"Семь цитаделей" - читать интересную книгу автора (Удовиченко Диана Донатовна)

Глава 6

Макса разбудила пожилая горничная, постучавшаяся в дверь и пригласившая его к завтраку. Он не спеша оделся, принял душ в роскошной ванной комнате и спустился вниз, на первый этаж. В богато обставленной столовой он обнаружил сидящего за столом Ромку, около которого стояла счастливая и помолодевшая Дарья Михайловна. Перед мальчишкой стояло около десятка блюд, и домоправительница с заботливостью наседки провожала взглядом каждый кусок, исчезавший в его рту. Она подливала чай в тонкостенную невесомую чашку из голубоватого фарфора и приговаривала:

- Кушайте, Роман Эдуардович, кушайте! Вот, извольте еще пирожка попробовать.

Роман Эдуардович, на взгляд Макса, в упрашиваниях не нуждался. Он уписывал предлагаемые ему кушанья за обе щеки, при перемене блюд отправляя в рот еще и сладости, которые имелись на столе в огромном количестве. Одежда парня претерпела кардинальные изменения: на нем красовался костюм малинового бархата, щедро украшенный золотым шитьем, из-под стола выглядывали ноги в сафьяновых сапожках. Длинные, до плеч, волосы, были тщательно вымыты и причесаны, и здоровым блеском сияли под врывавшимися в окно солнечными лучами. Увидев Макса, Ромка восторженно воскликнул:

- У меня есть своя комната! Представляешь, огромная, а кровать - как футбольное поле!

- Здесь все комнаты ваши, Роман Эдуардович, - мягко поправила его домоправительница, затем, уже обращаясь к Максу, озабоченно добавила, - вы, батюшка мой, как рассудите: нужно ли учителей приглашать?

- Каких учителей? - рассеянно спросил Макс, усаживаясь за стол и придвигая к себе блюдо с ватрушками.

- Да как же! - всполошилась Дарья Михайловна. - Ромочку… то есть, простите великодушно, Романа Эдуардовича ведь в ученье нужно отдать! Манеры благородные, фехтование, языки разные, чтение - мало ли что богатому да родовитому господину знать надо!

- Да, наверное, учителя нужны, - задумчиво проговорил Макс, поглощая тающие во рту ватрушки, - только образование придется отложить на потом. Роман Эдуардович должен будет уехать на некоторое время.

Затем ему пришла в голову мысль, что мальчишка, впервые за много лет почувствовавший заботу и любовь, да что там, может быть, просто впервые наевшийся досыта, может и не захотеть никуда уходить. Честно говоря, Максу было даже жалко тащить ребенка неизвестно куда, рисковать его жизнью, подвергать неведомым опасностям. Поэтому он спросил:

- Ты как, Ром? Может, останешься?

- Да ты что?! - возмущено воскликнул тот, - Я с вами. Как отец…

- Роман Эдуардович, - со слезами в голосе воскликнула Дарья Михайловна.

Мальчишка перебил:

- Тетя Даша, что вы все: Роман Эдуардович, да Роман Эдуардович? Зовите меня просто Рома.

- Ромочка, - умилилась домоправительница, - Да куда ж вы собрались-то? Да останьтесь с нами, заступник вы наш!

- Я вернусь обязательно, теть Даш, - серьезно пообещал Ромка, - просто мне сейчас так надо, вы понимаете?

Дарья Михайловна вздохнула:

- Ну что ж, на все божья воля. А нам с вами тогда, Максим Викторович, бумаги покойного разобрать нужно. После завтрака в кабинет пожалуйте.

- Может, вы сами? - Максу стало неудобно вмешиваться в денежные дела.

- Нет уж, батюшка мой, мы люди простые. А вы как опекун должны все знать о том, что Ромочка наследует.

Макс, неожиданно произведенный в опекуны, допил чай и встал из-за стола.

- Идемте, я готов.

