"Надежда узника" - читать интересную книгу автора (Файнток Дэвид)3Через четыре дня я пошел в госпиталь. Он был еще дальше от моего дома, чем Адмиралтейство, и я чертовски устал. Я щурился под ослепительным местным солнцем, старался идти помедленнее, но все равно вышагивал как какой-нибудь гардемарин в Академии и пришел на целый час раньше назначенного доктором времени. Может, я и впрямь ненормальный? В комнате ожидания я нашел на столике крошечные дискеты, вставил одну из них в свой электронный блокнот и начал просматривать земные журналы. Они были относительно свежими, двухлетней давности, а значит, их доставили сюда всего восемь месяцев назад. – О вас написано в передовой статье, мистер Сифорт, – раздался рядом женский голос. Я поднял глаза. Это была медсестра. – Простите, я не… Но экзальтированная медсестра не слушала моего смущенного лепета. – Эта статья сразу после рекламы, переверните страницы с объявлениями, – объяснила она. Я пролистал на экранчике несколько страниц и, к своему ужасу, увидел собственный портрет. Какое изможденное лицо! – Я не искал эту статью, – начал оправдываться я, – просто хотел… – Вначале о вас писали во всех журналах! – стрекотала медсестра, не давая мне вставить и слова. – Герой орбитальной станции планеты Майнингкэмп, спаситель «Гибернии» и так далее. Потом эта шумиха затихла. – Я выключил блокнот, а она, непрестанно улыбаясь, продолжала тараторить: – А когда вы отбились от рыб и спасли «Дерзкий», журналы пуще прежнего разразились статьями о вас. «Голоуик» назвал вас самым престижным женихом, которого не портит даже ожог. – Бог мой, что вы несете, – пробормотал я, неуклюже встал и уронил на столик блокнот. – Если вы собираете вырезки о себе, мистер Сифорт, то мы можем вам помочь… – Нет! – поспешно крикнул я. – Привет, Сифорт, – выглянул из кабинета доктор Тендрес. – Спасибо, мисс… э… мисс. Спасибо за указание… то есть за предложение, – замямлил я, вконец растерявшись, и улизнул от нее в кабинет доктора. – Как вы себя чувствуете? – бодро спросил он. Шторы в кабинете были подняты, но стол доктора стоял в тени. – Гораздо лучше, – ответил я, присел на стул прямо перед столом и положил фуражку на колени. – Вам все еще снятся кошмары? – Уже нет. – В последние дни мне и вправду ничего не снилось. По ночам я был занят совсем другим, так что мне было не до сна. – Расскажите о ваших кошмарах. Я вспомнил, что этот же вопрос доктор задавал мне несколько недель назад. Тогда я отказался отвечать, но это оказалось ошибкой. Я набрал в грудь воздуха и начал выкладывать: – В одном из кошмаров отец приводит меня в Академию. Вы знаете, это записано в истории болезни. Иногда мне снятся люди, которых я убил: Туак, Рогов и другие. Они приходят ко мне во сне, чтобы отомстить. Иногда снится мое жестокое обращение с Филипом Таером. Он погиб лейтенантом, когда на «Дерзкий» напали космические рыбы. – Вы сильно переживаете? – Что касается мистера Таера… Пожалуй, я был к нему несправедлив, причинил ему слишком много страданий. Теперь я раскаиваюсь. А что касается других… – Я задумался, пытаясь ответить честно. – Не знаю. Понимаете, я вынужден был их казнить. – Вы очень хотите снова командовать кораблем? – Да, очень, – тут же выпалил я. – Тогда вы должны рассказать мне всю правду. – Все, что я сказал, чистая правда. – Верю. Но может быть, это лишь часть правды? – Он встал, подошел к окну, сцепил руки за спиной. – Что вы думаете о самом себе? Пришлось встать и мне. – Сэр, я обязан отвечать на этот вопрос? – спросил я, терзая свою фуражку. – Вам тяжело об этом говорить? – Он обернулся и посмотрел мне в глаза. – Не то слово. Мучительно. – Я с трудом, но заставил себя выдержать его взгляд. – Вы не обязаны отвечать. Я прошу вас только об одном: или говорите правду, или вовсе не говорите. Я медленно осел на стул. – Ладно. – Я собрался с духом и заговорил: – Я считаю себя бестолковым. Я не сумел выполнить свой долг как следует. Из-за меня пострадало множество людей и моя душа. Я знаю, что начальство придерживается другого мнения, но мне-то правда известна. – О каких страданиях вы говорите? – О