Глава 1"ЭНТЕРПРАЙЗ" – 1

Расположитесь в определенном месте на поверхности Луны, скажем, где-нибудь возле медленно двигающейся границы, разделяющей планету на зоны дня и ночи, или в одном из Л5 жилых сооружений, раскачивающихся по всему миру, и вы увидите это без всяких помех: старую матушку Землю на руках новой Земли. Некоторые люди предпочли бы ее видеть именно такой. Не для них этот широкий, голубой, в клубах облаков диск, яркий, надежный. Они хотят тайны, они хотят, чтобы Земля была наполовину спрятана в древнем мраке ночи. Она всегда появляется оттуда, но, к облегчению этих людей, снова скрывается во мрак. Голубой свет переходит в более тусклый, угасая, и с последними вспышками темнокрасного все покрывает мрак.

И тогда появляются звезды. Они вечны так же, как и ночь, породившая их. По всей планете разбросаны сияющие драгоценности: ЭлЭй, Великий Пекин, Больше-Москва, ПлюПариж. Великие дороги по всем континентам светятся в ночи, тончайшие, как будто огненный паук соткал их паутину, кое-где виден мягкий свет. Он так мягок потому, что пробивается через воду, как в горах на шельфе тихоокеанского побережья Японии и старой Северной Америки. С краю возникает яркий обод, солнце непреклонно скользит по ощетинившейся постройками и естественным ландшафтом планете, но обод еще узок, словно простая жемчужнобирюзовая стружка, изгибающаяся под давлением ночи. И на какое-то время ночь вступает в свои права.

Кое-где появляется свет. Когда Луна находится в высшей фазе, полюсные шапки озарены белым сиянием. Гималаи, Альпы и Анды, как светлячки, горят в темноте, их свет слаб, но постоянен. Иногда даже Великая Стена появляется на этой ночной карте: серебряный волос, извивающийся и переплетающийся с серебряным блеском рек… Затем Луна скользнет вокруг Земли, чтобы полюбоваться на отражение рассеянного света в Атлантическом и Тихом океанах. Через две недели Луна перейдет в новую фазу, и вся местность будет отдавать свой свет ей, пепельной, словно оттенки серебра, против темной стороны спутника. Но сейчас Земля оставляет лунный свет и ее романтичность себе, медленно вращаясь, в слабом и прекрасном мерцании. Тьма испещрена бриллиантами звезд, и никогда не бывает полной: то там, то здесь по ней прокладывает путь еще один огонек, выходец из света дня. Золотой свет тускнеет, когда она проходит границу на высоте в двадцать пять тысяч миль. Луна серебрит ее своим светом сейчас, когда она приближается к тени со скоростью более одиннадцати тысяч миль в час, не совсем в ногу с Землей, а нагоняя ее. Сначала, на расстоянии, она кажется маленькой игрушкой, озаренной бледным светом с прорезями теней, затем становится больше, пара выхлопных струй, шлейфом тянущихся за ней, вырастают, уходя копьями ввысь, достигая высоты тридцатиэтажного дома, и вот уже громада заслоняет все небо. Она пролетает беззвучно, массивная, горящая серебром, черная только там, где на нее падает тень и где буквы говорят о ее имени на языке планеты приписки, планеты, которую она собирается покинуть.

НСС 1701, Звездный корабль "Энтерпрайз", скользит в лунном свете, отражая свет земных городов, готовый отдать весь этот свет глубокому, холодному мраку космоса, который, в сущности, и является его родным домом…

Необходимо довольно много времени, чтобы обойти весь корабль.

Одиннадцать палуб в первом корпусе, двенадцать – во втором, длина коридоров колеблется от одной восьмой мили до двух-трех. Старое сравнение корабля с небольшим городом становится здесь особенно очевидным для тех, кто хотел бы добраться до места работы побыстрее.

Джиму некуда было спешить, он старался подольше побродить по кораблю, чтобы рассмотреть его после ремонта.

"После дня, проведенного в штаб-квартире Флота, – подумал он, мне просто необходимо развеяться. Проклятые чиновники…" Но уже секундой позже раздражение оставило его: он получил то, к чему стремился.

Грузовой транспорт был более приятным местом, чем обычные транспортаторы для команды. Огромный зал находился по соседству с ангаром для шаттлов, и это было оправдано, так как весь груз, слишком громоздкий для переброски другим видом транспорта (от частей искривляющего двигателя до грузовых контейнеров), закончит путь именно здесь. Здесь постоянно было шумно, все суетились, когда корабль находился около планеты. Сейчас слышался радостный гомон, упакованные в коробки материалы разносились в разных направлениях на гравикарах всевозможных размеров. Джим спрыгнул с платформы как раз вовремя: его чуть не переехали два гравикара размером с шаттл. Он задержался, чтобы получше рассмотреть тех, кто ими управляет. Это были два матроса-землянина: маленький жилистый мужчина с каштановыми кудрями и высокая темноволосая женщина с фигурой валькирии.

– Мистер Матэйас, – позвал он, – миссис Тэй. Когда они услышали его приветствие, то приняли стойку "смирно". Он махнул рукой: Вольно, продолжайте. Как прошел званый вечер по поводу помолвки?

Оба переглянулись, Йорг Матэйас покраснел, а Лала Тэй хихикнула.

– Это было потрясающе, сказала она, откидывая назад волосы. – Все прекрасно провели время, особенно Суламиды. Рахерэ и Атенэ умудрились забраться в сахар, а вы ведь знаете, как Суламиды реагируют на сахар, это было что-то. Их щупальца завязались в узлы, и у нас заняло около часа, чтобы развязать их. Сэр, спасибо вам большое за радиограмму!

Мама Йорга была в восторге, когда позвонили из штаб-квартиры флота и зачитали поздравление в середине вечера. Она была так возбуждена…

Джим улыбнулся, так как именно такой реакции и ожидал. Из одного надежного источника он узнал, что мама Йорга очень недовольна тем, что ее сын женится на женщине, которая имеет более высокое звание, чем он.

Джим изучил внимательно досье Йорга, отметил, что он давно уже должен быть повышен в звании, и исправил этот недочет… позаботившись о том, чтобы новость о его повышении ему сообщили во время вечеринки в виде радиограммы. Тот же надежный источник сообщил Джиму, что имя, которым подписана телеграмма, вызвало реакцию ничуть не меньшую, чем само сообщение. Как оказалось, звание галактического героя тоже может принести пользу.

– Сэр, – сказал Йорг, – я рад, что у нас появился шанс увидеться с вами. Я хотел поблагодарить вас лично.

– Вы заслужили это, – ответил Джим. – И не думайте иначе. Если я немного помог вам, так только тем, что правильно выбрал время сообщения, это доставило и мне удовольствие. Кстати, как загрузка?

Йоргу послышалось "когда".

– Через полчаса, капитан, – сказал он. – Возможно, понадобится меньше.

Джим улыбнулся еще шире. по причинам, не имевшим ничего общего с расписанием.

– Хорошо, продолжайте, – сказал он и пошел прочь.

Он двигался через загрузочную площадку, сопровождаемый со всех сторон приветствиями: "Доброе утро, капитан", "Добрый вечер, капитан", и Джим улыбался, но не потому, что слышал в этих приветствиях противоречия. Корабль снова был в походном расписании загрузки, и три смены помогали друг другу, некоторые работали сверхурочно, так что понятия "утро" и "вечер" для них были разными. Длинный день в офисе адмирала Флота Ногуры оказался для Джима изнурительным, но результаты стоили того. Через двадцать часов после телепортации из Виллоу Гроув и через восемь часов после появления в штаб-квартире флота, где он намеревался заняться неизбежной бумажной работой, он был принят в звании действующего капитана с возможностью отзыва по усмотрению Звездного Флота. Не все смогли понять его усиленного сопротивления адмиральскому званию. И Ногура, с его любовью к власти, тоже не мог это понять. "Это не его вина, – подумал Джим, – Он слишком долго был адмиралом, вот и все".