Кабинет Эдуарда располагался на втором этаже, из него вела дверь в спальню, которую Ромка восторженно именовал своей комнатой. У окна стоял массивный письменный стол из драгоценного палисандра, вдоль стен - диваны, обтянутые белой кожей, перемежавшиеся высокими книжными полками, в которых под стеклом гордо красовались древние, очевидно, очень редкие и дорогие, фолианты. Стены кабинета были задрапированы белым шелком, покрытым золотой вышивкой, бархатные портьеры такой же расцветки мягкими складками обрамляли большие окна.

- Вот, здесь все бумаги Эдуарда Альбертовича, - благоговейно произнесла домоправительница, подходя к незаметному шкафчику, прятавшемуся между столом и окном.

Она достала из кармана платья небольшой ключик замысловатой формы и, отперев дверцу шкафчика, достала из него стопку каких-то документов.

- Садитесь за стол, Максим Викторович, да читайте внимательно. Все тут, все состояние.

Макс не был уверен, что сумеет разобраться в бумагах, но тем не менее послушно уселся и принялся перебирать аккуратно сложенные листы. Спустя полчаса он уяснил, что Ромка стал наследником великолепного состояния. Как следовало из документов, Эдик был владельцем одного золотого и двух серебряных рудников, а также алмазных копей. Вся эта благодать была расположена на севере Славии и приносила владельцу огромный стабильный доход. Кроме того, Эдику принадлежал дом, в котором они сейчас находились, и большое имение на юге страны. "Ну и ну!" - Макс порылся в бумагах и достал следующий лист. На плотной желтоватой бумаге крупными буквами стоял заголовок: "Завещание". Удивившись тому, что Эдик, такой молодой, позаботился оставить свою последнюю волю, Макс прочел вслух:

- "Я, Эдуард из рода Желтых, находясь в здравом уме и трезвой памяти, все свое имущество, движимое и недвижимое, завещаю своему незаконнорожденному сыну, Роману Эдуардовичу Шанину (фамилию указываю материнскую). Для вступления в права наследования мой сын должен предъявить наш родовой перстень, в который вправлен топаз желтого цвета"… Это как это? - изумленно вопросил Макс, - Значит, что… он знал, что ли?

На Ромку было жалко смотреть. Губы парнишки затряслись, в карих глазах застыли боль и обида.

- Он знал, и ни разу не пришел со мной повидаться. Ни разу! А я так мечтал, что вот появится мой отец, и заберет меня к себе. Или останется с мамой, и она пить бросит. А он… Откупиться решил! - вдруг истерично выкрикнул мальчишка, - Да не нужно мне ничего! Пошел он со своими бабками…

Ромка выскочил из кабинета, громко хлопнув дверью.

- Ай, господи! Да что ж это делается? - всполошилась Дарья Михайловна.

Макс пулей вылетел из-за стола и устремился вслед за Ромкой, догнав его уже около входной двери. Он схватил мальчишку в охапку, пытаясь удержать, но тот отчаянно сопротивлялся.

- Пусти! Пусти, я сказал!

- Ром, ну давай поговорим, - успокаивающе заговорил Макс, - пожалуйста, я тебя прошу.

После примерно получасовой борьбы Ромка затих и, уткнувшись носом в плечо Макса, дал волю злым, бессильным слезам. Макс, не имевший никакого опыта в деле утешения расстроенных подростков, неловко гладил его по голове и говорил:

- Ром, ну послушай, ты же не знаешь, что произошло. Может быть, твой отец собирался прийти к тебе. Ведь он думал о тебе, раз написал завещание в твою пользу.

