"Моя плоть сладка" - читать интересную книгу автора (Кин Дей)

Глава 2

Агентство Форда оказалось закрытым, но неподалеку от него Коннорс нашел гараж, где взялись выполнить срочный ремонт машины. Коннорс решил остаться здесь и наблюдать за ремонтом и устранением повреждений. Мисс Хайс сочла эту идею заслуживающей внимания. Она получила деньги по двум аккредитивам по пятьдесят долларов каждый и вручила их Коннорсу на ремонт. Сверх этого она дала ему тридцать песо на расходы. Коннорс чувствовал себя при этом отвратительно, но был вынужден взять деньги.

Они с Элеаной условились, что он заедет за ней в отель в шесть часов утра на следующий день, чтобы отправиться в Урапан. Тайно надеясь, что она позвонит ему и пригласит провести с ней вечер, Коннорс дал ей номер своего телефона.

Механик-мексиканец уставился на Элеану, когда она садилась в такси, и выразил свой восторг одним словом:

– Девчонка!

Коннорсу пришлось засунуть руки поглубже в карманы, чтобы преодолеть искушение дать механику по морде. У него не было никакого права ревновать Элеану, он просто оказывал ей услугу. За исключением нескольких минут, проведенных в ресторане, когда атмосфера над ними обоими немного сгустилась, ничто не давало ему права надеяться на другие взаимоотношения. Между тем, многое могло произойти на протяжении такого длинного пути, а в особенности в Мексике.

К шести часам краска высохла. Механик славно потрудился и, если специально не приглядываться, машина казалась почти новой. Коннорс расплатился, потребовал счет и пригнал машину на стоянку неподалеку от отеля, в котором жил. К семи часам он уложил свои чемоданы, отнес их в машину, после чего уселся в номере в ожидании телефонного звонка. Прошло еще два часа, но звонка не последовало. Решив, что Элеана уже не позвонит, он спустился вниз поужинать и захватить бутылку рома.

Было два часа ночи, когда Элеана, наконец, позвонила ему. Эд выпрямился в кресле, с трудом проглотив ром, как раз в этот момент находящийся у него во рту.

– Эд Коннорс слушает, – проговорил он с трудом.

Насколько можно было судить по ее тону, у Элеаны, видимо, были неприятности.

– Прошу вас, как можно скорее приезжайте ко мне в отель, – задыхаясь, произнесла она, – и как можно скорее!

После рома у Коннорса создалось ощущение, что его рот полон ваты.

– Выезжаю немедленно, – вымолвил он, проглотив слюну.

Когда Коннорс вернулся к себе, он не разделся, и теперь ему только оставалось надеть ботинки, пиджак и шляпу. Спустившись в холл, он затем снова вернулся, чтобы взять бутылку, в которой еще оставалось изрядное количество рома.

"Никогда не знаешь, что тебя ждет, – подумал он, – ром может еще пригодиться".

Отель "Фламинго" располагался на проспекте Инсурхентес вблизи от Пасео де ла Реформа. Коннорс оставил "форд" у тротуара и вошел в холл отеля. Старик дежурный внимательно поглядел на него и снова углубился в журнал. Номер Элеаны находился в глубине коридора, и его окна выходили на главный фасад здания. За десять шагов от двери номера Коннорс сумел расслышать голос генерала Эстебана. Элеана предусмотрительно оставила дверь приоткрытой, и Коннорс вошел в помещение. Номер состоял из двух комнат – будуара и спальни.

Элеана стояла спиной к нему на пороге спальни и пыталась в чем-то убедить генерала. Это ей плохо удавалось. Зеленое вечернее платье Элеаны еле прикрывало спину, а по положению ее локтей Коннорс догадался, что она руками закрывает грудь. На звук его шагов она обернулась, и он увидел, что спереди ее платье превратилось в лохмотья. Он не ошибся, догадавшись по ее голосу во время телефонного разговора, что у нее неприятности.

– Уведите меня отсюда, Эд, – прошептала она, – умоляю вас!

Коннорс бросил взгляд в спальню. Генерал, совсем как у себя дома, спокойно сидел на кровати и пытался стянуть сапог. Китель и рубашку он снял раньше.