боли, смерти, проклятии. Последовало долгое молчание. Наконец я понял, что доктор ждет от меня более вразумительного объяснения, и продолжил: – Я причинил много зла людям. Некоторые погибли, потому что я не принял вовремя надлежащих мер. Всего этого можно было избежать. Кроме того, я сам себя обесчестил и погубил свою душу. – Вы имеете в виду клятву? – Конечно. – Я постарался заглушить в себе раздражение. Если доктор не понимает меня, то я должен объяснить так чтоб он понял. – Я застрелил женщину, хотя поклялся не причинять ей вреда. Я сознательно дал эту клятву, чтоб получить возможность проникнуть в помещение, где забаррикадировалась та женщина, и застрелить ее. Как видите, я заранее знал, что нарушу клятву. – Разве цель не оправдывала средства? – Разумеется, я пошел на это не забавы ради. Мне надо было спасти корабль и всех людей на его борту. Адмирал Брентли и прочее начальство Адмиралтейства полагают, что спасение «Дерзкого» оправдывает мое клятвопреступничество. Но я считаю иначе. – Разумеется, Господь Бог тоже меня не оправдал. – Нашей официальной религией является Церковь Воссоединения, все мы служим Единому Истинному Богу, но у нас до сих пор нет единого понимания воли Господней, – осторожно возразил доктор. – Давайте не будем заниматься софистикой, – вспылил я. – Это не со… – Это ересь! – крикнул я. Он замолчал. Я опомнился и тоже умолк. Наконец он холодно сказал: – Я не собираюсь обсуждать с вами теологические вопросы, капитан Сифорт. У меня другие задачи. Я мрачно молчал, кляня себя за вспыльчивость. Теперь доктор не даст мне разрешения на полеты. Гнетущая тишина действовала мне на нервы. Наконец я не выдержал. – Простите, сэр, – сказал я как можно спокойнее. – Понимаю, что моя несдержанность расценена вами как лишнее доказательство моей профессиональной непригодности. – Я расценил это как повышенную религиозность. – Доктор Тендрес сел за стол. – Как вы думаете: отразятся ли ваши грехи на вашей работоспособности? – Погублена моя душа, но не способности к службе, – равнодушно ответил я. К чему теперь волноваться? Все равно к полетам мне уже не вернуться. – Вы способны быть счастливым? – Был однажды. Очень недолго. – Когда? – На борту «Порции», когда у меня были жена и сын. А потом они умерли. – А сейчас? – Сейчас – нет. Возможно, когда-нибудь я смогу испытывать нечто вроде удовольствия или удовлетворения, но это маловероятно. – Давайте разберемся до конца. Какое у вас чаще всего настроение? Я закрыл глаза и начал подыскивать честный ответ. Внимательно прислушавшись к себе, я обнаружил удивительную вещь. – Не скажу, что я счастлив, но… знаете, я ощущаю какое-то внутреннее спокойствие, – признался я. – Я давно смирился с расплатой, которая меня ждет в аду, поэтому бедствия этой жизни меня не страшат. Они ничто по сравнению с будущими муками. Кроме того, теперь у меня есть… как бы это сказать… подруга. Все это меня утешает. – Вы имеете в виду мисс Уэллс? – Да, сэр. – Конечно, я не собирался выкладывать доктору, как именно Анни меня утешает. Мы почти трое суток провели в постели. Спокойные нежные ласки то и дело сменялись приступами яростной страсти… Недолгие сидения за кухонным столом, поглощение омлета, потом снова ванна, постель, ее губы, руки, судорожные движения бедер… И так до полного изнеможения, когда я наполовину в шутку, наполовину всерьез умолял ее дать мне умереть спокойно. Но она лишь лукаво улыбалась, снова прижималась ко мне, и все повторялось… Я очнулся от сладостных воспоминаний, встрепенулся: – Простите, доктор Тендрес, я немного задумался. – Судя по вашему лицу, думали вы о чем-то чертовски приятном. – Пожалуй, так, – улыбнулся я. Доктор включил свой электронный блокнот. – Я вижу, сейчас вы чувствуете себя лучше, – сказал он. – Еще три месяца отдохнете, мистер Сифорт, а потом будете снова летать. – Три месяца? – скривился я. Вот до чего доводит честность! Сам виноват. – Мне бы хотелось получить корабль раньше… – Нет, нет, – замахал он руками, – мистер Сифорт, не давите мне на психику. Три месяца – и точка. – Офицером связи? – переспросил я. – На это я не гожусь. – Почему