"Волна страсти" - читать интересную книгу автора (Деверо Джуд)Глава 11Голова Фионы работала не очень хорошо. Казалось, она что-то забыла, но никак не могла понять, что именно. Сквозь сои девушка чувствовала, как Ас открыл машину и помог ей выбраться, как проводил ее к лифту, как закрылись двери лифта. Когда же они снова открылись, Фиона не сразу поняла, что они находятся в коридоре с мраморным полом, а Ас отпирает дверь в комнату. Свеч затопил все вокруг яркими и радостными красками. Пока она осматривалась, Ас принес тарелку с едой. Он поднес ее прямо к носу своей спутницы, как это делают с животными, а потом начал отодвигать дальше и дальше. И Фиона шла за ним. Чтобы заставить человека прийти в себя, нет ничего лучше запаха горячей вкусной еды. Уже около стола Ас нацепил на вилку какой-то кусочек и поднес ко рту Фионы. Она схватила угощение. — Вкусно? — спросил он и дал ей еще кусочек. Цыпленок, фаршированный крабовым мясом, — восхитительно! — Сядь, — сказа. Ас. — Поешь, здесь есть и кое-что выпить. Очутившись в привычной обстановке, а не в хижине с жуками, Фиона начала приходить в себя. — Перестань обращаться со мной как с сумасшедшей и дай мне вон то, — нахмурилась она. Ас дал ей булочку, на которую она указала, и поцеловал ее в лоб. — И прекрати целовать меня, — проговорила она с набитым ртом. — Правильно. В следующий раз, чтобы вернуть тебя к реальности, я ударю тебя. — Тут есть ванная? — она проигнорировала его саркастическое замечание. — Настоящая ванная? — Следуй за мной, — он провел ее через роскошную спальню в ванную из бежево-зеленого мрамора. Раковины были сделаны в форме ракушек, краны — золотые. На столике стояли туалетные принадлежности — обязательный атрибут дорогого отеля. — Где мы и кто за это платит? — опять нахмурилась Фиона. — Это безразлично. Отель принадлежит моему знакомому, и здесь для нас все бесплатно. — Но… — Тебе лучше вернуться и… — Прости— ты мог бы оставить меня одну? — Конечно, только смотри, чтобы еда не остыла. Фиона долго решала, принять ей сначала душ, а потом лечь отмокать в ванну, или наоборот. Взглянув в зеркало на свои волосы, грязные и потные, она сделала выбор в пользу душа. Пар от воды заставил ее зажмуриться от счастья. Удивительно, как сильно можно соскучиться по таким простым вещам! — Ты хочешь есть? — через дверь спросил жующий Ас. — Позже, — ответила Фиона, раздеваясь. Она с отвращением швырнула грязную одежду в угол. Пусть эти ужасные вещи больше никогда не прикасаются к ее коже! В душе Фиона три раза вымыла голову, затем, намазав волосы райски пахнущим кондиционером, принялась мыть тело. Смыв с себя мыло и кондиционер, она завернулась в теплое мягкое полотенце, наполнила ванну, высыпав туда полбутылки дорогой соли и разглядывая образующиеся воздушные пузыри. В горячей ванне Фиона поняла, что в жизни не чувствовала себя лучше. Хотелось нырнуть с головой и закрыть глаза. — Ты скоро? — спросил Ас. — Нет, — отозвалась она и услышала, как открывается дверь. В одной руке Ас держал тарелку с едой, в другой — бокал шампанского. У него тоже были закрыты глаза, но поскольку он шел, ни разу не споткнувшись, Фиона решила, что он притворяется. — Уйди, — сказала она с наигранным отвращением, хотя на самом деле была рада Асу. После страшных событий нескольких дней Фиона была не в силах оставаться в одиночестве. Ас присел на краешек мраморной ванны. — Милые пузырьки, — похвалил он. — Как их много! — Очень смешно. Присоединишься? — мыльной рукой она взяла вилку, но Ас отстранил ее ладонь и сам начал кормить ее креветками, маринованными в лимонном соке. — Как ты себя сейчас