Адмиралы испокон веков не командовали ничем, кроме флотов, они заботились о стратегии и тактике в громадном масштабе, но Джиму не был интересен такой масштаб. Возможно, капитаны и были обязаны подчиняться приказам адмиралов, но при этом они были в большей степени командирами, чем любой адмирал. На одном корабле может быть несколько адмиралов, но никогда – больше одного капитана. Даже в качестве пассажира второй капитан будет "возведен" в ранг командора, частично, чтобы избежать неудобства в отношении настоящего хозяина корабля. Это была реальная независимость, которая интересовала Кирка, и он был рад избавиться от дополнительной нашивки на рукаве и заняться активной работой с людьми.

У него заняло около часа, чтобы преодолеть основную часть Инженерского корпуса. Он вошел в Инженерный отдел и почти сразу пожалел об этом. Части заднего искривляющего привода были разбросаны по полу, лежали на подставках, а Скотти с угрюмым видом бродил среди своих мичманов-инженеров, покрикивая на них. К счастью Джим за долгое время знакомства с ним понимал, что тон его голоса означал только одно: все в порядке, поэтому он сразу расслабился и задержался, наслаждаясь спектаклем.

– Ради бога, вы не можете собирать привод, как детскую мозаику, говорил Скотти, добродушно усмехаясь в то время, как молодой мичман суетился рядом с ним с инструментами в руках, пытаясь состыковать части двигателя. – Здесь должна быть какая-нибудь система. Ты не можешь вывести многопрофильные эквивокаторы до тех пор, пока магнитная банка не будет на линии, а где она сейчас? У тебя было целых десять минут!.. Добрый вечер, капитан, – добавил он.

Джим снова улыбнулся.

– Проблемы, Скотти? – спросил он просто поэтому, что Скотти ожидал именно этого вопроса.

– А, нет, просто тренировка. Что если этим людям в один прекрасный день придется перебрать искривляющий двигатель в то время, как корабль будет идти только на импульсе, а у них за спиной будет слышно завывание Клинтонов? Они способны это сделать: неужели они были бы на "Энтерпрайзе", если бы это было не так? Все будет приведено в порядок через двадцать минут, – добавил Скотти громким голосом. Суета вокруг стала просто бешеной. Очевидно, команда Скотти считала, что их шеф находится в таком настроении, когда иметь дело с ним гораздо опаснее, чем с Клинтонами. Кирк кивнул. "Видимо, лучше уйти, – подумал он. – Они и так сильно нервничают".

– Офицерское совещание в точке семь, Скотти, – сообщил капитан.

– Да, я проверил расписание несколько минут назад. – Скотти огляделся вокруг с явным удовлетворением. – Сразу перед тем, как отключил инженерные компьютеры.

Джим был ошарашен. Он осмотрелся по сторонам и, почувствовал себя идиотом, так как даже не заметил, что экраны всех компьютеров в комнате были погашены.

– Они собирают эту штуку без помощи компьютеров? Даже без экстренных схем? Скотти пожал плечами.

– А кто может гарантировать, что эти системы будут работать в сложной ситуации? – спросил он. Даже они могут подвести. ПЯТЬ МИНУТ!!! – громко сказал он своим подчиненным. Затем, глядя на пол, произнес:

– По правилам, в случае опасности, я должен эвакуировать это место и сделать это с максимальной скоростью. Если бок корабля будет глубоко поврежден, то им придется перебирать разбитый механизм, и эта тренировка им очень поможет.

Джим покачал головой, испытывая жалость к Инженерной команде. Они все обречены были стать такими же гениями, как и их сумасшедший учитель.

– Ладно, если понадобится, вызови Спока по комму.

Скотти кивнул, и они вместе с Джимом стали наблюдать, как поднималась колонна из смеси материи и антиматерии, которую собирала его команда.

– Кстати, капитан, вы еще не назначили совещание команды?

– В точке четыре завтра утром.

– Правильно.

Джим похлопал Скотти по плечу.

– Тогда я пошел, – сказал он.

Скотти уставился на него с подозрением.

– У вас появился ирландский акцент, – заметил он.

– Это неудивительно, – отозвался Кирк. – Люди, с которыми я общался, утверждали, что моя семья была не шотландского происхождения.

Мне очень жаль, – добавил он, когда выражение лица Скотти изменилось не в лучшую сторону. – Действительно. Они утверждали, что имя Кирк это английское от О'Кьюр. Это объясняет то, почему корни моей семьи теряются где-то на востоке Ирландии…

– Эти люди могут сказать все, что угодно, – сказал Скотти и слегка улыбнулся. – Мы еще поговорим об этом, сэр.

Джим направился к выходу.

– ТРИ МИНУТЫ! – прорычал голос позади него. Он вошел в турболифт.

– Куда, капитан? – спросил его лифт. Джим улыбнулся снова.

– Мостик.

Когда двери лифта, шипя, разошлись, мостик показался Кирку немного изменившимся: так обычно кажется слегка незнакомым дом, когда возвращаешься в него после долгого отсутствия. Джим шагнул вперед и кивнул, приветствуя Ухуру и Зулу, ответивших дружеской улыбкой. Он махнул им рукой, призывая не отвлекаться от своих занятий, и посмотрел на научную станцию. Спок склонился над ней, что-то регулируя.

– Теперь считывай, – приказал он, выпрямившись и глядя через плечо на большой лохматый камень, который восседал на его кресле.

Несколько блестящих косм тут же потянулись в открытую ячейку на панели контроля.

– Точка девять-девять-три, – голос, похожий на скрежет металла, раздавался из небольшого ящика, прилаженного к спине камня. – Приятный трехзначный синус.

– Приятный? – переспросил Спок. Тон, которым это было сказано, мог запросто высушить мартини. Джим поднял бровь.

– В границах высокой степени номинации, – ответил камень, и в его голосе определенно слышался смешок, несмотря на то, что ящик на спине передавать эмоции не мог. – Кривая третьего порядка, сэр. Асимметрия не более чем "Е" минус ноль, точка два-два-четыре-шесть. Нет кристальной нечастотности, нет паразитической вибрации, потери сигнала в пределах допустимых АИИИ и ССРТТ параметров, отклонение менее 0,02 процента, гиперболика…

– Этого должно быть достаточно, мистер Нарахт, – сказал Спок, оглянувшись на капитана с несколько вытянутым лицом.

– Мистер Нарахт, – поприветствовал Джим, шагнув к пульту управления. Лейтенант Нарахт был Хортом, потомком настоящих Хортов с Януса-6. Это был один из наиболее любопытных видов, который не мог существовать вне космоса, и как только они это поняли, то стали питаться не только камнями. Джим с большим интересом наблюдал за продвижением по служебной лестнице Нарахта с того момента, как того перевели на "Энтерпрайз". Хорт прошел путь от старательно впитывающего знания "космического кадета" до обученного офицера за очень короткое время, хотя это было неудивительно, учитывая все, через что он прошел вместе с остальной командой с тех пор, как ступил на борт корабля.

Сейчас Джим похлопал по спинке кресла и спросил:

– Пробуете на вкус, мистер?