– Уходите отсюда, – простонала Элеана, обращаясь к Эстебану.

Коннорс спросил ее, пробовала ли она когда-нибудь в начале третьего ночи выбросить из комнаты мексиканского генерала, да еще в самом сердце Мексики.

– Умоляю вас, Эд, – просила девушка. – Я не знала, чем заняться, и уже хотела позвонить вам, чтобы вместе поужинать, когда генерал позвонил мне и...

– Так-так! Понял, – оборвал ее Коннорс. – Эстебан хотел поговорить с вами о ремонте машины.

Солдафон все еще тянул с ноги сапог, умиротворенный своей предыдущей деятельностью. Он был настолько доволен собой, что не сразу заметил постороннего, вторгшегося в их любовный дуэт.

– Я не могу выйти отсюда в таком виде, – заплакала Элеана, – а каждый раз, когда я пытаюсь одеться, он снова ловит меня.

Коннорс поинтересовался, почему она позвала именно его, а не служащего отеля.

– Я боялась, что они вызовут полицию, а я не могу позволить себе оказаться замешанной в скандале.

Коннорс вошел в спальню и сел на кровать рядом с генералом. Это не доставило особой радости Эстебану, и он уже было открыл рот, чтобы сообщить об этом Эду, но, прежде чем генерал успел издать хотя бы звук, Коннорс вытащил из кармана бутылку рома, глотнул из нее и передал бутылку генералу.

– Салидос!

Нормы приличия связывали действия генерала. Как каждый джентльмен, он обязан был принять предложение Коннорса и, кроме того, ему хотелось выпить. Он сделал большой глоток.

– Салидос! – отозвался Эстебан.

Еще не совсем уверенный, что Коннорс на его стороне, генерал отправил в себя еще одну добрую порцию рома. Потом его взгляд, в растерянности перебегавший с Элеаны на Коннорса, стал более осмысленным. Ну, конечно! Так и есть! Все должно быть оплачено, а такие хорошие формы в особенности! Маленькая "туристка" специально тянула время, чтобы дать возможность своему патрону оформить финансовую сторону этого дела.

– Куанто?

Коннорс много бы дал, чтобы узнать, насколько старый служака владеет английским языком.

Эстебан в делах был весьма корректен. Вынув из заднего кармана брюк бумажник, он бросил несколько купюр по десять и двадцать песо на кровать, после чего, дыхнув перегаром, сунул их под нос Коннорсу и спросил:

– Куанто?

Коннорс рискнул поинтересоваться у Элеаны, нет ли у нее в номере еще одной бутылки рома.

– Нет, – отрицательно покачала та головой, – у меня нет вина.

Воспользовавшись случаем, Элеана натянула на себя другое платье. На мгновенье ей пришлось разнять руки, и Коннорс увидел ее чудесной формы грудь.

"Ну и черт с ней, с бутылкой! – подумал он. – Все равно ром мало чем помог в данной ситуации".

Коннорс пришел к выводу, что типы, подобные Эстебану, не так-то легко пьянеют до потери сознания. Напившись, они, напротив, становятся еще более заносчивыми. Именно к таким людям относился генерал Эстебан.

– Сколько? – повторил генерал по-английски.

Коннорс постарался выиграть время.

– Ремонт автомобиля обошелся в двести сорок пять песо, – сказал он и положил счет на диван.

Эстебан отсчитал двести сорок пять песо и бросил деньги поверх счета. Потом, после короткого пьяного размышления, он добавил к ним еще пять банкнот по двадцать песо.

– Согласен. – Одним взмахом ноги Эстебан отшвырнул сапог и принялся расстегивать пояс. – А теперь уходите!

– Пожалейте меня, – взмолилась Элеана, – не покидайте в такую минуту.

– У меня нет ни малейшего желания оставлять вас наедине с этим типом, – заявил Коннорс.

Он многое бы отдал за то, чтобы узнать, что ему следует делать. Так далеко от границы Соединенных Штатов Америки военные, и особенно в таких высоких чинах, как Эстебан, вели себя словно боги.