бы и нет? Плантаторы вас уважают. С некоторыми из них вы познакомились еще в прошлый визит на эту планету, – настаивал адмирал Де Марне. Я угрюмо уставился в ковер и пробормотал: – Я действительно встречался с некоторыми плантаторами, но вряд ли они меня уважают… – Богач Хармон Бранстэд и его брат Эммет, который был с вами на «Дерзком», всем своим знакомым поют о вас дифирамбы. – Может быть, кое-что у меня и получается хорошо, сэр, но только не поддержка контактов с обществом, – упрямился я. – Никаких особых контактов от тебя не потребуется. Понимаешь, плантаторы хотят суверенитета, мечтают о собственном правительстве. Нам нужно внедрить в их среду человека, способного внимательно слушать. Ты будешь нашим осведомителем, вот и все. – Адмирал озабоченно взглянул на часы. – Короче говоря, это приказ. Отправляйся на задание. – Сэр, может быть, вы все-таки подыщете мне другую работу? – Черт бы тебя побрал, Сифорт! – загремел Де Марне. – Какого рожна тебе еще надо?! Я и так пошел тебе навстречу! Ты должен был сидеть без дела до конца года! – Он нервно побарабанил по столу пальцами. – Радуйся, что тебе удалось убедить доктора Тендреса в том, что ты не псих. Я замолчал, ошарашенный его откровенностью. В дверь кабинета постучали, вошел гардемарин и доложил, запинаясь: – Сэр, радары «Непоколебимого» засекли едва уловимые сигналы непри… непонятного происхождения. Возможно, это рыбы. – Хорошо, Берзель. Одну минуту. Итак, Сифорт, я не имею ничего против тебя. – Адмирал встал. – Придет время – и ты получишь корабль. Но вначале отдохнешь. – Он направился к двери, я за ним. – Мне надо лететь. Если это действительно рыбы… Кстати, забыл сразу сказать: возьми с собой помощника и водителя. Несколько дней я безвылазно провел в своей квартирке, переживая обиду. Даже нежности и женские уловки Анни не улучшали моего дурного настроения. Лишь вопрос Алекса о его возвращении к прежним обязанностям вывел меня из депрессии. – Можешь обращаться с этим вопросом к начальству в любое время, – ответил я, стараясь не выдать чувств. – Спасибо, сэр. Теперь, когда вы полностью выздоровели, мне больше нечем вам помочь. – Конечно. Ты знаешь, что меня отправили в длительный отпуск. Хочешь остаться со мной или вернуться на корабль? – На корабль, разумеется. – Хорошо. – Знаете… я думал… – замямлил он, густо краснея. – Не надо, Алекс. – Я надеюсь, что вам дадут корабль и вы возьмете меня с собой. – А, вот оно что… Извини, Алекс. Конечно, возьму. А пока мы можем провести отпуск вместе. – Как скажете, – улыбнулся он. – Сейчас в местном Адмиралтействе еще больше суеты, чем во время той ложной тревоги, так что не стоит ломиться туда со всякими пустяками. Организуем поездку сами. Де Марне разрешил мне взять шофера, но я думаю, мы прекрасно обойдемся без него. – Извините за совет, но чем многочисленнее у вас будет команда, тем сильнее это впечатлит плантаторов. – Ты думаешь? – Это обстоятельство для моего задания имело немаловажное значение. Я долго взвешивал все «за» и «против», наконец вздохнул и вынужден был согласиться: – Ладно, закажи нам шофера. Наутро я был готов к отъезду. От вертолета я отказался, чтобы не привлекать излишнего внимания, и решил обойтись электромобилем. Пока я прощался с Анни, Алекс сложил в нашу легковушку дорожные пожитки, карты, рации и на всякий случай палатку. У Анни оказалось довольно своеобразное представление о том, как следует прощаться влюбленным. – Лапочка, мы уезжаем всего на несколько дней, – сказал я, переодеваясь. – Надеюсь, ты без меня не соскучишься? – Я проведу эти дни веселее, чем ты думаешь, – ответила она, язвительно улыбаясь. – Прекрати! – с напускной строгостью прикрикнул я, чмокнул ее в щечку и вышел из дома к электромобилю. – Извините, что заставил себя ждать. Поеха… – я запнулся на полуслове, изумленно вытаращился на широко улыбающегося водителя, вытянувшегося передо мной по стойке смирно. Это был Эдди Босс! Тот самый громила, беспризорник Эдди Босс, которого я взял на службу на борту «Дерзкого» и назначил старшиной. – Как ты здесь оказался? – Меня назначили вашим шофером, сэр, – радостно