Были времена, когда замечание подобного рода заставляло Нарахта изворачиваться от смущения, и вид живого камня весом в четверть тонны, формой и цветом напоминающего пиццу из асбеста, которая при этом еще и смущалась, впечатлял. Теперь же Нарахт просто поднял глаза – ну, по крайней мере Джим почувствовал, что на него смотрят, хотя каким образом, он не понимал, – и сказал:

– При всем к вам уважении, сэр, я думаю, что мне понадобилось бы что-то несколько большего размера. В коммуникационных розетках появились какие-то помехи, вот и все, а мистер Спок попросил меня оказать ему помощь в их устранении.

Джим кивнул, понимая, какие преимущества дает присутствие в команде существа, способного установить прямой, "нервный" контакт с твердой системой входов и "почувствовать" неполадки в виде чесотки или тика, когда другие ничего, кроме ряда цифр, здесь не увидели бы. А уж тот, кто мог почувствовать неисправность, а затем перевести ощущения на язык цифр, был поистине незаменим. Обычно половина отделов на корабле вела борьбу между собой за то, чтобы заполучить Нарахта хоть на время. Биохимия, география, ксеноархеология – везде он был нужен…

Нарахт мог выдать детальный анализ и возраст карбона или селениума, просто съев кусочек объекта и затем доложив о его "вкусе". Насколько Джим знал, единственной жалобой Нарахта на свою работу на "Энтерпрайзе" было то, что он очень быстро набирал вес и не знал, что скажет мама, когда его увидит… Джим взглянул на Спока:

– Могу поклясться, что мистер Нарахт дал вам гораздо больше информации, чем требовалось.

– Такой вещи как "слишком много информации" не существует, спокойно ответил Спок, – но есть такая вещь как ненужные детали.

Работа в большей степени уже завершена. Спасибо, мистер Нарахт.

– С большим удовольствием, сэр, – сказал Хорт и беззвучно соскользнул с капитанского кресла на пол. Его быстрота поражала, если принимать во внимание массивность. – Капитан? Прошу.

– Благодарю, мистер Нарахт, – сказал Джим и сел. Сиденье оказалось очень теплым (Маккой обычно отзывался о ликвидно-минеральном комплексе, который Нарахт использовал в качестве крови, как о "флюроутлеродистой лаве с асбестными гемоцитами").

– Сэр, – сказал Нарахт и зашаркал в лифт. Джим откинулся на спинку командирского кресла, когда Спок шагнул к нему, протягивая электронный блокнот.

Джим пробежал глазами информацию. Это была очень емкая, сжатая до предела версия корабельного распорядка на сегодня, отдельные строки были подчеркнуты в тех местах, где активность одного из отделов зависела от действий, предпринимаемых другими. Большую часть расписания Джим уже видел в штаб-квартире флота, подписывая двухномерные ваучеры, инвойсы и документы на инвентарь.

– Мы готовы к отправке, – сказал он.

– Конечно, – подтвердил Спок. – Весь персонал для перевода на борту, экипаж на своих местах, либо дожидается смены. Запланированные встречи: "Быстрым" и "Коромандэлем" предположительно состоятся через один и тридцать сотых и один и шесть десятых дня соответственно.

– Хорошо. – Теперь взгляд Джима остановился на строчке, указывающей совещание старших офицеров, он поднял глаза на Спока. Спок слегка склонил голову.

– Я займусь ситуативным анализом миссии, – казал он.

– Спасибо. Вы действительно более квалифицированы, чем кто-либо другой…

У Спока на лице появилось выражение, которое вряд ли мог изобразить человек, но на Вулкане это было самое яркое проявление иронии.

– Некоторые, определенно, считают меня частью проблемы, – сказал он. – Мне кажется наиболее логичным попытаться стать частью ее решения.

Кирк кивнул и стал читать список дальше.

– Вечеринка команды начинается немного поздновато.

– Я предполагаю, что это сделано специально для того, чтобы старшие офицеры тоже смогли принять участие, – пояснил Спок.

– Правильно. – На "Энтерпрайзе", как и на многих других кораблях, существовала традиция так называемой "смешанной вечеринки первого дня". Это делалось для того, чтобы сотрудники могли собраться и поболтать о том, что каждый делал во время отпуска, а также разрешить существующие проблемы, прежде чем переходить к серьезной работе на корабле. Некоторые гражданские считали это увеселительным мероприятием, но только до тех пор, пока исследование, проведенное Генеральными хирургами флота, не доказало, что если тусовка не имела место в первый день после отпуска, то разговоры о каникулах и решение личных проблем растягивались на весь первый месяц путешествия, понижая эффективность работы команды. Когда эта информация была обнародована, жалобы по этому поводу прекратились, и "Энтерпрайз" всегда устраивал хорошие вечера.

– Он должен быть обязательно хорошим, – говаривал Маккой, так как вечера, подобные этому, рассматривал именно с медицинской точки зрения.

– Капитан, – прервала его занятия Ухура, глядя через плечо Кирка, – только что пришло частное сообщение на ваше имя. Компьютер закончил расшифровку. Мне сохранить его для вас?

– Нет необходимости. Выведите его сюда, – он показал на блокнотэкран.

Ухура тронула пару кнопок, чтобы перевести информацию на приемное устройство блокнота. Джим набрал на своем приборе комбинацию для получения на экране новейшей информации, и сообщение появилось у него перед глазами. Спок вежливо отвел глаза в сторону.

– Нет, – сказал Джим, – посмотрите на это, Спок…

Капитану Дж. Т.Кирку, смдг НСС 1701 USS "Энтерпрайз". От Т'Пау, ас. аффил. Вулкан Научная Академия (шиКахр) аШав/Вулкан.

Капитан:

Извещаю о том, что Ваш Первый помощник был вызван для того, чтобы выступить в дебатах перед Референдумом по поводу пересмотра Статей Вулкана по Федерации. Принимая во внимание Ваше тесное сотрудничество с Вулканом и вулканцами, мы должны попросить Вас также выступить.

Решение этого вопроса оставляем полностью на Ваше усмотрение, и никто не возложит ответственности в частном или общем порядке на Федерацию или Звездный Флот, если Вы предпочтете отказаться. Пожалуйста, сообщите нам о своих намерениях.

Т'Пау.

– Ну что же, капитан? – спросил Спок. Джим все еще смотрел на блокнот. "Господи, как я ненавижу публичные выступления… Однако, это то, о чем стоит поговорить".

– Ухура, – сказал он, – пошлите ответ. Мое почтение Т'Пау, я с удовольствием выступлю… нет, напишите, что я почту это за честь. С уважением, ваш, подпись и т. д. и т. п. Копию сообщения отправьте в Звездный Флот.

– Есть, сэр, – ответила Ухура. Джим снова вывел на экран корабельное расписание и поднял глаза на Спока.

– Есть еще что-нибудь, что мне нужно знать? Спок протянул руку через плечо Джима и коснулся блокнота-экрана: строчки на нем замелькали, листая информацию, и наконец замерли.

– На ваше усмотрение. Корабельная ББС попросила освободить место для внутренней памяти.

Джим посмотрел на внушительную цифру в гигабайтах, которая сейчас была отведена под систему доски объявлений корабля, и на цифру, которая была запрошена для тех же целей и почти удваивала размер используемой памяти.

– Что говорит доктор Маккой?

Спок уставился в потолок.