Переведя дух, Коннорс собрал лишние пять билетов по двадцать песо и сунул их обратно в еще открытый бумажник генерала. Потом, используя все свои дипломатические способности, он разъяснил генералу, что очень огорчен тем, что манера одеваться этой молодой дамы, а также то, что она приняла приглашение к обеду такого человека, как генерал, привели к недоразумению. Это, конечно, очень досадно, так как сеньора не из тех, кто торгует своими прелестями.

Это была блестящая речь, достойная, чтобы ее выслушала большая аудитория. Эстебан даже не попытался возражать. Он поднялся и сделал несколько неверных шагов в сторону Элеаны. Опасаясь, что генерал снова ее схватит, Коннорс сжал кулаки и приготовился к бою. Но, оказывается, в этот момент солдафон уже больше не думал об Элеане, а искал револьвер, который он, раздеваясь, положил на комод. Наконец, он схватил свой револьвер и наставил его на Коннорса.

– Убирайтесь или я буду стрелять!

Эстебан был достаточно пьян, чтобы выполнить угрозу, и поэтому Коннорс, пожав плечами, сделал вид, что уходит. Элеана, переодевшись, прижалась к углу шкафа и рыдала. Всхлипывая, она попыталась последовать за Коннорсом. Чтобы задержать ее, Эстебан протянул руку, в которой держал оружие. В тот же миг Коннорс резко повернулся и выбросил вперед свой правый кулак. Это походило на попытку оглушить каменную стену. Эстебан, разозлившись и глухо заворчав, схватил револьвер за ствол и бросился на Коннорса. Тот успел перехватить его руку, державшую оружие, и швырнул своего противника на кровать.

Раздался выстрел, приглушенный двумя телами, и здоровенный мужчина остался недвижим. Коннорс вскочил на ноги, обливаясь потом. Кровь выступила на белой рубашке Эстебана, лежавшего на боку с открытым ртом. Насколько Коннорс мог судить, генерал был мертв.

– Хорошо! – прошептала Элеана.

– Нет, совсем не хорошо! – возразил Коннорс.

Закон в этих местах действовал быстро, тут не затрудняли себя расследованием. Здесь их просто поставили бы к стенке как убийц генерала. Почувствовав приближение неприятностей, Коннорс на цыпочках подошел к двери номера и выглянул. Похоже, никто не услышал выстрела.

– Вы говорили ему, что едете в Урапан?

Элеана отрицательно покачала головой, она была совершенно убита происшедшим.

– Тогда быстро собирайте свои вещи. Никто из нас не может позволить себе находиться здесь до тех пор, пока обнаружат тело.

Менее чем через пять минут, Элеана была готова в дорогу, поскольку, так же как и Коннорс, она давно собрала свои вещи. Холодный пот выступил на лбу Коннорса, когда он закрывал дверь. Неизвестно, сколько у них времени – минуты или часы? А может, тело генерала найдут только утром? Пока Элеана оплачивала счет, Коннорс, подмигнув портье, доверительно прошептал ему:

– Генерал устал и желает, чтобы его не беспокоили до утра. Понятно?

– Да, сеньор, – ответил портье, пожирая глазами Элеану.

Коннорс убрал багаж Элеаны в машину, после чего поинтересовался у одного из таксистов, расположившихся у гостиницы, как проехать в Лоредо.

– Дорогой, Лоредо в другой стороне. Развернитесь и поезжайте все время прямо.

Лимузин генерала стоял перед такси, а его шофер спал на руле автомобиля. Коннорс молил бога, чтобы тот не проснулся. Сделав полукруг, Коннорс проехал по проспекту Инсурхентес на север. Изучив карту, взятую в гараже, он выяснил, что в конце Пасео де ла Реформа надо повернуть в сторону Урапана. Останавливаться он не собирался, на это времени не оставалось. Необходимо было спешить к границе. Скоро власти, разыскивая их, перекроют все дороги. И вероятнее всего, что первым делом перекроют главную магистраль, ведущую из Мехико в Лоредо.

Миновав парк Чалультепек, Элеана впервые заговорила после того, как они покинули отель.

– Спасибо, Эд! Не знаю, что бы я делала, если бы не встретила вас.

Коннорс горько рассмеялся. Из-за Элеаны ему пришлось убить человека, а она благодарит его. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, Эда стал бить озноб. Ему стало так холодно, что у него застучали зубы. Элеана включила отопление в машине.