чувствуешь? — Лучше. Даже превосходно, — она посмотрела на него сквозь пузырьки. Что у нас на повестке дня? Утренний арест? — она уже достаточно хорошо знала своего спутника и поняла: он чем-то обеспокоен. Сама Фиона считала, что ничего плохого больше не произойдет, поскольку и так хуже некуда: она потеряла Кимберли. До конца она этого еще не осознала, но ей казалось — ее жизнь кончена. Но тогда зачем она пригласила Аса присоединиться к ней в ванне?! Он долго смотрел на Фиону. Внезапно им обоим почудилось, что комната стала больше и теплее. До этого дня они непрерывно убегали, переполненные страхом и ненавистью. И сейчас Фиона думала, что это ее последняя ночь на свободе, наверное, завтра она будет в полиции, а к вечеру и в тюрьме… Она взглянула на Аса, собираясь попросить его уйти, но он отложил тарелку и подошел к раковине. — Мы не можем терять зря время, — сказал он. — У нас есть дела, и делать их нужно сейчас. — Разве они не в состоянии подождать до… Она замолчала, увидев, что Ас взял бритву и начал намыливать лицо. — Тебе не кажется, что неплохо было бы потерпеть колючую щетинку еще десять минут, пока я приму ванну? — спросила Фиона, стараясь, чтобы ее голос звучал возмущенно. Но все было напрасно. У нее перехватило дыхание, когда — Господи, помоги ей! — Ас снял рубашку. Это из-за наблюдения за птицами у него такое тело? Она смотрела на него сзади, на широкие накаченные плечи и узкие бедра. Джереми проводил массу времени в спортзалах, но все равно никогда так не выглядел. У него не было такой кожи медового цвета и мускулов, двигающихся от бритья. Ас заметил в зеркале ее взгляд. Фиона гут же отвернулась и попыталась подумать о чем-нибудь еще, кроме полуобнаженного мужского тела. Ас продолжил бриться. Она быстро съела всю тарелку. — Нам нужно придумать план, как сдаться, — сказал он. — Мой двоюродный брат Фрэнк нанял для нас юристов, по два каждому. Думаю, они все время будут с нами. По крайней мере, пока полиция не попросит их удалиться, — он сполоснул бритву и посмотрел в зеркало на Фиону. — Что не так? — Все так, — ответила она. — Здесь есть еще одна бритва? Он протянул ей станок, она подняла ногу, намылила ее и стала брить. — Ненавижу бриться. После этого кожа всегда становится ужасной. Вот воск — совсем другое дело! — она быстро взглянула на Аса, стоявшего с открытым ртом. Здорово! Фиона добилась неплохого эффекта. — О чем ты там говорил? — сладким голосом спросила она. — Я планировал, как нам сдаться, — ответил он, вернувшись к бритью, но она видела, что он по-прежнему за ней наблюдает. Фиона улыбнулась. — Я советую подождать до утра, но если ты хочешь сдаться немедленно, присоединюсь к тебе с большой охотой. — Нет, — неуверенно ответила она. — Я могу потерпеть до завтра. Ас промолчал, и Фиона начала брить другую ногу. — Это будет ужасно? — Не знаю — нет опыта. Но сомневаюсь, что кому-то доставляет удовольствие давать отпечатки пальцев, фотографироваться в полиции и отправляться в тюремную камеру. Фиона попыталась все это представить, но не сумела. Она ни разу в жизни не совершала преступления, никогда не жульничала с налогами, даже дорогу всегда переходила в положенном месте! А завтра ей придется столкнуться… — Но это ненадолго? Юристы придумают, как нам помочь, правда? Если честно, то я не уверен. Мои родственники наняли частных детективов. Они ничего не нашли. А мы с тобой догадались, что нас связывает твой отец. Никто не знает, что общего у Серого с Роем или почему нас сделали наследниками. Ты скоро? Я тоже хочу принять ванну. — Хорошо, — сказала Фиона, с отсутствующим видом наблюдая, как он