– В целом, он согласен, особенно в той части, которая касается сети сообщений. Но он подозревает, что мистер Зулу слишком много упражняется на "проклятой чертовой машине военных игр", – Спок бросил взгляд на спину Зулу. Рулевой болтал с Чеховым о каком-то ресторане. Очевидно, имеется в виду, что мистер Зулу экспериментирует с дизайном кораблей клингонов на ББС корабельного тренировочного симулятора. Он пытается улучшить их дизайн, а также эффективность (так, по крайней мере, считают служащие Инженерного отдела). Очевидно корабли Клинтонов стали намного лучше после "переделок мистера Зулу".

– Каков уровень эффективности мистера Зулу? – очень мягко спросил Джим.

– Выше восьми десятых и постоянно повышается, – также спокойно ответил Спок.

– Боунз не назначил ему никакой психопробы?

– Нет.

– Значит, Боунз просто выпускает пар, – Спок посмотрел на капитана так, как будто тот только что сообщил ему, что космос состоит из вакуума.

– С другой стороны, – сказал Спок спустя минуту, – поток сообщений на ББС ощутимо повысился за последние несколько дней.

– Так вы рекомендуете увеличение? – спросил Джим.

– С точки зрения логики, – ответил Спок, – было бы вполне обоснованно ожидать, что уровень стресса команды и, соответственно, болтливость повысятся во время миссии, которая нас ожидает. И было бы совершенно нелогично не поддержать то, что могло бы стать для нас своего рода клапаном безопасности.

Джим скосил глаза на блокнот, затем набрал на клавиатуре код.

– Дайте им половину того, что они запрашивают, – он сложил блокнот. – Я хотел бы все-таки взглянуть на эти усовершенствования.

Может, еще кто-нибудь додумается до этого, если вы понимаете мою мысль.

– Конечно. Мистер Танцер ввел один из самых оптимальных дизайнов в танк для симуляции в Рэк Один.

– Тогда, сегодня на вечеринке, – Джим встал, отдал блокнот Споку.

– Я пойду перекушу. Увидимся на совещании.

Коммуникатор свистнул.

– Больничный отсек – мостику… Джим кивнул Ухуре.

– Мостик, – сказал он. – В чем дело, Боунз?

– Я только что получил одно из самых интересных почтовых отправлений…

– От Т'Пау? – предположил Джим. Он глянул на Спока. У вулканца поднялась бровь.

– Ага, так ты тоже? – наступило молчание, затем Маккой сказал обиженным тоном. – Черт его подери, я доктор, а не…

– Оставь это, Боунз. Каков твой ответ? Последовала еще одна пауза, затем вздох.

– Черт подери, – сказал Маккой, – когда я последний раз отказывался от спора с вулканцем? Я вряд ли смогу удержаться от дискуссии со всей планетой.

– Отмечено и записано, – отозвался Джим. – Поговорим об этом позже. Мостик закончил. Он повернулся к пульту управления.

– Мистер Чехов!

– Сэр – отозвался навигатор, оборачиваясь.

– Проложите нам курс на Вулкан, искривление второе. Мистер Зулу, выведите нас из системы на импульсе, одна десятая С, потом искривляйте.

– Сэр!

– И если увидите каких-нибудь клингонов, – добавил Джим, остановившись у самого выхода в ожидании лифта, – ради бога, не останавливайтесь, чтобы передать им новые искривляющие двигатели! Не затрудняйте себе работу еще больше…

Хохоток Зулу был последним звуком, который услышал Джим с мостика, когда двери лифта закрылись за ним.

Офицерская кают-компания была одним из самых уютных мест на корабле, и не потому, что предназначалась для офицеров. Можно было предположить, что другие помещения для отдыха на корабле не хуже. Но вид у них не мог сравниться с видом, который открывался из офицерской кают-компании. Помещение располагалось на передней внешней стороне диска корабля, в нем были настоящие окна – не экраны, а настоящие окна от пола до потолка, что создавало иллюзию присутствия. При субсветовых скоростях звезды обычно казались неподвижными, но Зулу, очевидно, управлял кораблем, чтобы осуществить так называемый "Гранд Тур", выход корабля из Солнечной системы. В этом было что-то театральное и весьма подходящее для наблюдения за звездным небом. Юпитер появился в поле зрения в виде полумесяца, затем начал расти, становясь ярче, шар стал полным. Зулу повел "Энтерпрайз" в обход планеты достаточно медленно, чтобы помочь двигателям гравитацией планеты, но достаточно быстро для того, чтобы импульсные двигатели не были задеты радиопаузой Юпитера.

Несколько спутников не спеша вращались вокруг планеты, как шарики в подшипнике. Сатурн выглядел желто-белой звездой, растущей в темноте по мере приближения к ней.

Джим отодвинул тарелку в сторону, закончив есть бифштекс, и снова обратился к настольному экрану. На нем, янтарная на черном, светилась информация.

Сбщ: 2003469

Дата: 7416.664

Секц: ИЩУ/ПОКУПАЮ/ПРОДАЮ/МЕНЯЮ

От: Салли Шеррин / спекцски

Предм: ИСПОЛЬЗОВАННАЯ Б-ХИВА

Происх: КсеноБиологич. Лаб / терм: 1154/606

НА ПРОДАЖУ Отличного качества Андорианская Б-хива, владелец относился аккуратно, нет отсеивания! Нет потерянного значения!

Гарантия еще действует. 180 ср. или больше.

Оставьте сообщение в ПОКУПКА/ПРОДАЖА или отошлите в зону.

– Ну и что, черт подери, такое эта Б-хива? – подумал Джим и стал читать дальше.

Сбщ: 2003470

Дата: 7417.903

Секц: ИЩУ/ПОКУПАЮ/ПРОДАЮ/ОБМЕН

От: Найота Ухура / Комндр. Связь

Предм: Магнитный Словарь

Происх: Коммуникацио. Линии / терм: 181/53

Во время отпуска на поверхности планеты (Терра или Луна) не приобрел ли кто-нибудь из вас один из магнитных или твердых "туристических словарей" на местных языках? Хотите обменять? Я могу предложить классическую музыку, джаз третьей волны, экзотику, драмы (Би-Би-Си, РССи, Большой).

Ищу, в частности, румынский, кампучийский и искусственный языки (Англиш, Неолангью, Сино-франчайз, Синтетик).

Спасибо! Н.У.

– Все еще работает над своим докторским тезисом, – подумал Джим.

Ухура занималась вопросом усовершенствования теории универсального переводчика, разложив старую теорию на составляющие и собирая из них конструкцию нового типа, которая привела к фурору в академических кругах на разных планетах. Джим живо припомнил вечер, когда он спросил Ухуру, как у нее идут дела. Она рассказывала ему час без перерыва, возбужденно и со всеми подробностями, пока его голова не закружилась от феномена апроксимаций и шесть-сигма оценок, реконтекстуализаций, синтаксического затухания, изгибов рода, лингвистического структурного дизайна и физики человеческого декстоцеребрального моста.

Лекция довела Джима до полного замешательства. Он замотал головой, чтобы избавиться от мысли, что Ухура просто высоко тренированная разновидность коммуникатора… О том, что она все еще работает над алгоритмами с земной основой, Джим мог узнать, спросив ее: но ему интересней было извлекать информацию самому. Синтетические? – с интересом подумал он и отметил про себя, что об этом нужно будет непременно узнать на вечеринке.

Он посмотрел несколько откликов на сообщение Ухуры. Было совершенно очевидно, что немногие приобрели словари, которые были (или стали) им не нужны… и решил отложить остальные сообщения на потом.

– Изменение зоны, – сказал он экрану. – Общее пространство.

Экран показывал теперь другой раздел.

