"Погоня за убийцей" - читать интересную книгу автора (Кин Дей)2Вместе с надзирателем я опять прошел через двор. В административном корпусе он опять показал мне на наружную дверь. – О'кей, теперь вы свободны, Уайт. Я кивнул. – Спасибо. Он ушел, а я остался в вестибюле, впервые за четыре года без присмотра. Я стоял и смотрел на выход. Боялся спуститься по ступенькам. Ждет меня Бет или нет? Она знала, что меня выпускают. Патер Рейли написал ей об этом. И что же дальше? В вестибюле стоял автомат с сигаретами. Моя рука дрожала так сильно, что я едва мог сунуть в щель четверть доллара, чтобы получить пачку "Кэмел". А что мне предпринять по поводу сеньора Пезо? Сеньор Пезо! Имя звучало как шутка. Я прислонился к стене. Ждал, пока руки перестанут дрожать. Думай о Бет, думал о Цо. И о мистическом сеньоре Пезо. Жилки на висках забили тревогу. Ведь это его голос звучал по телефону, начавшему всю эту драму. Не будь этого человека, которого я никогда не видел, не было бы и четырех лет тюрьмы. Я бы сейчас еще плавал на "Бет-И". И это он принес мне четыре года тюрьмы, лишил судна и, что гораздо важнее, – жены. А теперь Шведе требовал от меня, чтобы я вычеркнул его из памяти. По вестибюлю проходил один из тюремных служащих. Увидев меня, он сказал: – Кажется, вы нас сегодня покидаете? – Верно, – ответил я. – Чего же вы еще ждете? Что ответить этому человеку? Что мне страшно пройти через двери? – Жду жену, – солгал я. Он тихо присвистнул. – Господи, как бы я хотел ждать свою жену. – И пошел дальше. Я сделал несколько шагов мимо ниши с кушеткой для посетителей и стенными зеркалами с полированными краями, похожими на то, какое хотела иметь Бет для нашей гостиной в старом доме на острове. Я остановился и посмотрел в зеркало. Четыре года тюрьмы меня не изменили. Я по-прежнему был веснушчатым рыбаком с огненно-красными волосами, с весом приблизительно девяносто килограммов и двумя унциями мозгов. "Говорит сеньор Пезо. Капитан Уайт, как вы относитесь к тому, чтобы заработать две тысячи долларов?" Так было в первый раз, по телефону. Голос с легким акцентом Ибор-Сити. Это было как раз в те времена, когда я поотстал с платежами за мое новое судно, а Бет лежала больная. В связи с выкидышем. Как я отнесусь к тому, чтобы заработать две тысячи долларов? Ведь этого надо поймать десять тонн рыбы. А мне предложили другое, выйти на восемьдесят миль в Залив и взять с собой несколько маленьких водонепроницаемых пакетиков. Я не знал ничего, кроме того, что, когда я взглянул на пакетики, их уже не было, а вместо них были обещанные сеньором Пезо две тысячи долларов. Дело было грязным, и я быстро понял это. Бет проплакала всю ночь, когда я рассказал ей. Но для меня это были большие деньги – деньги, которые я давно хотел иметь, чтобы привести дом в порядок, жить как туристы и покупать Бет красивые вещи. Потом была поездка в Веракрус, затем в Пинар-дель-Рио. К этому времени судно было оплачено. Далее последовала поездка в Гавану, где я встретил Цо. После этого я так глубоко увяз, что трудно было выбраться. Ездил туда, куда мне говорили, встречался с тем, с кем должен был встретиться, забирал все, что должен был забрать, и привозил все это в Пальмето-Сити. Поездки оканчивались благополучно, в деле не случалось никаких срывов. Я все больше времени проводил с Цо, заглушая свою совесть. Не делал только одного: не провозил контрабандой людей. И, предприняв одну неудачную попытку, сеньор Пезо больше не возвращался к этой теме. Дело было верное. Парни из береговой охраны хорошо знали меня, более старые и старшие чиновники знавали моего отца. У меня не было никаких сложностей с бумагами. Никто меня не задерживал – вплоть до последнего раза. В той поездке я должен был принять швейцарские часы и французские духи общей стоимостью в сорок тысяч долларов. С сеньором Пезо я так и не познакомился лично. Указания получал по телефону, а деньги наличными по почтовым переводам. Но, когда на моем судне впервые появилась береговая охрана, он бросил меня на произвол судьбы. "Для кого вы перевозили контрабанду, Уайт?" – спросил меня прокурор в Тампа. Я ответил: "Для сеньора Пезо". Судья чуть не лопнул от смеха, присудил мне денежный штраф в пять тысяч долларов, конфисковал судно и отослал меня в тюрьму на четыре года. Подальше от Бет, подальше от Цо. Вот я и возненавидел сеньора Пезо. Я бросил окурок и раздавил его каблуком. Все зависело от Бет. Если Бет меня ждет, я последую совету Шведе и начну жизнь сначала. Если нет, то плевал я на все. Никто не сможет безнаказанно заставить Чарли Уайта отбывать срок. Я выясню, кто он такой, сеньор Пезо, и убью его, даже в том случае, если мне придется разделить участь Шведе. Я шел под теми же лучами солнца, которые светили мне и во дворе тюрьмы, но теперь они казались еще более жаркими и жгучими. Я поднес руку ко лбу, прикрывая