Все это звучало несколько беспомощно, Макс никак не мог найти достойных аргументов в пользу Эдика. "Ну и скотина", - думал он, обнимая мальчишку, - "Знал, что сын где-то растет, и ни разу не пришел. Как он мог его бросить?" Он вспомнил, как Ромка говорил, что мать начала спиваться, когда ему исполнилось пять лет. Именно тогда она впервые пришла домой пьяная и плакала, приговаривая: "Не судьба!" Видимо, тогда она и сообщила Эдику, что у него есть ребенок. А тот от мальчика отказался. Постепенно эти мысли сменились другими: в том, что произошло, виноват не только Эдик, но и Ромкина мать. Конечно, ей пришлось тяжело, но, в конце концов, ведь многие женщины переживают подобное. И не все же спиваются! Она могла бы перенести любовь к Эдику на его сына, понять, что они нужны друг другу. А она предпочла уходить от реальности с помощью алкоголя. Предатель отец, алкоголичка мать, а в результате страдает этот вот мальчишка.

Постепенно Ромка начал успокаиваться, слезы высохли, уступив место усталости. Он отстранился от Макса и сказал:

- Ладно, чего уж теперь. Да ты не бойся, я никуда не убегу.

Макс отпустил парня и сказал:

- Пошли тогда обратно в кабинет, я еще не все бумаги разобрал.

В кабинете их встретила заплаканная домоправительница. Увидев Ромку, она просияла и, заключив его в материнские объятия, прижала к обширной груди.

- Ромочка, детка моя, мы же все вас любим! Не убивайтесь вы так, все будет хорошо!

Ромка улыбнулся ей чуть утомленной улыбкой, а Макс снова уселся за стол и продолжил разбирать документы.

Вскоре он обнаружил, что Ромка теперь является владельцем виноградников, в которых выращиваются дорогие винные сорта винограда, а также нашел заемные бумаги, из которых следовало, что его отец предоставлял крупные займы императорскому двору. На этом стопка документов иссякла.

- Максим Викторович, - заговорила Дарья Михайловна, выпуская Ромку, - теперь извольте пройти со мной в подвал.

Она решительно проследовала к двери, Макс и Ромка двинулись за ней. В подвал вела широкая лестница, ярко освещенная многочисленными электрическими лампами. Макс никогда не мог понять, откуда в домах Носителей берутся все блага привычной цивилизации: электричество, канализация, водопровод, бытовые приборы… Ведь во Второй грани ничего этого нет! Он мог только предполагать, что на территории, принадлежащей Носителям, действуют природные законы Первой грани. Но и без магии здесь не обошлось. Иначе как может работать электрическая лампочка, если нигде вокруг нет линий электропередач?

- Сюда, - сказала Дарья Михайловна, открыв тяжелую дубовую дверь и пропуская их в большую сыроватую комнату.

Она нажала на выключатель, и помещение осветилось мягким светом матовой лампы. Комната была пустой, если не считать высокого шкафа, стоящего у стены. На дверцах шкафа висел большой амбарный замок. Домоправительница открыла его ключом и распахнула широкие створки. Макс, с интересом наблюдавший за ее действиями, вытянул шею, чтобы получше рассмотреть содержимое шкафа. Но его ждало разочарование: шкаф оказался пуст. Дарья Михайловна же повела себя самым странным образом: она заглянула в просторное нутро шкафа и скрылась в нем почти целиком, оставив снаружи только необъятный, обтянутый строгим серым платьем, зад. Максу показалось, что женщина что-то прошептала. Когда же Дарья Михайловна вынырнула наружу, задняя стенка шкафа стала медленно отъезжать в сторону, открывая тесное пространство, в котором стояли два высоких кованых сундука.

- Извольте посмотреть, - гордо произнесла домоправительница, откидывая крышку одного из них.

Сундук был доверху наполнен золотыми и серебряными монетами. Во втором оказались драгоценные камни и украшения.

- Ну надо же, прямо пещера Монте-Кристо! - изумленно воскликнул Макс, глядя на сияние золота и камней.

- Это вот деньги на расходы, а во втором сундуке - фамильные драгоценности. Эдуард Альбертович только мне заветное слово доверил. Без него потайной шкаф открыть невозможно.