ОБЩЕЕ ПРОСТРАНСТВО МНЕНИЕ, ИНФОРМИРОВАННОЕ ИЛИ НЕТ РАЗРЕШАЮТСЯ ЛЮБЫЕ СООБЩЕНИЯ ИМЕНА НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНЫ

Это был один из источников, из которых он мог узнать, что думает его команда. Сообщения не обязательно относились к кому-то конкретно.

Оператор офиса Общего пространства предлагал каждому члену команды выразить свои мысли и эмоции (в зависимости от психологического настроя) в виде сообщений. Оператор должен был быть надежным и уметь держать рот на замке, то есть таким, кого люди обычно называют "камень". Однажды, к всеобщему веселью, эту должность занимал Нарахт.

Здесь можно без опасений рассказывать шутки, подозрения будут развеяны, слухи прекращены, а напряжение снято. Иногда Общее пространство было мирным местом, а иногда напоминало бочку с порохом.

Джим никогда не упускал возможности ознакомиться с ним.

Он пробежал глазами по самым свежим сообщениям и остановился на одном:

От: Багза

Дата: 7412.1100

ВУЛКАНЦЫ: КОМУ ОНИ НУЖНЫ?

Они не могут больше позаботиться о себе. Они не могут даже заботиться о корабле, если его им доверить. А теперь они утверждают, что слишком хороши для нас? Ну что же, пошли они… с их зелатом.

Просто дурачусь.

Джим глубоко вздохнул. "Серьезно или нет?" Это высказывание было похоже на те, что он слышал еще на Земле, когда возник и стал разрастаться этот кризис. Он посмотрел на сообщения ниже по странице.

Далее некоторые вступали в дискуссию с Багзом, кто бы он (или она) там ни был. Следовали предложения типа: "Может быть, они правы: мы не достаточно хороши для них…" Другие говорили: "Они нужны нам.

Кто-то должен сказать им об этом. Будем надеяться, что это дойдет до их сознания через вулканские толстые черепа…" Джим был совершенно уверен, что в сообщении говорили "кто-то", имея в виду именно его.

Проблема заключалась в том, что в Звездном Флоте думали так же. Они ожидали, что он каким-то образом вытащит для них кролика из шляпы.

Дело было в том, что в данном случае кроликом был зехлат, и Джим не совсем понимал, какой формы должна быть шляпа. Он подумал, что, возможно, никогда не поймет этого, даже если проживет такую долгую жизнь, .как вулканцы. Но если он не разберется в этом, черт подери, как можно скорее, тогда не будет больше в Федерации вулканцев, и не придется удивляться продолжительности их жизни, не говоря уже о том, что он лишится одного из лучших друзей. Кроме того, Звездный Флот не применет стукнуть его по шее, и он не знал, что из этого было для него тяжелее.

Джим посмотрел сообщения дальше. Не все из них относились к вулканцам, некоторые предлагали внести свою лепту во что-либо или сообщали о том, что отношения с кем-то идут хорошо или плохо, рассуждали о природе бога, об ужасном вкусе мясного пирога от пятого интендантства. Джим быстро просматривал жалобы, поздравления, рассуждения до тех пор, пока одно из сообщений не заставило его остановиться.

От: ЛЛариан

Дата: 7412.301

Ответ: Багзу, 7412.1100

Ты мыслишь не более ясно, чем они. Вопрос не в том, хороши мы для них или нет. Они даже не знают, кто мы такие, и собираются судить нас. Но мы осуждаем себя уже тысячи лет и точно также не знаем, кто мы такие.

Так к чему весь этот шум? Он не имеет смысла.

Джим отвел глаза от экрана. В поле зрения появился Уран. Он скользнул вдоль левого борта, отсвечивая тусклым нефритом, его спутники плыли в пространстве вокруг него. Скоро корабль пойдет на искривление. Немногим более двух дней, и они будут на орбите Вулкана.

"Он не имеет смысла".

– Отключить дневник, – сказал Джим после паузы и сел, молча глядя в темноту космоса.

– От падение, – сказал Спок, – это не самый точный термин для описания того акта, который предложено обдумать вулканскому правительству, но в данный момент он подойдет.

Комната для совещаний была полупустой. Там сидели начальники служб "Энтерпрайза", все – на своих обычных местах. Спок, как глава отдела Науки, сидел в "углу", где был основной компьютер, тот, от которого изображение и информация передавались на вспомогательные экраны, если только сидящие напротив не выключали их за ненадобностью.

Рядом со Споком сидел Скотти, представлявший инженерный отдел, за ним начальник подотдела Лазья Ихириан, который занимался мелким ремонтом на корабле. Лазья выглядел скучающим, он вообще-то всегда скучал на совещаниях, ремонт вышедших из строя вещей приносил ему гораздо больше удовольствия. Этот высокий, темнокожий мужчина в тюрбане сикха сейчас развлекался тем, что рассматривал рукоятку своего ножа. Было заметно, что ему очень хочется зевнуть.

Следующей за столом была Ухура, глава отдела Связи, рядом с ней лейтенант Мешав, который занимался обработкой информации на корабле.

Ежедневный осмотр и программирование корабельных компьютеров, регулярная чистка программ, присмотр за тем, чтобы множество комплексных закрытых компьютерных систем не вмешивались в работу друг друга – эта должность требовала восьми рук и четырех голов. А так как Мешав имел как одно, так и другое, он отлично справлялся с этой работой. Мешав был суламидом, который выглядел не больше не меньше, как семифутовая колонна розово-фиолетовых щупалец, с раскачивающимися на стеблях цветочками-глазами. Когда он (она) чувствовал себя неловко, эквивалентом покраснения лица становилось помахивание глазами. Он (она) имел октокамерные мозги, что говорило о том, что в нем могут проявлять себя около восьми личностей. Он (она) пытался ограничить частое проявление этой особенности, испытывая (как Джим слышал) "жалость в отношении существ с одним сознанием". Игра в покер тоже была довольно интересным занятием, особенно принимая во внимание то, что одна личность скрывала карты в руке от других, не говоря уже о противниках по игре.

Рядом с Мешавом сидела начальник безопасности, Ингрид Томсон, шести с половиной футов роста, холодно глядящая женщина с коротко стриженными светлыми волосами и обманчивым выражением лица. В самом конце стола, сразу за Томсон, сидел доктор Маккой из отдела Медицины, а рядом с ним – его подчиненный, Харб Танцер из отдела Отдыха. С другой стороны стола находился интендант, Сеппу Висти, маленький, худой, смуглолицый мужчина. Среди его предков были те, у кого в голове, если так можно выразиться, находился компьютер. Именно Висти опробовал новый, второй модели, бухгалтерский имплантант для Звездного Флота и мог сказать вам точный тоннаж "Энтерпрайза" в любое время дня и ночи, в зависимости от того, когда и где вы находились на своем пути. Джим находил этот факт прискорбным: одного Спока было для корабля вполне достаточно.

Затем шел отдел Обороны с мистером Зулу в качестве главы.

Главенство над этим отделом время от времени переходило то к начальнику отдела Навигации, то к начальнику отдела Контроля за вооружением. И, наконец, во главе стола сидел капитан.

Он был немного скован сегодня, будучи озабочен необыкновенно мрачным видом Спока. Он взглянул на Маккоя, который тоже волновался, похоже поддавшись настроению.

– Я так понимаю, – сказал Джим, – что за последние несколько часов ничего существенного не произошло.

– Нет, ничего существенного, – подтвердил Спок, – но ситуация такова, что любые, даже самые небольшие изменения в управлении могут иметь далеко идущие последствия.