глаза. Бет на площади не было. Спасовала. Но Цо меня ждала, осталась мне верна. Минуту я просто стоял и смотрел на нее, как она стояла, прислонившись к "джипу" канареечного цвета. Ее черные волосы блестели на солнце. Платье было летнее, белое, и ее плечи казались вылепленными из алебастра. Платье с глубоким вырезом плотно обтягивало груди. И это мне кое о чем напомнило. Я подошел к машине и услышал голос Цо, который одновременно ласкал и ранил. – Хэлло, дорогой! Я так рада тебя видеть! Она подставила мне губы для поцелуя. – Я жду тебя здесь с самого рассвета. Ее губы прижались к моим, пальцы щекотали спину. К черту Шведе! К черту все! Держа ее в объятиях, я испытал сладостное чувство. – Ты не должна так целовать чужих мужей, можешь не попасть в рай! Она сморщила носик: – А кто хочет в рай? Я снова поцеловал ее. – Ах, ты, сатаненок! Цо поняла, она знала, что творится у меня в душе, и взяла мое лицо в ладони. – Сатанята в рай не попадают. Потом она передала мне ключи от машины. – За руль сядешь ты. Я спросил: – Куда поедем? Вместо ответа она закурила сигарету и сунула ее мне в рот. – Я сразу хочу кое-что тебе сказать, Чарли... – Что именно? – Тебя никто не покидал на произвол судьбы. Я хотел было выйти из машины, но Цо остановила, положив свою ладонь на мою руку. – Я это говорю совершенно серьезно. Сеньор – ты знаешь о ком речь – не мог позволить себе появиться на твоем процессе. Это поставило бы под угрозу все дело. – И поэтому он кинул меня на съедение волкам? Цо улыбнулась, обнажив белые зубы. – Скажи лучше, на съедение акулам. – Она сунула руку в сумочку и достала банковскую книжку. – У тебя дела обстоят совсем неплохо. Я раскрыл книжку и посмотрел на цифры. Значит, я сказал Шведе неправду, я не банкрот, у меня были деньги. За каждый месяц, проведенный в тюрьме, кто-то – предположительно, сеньор Пезо – переводил на мой счет по тысяче долларов. Последний взнос утверждал, что на моем счету сорок восемь тысяч пятьсот сорок шесть долларов Я сунул книжку в карман. – А каким образом ты замешана в это дело? – Выходит, замешана. – Улыбка ее немного померкла. – Ну, как, теперь ты целиком мой или я должна опять делить тебя с кем-нибудь? – Я назвал ее тем именем, которое она заслужила. Цо опять улыбнулась. – Даже в этом случае. Есть такие девушки, которые любят своих дружков. – Ее испанский акцент стал более заметным. – Даже больше, чем жены. Она оглядела площадь. – Что-то я не вижу твоей жены. На площади было душно. Крыша "джипа" была откинута назад, и солнце жгло, как огонь. Я снял куртку и кинул ее на заднее сиденье. К черту Бет, она не заслужила, к черту все, к черту и намерение убить сеньора Пезо. Он не был виноват в том, что меня схватили. Зато он постарался на свой лад рассчитаться со мной: ведь сорок восемь тысяч долларов – это целое состояние. Я поднял подбородок Цо и поцеловал ее. Она недоверчиво спросила: – За что? – Прости, я тебя оскорбил. Но у меня нервы на пределе. – Я кивнул на каменную громаду тюрьмы. – Еще несколько месяцев – и я был бы готов. Она улыбнулась сквозь слезы. – Ты – милый капитан Чарли. Ты мне очень нравишься. Ну, а теперь поедем? Я вывел машину со стоянки. – Куда? – Через всю Флориду в Кросс-Сити. На Дед-Менс-Бей я сняла хижину. Только для нас двоих, дня на два-три. А потом появится кто-нибудь из мальчиков и переправит нас в Гавану. Подходит? После четырех лет тюрьмы – небо и пальмы, прибой моря и Цо. – Ты что, смеешься надо мной? Оказывается, Шведе во многом ошибался. Цо придвинулась поближе ко мне. – Я тебе еще хоть немножко нравлюсь? – Очень нравишься. – Только нравлюсь? – Могу сказать, что люблю тебя. Она прижалась ко мне. – Ты вспоминал обо мне временами? – Тысячу раз! Похоже, мой ответ ей понравился. – Это меня радует. – Но она почему-то тяжело дышала, и грудь ее вздымалась и опускалась. – Почему это должно тебя радовать, моя милая? Дьяволенок нагнулся вперед и зажег в ее глазах непонятный свет. – Не называй меня милой, это очень скучно. Я насмешливо рассмеялся, а она обиделась. – Почему ты смеешься надо мной? – Потому что ты все равно милая. – Такая же милая, как Бет? У меня появилось неприятное ощущение в желудке. – Не упоминай ее имени. Цо улыбнулась, как маленькая колдунья. – Как хочешь, дорогой. Может, выпьешь немного? – Не откажусь. Она вынула из картонной упаковки бутылку рома и протянула мне: Я выпил, как пьют вино, довольно много, и вернул бутылку. Она положила ее на сиденье рядом с собой. Поскольку я давно не пил спиртного, оно подействовало на меня так же сильно, как присутствие Цо. Движения на улицах почти не было. Ром опалил меня и пощекотал нервы. А вскоре на пустынном отрезке дороги я свернул на обочину и остановил машину под группой пальм. Цо не сопротивлялась, когда я сжал ее в своих объятиях. И не называла это глупостью, как говорила Бет. |
||
|