улыбнулся он, растягивая рот до ушей. – Но ведь ты… – Сам не знаю, как это получилось, сэр. Я служил на «Орленке», и вдруг мне пришел приказ спуститься на поверхность и стать вашим шофером. – Это я попросил, чтоб прислали именно его, – объяснил Алекс. – В качестве сюрприза, – неуверенно добавил он, не в силах понять, что выражает моя ошалелая физиономия. – Вот так сюрприз! – наконец улыбнулся я. – Вольно, Эдди. А ты умеешь водить электромобиль? – В Нижнем Нью-Йорке ему если и приходилось залезать в автомобили, то лишь в выброшенные на свалку. – Ребята с «Гибернии» научили меня за время отпуска, сэр. – Что ж, посмотрим, чему тебя научили, – сказал я, усаживаясь на переднее сиденье. – Лейтенант Тамаров, пристегнись на всякий случай. – Есть, сэр! Электромобиль сорвался с места. Смотреть на карту пока не было необходимости – на запад к плантациям из Сентралтауна вела лишь одна дорога. Когда-то я по ней уже проезжал. Ее проложили по плодородному краснозему почти параллельно берегу моря. Через час езды асфальт закончился, дорога сузилась, колеса шуршали по гравию. – Вы по этой дороге ездили с Дереком Кэрром? – спросил с заднего сиденья Алекс. – Да, мы осматривали его фамильные владения. Мы тогда неплохо пообедали в ресторане гостиницы «Отдых шофера». Там такие громадные блюда, что может насытиться даже мистер Босс. Эдди радостно ощерил свои редкие зубы. Давным-давно Дерек и Алекс служили гардемаринами на «Гибернии». Там они подружились. А теперь Дерек летел к далекой Окраине. Даже если он вернется целым и невредимым, все равно я с ним не увижусь, если получу корабль до его возвращения. Потом за руль сел Алекс. Я тоже умел водить электромобиль, поэтому мы, меняясь, могли бы ехать весь день и даже ночь без остановок. Вдоль дороги тянулись заросли незнакомых кустов, за которыми просматривались группки деревьев. Раньше в поезде я наслаждался прекрасными видами, а теперь тишина местной природы казалась зловещей. Что же изменилось с тех пор? Неужели дело только во мне? Минул полдень, а мы все еще были далеки от плантаций семейства Бранстэдов. Настала моя очередь сесть за руль. К вечеру взошел Минор, потом Мажор – вторая луна этой планеты. От фар деревья отбрасывали двойные тени. Иногда я посматривал на карту, пытаясь понять, насколько мы углубились в обширные поля и сады, поставляющие на Землю значительную часть ее продовольственного импорта. – Бранстэды ждут нас завтра. Не переночевать ли нам у первых попавшихся плантаторов? – предложил Алекс. – В гостинице нас примут с радостью. – Знаю, – пробурчал я. Все плантаторы имели небольшие гостиницы, в которых жилье и пища предоставлялись путешественникам бесплатно. Таков был местный обычай. Обитатели этой щедрой планеты могли легко позволить себе такое гостеприимство. Через час мы добрались до указателя с названием «Мантье». Это была одна из гигантских плантаций, которые составляют основное богатство планеты Надежда. – Не люблю напрашиваться в гости в столь поздний час, – проворчал я, не зная как быть. – Так будем останавливаться на ночлег или нет? – в упор спросил Эдди. – Тебе слова не давали, – прикрикнул на старшину лейтенант Алекс. Его резкий тон помог мне сделать выбор. – Зачем нам возиться с палаткой сейчас, усталым и раздраженным? Лучше остановимся в гостинице, – решил я. Я свернул на грунтовую дорогу. По сторонам колосилась пшеница, красиво отражая свечение двух лун. Наконец мы подъехали к лужайке перед шикарным особняком. Залаяла собака, засветились окна. Вскоре вышел наспех одетый человек. – Простите, не хотели вас разбудить, – сказал я ему. – Тогда зачем вы подъехали к моему дому? – проворчал хозяин. – Мы искали гостиницу. – А вам не кажется, что сейчас уже ночь? – Все-таки он показал направление и буркнул: – Там, за домом. Утром вам дадут завтрак, а потом проваливайте. – С этими словами он пошел обратно в дом. Алекс закричал ему вслед: – Это же капитан… – Молчать! – приказал я и включил скорость. – Капитан, гостиница находится в другой стороне, за домом… – Слышал, что я сказал? – оборвал я Эдди Босса и погнал электромобиль к главной дороге. – Если