выходит. Размышляя, она вылезла из ванны, надела халат и пошла в спальню. На столе стояла большая белая сумка с надписью «Фиона». Внутри она нашла огромное количество косметики и других мелочей. И чуть не расплакалась, увидев все это. Она намазала лицо кремом от Шанель и обнаружила, что шкаф полон женской одежды ее размера,„а в комоде лежит нижнее белье и простая белая хлопковая ночная рубашка. Фиона взяла ее, автоматически высчитывая, что все это стоило кому-то, по крайней мере, восемьсот долларов. Девушка сняла банный халат, надела ночную рубашку и шелковый персиковый халат. Кому-то этот отель стоил немалых усилий и денег. — Интересно-интересно, мистер Простой парень, — сказала Фиона про Аса. Одевшись, она почувствовала себя еще лучше и пошла в гостиную, где в одних трусах сидел Ас и читал газету. Он не подал вида, что ему неловко сидеть в одном белье. — Думаю, тебе надо почитать новости, чтобы узнать, в чем конкретно нас обвиняют, — заметил Ас и прошел мимо нее в ванную. Фиона подошла к столу и взяла одну из газет. «Убийцы плюшевого мишки» — гласил заголовок. «Он напоминал плюшевого мишку, — сказала одна из работниц зверски убитого Роя Хадсона. — Он был очень милым и всегда со всеми шутил. Не понимаю, за что его убили». Фиона села. От того, что она прочитала дальше, у нее задрожали руки. Оказывается, мисс Беркенхолтер росла без любви, отданная на воспитание школам-интернатам. Один журнал напечатал интервью с психиатром, утверждавшим, что условия, в которых воспитывалась Фиона, сделали ее холодной и неспособной любить. «Такой человек просто не может чувствовать то, что чувствуют другие. Думаю, она социопат». — Социопат, — прошептала Фиона. Ее бывший ассистент Джеральд заявил, что, по его мнению, Кимберли для Фионы — попытка воссоздать детство, которого у нее никогда не было. В пятой газете она прочитала, что, по мнению репортеров, именно она — инициатор преступления, а Ас — лишь соучастник. Там даже был намек на то, что она взяла его в заложники. В это время вернулся завернутый в полотенце и вытирающий волосы Ас. — По-моему, мы зря убегали. Пресса хорошо нас пощипала. — Меня, — прошептала Фиона. — И моего отца. Тебя не тронули. Ас отвернулся, и ей опять показалось, что он многое скрывает. Или у него есть какие-нибудь связи с криминальным миром, и это помогает не пачкать его имя? — Послушай, — начал Ас, — я клянусь сделать все, что в моих силах, чтобы выбраться из этой передряги и… — Как? — Фиона почти кричала. — Как можно выбраться, если никого не интересует правда? Пресса набросилась на меня! Все пытаются выяснить, почему я это сделала, а не разобраться, сделала ли я это вообще! Убила человека… — Но ты же работала на компанию, которая собиралась выпускать игрушки по мотивам телевизионной программы Роя! И по его завещанию получаешь миллионы. — Я не знала этого! — крикнула Фиона. — Меня не стоит ни в чем убеждать. Я был там, помнишь? — Ас поднял вверх руки. — Но ты ведь ничего не видел! Ты не видел, кто убил Роя! — Да, — ответил он. — К сожалению. Я спал, а услышав шум, проснулся и спустился к вам. И в этот момент ты обнаружила тело. Фиона отвела взгляд: ей было тягостно вспоминать ту ужасную ночь. — Давай договоримся не упоминать сегодня о случившемся! У нас есть лишь один вечер, чтобы насладиться свободой. Мы не можем отсюда уйти, зато нам все принесут в комнату. Примерь новую одежду и… И что?! Взять ее с собой в тюрьму? Сохранит ли ее полиция, пока я буду отбывать срок за убийство, которого не совершала?! — За два, — поправил он. — Нас, вероятно, обвинят в двух убийствах. Ты забыла об Эрике? — Он взял