– Эд, ну почему он решил, что я доступная женщина?

– Потому что вы прелестны!

Другая девушка начала бы, может, и спорить, но только не Элеана. Будучи в двадцать один год весьма пленительной, она уже неоднократно попадала в подобные передряги, но только не в Мексике. По ту сторону границы, в Штатах, одно ее слово "НЕТ" означало: "Вам здесь нечего делать". Да еще на каждом углу находился полисмен, который в нужный момент всегда приходил на помощь.

Включенное отопление помогло Коннорсу согреться. Ночь выдалась холодной, но в машине стало тепло. Они продолжали ехать, не произнося ни слова, пока не очутились далеко в горах. Потом Эд спросил Элеану, чем она занимается в Чикаго. Девушка ответила, что работает учителем. И только сейчас Коннорс заметил, что она говорит с легким акцентом.

– Но на самом деле вы не уроженка Чикаго?

– Нет. Я родилась в Блу-Монд, штат Миссури.

Коннорс достал две сигареты.

– Мне хотелось бы знать, в чем заключается ваше дело здесь, в Мексике? Из-за вас я уже серьезно подмочил свою репутацию, и интересно было бы все же выяснить, из-за чего заварилась вся эта каша. Что это за история с Санчесом? Почему зам так надо увидеть его?

– Я пытаюсь найти своего отца, а Санчес располагает кое-какими сведениями, необходимыми мне.

– Как вы сказали, зовут вашего отца – Дональд Хайс?

– Да.

Коннорс продолжал вести машину, время от времени бросая взгляд в зеркальце заднего вида.

– А эти "кое-какие сведения", которыми располагает Санчес, что это такое на самом деле, конкретно?

– Это брачное свидетельство моей матери.

– Свидетельство чего?

– Свидетельство о замужестве моей матери. – Элеана провела сигаретой в воздухе кривую линию. – Это дело настолько запутано, что я не знаю, с чего начать. Осенью я выхожу замуж, и мне необходимо доказать, что отец и мама были повенчаны. – Фары встречной машины осветили ее лицо на одно мгновение, и ее голос стал суше. – Другими словами, мне необходима официальная справка, что я дочь, законная дочь Селестины и Дональда. Если у меня родится сын-наследник, то на нем не будет ни малейшего пятнышка и он не опозорит фамилию Лаутенбаха.

– Вы хотите сказать, что выходите замуж за старика-миллионера Лаутенбаха, короля мясных консервов? – в ужасе воскликнул Коннорс.

Элеана разразилась смехом.

– Не говорите глупостей! Конечно, нет. Я выхожу за его сына, Аллана.

– Ах, вот оно что, – откликнулся Коннорс.

Продолжая вести машину, он постарался припомнить все, что знал об этом семействе и о наследнике Лаутенбаха. Молодому Лаутенбаху сорок с чем-то лет, и у него з жизни только две страсти – конное поло и маленькие танцовщицы. Таков багаж жениха Элеаны. Сам не зная почему, Коннорс не мог представить Элеану замужем за этим парнем.

– Вы его любите? – спросил он.

– Любовь тут ни причем. Ну, предположим, я его не люблю... Я не собираюсь всю жизнь учительствовать. Это, вероятно, мой единственный шанс выйти замуж за большие деньги. – Она сильно затянулась сигаретой и щеки ее слегка порозовели. – К тому же, – продолжила девушка, выпуская дым, – не думаю, чтобы Аллана волновало, люблю я его или нет. Всего, чего в сущности хотят Аллан и его отец, – это девушку из хорошей семьи, здоровую и способную родить наследника дому Лаутенбахов.

– Стало быть, они требуют, чтобы вы доказали законность своего рождения? – засмеялся Коннорс.

– Нет! Во всяком случае, не сейчас. Но давая себе отчет о тех больших деньгах, ради которых все это и делается, а также цель этой свадьбы, я абсолютно убеждена, что некоторые люди поднимут этот вопрос раньше, чем будет испечен свадебный пирог. А я не хочу, чтобы меня застали врасплох. Вот почему я и должна повидать прокурора и попросить его устроить мне свидание с моим отцом.

