"День проклятия" - читать интересную книгу автора (Джерролд Дэвид)ТЭНДЖИ Площадь Джека Лондона в Окленде - вовсе не площадь. Может, когда-то она и являлась таковой, но теперь это - широкая набережная, дугой охватывающая закрытую бухту. Высокие деревья, расцвеченные яркими огнями, смотрят на просторные лужайки, окаймленные дорожками из розового кирпича. За лужайками тянется длинный ряд шикарных трехэтажных зданий в неовикторианском стиле. Там и сям небольшими группами разбросаны крошечные магазинчики и рестораны с верандами, купающимися в мягком свете газовых фонарей. Мне показалось, будто я попал в мир грез об ушедшей эпохе. Все здесь было как в сказке - слишком прекрасным. Широкие аллеи с фланирующими парочками, галереи и даже летние беседки. Единственный транспорт - редкие велорикши. Серебристая музыка - едва слышный перезвон волшебных колокольчиков - плыла над водой. Я рассматривал массивную бронзовую табличку на бетонной мемориальной доске. На ней была изображена большая стрела, указывающая прямо вниз, в землю; надпись над стрелой гласила: «Ты - здесь!» А чуть ниже буквами помельче: «Гертруде Стайн» [9]. Я пожалел, что рядом нет никого, кто объяснил бы мне, что это значит. Поправив ружье, я пошел дальше. Ресторан располагался в конце набережной. Он назывался «Этот хрустальный замок» - вычурная стилизация с барочным фронтоном и куполами, золотым орнаментом и цветными витражами. Он мерцал и переливался опаловым, золотистым и красновато-розовым светом, как волшебный дворец. Когда я подошел ближе, послышались звуки струнного квартета. Похоже на Моцарта. Хотя внутри светился всеми оттенками изумрудов и золота. Пожалуй, все чересчур уж назойливо намекало на высокий класс заведения, но я и так понял, что оно не из дешевых - официантами работали люди. Костюм метрдотеля напоминал ливрею привратника из страны Оз. Он попросил меня оставить ружье, но я угрюмо взглянул на него и сообщил, что нахожусь на круглосуточном дежурстве. Он отвесил подхалимский поклон и посторонился. Лиз еще не появилась, поэтому я отправился в бар. Забавно, как реагируют люди на красный берет Спецсил. Полутемный бар навевал непристойные мысли. Канделябры на стенах, отделанных полированным дубом и пурпурными бархатистыми обоями, как старые добрые свечи, излучали мягкий золотистый свет. За стойкой висело дымчатое зеркало, не позволяющее рассмотреть твою пьянеющую физиономию. В ожидании Лиз я занялся изучением карты коктейлей. Многие напитки были мне незнакомы. Что такое, к примеру, «Резиновый червь»? Или «Кожаный помощник»? Или «Месть водопроводчика»? Запищал мой телефон. Я снял его с ремня и раскрыл. - Маккарти слушает. - Джим? - Голос Лиз. - Привет. Ты где? - Да вот, застряла на совещании благодаря тебе. - Вее голосе сквозило раздражение. - Похоже, на целый вечер. - Когда ты освободишься? Я подожду. - Бессмысленно. Они послали за сандвичами. В ближайшие часы мы не закончим. Ты вскрыл, извини за выражение, целое гнездо червей. Наше свидание придется отменить. Я не находил вежливых слов для ответа. - Джим?.. Где ты? - Э… Я здесь. Парочка громадных омаров передает тебе самую искреннюю благодарность. - Мне очень жаль, Джим, правда. Но сожаление в ее голосе отсутствовало. - Как насчет завтрашнего вечера? - М-м… Нет, не получится. Слушай, я тебе позвоню, договорились? - Ладно. Пусть будет так. - Что-то случилось? - спросила она. - Чувствую по твоему голосу. Пришлось признаться. - Да, я расстроился. Я действительно ждал этого вечера. - Джим, мне надо бежать, - быстро ответила Лиз. - Обещаю, что у нас будет все в порядке. Я тоже этого хочу. Она отключилась. А я стоял и удивлялся противоречивости своих чувств, испытывая одновременно и горечь и радость. В голове крутились ее слова: «Обещаю, что у нас будет все в порядке, Я тоже этого хочу». Эти четыре слова могли надолго сделать меня счастливым. Только на что убить сегодняшний вечер мне и моему вместительному желудку? Я повернулся к стойке и за-казал «Зеленого слизня». Слизень оказался длинным. И зеленым. И очень крепким. Кости мои размягчились. Я прикинул, сколько потребуется, чтобы расплыться скользкой зеленой лужей, и заказал вторую порцию, рас-сматривая бар. Глаза китаяночки сияли. Прежде всего я обратил внимание на то, как она на меня смотрит. Потом