- А сломать? - деловито поинтересовался Ромка.

- И сломать никак нельзя. Это же не просто мебель с секретом, здесь волшебство наложено! А теперь вы, Ромочка, хозяин всему этому, вам я и заветное слово скажу.

Ромка влез в шкаф почти целиком и с живым интересом принялся рыться в грудах драгоценностей. Почему-то монеты, лежавшие в первом сундуке, его не заинтересовали. Он перебирал тяжелые ожерелья, перстни, изящные серьги, диадемы, достойные украшать царственные головы, взвешивал на ладонях неоправленные алмазы, изумруды и сапфиры.

- И зачем мне столько? - осведомился он наконец.

- Вот женитесь, жена ваша носить будет. А потом деткам передадите.

- А детки?

- А детки своим деткам. Это же вещи фамильные, они должны в семье оставаться.

Похоже, Ромка не уяснил себе смысла преемственности поколений. Он вытянул из сундука изящную, оригинального плетения платиновую цепочку, на которой висел бриллиант, ограненный в форме капельки, и протянул Максу.

- Это тебе. Подарок.

- Что ты, Ром, не надо… - вполне искренне отказался тот.

Мальчишка обиделся:

- А если я хочу тебе подарить? Ты что, не друг мне, что ли?

- Возьмите, Максим Викторович, - прошептала на ухо домоправительница, - не обижайте парнишечку, он ведь вам благодарен. Вы же его спасли, домой привели. Не обеднеет он от этого подарка, а радости ему прибавится.

- Рома, а ты не будешь возражать, если я его своей девушке отдам? - спросил Макс, принимая в ладонь прелестное украшение.

- А у тебя девушка есть? - полюбопытствовал тот, сразу же забыв о драгоценностях.

- Кажется, да… - неуверенно ответил Макс, сам удивляясь своим словам.

Он никогда раньше не думал об Ане как о своей девушке, но вот сейчас у него вырвалось это само собой, и он ощутил тепло на душе.

- А какая она? - продолжал выспрашивать Ромка, вылезая из шкафа.

- Сам увидишь. Скоро она будет здесь.

Дарья Михайловна снова что-то прошептала в утробу шкафа, и сундуки исчезли за потайной стенкой. Повесив замок на место, женщина проводила Макса с Ромкой наверх. Там мальчишка захотел показать Максу свою комнату, и некоторое время они вдвоем изучали содержимое шкафов, в которых нашлись великолепные костюмы на все случаи жизни, кожаные мячи, альбомы с портретами местных красавиц, хлысты для верховой езды, флаконы с благовониями, и еще много интересных вещей.

Спустя час в дверь постучали, и в комнату заглянула Дарья Михайловна.

- Максим Викторович, там вас какие-то люди требуют. Говорят, ваши друзья.

"Наконец-то", - думал Макс, сбегая по широкой лестнице. По его подсчетам, дорога от Быстрицы до Старограда должна была занять не более четырех дней. И то, если не очень спешить и останавливаться на ночлег. Сегодня пошли пятые сутки с того момента, как он расстался с Аней, Викторией и Гартом.

Его друзья стояли в гостиной, оглядываясь по сторонам. Макс подбежал к ним, видя перед собой только счастливые глаза Ани. Она шагнула ему навстречу, и очутилась в его объятиях. Неожиданно для себя, Макс поцеловал ее улыбающиеся губы и почувствовал, что девушка ответила на его поцелуй. Это длилось всего несколько секунд, но Макс успел ощутить себя на верху блаженства. Виктория с Гартом деликатно отвернулись, но Ромка, по малолетству не обладавший особым тактом, подбежал, дернул его за рукав и спросил:

- Это, что ли, твоя девушка?

- Да, - не задумываясь, ответил Макс.

Хорошенькое личико Ани просияло, синие глаза заблестели.