пульт от телевизора. — Хочешь посмотреть какой-нибудь фильм? По нашей просьбе мой брат принесет сюда любой. — Нет! — закричала она. — Я не хочу ничего смотреть, я хочу… — Тебе надо успокоиться, — терпеливо сказал Ас, подходя к столу и наливая ей очередной бокал шампанского. — Вот выпей! И съешь шоколадку. Тут еще есть пирог со свежей малиной. Мы можем лишь сдаться, другого пути у нас нет. Ты сама понимаешь. Кто-то пытался тебя убить. В тебя стреляли. Не в меня, а в тебя! По крайней мере, в тюрьме ты будешь в безопасности. Она залпом выпила бокал, и Ас снова наполнил его. После трех бокалов напряжение немного отпустило Фиону. паника стала проходить. Ас протянул тарелку с десертом: — Давай ляжем и расслабимся. Завтра трудный день, нам надо хорошенько отдохнуть. — Ты пытаешься меня соблазнить? — спросила она и, к своему ужасу, захихикала. — А ты хочешь? — серьезно спросил он. — Могу поспорить, на всех вечеринках ты душа компании, Ас Монтгомери. Скажи, почему тебя зовут Асом, если твое имя Пол? — поинтересовалась Фиона, следуя за ним в спальню. — Я был лучшим, поэтому Ас, — без улыбки ответил он и поставил тарелку на кровать, занимающую большую часть комнаты. — Надо было попросить с двумя кроватями. — Зачем? Мы спали вместе на гораздо меньшей. — Ты, может, и спала… — проворчал Ас и растянулся на кровати. Он сейчас был так далеко от Фионы, будто они находились в разных комнатах. Она надкусила пирог. — Люди считают, что я виновна. Даже если я буду доказывать обратное, они все равно не изменят своего мнения, — тихо сказала она. — Стоит ли пробовать? — А вдруг тебя застрелят? Забыла, что за тобой охотятся? — сказал Ас, нажимая на кнопки пульта телевизора. Звук стал таким тихим, что почти ничего не было слышно. — Не хочу показаться мелодраматичной, — вздохнула Фиона, — но я лучше умру, чем проведу остаток жизни в тюрьме. Ас не ответил. Если бы не его неподвижность, Фиона бы решила, что он не слушал. — Неужели ты не понимаешь, что пока я не смою позор с моего имени, я не сумею нормально жить? Даже если я выиграю дело, на мне все равно будет это пятно, и я никогда не смогу работать в игрушечной промышленности. Она ждала его ответа, но Ас молча смотрел прямо перед собой. Ему стоило больших усилии сохранять невозмутимый вид. Фиона понимала: он молчит, поскольку хочет дать высказаться ей. — Но если я смогу смыть это пятно, то все будет по-другому, — нежно сказала она, облокачиваясь на него. — И как же ты это сделаешь? — так же нежно спросил Ас. — Юристы и полдюжины детективов не нашли ничего, что могло бы нам помочь. — Нам с тобой нужно все выяснить до конца, — она перевела дыхание. — Если нас разделят, мы так никогда и не узнаем правды. — А если мы узнаем действительно страшные вещи про твоего отца? — Ас повернулся к ней. — А если мы узнаем действительно страшные вещи про твоего дядю? — парировала Фиона. — По-моему, он тоже как-то замешан в случившемся. А если мы раскроем тайны, которые ты так старательно от меня скрываешь? — Ты имеешь в виду похожий на твой секрет, что Кимберли — это кукла? — А для тебя это было открытием? — Фиона легла. — Удивительно, что ты этого не знал. Ты интересуешься хоть чем-нибудь, кроме птиц? Наверное, если бы я сделала Кимберли орнитологом, ты тотчас узнал бы о ней. Или мне просто стоило приделать ей крылья. — Неплохая идея. Ты могла бы придумать птицу и заменить ею аллигатора, которого уничтожила. Крококукла. Фиона засмеялась: — Ты даже представить себе не можешь, как дорого изготовить высококачественную модную куклу, а потом запустить ее в продажу. Чтобы сделать это, нужно быть богатым, как Билл Гейтс. — Или как Дисней, который нарисовал несколько мультфильмов, а затем продал копии персонажей? — Да, Дисней, «Звездные войны», — она взглянула на Аса. — И «Рафаэль». — И мы опять вернулись к началу! Мы вляпались в историю прежде всего из-за этого шоу. — А кто нас вытащит из нее? — тихо спросила девушка.