Одновременно с этим докладом Спок набирал серию команд на консоли.

– Можно сказать, – продолжал Спок, – что эта ситуация уходит корнями к первой встрече наших двух народов, когда Звездный корабль Объединенных Наций "Эмити" засек и обнаружил корабль вулканцев, забредший в Солнечную систему в 2065 году по старому исчислению Земли, – он бросил мимолетный взгляд на Джима. Джим знал, что у них со Споком много воспоминаний, касающихся первой встречи, которые в какой-то мере разделяли их. Глаза Маккоя подернулись поволокой: у него тоже был опыт этой ранней истории, отличной от той, которую предлагают учебники истории, но сейчас он не хотел показывать этого. Он просто сидел и слушал, склонив голову, как обычно, что часто заставляло Спока думать, что он дремлет.

– Эта первая стычка оказалась довольно оживленной, но вполне мирной по стандартам человечества, – продолжил Спок. – Население Земли избавилось от своей, если так можно сказать, ксенофобии немного ранее, мирно встретившись с андорианцами, так что существование вулканцев и Вулкана прошло для них без шока. Дипломатические отношения были установлены через несколько лет, и вскоре за этим последовали торговое соглашение и соглашение об обмене информацией. Эти отношения укрепились за последние сто пятьдесят шесть лет. Без сомнения, с этой точки зрения, вопрос о первой стычке кажется забытым.

Экраны в комнате ожили, и на них высветилась указанная Споком кривая.

– Однако, эта легкость отношений оказалась всего лишь иллюзией.

Это понимало небольшое число лиц, имеющих определенные знания истории Вулкана. График перед вами указывает на период истории Вулкана и Земли за последние шесть тысячелетий. Пожалуйста, обратите внимание на отмеченный период, начинающийся, по старому исчислению Вулкана, с 139000. Это примерно соответствует девятисотому году до нашей эры Земли.

– Примерно? – пробурчал Маккой.

– Я не хочу беспокоить вас излишней детализацией, – мягко ответил Спок, – но если вы настаиваете…

Маккой открыл один глаз, скосил его на Спока, затем снова закрыл, как будто отказавшись от комментариев. Небольшой хохоток прокатился по аудитории. Мешав зашуршал своими щупальцами, показывая, насколько это для него забавно.

– Нет, продолжайте, Спок, – проворчал Маккой. – Я проснусь, если вы скажете что-нибудь интересное, поверьте мне.

Джим подавил улыбку. Спок продолжил:

– В любом случае, если вы посмотрите на развитие технологии, то заметите, что первое приземление на соседнюю с Вулканом планету Чарис было осуществлено во второй половине этого тысячелетия, примерно за три столетия до рождения Сурэка. Изучение и использование 40 Эри Звездной Системы в промышленных и научных интересах Вулкана продолжалось в течение этих трех столетий без особых инцидентов. Но здесь… – на экране появилась дата 139954… – действительно произошел инцидент. У вулканцев состоялся первый контакт с другим видом. Это была довольно крупная стычка, достаточная для того, чтобы увлечь планету в ксенофобию, которую даже влияние Сурэка не смогло бы излечить.

Кривая исчезла с экрана, и ее место заняла карта района созвездия Стрельца галактики. На этой карте Вулкан и Земля виднелись в нижнем углу экрана, и две отмеченные разными цветами зоны, одна большая и одна маленькая, были наложены друг на друга, что придавало им вид дерущихся амеб.

– Если вы знакомы с историей Вулкана, – сказал Спок, – то узнаете район, контролируемый межзвездной империей, которую наши историки называют Договор Иншаи. Договор был союзом тридцати шести звездных систем, заселенных гуманоидами и негуманоидными расами в северной части Галактики. Это очень старый, довольно стабильный, достаточно сильный, чтобы противостоять экономическому и военному давлению силы, присутствующей в этой части космоса, несоюзных планет южного Конгресса. По крайней мере, Договор был способен противостоять Конгрессу до тех пор, пока кто-то не сбросил бомбу на Сигму-1014 Ориона и тем самым не уничтожил колыбель Договора, саму планету Иншаи.

– Я думала, они так и не смогли доказать, что это была бомба, заметила Томсон, хмурясь.

– В пользу этого говорит многое, – сказал Спок. – Звезда не подходила под заряд вспышек, и старые записи ее спектографической истории достаточно полны и непрерываемы. Она должна быть все еще там, но ее нет… С потерей Иншаи и всех ее планет сила Договора ослабла. В результате для этих видов наступили тяжелые времена, когда Конгресс Ориона вторгся на их территории и стал пиратствовать. Войны, экономические и социальные коллапсы уничтожили большую часть населения планет: голод и эпидемии добили тех, кому посчастливилось пережить вторжение.И огромные межзвездные корпорации Договора, децентрализованные, но контролируемые прежде законами Иншаи, теперь взяли власть в свои руки. Корабли компании вылетали в космос, оснащенные оружием, способным разрушить планету, чтобы сражаться за торговые пути, которые, как они считали, были им нужны. Они шантажировали целые планеты и уничтожали те, которые отказывали им в поставках. В вакууме власти даже более отдаленные миры Договора, в прошлом очень мирные планеты, такие как Этоша и Дуцул, ввязались в эту пиратскую гонку. Иначе они не могли поддержать свои технологии, большая часть которых была позаимствована на Иншаи. Они завязали торговые отношения с корпорациями или другими мирами, которые находились в таком же безвыходном положении, затем совершали нападения и грабили их, – в глазах Спока появилось мрачное выражение. Джим поежился, подозревая, что может думать вулканец о таком поведении.

– Эти миры и корпорации являются предками сегодняшних пиратов Ориона. Но вулканцы того времени ничего не знали об этих событиях.

Достаточно сказать, что после того, как пираты истощили самые богатые и близкие районы и свели счеты с остатками Иншаи, они обратили взоры дальше в космос. По подсчетам выходит, что электромагнитные сигналы с Вулкана были приняты примерно в тот период времени, который отмечен рождением Сурэка. Примерно в то же время, – мрачно продолжил Спок, – свет от новой звезды Сигма-1014 Ориона достиг Булхана. Позже некоторые утверждали, что это был знак небес, возвещающий рождение Сурэка. Когда через сорок пять лет все узнали, что это не так, это повергло их в ужас.

Спок отвернулся от экрана компьютера, сложив руки на груди.

– Еще с началом первых полетов в космос начались дискуссии о том, каков будет первый контакт с инопланетной формой жизни, – сказал он. В общем и целом событие предвкушалось жителями планеты с удовольствием или, по крайней мере, с интересом. Древняя вулканская традиция проповедует отсутствие страха перед чужаком. На Вулкане не было никакой надобности опасаться незнакомца, который пришел неизвестно откуда: каждый оказал бы ему гостеприимство. Опасаться приходилось того, кто традиционно соперничал с тобой за обладание кровом, водой и пищей. Твоим врагом был сосед, и наоборот. Так что другая жизнь воспринималась как чудо. Ко времени Сурэка уже около века велись исследования по физике и пси-технологии, необходимые, чтобы довести корабль до ближайших звезд.

Спок сделал глубокий вздох.