я правильно понял, мы не будем останавливаться на ночь? – осторожно спросил Алекс. – Там слишком жарко! – рявкнул я. – Чего? – Ад еще не замерз. – Наступила тишина. Я мысленно проклинал себя и хозяина особняка, а мои спутники слишком хорошо знали меня, чтобы пикнуть хоть слово. Я гнал машину на предельной скорости, пока наконец адреналин в моих жилах не рассосался. Однако чувство усталости осталось. – Надо подыскать место для палаток, – объявил я. Через полчаса я остановил машину у дороги. Мы вытащили сумки, начали устанавливать две легкие синтетические палатки. Это оказалось проще простого. Втроем мы быстро вбили в землю колышки, натянули почти невесомую, но прочную материю. Алекс вынул из холодильника банки со слабым коктейлем. Я с жадностью сделал несколько больших глотков. – Мне ночевать в одной палатке с мистером Боссом? – спросил Алекс. Я задумался. По традиции, лейтенанты не живут в одних каютах или квартирах с военными, не имеющими офицерского звания. Но лейтенант не должен жить и в одном помещении с капитаном. Нам надо было взять три палатки. Как же быть сейчас? Я невольно пожалел о былых временах. Все-таки хорошо быть гардемарином! Тогда таких сложностей не возникало. – Выбирай сам, – ответил я. – Я бы… – Алекс помедлил и наконец нашел выход: – Как скажете. Я удивленно поднял брови, но сообразил, что в темноте моей мимики не видно. – Присоединишься ко мне – возражать не буду, – сказал я. – Если так, тогда… спасибо, сэр. – Он бросил свою сумку в одну из палаток. – Босс, устраивайся в другой палатке. – Есть, сэр. – Эдди Босс удивленно смотрел вверх на незнакомые созвездия. – Никогда не спал на природе. – Даже в Нижнем Нью-Йорке? – спросил я. – Иногда спал на крышах. Но это совсем не то. – Свежий воздух полезен, мистер Босс. – Знаю. Звездное небо потрясло Эдди. Он не мог на него налюбоваться. Алекс развернул надувные матрацы, и они тут же автоматически надулись. – Почти как в давние времена, – пошутил он. Очевидно, имелась в виду наша гардемаринская каюта на «Гибернии». Сколько же лет прошло с тех пор? – И я об этом подумал, – признался я. Мы устроились на матрацах, но сон не шел. Конечно, разговор пошел о прежних временах, о старых знакомых: Ваксе Хольцере, Дереке Кэрре и Сэнди Уилски – которого уже не было. – До сих пор не могу понять, как вы сумели выстоять в том поединке против Вакса Хольцера? – спросил Алекс. – Мне казалось, ему ничего не стоило разорвать вас напополам. Да, этот бой запомнился мне на всю жизнь. Согласно традиции, гардемарины в Военно-Космических Силах сами решают, кто среди них будет главным. – У меня было секретное оружие, Алекс, – ответил я. – Какое? – Не жалеть ни себя, ни других. – Я почувствовал это на собственной шкуре, когда старшим гардемарином стал Филип Таер. – Извини, Алекс. Теперь я жалею, что слишком долго не вмешивался. – Этим вы отличаетесь от других капитанов, сэр. Другие не признают своих ошибок. – Тем хуже для меня. Я знал, что совершаю ошибку, но не остановился. – Формально вы были правы. Филип был действительно старшим. А знаете, когда Тремэн выгнал вас с «Порции» на «Дерзкий», сложилась странная ситуация… Капитаном «Порции» стал Хэсселбрад. У корабля должен быть один командир. – Конечно. – Тремэн буквально вздохнуть не давал капитану Хэсселбраду, часами сидел на капитанском мостике. Бывало, капитан отдаст приказ, а Тремэн тут же его отменит. При всех. Каково это было Хэсселбраду? Мне почти жаль его. – Почти? – Он не возражал, когда Тремэн так поступил с вами. – Никто из вас тогда не возражал, Алекс. Ты тоже! – Нет! Мы хотели отстранить Тремэна! – выпалил он. – Что сделано, то сделано, прошлого не вернешь. Давай забудем об этом. – Об этом нельзя забыть. – Голос его дрожал. – Вы совершили непростительную ошибку, не разрешив нам… Да, этого не исправишь. С этим можно только смириться. – Дерек Кэрр ушел, его призвал к себе Господь, Вакс меня ненавидит. Ты остался моим единственным другом. Давай не будем ворошить прошлое, прошу тебя. Наступила тишина. Вдруг Алекс сказал прерывающимся голосом: – Знаете… Боже мой, как я за вас переживал! |
||
|