-» Вот вопрос… — Юристы. Они проведут расследование. А еще есть детективы, тоже пытающиеся решить нашу проблему. И мой двоюродный брат… Фиона больше не могла спокойно сидеть. Она поднялась с кровати и встала между Асом и телевизором. — Почему ты полностью доверяешь этим людям? Ты ведь тоже одно из действующих лиц. Газетчики не слишком поливают тебя грязью, но и ты не знаменитость! У меня нет выбора, — сказал Ас, пытаясь сквозь нее разглядеть экран, словно его больше всего на свете интересовали телевизионные программы. — Так дальше продолжаться не может. Ты не можешь жить в развалюхах, где даже нет горячей воды. Ты срываешься при первой же плохой новости. Ты слишком изнежена, чтобы в одиночку вынести все случившееся. Фиона растерялась. — Изнежена? — повторила она тихо и таким нехорошим тоном, что Асу тотчас захотелось услышать ее привычный крик. — Я изнежена? Я росла одна, а ты… ты… Я всего достигла сама, без чьей-либо помощи. Ты хоть знаешь историю Кимберли? Как я ее придумала? Когда я окончила колледж, у меня не было никаких связей. Я была вроде сироты. И я не собиралась использовать своих друзей в корыстных целях. «Бедная малышка Беркенхолтер» — вот как это называется. Ас лежал, скрестив ноги, положив одну руку под голову, держа во второй пульт, и в упор смотрел на свою спутницу. Сама кротость! «Изнежена!..» — После пары лет абсолютно бесперспективной работы, — продолжала Фиона, — я, наконец, получила место помощника исполнительного директора в «Игрушкax Дэвидсона». Я думала, что буду придумывать игрушки, но от меня хотели, чтобы я приносила кофе и забирала белье из прачечной. Я превратилась почти в горничную и получала столько же. Я никогда не срывалась. Держала рот на замке, но смотрела в оба. И однажды услышала, как… Она перевела дыхание: — Я услышала, как Джеймс Гарретт сказал, что продаст душу дьяволу за куклу, способную составить конкуренцию Барби. Надеюсь, ты знаешь, что это за кукла? Ас кивнул. Его лицо абсолютно ничего не выражало. — Я не спала три дня и три ночи, — продолжала Фиона, пытаясь справиться с волнением и глядя на зашторенное окно. — Я не могла ни о чем думать, кроме создания… не только новой игрушки, а целой новой концепции в мире кукол. Я придумала куклу с историей, которая менялась дважды в год, потому что кукла училась и развивалась как личность. Она посмотрела на Аса: — Я наняла художника, чтобы он нарисовал мои задумки. А однажды утром в понедельник заставила себя прийти в кабинет к Гарретту и показать ему свои разработки. Ас долго ничего не отвечал. Он спокойно лежал и смотрел на нее. — Понятно. Ты здорово разбираешься в мире бизнеса! До тех пор, пока на горизонте чисто и у тебя есть все условия для нормальной работы, ты замечательно справляешься с жизнью. — Ты ничего не понимаешь! — она сжала руки в кулаки. — Ничего! Нью-Йорк — такие же джунгли, как здесь, и тоже с крокодилами. — Аллигаторами. Крокодилов здесь очень мало. — Неважно. Я считаю… Да? Что ты считаешь? Хочешь вернуться в Нью-Йорк и поиграть со своей куклой? Увы, это невозможно. В случившемся нет твоей вины, но это все равно произошло, и ты не сможешь теперь ничего изменить. Так что дальше? — Я не хочу в тюрьму, — Фиона села. — Я тоже. Но сейчас мы должны туда отправиться. Кто-то охотится за нами. Мы не знаем