– Однако, – сказал он, – пираты Дусульхив были первыми, кто прибыл к вулканцам, и они не собирались удовлетвориться только гостеприимством. Они долго разрабатывали технологию первого контакта с планетой, которую собирались ограбить, так что она без заминок сработала на Вулкане. Пираты скрытно осмотрели планету с расстояния, недоступного для планетарных сенсоров, а затем осуществили радиоконтакты с расстояния в несколько световых недель. Короче говоря, они были приглашены в систему как гости, и группа высокопоставленных лиц согласилась встретиться с ними для установления дипломатических отношений. Но пираты прибыли в полном вооружении, и члены группы были взяты в качестве заложников или убиты. После такой акции пираты обычно начинали покорение планеты посредством требования грабительского выкупа за заложников и прямого разрушения. Черты Спока скривились в усмешке.

– Однако, они допустили ошибку, предположив, что единство, с которым их встретили, означает миролюбивость планеты и, следовательно, ее безоружность. Их наблюдения за торговым космическим флотом Вулкана, корабли которого по древним соглашениям не имели вооружения, казалось, подтверждали это. Но пираты не знали, что планета находится в периоде, наиболее насыщенном насилием, и в действительности войны были прекращены на время переговоров с Дусульхивами. Атака пиратов была отбита очень быстро, – Спок сделал паузу. – Этот эпизод имел ужасные последствия для населения планеты. Раскол, который породила первая встреча с чужаками в умах жителей Вулкана, чуть было не привел к тому, что планета распалась на части.

Многие говорили после этого, что единственный путь справиться с вторжениями – это вооружиться самим и нападать первыми. Другие сказали, что нельзя осквернять себя таким насилием, мы должны закрыться от остального мира на своей планете, с нашими собственными войнами, которые мы понимаем, и не давать никому приближаться к нам, будь то потенциальный друг или враг. В это время только Сурэк оказался способен править планетой, – Спок склонил голову, – и он умер от этого.

– Смею сказать, что чужаки обвиняются и в этом тоже, – сказал Мешав мягким, поющим голосом.

– Да, некоторыми, – подтвердил Спок. – Если, конечно, современный вулканец согласится признать у себя наличие такой унижающей эмоции, как обвинения в чей-либо адрес. Вот таков контекст, в свете которого должна рассматриваться вся остальная информация.

Он снова вывел на экран график.

– Такая временная шкала кажется очень далекой, я думаю, для жителей Терры, – сказал Спок. – Это как если бы человек с Земли испытывал чувство враждебности по поводу чего-то, случившегося во времена строительства пирамид. Но расовая память людей Земли более милосердна, это неопределенная и спорадическая вещь по сравнению с четкостью расовой памяти вулканцев. Эти воспоминания гораздо ближе нам, чем любой сон, они легко извлекаются из подсознания и не устаревают. Они являются опытом, который приобретается посредством прямого или косвенного энграмного имплантирования, через ней талант, о котором я, по традиции, могу сказать совсем немного. Каждый вулканец воспринимает эпоху Сурэка и события, произошедшие в то время так, как будто он сам жил в то время, и реакция редко бывает одинаковой.

– Но логика… – вставил Харб Танцер.

– Не надейтесь, – пробурчал Маккой. Спок кивнул:

– Доктор, к сожалению, прав. Логика – это не болезнь, которую вулканцы умудрились подхватить, хотя жители Терры и пытаются представить это именно так. Это образ жизни, который проникает в одних гораздо глубже, чем в других. Точно так же та или иная религия, или та или иная философия могут оказать на одного жителя Земли гораздо больший эффект, чем на другого. Мы похожи друг на друга не больше, чем схожи друг с другом жители Земли. Некоторые из нас будут подходить к отношениям с землянами и Федерацией с позиции логики, другие – нет.

– Я подозреваю, – сказал Джим, – что это и есть те, кого нам надо опасаться.

– Не обязательно, – ответил Спок. – Похоже, что как раз самые логичные возглавляют поход за выход Вулкана из Федерации.

Он снова коснулся клавиш на компьютере.

– Здесь представлен английский вариант официального коммюнике, который был отправлен в Высший Совет Федерации, – сказал Спок. – Вы можете отметить формулировку, которая здесь приведена. Это желание изъять статьи, касающиеся союза Вулкана с Федерацией. Документ поступил от хр-Кхаш-тэ, одного из законодательных органов Вулкана.

Другие два органа – их названия переводятся, как "Группа предложений" и "Группа внесения поправок", существует только для того, чтобы издавать и изменять законы. Но хр-Кхаш-тэ, "вычеркивающая Группа" занимается тем, что накладывает вето на законопроекты. Это самый легкий путь внесения поправок. Для других двух органов требуется подавляющее большинство голосов, чтобы провести закон. Для отмены же закона требуется только четвертая часть от двух тысяч шести голосов этого органа. Идея заключается в том, что необходимый закон должен проходить почти единогласно, а принятие или изменение закона слабого легко приостановить.

– Очень логично, – сказал Скотти.

– Но этим так же очень легко воспользоваться, – отметил Спок. Пришлось делать основной упор на правила логики, чтобы оберегать нужные законы от нелогичного изъятия, а слабые – от нелогичного утверждения. Иногда это происходит. Боюсь, что Вулкан – далеко не рай.

– Это для меня новость, – вставил Маккой. Спок бросил на него взгляд.

– В любом случае, систему можно нарушить, что часто случалось. На Вулкане есть множество партий и групп, которые находят союз планеты с Федерацией и, в частности, с Землей неэтичными по большому количеству причин. Некоторые… многие считают, что не может быть никакого союза с видами, которые путешествуют по Галактике с оружием. Такая ассоциация, говорят они, оказывает развращающее влияние на правила мира и логики. Эти группы указывают на постоянно увеличивающееся число вулканцев, поступающих на службу в Звездный Флот, и на факт того, что иногда им приходится, согласно присяге, носить оружие, не говоря уже о его применении. Они утверждают, что это начало разрушения вида и потенциального возвращения к военному времени, когда планета чуть было не рассыпалась в прах, – он несколько смущенно посмотрел в глаза собравшимся. – Долгое время мой отец был одним из самых ярых приверженцев этой теории и, как я понял из разговора с ним, его вызвали на планету, чтобы дать показания в ее защиту. Он очень сильный докладчик.

– Подожди, Спок, – заявил Маккой. На этот раз он выглядел полностью проснувшимся, хотя по его лицу невозможно было прочесть, что он думал. – Ты ведь не хочешь сказать, что кто-то может заставить твоего отца выступать против его воли. По-моему, заставить Сарэка не так-то просто.

– Действуют силы, доктор, рассказывать о которых можно долго, сказал Спок. – Сомневаюсь, что даже я в силах понять их все: я слишком долго не был дома. Но если Т'Пау призывает вулканца давать показания, то у нее достаточно власти, чтобы проследить за выполнением. Т'Пау, без сомнения, считает, что у нее есть основательные, стройные, логические аргументы, достаточные для того, чтобы добиться желаемого результата.

Это вызвало минутное молчание. "Весь Вулкан в одной упаковке" однажды назвал ее Джим и был прав. Т'Пау была единственной, отказавшейся от места в Высшем совете Федерации. Кроме того, она была стара и сильна. Джим все еще не понимал ее. Его краткой встречи с ней в доме Спока было более чем достаточно. Он все еще чувствовал на себе прикосновение обжигающего солнца, этот жесткий, сухой взгляд, глаза, которые смотрели на него безразлично, но за ним скрывались постоянные вычисления, которые заставили бы даже компьютер попроситься на отдых.

– Это она стоит за выход Вулкана из Федерации? – спросил Джим.

– Я не знаю, – ответил Спок. – Это одна из тех вещей, которые мы должны выяснить. Я знаю одно: проблема, которая на данный момент существует, не зашла бы так далеко без ее одобрения… по крайней мере, молчаливого согласия.

Джим кивком просил Спока продолжать.