заметил талию, тоненькую и хрупкую. Потом руки, нежные, как орхидеи. Потом снова глаза - она смотрела так, будто знала что-то такое, о чем я не догадывался. Она поплыла в моем направлении. Сердце екнуло и замерло. Мужчины, да и многие женщины тоже, не сводили с нее глаз. Ее шелковое платье было таким красным, что этот цвет следовало бы запретить. А походка как у нее преследовалась законом в тридцати семи штатах. Один парень так потянулся ей вслед, что едва не свалился с табурета. Она остановилась рядом. Какой бог улыбнулся мне? - Чем могу служить? - спросил я. Ее улыбка стала еще обольстительнее. Она облизнула губы. - Интересно, какого калибра ваше ружье? - И призывно прикоснулась к стволу своим нежным пальчиком. У меня пересохло во рту, язык словно парализовало. - Э-э, - наконец выдавил я. - Строго говоря, у него нет калибра. Оно стреляет одиннадцатигранными иглами со скоростью четыре тысячи штук в минуту. Кучность стрельбы примерно два и восемь десятых сантиметра… - Мой язык машинально выталкивал слово за словом, но сам я оцепенел, пронзенный ее улыбкой. Она не сводила с меня глаз. Она завораживала. - Э… Оно, как правило рвет цель в клочья, но это даже лучше, когда сражаешься с червями. - У вас невероятно зеленые глаза. - Да? Я сглотнул. Она скользнула на табурет рядом со мной. Кто-то в другом конце бара застонал. Я боялся упасть замертво от недостатка мозгового кровообращения. Бармен моментально подлетел к ней. - Что прикажете, мисс? Она даже не взглянула на робота. - Я буду пить… «Розовую бабочку». - Она все еще не спускала с меня глаз, а меня добил звук ее голоса. Я испугался, что пущу сейчас слюну. Робот поставил перед ней что-то розовое и холодное. Я не знал, что делать дальше, поэтому растерянно улыбнулся. - Прошу прощения за дерзость, но все китайские девушки, которых я встречал, были ужасно… застенчивыми, не такими… смелыми. Вы правда китаянка? - Китаянка? - Поморгав, она мило смутилась. Потом открыла свою сумочку и посмотрелась в зеркальце. - Боже мой, вы правы! Я - китаянка! - И удивленно воскликнула: - Что я скажу маме? - Вашей маме? Разве она не знает? Девушка рассмеялась. - Откуда? Я сама только что узнала. Я уставился на нее - это уж слишком. Реальный мир расползался на куски. - Я… э.., в общем-то не собирался здесь засиживаться, мисс… Я, наверное, пойду… - Нет, подождите. - Она взяла меня за руку. - Простите, Джим. - Что? - Я замер и снова уставился на нее. - Мы знакомы? Она встретила мой взгляд смущенно, но глаз не отвела. - Мы встречались. Я внимательно изучил ее лицо - почти идеальный овал, высокие скулы и блестящие миндалевидные глаза. Рот широкий, но не слишком. Волосы ниспадали на п|лечи, как черное шелковое кружево. Я мог поклясться, что никогда раньше ее не видел. Такое лицо я бы запомнил. И все же не мог отделаться от странного ощу-щения. - Кто вы? Она улыбнулась. - Если я китаянка, то обязана быть загадочной, непостижимой. Разгадайте меня. Теперь внутри зазвенели разом все колокольчики тревоги, но по-прежнему я ничего не мог понять. - Как вас зовут? - Можете называть меня Тэнджи. - Тэнджи. Это китайское имя? - Нет. Я ведь не китаянка. - Нет? Кажется, вам следует снова посмотреться в зеркало. - Вы все еще не догадались? Я намекну. На какое-то мгновение лицо ее стало пустым, потом снова ожило. - Ну, теперь поняли? - Что это было? - Я связывалась с терминалом. Я нахмурился. - Так вы?.. - Да, телепат. Что-нибудь не так? - Нет. Просто я растерялся. - И тут меня осенило. Она улыбнулась: - Вы должны следить за мимикой. Когда вас застают врасплох, физиономия становится очень смешной. Наконец понимание происходящего выкристаллизовалось. Я схватил ее за плечи. - Ах ты, сукин сын! - Привет, Джимбо! - непринужденно бросила она. - Я должен был догадаться! - Рот мой раскрывался я закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег. Наконец удалось слепить фразу: - Тед! Тэнджи! Теодор Эндрю Натаниэль Джексон! Ах ты, паразит! - На нас глазели, но мне было все равно. Она - или он - улыбнулась. - Ты не поцелуешь старого друга? - Поцеловать тебя? Я тебя должен поцеловать?.. - разжав руки, я беспомощно брызгал слюной, не в состоянии подобрать слова. - Вот это да, Джим! - Она - или он - подмигну-ла - Ты такой милый, когда сердишься. |
|
|