почему, но нам нужно предоставить разбираться в этом адвокатам, детективам и полиции. Они… — Они ничего не знают, — она указала на стопку газет и журналов на стуле. — Ты разве меня не слушал? Никто даже не пытается докопаться до правды. Им нужны мы! Мы — убийцы, скрывающиеся от правосудия, мы… — Убийцы плюшевого мишки. — Да! Нас будут судить и признают виновными в убийстве человека, — Фиона снова встала. — Но, знаешь, Рой Хадсон не казался мне плюшевым мишкой. Он был противным стариком, который не мог держать при себе руки. — Чудненько. Пусть детективы это выяснят, — Ас достал карандаш и блокнот. — Я — основная тема всех газетных статей. Не хочу быть посмешищем. — Да, — согласился Ас и убрал карандаш и блокнот обратно в ящик. — Есть еще кое-что, нуждающееся в проверке, — Фиона опять вытащила блокнот и положила рядом с Асом. — Например? — он приготовился писать. — Если нас связывает мой отец, то, может, нас с Роем связывает тоже он? — Вероятно. Хотя Рой мог выбрать тебя по одной причине, а меня — по другой. — Да, — согласилась Фиона. — Но мне кажется, что логичнее предположить, что мой отец — связующее звено между нами всеми. Когда он познакомился с Роем? Помогал ли ему? — Или Рой поссорился с твоим отцом и моим дядей и решил им отомстить? — тихо сказал Ас. — Ты уже думал об этом? — Фиона села около него. — И довольно много. — Если мы сдадимся, то никогда ничего не выясним, правда? — Похоже на то, — мягко ответил он. — Ты не хочешь сдаваться? — Фиона заглянула ему прямо в глаза. Ас нахмурился: — Ты стала безумной, когда выяснилось, что твой отец не тот, за кого себя выдавал. Ты практически лишилась рассудка, когда узнала, что тебя уволили. — Да, — Фиона отвернулась. — И ты ненавидишь лачуги. Люди, бегущие от полиции, не могут останавливаться в пятизвездочных отелях. — Да, я ненавижу лачуги. — А кроме того, кто-то пытается тебя убить. И успешно, не так ли? — она снова посмотрела на него. — Разве я теперь не покойник? Моя работа, моя жизнь — меня всего лишили. Однажды ночью я легла спать, а когда проснулась, на мне лежал труп. И с тех пор… — С тех пор тебе приходится выносить общество человека, которого ты ненавидишь всем сердцем, и жить без элементарных удобств. — Яне… — Не что? — спросил он. — Не возражаешь без душа? Без службы доставки? Без… — У меня нет ненависти к тебе. Ты… Ты стал… Я хочу сказать, что ты… Фиона взглянула на него и заметила слабый огонек в его глазах. И тут она все поняла: — Ты все спланировал заранее! Ты и не собирался сдаваться! Ты пытался заставить меня понять, что другого выхода, кроме игры в прятки с полицией, не существует! И добился своего: я стала убеждать тебя в этом! — Да, я хотел, чтобы ты сама приняла такое решение, — Ас старался удержаться от смеха. — Я ненавижу тебя! — закричала Фиона. — Я терпеть тебя не могу! Презираю! А еще я надеюсь, что тебя признают виновным и отправят на электрический стул! — Ну, как раз этого ты совсем не хочешь, — засмеялся Ас. — Кстати, пару секунд назад ты говорила, что забыла о ненависти ко мне. — Я лгала, — Фиона резко встала, чтобы уйти, но он поймал край ее халата. — Не думаю, что ты меня ненавидишь, — нежно сказал Ас. — Ненавижу! — она тянула халат, пытаясь вырваться. — Ты самый холодный из всех, кого я когда-либо встречала. И занудный. Все, что ты делаешь, — это смотришь телепередачи про птиц. Слушаешь птиц. Глядишь на птиц. Пишешь о птицах. Думаешь о птицах. Должно быть, она попала в цель: улыбка сползла с его лица. Мило улыбаясь, Фиона продолжала: — Ты думаешь, что все тебя хотят. Что ж, может, пожилые дамочки с голубыми волосами и