– Как я уже упоминал, эти группы существуют на Вулкане сотни лет.

Группы, которые хотят изгнать нас из боязни того, что Вулкан будет осквернен, насчитывают в своих рядах большое членство и они очень популярны, но существуют также и группы, которые верят, что мы нарушаем ваши права. Нельзя допустить, чтобы наш образ жизни оказался вам во вред.

Брови Маккоя поползли вверх.

– Прежде, чем услышать ваше одобрение, доктор, – продолжал Спок, – я, возможно, должен заметить, что эти группы также находят логичным и резонным выход из союза с людьми. У некоторых из них крайние взгляды. Они считают, что людям гораздо лучше лазить по деревьям, как это было давным-давно, до того, как они узнали о прямохождении, огне и геноциде. – Маккой открыл было рот, но снова закрыл его.

– Что они предлагают, – сказал Спок, – вы можете сами представить. Или, возможно, вам лучше этого не делать. Но одна вещь кажется мне наиболее интересной: это то, что никогда раньше эти группы, будь то мелкие или большие, не приходили к тому, чтобы объединить свои усилия. – У них всегда было много разногласий.

Складывается впечатление, что многие разногласия были забыты, а скорость произошедшего вызывает у меня подозрения.

– Т'Пау? – спросил Маккой.

– Неизвестно, – ответил Спок. – Но похоже на это. Она действительно во многих смыслах олицетворяет собой нашу планету, как древнюю ее сущность, так и современную, но в течение двух столетий она позволяла событиям идти своим чередом даже во времена более страшные, чем эти. Кажется нелогичным, что Т'Пау взяла курс против Федерации, очень болезненный курс для планеты. Это доказывает наличие вопиющих пробелов в ее логике – не видеть, что такое положение назревает и не предотвратить его гораздо раньше. – Спок сцепил пальцы и смотрел в пустоту. – Я думаю, нам нужно искать того, кто стоит за объединением, где-нибудь в другом месте. Надеюсь, у нас будет время, чтобы вычислить, где именно. Но время будет очень ограничено.

– Как скоро это произойдет? – спросил Скотти. Спок склонил голову набок.

– В основном это будет длиться до тех пор, пока население планеты находит интересным и поучительным выслушивать все это. В худшем случае эта процедура займет не более недели. Вычеркивающая группа уже дала согласие на то, чтобы закон, делающий Вулкан частью Федерации, был изъят из законодательства. В обычном случае закон уже был бы объявлен недействующим. Но Т'Пау выступила в Высшем Совете Вулкана с предложением вынести эту поправку на голосование. Она сказала им, я думаю, что вопрос слишком важный, чтобы оставлять его на суд законников.

Бровь Джима поползла вверх.

– Итак, я понимаю, у нас есть неделя для того, чтобы обсудить этот вопрос на общественных каналах связи.

– Может быть, неделя. А, может быть, больше. Прежде всего большинство избирателей должны потребовать приостановления дебатов, и только затем начнется голосование на самом Референдуме.

– И что, кто-нибудь из них действительно будет обращать внимание на этот балаган? – поинтересовался Маккой.

– Доктор, – сказал Спок, – в современном вулканском языке слово "идиот" берет свой корень от древнего сложного слова, означавшего "тот, кто не принимает участие в гражданских мероприятиях." Девяносто восемь процентов вулканцев несут какие-либо общественные нагрузки с того момента, как им исполняется двести лет. Они обязательно будут участвовать.

Маккой выглядел несколько ошеломленным.

– Дебаты будут продолжаться до тех пор, пока большинство зрителей не потребует, чтобы они прекратились, – сказал Спок. – Около двух миллиардов, я думаю. Точное число избирателей будет определено к началу голосования. Многие голоса будут зависеть от того, что будет сказано на дебатах, и кто будет выступать, хотя, я полагаю, что многие для себя уже все решили.

– Что ты хочешь этим сказать? – спокойно спросил Харб Танцер. На чью мельницу ты льешь воду?

Спок посмотрел на него долгим, внимательным взглядом.

– Я еще не принял решения, – сказал он. – Оно должно быть продиктовано логикой, особенно потому, что за мной будут следить так же внимательно, как и за вами, капитан.

– Понятно, – сказал Джим.

– Если доверие ко мне пошатнется, – продолжил Спок, – то же самое будет и с курсом Федерации. Я должен быть очень осмотрителен. Но вопрос слишком сложен… и, может так случиться, что лучшим способом поддержать Федерацию будет выступление против нее.

После этого наступило долгое молчание.

– Значит, после дебатов, – сказал Маккой, – будет голосование? А если большинство проголосует за то, чтобы остаться в Федерации?

– Тогда мы снова выйдем на патрулирование, – ответил Джим.

– А если вулканцы проголосуют за выход?

– Тогда будут отменены все соглашения по торговле и обороне.

Частные соглашения по желанию всех вовлеченных сторон будут подвергнуты новым обсуждениям. Но все граждане Вулкана должны будут вернуться на постоянное место жительства на Вулкан. Все вулканские базы и корабли, находящиеся на службе Федерации, вернутся на планету, весь вулканский дипломатический персонал, военные корабли и их команды будут отозваны, – сообщил Спок. – Те, кто не выполнит приказ, будут лишены гражданства на Вулкане и изгнаны, – Спок поднял глаза. – Вы будете мертвы для нас.

Молчание, последовавшее за этим, было продолжительным.

– Еще вопросы? – спросил Джим. Вопросов не последовало.

– Очень хорошо, – сказал Кирк. – Отчет по этому совещанию завтра будет роздан команде: отметьте это в своих планах. Все свободны, увидимся с вами позже, на вечеринке. Мистер Спок, доктор, не могли бы вы задержаться?

Комната опустела. Джим потянулся, пытаясь избавиться от ломоты в спине, которая всегда появлялась во время долгих совещаний. Когда двери за уходившими закрылись, он спросил Спока:

– Каковы шансы?

– Вулканского выхода? – сказал Спок. – Очень высоки. Я уже несколько месяцев прорабатываю на компьютере всю относящуюся к данной ситуации информацию. Шансы на это в настоящий момент приближаются к цифре порядка семидесяти процентов.

Маккой тихо присвистнул.

– Да, не самые лучшие шансы, чтобы делать ставки, – сказал он.

– В таком случае, пришло время их изменить, – заявил Джим.

Маккой уставился на него.

– Как?

– У меня нет ни малейшего понятия. Но встречи нашего корабля с Вулканом никогда не происходят по правилам, ты это заметил?

Боунз улыбнулся.

– Ты хочешь, чтобы я высмеял целую планету, – сказал он, – тогда я лучше подамся в кухарки. Что ты задумал, Джим?

– Я действительно не знаю. Просто вы оба держите ушки на макушке и сообщайте мне все, что, по вашему мнению, я должен знать. Спок, смогу ли я спокойно переговорить с твоим отцом, когда мы достигнем Вулкана?

– Почти наверняка. Я думаю, он тоже этого хочет.

– Хорошо, – Джим снова потянулся в кресле и заложил руки за голову. – Мы не собираемся так легко расстаться с лучшим первым офицером, да и с остальной частью планеты тоже.

Он поразмыслил минуту, затем сказал:

– Идите оба. Увидимся на вечеринке. Они вышли. Через какое-то время Джим наклонился вперед, чтобы коснуться консоли управления экраном. Графическое изображение исчезло, уступив место темноте космоса и звездам, несущимся по нему беззвучными потоками света. Он положил подбородок на руки и уставился в темноту, размышляя…