- Красивая, - вынес вердикт Ромка.

Левой рукой продолжая обнимать Аню, правую Макс протянул Гарту.

- Как добрались?

- Хорошо, - сказала Виктория. - А ты как? Всех собрал?

- Вот, познакомьтесь, это Ромка, наследник Эдика. Гольдштейн подъедет, я думаю, дня через два, а может, даже завтра. Дождетесь его - и можете отправляться к Змеиному болоту.

- А Милана? Тебе что, не удалось ее уговорить?

- Ну, почему же… - протянул Макс, - она сказала, что доберется до болота самостоятельно.

- Ты что, с ума сошел? Милана - и самостоятельно? - возмутилась Виктория, - Да она же в двух соснах заблудится!

- Не волнуйся, все с ней будет в порядке, - сказал Макс, не зная, как объяснить Виктории, что за то время, которое прошло с момента ее расставания с Миланой, та очень изменилась.

- Обедать пожалуйте! - возвестила Дарья Михайловна, и все потянулись в столовую, где стол уже ломился от закусок.

За обедом Макс объявил, что снова уходит. У него оставалось еще одно дело в Первой грани. Надо было предупредить маму о том, что его не будет какое-то время. Потом Макс планировал переместиться сразу в дом Сергея Ивановича. Конечно, в душе ему хотелось путешествовать вместе со всеми, главным образом это объяснялось нежеланием расставаться с Аней. Но Макс решил, что профессору может понадобиться его помощь.

- А ты подарок когда дарить будешь? - прошептал Ромка.

- Сейчас, - ответил ему Макс и достал из кармана бриллиантовую капельку.

Он протянул украшение Ане и произнес:

- Это от нас с Ромой, на память.

- Врет он! Это от него! - насупился мальчишка.

- Спасибо!

Аня осторожно взяла изящную вещицу и надела ее на шею. Прозрачная слезка уютно устроилась в ямочке между ключицами и оттуда призывно поблескивала, когда на нее падали лучи солнечного света. Девушка растроганно и благодарно посмотрела на Макса, и он вдруг осознал, что она лучше, чем он, понимает, что происходит в его душе. Да, от эмпата своих чувств не скроешь.

- Возвращайся поскорее, - прошептала она.

- Это вы приезжайте поскорее, - поправил ее Макс.

После обеда он отозвал в сторону Викторию и рассказал ей, как нашел Ромку.

- Так что вы с ним помягче, - попросил он, - парень и так натерпелся в жизни.

- Ну, что мы, звери, что ли? - обиделась девушка.

- И еще одно: не надо ему говорить, что Эдик, ну, сама понимаешь… Хватит с него и матери-алкоголички.

- Ясно, не волнуйся, - успокоила его Виктория.

Затем Макс снова вызвал вчерашнюю крысу, и попросил ее, как только в городе появится Илья Гольдштейн, привести его сюда. Все дела, вроде бы, были закончены, можно было отправляться. Макс нежно попрощался с Аней, получил звонкий поцелуй от Дарьи Михайловны, помахал рукой Ромке, и вышел из дома. Устроившись в саду, в тени деревьев, он принялся обдумывать, как лучше перенестись домой. Какое сейчас во Владивостоке время суток, он не знал. Если ночь, то его появление около дома пройдет незамеченным, а вот днем он может произвести совсем ненужный фурор. Можно было попытаться оказаться прямо в квартире, но Макс побаивался промахнуться и материализоваться, к примеру, на чердаке, или, того лучше, у соседей на балконе. Поразмыслив, он решил, что лучшим местом для высадки будет лесок, находящийся в двух шагах от дома. Именно там находился портал, через который мама впервые привела его во Вторую грань.

Макс сосредоточился, представил себе свой дом, поворот к гаражам, от него дорогу в лес, затем сделал шаг и полетел через темноту навстречу раскручивающемуся пространству.