мечтают, чтобы ты умолял их о деньгах, а мне от тебя ничего не нужно! Ты эгоист! Ты все держишь в тайне. Мне жалко женщину, которая будет настолько глупа, что согласится провести с тобой жизнь! Она замерзнет до смерти, если ляжет с тобой в одну кровать. — Неужели? — Ас так дернул обвинительницу за край халата, что она на него упала. Он тут же обнял ее и прижал к себе. Очевидно, из-за всего пережитого, из-за риска и волнений, их прикосновения оказались обжигающими. Казалось, руки Аса могут находиться всюду одновременно. Фиона обвила его ногами, почувствовав его язык у себя во рту. Это было больше, чем страсть. Неужели она думала о нем все эти дни? Ждала его? Или просто сказалось отсутствие всяких контактов и отношений с людьми? Ас целовал ее шею. Его халат распахнулся, и Фиона кожей чувствовала его грудь. Теперь их разделяла лишь тонкая ткань ее рубашки. Но, перевернувшись, они случайно нажали на пульт, и телевизор заговорил на всю комнату. — Ас, дорогой! — раздался громкий голос. — Если ты меня слышишь, то знай: я делаю все, чтобы тебе помочь! Ас поднял голову и посмотрел на экран: на него глядела Лиза Рене. Он замер. Фиона не сразу отреагировала на незнакомый голос, но поняла: Аса что-то отвлекло. Сильно отвлекло. — Что случилось? — пробурчала она. И тотчас оцепенела, услышав голос Джереми: — Фиона, дорогая, пожалуйста, сдайся полиции! Она медленно повернула голову к телевизору: лицо юриста занимало половину большого экрана. Изображение было таким четким, что казалось, будто Джереми стоит у кровати. — Фиона, пожалуйста, умоляю тебя, сдайся! — повторял Джереми. — Если ты меня слышишь, если я тебе небезразличен, позвони в полицию! Я знаю, ты не могла никого убить. Клянусь своей карьерой, верю в это! И работаю дни напролет, чтобы узнать правду, но ты мешаешь мне тем, что скрываешься… Итак, — сказал диктор, появившись на экране, — пассии обоих убийц плюшевого мишки приехали во Флориду, чтобы помочь найти беглецов. Они оказали неоценимую услугу полиции и прессе. Мисс Лиза Рене подверглась такому строгому допросу, что сейчас нуждается в помощи доктора. А Джереми Уинтроп, говорят, не спал несколько дней. Вот вам и настоящая любовь! Даже хладнокровные убийцы не могут от нее уберечься. По слухам, они покинули Флориду и сейчас находятся в Луизиане. Местная полиция… Ас взял пульт и выключил телевизор. — Не вздумай снова сходить с ума! — сказал он, увидев лицо Фионы. Она откатилась от него. — Ты ублюдок!. — произнесла она тихо, но с чувством. — Знаешь, у меня есть некие личные обязательства, — объяснил он, поглаживая кровать, на которой они чуть не занялись любовью. — Так что я не могу делать это. Я… Она с яростью уставилась на него: — Что ты этим хочешь сказать? Что у меня нет никаких обязательств? — Я хочу сказать, что я мужчина и меня впечатляет, когда девушка бреет свои длинные ноги передо мной. И… Фиона закипела: — Перед тобой? Это ты пришел ко мне в ванную! Снял рубашку и… и… Зачем все это? Ты пытался меня возбудить? Думаешь… — Ничего я не думаю, — Ас поднялся с кровати. — Да, я пришел к тебе в ванную. Поскольку боялся, что ты утонешь. У тебя было довольно суицидальное настроение. — И как же об этом догадался? Да и вообще, твое ли это дело? — Тебя бы не стало, а меня бы по-прежнему обвиняли в том, чего я не совершал. Я ведь тоже наследник Хадсона. — Ясно! — она села на стул у кровати. — Ясно. — Ну, я не то имел в виду, — начал Ас. — Я… — Все в порядке! — прервала его Фиона. — Главное знать, где остановиться. В конце концов, я разбила твоего аллигатора и… — Придумываешь историю, чтобы себя пожалеть? Вспомни, мы кое-что