– Свидание с отцом? – не понял Коннорс.

– Да. Видите ли, мои отец и мать расстались, когда мне было четыре года. Иначе говоря, отец бросил нас и уехал в Мексику со своей любовницей. Она танцевала на канате в цирке, который мой отец содержал вместе со своим братом.

– Но при чем тут прокурор Санчес? – заинтересовался Коннорс. – Почему он должен организовать это свидание?

– Потому что у меня нет адреса моего отца. А прокурор Санчес его знает. В течение многих лет он являлся поверенным в делах моего отца. Видите ли, после своего отъезда, мой отец через него ежемесячно присылал сорок долларов на мое воспитание; до тех пор, пока я три года назад не начала работать.

Все это казалось достаточно запутанным, а у Коннорса и раньше голова была забита подобными историями.

– Вы, случайно, не пытаетесь ввести меня в заблуждение?

– Нет, Эд, совсем нет, поверьте мне, – покачала головой Элеана. – Все, что я вам сообщила, – правда. До вас, вероятно, никогда не доходили слухи о цирке братьев Хайс?

– Нет, никогда.

Элеана потушила в пепельнице сигарету.

– Судя по тому, что рассказывала мне мама, это стоило посмотреть. Мама была первой наездницей.

– Другими словами, она занималась вольтижировкой?

– Да. У них было три лошади, четыре слона, они поставили несколько клоунад, были и другие номера. Труппа зимовала в Блу-Монд. Мой отец и дядя Джон тогда хорошо зарабатывали, но потом наступил кризис. Мой отец был вынужден отправиться в Калифорнию в поисках выгодной работы, и там под закладную он получил пятьдесят тысяч долларов. Я читала написанное им письмо, в котором он сообщал, что добыл деньги и возвращается домой. И он действительно вернулся. Человек шесть видели его в Блу-Монде. Но этот негодяй не пришел повидаться ни с мамой, ни с дядей Джоном, а подобрал свою любовницу, и они удрали вместе с деньгами.

– А что произошло с цирком?

– Тот человек, который дал отцу деньги, забрал себе цирк. В течение двух лет мама не имела понятия, где скрывается мой отец. Потом, как мне кажется, отец счел свое поведение недостойным, и с этого момента мама стала получать от прокурора Санчеса письма и переводы.

Коннорс взглянул в зеркало заднего вида.

– Полагаю, ваша мать развелась?

– Да, уже давно.

– И вы приехали сюда отыскать ее брачное свидетельство?

– Да.

– А почему вы просто не написали об этом?

– Я неоднократно писала, и каждый раз Санчес отвечал, что займется этим и свяжется с сеньором Хайсом. Но потом наступало молчание. – Несмотря на сильное нервное возбуждение, тепло и мерное покачивание автомобиля убаюкали Элеану и она поудобнее устроилась, поджав под себя ноги и облокотившись на спинку сиденья. – Так продолжалось несколько месяцев.

– А почему же, черт возьми, вы или ваша мать не обратились к мэру города, где происходило венчание, чтобы он вам выслал дубликат?

Элеана закрыла глаза.

– Мама приехала из Франции за два месяца до своей свадьбы. Ей запомнилось только, что венчание происходило в маленьком городке Западного Ириана и им пришлось ехать на машине всю ночь, чтобы добраться туда.

– Вы писали отцу, что собираетесь выйти замуж?

Элеана неопределенно хмыкнула.

– И он не попросил пригласить его на свадьбу?

– Ах, Эд! Я хочу сказать... Видите ли... девица, с которой он тогда исчез, уже была замужем...

– А потом? Все эти годы?

Элеана открыла глаза.

– Вы ничего не понимаете, Эд. Мой отец не может вернуться в Штаты. В ту ночь, когда они убежали, отец убил мужа своей любовницы. Вот почему он ведет все свои дела через Санчеса. – Элеана положила свою руку на плечо Коннорса. – Я боюсь, Эд! Вы уверены, что генерал Эстебан действительно мертв?

– Уверен.

– Что они с нами сделают, если поймают?

Коннорс перестал притворяться спокойным.

– Не знаю, что они сделают с вами, но я готов к тому, что меня они изжарят живьем.