществом состоит в поимке преступников, но во время расследования совершенно не обязательно держать мою студентку под стражей. Она никуда не сбежит, слово ректора. Да, мсье Клеачим?

Ректор, очнувшись от каких-то своих мыслей, кивнул, и она продолжила:

— Так что огромная просьба освободить нашу подопечную.

После недолгих раздумий инспектор встал и, сообщив, что вскоре вернется, вышел. Я, напрочь забыв про констебля, повернулась к ректору и открыла рот, но мадам Хоури движением руки остановила меня:

— Погодите, Айлия, поговорим позже.

Пару минут мы просидели в тишине, затем вошел инспектор, имевший несколько озадаченный вид, расположился в своем кресле и со вздохом сообщил:

— Думаю, мы сможем пойти вам навстречу. Но допрос все же придется закончить. Прошу посторонних очистить помещение.

Мадам Хоури, недовольно поджав губы, встала и пошла к выходу, ректор проследовал за ней.

Убедившись, что они покинули кабинет, инспектор взглянул на меня и поинтересовался:

— Так на чем мы остановились?

Вопреки моим опасениям, дальнейшая беседа проходила в несколько другом тоне, нежели ее начало. Вопросы приобрели более нейтральный и стандартный характер, но, к большому сожалению инспектора, на большую их часть я, ничего не зная об убитой, могла ответить только отрицательно, так что допрос действительно быстро подошел к логическому концу.

— Констебль, будьте добры, наденьте трайсер и позовите ожидающих.

Коротко кивнув, констебль отстегнул свою часть шнурка, нас соединяющего, и вышел. Но вскоре он вернулся, вертя в руках тонкий металлический браслет.

— Вашу ногу, мадемуазель.

— Что? — непонимающе уставилась я.

— Ногу, — повторил констебль, наклонившись, ухватил меня за лодыжку и застегнул на ней принесенный браслет.

— Это зачем? — Я вскочила и уставилась на инспектора.

Тот развел руками.

— Похоже, вы забыли, что обвиняетесь в убийстве. Трайсер поможет нам знать ваше местонахождение в любой момент времени. Понятно?

Я кивнула, впервые осознав, что мой арест — это всерьез. До этого момента я как-то не могла представить, что меня действительно считают способной на убийство, но блестящая полоска металла на моей ноге однозначно свидетельствовала — я под стражей и само собой это не рассосется.

— Можно идти? — обратилась я к инспектору, борясь с почти непреодолимым желанием немедленно оказаться под крылом старого дракона.

— Да, — отозвался тот. — Но учтите, что вскоре вы нам вновь понадобитесь.

Но последние слова повисли в воздухе: едва услышав «да», я развернулась и ринулась прочь.