должны сделать, и сделать это надо вместе. Нам не обязательно нравиться друг другу, — он жестом попросил ее замолчать. — Но, к несчастью, мы нравимся друг другу, поэтому нам следует держаться в рамках. — Так, значит, я затащила тебя, невинного, в постель? Ты должен записать это в блокноте и отдать его своему адвокату. «Фиона пыталась меня соблазнить!» — Ты не пыталась меня соблазнить! — он подошел к ней и взял ее за плечи. — Тебе вообще ничего не надо для этого делать. Ты красивая женщина, интересная, умная, ты… ты… — он отпустил ее, и Фиона откинулась на спинку стула. Хорошо, может, я холодный, — Ас перевел дыхание. — Ты вправе называть меня, как пожелаешь. Но возникшее сейчас между нами чувство — не настоящее! Мы изолированы от всего света, видим только друг друга, поэтому нас и влечет друг к другу. Это физиология — и все! На самом деле мы не пара. Он так посмотрел на нее, словно хотел сказать, что она и сама могла бы все понять, без его слов. — Продолжай, — попросила Фиона. — Я хочу знать все твои мысли по этому поводу. — Мы с тобой из двух совершенно разных миров. Ты горожанка, а я сельский житель. Я… — он взглянул на нее, улыбаясь. — Я самый заядлый шовинист этого столетия. — Свинья, — закончила она за него. — БШС! Большая шовинистская свинья. — Именно! Это и не дает нам сблизиться. Знаешь, почему я женюсь на Лизе Рене? — Умоляю, скажи! Я умираю от любопытства, — в ее голосе явственно чувствовался сарказм. Ас сдвинул брови: — Потому что ей нравится то, как я живу. Она моя полная противоположность. Она любит куда-нибудь ходить, а я домосед. Она очень общительна, а я… — Замкнутый. — Да. Меня привлекает жизнь, которая может у нас с ней получиться. У нее нет никаких амбиций, единственное, что она хочет, — это быть женой и матерью. А я хочу иметь дом, где меня будут ждать жена и дети. Я так и думала! У женщины не должно быть никакой карьеры, да? Тебе не нужна жена, которая проводит весь день на работе, оставляя детей с няней? — Точно. — Похоже, у тебя будет ужасно скучная жизнь. — Зато у тебя с Джереми все сложится замечательно. — Мы не помолвлены, но… — Но ты скажешь «да», если он попросит твоей руки. — Конечно! Он считает, что женщина — это не только пара длинных ног. Ас присел на край кровати и вновь совершенно спокойно заговорил: — Мы выяснили, что кроме физического влечения, нас ничего не связывает. Нам не нравятся взгляды друг друга. Ты не любишь таких мужчин, как я, а я считаю, что место женщины на кухне. Верно? — Все это время я хотела разузнать о тебе побольше. Но едва я что-нибудь узнаю, сразу начинаю понимать, что любить тебя не за что. — Вот именно, — он вздохнул. — Значит, по данному поводу мы пришли к единому мнению. Предлагаю выполнить нашу работу как можно быстрей и разойтись. Ты вернешься к своей жизни, а я… — В свою пещеру. Или твое птичье гнездо возвышается над остальным миром? Каким бы оно ни было, меня оно устраивает. Думаю, мы договорились? Такое больше не должно повториться, — он подвинулся. — Когда все закончится, я хочу с чистой совестью смотреть в глаза Лизе. — Договорились, — ответила Фиона. — А как быть ночью? Тут лишь одна кровать. — Я устроюсь в другой комнате. А теперь нам надо поспать. Утром тебе придется решить, чего же ты хочешь. Давай считать наше соглашение деловым, без тени личного. — Замечательно! — сказала она. — Так мы будем спать или нет? Ты не хочешь уйти из моей спальни? — Уже ухожу, — ответил он, вышел из комнаты, закрыл за собой дверь, облокотился на нее и закрыл глаза. Она проглотила обман… Ас с трудом мог в это поверить, но она проглотила его ложь!.. |
||
|